Читать книгу: «Хроники весёлой пекарни», страница 4
Короткая дума про Doom
– Какая сволочь взяла плазмаган?! – орал Брусникин в телефон по громкой конференц-связи. – Договорились же, только винчестеры!
– Марат-джан, опять дашнаки засели на крыше?
– У-у-убили, су-у-у-ки! – срочно перезагружал свою жизнь Косов.
– В спину, подлец! Кто это был? – вопрошал Тараканов в микрофон, хотя все знали, что это его тёзка Колчаков подкрался сзади и разрядил в него всю обойму.
– А-а-а!!!
– Бах! Трах!! Тра-та-та!!!
Часы показывали 18:15 в питерском офисе «ИЛьФ энд Партнерс», в котором шла реальная заруба в Doom по сети, опутавшей всех русских юристов.
– Fucking kids! – естественно кипятился англичанин Скотт Бриггс, сосед Максима Брусникина, вновь испечённый локальный партнёр, но всё ещё без собственного кабинета. – What are they doing every day? – то ли возмущался, то ли интересовался Скотт, медленно выстукивая на клавиатуре одним пальцем оттого бесконечный и бесценный меморандум.
Да кто их, англичан, поймёт?!
И так каждый божий день!
– Бах! Трах!! Тра-та-та!!!
– Убили, сволочи, в спину!
– Плазмаган же запретили!
Инсульт и инфаркт для иностранного партнёра в одном флаконе, да и только! Только русские юристы по-своему толковали статью о ненормированном рабочем дне в своих трудовых контрактах.
Через месяц ежедневных баталий в стрелялку Doom Скотт Бриггс не выдержал напора своих одиноких дум и пришёл к… нет, не к главе офиса Джорджу Боумену с докладом-закладом, что у англичан одно и то же, а к Брусникину. Английский партнёр, неслышно подойдя сзади, постоял некоторое время за спиной у Максима, наблюдая за очередным боем. Дождавшись, когда друзья наконец смачно размазали того из гранатомёта по мрачной стенке, Скотт подсунул Брусникину записку, на которой было написано: «What’s the name of this game? Where is it located on the disc?»
Англия-с! Родина дипломатии, да-с!
Санкт-Петербург, 1998
«Приветы» из девяностых
За что можно любить due diligence с выездом в поле? А как ещё можно узнать свою родину? Чем она живёт? И что она не ограничивается МКАДом и автономными республиками ГУМ и ЦУМ в её составе? Кажется, что уже достаточно, чтобы… чтобы вспомнить несколько занимательных коротких историй «с приветом» из уже далёкого прошлого.
История 1. Горнозаводская
– Диана, ты в курсе, где Пермь, а где Горнозаводск? – участливо поинтересовались у молодой коллеги два уже бывалых «дью-дильщика» Сергей Петров и Владимир Петухов, глядя на худенький рюкзачок-косметичку девушки, который никак не соответствовал их опыту и пониманию дальнего полевого выезда.
– Какая разница? Там всё куплю!
– Всё – это что? – тут уже Петухов не выдержал и стал перечислять то, что, в его понимании, должно было находиться в тревожном чемоданчике юриста женского пола для недельной командировки.
– Да-да, вот именно это и куплю! А своё сдам в химчистку на месте.
На месте – это в Горнозаводске, населённом пункте, расположенном в ста восьмидесяти километрах от Перми, куда эта троица сначала прилетела и non-stop была отвезена на машине на место. Вот, пожалуйста, единственный в округе цементный завод пристроил к себе невзрачный городок на одиннадцать тысяч населения. Что-нибудь ещё? Конечно! Как же без железнодорожного полустанка с заведением под типовым названием «Точка общепита», которое открывалось три раза в день – на завтрак, обед и ужин – с таким минималистическим меню, над которым даже Елена Малышева прослезилась бы.
– Где бы мне купить… – Диана посмотрела на опытного Петухова, который подозрительно всё знал о содержимом женского чемодана, – зубную пасту и щётку для начала?
– Я на полустанке видел ларёк! – подсказал Сергей.
