Читать книгу: «По ту сторону сияния. Книга первая», страница 11

Часть третья

Глава первая

Вернувшись к себе в ангар, который уже воспринимался как дом, я первым делом проверил состояние здоровья всех присутствующих. Пусть я и выглядел, как курица-наседка с цыплятами, но мне всегда важно убедиться что все в порядке. Странно было казаться себе радушным хозяином в этих металлических коробках, в которых, к тому же, я был не первым жителем из присутствующих. Валера с Машей провели тут значительно больше времени, но без вопросов позволили мне хозяйничать.

Вообще, если подумать, с чего начинается дом? Вот выходишь ты в чистое поле, или же на участок обильно заросший деревьями, это не важно, и решаешь – тут будет мой Дом. Глупо воспринимать участок земли домом, вначале это просто «моя земля», но точно не Дом. В итоге, немного повозившись с проектом, ты возводишь строение. Оно может быть совсем крохотным или же раскинуться на несколько соток. Это первое проявление цивилизации на пустой до этого земле. Нет, конечно когда-то, много тысяч лет назад, тут уже мог быть чей-то дом, но мы этого не знаем. Итак, появилась крыша над головой, человеческий, а может и машинный труд привнес чуть-чуть комфорта в эти дикие земли, но стало ли это строение Домом? Для меня нет. Следующий уровень комфорта от даров цивилизации ты ощущаешь, когда в твоем строении появляется электричество. Тебя уже не заботит темно или светло сейчас на улице. Взошло солнце или накрапывает дождик. Ты сам хозяин своего светлого времени суток. Включил свет и у тебя день. И снова это еще не Дом. Идем дальше. В твоих стенах появляется вода и туалет – уровень комфорта растет. Как только кроме холодной воды из крана начинает течь ее горячий вариант, твой уровень цивилизованного человека переходит на следующую ступень. Затем следует способность повелевать температурой и не только в доме. Немаловажной стороной комфорта является возможность хранения продуктов в пригодном для использования состоянии – появляется холодильник. Твое место пребывания обрастает все новыми и новыми плодами цивилизации: косметический ремонт в твоем любимом стиле, кухонная техника, средства коммуникации с миром, автоматика и умные приборы, управляющие жизнеобеспечением. Но когда же все это становится твоим Домом? Когда ты прожил в нем день, неделю, а может год? Когда рядом с тобой там живет любимая женщина? Когда вы завели детей? Или когда появилось домашнее животное? К сожалению, я не знаю ответа на этот вопрос. Для меня этот ангар стал Домом как-то вдруг, неожиданно, я понял, когда возвращаюсь сюда я возвращаюсь домой. Прошло всего несколько дней, а это ощущение у меня уже возникло. Может быть возможность укрыться внутри от всего враждебного дает такой эффект. А может что-то другое.

Приведя себя в порядок, все собрались на кухне. Вика порывалась приготовить что-то из еды, разогрев консервы и прочие непортящиеся припасы, но Николай Иваныч жестом попросил ее не беспокоиться. Раскрыв свой баул, достал оттуда вяленое мясо, свежий хлеб, бутылку экзотического желтого напитка, на поверку оказавшимся соком, еще какую-то нехитрую снедь, вызвавшую радостные возгласы моих друзей уже порядком уставших от нашего рациона. За едой мне наконец-то удалось представить друг другу тех, кто не был знаком. С общего согласия я коротко посвятил Николая в наши дела, включая любимые Валерой теории заговора. А переглянувшись с другом и получив в ответ кивок, рассказал всем о прочитанных заметках об опытах с сознанием. Умолчал я только о том, что мой случай вполне мог заинтересовать ангарских ученых. В моей голове начинала складываться какая-то теория, но пока я не был готов озвучивать ее ребятам.

