Читать книгу: «–32 градуса по Цельсию. Том 1: Предатель и Воровка чужих судеб», страница 2

Акт IV. Мудрая Белка, мороженое и ненависть двух господ. А ещё – хитрая Лиса

"И в итоге я понял…"

***

– Сону.  Я эгоистичный, как говорит Кинг?

Крошечная детская площадка между спящими жилыми домами. Ржавые качели – единственные целые аттракционы на ней. Хулиганы только разрисовали и исписали их маркерами.

Лайт прижимается к ледяной цепи щекой – она оставляет грязный ржавый след, но лучше уж так, чем прийти утром на работу с опухшим лицом. Что ни говори, эта "Арин" била сильно, метко.

Сону качает головой, глядя на эту картину. Присаживается на сидение соседней качели, тянется к лицу Лайта и, отодвинув его от железа, вытирает ржавчину салфеткой. Следом в его руки летит упаковка с эскимо.

– Лучше это приложи, а то ещё инфекцию подцепишь. Береги красоту лица, раз уж само лицо сохранять не всегда получается.

Под "лицом" Сону имел в виду репутацию. Такой он, Блэк – с пухлыми беличьими щеками и большими выразительными глазами, в которых всегда отлично получается прочитать всё, что не договорил его острый язык.

Лайт видит ответ в его карих отражениях души. Кивает сам себе. Разворачивает упаковку и откусывает от мороженого добрый кусок. Морщится от сведённых зубов. Но хотя бы вкусно.

– С ума сошёл, – Сону не спрашивает, констатирует. – Ну кто мороженое в такую холодину ест?

– В нём около десяти градусов мороза. У меня внутри – минус тридцать два. Я греюсь.

– Делай, что хочешь,– не то фыркает, не то вздыхает Сону.

Он отталкивается ногами от земли. Раскачивается на качелях – не слишком сильно и высоко, но из-за его порыва и качели, на которых сидит Лайт, начинают покачиваться.

Он их не останавливает. Молча ест своё угощение, позволяя Сону его ребячество.

В нем, в отличие от Лайта, человеческого сохранилось гораздо больше.

– Думаю, мне стоит перед тобой извиниться. За свой эгоизм, – давит Лайт из себя. – Со всем приходится разбираться тебе. Только после произошедшего за последние сутки я понял, что доставляю много головной боли.

– Ничего, я привык, – легко отзывается Сону, но Лайт видит по лицу, что тот рад принятию им своих ошибок, – У каждого свои причуды. Да и гении обычно обращают внимание только на то, что им интересно.

"И ты ведь осознал, что неправ, даже не из-за заварившейся истории. А потому что Дженни ткнула тебя носом в проблему. Здорово, что ты прислушался к своему врагу".

Эти слова остались не высказанными Сону. И не прочитанными Лайтом.

Лайта уязвляло, что на его очевидную проблему обратил внимание именно его враг.

Лайту бы хоть толику благодарности испытывать.

Но получался только слабенький намек на нее, который быстро покрывается сверху плотным покровом злости, наслаивающимся на предыдущие слои.

– Я тоже не знал, что Дженни отделается так легко, – Сону раскачивается сильно, насколько позволяют старые скрипящие качели. – У каждого в мафии свои страхи. Мало ли, вдруг ее бы казнили на рассвете, и нас с тобой до конца жизни преследовал бы ее призрак. С Кинг станется.

Лайт представляет призрак Дженни за своей спиной – с черными кукольными глазами, полупрозрачными и безжизненными. И ее губы, складывающиеся в беззвучные слова: "Это ты убил меня".

Мурашки с тела сбежали.

– Что она такое, эта Кинг? – Лайт снова морщится от холода мороженого.

Душа же от разговора оттаивает. Даже несмотря на то, что они говорят о Дженни.

– А черт ее знает. Появилась изниоткуда. Никто не знает ни ее прошлого, ни уж тем более будущего. Хотя, – Сону издаёт смешок, – если Джэй принял ее, то, возможно, знает что-то о ней. Нас с ней нельзя назвать совсем уж близкими друзьями, но когда-то мы работали в паре, и она была вполне нормальной девушкой. Точнее, нормальной, насколько позволяет наша профессия. Это после твоего появления Дженни как с цепи сорвалась. Понятия не имею, что между вами пробежало, но, имей в виду, если будешь ее всерьёз убивать, я не встану на твою сторону. В любом деле и любой проблеме. Но не в ее убийстве.

Лайт пожал плечами. Сону имел на это право, и он не собирался винить его за это.

Вражда Дженни и Лайта – это только их дело.

