Читать книгу: «Блики из прошлого плюс....», страница 6

– Да.

– Здравствуйте, а мне бы Фокина.

– А кто спрашивает?

– Да он просил позвонить ему…

– Его нет, и не будет, он погиб.

– Как погиб, убили что ли?

– Не важно, ладно, все.

Судя по голосу Сашки, интонации, он, видимо, был чернее тучи. Наверняка по голосу он его не узнал. Фокин говорил низким голосом и чуть шепелявил.

Итак, судя по уверенной фразе «он погиб» других вариантов в Борске нет. Навряд ли кто вспомнил Чикина. Свои с ним отношения Фокин не афишировал. После звонка он успокоился. Пока никаких проблем в осуществлении его плана, кажется, не возникало, хотя можно ли было это все назвать нормальным, Фокин не знал сам.

Вот она – Москва. Перед ним. Хмурая, перенасыщенная, манящая и пугающая. Что с ней делать, что от нее получить? Где в ней укрываться, как в ней существовать? На какое время она его тут приняла? Что она получит от него? Захочет ли она его терять? Не захочет ли от него избавиться?

Куда шел Фокин, он не знал сам. Он свертывал в улицы, где визуально было меньше народа, но, пройдя пару километров, он выходил на более широкую и оживленную улицу и вновь искал пустоту на тротуарах. Лицо не выдавало его волнения. Оно было как забальзамированное. Незаметно, спокойным взглядом он провожал встречавшихся постовых милиционеров, – он их явно не интересовал. Значит, ведет себя правильно. В голове уже был алгоритм действий на случай остановки. В кармане паспорт, удостоверение, так что «отбодается» от сержантов легко. Все сержанты побаиваются оперов. Бесцельное хождение в течение двух часов дало результат в виде гудения в ногах. Эта усталость в мышцах говорила о том, что нужно сесть и предпринимать шаги к поиску ночлега. Увидев ближайшее невзрачное кафе, он свернул туда и, убедившись, что посетителей немного, заказал два кофе. На вокзале ночевать не хотелось, – пришлось бы покупать билет на утренний поезд по своему паспорту – это возможная «засветка». Да и выспаться ему как следует, не удастся. О гостиницах не могло быть и речи. Заказав третью чашку кофе, Фокин определился в том, что нужно снимать квартиру. На два-три месяца при более-менее экономной жизни ему хватит. Комнату снимать тоже не имело смысла – лишние уши и глаза. Почему-то он остановился на этом районе, – он его устраивал. Ближе к центру жильё дороже, ближе к окраине легче его было заметить участковому. Нужно было узнать, где ближайшая станция метро. Но это позже. Для поиска жилья оставалось менее чем полдня. С наступлением темноты вряд ли что ему удастся. Столбы пестрели объявлениями о сдаче жилья. Сорвав десяток телефонов, он оккупировал таксофон. Сложность была в том, что он не знал, как называется район, в котором он находился. Он вспомнил ближайшие ориентиры – кинотеатр, большой супермаркет, дом быта. При разговоре, он представлялся приезжим и наивно спрашивал о местонахождении сдаваемого жилья. Он ориентировал на храм и что видел блуждая. Первые два собеседника его не устраивали, так как задавали слишком много вопросов, при ответах на них Фокин путался, и когда по интонации он чувствовал, что вызывает подозрения, обрывал разговор. Впрочем, эти два разговора послужили ему тренировкой, – был очерчен круг вопросов, на которые он должен заготовить ответы. С третьим абонентом он договорился о встрече. У дамы в годах, судя по голосу, он, видимо подозрений не вызвал. Фокин понял, что о себе нужно было говорить, как можно ближе к истине. Итак, он приезжий из Костромской области, благо он часто бывал там, одно время, занимаясь раскрытием «золотых» краж, и более-менее мог там ориентироваться, на случай, если хозяйка или кто-то из ее родственников окажутся, не дай бог, тоже из Костромы. В Москве он не был с детства. Сюда он приехал, так как получил повышение в фирме, занимающейся деревообработкой, и был направлен на два-три месяца, на испытательный срок. За этот срок он должен был наладить связи пославшей его фирмы с потенциальными партнерами. Это объяснение хозяйку устроило. Она объяснила, как до нее доехать. Путь до этого места занял минут сорок на автобусе. По объяснениям хозяйки дом он нашел быстро. До назначенного времени встречи у второго подъезда оставалось полчаса, и он осмотрелся. В принципе, все его устраивало. Не слишком пустынное место и не слишком густонаселенное. В двух остановках было значительно оживленнее: там стоял супермаркет, игровой клуб, и много других немалых магазинов. Теперь нужно было оценить хозяйку квартиры. По телефону он описал свою одежду и, как было условлено, сидел на лавочке. Он должен был произвести впечатление порядочного человека и одновременно приглядеться к Анжелике Сергеевне – так, по крайней мере, она представилась. Нужно было избежать, так называемого, «кидалова», когда левая квартира сдается сразу нескольким жильцам, получается задаток со всех, а через неделю заявляются настоящие хозяева, и выясняется, что они сдали свою квартиру, бог знает кому на неделю. Об этих черных мини-риэлторах Фокин знал и примерно понимал, как раскусить возможную подставу.

