Читать книгу: «Сборник боли и смеха», страница 4
– Все готово? – низким и слегка гундосым голосом произнесла Йена.
– У меня все готово, а у вас? – довольно и игриво громко ответил доктор.
Он открыл папку и показал медицинскую карту, подписанную «Смирный Рюрик Элгеевич». Документы, выписки, анализы, даже печати. Все было настоящим, по крайней мере выглядело так же, как и карта любого человека, посещающего поликлинику.
Элгей сидел и не совсем понимал, что происходит, пытаясь поймать официантку. Та же, проходя мимо, заметив Вагтраха Вашотовича, засуетилась и подбежала целовать его.
– Вагтрахик, тебе как обычно, дорогой? – она села к нему на колени.
– Да, Валюша, принеси мне и моим гостям. – он оглядел парочку, показывая на них глазами Валюше.
– А можно мне сладкий чай с молоком! – поднял руку Элгей.
– У нас такого в меню нет. – брезгливо улыбаясь отрезала Валюша, встала с коленей доктора и ушла.
– Вам понравится! Хороший бар.
– Да уж, минут 40 меню ждем. – Йена скрестила руки и мотнула хвостом.
– Ахаха! Здесь так не делают. Вы новички. Ну да ладно. Карта в порядке? – рассмеялся по-приятельски Вагтрах Вашотович.
– Да вроде все ок, – Йена протянула конверт врачу.
– Стоп-стоп-стоп.. давайте под столом. – почти шепотом с опаской сказал доктор. Йена протянула конверт под столом врачу, он быстро прикрыл его краем плаща и убрал в карман.
– Что ж. Хорошо. Я сейчас отойду, а вы дождитесь коктейлей. Я угощаю. – улыбаясь и оглядываясь доктор направился к туалету.
– Сидим ждем, – железным тоном сказала Йена Элгею.
Минут через 5 вернулся Вагтрах Вашотович. Он шел рядом с официанткой, что несла поднос с тремя зелеными коктейлями в мартинках. Доктор был очень доволен и слегка то ли прихрамывал, то ли пританцовывал.
– Что ж, друзья мои! Давайте выпьем за знакомство! – поднял бокал зав.отделением.
Йена наклонила голову вправо, отчего ее хвост тоже ушел направо, дождалась, когда Элгей возьмет бокал и подаст ей, чекнулась со всеми и пригубила зеленый коктейль.
В этот момент в зале музыка стала громче, свет приглушили, световое сопровождение стало ярче и чаще мигать. В бар зашла толпа немолодых мужчин в костюмах с гоящими взглядами.
– Депутат Пронька приехал! – закричал кто-то из бара. В баре слышались радостные возгласы, многие начинали танцевать.
– Нам пора. Спасибо, до свидания. – кричала сквозь громкую музыку Йена.
Она взяла за руку Элгея и быстро повела его к выходу.
В ванной, что стояла у бара сидела танцовщица, едва завидев толпу, она закричала «Депутат Пронька!» и стала танцевать. Депутат в пальто и костюме с бутылкой шампанского в руке залез к ней в ванну, они обнялись и пустились в пляс.
На улице у выхода из бара Йена с Элгеем попали в толпу, кричащую «нет ой, нет!». Толпа была плотной и быстро двигалась по Тверской в сторону Пушкинской площади. Кто-то толкнул Йену и она выронила карту, Элгей попытался поднять ее, в это время к нему подбежали полицейский, скрутили ему руки и поволокли из толпы.
– Отпустите его! – кричала сквозь толпу Йена.
В этот момент толпа волной двинулась вперед, к Йене подбежало три полицейских, скрутили ей руки, ударили по голове и понесли прочь.
Невинно осужденные
Очнулась Йена в автозаке, где было холодно и душно одновременно, сильно пахло выхлопными газами. Автомобиль был полностью набит людьми. Девушка с синими волосами и короткой челкой, что сидела рядом предложила Йене полуторалитровую бутылку воды.
– Что за хрень? Куда нас везут и с какой стати?
– Добро пожаловать в реальность. – ответила девушка с синими волосами. – Нас везут в неизвестном направлении, но мы не боимся, потому что каждый имеет право говорить «нет ой, нет!».
