Читать книгу: «Волшебная ежевика», страница 5
Больше рядом никого не оказалось, учитель смотрел на следы на земле, пытаясь понять, откуда же пришли эти двое, жестами приказав Мону замолчать и молча следовать за ним. Кажется, Сольвани нашел нужную им тропу и пошел по ней, надеясь таким образом разыскать вход наверх великого древа, скрытый от посторонних глаз чужаков густой листвой. Всего через несколько шагов пройдя сквозь густые заросли неимоверных размеров папоротника они вышли на легко просматриваемою тропу, покрытую мягким зеленным мхом, ведущую, извиваясь причудливой змейкой между могучими корнями великого древа, куда-то наверх. Эта была именно та дорога, которую они так искали. Учитель, не теряя бдительности, поспешил по тропинке, ловко перепрыгивая с кочки на кочку мха, стремясь достигнуть заветной коры, по которой они стали подыматься все выше и выше.
Находясь на таком близком расстоянии дерево теперь уже не казалось таким могучим и однородным, оно скорее состояло из огромного количества деревьев поменьше, что, переплетаясь друг с другом, создавали это огромное величественное древо, сплетенное из целых тысяч еще меньших деревьев. Теперь они подымались по извивающемуся склону одного из этих многочисленных стволов, переплетенных где-то там наверху в один единственный. Поверхность дерева было грубой и шероховатой на ощупь, состоящей будто из грубых уродливых деревянных чешуек, слоящихся друг на друга. Сольвани остановился и с интересом провел своей рукой по ставшей почти каменной коре, делая это вслед да Моном. Дальше они уже почти не останавливались, изредка вслушиваясь в царящую вокруг тишину, периодически разрываемую назойливым жужжанием светлячков или шипением вездесущих змей. Их подъем, начинавший казаться бесконечным, становился все круче и круче, что теперь уже приходилось не просто идти вперед по наклону, а иногда и цепляться за кору и потягиваясь тянутся в следующему выступу, которых просто не было конца. Прошло, наверное, не меньше часа прежде чем они выбрались на довольно большую площадку, всю утопающую в зелени. Кора в этом мете уже не была такой грубой и уродливой, а скорее более гладкой и не шершавой на ощупь, скорее более молодой, и не такой древней, как там внизу, у самого основания. Здесь, посреди зелени, был даже небольшой водоем, на глубине которого отчетливо видна была рыба, так как она тоже светилась, и своим мерцанием освещала все дно, усыпанное диковинными раковинами и моллюсками. Чудеса завораживали все внимание мальчишки и Сольвани приходилось бить его легонько по затылку, требуя идти дальше, а не задерживаться здесь. Находя среди переплетающихся и тянущих свои стволы вверх деревьев очередную тропу, чужаки осторожно озираясь двигались дальше, намереваясь во чтобы то не стало достичь самого верха, где по мнению учителя их ждала долгожданная награда и конечно же смертельная опасность.
Усталость после долгого дня в пути через лес давала о себе знать. Веки у Сольвани начали слипаться, а зевота, будто какая-то приставучая болезнь, накинулась на него, мешая думать. Он остановился и недовольно замотал своей головой, чувствуя, что сил идти дальше почти не осталось и нужно было непременно отдохнуть. К бесконечной зевоте теперь еще добавились боль в ногах и урчание пустого желудка, требовавшего себя хоть чем-нибудь наполнить. Мастеру иллюзий ничего не оставалось как просто не остановится, ведь он прекрасно понимал: раз уже ему в любой момент хотелось все бросить и сдаться, просто провалившись на пару часов в глубокий сон, то что же тогда чувствовал мальчишка, никогда не бывавший в столь долгих походах до этого.
– Думаю нам нужно отдохнуть хотя бы пару часов. Нужно будет сойти с тропы и прилечь где-нибудь в густой зелени, которой здесь повсюду много… – говоря эти слова Сольвани обращался к Мону, вот только к его удивлению, мальчишка, остановившись вслед за ним, в тоже мгновение прислонился к ставшей довольно мягкой коре и сразу же уснул, даже не услышав, наверное, не единого сказанного слова. Учитель хорошо осмотрелся прежде чем найти подходящее место, в котором бы они оба могли спрятаться от посторонних глаз и подняв ослабевшего спутника на руки отправился туда.