Настала очередь Ивана и Юли делиться результатами своей экспедиции. Иван, поняв что от него ждут рассказа, откашлялся и неторопливо начал:

– Добрались до Владивостока мы без приключений. Научный центр тоже нашли легко. В принципе, там сейчас все открыто, но мало кто проявляет интерес к информации, хранящейся в нем. А зря! Там столько всего интересного что и нескольких лет будет мало, чтобы все изучить. В центре есть номинальный охранник, но этот милый во всех отношениях человек проводил нас в центр обработки данных и позволил делать с кластером все, что нам только вздумается. Пока мы искали нужную информацию и переписывали ее на блоки памяти, не тащить же сюда все в разрозненном виде, он даже приносил нам еду. В общем, мы вполне прилично проводили время, – Юля на этой фразе почему-то загадочно фыркнула. Иван мельком глянул на нее и продолжил. – Нарыть удалось много чего. В основном это теоретические статьи, но есть и описание экспериментов и трактовки результатов. По интересующим нас темам информации было не так много, но все же кое что найти удалось.

– Да не тяни же ты, давай уже к сути! – не выдержал Валера.

– Суть в следующем: для перемещения массивных тел посредством моста Эйнштейна-Розена, проще говоря через кротовую нору, требуется создание двухстороннего тоннеля. То есть что-то отправляется в одну сторону, а что-то обратно. Иначе никак. Экспериментально это было неоднократно подтверждено. Пока ставили эксперименты на частицах все было отлично. Отправляли пучок туда, получали эквивалентную массу, а точнее энергию обратно. Но когда встал вопрос отправки чего-то существенного, оказалось, на той стороне не так много массивных предметов. Нужно было как-то осуществлять наводку моста, вот с этим возникла загвоздка. Но когда стали исчезать статьи и информация по этой теме, проблему уже как-то решили. К сожалению, этого найти не удалось. Но и без того понятно, что с Луной очевидцы наблюдали эксперимент по переброске массивного тела. Вот только вопрос, что пришло обратно? Нового спутника у нас не появилось, – мы в Валерой переглянулись, возможно подумав об одном и том же.

– А обратно обязательно должен был прийти материальный объект? – спросил я, хоть и понимал, Иван неспециалист в этом вопросе и искать такие ответы нужно не у него.

– Не знаю, энергии перемещаемых объектов должны быть эквивалентны. Но по сути, масса и энергия не особо отличаются по законам физики.

Интересно, возможно ли как-то переписать сознание так, что оно будет раздваиваться, меняться или еще что-то подобное. И что для этого нужно? Специальный аппарат, или достаточно загадочной космической энергии, эквивалентной массе Луны?

– А что там по квантовому мозгу? Нашли что-нибудь? – спросил Валера.

– По этой теории тоже много всего есть. Кстати, публикации по ней никуда не пропадали, с завидной регулярностью выходили до самой Катастрофы, точнее до того момента, пока данные поступали в научный центр. Тут я не знал конкретных запросов и привез все, что подходило более или менее. Сами разбирайтесь.

– Хорошо, посмотрим. Но хоть что-то тебя зацепило? Интуиция иногда сильнее знания, – вот этого высказывания от Валеры я не ожидал. Честно говоря, даже не был готов к такому. Тем временем Иван продолжил:

– Да по сути ничего особо занятного, разве что некоторые идеи по поводу влияния наблюдателя на результат. Это из физики еще известно, но тут идею довели до некоторого абсурда что-ли. Наблюдатель, обеспечивающий коллапс волновой функции, это сам человек. Его органы восприятия как бы проводят наблюдение и в итоге появляется сознание, как результат. Правда, есть еще идея, что ответственность за это несет гравитационное поле, но это не так весело. Что там еще… – он на секунду задумался, – нейронов много, отсюда суперпозиция. Они имеют квантовую запутанность, поэтому нет десятка тысяч сознаний, а только одно. Ну и если запутанность где-то нарушается, то появляется две, три личности и так далее. Тоже так себе теория, но мне показалось забавно.

Эта идея как раз показалась мне не столько забавной, сколько способной объяснить некоторые вещи. Например, появление второй личности у подопытных института. Ведь нарушить квантовую запутанность нейронов, наверное можно. И для этого какой-нибудь энергетический импульс может вполне сгодиться. Но почему, в итоге, именно вторая личность становится основной, приводя к распаду первой, не очень понятно. Ну да ладно, будем разбираться постепенно. Пока у меня еще есть время. Три-четыре недели после воздействия магнитно-резонансной томографии еще не прошли.

