Читать книгу: «По ту сторону сияния. Книга первая», страница 3

Глава пятая

Обыскивали нас тщательно. Мой пистолет и небольшой складной нож, лежавший в кармане брюк, отдали лично однорукому бандиту. У Ивана сняли ножны с голени. К моему удивлению у Юли тоже оказался небольшой охотничий нож на голени под брюками и легковесный кунай, откуда только взяла, во внутреннем кармане куртки.

Стянув руки за спиной прочными нейлоновыми хомутиками, нас всех троих запихнули на заднее сиденье одного из паркетников. За руль нашего авто сел один из преследователь. Николая, несмотря на все уговоры и напоминания о дележе добычи, за руль не пустили и приказали ехать в условленное место на своем байке.

Везли нас сначала по той же дороге, где мы были замечены, а затем свернули на ухабистую грунтовку. Солнце уже клонилось в закат, когда мы миновали вывеску с названием населенного пункта «Иланский». Немного попетляв по разбитым улочкам, автоколонна остановилась у кучно стоящих двухэтажных кирпичных домов. Через дорогу от них, в зарослях низкого кустарника, виднелась задняя стена ряда гаражей. Из чего я сделал вывод, что это была окраина городка. Справа от двухэтажек находился одноэтажный частный дом с глухим забором и гигантскими сегментарными гаражными воротами, выходящими прямо на проезжую часть. Ворота были подняты и из гаража, рассчитанного на несколько машин, торчал зад огромной газовой цистерны. Она была поставлена на шасси грузовика и, видимо, была способна передвигаться без тягача. Кроме того, вдоль гаражных стен виднелись верстаки с разбросанным инструментом. Пара рабочих в грязных спецовках бесцельно шатались там же.

Каждый двухэтажный дом был окружен высоким забором из толстого прутка, густо установленного вертикально с приваренными снизу и сверху поперечинами. Сверху забор украшали приваренные к прутку небольшие треугольники металла, выглядящие достаточно устрашающе. Нас провели через закрывающуюся на ключ калитку одного из домов, и жесткими тычками в спину направили к единственному подъезду. На втором этаже обнаружилась прочная на вид металлическая дверь аж с тремя замками. Честно говоря, походило все это на тюрьму, куда нас, видимо, и планировали поместить. За дверью оказалась маленькая и грязная однокомнатная квартирка с крошечным туалетом и отдельной кухней. Без лишних слов нас усадили на пол в комнате, стянули хомутами ноги и притянули руки в огромному чугунному радиатору отопления.

– Ждите тут. К вам придут, – буркнул один из провожатых. Затем послышался звон ключей, лязгание замков и наступила тишина.

Молчали все. Я обдумывал наше положение. Юля была погружена в свои мысли. Иван старался переместиться поближе к ней и дотянуться ногами до ее ног в попытке успокоить. Хотя девчонка была – кремень: ни истерик, ни воплей, собранна и, казалось, задумчива.

– Так, ситуация не из приятных, – начал я спустя несколько минут. – Судя по всему, тот однорукий заправляет тут и это уже плохо.

– Его зовут Горе, я слышал как к нему обращались другие.

– А я слышала, что Николай Иваныч звал его Сашей.

– Его зовут Александр Гора. Гора – это его фамилия. Видимо она как-то трансформировалась в Горе. Но не это важно.

– Вы его знаете? – спросила Юля

– Да, встречался с ним лет девять назад. Собственно тогда он и лишился руки. Думаю этого он мне не забыл и не простил. Вот тут и начинается неприятность нашего положения. К вам он не имеет претензий и, я надеюсь, отпустит. Если Николай Иваныч сдержит слово, то поможет вам добраться до Канска.

– Так, стоп! Дядя Марк мы без тебя не уйдем.

– Нет, Иван, уйдете и еще как. Мне жаль, что так все получилось – не повезло. Сейчас главное, чтоб вы выбрались из этой передряги целыми и невредимыми. Я знаю, что подвел тебя, но давай исходить из тех реалий, которые имеем.