Что между ними пробежало?

Это отличный вопрос. И ответ на него: ничего конкретного и тысяча чёрных кошек. Они просто не понравились друг другу с первого взгляда, и понеслось.

Лайт тему не развивает. Потому что не может толком объяснить их отношения не только Сону, но и самому себе.

Вместо этого он возвращается к тому интересному, что успел услышать.

– Вы работали вместе. Что случилось потом?

– Повышение. У нее появилась Лиз. У меня – ты. Хотя в нашем с тобой случае скорее я у тебя появился, чем ты у меня.

Качели начинают замедляться. Лайт молчит, как в рот воды набрав. Стало как-то совестно перед ним, этим парнем, который в Стае гораздо дольше него, но так и не продвинулся по карьерной лестнице.

Когда лицо Сону замирает напротив, Лайт всё же спрашивает:

– Тебя не уязвляет, что Дженни стала главой отряда, а ты так и остался в заместителях?

Сону пробивает на смех.

– Поверь, нет! Я никогда не стремился к чему-то подобному. Чем выше сидишь, тем ярче на твоём лбу разгорается красной точкой мишень – того и гляди, чтобы тебя не подстрелили. Один неверный шаг – сместят. "Смещение" в мафии означает смерть, а, знаешь, я хочу прожить как можно дольше. То, что я твой заместитель – это уже очень много.

– Думаю, если бы ты хотел остаться в самых низах, Джэй не стал бы тебя заставлять, – палочка от мороженого смешно остаётся за щекой Лайта – здоровой.

Сону встаёт с насиженного места и треплет его за эту самую щëку.

– Дело в тебе, мой дорогой. В тебе. Как тебя бросить, такого ничего-не-знающего?

Лайт шутливо хмурится исподлобья, деланно-недовольно выдыхает облачко воздуха. Поднимается на ноги и, обняв Сону за плечи, направляется обратно к машине.

Холодно здесь, на площадке. Темно. Нечего им здесь делать дольше положенного в самый жуткий предрассветный час.

***

Лиз на самом деле звали Элис Майер. Никто не знал ее настоящего имени, ведь даже документы, которые Джэй и Рикки постараются раскопать и найдут, были поддельными.

Правительство тщательно стерло все следы ее прошлой жизни и создало ей новую личность с одной конкретной целью – отправить шпионкой в логово белого волка, Джэя, и, выведав все грязные делишки, искоренить чёртову Снежную Стаю.

Но они не учли одного важного факта.

Лиз все ещё помнила, что она никто иная как Элис. И в первую очередь работала сама на себя.

Только она одна решала, какую информацию о мафии передавать высшим кругам. Более того, она копалась в правительственных архивах и незаметно сливала информацию мафии.

Ведя жизнь двойного агента, она знала, что такая жизнь не может продлиться долго. Нет-нет, и одна из нависших над ее горлом пастей – аллигатора-правительства или волка-мафии – защелкнет зубы. И алая кровь окропит бледную кожу.

В общем, когда малышка-лиса пришла в Снежную Стаю, она чистосердечно заявила, что боится крокодилов и волков.

Выпутаться сама из обвивших лапы пут она не могла. Но был один человек, который, вполне возможно, мог ей помочь.

В мафии его называли "Неуловимым".

Акт Ⅴ. Лиса, ее сестра, ненавидящая местную нечисть, и удачливый Пёс, желающий обрести дом

"Оно того не стоило...."

***

Элис сидела в машине. Пальцы барабанили по рулю, сама она невольно поглядывала в сторону полицейского участка, где-то в глубине которого в одиночной камере сейчас сидела Дженни.

По расчетам Майер она должна была появиться довольно скоро, в крайнем случае – к рассвету. Не в первый раз Дженни вот так просиживала там, наказанная.

К примеру, в прошлый такой раз… У мафии произошла утечка данных об одном из их драгоценных партнёров. Случилось это из-за Элис, которая, следуя своему долгу, передала их в правительство.

Но Кинг, когда она, Элис, тряслась под кабинетом Джэя готовая к расстрелу, Дженни Кинг, казавшаяся ей той ещё ледышкой, отвела ее подальше к холлу, а сама явилась к Джэю с повинной. Взяла ее ошибки на себя как ни в чем не бывало. Будто так и надо, аргументируя тем, что она глава отряда – ей и отвечать за промахи подчинённых.

Это был единственный раз, когда Элис попалась. Но момент мог стать для нее роковым, если бы не свалившаяся на голову доброта Дженни.