Расположившись вдвоем в густой зелени, прямо над нависшей кроной лиственного дерева, они оба притихли. Сольвани вслушивался в тишину вокруг, и Мон, почувствовавший под собой наконец-то землю и сразу провалившийся в глубокий сон, о котором так мечтал последние пол часа или больше. Оставшись довольным и не заметив ничего подозрительного Сольвани перестал глядеть сквозь зелень на тропу и переключил все свое внимание на спящего юного спутника. Мальчишка так легко проникся симпатией к той юной лесной деве, что становился как спутник для мастера иллюзий очень опасным. В его голову закрались сомнения, а не получиться ли так, что после очередного убийства учителя он не ударит ему сам ножом в спину. Сольвани нисколько не исключал этого, глядя на совсем еще юное покрытое редкими веснушками лицо юнца, все еще не переставшего быть для него любимым мальчишкой. Рука учителя сама бережно провела по его русым кудрям и аккуратно пригладив их опустилась к шее. Через мгновение он резким движением убрал ее, поймав самого себя на мысли, что, если придется выбирать между жизнью и смертью, он, наверное, не сможет этого сделать. Талантливый, даже уникальный, он сейчас спал рядом, закутавшись в свой плащ, казавшийся таким нежным и беззащитным будто его собственный ребенок. Мастер иллюзий ехидно улыбнулся пустоте перед собой и отвернулся назад к тропе, в душе ругая самого себя за проявленную сентиментальность. Он прекрасно понимал, что Мон еще был очень слаб, как духом, так и телом, ведь как только бы он стал для него не нужной обузой был бы тотчас же избавлен от дальнейших мучений своей бренной, наполненной несбыточными мечтами, жизни. От этого на душе мастера иллюзий и обмана повеселело, ведь он мог всегда найти причину избавиться от того, кто ему больше не был нужен. Пока же мальчишка был очень полезен, вот только хватит ли ему сил и удачи без которой в таком деле было никуда, на то что бы живым вернутся назад, в теперь казавшийся практически не досягаемым Гротеск. Учителя начинало клонить самого в сон и он, снова безудержно зевая из последних сил создал иллюзию одной из змей, что ему доводилось видеть при их подъёме по дереву ранее. Она устрашающе шипя извивалась и причудливо мерцая всеми оттенками зеленного заползла к нему прямо на руку и обвив кисть сразу уснула. Перед тем как заснуть Сольвани приказал иллюзии укусить его через четыре тысячи шипений, что она монотонно издавала и сам провалился в сон облокотившись о ствол дерева под которым они с Моном расположились.
Пробуждение было неожиданным, копия змеи уже несколько раз укусила Сольвани за руку, намереваясь продолжать и дальше, извиваясь клубком, выполняя свою единственную команду, для которой и была создана. Мастер иллюзий проснулся абсолютно разбитым и опустошенным, лишь несколько хороших глотков из бурдюка предавали ему уверенности в том, что его, довольно износившееся этом бесконечном приключением, тело выдержит еще большие нагрузки. Его голову на несколько мгновений заполнили воспоминания о теплой ванной и запахе благовоний среди которых в этот момент хотелось даже умереть, чувствуя, как теплая покрытая пеной вода делает твою кожу такой мягкой и нежной. Чуть снова не провалившись в сон, мастер иллюзий прогнал от себя наваждение и принялся наконец-таки будить мальчишку.
Мон не хотел просыпаться и Сольвани брызнул на него водой несколько раз, прежде чем тот наконец-то открыл свои глаза и недовольно посмотрел на учителя. Из-под плаща выбираться ему совершенно не хотелось, но судя по нахмуренным бровям мастера иллюзий выбора у него совершенно не было. Несколько раз зевнув и сев, Мон принялся жадно пить из любезно предложенного бурдюка, чувствуя, что сон и не собирается его так просто отпускать.