– А что мы имеем? Нам пока никто не угрожал. То что нас привели сюда и привязали к батарее, так это не значит что кого-то убьют.

– Да, конечно, ты прав. Но я предпочитаю исходить из худшего варианта развития событий.

***

В комнате было сильно накурено, и кто-то из присутствующих приоткрыл окно, впуская свежий воздух с улицы.

– Ты обещал отдать мне машину.

– Иваныч, машина твоя, как и договаривались. Забирай и вали отсюда. Но все остальное мое, – Горе ходил размашистыми шагами по комнате, отчего пустой рукав то и дело бил его то по животу то по спине.

– Парня и девку отпусти со мной. Зачем тебе его сын?

– Сын? Это он тебе такое сказал? – однорукий хрипло рассмеялся. – Парень больно похож на того второго, что встретились нам девять лет назад. Я крепко их запомнил. Можешь мне поверить. Это сын его друга. Но так как его тут нет, то пусть отвечает его сын! А девка тебе зачем, старый пень? У меня одиноких парней полно, ей тут веселее будет. Так что бери машину и вали. Третий раз повторять не буду. Или оставайся. Ты уже пять лет возле нас трешься, не пора ли прибиться к нам? Пока ты не в банде парни тебе неособо доверяют.

– Я подумаю, – Николай Иваныч сидел за столом в центре комнаты и пытался придумать еще какие-нибудь причины почему ему должны отдать Ивана и Юлю. Он был против убийств и за честную охоту. Видимо, перспектива того, что рано или поздно придется сделать что-то грязное и удерживала его в стороне от банды Горя.

– Иваныч, ты, кстати, действительно оставайся на пару дней. Будет весело. Завтра Маринка приедет. Будем решать что делать с этой троицей. А ты Маринке в прошлый раз вроде понравился, – Горе недвусмысленно подмигнул Николаю и захохотал.

– Я подумаю, – снова пробормотал Николай. Марина была потрясающе некрасива, но с ладной фигурой в его вкусе. Секс с ней был жестким, даже жестоким, как и сама женщина. Связь с Мариной сильно выматывала Николая, но за семнадцать лет, что прошли после Катастрофы, он так и не встретил той с кем захотелось бы остаться. Его жена умерла в тот злополучный день от сердечного приступа, как и многие другие. Такие редкие связи были единственным, что связывало его с женщинами. Остаться на пару дней, хорошенько выпить, развлечься. Почему нет? А вдруг выпадет шанс спасти паренька с девчонкой. То что Горе не хочет его отпускать еще ничего не значит. Как Марина скажет так и будет.

– Хорошо. Я останусь.

– Вот и отлично! – Горе похоже действительно обрадовался решению охотника. – Пойдем пообщаемся с нашими пленными, – обратился он к одному из своих подручных. – А ты посиди пока здесь, выпей чего-нибудь, – бросил он Николаю уже с порога.

***

Когда пришел Горе с каким-то мордоворотом, я думал будет хуже. Приготовился к побоям, угрозам и чему-то в этом роде. Но ничего такого не произошло. Он сел на единственный в комнате стул и долго смотрел то на меня, то на Ивана. Хмыкнул и сказал мордовороту:

– Девку не трогать. В смысле, чтоб не царапины. Уговоришь – так это уже ваше дело. Но хоть одна царапина – и я тебе голову отрежу. Ты меня знаешь. С этими двумя попроще. Будут рыпаться можешь бить, но не до смерти.

После чего Горе ушел, а мордоворот остался. Уселся на стул и стал пялится на нас. При таком не поговоришь. Придется придумывать план спасения самому. Надеюсь и ребята свои планы продумывают. Выпал бы какой шанс, а там посмотрим. Покорно умирать я точно не собирался. Да и прав Иван, нас пока никто не убивает.