Анжелику Сергеевну он распознал сразу по ищущему взгляду, в который попал он и затормозил его на себе. При ее подходе он сделал ей шаг навстречу.

– Анжелика Сергеевна?

– А Вы Александр?

– Да. Еще раз здравствуйте.

– А Вы что без вещей?

– Да у знакомых от фирмы оставил, тут недалеко, у церкви. Знаете?

– Вот так недалеко, ты поближе ничего не нашел?

– Да я уже в два адреса съездил, Ваш третий.

– А те, что не понравились?

– Да слышал, что у Вас в Москве обманывают со сдачей квартир, что-то я испугался.

– Есть, есть такие, но ты Саш, меня-то не бойся.

– Я не сильно боюсь, только хотелось бы узнать, что это Ваша квартира.

– Успокойся, моя. Я тут и прописана.

– А на паспорт Ваш взглянуть можно?

– Ишь ты, какой подозрительный. А твой-то с собой?

– Конечно. У вас здесь иногороднему без него ни шагу.

– Ну, тогда пойдем, поднимемся. Что здесь на улице паспорта листать будем?

Итак, с жильем было определено. Квартира Фокину понравилась сразу. Последний гвоздь его уверенности вбило наличие дивана, подушки, хотя и без белья, стульев, кухонного стола и письменного в комнате. Он понял, что сегодня выспится. Сомнения относительно возможного «кидалова» развеял разговор хозяйки с соседкой. Кроме того, осмотрели они паспорта друг у друга. Она была действительно прописана по этому адресу. Всем своим видом, отношением, где-то небольшой наивностью, он тоже произвел на хозяйку благопристойное впечатление, и в ходе разговора о цене, она сбросила двадцать баксов. Фокин обыграл это тем, что продолжил разговор о своем испытательном сроке, о том, что деньги на жилье ему выделены фирмой, но так как он небогат, то хочет немного сэкономить на жилье. Если бы он ей не понравился, то вряд ли она сбросила цену. Заплатив за месяц, они расстались. Фокин терпеливо в прихожей выслушал наставления Алмазовой по правилам проживания, кивая на каждое предложение. Ей было около шестидесяти, но держалась она молодцом. Вопросов о ее прошлом Фокин не задавал, но поинтересовался, почему она не живет в этой квартире. Ответ был немногословный, но его устраивал. Здесь жила ее дочь, которая переехала с новым мужем в другой район. Получив ключ, Фокин пообещал осмотреться и съездить за вещами чуть позднее. Оставшись взаимодовольными, они расстались.

Наступал вечер. Сейчас ему нужно было выспаться, а завтра с утра приобрести «свои привезенные вещи». Наверняка позднее хозяйка захочет проверить квартиру и в случае отсутствия Фокина, осмотрит все. Он сел на диван и обдумал, что ему нужно будет купить завтра. За мыслями о своем обустройстве, он заснул.

