Читать книгу: «Права Церквей и единство Церкви. Каноническое и историческое исследование по поводу украинского церковного вопроса», страница 12

2.2.7. Является ли Римская кафедра источником церковности?

Послания Пап Адриана II и Иоанна VIII преувеличивают значение Римской кафедры, представляя ее как церковный центр, обеспечивающий другим Поместным Церквам мир, благочиние, каноничность. Самопревозношение Римской Церкви основывается на абсолютно ложном Петровом достоинстве, то есть на идее, что апостол Петр получил от Христа исключительную привилегию руководить своими братьями-апостолами и о них заботиться, которую будто бы унаследовали его преемники – Римские Папы, служащие другим Церквам и о них заботящиеся. Таким духом пронизан следующий отрывок из послания Иоанна VIII Фотию, демонстрирующий действительно дерзкое «попечение»: «Просим твое братство, воспринявшее на себя христоподражательный образ и смирение Господа, которое Он явил ради спасения рода нашего, не пренебречь оглашением на Соборе милости и помощи Божией и защиты и трудов со стороны святейшей Римской Церкви, которые она приложила ради твоего дружеского расположения и любви, возвещая всем о нашем единодушии и нашем снисхождении и о том, что все, о чем ты ее попросил, ты получил. Ибо она имеет обыкновение помогать всем страдающим от всякой несправедливости, посему и ты не лишился ее помощи, но благодаря содействию Божию и ее трудам и стараниям был восстановлен на престоле»¹⁸⁷.

Равночестность престолов пентархии и преимущества чести ее предстоятелей требовали речи более воздержанной и стиля более смиренного!

Слова Папы Иоанна VIII, во всем остальном снисходительного и мыслящего православно, показывают утвердившиеся с давнего времени гордость и самомнение Рима, которым Собор и сам свт. Фотий противостояли ради защиты истины и прав Константинопольской Церкви с благородством, тонкостью, достоинством и решительностью. После прочтения послания Иоанна VIII на Соборе кардинал Петр задал вопрос, согласен ли Фотий с его содержанием, и тот ответил самым достойным образом: «[Кардинал спросил: ] “Принимаешь ли ты с почтением все написанное в послании?” Святейший Патриарх Фотий сказал: “Все содержащееся в благом и справедливом слове и относящееся к нашему смирению, и сам его предмет, и его цель, мы считаем достойным почтения и принятия”»¹⁸⁸.

Досифей Иерусалимский толкует это так: «Он [Фотий] принимает “все содержащееся в благом и справедливом слове и относящееся к нашему смирению”, то есть все сказанное о его восстановлении и о прощении раскольников при условии, если они покаются, но не о Болгарии и запрете рукополагать патриархов из мирян»¹⁸⁹. Действительно, при обсуждении болгарского вопроса строгое требование римских легатов «не посылать омофоры и не совершать хиротонии» получило мудрый дипломатический и канонический, с церковной точки зрения, ответ со стороны Фотия и восточных участников Собора: «Уже три года находясь на архиерейском престоле, мы не посылали туда омофора для хиротонии и поистине не совершали никаких хиротоний… и когда ранее блаженнейший Папа Николай просил передать ему некоторые престолы и области [имеется в виду Болгария], мы ответили ему в послании, что “восточные престолы, о которых просит твоя святость, находятся во власти восточного императора [то есть подчиняются царю]”. И если бы широта моей любви о Господе не утеснялась царскими нуждами, меня не сдерживали бы некоторые канонические установления и подчиненное мне духовенство было бы единодушно со мной в этом вопросе, то с готовностью предоставил бы тебе не только те престолы, которые, как ты говоришь, подчинялись некогда римскому престолу, но и те, которые никогда ему не принадлежали, поскольку этого требует дружеское расположение и поскольку ты просишь их тебе передать»¹⁹⁰. Бросается в глаза смиренное и бесстрастное расположение Фотия перед лицом папской гордости!

Другие участники Собора также дали реалистичный ответ на просьбу римлян о передаче Болгарии в юрисдикцию Рима: «Прокопий, боголюбивейший епископ Кесарии Каппадокийской, сказал: “Мы надеемся на милосердие Божие и на святую молитву нашего владыки и архиерея, что все народы подчинятся благочестивой державе наших Богом избранных и великих царей; и когда это произойдет, тогда, как повелит и устроит их державнейшее царство, они предоставят каждому его собственные области в неизменном виде, согласно совместно принятому соборному решению, как наставит их Божественная воля”. Григорий, боголюбивейший архиепископ Ефеса, сказал: “Сейчас не время для обсуждения вопроса об областях, поскольку не все архиерейские престолы одинаковым образом подчиняются единому царству. Когда же, по Божественному мановению, это совершится, как мы надеемся, при нашем великом и высоком царе, тогда можно будет решить и вопрос об областях, и каждый архиерейский престол сможет при желании дарить и воздавать взаимную благодарность за дары ближнему”. Присутствующие на святом Соборе сказали: “Мы все так считаем. Этот святой Собор собран не для того, чтобы распределять приходы. Этот вопрос будет рассмотрен в другое время”»¹⁹¹. Когда все страны окажутся под властью царя, тогда появится возможность урегулировать границы юрисдикций по решению тогдашнего Собора. Передача Болгарии в юрисдикцию Рима имела и политическую, и каноническую сторону. С эпохи Исавров Восточный Иллирик входил в восточную империю и в политическом, и в церковном отношении. Ради сохранения единства Церквей его не следовало опять отдавать обратно. Легаты это поняли.