Витрины. Яркие витрины! Обязательно с разноцветной подсветкой и ежедневной сменой выкладки товаров! А как же, ага!
«Как же девушка соскучилась по шопингу!!!» – думали коллеги, глядя на метнувшуюся к киоску девушку.
«Москвичка!» – подумали, наверное, местные.
«Дура!» – подумала продавщица, услышав первый вопрос Дианы о том, какой есть гель для душа.
– Глаза разуй: всё на прилавке!
Тусклая пыльная лампочка дежурного освещения высветила только бутылку подсолнечного масла с замызганной и нечитаемой этикеткой, то ли обрезанный, то ли обломанный брусок коричневого хозяйственного мыла и рулон туалетной бумаги. Последнее здорово пригодилось, а вот мыло – нет, так как воды в гостинице «Цементник» уже давно не было.
Цены? Цены рублёвые, как и за вход на дискотеку. Один рубль в кассу, и цветомузыка из синего, красного и белого цветов зарябила в глазах Петухова и Петрова. На танцпол гости Горнозаводска выйти не решились, а заняли в соседнем зале высокий столик и стоя попивали местное пиво, разглядывая всё вокруг. Посмотреть было что. Но сначала…
– Дядь, а дядь! Рубль дай! – подошла к ним какая-то девчонка.
– Дядь, и мне рубль! – подкатила к москвичам другая подруга с просьбой, в которой, с одной стороны, нельзя было отказать, а с другой стороны, их постепенно окружали местные, пока только рассматривая чужаков исподлобья.
– Я у тебя пиво отхлебну, ладно? – вывела Сергея из культурного шока третья.
Тут мимо их столика из туалета на свежий воздух за ноги потащили окровавленное тело какого-то молодого человека.
– Да не переживай ты так! – успокоила Петрова девица, отхлебнувшая у него пива. – Это мой муж! С мужиками повёл себя неправильно…
– Володя, покурим? – предложил некурящему Петухову некурящий Серёга. – Володя, мы сейчас медленно выйдем покурить! Ты понял меня?
История 2. Липецкая
Уставшие и голодные, Петухов с Петровым закончили очередной день проверки местного комбината по выпуску холодильников и решили поужинать, захватив с собой и паралигала Настю. Такси было поймано, на удивление и к общей радости, рядом с отелем очень быстро. Переднее пассажирское сиденье в старой «Волге» уже было занято, но юристы с комфортом разместились и на заднем. Автомобиль сорвался с места и скрылся в темноте неосвещённой улицы, оставив позади последнее светлое пятно – фонарь у входа в гостиницу. Водитель, время от времени выхватывая фарами то бараки, то сараи, долго вёл машину куда-то в темноту совершенно молча. Молчал и его спутник.
Сергей поймал на себе взгляд Владимира, который что-то хотел ему сказать или показать, кивая на дверь. Петров посмотрел туда и обнаружил, что там нет ручки. Не было её, кстати, и со стороны Петухова. Настя тоже это заметила по напряжённому молчаливому перемигиванию её спутников. Внезапно такси затормозило, и передний пассажир, не оборачиваясь назад и ничего не объясняя, вышел и открыл багажник. Покопавшись в нём пару минут, он сел на своё место, и водитель вновь без слов тронул автомобиль. Через пятнадцать минут «молчания ягнят» «Волга» резко свернула с прямой дороги в проулок и остановилась на ярко освещённой площади.
– Приехали! – не поверили своему счастью пассажиры.
В ресторане гуляла уже пьяная братва с их такими же очень нетрезвыми подружками. Наконец, пацаны вышли на улицу покурить, оставив своих подруг в одиночестве. Те заскучали очень быстро, так как зазвучала забойная музыка и им захотелось танцевать. Они долго сверлили взглядами Петрова с Петуховым, игнорируя Настю. Две девчонки в очень коротких юбках вышли в центр зала и начали танцевать, уперевшись руками в пол и задрав задницы вверх, раскачивая ими в такт музыке. Такого медленного брейк-данса столичные ребята ещё не видели. Настя вышла в уборную, не очень заинтересовавшись таким танцем. Ребята тоже не спешили оказаться в центре внимания. Но тут встала и пошла к ним покачиваясь ещё одна девица, та, что сидела с главным, явно с намерением научить их танцевать польку в позе юнги с тряпкой. Интересно, что сказала бы вернувшаяся братва?