С тех пор у Элис появилось смутное ощущение, что Дженни знает правду о ней. Но почему-то молчит. И даже не пытается использовать эту тайну против нее.

Странный она человек, эта Дженни. Но Элис была ей благодарна. И с тех пор в шутку называла её своей сестрой.

Ну, может, и не очень а шутку. Потому что этой ночью Элис уже битых три часа сидела в ее ожидании, чтобы Дженни не вздумала идти по такому холоду пешком.

Дженни появляться не спешила, зато мимо проколесила чёрная иномарка Лайта Винтера.

– Что бы ему тут делать? – фыркнула Элис.

К Лайту она относилась несколько скептично. Его навыки и мозги можно было уважать, но вот преданности мафии, и в том числе Джэю Мерфи, в нем не было и на грамм. Даже по вчерашнему происшествию можно было судить – этот человек, вступив в Стаю, преследовал исключительно собственные цели. Но что он будет делать, когда достигнет их? И какой ценой он это сделает – не оставит ли в погоне за счастьем дорогу из трупов?

Однако Джэй держал его в организации, да ещё и на посту главы отряда. О чем думал их лидер – не ясно. Да и вообще, не Элис об этом беспокоиться.

Элис, которая вообще-то хотела сбежать, а не беспокоиться о судьбах, с которыми случайно переплелась ее собственная: сестры, Джэя, Рикки, Арин, с которой они виделись едва-едва, но успели поладить. Сону, бывшего рядом с Лайтом в большей опасности, чем можно подумать.

Такими темпами Элис не захочет уходить. И тогда всё потеряно.

Через небольшой промежуток времени Лайт снова проехал мимо.

И на переднем сидении сидела Дженни.

Сначала Элис показалось, что ее глаза подвели, но она быстро отмела эту мысль. Судя по тому, что Дженни выглядела так, будто водитель авто в котором она ехала – не больше чем предмет интерьера, это действительно была она.

Интересная картина. Забавная.

Элис поспешно завела мотор и отправилась следом.

***

Дженни окунулась в приятное тепло холла с головой. Логово – ее дом. Снежная Стая – мать, которую она любила нежно и ласково со всеми её утыкающимися в рёбра ножами и дулами пистолетов, маячащих у виска.

Холл – это место встреч и отправлений в путь. Это автоматы с горячими напитками и закусками по углам, мягкие кресла и диванчики тут и там – спальные места для не бывавших в дреме неделю и прикорнувших на пять минут, потому что в ближайшие дни сидеть в засаде, где об отдыхе думать некогда.

Здесь Рикки отпаивала ее горячим молоком с мёдом, когда ее только привели. Отсюда она вышла на первое задание с Сону – не самое удачное, но они выжили и живы до сих пор. Это главное. Здесь она познакомилась с Арин – девушкой, в душе которой бушевал огонь справедливости. Здесь по ночам они сидели с Джэем с кофе наперевес, обсуждая пакости местной лаборатории. Сюда же пришла Элис – тогда ещё совсем зелёная правительственная шпионка, а теперь вон какая подрастает – шпионка и мафиози в одном флаконе.

Странно с ее стороны было думать, что Джэй об этом не знает. Но Дженни была убеждена – Элис понятия не имела.

Главное Элис при ней же случайно Элис не назвать. Пусть мучается совестью как можно дольше.

Холл ведёт в подвал и на верхние этажи. В маленькие закоулки, таящие в себе опасность и обрушенные под течением времени тупики.

Какой бы не была Снежная Стая, Дженни любила её всю. Потому что она единственная была ей поддержкой и утешением.

А ещё в мафии Дженни познакомилась с Лайтом. И, наверное, это единственная относящаяся к Снежной Стае вещь, которую она хотела бы затереть, оставив в памяти еще одну дыру.

Но она невольно вспоминает – и ощущение жгучей ненависти как в первый раз тянется к каждой клеточке ее существа.

Губа недовольно закусывается.

И почему она вечно так на него реагирует? Дженни и сама себе не могла объяснить это нормально.

Просто стоило подумать о его глазах глубокого карего цвета, золотисто-русых волосах и неискренней улыбке, которую Лайт давит, чтобы хотя бы капельку быть похожим на человека, Дженни едва могла себя контролировать – хотелось ему вмазать по физиономии, да посильнее. Спасибо Арин, которая осуществила сегодня ее желание.

Да, проблема была в недоверии, в том, что Дженни терпеть не может людей, которые опускаются до использования других для достижения своих целей.

Но и ещё в чём-то неуловимом, что она никак не могла понять.