В этот момент полицейский, что стоял у входа пригрозил девушке дубинкой.
– Какое еще «нет ой, нет!»? Мне домой надо. – не понимала Йена.
– Это наш душевный протест, тебя задержали с нами. Ты с нами. – сказал ей парень с белыми длинными волосами, сидящий рядом с синеволосой девушкой.
– Какой протест??? Я шла домой. Мне к ребенку надо, я родила неделю назад. Вы обалдели что ли??? – прокричала Йена.
– О, да у нас тут мать. Опомнилась. Думать надо было, когда шла на митинг! Таким рожать вообще нельзя. – пригрозил ей полицейский.
– Выпустите меня, у меня грудной ребенок дома. Я не участвовала ни в каких митингах! Я шла домой! – протестовала Йена.
– Спокойно, мамаша. Щас приедем, разберемся кто куда шел и где участвовал.
– А где мой муж?
– В соседнем отеле. Заселяется, – засмеялся полицейский.
– Да вы издеваетесь???
– Успокойся, если мы выясним, что ты не врешь, будешь дома через пару часов.
– Принимай щеглов! – сказал полицейский проводя Йену и еще несколько человек в какой-то старый кабинет, похожий на полицейский участок с зелеными стенами и прокуренным тамбуром.
На лавочке у дежурной части сидели еще люди, там же Йена увидела Элгея.
– Эээлгей! – крикнула она и ринулась к нему, но полицейский быстро осек ее и направил в кабинет.
Элгей грустно проводил ее тревожным взглядом.
– Так, вы у нас тут мамаша? – спросил старший лейтенант милиции, сидящий за столом в кабинете, куда ее и еще несколько человек завел полицейский, что сопровождал их.
– Я мать грудного ребенка, мне домой кормить его надо.
– Что вы делали на Тверской сегодня с 19:00 до 21:00?
– Я здесь живу. Шла мимо.
– А как вы оказались в толпе?
– Мы зашли в бар, вышли и пошли домой, а нас как каких-то преступников скрутили и отправили сюда.
– Вы шли в толпе людей, нарушающих общественный порядок.
– Я шла домой к ребенку. В толпе у меня кто-то вытащил его медицинскую карту.
– Карту, говорите…
– А зачем вы ее взяли с собой?
– Чтобы прикрепить его к поликлинике. Он родился неделю назад.
– Так вы, стало быть, шли в поликлинику? А как же вы оказались в баре?
– Нам не хватило документов для прикрепления. На обратном пути мы зашли выпить чая в бар. Ждали там официантку 30 минут, не дождались, вышли на улицу, чтобы пойти домой, попали в толпу, карту выронили…
– Понятно, – полицейский стучал зажигалкой по столу.
– А почему именно в бар? Ни в кафе, ни куда-то еще.
– Он был ближе, муж хотел зайти туда.
– Муж? А где ваш муж?
– Он в коридоре сидит.
– Позовите мужа!
Полицейский попросил Йену показать, кто из сидящих на скамейке ее муж, и позвали его в кабинет.
– Вы муж?
– Чей? – Элгей как всегда тупил.
– Мой, блядь! – крикнула Йена, злобно посмотрев на него.
– Да, это моя жена.
– Ясно, – старший лейтенант оперся руками о стол и встал, пристально глядя на Элгея.
– И что вы делали на улице?
– Мы домой шли.
– А где вы живете?
– На Тверской.
– А документы есть?
– Есть, вот, пожалуйста. – Элгей протянул паспрт и договор аренды.
Допрашивающий их полицейский внимательно изучил документы и вернул их Элгею.
– А что вы делали в баре?
– Да зашли чая выпить! – сказала Йена.
– Мамаша, я вас не спрашивал.
– Зашли выпить чая, – повторил Элгей.
– И как чай? Это он заставил вас пойти на митинг? – продолжал допытываться полицейский.
– Какой митинг? – Элгей был спокоен, но плохо соображал.
– Ясно. Так. Сейчас я составлю протокол, а вас пока отведут в приемник. Посидите до утра, а там видно будет.