– Володя, покурим? – предложил Серёга. – Володя, мы сейчас медленно выйдем покурить! Ты понял меня? Деньги оставь на столе и Настю не забудь!
История 3. Саранская
Единственная приличная в городе гостиница была забита под завязку участниками чемпионата мира по мотокроссу, а номер в ней Петрову, который приехал в Саранск на due diligence, никто заранее не заказал.
– А почему мы должны были тебе что-то бронировать? – удивились на предприятии вежливому вопросу Сергея.
– А где мне можно остановиться на ночь?
– Есть ещё гостиница при колхозном рынке. Так и быть, мы сейчас туда позвоним.
* * *
– Вам звонили с завода?
– Ну и чё?
– Мне номер нужен, всего на одну ночь!
– Есть четырёхместный, а есть, этот подешевше, восьмиместный. Выбирай, какой тебе надо!
– А что-нибудь ещё?
– Очень дорогой двухместный люкс за четыреста рублей с койки, – ответила дежурная тётка.
– Вот, пожалуйста. – И Петров протянул ей восемьсот рублей.
– Удобства на этаже! – крикнула она Серёге вслед, чтобы он не заблуждался относительно люксовых стандартов Саранска.
В уборной комнате на унитазе удобно расположился пьяный вдупель амбал, который мычал что-то нечленораздельное и тянул свои грязные руки с пальцами, как сардельки, к вошедшему по делу юристу.
«Мясник, что ли, напился?» – подумал про себя Петров, осторожно обойдя его и на всякий случай плотнее прижавшись к писсуару.
Но здоровяк, не вставая с «очка», продолжал тянуть руки к Петрову. Наконец, центр тяжести сместился ближе к голове мясника, и тот рухнул головой на кафельный пол и остался лежать на нём со спущенными штанами. Серёга в ужасе вылетел из туалета, а заодно, не сумев затормозить у стойки регистрации, и из гостиницы.
– Ой, убывся, милай! – последнее, что слышал Петров, гремя по лестнице. Это проверить «удобства на этаже» зашла уборщица.
Юрист нёсся по тёмной улице, пока не увидел вывеску «Ресторан». С мыслью «А не пожрать ли со страху водки?» он открыл дверь и налетел с ходу на дуло калаша. В полутёмном предбаннике он рассмотрел омоновца в бронежилете.
– Мне бы покушать!
– Карманы покажи и проходи!
* * *
Петухов набрал по внутреннему телефону номер Петрова и спросил:
– Прочитать тебе, что пишет TripAdvisor про Горнозаводск или Липецк?
– Вот Саранск тоже теперь достойное место! Там пройдёт Чемпионат мира по футболу – 2018!
– И двадцати-то лет не прошло! Интересно, сколько сегодня стоит тот люкс?!
Москва – Горнозаводск – Липецк – Саранск —и быстрее назад, в любимую Москву, 1998—1999
Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла…
– Let the party begin! – вновь назначенный в Санкт-Петербург управляющий партнёр «ИЛьФ энд Партнерс» Билл Фитчли весело подмигнул вечернему секретарю – мол, не скучай, – закрыл за собой массивную дверь и пошлёпал вниз по лестнице, позвякивая двумя бутылками «Боржоми» в полиэтиленовом пакете, которые он прихватил с офисной кухни себе на утро.
Свой рабочий день он завершал всегда именно такими словами, а не банальными «Let’s call it a day!». Ну что ж, вечеринка так вечеринка, особенно если очень хочется!
* * *
– Кажется, тихо. Как по маслу!
– Без сучка и задоринки!
– Серый, заноси тело внутрь и прикрой дверь!
– Всё взяли?