Ох уж этот Лайт Винтер. Вокруг него одни загадки да тайны. Дженни бы думать о нем поменьше, чтобы не тратить лишний раз нервные клетки. У нее их и так не очень много. Ее главные проблемы – письмо и поиск причины, почему память напоминает ржавое решето с дырками разного размера.

Но не думать не получается.

Рядом плюхается малышка Элис и бросает ей на колени картонный треугольничек с кофе. Сама вставляет трубочку в такой же.

– Я ждала. А ты уехала с Лайтом, – жалуется Элис. А потом ее тон становится шутливым. – Не думала, что вы однажды будете ближе чем в метре друг от друга, и при этом пространство между вами не рванёт атомной бомбой.

– Было близко. Мы просто приехали быстро. Да и за меня Арин постаралась, завтра поглядишь, какой Дьявол у нас писаный красавчик.

Черри присвистнула. Мда-а, если старалась Арин, работа там была сделана качественно.

Уголки серых лисьих глаз довольно приподнимаются от улыбки.

Дженни думала об этом и думала, а потом практически залпом выпила кофе, хлопнула себя по коленям и, забросив пальто на плечо, поспешила наверх к своему месту обитания.

– Встретимся утром, – говорит она Элис, как и в конце каждого дня, и исчезает.

***

Нори Кит был до странного талантлив в умении раскрывать чужие секреты. Раскапывать ключи от самых сокровенных тайн и при этом оставаться непойманым.

Что ни говори, его всегда преследовала до ненормального большая удача. В этом и был его секрет успеха – он просто любимчик судьбы.

Конечно, по другим краям она его надкусила тут и там. Обломала остатки, вылепив из Нори Неуловимого, за которым все гонялись как одержимые. Заключали с ним сделки. Да ему чуть ли не молились, потому что он действительно был тем, кто может стать причиной обретения сотен счастий и тысяч несчастий.

Но чего хотел он сам – Нори не знал. Он всегда, сколько себя помнил, был сам по себе.

Возможно, он был бы рад, если бы рядом появился кто-то, на кого можно бы было положиться. Но понимал, что в его случае такое немудреное желание исполнить тяжелее, чем чей-нибудь каприз по убийству президента соседней страны.

Акт VI. Ночной звонок с приветом от жизни людской и стремления бескрылого Ангела

"Я признаю, что был неправ…"

***

Сегодняшним заданием было убийство.

Убийство того, кто отлично прятался и по всем параметрам – от судов до лживых свидетелей – был невиновен в совершенном злодеянии. Но близкие погибшего по его вине так ратовали за справедливость, что даже нашли Неуловимого.

Нори следил за тем, как мужчина заворачивает в магазинчик на углу улицы, выходит оттуда с громыхающим металлическими банками пакетом и устремляется к переулку.

Кит натянул капюшон толстовки пониже на глаза и отделился от тени.

Бесшумными шагами он следовал за своей целью, минуя надписи маркерами на столбах, граффити на стенах и помигивающие лампочки старых фонарей.

Нори заметили, когда дорога вильнула вправо и превратилась в узкую улочку. Парень понял это по тому, как напряглись плечи мужчины.

Потом тот слегка оглянулся и, всё же приметив высокую фигуру за своей спиной, поспешил дать деру.

Но не тут-то было.

Нори понёсся по его пятам.

Капюшон слетел с головы, но лицо всё ещё скрывала маска, так что, вместо того чтобы отвлекаться, он выхватил пистолет.

Щелкнул предохранитель. Оглушительный выстрел разрезал тишину и раскатился эхом по всей округе.

Пуля не прошила цели ногу, как Нори планировал, только зацепила, оставив глубокую рану. Но этого хватило трусливому созданию, чтобы повалиться на землю и, прижавшись к стене дома, начать слезно молить о пощаде.

Банки раскатились по асфальту. Нори проводил их взглядом – смотреть на них было куда интереснее, чем как тот, кто не заслуживает прощения, пытается выторговать у него свою жизнь.

Взводится курок. Дуло направлено мужчине в лоб.

Громкое "цзынь" уведомления на телефоне. От неожиданности подпрыгивают оба – преступник и Неуловимый.

Серьёзный настрой портит любопытство.

Второе "цзынь" раздаётся прежде, чем Нори выпутывает телефон из ткани кармана. Когда его всё же удаётся добыть, на экране уже не уведомления – звонок.

И не от кого-нибудь, а…

– Да, господин Миура, – прилежно отзывается Нори, игнорируя съежившегося на земле мужчину. – Звоните так поздно, что-то случилось?

– Где тебя черти носят?! – взрывается трубка так, что, наверное, вся улица теперь в курсе местоположения сегодняшних разборок. – Ты курсовую собираешься сдавать?