Первым делом Фокин приобрел СИМ-карту. Он обошел несколько салонов связи, и из всех выбрал самую молодую и с вида самую неопытную сотрудницу. Оформляя документы, он раскрыл свой паспорт, и с видом списывания данных, часто заглядывая в свой паспорт, писал совсем другие цифры. Вид Фокина, видимо, был достаточно убедительным. И когда он отдал на проверку заполненный бланк, то паспорт крепко держал в руке. В случае, если девчонка захочет сверить заполненные данные с данными его паспорта, то ему ничего не останется делать, как просто банально убежать. Но по всему он доиграл красиво, отводя оператора от желания свериться вопросами о тарифах, которые его, впрочем, абсолютно не интересовали. Следующие несколько часов ушли на приобретение того, что должно было быть в квартире командировочного – комплект белья, полотенце, кипятильник, кружка, ложка и так далее. Притащив все это в свое новое логово, Фокин оторвал этикетки и разложил все по своим местам, затем позвонил хозяйке, сообщил свой новый сотовый телефон. После этого приготовил себе нехитрый обед, отварив пельменей. Возможно, таким образом, ему питаться придется долго. Прилечь на диван было необходимо, для того, чтобы примять новое белье.

После выполнения первого этапа своей новой жизни, ему нужно было разработать тактику и стратегию дальнейших действий. Сначала Фокин взвесил отрицательные стороны. Первое – ему нельзя было постоянно находиться в своей квартире, об этом хозяйка может узнать от соседей, и его легенда может разрушиться. Подозрения хозяйки могут привести к неизвестным последствиям. Второй отрицательный факт – это участковый. Узнав о новом жильце, он наверняка, захочет с ним встретиться. Отсутствие регистрации может привести к его проверке по месту его прописки или к потере сотни баксов ежемесячно. И то и другое, в особенности первое, для Фокина нежелательно. Первое случится, если участковый окажется патологически честным, хорошо исполняющим свои обязанности, отказавшимся от сотни долларов. Таковая вероятность была. Третьей отрицательной стороной было и то, что деньги имеют свойство заканчиваться. Этой проблемой нужно было заниматься в первую очередь. В голове Фокина мелькали принципы зарабатывания денег, причем, все они были достаточно разнообразными. Как ни странно, преступный способ Фокин не отбрасывал. У него мелькали способы уйти от ответственности, благо это он знал. Задумывать великие ограбления крупных банков в настоящее время было просто бессмысленным. В голове мелькал простейший гоп-стоп. Ничего другого на ум не приходило, верней при других вариантах можно было быстрее попасться. С каким презрением смотрел на себя Фокин, но от этих мыслей ему было не уйти. Деньги, действительно через два-три месяца закончатся, и ему нужно будет как-то зарабатывать на жизнь. Следующим вариантом было найти работу. Трудность была в регистрации. Проще всего было уломать Анжелику временно его зарегистрировать, но в этом случае он попадает в учеты паспортной службы. Вряд ли на него сейчас заведено розыскное дело, и им кто-то из Борска будет делать на него запросы, но, все равно, не известно, как может сложиться его дальнейшая жизнь, и фиксирование где-либо своего имени было абсолютно нежелательным. Можно было устроиться нелегально, но зарплата в этом случае будет невелика. По всей вероятности, этим Фокин и вынужден будет заняться, чтобы какое-то дальнейшее время сводить концы с концами. Итак, на данный момент он отказался от гоп-стопа и решил посвятить следующую неделю поиску мало-мальски приемлемой работы. Оказалось, сделать это было совсем не просто. Он потолкался по так называемым черным биржам. Там собирались, в основном, гости из ближнего зарубежья – узбеки, таджики, молдаване, украинцы, белорусы. Периодически подъезжали работодатели. Работа предлагалась строительная, отделочная, ремонтная. Фокин пока присматривался и через три дня он уже имел представление о сложившейся обстановке. Во-первых, это была лотерея. Работу предлагали посредники и, судя по разговорам, была большая вероятность оказаться «кинутым». После выполнения работ посредник исчезает, а прибывший заказчик, расплатившись с посредником, просто «посылал» бригаду, так как денежки он заплатил, а их не нанимал. Обращение по поводу подобного «кидалова» куда-либо не имело смысла, так как договоров не оформлялось и, в большинстве своем, рабочие эти находились в Москве да и в России нелегально. Обращения куда-либо могло сулить еще большие неприятности. Таким образом, обманутые работники вновь возвращались. Причем у них положение было хуже, чем у Фокина. Им требовалось жилье, денег у них не было. С работой везло меньшинству. При удачном раскладе можно было заработать за месяц тысяч десять, пятнадцать, но этого хватило бы Фокину только на оплату жилья. Видя такую картину, Фокин задумывался над тем, не заняться ли ему этим посредничеством, но способностей к этому и связей у Фокина не было. Строительную тему пришлось отложить в долгий ящик. Следующим этапом были рынки. Здесь была работа в рамках «принеси-подай». Но, опять же, в этом секторе работ были в основном нелегалы. Опять же периодически проводились зачистки с установлением личности. Попадать в этот невод Фокину абсолютно не хотелось.