– Да, телек, шмотки… Вот галстуки ещё остались.
– Ну это говно к лешему! Валим потихоньку!
– Погоди, Вован, не закрывай. Тут в пакете ещё одна бутылка «Боржоми» осталась. На, поставь рядом с ним. Интурист очухается – подлечится!
Через час брошенное в прихожей тело «фирмача» стало шевелиться и подавать признаки пробуждения к жизни. Сначала руки медленно оперлись о пол и придали телу положение полулёжа. Теперь можно ощупать голову. Слава богу, цела! Хотя удар бутылкой «Боржоми» вырубил американца на раз-два!
Шмяк!
Бряк!
Спать!
И никакой вечеринки – поздно уже!
«О’кей! – подумал Билли. – Я жив, и это хорошо, а то завтра встреча с важным амэр-р-риканским клиентом, который купил завод на российско-финской границе!»
Да, уже можно было возвращаться к реальностям питерской жизни у Московского вокзала в конце девяностых и бормотать проклятия на чистом английском с заметным амэр-р-риканским акцентом.
«Похоже, Тараканов был прав – не следовало покупать здесь квартиру! А всё Ир-р-рына: „Невский проспект, Невский проспект!“ Вот и получил по башке в самом центре Санкт-Петербурга! Культурная, мать её, столица!»
Билл Фитчли, назначенный из Чикаго в Питер всего два месяца назад, всё ещё мутным, с расплывающимся фокусом, взглядом пытался осмотреться в прихожей своей недавно купленной квартиры на улице Марата.
«Это ж надо же: получить по голове бутылкой газировки, взятой из собственного офиса! Вот тебе и fucking party! Нужно вставать и посмотреть, что украли эти уголовники!» – Билл с трудом поднялся на ноги и пошёл в гостиную.
«Так, телевизора нет! Понятно. Что ещё унесли? Как же трещит голова! В прихожей, показалось, валялся мой пакет!» – и Фитчли поплёлся обратно в прихожую, где на полу его ждали лечебный «Боржоми» и ключи от квартиры.
«Гуманные всё-таки бандиты в Петербурге! Даже водичку мне оставили! А в Чикаго бы зарезали, как пить дать! – мысленно поблагодарил Билли своих грабителей, открывая на кухне бутылку. – И замок менять не надо!»
Пузырящийся газ и богатый набор природных минералов постепенно успокоили головную боль. Можно было ложиться спать…
* * *
– Ларри, ты представляешь?! Они забрали все вещи, телевизор и костюмы, но оставили почему-то все мои галстуки! Ни одного не взяли!
– ???
– Nobody wants to work!
– Я им говорю: «Парни, кризис! Пицца на конференции только для клиентов!» Представляешь, русским нужно объяснять, что жрать в кризис нельзя, нужно экономить!
– А они что?
– It’s not a problem, it’s a scandal!
– ???
– They were great at not eating! – уже через секунду хвалил своих подчинённых Билл.
– Ларри, ты когда-нибудь работал с японскими клиентами? Если мы получим этот контракт, пу-уф-ф-ф!
– А ты знаешь, где такой город – Сык-тык-пык?
Перескакивая с темы на тему и ни на чём не останавливаясь в деталях, Фитчли наслаждался разговором с соотечественником, которого бизнес тоже занёс в далёкую, дикую и жестокую Россию, и думал, что тот полностью разделяет его взгляды.
– И за эту страну я молился богу, чтобы он послал ей демократию! Ещё мои родители ставили за неё свечи в церкви! А она мне по башке бутылкой!
– Интересно, что вторую они тебе оставили! В Чикаго бы… Не дай бог, конечно!
– Согласен, но всё равно – странная страна эта Россия!
– Зато здесь чёрное можно назвать чёрным, а белое – белым! Понимаешь, Билл?
– Не понял! Но всё-таки объясни мне, почему эти bastards не взяли ни одного моего галстука, а? Ты же знаешь, что я их привёз из Америки. И вот это пальто, которое носил ещё мой отец!
…На улице Марата
Я счастлив был когда-то!