Курсовую?…

– Г… Господин Миура… Два часа ночи, какая курс…

– Ты был онлайн пятнадцать минут назад. На игрушки времени хватает, а важные дела порешать нет? Наверное лучше будет тебя отчислить и не пудрить мозги ни тебе, ни себе.

– Нет-нет, всё будет в ближайшие три дня и в лучшем виде! Подождите ещё немного, хорошо? – в панике отзывается Нори.

Трубка устало вздыхает. Ворчит что-то нечленораздельное и, бросив короткое: "Как можно быстрее", отключается.

У Нори поджилки трясутся. Вот же! Он забыл о своей личности-прикрытии, которую обязательно нужно поддерживать, иначе он не сможет так хорошо прятаться.

Курсовая, значит…

Кит хмурится, глядя на уведомления в чате – файл методички и папка с фотографиями того, как в итоге всё должно выглядеть.

Три дня…

Где-то на фоне всхлипывает перепуганная жертва. Нори бросает на нее взгляд исподлобья.

– Не убивайте!…

– Да вали, глаза бы мои тебя не видели! Ещё раз встречу – пришибу!

И, издавая звуки умирающего от несправедливости жизни студента – плача вперемешку со смехом – Нори удалился с места происшествия.

Он правда совсем забыл!

***

То, как Нори снова натягивает капюшон, прячет телефон, а затем растворяется в улицах, ловит в фокус камера видеонаблюдения, выходящая на подъезд дома.

Другим камерам его засечь не удалось. Но и этого коротенького ролика достаточно, чтобы призрачная личность Неуловимого дополнилась штрихом, по которому его можно снова попробовать вычислить.

Мышка щёлкает, отматывая запись назад. Курсор ставит на паузу, приближает картинку.

Неуловимый носит телефон бренда "LG".

Арин складывает пальцы перед собой домиком. Тусклый экран подсвечивает веснушки на сосредоточенном лице.

"Неуловимый", по идее, должен был понять, что камера его сняла. И, по логике, всё компрометирующее – одежда, обувь и телефон в том числе – должно было отправиться в скором времени в урну, чтобы его не выдать.

Но он так спешит, что, может быть, забудет хотя бы о телефоне. А это крошечный, но все же шанс.

Конечно, со стороны кажется, что искать человека по марке телефона – это то же самое, что искать иголку в стоге сена.

Но на самом деле такая размытая мелочь правда даст некоторую информацию.

Стоит пробить фирму и поискать похожую модель – найдется год, когда она выпускалась.

Насколько новую или старую предпочитает их Неуловимый, на какой функционал она рассчитана – исходя из этих выводов, попробовать угадать его примерный возраст.

Если новая – побродить по салонам и поглядеть на записи камер уже там.

Если устаревшая – покопаться на форумах продаж, может, объявление ещё не удалили и есть возможность расспросить продавца.

А может Неуловимый вообще его украл? Неизвестно, какое у него финансовое положение – возможно, стоит посмотреть в объявлениях по поиску пропавших вещей.

Для Арин Неуловимый был той еще головоломкой, но она обязана была его найти. Он нужен мафии, чтобы помочь в наиважнейшем деле, которое без его помощи никто не осилит.

Если не распутать его – случится беда, сравнимая со стихийным бедствием. И если в конце концов не уничтожить её источник, она распространится на всю страну. А, может быть, и на весь мир.

Арин и к мафии-то присоединилась как раз из-за этого "дела", потому что ни правительство, ни полиция не видели в нём проблемы, желая оставлять всё как есть.

И даже находясь в полиции шпионом, Арин никак не могла понять, это потому что местные "справедливые мира сего" глупые или их когда-то крупно подкупили.

В любом случае она пообещала себе, что будет находиться на стороне справедливости. В данной ситуации "справедливостью" выступала Снежная Стая. В полиции же Арин создавалв её иллюзию, разыгрывая из себя рядовую в форме.

И копала, копала всё что можно и нельзя для спасения жизней.

Неважно, какой ценой ей всё это достанется, она легко сможет отдать жизнь ради других.

Ноутбук захлопывается и отправляется в сумку. Картонный стаканчик из-под кофе летит в урну, попадая точно в цель.

Ах да, ей всё ещё было стыдно за сегодняшний удар по лицу. Нужно будет найти того парня и еще раз извиниться.

В тот момент она просто испугалась за Дженни, у которой врагов, что звёзд на небе. А люди – они все хрупкие и беззащитные. Особенно когда опутаны нитями страха.