Также по вопросу рукоположения свт. Фотия непосредственно из мирян, которое не признавали, во исполнение коммонитория (письменного приказа) Папы Иоанна VIII, римские легаты, требуя его канонического осуждения, получили подобающий канонический ответ: Рим должен придерживаться своих обычаев, а Константинополь – своих. «Святой Собор сказал: “Каждый престол имел некие древние переданные ему обычаи и не должно о них друг с другом пререкаться и спорить. Ибо Римская Церковь хранит свои обычаи, и это справедливо. И Константинопольская Церковь хранит некие обычаи, полученные ею от предшественников, так же поступают престолы Востока. Если Римская Церковь никогда не поставляла архиереев из мирян, пусть соблюдает это. Ибо надлежит не преступать пределы отцов. Но поскольку ни восточные престолы, ни наша Святая Константинопольская Церковь этого не соблюдали, мы всегда молимся о том, чтобы они избирались из клириков и из мирян, если им выпадет жребий архиерейства. Если же среди клириков таких не окажется, а в чине мирян найдутся более способные, никто не станет, пренебрегая более способными и более достойными, отдавать свой голос за неспособных и менее достойных”»¹⁹².

Достойное противодействие восточных патриархатов данному папскому требованию явилось ясным доказательством равенства патриарших престолов так же, как за много веков до этого противодействие Соборов Асии требованиям Рима, касающимся вопросов празднования Пасхи и перекрещивания, служило свидетельством равенства Восточных Апостольских Церквей и их Соборов. Поэтому Досифей, комментируя послания восточных патриархов царям, зачитанные на Соборе при свт. Фотии, замечает: «Заметь тут, прежде всего, что они не допускают никакой единоличной власти в Церкви и ни здесь, ни далее в соборных деяниях не упоминается папа, но, как мы уже отметили раньше, как римляне по своему обыкновению превозносят себя и говорят, что благодаря им поддерживается общий мир и мир устанавливается, когда другие епископы подчиняются Римской Церкви, точно так же говорят о себе и восточные престолы»¹⁹³.

На Соборе при свт. Фотии 879 г. были утверждены права Церквей пентархии и обузданы властолюбивые устремления папской кафедры. Власть одного, которая преподносится как долг служения Вселенской Церкви, а по сути заключается в навязывании своего мнения всем Поместным Церквам, была осуждена на Соборе при Фотии самим ходом судебного разбирательства, поскольку вступила в противоречие с основополагающим элементом экклезиологии Восточной Православной Церкви. Позднее это противоречие проявилось в прениях на Ферраро-Флорентийском Соборе и в ответах святого Марка Евгеника на защищающие церковное единовластие филопапистские толкования и предложения латиномудрствующих приверженцев палеологовской церковной политики.

Вместо эпилога

Украинский церковный раскол будет преодолен силой Духа Святого Утешителя. Церковные проблемы всегда находили свое соборное решение, потому что Дух Святой наставляет Церковь.

Автокефалия – это привилегия, которая давалась некоторым церковным областям для того, чтобы они могли продолжать свое освящающее дело в условиях, отличных от условий Римской (Византийской) ойкумены и Османской империи.

Автокефалия дается Соборной Вселенской Церковью, всеправославно, когда для этого складываются необходимые предпосылки.

Предпосылки и основополагающие принципы предоставления автокефалии в наши дни были сформулированы в ходе Всеправославных предсоборных заседаний по желанию Православных Церквей, выраженному через их рекомендации, а именно – соборные тексты, которые были представлены в 1993 г. в секретариат по предварительной подготовке Великого Всеправославного Собора и переработаны в дальнейшем в процессе ряда совещаний и собраний предстоятелей Церквей, составив зрелое всеправославное предложение¹⁹⁴. Волеизъявление Церквей кратким образом может быть представлено так. Поместная Церковь, которая желает получить автокефалию, делает запрос Матери-Церкви. Та обращается к Вселенскому Патриархату, который выполняет функции координирующего центра, с просьбой получить согласие всех Поместных Церквей. Когда же согласие будет достигнуто, Вселенский Патриархат издает соответствующий томос об автокефалии. Разногласия по поводу процедуры подписания томоса о предоставлении автокефалии¹⁹⁵, к сожалению, не преодолены до настоящего времени. Если бы было достигнуто согласие и в этом пункте, проблема украинской автокефалии не могла бы возникнуть.