Две недели поисков не дали никаких результатов. Деньги кончались с большей скоростью, чем той, на которую он рассчитывал. Настроение было никакое. В очередной вечер он уныло брел на улице. Давно уже морозило. Зима была не за горами. Куртка, которую он взял с собой, была приличная, но зимой он в ней замерзнет, нужно было подумать и об обуви. Пельмени и макароны с тушенкой уже приелись. Фокин решил зайти куда-нибудь и поужинать по-человечески. Большие рестораны он отбросил по причине небольшой кредитоспособности. По пути он увидел ночное кафе «Вояж» и решил заглянуть в него. Кафе располагалось в полуподвале. Узенькие окна внутри шли по верху стен. Его встретил большой холл. Времени было около девяти вечера, и из дюжины столиков заняты были только два. Фокин присел недалеко от стойки, сбросив куртку на стул рядом. Он взглянул на меню и подошедшей немолодой официантке заказал отбивную, салат и 150 грамм водки. За время ожидания в зал зашел, по внешнему виду участковый. Старший лейтенант велел бармену позвать хозяина. Вышел мужчина лет пятидесяти, лысоватый с приличным брюшком. Участковый достал папку и начал писать. Хозяин оправдывался в чем-то, сквозь музыку Фокин слышал обрывки фраз, по которым он понял, что участковый составляет протокол за отсутствие гардероба. После диалога они скрылись за стойкой. Минут через десять участковый вышел из кафе, пройдя через зал. Хозяин проводил его и вернулся к стойке. Бармен налил ему грамм пятьдесят коньяка и порезал лимон. К этому времени Фокин закончил с ужином и подошел к стойке, чтобы расплатиться. Хозяин бурчал про наглость наших правоохранительных органов и про то, что сделать он ничего не может. Бармен тоже охотно поддакивал ему, добавляя нелестных слов о его, родной Фокину, милиции. Как ни странно, никаких отрицательных эмоций услышанный разговор у Фокина не выявил. Неужели он уже все забыл и навсегда отошел от своей любимой работы? Судя по дальнейшему диалогу хозяина и бармена, он понял, что участковому пришлось заплатить сто баксов за несоставление протокола. Фокин подошел ближе.

– Что, жмут наши органы внутренние? – хозяин бегло оглядел Фокина – Мне бы расплатиться.

– Ага, сейчас Вера подойдет. Подошедшая Вера отдала бармену счет.

– Дороговато у вас тут – обратился Фокин к хозяину услышав сумму.

– А ты, милый, учитывай, что я еще и органам плачу, – гардероб им подавай. Вон вешалки стоят, чем не гардероб.

– Зря ты так, командир. Существуют правила, которые этот участковый знает, он наверняка знает и остальные, как столики стоять должны, кто как одет должен быть. Организуешь ты гардероб, он до другого докопается, так что платить тебе пожизненно.

