Читать книгу: «Дорога из белых лепестков», страница 4

Глава 4

Рамис

Когда Мариам закрыла калитку, я развернулся и медленно побрёл домой. На небе не было ни облачка, и россыпь миллионов звёзд смотрела на меня из самых дальних глубин космоса. Я шёл и улыбался от радости долгожданной встречи с Мариам. Мою душу, всё тело, словно магнит, тянуло к этой девушке, и я испытывал самые тёплые чувства к ней. Мне хотелось оберегать её, дарить свою любовь и заботу, закрыть от всех невзгод на жизненном пути.

Сегодняшняя встреча только подтвердила моё влечение, и завтра я хочу устроить самый волшебный вечер, чтобы признаться в любви и сделать ей предложение. Окрылённый грандиозными планами я почти вприпрыжку добрался до дома. Хорошо, что была ночь и никто не видел, с каким счастливым видом я летел по улице!

Среда.

Утро началось в шесть часов. Я приготовил цемент, песок, щебень и необходимые для работы инструменты. Ближе к семи пришёл Радик, и мы ещё раз проверили глубину ям – 110 см. Радик начал засыпать дно ямы щебнем с крупной фракцией (в дальнейшем этот слой обеспечит дренаж лишней воды из зоны установки опоры). Через час пришел Альберт, а с ним и Марат. Сразу после их прихода прибыла машина с грузом. Вместе с рабочими мы выгрузили деревянные столбы перед самым домом, и я побежал за деньгами, чтобы расплатиться с доставщиками.

После того, как машина уехала, я приготовил раствор из цемента, песка и щебёнки, чтобы залить в яму после установки столбов.

– Ну что ребята, приступим? – надевая перчатки, предложил Альберт.

– Да, друг! – подошёл к столбам Марат.

– Давайте по команде! – крикнул я.

Мы все взялись за столб, приготовившись поднять его.

– Осторожно… и раз, два… Марат, перехвати чуть пониже, а то неудобно тебе будет… три, взяли! – скомандовал я, повысив голос.

Столбы были тяжелыми, мы поднимали их втроём, а Радик координировал наши движениями, чтобы ровно опустить их в яму.

– Медленнее… медленнее… Осторожно! – направлял нас Радик, – так, отлично… опускайте. Медленнее!

– Сколько там ещё? – пропыхтел Марат.

– Еще сантиметров двадцать, я держу… держу. Вот, отлично, – Радик перехватил деревянный столб, чтоб облегчить нам работу.

– Уф… Сколько же они весят… – вздохнул Альберт, вытирая со лба капли пота, когда столб опустился на своё место.

Марат и я продолжали держать столб, чтобы он стоял ровно.

– Держите, я сейчас уровень принесу, – Радик отошёл к столику с инструментами и сразу же вернулся обратно.

Проверив с помощью уровня правильность положения столба, мы установили распорки, чтобы столбы встали ровно по вертикали. Мы с Альбертом, взяв раствор, приступили к заполнению свободного места в яме вокруг столба. После заполнения ямы, Марат приступил к трамбовке, а мы перешли к следующему столбу.

Спустя три часа, мы сидели вчетвером на двух скамейках, располагающихся напротив друг друга на расстоянии трех метров, и довольные оценивали результат своей работы. Как и вчера, ближе к обеду становилось все жарче, солнце щедро дарило нам своё тепло, и мы, все взмокшие, изрядно уставшие, полностью выбились из сил.

– Я сейчас готов шкуру сбросить, лишь бы охладиться, – стонал Марат, обмахивая себя чёрной кепкой Альберта.

– У меня есть способ проще, – сказал Радик, шустро поднявшись на ноги. Он проворно побежал в баню, схватил ведро и помчался к колодцу.

Мы молча наблюдали, утомлённые жарким днем. Заполнив ведро, он развернулся и спешно дошел до меня и Марата. Приподнял ведро, второй рукой взялся за дно, резко взмахнул руками и плеснул холодной водой из ведра прямо на нас!

– Ты что?.. Ты, вообще, в своём уме? – стремительно вскочив и раскинув руки в стороны, крикнул Марат. Его глаза были широко раскрыты от неожиданности, холодная вода стекала с него, образовывая лужу под ногами.