Еще какое-то время нас держали со связанными ногами пристегнутыми к батарее, но это было до первой просьбы пойти в туалет. Мучить нас, не давая справить нужду, мордоворот Кирилл не собирался. Имя он назвал, пытаясь завязать разговор с Юлькой. На что та только отвернулась к батарее, не сказав ни слова. После того как стало понятно, что каждый раз отвязывая нас от батареи и освобождая ноги, а потом проделывая все в обратном порядке, никаких хомутиков не напасешься, Кирилл стянул каждому из нас руки спереди и ноги в коленях. Таким образом мы могли очень медленно передвигаться и кое-как пользоваться руками. В остальном никаких послаблений от него мы не дождались.

Вечером в дверь постучали. Кирилл открыл дверь и отошел в сторону. Кто-то завозился у входа, послышался звук металлической посуды, и негромкий женский голос сказал:

– Кирилл, можешь сходить покурить. Я покормлю пленных.

– Хорошо, Вика. Они связаны, но двигаться немного могут. Если что кричи, я буду недалеко. Только не запирай дверь. Я сам закрою ее снаружи.

– Договорились.

Снова какая-то возня у двери и щелчки закрывающегося замка. Несколько мягких шагов по коридору и мое сердце остановилось, не выдержав взгляда зеленых глаз. Я хлопал глазами, наблюдая как шевелятся ее губы, и не слышал ни слова. Не думал, что так бывает на самом деле. Я никогда не осознавал что тогда запал на нее. Чем она могла меня так поразить? Все эти годы я даже не думал о ней в таком ключе. Несколько ярких снов не в счет. И вот сейчас я сижу на холодном полу, связанный по рукам и ногам, готовлюсь умереть в ближайшее время, и тут она… Зачем такое усложнение моего и так непростого уравнения. Хотя чего это я? Мысли путаются. Какое осложнение? Она меня даже и не помнит. Для нее я просто пленник которого поручено покормить. Что она говорит? Почему Иван пинает меня по лодыжке? Так, соберись. Из ушей словно вату вытащили.

– … приедет Марина, – я рад, что Марина это не она, – и вас наверняка всех убьют. Она точно не простила тебе того, что ты сделал. Саша, если честно, уже смирился, а она нет. Она жестока. Слышишь? Вам нужно бежать и быстрее.

– Нам нужно поесть. Мы с утра ничего не ели.

– Что?

– Нам нужно поесть, – еще раз сказал я. – От голода мысли путаются. Никаких сил на побег точно нет. Сначала подкрепиться, потом думать.

– Ты меня вообще слышал? – Вика принесла из коридора сумку с посудой и едой. Стала доставать из нее содержимое и расставлять перед нами.

– Да слышал. Марина… бла-бла-бла, жестокая… бла-бла, убьет.

Усевшись на стул, Вика стала наблюдать как мы, неловко орудуя своими собственными руками, накинулись на еду и стали жадно поглощать хлеб, вяленное мясо, яблоки, кто что успел схватить. Вика смотрела только на меня и едва заметно улыбалась.

– Ты меня помнишь? – спросила она глядя мне прямо в глаза. И от этого взгляда я почувствовал себя умиротворенно как прошлой ночью в палатке. – Вижу, что помнишь.

– И что? – с набитым ртом это прозвучало как «ыфо». Видимо она подумала я сказал «еще», потому что подошла ко мне и протянула яблоко. Когда я взял его, она едва заметно коснулась меня чуть задержав руку на моей.

– Да так, ничего, в общем то, – задумчиво сказала она чуть отстранившись. – Я постараюсь помочь вам сбежать. Я была уверена, что они тебя рано или поздно найдут. У них столько планов было на счет тебя и твоего друга. Правда в последние несколько лет все поутихло. Но сейчас точно что-то придумают этакое.

Снаружи по двери забрякали ключом и послышался звук открываемого замка.

– Я приду завтра утром. Не дергайтесь. Пока не приехала Марина вам ничего не грозит, – Вика начала быстро собирать посуду и остатки еды не сказав больше ни слова.