– Тебе-то, что за дело?

– Да вот помочь хочу.

– Это чем же?

Фокин службу свою начинал участковым, и все правила торговли в те времена знал назубок. Многое осталось в его голове. За время ужина он нашел с десяток нарушений, за что можно составить протокол.

– Да советом малым, как от дани этой избавиться. Я с этими делами когда-то соприкасался.

– Да никуда от него не денешься. Он ко мне три раза в месяц заходит и триста баксов я в месяц ему как зарплату отстегиваю. Гардероб ему подавай.

– Ну что, есть время поговорить?

– Пойдем – кивнул он на дверь за стойкой. Его кабинет был обделан без шика, но более-менее прилично.

– Ты меня извини, но гардероб тебе действительно нужен – зима скоро. Поверь, и клиентов у тебя добавится, если тут кое-что изменить. Но одним гардеробом ты от старлея не отделаешься. Вот смотри, и тут Фокин стал перечислять те маленькие недостатки, до которых может докопаться участковый. Здесь же им было обращено внимание на то, что не был пробит кассовый чек, – это он на десерт оставил. За не пробитый чек он с тебя по пятьсот баксов брать будет. В принципе, я могу у тебя тут все сделать, как положено.

– Ну ладно, сделаешь тут, как ты говоришь, но в гардероб гардеробщика найти нужно.

– А моя кандидатура тебя не устроит?

– Слушай, а тебе, вообще, чего надо? Облагодетельствовать меня решил, с какой стати? – Дмитрий Сергеевич стал явно нервничать. В ходе разговора Фокин его оценивал. По его мнению, это был отставной военный из старшего начальствующего состава. С военными пенсионерами он встречался раньше часто. Их можно было узнать по стилю разговора. Двадцать – тридцать лет службы в погонах откладывают свой отпечаток. Фокин решил рискнуть, хотя он рисковал тем, что мог быть раскрытым. Ставку он решил сделать на то, что много знал о службе в части в Борске.

– Да ты Сергеич не кричи, мне просто работа нужна. Я ведь не москвич. Дома все развалилось. Жена с дочкой ушли, из армии уволили, все не ладится. Уехал я здесь жизнь свою устроить. Работу поискал – это все не для меня. Квартиру здесь снял, деньги заканчиваются. Возвращаться не хочется, ничего родного для меня там больше нет.

– А служил – то где?

– Да в Борске, в части. До капитана дослужился. Если бы не уволился, то меня бы наши отцы командиры за свое воровство посадили. Мешал я им имущество части налево толкать.

Тут Фокин рассказал все о деле командира Борской части, естественно от имени зампотеха и исключая многие подробности. Из его рассказа было видно, что два года назад он в должности зампотеха вставлял палки в колеса командования части, обращая внимание на списание техники, за что получал взыскания за мелочи, не получая очередных званий, и, в конце концов, вынужден был уволиться. В своем рассказе Фокин, кажется, ничего не напутал, потому что у хозяина кафе по особенностям службы не возникло не каких вопросов.

– А я ведь тоже служил. Подполковник запаса Воронин. Правда, я до пенсии дослужил, с должности замком полка ушел. Да и у нас в дивизии генералы дела свои проворачивали, и личный состав у них с дач не вылезал. Ты бы видел эти дачи. Нам с тобой такое и не снилось. А кафе этим моя дочка заниматься начинала, да разбилась она год назад. Тогда кафе у нее почти готово было. Я ей и деньгами помог, так что потом пришлось самому продолжать. Помещение в аренде с правом приобретения через десять лет. Вот восемь осталось. Потом продам все к чертям собачьим. Прибыль тут гулькин нос. Не лежит у меня душа к этому делу.

– Да это и видно. Смотри, какой у тебя холл большой пустует. Там и гардеробчик соорудить можно и еще кое-что у тебя переделать можно. Если тут все поуютнее сделать, то и клиент попрет.

– Слушай, а ты сколько за работу свою хочешь?