– Радик, чтоб тебя! – отплевывался я от воды, попавшей в рот, и провёл, как бы стряхивая воду, руками по волосам, чтобы вода быстрее стекла с них.

– Ахаха…. Ой, не могу…, – Альберт расхохотался, глядя, как с нас ручьями стекает ледяная вода. Его смех разносился на всю улицу.

Радик тоже заливался от смеха, продолжая держать в руках теперь уже пустое металлическое ведро.

– Радик, хватит хохотать! – возмутился я, смотря на его довольное лицо.

– Минуту назад вам было жарко, я нашел решение, чем сейчас вы недовольны? – в недоумении развел он руками, продолжая смеяться.

Тем временем Альберт от смеха скатился со скамьи и продолжал сидеть на земле, держась за свой живот. Мы втроём переглянулись, Радик и я кивнули, Марат взял у заговорчески улыбающегося Радика из рук ведро и направился к колодцу. Альберт всё еще не мог отойти от смеха, продолжая сидеть на земле, когда Марат возник прямо перед ним.

– Что? – округлил он глаза. Миг…

Не успел он опомниться, как Марат перевернул ведро прямо над его головой. Поднялась новая волна смеха, но в этот раз Альберту уже не было смешно. Теперь он стоял с удивлённым видом, открыв рот, раскинув руки по сторонам. Капли стекали с его бровей, ресниц, не давая ему нормально раскрыть глаза. А дальше, схватив ещё по паре ведер, мы стали щедро поливать друг друга холодной водой, стараясь уклониться от потока воды соперников. Изрядно запыхавшись, мы вновь сидели на скамейках, довольные и освежившиеся, давая своей одежде высохнуть под лучами солнца.

– Ребят, мне вновь нужна будет ваша помощь, – обратился я к друзьям, – я пригласил Мариам вечером на свидание, и я не справлюсь без вас.

– Ты же знаешь, друг, мы сделаем всё, что от нас зависит, – поддержал меня верный друг Радик.

– Конечно, с удовольствием поможем тебе! – кивнул Альберт, – какой у тебя план?

– Я заранее в поле устрою место пикника, отнесу покрывало, сладости, кружки и керосиновые лампы. Мне нужно будет, чтобы вы зажгли лампы и выстроили их с двух сторон дороги к месту свидания. Только вот у меня этих ламп всего 8 штук вместе с теми, что есть у родителей на складе. У вас несколько штук не найдется ещё?

– Не волнуйся, у меня есть и у Альберта! Принесём шесть штук. Будет полный романтик, как в книжках! – подмигнул Марат.

– Спасибо, ребята! А тебе, Радик, самое сложное задание – договориться с Каримом, взять на вечер Бурана – его коня.

– Бурана? Ты смеёшься? – опешил друг.

Его круглые глаза говорили сами за себя. Радик с детства боялся грозного дядю Карима, и моё общение с таким родственником считал настоящим героизмом. Я на это лишь отвечал, что у страха, как люди молвят, глаза велики.

– Нет, я серьёзно! – безапелляционным тоном заключил я. – Я выигрывал для него на Буране скачки на Сабантуе три года подряд, и мы договорились, что я могу взять Бурана, когда мне будет необходимо, – спокойным и уверенным голосом объяснил я.

– А разве под словом «необходимо», подразумевалось свидание? – деликатно уточнил Радик.

– Мы не оговаривали список ситуаций, которые бы предполагали необходимость участия в них Бурана. Просто скажи ему, что я попросил для важного дела, и ночью сам приведу его, сниму всю амуницию и заведу в конюшню, – придав голосу твердости, уверенно закончил я.

– Хорошо! – встревоженно вздохнул Радик, покосившись в мою сторону, не сумев отказать в просьбе.

Карим был известным на всю деревню коневодом и славился своим скверным характером. В молодые годы он тренировал скакунов и участвовал во всех скачках в округе, но в последние годы возраст и болезнь начали давать о себе знать, и он больше не мог ездить верхом. Он продолжал заниматься разведением и тренировкой скакунов, хоть это и было трудно в силу возраста, но это было его заработком. Своих коней он любил всей душой, заботился, понимал их, разговаривал с ними, а вот с людьми у него, почему-то. общение не складывалось, особенно сейчас, когда постоянные боли в суставах мешали ему нормально передвигаться.