– Какой до утра??? Мне ребенка кормить надо! – запротестовала Йена.
Элгей с недоумением посмотрел на нее. В этот момент полицейский прищурился.
– Это ваш ребенок? – спросил он у Элгея.
– Наш.
– Как зовут?
– Рюрик, – ответила за Элгея Йена.
– Мамаша! Я вас не спрашивал!
– Мой сын, Рюрик. – ответил Элгей.
– В приемник их!
Йена пыталась протестовать, но ее и Элгея вывели и развели по разным кабинетам, точнее спецприемникам, а которых сидели молодые люди. Вместо одной из стен в которых была решетка.
Йена сидела на корточках, прижавшись к стене. Рядом с ней оказалась та самая девушка с синими волосами, что угощала ее водой в автозаке.
Она достала из-за пазухи папку и протянула Йене.
– Держи, это кажется, твое. Выпало у тебя, когда нас крутили.
Это оказалась медицинская карта.
– Спасибо! – радостно воскликнула Йена и прижала карту к себе.
– Как ты? Наверно беспокоишься о малыше? У тебя грудь не течет?
– Да… Что??? – Йена на секунду забыла, что она неделю назад стала матерью и от стресса не могла сообразить про какую грудь говорит девушка.
– Нет, спасибо. Все в порядке.
– Покажи ментам карту, тебя должны выпустить. – участливо сказала синеволосая.
– Ээээй!!! – крикнула Йена проходящему мимо полицейскому.
– Не орите, а то в одиночку посажу на 15 суток.
– Да подойдите! Мне к ребенк грудному надо.
Полицейский подошел, Йена вытянула карту через решетку и трясла ею.
– Что это за безобразие? – не понимал полицейский.
– Позовите главного, мне нужно показать ему карту ребенка. Я шла домой, а меня скрутили и увели сюда. А я просто мимо проходила.
– Дамочка, это вам не ресторан. Вы думаете, можно так просто вызывать кого захотите? Вы за решеткой.
– Вообще-то мне адвокат полагается.
– Пф… вот сидите и ждите.
– И как же мне ему позвонить?
– Никак.
В этот момент по коридору проходил старший лейтенант, который допрашивал их.
– ЭЭЭЭЭЙ!!! – крикнула ему Йена. Он обернулся, потом посмотрел на полицейского, который стоял рядом с решеткой, из которой виднелась рука Йены с картой.
– В чем дело? – наконец подошел он.
– Карта! Вот карта моего ребенка. Мы шли из поликлиники… отпустите меня! Вот же! Возьмите! – она трясла картой перед ним.
Полицейский взял карту, покрутил в руках и отдал старшему лейтенанту.
Тот взял ее, полистал и спросил:
– А что же вы раньше ее не показали?
– Так я выронила ее и мне скрутили руки! Я сознание потеряла! Отпустите меня к ребенку!
– Хм… похоже, что вы не врете.
– Можно мне домой? Я ни в чем не виновата!
Старший лейтенант постучал картой по решетке, пристально посмотрел на Йену, потом на полицейского, подумал и ответил:
– Можете быть свободны. – он вернул карту Йене. – Но впредь, не гуляйте во время беспорядков и будьте аккуратны. Гена, открой и выпусти гражданку.
– Хорошо. А мужа моего можно отпустить?
– Да, он тоже может идти.
Был рассвет. Йена и Элгей сидели на кухне и курили. На столе лежала карта. Грязная, потрепанная. Как будто будто вымышленного, едва родившегося Рюрика уже изрядно потрепала жизнь.
Йена держала сигарету перед собой, оперевшись локтями на стол, глядя в пустоту, затягивалась и выпускала дым вверх.
– Это пиздец… – сказал Элгей.
– Зато у нас карта. – задумчиво смотрела на улицу в первых рассветных лучах сказала Йена.
– Я думал нас там изнасилуют и убьют. Или посадят.
– Дурак что ли? Я же мать!
Элгей засмеялся так, что кофе брызнул у него из носа.
– Да, точно. Ты теперь мать. Можешь в статусе в Вк писать теперь #яжмать.