– А сколько потянешь? Баксов шестьсот устроит?

– Вполне, я думал, ты меньше штуки не запросишь.

– Ну, я дома все прикину, завтра приду.

– Ну, валяй, до завтра, считай, что ты с завтрашнего дня работаешь.

– Я только вечером приду. Сегодня уже поздно, спать лягу, а завтра за день планчик набросаю.

Воронин заказал еще по сто грамм бармену, за счет заведения.

– А ты, Сергеич, что у меня паспорт не спросил? Может, я жук какой и насвистел тебе тут все?

– Да я своего брата издалека вижу, вижу, что погоны носил. Ну а если заикнулся, то давай показывай.

Фокин достал паспорт и подал Воронину. Взгляд в паспорт его был явно формальным. Расстались они с крепким военным рукопожатием.

Прошедший день можно было назвать удачным, – думал, растянувшись на диване Фокин. 600 баксов, в принципе его устраивало. Кое-что от расходов на жилье и еду оставалось бы. С таким доходом можно было начинать налаживать жизнь. Если все пойдет в кафе хорошо, то можно ждать и добавки к жалованию. Если благодаря его усилиям положение изменится резко с наплывом клиентов, то можно ждать и большего. Завтра с утра нужно будет купить пару листов ватмана, чертежные принадлежности. Слава богу, он закончил технический ВУЗ и черчение он помнил. Во время учебы по черчению и начертательной геометрии он был один из лучших. Фокин, перед тем, как заснуть взял со стола план кафе, который прихватил у Воронина, и начал прикидывать перепланировку. Больших перестроений было делать не нужно, ввиду экономии, но кое-какие мысли по этому поводу у Фокина уже рождались.

Следующий день был посвящен именно работе. Фокин еле дожидался открытия магазинов. Слава Богу, стол в комнате оказался достаточно ровным, и чертить на нем было достаточно удобно. Проснувшись около шести часов, он прикидывал уже все в уме. К одиннадцати часам, когда он располагался над столом, то он уже знал, что ему нужно воплотить на бумаге. Холл он решил заметно убавить, прорубив из зала по бокам два входа. Там он уже видел ВИП кабинеты для конфиденциальных встреч, интимных ужинов, ведения каких-либо переговоров. В самом холле он выделил место для гардероба – своего будущего рабочего места. В самом зале он планировал сделать небольшие перегородки. Это создавало уют. Недалеко от стойки он планировал место для оркестра, ансамбля или стриптиза – это на усмотрение Воронина. В принципе, из более – менее приличных провинциалок можно было найти ту, из которой можно вылепить стриптизершу. Правда, в этом Воронина придется убедить.

К вечеру проект был готов, и Фокин поспешил в кафе. Работой своей он был доволен. Кое-какие изменения внешнего входа у Фокина были в голове, уж слишком непримечательным был фасад. На бумаге он эти изменения рисовать не стал, над этим он подумает позднее. Сейчас нужно было свой проект защищать. Как ни странно, Воронину проект понравился сразу. Фокин показывал все на месте, заодно привлекая к обсуждению бармена, повариху и официантку. Наверное и их восхищение сыграло свою роль, и Воронин принял все.