Имея в виду вышесказанное, мы в первой части нашего исследования главным образом преследовали цель показать, что гарантией единства Церкви является правильное, признаваемое всеми толкование священных правил, которые касаются преимущества и права апелляции. История автокефалий недавнего прошлого является достаточно назидательной¹⁹⁶, поскольку доказывает, что только общее согласие Поместных Церквей обеспечивает единство. Само собой разумеется, что автокефалия предоставляется каноническим частям Церкви. Те части, которые находятся в расколе или другом неканоническом состоянии¹⁹⁷, должны предварительно восстановить общение с Церковью или исправить канонические нарушения, как определяют священные правила (например, правило I Вселенского Собора относительно мелетианского раскола), а затем уже просить необходимую им автокефалию.

Как мы постоянно подчеркивали, раскрывая проблему нашего исследования, эти серьезные темы имеют не узко юридический, но духовный, христологический, экклезиологический характер, поскольку касаются природы Церкви, которая является Телом Христовым и причастницей Святого Духа. Перед этим таинством мы стоим с благоговением и приступаем к нему, развязав ремень нашей обуви¹⁹⁸.

Сокращения

Пидалион. – Никодим Святогорец, прп. Пидалион: Правила Православной Церкви с толкованиями. Екатеринбург, 2019. 2 т.

ACO. – Acta Conciliorum Oecumenicorum / Ed. E. Schwartz. Berlin; Leipzig: De Gruyter, 1928–1920. T. 1. Concilium Universale Ephesenum. Vol. 1–5; 1933–1938. T. 2. Concilium Universale Chalcedonense. Vol. 1–6.

Epiphanius. Panarion. – Epiphanius. Ancoratus und Panarion / Hrsg. K. Holl. Leipzig, 1933. (Griechische christliche Schriftsteller, 37).

Eusebius Caesariensis. Historia ecclesiastica. – Eusebe de Cesaree. Histoire ecclesiastique. T. 2. Paris: Cerf, 1983. (Sources chretiennes, 41).

PG. – Patrologia graeca / Ed. J.-P Migne. Paris, 1857–1866.

Socrates. Historia ecclesiastica. – Sokrates. Kirchengeschichte / Hrsg. G.Chr. Hansen. Berlin: Akademie, 1995. (Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte, neue Folge, 1).

Sozomenus. Historia ecclesiastica. – Sozomene. Histoire ecclesiastique. Τ. 3. Paris: Cerf, 2005. (Sources chretiennes, 418); T. 4. Paris, 2008. (Sources chretiennes, 516).

Theodoretus Cyrrhensis. Historia ecclesiastica. – Theodoret. Kirchengeschichte. Berlin: Akademie Verlag, 1954. (Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte, 44).

Δοσίθεος. Δωδεκάβιβλος. – Δοσίθεος, πατριάρχης 'Ιεροσολύμων. 'Ιστορία περί των έν Ίεροσολύμοις πατριαρχευσάντων, διηρημένη έν δώδεκα βιβλίοις, άλλως καλουμένη Δωδεκάβιβλος / Έκδ. Εϊρ. Δεληδημος. Θεσσαλονίκη, 1982.

Δοσίθεος. Τόμος Χαράς. – Δοσίθεος, πατριάρχης Ιεροσολύμων. Τόμος Χαράς. Θεσσαλονίκη, 1985.

Μάξιμος. Το Οικουμενικόν Πατριαρχεΐον. – Μάξιμος (Χρηστόπουλος), μητρ. Τό Οικουμενικόν Πατριαρχεΐον έν τή Ορθοδόξω ’Εκκλησία. Θεσσαλονίκη, 1989. (Άνάλεκτα Βλατάδων; 52).

Πηδάλιον. – Νικόδημος Αγιορείτης. Πηδάλιον της νοητής νηός, τής Μίας Άγιας, Καθολικής καί Άποστολικής των ’Ορθοδόξων ’Εκκλησίας, ήτοι απαντες οί ’Ιεροί καί Θείοι Κανόνες των Άγίων Οικουμενικών Συνόδων. Άθήναι, 1957.

Σύνταγμα. – Ράλλης Γ., Ποτλης Μ. (έκδ.). Σύνταγμα των Θείων καί ’Ιερών Κανόνων των τε Άγίων καί πανευφήμων Αποστόλων, καί των 'Ιερών καί Οικουμενικων καί τοπικων Συνόδων, καί των κατά μέρος Άγίων Πατέρων. Άθήναι, 1852. 6 τ.

Φειδας. Προϋποθέσεις. – Φειδας Β. Προϋποθέσεις διαμορφώσεως τοΰ θεσμοΰ τής Πενταρχίας των πατριαρχων. Άθήναι, 1969.