– Агааа… – ладно, вытри кофе со стола и пошли спать. Нам сегодня еще в ЗАГС идти.
– Не многовато ли приключений? Может перерывчик сделаем? – Элгей вытер рукой подбородок и повернулся к раковине, чтобы взять губку.
– Сегодня 18 мая, я не знаю, сколько времени делают свидетельство о рождении и сколько нам понадобиться, чтобы вписать ребенка в паспорт. Но я точно знаю, что акция у застройщика до конца месяца. Мы так еще рубинштейнов 500 можем сэкономить, если успеем.
– Я тя понял, ок.
В ЗАГС!
Очередь на регистрацию рождения, разводов, браков и смерти была одна.
Перед Йеной и Элгеем сидела одна седая вдова в темной платье и кружевном черном платке на голове и любопытная еврейская семья: мать, ее сын и невестка. Причем, понять с первого раза цель их визита было не просто.
– Мама, я утомился или мне сделали нервы? – спросил сутулый стройный мужчина в шляпе и черном костюме.
– Фима, ты проголодался! – отвечала полная, сильно потеющая дама.
– Да хватит вам! Мы полчаса назад ели, – подключилась невестка – крохотная девушка с большими зубами, тоненьким хвостиком кудрявых волос в вязанном бордовом очень скромном платьице и старомодных туфлях, такие носят бабушки с больными ногами, люди с плоскостопием или артритом.
Йена посмотрела на свои наручные часы с большим циферблатом, и продолжила тайком наблюдать за семейкой.
– Нет. Наша с Фимой квартира останется нашей, – говорила полная мать. Часть разговора Йена пропустила, так как отвлеклась на входящую в кабинет вдову.
– Но это мои родители купили ее нам, и мы там живем, – отвечала невестка.
– Нет, подождите… если квартира приобретена в браке, то она принадлежит мужу и жене пополам, – начал рассуждать сын.
Одна из дверей в коридоре ожидания открылась, откуда выглянула голова женщины неопределенного возраста, с зачесанными в небрежный пучок сальными волосами. На ней были очки в толстой оправе с увеличительными линзами, откуда в непонятном направлении смотрели два голубых сильно косящих глаза.
– На получение свидетельства о рождении кто? – сказал она и прищурилась.
– Мы, – быстро встала Йена и пошла за ней в кабинет. Элгей поплелся за ней.
– Пожалуйста, документы. – указала на стол сотрудница ЗАГСа. На ее бейджике блестела надпись «Разводова Уза Олеговна».
Йена положила на стол все документы.
– Минуту, – Уза Олеговна просмотрела все документы, собрала их в стопку и отнесла своей коллеге, что сидела по соседству за перегородкой.
Элгей и Йена занервничали. «Неужели не выйдет?» – думала Йена.
– Щас они по базе пробьют, Вагтрах Вашотович напртачил и мы вернемся обратно за решетку. – шептал ей Элгей.
– Не неси чушь! У нас все оформлено как надо.
Уза Олеговна посовещалась с коллегой и вернулась без документов:
– Свидетельство о браке у вас с собой?
– Да-да, вот, пожалуйста, – суетливо и быстро протянула документ Йена.
– Благодарю. Ожидайте.
Женщина опять ушла к своей коллеге. Они шептались, Уза Олеговна периодически выглядывала из-за перегородки, смотря в сторону молодых людей. Было сложно сказать, на них она смотрела или на часы, что стояли на ее столе, но все это жутко нервировало Йену. Она гладила себя рукой по хвосту, поправляла воротник на короткой спортивной куртке. Движения ее были резкими, рублеными.
5 минут тянулись как целая вечность.
– Берите ваши документы и пройдемте за мной. – наконец отошла от стола коллеги Уза Олеговна.
На ватных ногах Йена и Элгей пошли за ней. «Ну все, нас ведут в охрану» – думал Элгей. Йена побледнела, ее хвост бил по плечам от ее резких шагов, которых она не чувствовала.