– Вань, а по осознанным сновидениям, что-то было? – меня этот вопрос волновал больше всех, но я старался представить это как ничего не значащее любопытство.

– Да было. Там многое на модулях записано, но и пару журналов мы привезли. Юль, ты захватила ту книгу? Там была объемная монография, какого-то француза, – я только сейчас заметил, что все эти вопросы больше всего интересны мне, и чуть меньше Валере. Другие же, рассеяно слушая рассказ Ивана, о чем-то переговаривались друг с другом. Юля разговаривала с Викой. Николай Иваныч был больше заинтересован разговором с Машей. На секунду отвлекшись, Юля подтвердила, что книжку она захватила, а за одно еще пару менее научных и в большей степени популярных книг по этой теме.

– Спасибо! – искренне ответил я. – Возьму почитать на досуге.

– Итак, что мы имеем, – Валера, как обычно, решил подвести итоги. Выслушать резюме хотели все, на время прекратив разговоры друг с другом, они обернулись к нам. – Я думаю, теперь нет сомнений, что кто-то экспериментировал с кротовыми норами. И теперь понятно, куда делась Луна. Пресловутая «Звезда Смерти» была тут до исчезновения нашего спутника, значит она местная. И скорее всего, с той стороны к нам попало что-то пока не установленной природы, может энергетической, а может и совсем иной. Но то, что все это стараются держать в тайне ясно как божий день. Кто-то хочет свалить отсюда и если честно, я бы хотел взглянуть на них до отбытия.

– Зачем тебе это? Что это даст? Думаешь сможешь их отговорить? – Николай Иваныч явно не разделял желания Валеры лезть куда собака нос не совала.

– За все то, что случилось кто-то в ответе. Вы же помните, как было до Катастрофы. Неужели сейчас стало лучше?

– Стало не лучше и не хуже. Просто по-другому. Не хочешь приспосабливаться к этому живи в городе на подачки, или бери все в свои руки.

– И выходи на большую дорогу, прихватив ружье?

– Возможно и такое развитие событий. Тут каждому свое. Раз уж так случилось, сидеть сложа руки тоже выбор, но вот в чем дело – не мой. Вы ребята все мне симпатичны, вы хорошие молодые люди, но лезть к черту на рожон, я не намерен. Если что-то нужно, я с удовольствием помогу вам. Но я вижу к чему ты клонишь. Ты за океан намылился. Туда я точно не ногой. Мне и тут дел хватает.

– А я вас и не прошу туда идти. Более того, и сына не пущу, – Иван дернулся, но ничего не сказал. – Я хочу увидеть, что там… что от меня скрывают. Маша, полагаю, со мной. Да и не улететь мне без нее. Я не пилот. Если кто-то еще пойдет с нами, то это будет только его решение, – Валера посмотрел на меня, потом на Вику. Я встретился с ним взглядом и кивнул. У меня не было варианта отступать. Я должен докопаться до правды и мне, как никому из присутствующих нужно было сделать это как можно быстрее. Меня конечно больше интересовал другой аспект произошедшего, но пока нам по пути, и я лечу с ними. Вот на счет Вики я сомневался. Подвергать ее опасности я не хотел. Поэтому решил высказать свое видение, пока она не решила за меня.

– Я тоже иду. Тут без вопросов. Иван остается, Юля, я полагаю, тоже. Вика будет присматривать за ними в наше отсутствие, – этого момента я боялся больше всего. Тут мне могло прилететь и прилюдно, но, видимо, Вика решила оставить это для приватного разговора. Она только слегка неодобрительно посмотрела на меня своими большими зелеными глазами и промолчала. Уверивши в то, что она со мной согласна, по крайней мере по большей части, я продолжил. – Николай Иваныч, мы вам безусловно благодарны за спасение, но дальше только вам решать, как поступить. Есть пикап, который в полном вашем распоряжении. Вы можете спокойно уехать к себе домой и забыть обо всем. Теперь вы знаете, чем мы тут занимаемся и что по нашему мнению происходит вокруг. Но если вы спросите меня, то я был бы вам очень признателен, если вы присмотрите за ребятами, как самый старший и ответственный человек из всех присутствующих, – при этих словах Иван и Вика враз хмыкнули и переглянулись.