Решили ремонт делать днем, потому что основной контингент, хоть и небольшой, был вечером. Начинать решили в шесть утра, чтобы к семи вечера убираться и не портить приличный внутренний облик. Работали они на пару с Ворониным, да наняли за небольшую плату двух украинцев. Воронин, естественно отвлекался на добычу и подвоз стройматериалов. Работа кипела. Отбором двух хохлов занимался сам Фокин. Он выбрал тех, кого устроил заработок в 200 баксов и жилье в подсобке этого же кафе с гарантией того, что их не «кинут». С этим учетом начинали работу в четыре утра, к шести подходил Фокин. За вечер рабочие отсыпались. Они были нелегалами, и две раскладушки их устраивали. Работали они добросовестно, еда им перепадала с кухни кафе. Они были, в принципе, довольны. Через неделю, по просьбе Фокина, Воронин им выдал аванс по сотне. Те от радости чуть не взлетели до потолка и стали начинать работу сразу после закрытия кафе – в два-три часа ночи. Фокин стал им оставлять объем работ. Через месяц с небольшим все было завершено. Слава богу, один из хохлов был неплохим отделочником, и внешний вид кафе изменился в корне. Приглушенный свет, мягкие тона и зеркала делали кафе достаточно привлекательным и уютным. На внешнем фасаде обильно добавили неона тоже мягких тонов. Проект Фокина был достаточно экономичным, и вполне Воронина устраивал. Если в начале работ он выражал, в какой-то мере, определенный скептицизм, то ближе к концу было видно, что он сам стал радоваться новому облику своего детища. На шест для стриптиза он вначале категорически не соглашался, но Фокин во время работ все-таки его убедил, наверное, и тем, что в случае чего его можно было и убрать. Оплатой Коля с Сашкой остались вполне довольны, тем более, что Ворони набросил им еще по полтиннику. Фокин предложил сменить график работы и сделать его с 18.00 до 6.00. Особую работу Фокин провел с Верой и барменом в присутствии Воронина. Он убедил всех, что для того, чтобы клиент пошел, нужно, чтобы ему тут нравилось все. Воронин даже дал Вере денег на салон красоты. На следующий день она помолодела лет на пятнадцать. Работа началась. На улице уже была зима. Фокин занял свое привычное место у входа. На своем примере он показывал, как нужно было обращаться с богатыми клиентами. Зашедших он встречал прямо у входа. Приятно улыбаясь и здороваясь, он помогал раздеваться, провожал в зал и передавал Васе, который помогал выбрать место, повторяя придуманную Фокиным фразу для предложения ВИП-клиентам для возможного проведения каких-либо деловых встреч, заключения договоров, сделок. В кабинах все было подготовлено для этого. Был поставлен небольшой деловой столик. Легко было вызвать официанта установленной кнопкой, регулировались музыка и свет. На эти залы Фокин потратил всю свою фантазию, и они получились очень удачными. Клиентам зачастую нравились кабины, и они там оставались. Цены там были, естественно, дороже, но никто не жаловался. Вера, получив пару раз неплохие чаевые, творила чудеса. К новому году клиент пошел. В кафе появились достаточно перспективные завсегдатаи. Фокин посоветовал заказать Воронину небольшие рекламные визитки. Все посетители уходили с ними. Вскоре Воронин окупил ремонт и стал получать неплохую прибыль. Естественно, он поднял зарплату Фокину. С квартирой Фокин вопрос решил и уведомил Анжелику о том, что нашел работу, работает он по ночам. За квартиру Фокин платил исправно, порядок поддерживал. Квартплату вносил вперед, и хозяйка была вполне жильцом довольна. Вера, естественно, одна уже не справлялась, и Воронин нанял ей в помощь еще двух девчонок. Он чуть было не нанял москвичек, которые запросили по 2000 долларов и еще одну сменщицу. Фокин это вовремя заметил и предложил свои услуги по найму. Побегав по «черным биржам», он нашел двух молоденьких провинциалок. Иностранок брать не стоило, так как это был повод для работы участковому. Кстати, он несколько раз заходил в кафе и уходил ни с чем, так как Фокин строго соблюдал все правила. Опять же, он предложил Воронину обеспечить ему бесплатный столик на четверых раз в месяц. Участковый мог быть полезен в будущем. Воронин уже перестал с Фокиным спорить, так как видел, что все оказывается верным, о чем говорил Фокин. Участковый, уже вычеркнувший кафе из списка своих кормушек, несказанно обрадовался предложению Воронина. Сам Фокин уже не вылезал из гардероба, и пришлось, опять же по его совету, нанять охранника, во избежание конфликтов, дабы не уронить престиж заведения. Вера начала командовать девчонками и научила их всему, чему учил ее Фокин. В качестве преподавателя она оказалась значительно способнее, чем ученицей. Через своих знакомых Воронин нашел девчонкам однокомнатную квартиру и оформил регистрацию, таким же образом оформили двух поваров. Для Воронина было удивительно, но зарплата в 400 баксов устроила официанток. Поварам он платил, конечно, больше, но ведь они не получали чаевых. До 700, а в удачные месяцы и больше они добивали чаевыми, благодаря поучениям Веры и Фокина. Бармен Вася получал свои 2000 баксов и был самым оплачиваемым сотрудником. Кроме того, в удачные месяцы Воронин выдавал премиальные. В кафе был неоспоримым авторитетом Фокин. Даже Вася, видя, как к нему прислушивается Воронин, стал беспрекословно подчиняться ему, хотя в начале косо и с недоверием поглядывал на него.