Они прошли на второй этаж по мраморной лестнице с прибитым к ней красным ковром, повернули налево и прошли по длинному коридору, по бокам которого было много высоких дубовых дверей – кабинетов без надписей. Потом снова повернули налево, прошли за одну дверь. Снова коридор. Сердце Йены билось в такт с движениями ее хвоста и звуком шагов Узы Олеговны.
Она не могла придумать, что говорить, если их поймают. «Врать до последнего или сразу признаться?» – думала Йена и перебирала в голове всевозможные варианты, но никак не могла успокоиться и сосредоточиться.
Они все шли и шли…
– А где ваш малыш? – прервала нервное молчание и топот шагов Уза Олеговна.
– Он дома. С мамой. С моей мамой… В смысле с бабушкой. – запинаясь, ответила Йена и почувствовала, как ее высокий лоб покрылся испариной. Она провела по нему рукой, потом по хвосту до самого его конца и перекинула его за спину, улыбнувшись работнице ЗАГСа.
Элгей чуть ссутулившись ждал часа расплаты за их ложь. Его глаза были вытаращены, рот чуть приоткрыт, спина округлена, плечи скруглились, словно прикрывали грудную клетку.
– Какие молодцы. А то знаете, все идут с детьми, с грудничками за документами. А дети плачут, им же это все стресс в таком маленьком возрасте. – добродушно ответила Уза Олеговна.
– Ну да, решили оставить дома, процедура вроде же не долгая, а живем мы тут, рядом… – Йена немного успокоилась, но все еще ожидала чего-то плохого.
Они подошли к очередной высокой дубовой двери, Уза Олеговна постучала, заглянула и пригласила войти пару.
– Поздравляю с новым москвичом! – торжественно сказала она, взяв на столе зеленый документ. – Все, ваше свидетельство готово!
– Готово? – Йена не верила своим ушам. Элгей глупо улыбался, облокатившись о стену у дверного проема.
– Да, мы работаем быстро. А документ на материнский капитал через Госуслуги закажете. Ну знаете как, да?
– Ка.. капитал, какой? – Йена совсем забыла, что даже на одного ребенка полагается материнский капитал.
– Ну вы даете!
– А, да, спасибо. Спасибо вам большое. – пролепетала она, стараясь взять себя в руки и осознать, что у них все получилось.
– Да неее за что! – улыбнулась Уза Олеговна, отчего ее косые глаза превратились в две узкие полоски. – Ну, всего вам доброго! В добрый путь!
Йена сжимала в руке свидетельство о рождении, а еще свои маленькие губы. Ноздри ее были расширены, стянутые в хвост, волосы у лба блестели от испарины и жирнились. Элгей по-прежднему глупо улыбался и плелся за ней.
Они шли пешком по 1-Тверской-Ямской, потом по Тверской. В воздухе стояла пыль от пробок и от того, что давно не было дождя. Туристы заглядывались на дома, матерящиеся рабочие сбивали лепнину с фасада, собаковод из соседнего подъезда вел свою свиту из 5 собак, держа в руке букет поводков, эскортницы с рыбьими губами смотрели в телефон и делали селфи.
Йена готова была разрыдаться, крепко прижимая к груди документ. У нее было чувство, что она действительно родила, родила в мучениях.
До дома они шли не разговаривая, она крепко прижимала свидетельство о рождении так, как прижимает к груди мать своего ребенка после разлуки или чего-то плохого, но вот он с ней, он принадлежит ей, теперь они вместе и все будет хорошо.
Фотоальбом
Уже дома, отдохнув и придя в себя, Йена узнала, что не обязательно вписывать в паспорт ребенка. Для ипотеки было достаточно свидетельства о рождении.
Они договорились с застройщиком, встретились с ним и купили квартиру своей мечты. С окошком в ванной, двумя окнами в гостинной, тихой спальней и вместительной гардеробной.
Они сделали там ремонт, купили мебель, обустроились. Остались какие-то мелочи типа цветов, картин и прочего декора, которые Йена постепенно докупала. Конечно, ведь платеж по ипотеке был всего каких-то 10 рубинштейнов, это как в магазин сходить пару раз.
И вот однажды, думая, где лучше поставить горшок с плющом в большой ванной, она позвала Элгея.