– Марк, спасибо за твое доверие. И если честно, я давно мечтал поохотиться и порыбачить на Дальнем Востоке. Так что, пожалуй, немного тут задержусь, – он по доброму улыбнулся и подмигнул мне.

– Вот и отлично. Будем считать, что договорились. Когда вылетаем?

Прежде всего было решено хорошенько все продумать и подготовиться. Просчитать все расстояния для перелетов и решить куда мы должны попасть. Маша даже дошла до самолета и посмотрела точное количество топлива в баках. Самолет мог стартовать и передвигаться используя только аккумуляторы и получаемую от солнца энергию, которую он эффективно собирал с помощью своего покрытия. Но при таком раскладе скорость полета была не такой уж большой. Для обеспечения быстрого передвижения использовались реактивные двигатели и авиационное топливо. Точкой нашего назначения был выбран Ванкувер, или то, что от него осталось. И по расчетам нашего единственного авиатора выходило, что добраться до него на обычном ходу мы могли за десять-двенадцать часов. А с использованием турбин всего за три. Причем, прежде чем отправляться, нам предстояло посетить военную базу для заправки. Немного поразмыслив, мы решили лететь в ту сторону без турбин, мало ли как придется возвращаться обратно. Взять топливо в радиоактивной пустыне будет негде. Вставал вопрос защиты от радиации и хотя Валера уверял, что за это время все рассеялось, мы решили воспользоваться костюмами оставшимися от военных, которые нашли в шкафчиках. Они были не очень удобны, но позволяли достаточно безопасно передвигаться по фонящей территории. Запасов мы решили взять с собой из расчета на недельное пребывание за океаном. Из оружия только пистолеты – воевать мы не планировали. Продумав еще некоторые детали, решили оставить сборы на следующее утро. А вылетать еще через день на рассвете, для максимально возможной продолжительности светлого времени суток в полете. Я настаивал, на более быстром отправлении, но на меня начали смотреть с недоверием и я сдался.

Молодежь, как и прежде, отправилась спать в машину. Охотник решил ночевать в палатке, которую он разбил на полянке за ангарами. Разойдясь по своим комнатам, мы с Викой остались наедине.

– Что-то случилось? – спросила она, едва дверь за моей спиной закрылась.

– Нет, все в порядке. С чего ты взяла?

– Ты спешишь уехать, я же вижу. Ладно, ты не хочешь чтобы я летела с вами. Предположу, что ты действительно решил оставить меня для присмотрела за ребятами. Я не против, к тому же не особо горю желанием лично на все смотреть. Будет достаточно твоего рассказа по возвращении. Но я вижу, как ты хочешь быстрее улететь. У нас с тобой все в порядке?

– У нас с тобой все в порядке, – как мог более убедительно сказал я. – Дело не в нас. Возможно все дело в том, что происходило сегодня, а может и не только сегодня. Видимо, мне не дает покоя вся эта история, и я хочу побыстрее с ней разобраться. Чтоб все закончилось и мы наконец-то смогли быть просто вместе. Не с Валерой и Машей и не с Иваном и Юлей, а только мы вдвоем. Я этого хочу, – мне показалось, что Вика немного расслабилась, возможно поверив мне или заставив себя сделать это. В своих актерских талантах я сильно сомневался.

– Я тоже хочу этого, – просто сказала она. Подойдя ближе, она обняла и поцеловала меня. – Давай будем спать. Мы все сильно устали за день, к тому же ранения и потеря крови не способствуют здравому мышлению, – она развернулась и отправилась в кровать, оставив меня стоять у входа. Почему я так и не смог рассказать ей, что со мной происходит? Пытаюсь оградить ее от лишних переживаний? Возможно.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы отошли ко сну.