И помнят все ребята
На улице Марата,
Что я имел большой авторитет…
Александр РозенбаумСанкт-Петербург, 1998
Пикник на поляне
– Кира, сворачивай здесь! – произнёс Тараканыч.
И вишнёвая «семёрка», чуть взвизгнув тормозами, притормозила на секунду на обочине Светогорского шоссе, съехала на уже подсохшую грунтовку и мягко покатила по ней в сторону безымянного лесного озера.
Было четыре часа вечера пятницы, а до Питера ещё более ста пятидесяти километров. Позади остались два дня интенсивной работы над различными юридическими проектами крупнейшего в Ленинградской области целлюлозно-бумажного комбината, приватизированного известным шведским концерном. Питерский офис «ИЛьФ энд Партнерс» был завален работой по данному клиенту так, что каждую неделю командировал на два полных дня юриста и стажёра в Светогорск для приведения в порядок текущих дел на месте.
И понятно, что, находясь вдалеке от Питера, про пятничный вечер в бильярдном клубе или ирландской пивнушке можно забыть. Но Тараканов не допускал и мысли, что долгожданную пятницу придётся бездарно пропустить. Поэтому в сельпо на выезде из Светогорска было решено затариться финским пивом Lapin Kulta и голландским Navigator. «Золото Лапландии» идеально подходило для разогрева компании по ходу движения «Лады» и поиска подходящего для первого весеннего пикника места. Девятнадцатипроцентная крепость голландского пенного напитка никак не соответствовала заявленному на этикетке названию, и навигация, скорее всего, была ироничным намёком на то, как его ценители могли добираться до своей цели после дегустации.
Нарезка из финских сыров и фирменного сервелата, а также знаменитый огуречный салат Kurkkisalatti дополняли меню пикника русских юристов. Ну и конечно, несколько пухленьких и сочных Makkara1, которым после дежурных шуток по поводу перевода фамилии одного таракановского знакомого на финский язык предстояло стать главным блюдом дня.
После десяти минут езды по просёлку среди сосен, под шуршание шин и потрескивание шишек под колёсами, Кирюха Светин, наш бессменный водитель, остановил свой «жигулёнок» на живописной поляне на берегу небольшого лесного озера.
– Ну, что, Марат-джан, подойдёт местечко для финского пикника на обочине? – поинтересовался Тараканов у своего младшего коллеги.
Вопрос исключительно риторический! Почему?
Потому что конец мая. Живописная природа южной Карелии окончательно проснулась, и уже можно представить, насколько она будет прекрасна летом. Пахучие смолистые сосны вперемешку с подёрнутыми свежей, пока неяркой зеленью берёзами, просохшие под весенним солнцем полянки и нагретые им тысячелетние валуны, идеально подходящие для того, чтобы на них расстелить дастархан и потом, после пары банок пива, самому растянуться на нём прямо так, не снимая пиджака и галстука, лишь чуть-чуть ослабив его узел.
Но сначала…
А сначала нужно собрать сухих сучьев, развести костёр, срезать и заострить несколько прямых свежих палок под шампуры, нанизать на них сосиски Makkara и отправить их подрумяниться на огне. Теперь, в ожидании основного блюда, можно отведать и финской нарезочки под гурманский огуречный салатик.
Ах да, забыли!
Чпок!
Ш-ш-ш!
Это пивная пена рвалась наружу, спеша помочь снять профессиональный стресс у молодых консультантов, по-сибаритски расположившихся на лесном берегу.
Финский натюрморт у лесного озера
– Держи, Маратик!
Чпок!
Ш-ш-ш!
Кирилл с нескрываемой тоской и завистью вскрыл вторую банку Lapin Kulta для Тараканова, оставляя для себя безалкогольную апельсиновую Jaffa. Но газировка тоже шипит достаточно громко, создавая иллюзию праздника и для водителя.
– Потерпи, Кира, в Питере оторвёшься!