Самое интересное началось с шестом, против которого так явно был Воронин. После полуночи подвыпившие клиенты посылали взгляды, обильно смоченные водочкой Васе с вопросом: «А когда стриптиз будет?». Вася и сам Воронин вынуждены были подходить к клиентам и объяснять, что стриптиз – это только в перспективе. Воронин это объяснить, как следует, не мог, и клиенты доставали деньги. Тут приходилось вмешиваться Васе, который был более коммуникабельным. Требования стриптиза были все чаще, Фокин это видел, но разговор с Ворониным не начинал. Он видел, что уже достаточно сделал для кафе по своей инициативе. Желая удовлетворить свое самолюбие, он ждал обращения к себе. После нескольких нервных обращений Воронин не выдержал, и однажды, под утро, выпроводив последнего клиента, они, как обычно, сели перекусить в кабинете. Девчонки с кухни принесли как обычно, без заказа. Воронин сходил в бар и взял бутылочку.

– Слушай, Саш, что с этим долбанным стриптизом делать будем? Достали меня сегодня.

– А давай шест уберем, как говорили, – такого ответа Воронин явно не ожидал, он уставился в глаза Фокина с полным недоумением. Все, что предлагал и осуществлял Фокин, приносило ему прибыль, а тут он не мог никак понять смысл его ответа. Фокин на это смотреть серьезным взглядом долго не смог. Насколько хватало сил, он сдерживал смех, видя как Воронин пытался что-то сказать, беззвучно открывая рот. – Да шучу я, Сергеич – дав волю своему хохоту, высказал Фокин – Видел бы ты свою рожу сейчас, Сергеич.

– Это ты думай, что говоришь, конь с яйцами. Ты видел бабки какие у этих уродов?

– Тут, Сергеич, подумать, как следует нужно.

Ворони налил себе целый фужер, махнул его и принялся за закуску.

– Если мы объявление дадим, знаешь москвички какую цену задвинут? Мы прогорим. Тут девочку из провинции найти нужно, обучить ее, регистрацию сделать, ну как с девчонками остальными.

– Ну, так давай, занимайся. Ты что не пьешь?

Воронин налил рюмку Фокину, себе вновь наполнил фужер – Ты давай, займись, подумай, как у них деньги за стриптиз выманить.

– Дело-то не простое Сергеич, тут побегать придется.

– Ты, Сань, не выделывайся, займись. Если все срастется, я тебе штуку заплачу.

– Ну, вот это деловой разговор – поднимая рюмку, обнадеживал шефа Фокин.

Итак, у него было новое занятие. Со стриптизершей было намного сложнее, чем с поварихами и официантками. Там на фигуры и внешность внимания обращалось меньше. Можно было поговорить с официанткой Надей. Она была на лицо смазливая и фигура ничего. Но пойдет ли она на это? На ее место замену найти можно было легко, хотя она видела, что в кафе обстановка была добрая и хорошая. Нужно было ее убедить, в том, что в постель ее ни к кому не кладут, и в зарплате она выиграет, если красиво все делать будет. Убедить в этом ее сложно будет, ее провинциальность, все-таки, чувствовалась в разговорах внутри коллектива. Если для работы Вера ее выдрессировала, то в своем кругу это проскакивало. Попытаться Фокин, все-таки, решил.