Глава вторая

Весь следующий день мы провели в сборах. Нужно было уложить снаряжение: палатки, спальники, костюмы радиационной защиты, продукты, оружие и боеприпасы – все, что могло понадобиться и даже чуть больше, ведь вернуться за забытым будет невозможно. Всем этим мы с Валерой занимались под строгим руководством и неустанным контролем Вики, которая утром даже не вспоминала о нашем вечернем разговоре, чему я был очень рад. Я не был готов рассказать все, а ее расспросы могли сильно меня расстроить, ведь пришлось бы выкручиваться.

Николай Иваныч ушел разведывать окрестности. Мне кажется он действительно решил заняться охотой и рыбалкой в наше отсутствие. Иван с подругой разгружали наш джип, постепенно освобождая его от тяжести перевозимой информации. Кроме блоков памяти, которые они сразу подключали к нашему терминалу создавая своего рода миникластер, в багажнике оказалось полно бумажных изданий.

Выбрав время я, вместе с Юлей, нашел книги по практике осознанных сновидений и пару журналов со статьями по теории квантового мозга. К сожалению, у нас не было планшета или другого устройства для чтения электронных версий. Жаль, что Иван так и не удосужился отремонтировать старый планшет, сейчас бы он нам сильно пригодился.

Маша занималась подготовкой самолета к дальнему перелету. Что именно она делал для меня было загадкой. Но для своих занятий она потребовала от нас помочь ей перекатить летательный аппарат в ангар, где стояли беспилотники. А затем, набрав кучу еды, закрылась там и не появлялась до самого позднего вечера. Зато выйдя, была довольной и веселой, сообщив, что перелет нам вполне по силам.

Наконец этот бесконечно тянущийся день закончился. Мы решили организовать что-то типа торжественного ужина по случаю нашего отлета. Девушки занимались сервировкой стола, а мы мужской компанией вышли на свежий воздух и расположились под открытым небом, разложив переносные стулья. Воздух был совершенно прозрачным, как будто вдруг наступила осень. О все еще продолжающемся лете свидетельствовали лишь неумолкающие голоса лесных птиц да стрекот насекомых, привлеченных разогретыми за день боками ангара.

Николай Иваныч завел с Валерой разговор о безопасности в экспедиции. К ним присоединился Иван, явно переживающий очередное длительное расставание с отцом, а возможно и со мной, ведь за последнее время он оставался без нас только те пару дней, когда ездил во Владивосток. О событиях вчерашнего дня, обо всей этой бойне, никто не проронил ни слова. Казалось ее и вовсе не было. Возможно, это защитная реакция сознания, не желающего воспринимать действительность, которая ей не нравится. Что ж, раз уж мы, как наблюдатели формируем восприятие, а оно, как известно определяет реальность, значит, при желании, мы можем не смотреть туда куда не хотим. С глаз долой из сердца вон. Древние были правы придумывая все эти крылатые выражения.

Я сидел и не слушал увещеваний старого и очень осторожного охотника. Пусть в этот раз Валера заведует нашей безопасностью, хотя с его бесшабашностью эта задача рано или поздно все равно ляжет на мои плечи. Но пока я не хотел ей заниматься. А потому просто сидел и смотрел в бесконечно темное небо, где горели мириады звезд. И вдруг вспомнил странную песню неизвестного мне исполнителя: «Но сиянье обрушится вниз, станет твоей душой». Не их ли сияние имел ввиду автор? А все таки интересно, куда попала наша Луна? Где она сейчас и что там делает? Возможно, кто-то сейчас так же как и я смотрит в небо и не понимает откуда взялось это небесное тело на орбите его Земли. А может она просто движется в практически пустом межзвездном пространстве и не может найти себе что-то тяжелое с чем сможет образовать стабильную систему с общим центром масс. Хотя, если верить информации Ивана, там, где она сейчас, было что-то такое же массивное. Пусть даже в виде энергии. Это кстати, до чертиков много энергии. Прямо скажем, без видимой массы, в результате обмена, мы должны были получить очень высокоэнергетические структуры в свое распоряжение. Даже если учесть энергию энтропии. Эти структуры должны выть очень организованными. Выплеск хаотичной энергии был бы заметен. Хотя, не исключаю, что та вспышка, ослепившая всех наблюдателей на некоторое время, и была, по крайней мере, частью пришедшей в наше пространство энергии. Но у меня вопрос, можно ли оценить насколько яркой была бы вспышка если всю массу Луны разом перевести в энергию. Что-то мне подсказывало, что мы видели несопоставимо малую ее часть. А значит высокоэнергетические сверхорганизованные структуры отменять нельзя. Осталось узнать, что же это такое.