Весь остаток вечера, пока горел свет, ребята пытались играть со мной в гляделки, но я упорно их игнорировал. На ночь, я предполагал, посадят другого надсмотрщика, но они просто выключили свет и закрыли дверь на все замки, предварительно пристегнув наши руки к батареи. На все увещевания по поводу туалета ответом было: «ПотЕрпите».

Глава шестая

Утро было серым. За окном всю ночь шел дождь. Мне так и не удалось толком поспать из-за дробного стука капель в стекло и неудобной позы около батареи. Поразительно, насколько важным бывает хороший сон в критические моменты. Когда твой мозг работает вполсилы, пытаясь решить какую-то задачу, в то время как ты тщетно пытаешся отключиться и посмотреть приятные сны, бывает сложно адекватно реагировать на происходящее. Иван и Юля умудрились подобраться друг к другу, и девушка почти комфортно устроилась на плече своего кавалера. Не знаю насколько им было удобно, но в тот момент когда входная дверь открылась они еще спали.

На пороге оказалась Вика. Она принесла сумки с едой и стала расставлять посуду на полу перед нами. Видимо из-за недосыпа моя сегодняшняя реакция на нее была более спокойной. Я смотрел, как она достает наш завтрак, как пытается сервировать наш импровизированный стол. Казалось ей важно создать какое-то подобие уюта в нашей тюремной камере.

– Спасибо что кормишь нас, – видимо мои слова прозвучали как-то не так, потому что Вика вздрогнула и отшатнулась. Ее взгляд выражал явное непонимание. Я же в свою очередь не понимал, что происходит со мной.

– Почему ты с ними? С этими отморозками?

– Осуждаешь? – так же резко ответила она.

– Нет. Просто пытаюсь понять, – я сбавил обороты и ее лицо сразу расслабилось.

– Мне было десять когда все случилось. Мои все умерли. Ты представляешь каково это остаться в десять лет одной? Нет конечно. Откуда. Я бродяжничала первые годы. Пару раз попадалась на глаза социальным службам и меня определяли в приют. Тогда уже все разваливаться начало, так что в приюте за нами не слишком следили и я сбегала.

Краем глаза я видел, что ребята проснулись и тихонько сидят не вмешиваясь в разговор. На словах про приют Юля едва заметно кивала.

– С Мариной и ее шайкой я познакомилась когда мне было пятнадцать. Меня тепло приняли, накормили, помогали по мере сил. Они мне заменили семью. А семью не выбирают, хоть они и не родственники. Когда начались проблемы с законом я подумала уйти. Но куда? Да и закона уже как такового не было. Так и осталась. К тому же многие из этих ребят мои друзья.

– Могу я задать тебе личный вопрос?

– Задавай.

– Почему ты меня запомнила?

Вика смотрела на меня с легким непониманием:

– Когда тебя спасают, сложно такое не запомнить.

Теперь непонимание было в моем взгляде.

– Ты помнишь как вы с товарищем залезли к нам в вентшахту?

– Конечно.

– А что было потом?

– Я знатно покалечил одного типа, чуть сам не переломался, когда мы практически упали со второго яруса, – повернувшись к Ивану я уточнил, – Это был примерно третий этаж. Потом мы едва убежали от вашей шайки.

– И все? Это все, что ты помнишь?

– Ну практически. Может что-то и еще было, но не значительное.

– Ты не помнишь, как поймал меня, летящую вниз головой с этой чертовой насыпи битого бетона?

Я сидел и смотрел на Вику хлопая глазами. На девушку, которая утверждает что я ее спас, и начинал что-то вспоминать. Странная штука мозг. Мне много раз снился этот эпизод моей жизни, но почему-то этой части в нем не было. Но вот теперь, вспоминая, я понимал откуда в моем сне взялся этот взгляд восхищения в зеленых глазах. Все дело в том, что он был. И был он в десяти сантиметрах от моего носа. Когда все закрутилось, парни стоящие на насыпи за спинами девушек рванули к нам. И один из них сильно толкнул хрупкую зеленоглазую девушку. Приземляясь на спину моего незадачливого амортизатора, я видел как она летит вдоль насыпи уже практически вниз головой прямо через меня. Я вскочил и едва успел поймать ее. Обхватил и уже вместе с ней рухнул на камни. Сработав такой же подушкой безопасности для нее, какой был парой секунд назад ее товарищ для меня. Я неудачно приземлился и повредил колено. В момент пока она была в моих объятиях, так волнующе близко, она посмотрела на меня. И именно этот взгляд я так часто видел во сне. И не буду далек от истины, если скажу, что именно в него и влюбился.