– А теперь слушай меня внимательно и не перебивай! Мы уже совсем близко, я в этом абсолютно уверен. Я чувствую, как огромная магическая сила пульсирует там вверху… – Сольвани указал куда-то за кроны дерева, под которым они расположились и только после продолжил:
– Нам остался последний шаг до заветной цели и волшебная ежевика будет у нас в руках. Я понимаю, ты совсем уже выбился из сил, но у нас просто нет времени на отдых. Если мы подождем до утра, то эльфы непременно найдут нас и убьют. Поэтому надо постараться как можно скорее добраться на самый верх, забрать то что нам надо и только после этого искать место чтобы дождаться утра. Ты слышишь меня?
– Да… Но я совсем устал учитель!? – растерянно сказал Мон, так и не решившись выбраться из-под плаща.
– Я тоже устал не меньше твоего, собирайся, уже осталось совсем чуть-чуть. Думаю, облик эльфа был бы как нельзя кстати. Так что допивай воду и перевоплощался, я буду всегда рядом с тобой в невидимости. Помни об этом и ничего не бойся. Мы сорвем пару ягод и сразу же отправимся назад. Ты и я, вместе.
Последние сказанные слова мастером иллюзий произвели на Мона огромное впечатление, и он даже заулыбался, устало подымаясь с плаща и перевоплощаясь худощавым высоким эльфом, предварительно сняв с себя всю одежду. Учителя негде не было видно стоило только Мону покинуть их укрытие вслед за ним. Устало потянувшись и несколько раз зевнув, он размял затекшие мышцы и направился по тропе к заветной цели, до которой по словам Сольвани осталось совсем чуть-чуть.
Подъем был крутым и довольно тяжелым, но мальчишка ловко его преодолел всего за несколько прыжков, наконец-то оказавшись на заросшей зеленью, огромных размеров, площадке, ступив на которую он почувствовал, как она тут же пришла в движение. Зелень что покрывала длинные тонкие ветви и стебли зашевелилась, открывая ему путь в зал, освещенный тысячами светлячков, под самыми его высокими сводами. Стоило пройти сквозь эту живую преграду, как она также медленно сомкнулась за ним сплетая стебли и ветки деревьев в единое целое. Казалось, что теперь пути назад больше не было, лишь мысли о том, что учитель был где-то рядом, успокаивали его.
Зал был очень просторным, пожалуй, Мон с трудом мог рассмотреть где же заканчивается противоположная стена, что тянулась бесконечностью влево и вправо, исчезая где-то очень далеко и сливаясь в единое зеленое целое. Его удивительный коричнево-серый пол был будто соткан из миллионов совсем маленьких стеблей, переплетающихся причудливым узором прямо под босыми ногами Мона. Зал оказался абсолютно пустым и безлюдным, поэтому мальчишка разочарованно закрутил своей головой пытаясь найди заветную волшебную ежевику среди зелени, служившей стенами зал, но так ее не нашел. Наконец раздосадовано он уставился под самый потолок, переключившись на тысячи светлячков, круживших там и только хорошо присмотревшись смог разглядеть довольно большие гроздья ягод, висевшие прямо над ними. Практически весь потолок, созданный из переплетающихся веток исчезающих в кронах сотен деревьев был усыпан черными ягодами.
– Ну, что же ты стоишь? Вперед, осталось лишь только подняться за ними по этим стеблям и все будет наконец-то закончено, – шепот учителя неожиданно раздался откуда-то слева, немного напугав Мона. Он повернулся на звук голоса, но так никого и не увидел. Теперь ему оставалось взобраться по веткам на самый верх и сорвав пару ягод вернутся назад. Все это ему показалось довольно простым делом после все того что ему за сегодня уже пришлось пережить. Подумав напоследок о оставленной неподалеку одежде и посетовав о том, что не взял ее с собой, он начал резкими движениями свой нелегкий подъем наверх за заветными ягодами, ради которых они сюда и пришли. Довольно быстро преодолев больше половины расстояния Мон скрестил ноги на одной из веток и прижавшись к ней всем своим телом решил дать отдохнуть уставшим рукам. До ягод оставалось совсем немного, да и светлячки, служившие ориентиром, указывали на те места где висели гроздья, роясь только возле них.