Под закуску «Золото Лапландии» быстро закончилось. Юристы с некоторым недоумением посмотрели на опустевшую упаковку. Как, уже? Да уж! Эти могут! Пора переходить к более содержательному напитку Navigator, тем более что и сардельки давно подоспели.
– Тараканыч, а почему ты спорил с Бьорном? – спросил Марат, отпив очередной глоток пива и мечтательно глядя на зависшее над краем леса солнце.
– Нет, ты прикинь, шведские юмористы! Додумались утвердить квартальные итоги приватизационного плана в сауне!
– Как это? – подал голос Кирилл, который где-то учился на нотариуса и с интересом прислушивался к болтовне захмелевших приятелей.
– Как-как! Вот так! Совет директоров провели в сауне и по-скандинавски честно об этом написали в протоколе! – ответил Тараканов.
– Не может быть! – Светин сделал умно-удивлённое лицо – типа и его чему-то научили.
– Во-первых, у наших шведов всё может быть. Во-вторых, – Игорь сделал паузу, чтобы шумно втянуть в себя голландский нектар, – это действительно похоже на правду, потому что Свенссон наотрез отказался переписывать протокол!
– И что теперь делать? – скорее для вида поинтересовался Саакян, развалившись на тёплом камне и всем своим армянским видом показывая, насколько ему реально пофиг этот протокол.
Тараканов же завёлся, в том числе благодаря девятнадцатипроцентной крепости «Навигатора».
– Я ему говорю, что документ недействителен, так как не указано место проведения совета директоров, и место означает адрес, а не… Кроме того, его нужно сдавать в Фонд имущества Ленобласти, а тех деятелей наверняка ещё Счётная палата будет проверять!
– А шведы что?
– А они мне: мол, у нас все важные совещания проходят в сауне. Более того, смотри, Тараканов, «сауна» написана на английском, с заглавной буквы и с определённым артиклем: The Sauna.
– Ну и чё? – уже с интересом подались вперёд Кира с Маратиком.
– А то, что консультанту нужно лучше знать историю своего клиента, сказали они мне! И лучше нужно было учить английский в университете!
– Почему? – неожиданно зло, тряхнув банкой, бросил Саакян. Это у него, оказывается, закончилось пиво в банке, а чтобы дотянуться до новой, нужно было подняться, и это здорово злило его армянскую натуру.
– Потому что The Sauna одна такая во всём Советском Союзе! Её президент Финляндии подарил нашему председателю Совета министров Косыгину, когда финны восстановили комбинат в семидесятых годах. Теперь в ней проводят все ВИП-мероприятия! И точный адрес писать необязательно. Вот так-то!
– То есть ничего исправлять не будут?
– Ну да, место историческое, и все его должны знать! В понедельник поеду Фонд имущества просвещать.
– Наверняка захотят посмотреть своими глазами!
– И посидеть в сауне со смыслом тоже! – иронизировал Тараканов.
– А с чего вдруг Кекконен решил Косыгину подарить сауну? – поинтересовался Кирилл.
– Говорят, что их дружба началась в шестидесятых, когда после свержения Никиты Хрущёва президент Финляндии решил пригласить главу советского правительства в гости, и оба, кстати питерские, обожали финскую сауну! С неё и началась их многолетняя дружба. Это был очень символичный подарок на завершение финнами реконструкции Светогорского ЦБК.
…Угли в костре прогорели дотла, превратившись в серый пепел. Его невесомые хлопья разносил по поляне прохладный вечерний бриз, потянувший с озера. Пора двигать дальше. Пятничный пикник на обочине подошёл к концу. И не только он…
На заправке в Выборге пиво снова подошло к концу, и пит-стоп оказался как нельзя кстати. Чтобы ехать до Питера было нескучно, ребята взяли с собой в дорогу ещё пару упаковок Lapin Kulta.
Оказывается, при удачном подборе клиентов и правильном отношении к профессии в ней можно неожиданно найти наслаждение, а трудная, часто на износ, работа станет приносить удовольствие, и не только в виде бодро шипящей пятничным вечером прохладной банки пива.
Санкт-Петербург – Светогорск, Ленинградская область, 1998