Хлопнула дверь подъезда и кто-то начал подниматься по лестнице.

– Черт! – Вика заговорила очень быстро. – Сегодня приедет Марина. Вечером будет гулянка. Я постараюсь узнать, что они задумали. Перед сном приду, – она вскочила и отошла в сторону, как раз вовремя чтобы успеть изобразить безразличие на лице в момент когда дверь распахнулась.

– Опять ты их кормишь? Посидели бы до обеда, не сдохли.

– Кирилл, не будь таким грубым. Горе еще не принял решение что с ними делать. Так что пока их надо поддерживать в надлежащем состоянии.

Я смотрел, как она торопливо собирает остатки еды и посуду в сумки, как, стараясь не смотреть в нашу сторону, поднимается и уходит. Уходит на целый день, который ей предстоит провести в роли шпиона в собственной семье, какой бы плохой та ни была.

В положении заключенного, чья судьба еще не определена, есть две стороны. Во-первых, тебя никто не трогает и не достает, а во-вторых, ты постоянно находишься в состоянии неопределенности в полном соответсвии с принципом старого немца. Ты просто сидишь и ждешь когда кто-нибудь откроет твою коробку, дабы убедиться, что ты еще жив, даже если этот кто-то был бы рад узнать что ты сдох.

Говорить о делах и планах в присутствии надзирателя не имеет смысла, а просто мило болтать, как-то не хочется. Ребята о чем-то тихонько шептались, но иногда это надоедало мордовороту на стуле и он вежливо просил их заткнуться. Время тянулось тоскливо и монотонно. Правда к обеду мне удалось задремать. Меня разбудил звук машины, паркующейся на гравии около дома. Судя по приветственным крикам и грубоватым ответам женским голосом – прибыла босс. Я почему-то ожидал, что она лично придет посмотреть на нас, но время шло, а наша камера так и не была озарена присутствием Марины. Мне казалось, что прошло уже достаточно времени и вот-вот должна прийти Вика, но вместо нее в двери вошли два крепких парня.

– Вы двое, поднимайтесь, – один из них ткнул пальцем в меня и Ваньку. – Ты остаешься, – произнес он посмотрев в сторону Юли.

Пока второй пришедший проверял крепко ли мы связаны, первый о чем-то тихо переговаривался с Кириллом.

Нас повели в соседний дом, тот что был одноэтажный. Веселье там шло полным ходом. Еще на подходе к дому мы услышали крики и пьяный гогот. Нас завели в большую комнату, где был накрыт длинный стол. Тут были все, включая Вику и Николая Иваныча. Марину я узнал сразу. Мне показалось, она совсем не изменилась за эти годы, разве что стала еще менее красивой. Ее пухлое лицо слегка обрюзгло, но в слабо освещенной комнате этого было почти не разглядеть. Во всем доме было накурено, и мне как некурящему человеку сразу стало тяжело дышать. Нас подвели и поставили напротив того места, где сидела Марина, справа от нее был Александр Гора, он же Горе, слева Николай Иваныч. Рука босса находилась прямо между ног незадачливого охотника, и судя по выражению его лица что-то там сжимала.

Как только мы остановились, все как по мановению волшебной палочки замолчали. Марина мельком взглянула на меня и стала пристально рассматривать Ивана.

– А ведь и правда очень похож, – ее голос был совершенно трезв, что мне показалось неуместным среди этой пьяной толпы. Но как только Марина попыталась встать и через стол дотянуться до лица Ваньки, она пошатнулась и едва устояла на ногах. Женщина была чертовски пьяна.