Отсюда сверху Мон смог разглядеть тонкие черные грани что разделяли весь зал на восемь ровных отрезков, деля это огромную сферу на равные части и пересекаясь своими линиями в самом его центре. Зачем это было сделано мальчишка не знал, да и думать об этом ему совершенно сейчас не хотелось. Он немного отдохнул и решил больше не медлить, отправившись дальше, цепляясь за ветки и двигаясь к заветной цели. Еще несколько рывков и вот уже ягоды были у самого его лица, черные, крупные, каждая величиной с его собственный кулак, не меньше. Он завороженно глядел на мерцание, что отражалась на черных бусинках, из множества которых и состояли сами ягоды.
В этот самый момент светлячки, будто почувствовав какую-то опасность резко отлетели от висевшего под потолком Мона, взяв его в кольцо, продолжая теперь жужжать на довольно большом расстоянии. Нужно было быстро срывать несколько ягод и уходить, ведь проверять на что были способны эти на первый взгляд маленькие создания ему совсем не хотелось. Да и высота была порядочной, от чего мальчишка глянул вниз от удивления раскрыл свой рот.
В зале начало все меняться причем так быстро, что Мон позабыл о ягодах и обхватив ветку ногами взобрался на нее поудобнее, так, чтобы не упасть от увиденной внизу картины. Черные линии что делили зал на восемь частей становились все шире и шире, открывая перед взором мальчишки саму бездну, падать в которую ему совершенно не хотелось. Это были словно огромные деревянные лепестки уже через мгновение исчезнувшие в неизвестности, оставив после себя лишь тьму, из которой медленно стали появляться на свет сотни голых переплетенных разными позами тел эльфов, все это время беззаботно спящих. Нет, они и не думали просыпаться, заполнив своими телами все пространство внизу. Мону определенно нужно было спешить с ягодами и убираться поскорее прочь из этого места, во что бы это не стало. Он так не смог отвести своего взгляда, чтобы сделать это, как вдруг боковым зрением заметило какое-то движение среди голых эльфов. Из клубка неподвижных тел появилась изящная тонкая левая рука, украшенная татуировками в виде пламени до самого запястья. Затем появилась правая, на которой синей краской нарисованная вода, бурными потоками устремлялась к самым пальцам, так же, как и огонь на левой. Вот, все время до этого скрываясь в золотистых прядях эльфийских волос, появилась она, медленно, будто вынырнув из водоворота золота и серебра, и теперь не скрывая своего недовольства, богиня, освободившаяся от оков тел своих соплеменников и соплеменниц. Ее глаза смотрели прямо на Мона, боявшегося даже шелохнутся, сделавшего вид, что его здесь вообще нет.
– Кто ты чужак, что без страха в своем сердце проник в мое древо, созданное моей волей и желанием? Эльф… не познавший зова своей любимой матери, спускайся же ко мне! – она прикрыла свои глаза и поманила его пальцем руки на которой было нарисовано пламя.
– Ну же! Смелее мой юный гость или богине придется самой к тебе подняться, – стволы деревьев и ветки появлялись прямо из-под спящих тел и подхватив свою богиню росли прямо на глазах Мона, подымая ее тело все выше и выше к тому месту где он сейчас висел.
– Не разочаровывай свою мать, ответь же ей, она хочет услышать твой голос! Зачем ты пришел, незнакомец? – ветви становились все длиннее и длиннее, принимая форму ее тела и не давая ей упасть, подымая ее вертикально. Извиваясь словно деревянные змеи, они подняли ее довольно высоко, а после замерев, будто тонкие круглые столбики, продолжали устремляться к ней со всех сторон, стараясь успеть стать опорой для пришедших в движение ног. Она медленно шла к нему наступая на возникающие под ногами ветви, медленно покачивая своей грудью, каждое движение наполняя грацией и страстью. Видя, как чужак пожирает ее роскошное тело своими глазами, она заулыбалась и закрывала свои глаза от удовольствия.