Вскоре нас позвали внутрь и мы охотно покинули насиженное место ради праздничного ужина. За едой практически не разговаривали, все, что должно было быть сказано, уже прозвучало. Легкие подтрунивания друг над другом и беседы ни о чем не в счет. Мне казалось, все ждут возможности скорее встать из-за стола и пойти спать, затягивать посиделки желания не было. Завтра предстоял трудный день. Вначале мы должны были долететь до военной базы и заправить самолет. Маша пообещала поговорить с комендантом, чтобы пришедшим с письмом от ее имени оказали любую необходимую помощь. Письмо она написала еще днем и за ужином вручила его Вике. Помимо прочего мы договорились, что если не вернемся через десять дней, значит у нас что-то не заладилось. Один из вариантов – мы не смогли долететь в нужную точку при возвращении. Все же летать без навигационного оборудования было не так просто, да и погода могла подвести. На этот случай ребята, обратившись на базу, должны были получить в свое распоряжение катер береговой охраны с командой и начать прочесывать берег в поисках места нашей посадки. Много каких еще вариантов развития событий было оговорено, но предусмотреть все не возможно, так что нам оставалось полагаться на летные навыки нашего пилота и волю случая.

Когда все закончили с приемом пищи, Валера взял было слово в попытке произнести что-то подобающее случаю, но не смог связать и пары слов. В итоге, махнув на это рукой, он произнес только: «Ну, вы и сами все понимаете». На этом торжественная речь, воспламеняющая наши сердца и сподвигающая нас на подвиг, была окончена так и не начавшись. Посидев еще пару минут, все потихоньку стали расходиться. Сначала ушел Николай Иваныч, о чем-то тихо вздыхая. За ним потянулись Иван с Юлей, по прежнему ночующие в машине. А за ними и мы разошлись по своим комнатам.

Момент требовал от меня сексуальных подвигов перед длительным расставанием, но я так нервничал, что был не в состоянии что либо делать. Вика пожалела меня и, ограничившись только долгими поцелуями, уснула у меня на груди. При этом она уперлась мне в бок коленкой, что не давало уснуть, но я даже не пошевелился пока не вырубился.

Сны мне не снились, что было, на мой взгляд, хорошим знаком. Проснувшись поутру от того, что на кухне кто-то начал греметь посудой, я осторожно перевернул Вику на другой бок. Она так и спала всю ночь на моей груди, хотя мне всегда казалось это невозможным. Моя попытка тихо встать, не увенчалась успехом. В момент моего бегства из комнаты я был застигнут у самой двери.

– Ты уже проснулся? – сонно спросила она.

– Да, кто-то уже встал и шарит на кухне. У нас полтора часа до вылета.

– Значит у тебя еще есть время вернуться в кровать и поваляться со мной немного, – уже более бодро проговорила Вика.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Залезая обратно под одеяло, я вдруг случайно заметил, что на ней нет ничего кроме тонких трусиков. Когда успела все снять ума не приложу. Увидев мое удивление, она улыбнулась и подцепив кончиками пальцев за края медленно стянула с себя последнее, что на ней было. Против такого я устоять не мог. Да и не один мужчина не смог бы. Я взял ее грубовато, но с чувством. А потом, отдавшись в ее руки, довел до финала и дошел до него сам. Мы лежали и молчали некоторое время, просто поглаживая друг друга. Слова сейчас были лишними.