– Ведите их обратно. Завтра все сделаем как порешали, – Марина со всей силы плюхнулась обратно за стол. – К черту все! Гуляем! Коля… – и она что-то зашептала на ухо Николая больше не обращая на нас внимания.

Я, стараясь не поднимать взгляд от пола, украдкой глянул на Вику, та ждала этого и едва заметно покачала головой из стороны в сторону. Еще бы понять, что это значило.

В общей сложности мы отсутствовали минут двадцать, от силы тридцать. Идти со стянутыми в коленях ногами было сложно. Но когда мы вернулись, на входе нас встретила довольно улыбающаяся рожа Кирилла. Он отошел немного в сторону пропуская нас, но не настолько что можно было спокойно пройти. Пришлось протискиваться между ним и стеной. Он явно нас задирал. Войдя в комнату, где нас держали, следом за Иваном, я едва успел остановить его рывок. С силой прижав его плечом к стене я навалился всем весом.

– Нет! Не смей! Стой! – я кричал на него, чего не делал ни разу за восемь лет. Но иначе он сделал бы то, чего от него хотели.

Около батареи без сознания лежала Юля. Руки стянуты хомутом за головой и прицеплены к радиатору. Футболка слегка надорвана сверху, замок на штанах расстегнут. Еще я успел заметить, что ни одной царапины, ни одного синяка не видно.

– Это провокация, – уже спокойней сказал я Ивану. Я был в этом почти уверен. И это могло объяснить тот сигнал, что пыталась мне подать Вика. – Вань, пожалуйста, поверь мне. Они просто хотят позлить нас. Хотят найти повод сломать тебе пару ребер.

– Пусть развяжут руки и посмотрим кто-кого!

За спиной громко заржал Кирилл.

– А щенок-то дерзкий, – он развернулся и не спеша вышел из квартиры.

Только после того как закрылись все замки, я отпустил Ивана. Он бросился на пол к Юле. Я видел что его трясет от злости, от страха за нее, от того адреналина, который только что выплеснулся ему в кровь. Доковыляв до ребят я присел рядом.

– Что с ней?

– Она дышит, но без сознания, – Иван пытался легонько шлепнуть ее по щеке тыльной стороной ладони, но со стяжкой на руках это было непросто.

Парень прижался спиной к батарее и тихо завыл, как раненый пес.

– Тихо. Все хорошо. Успокойся, – я пытался его вразумить, но Иван только раскачивался и подвывал что-то бормоча себе под нос. – Я могу понять, что ты сейчас чувствуешь, и что готов порвать их всех, но сейчас нужно потерпеть.

Так мы и сидели минут тридцать, пока Юля не шевельнулась. Иван тут же развернулся к ней, перестав бормотать.

– Юлька, что с тобой? Что они с тобой сделали? – он пытался приподнять ее голову связанными руками, но она уже приходила в себя и сама смогла подтянуться к батарее, приняв сидячее положение. Юля посмотрела на меня, посмотрела в безумные от отчаяния глаза Ивана и спросила:

– Что случилось?

– Что последнее ты помнишь?

– Помню как Кирилл подошел ко мне и прижал какой-то платок к лицу. Следующее что помню – это сейчас.

Мы коротко пересказали что произошло. Девушка недоверчиво осмотрела себя, задумалась на секунду, видимо, пытаясь что-то почувствовать:

– Вань, со мной все в порядке. Правда. Они со мной ничего не сделали. Поверь, я бы чувствовала сейчас это.

Кажется ее слова немного успокоили Ивана. Он уселся поудобнее и крепко прижал Юлю к себе. Только тогда я выдохнул – напряжение слегка отступило. Не успел я расслабиться, как раздался звук открываемой двери. Не вставая подполз и выглянул в коридор. На пороге стояла Вика. В руках у нее был пистолет с навернутым на ствол глушителем, а в глазах страх.