Цитаты из книги «Quo vadis», страница 3
...оберегая ее сон, чувствовал себя так, будто оберегает целый мир.
Она еще раз почувствовала, что есть некий мир, где даже страдание дает больше счастья, чем все утехи и наслаждения во дворце императора; еще раз приоткрыла перед нею дверь к свету, однако она сознавала, что недостойна в эту дверь войти.
Да не будет на твоем небе облаков, а коль появятся, пусть у них будут цвет и запах роз.
Мир стоит на обмане, и вся жизнь - мираж. Душа - тоже мираж. Надо все же иметь достаточно ума, чтобы отличать миражи приятные от неприятных.
- Наш бог - бог милосердия, - повторил апостол. - Если бы ты стал на берегу и бросал бы в море камни, мог бы ты ими заполнить пучину морскую? И я говорю тебе, что милосердие Христово подобно морю, и все грехи и злодеяния человеческие потонут в нем, как камень в пучине. Я говорю тебе, что оно подобно небу, покрывающему горы, долины и моря, ибо оно вездесуще и нет ему ни пределов, ни конца.
Император купался в крови, Рим и весь языческий мир безумствовал. Но те, кому стало невмоготу от злодейств и безумия, кого унижали, чья жизнь была сплошным горем и рабством, все угнетенные, все страждущие шли слушать дивную весть о боге, из любви к людям отдавшего себя на распятие, чтобы искупить их грехи.
... никогда страх не понуждал служить столь усердно, как это сделала благодарность.
И вот ушел в прошлое Нерон, как проходят ветер, гроза, пожар, война или мор, а базилика Петра* на Ватиканском холме доныне царит над Римом и миром.
Среди безумных сам становишься безумным и, более того, начинаешь находить в безумии некую прелесть
Скажу тебе так: я не знаю, как устраиваются христиане, чтобы существовать, но знаю одно: где начинается их учение, там кончается римское владычество, кончается Рим, кончается жизнь, различие между побежденным и победителем, богатым и бедным, господином и рабом, кончается всякая власть, кончается император, закон и весь миропорядок, и вместо всего этого приходит Христос и какое-то милосердие, какого до сих пор не было, и какая-то доброта, несвойственная людям и чуждая нашим римским склонностям.