Наши провожатые выстроились вдоль края взлетной полосы, когда самолет покатил по ней на место старта. Перед пультом управления располагались два кресла, но Маша отправила Валеру со мной на пассажирские сиденья, чтоб не мешал. Между кабиной и салоном не было никаких перегородок, просто немного свободного пространства для удобства посадки в самолет. Приготовившись к взлету, наш пилот оглянулась и приветливо махнула нам рукой, дав отмашку «на старт». За иллюминаторами замелькала зелень, едва различимая в предрассветном сумраке, и меня вдавило в кресло. Перед тем как самолет резко пошел вверх, я успел заметить машущих нам на прощание друзей.

Как ни странно звук винтов был едва слышен, что давало возможность спокойно общаться, чем мои товарищи незамедлительно и занялись, как только Маша, одной ей известным способом, опередила верное направление и закрепив штурвал, присела в соседнее с нами кресло.

Я же предпочел смотреть на проплывающие под крылом облака, образующие причудливые белые замки, загадочно подсвеченные восходящим солнцем. Дорога до военного аэродрома на базе должна была занять чуть больше часа с учетом взлета и посадки. Мы летели уже около сорока минут, и Маша снова перешла в кресло пилота для контроля посадки и ответов на запросы диспетчера. Но чем ближе мы подлетали, тем мрачнее она становилась.

– Что-то не так? – спросил я.

– Странно. Не поступают запросы диспетчера. Нас уже должны были заметить, но в эфире тишина. Они там что вымерли все? Или может поступило распоряжение оставить базу. Начинаю снижение, там посмотрим. Пройдем над базой на минимальной высоте, – предупредила Маша.

Опустившись ниже уровня облаков, мы увидели прекрасный вид на бухту и прибрежную линию. По городу двигались крошечные машинки, казалось, они едва ползут по своим узким дорогам, при этом временами останавливаясь и через какое-то время возобновляя движение. Сделав разворот над городом, мы встали на курс снижения над базой. От города до нее было не больше десяти километров и мы быстро преодолели это расстояние, существенно снизившись.

С высоты птичьего полета база казалась пустынной. Военные автомобили стояли на парковках и вдоль обочин дорог, соединяющих корпуса между собой. Людей видно не было. Сделав еще один разворот над лесом, самолет пошел совсем низко над постройками, но так, чтобы без необходимости набора высоты, выйти на посадочную глиссаду.

– Как давно вы были здесь в последний раз? – задал я вопрос Маше.

– Около двух месяцев назад, – всматриваясь в проплывающие внизу виды, ответила она.

– Валера, смотри справа! – крикнул я, заметив припаркованную около одного из административных корпусов фуру с прицепом белого цвета. На крыше крупными буквами было написано: «Передвижная лаборатория МРТ» – Ты понимаешь, что это может значить? – я посмотрел на Валеру, а затем перевел взгляд на его подругу.

– Черт! Не может этого быть! Это то о чем я подумала? Вы же говорили, что МРТ запускает какие-то механизмы по распаду изначальной личности. Так? – я молча кивнул в ответ. – То есть вы хотите сказать, что все военные с базы подверглись, как его там… «поглощению»?

– Это вполне вероятно, – пробормотал Валера.

– Но ведь Марку тоже делали МРТ в Иркутске, – не успокаивалась Маша. – Ты себя нормально чувствуешь? – обратилась она ко мне.

– Вполне, – буркнул я.

– Произошедшее здесь может свидетельствовать о том, что случаи, наблюдаемые в институте в Ангарске, не единичные. А это в свою очередь означает, что они могут быть связаны с тем, что произошло в день Катастрофы, – произнес Валера, словно читая мои мысли. – Марк, ты точно в порядке?

– Да в порядке я. Расслабьтесь. Эффект проявляется через три-четыре недели после прохождения процедуры томографии. У нас еще есть время.

Теперь они оба смотрели на меня широко раскрытыми глазами.

– Садимся?

– Да. Не думаю, что там кто-то остался. Скорее всего, кем бы они ни стали, они покинули базу, – произнеся это, я погрузился в свои мысли, предоставив Маше возможность вести машину на посадку, а Валере с укором смотреть на меня все это время.