Ко всему, он был родным братом моего отца и, естественно, моим дядей. Когда я был подростком, напросился к нему в ученики, и он обучал меня всем навыкам и секретам верховой езды, научил управлять конем, находить подход к каждому животному.

Три года назад, перед самым Сабантуем, он пришел ко мне и предложил участвовать в скачках вместо него. Я давно мечтал испытать себя и с радостью согласился. Для меня он выбрал Бурана, вороного коня, к которому я привязался с первых дней знакомства. Все тренировки проходили под строгим надзором дяди. После победы в первом соревновании он наградил меня одобрительной улыбкой и дружеским похлопыванием по плечу, сказав: «новичкам везет», а после второй – он произнёс долгожданное «молодец». Услышать слово «молодец» означало для меня высшую похвалу от сурового тренера. Даже выше и важнее, чем первое место с золотой медалью.

После третьей победы на скачках мы договорились, что я смогу брать Бурана при необходимости. Он не стал уточнять, какие же это могут «необходимости», просто сказал, что за коня буду отвечать головой. До этого дня я еще ни разу не подходил к нему с этой просьбой, но всё когда-то бывает впервые.

– Рамис, я принесу дров и разожгу костер к вашему приходу. Вскипятишь воду на костре, у меня есть травы для согревающего чая. Как раз будет, кстати, для твоего свидания, – предложил Альберт.

– Да, друг, не волнуйся, сделаем всё в лучшем виде! – поддержал его Марат и хлопнул Альберта по плечу, – верно?

Тот улыбнулся и кивнул.

– Спасибо, друзья! Я зайду за ней в 19:30. Пока мы дойдем, как раз и солнце сядет.

– Хорошо! Мы будем ждать вас там, в поле! – соглашаясь, кивнул Альберт.

Поблагодарив и проводив ребят, я зашел к родителям. Там отчитался о проделанной работе, поблагодарил маму за вкуснейшие пирожки, и вместе с отцом, на его рабочей машине ГАЗ 51 мы отправились в Кукмор к мастерам заказывать ворота с калиткой по нашим меркам.

– Ну что, ты пригласил ёе на свидание? – спросил папа, когда мы выехали из деревни, продолжая внимательно смотреть на дорогу.

– Да, сегодня в 19:30 я зайду за ней. И мы пойдем на свидание.

– Куда отправитесь?

– В поле, где обычно проходит Сабантуй. Я договорился с друзьями, они помогут мне в подготовке к свиданию.

– Значит, будешь покорять женское сердце красивым закатом и романтической обстановкой!? – одобрительно усмехнулся папа.

– Да, план такой, – подтвердил я, – хочу устроить романтическое свидание. Надеюсь, ей понравится, – мечтательно вздохнул я.

– Что ж, удачи тебе, сын! – произнёс он, бросив взгляд в мою сторону, и вновь всё внимание переключил на дорогу.

Оставив наши чертежи с измерениями и оплатив половину от стоимости заказа, мы поехали обратно. Когда проезжали по улице Ленина, машина начала издавать странные звуки, а через пару сотен метров и вовсе заглохла. Несколько раз отец пытался завести машину, но безуспешно, только пыль ещё больше поднималась.

– Судя по звукам, что-то с карбюратором, но точно пока сказать не могу, – озадаченно произнёс он, а затем вышел из машины и открыл капот. Я последовал за ним.

– Ну как там? – подошёл я справа к отцу и тоже начал всматриваться в подкапотное пространство.

– Боюсь, что без ремонта тут не обойтись. Надо отбуксировать её в наше колхозное правление, там в гараже есть необходимые инструменты для ремонта.

– Хорошо. Я сейчас поймаю машину.

Остановив грузовик, я попросил водителя взять нас на буксир. Мы договорились об оплате, и я прицепил трос.

Уже ближе к вечеру отбуксировав машину на работу к отцу, мы отправились домой. Ремонт машины отложили на утро. А мне уже нужно было начать подготовку к свиданию…

Карим

Я осматривал и чистил трехгодовалых жеребцов, которых планировал предложить коневоду с деревни Качимир. Он давно просил меня подобрать для него двух здоровых молодых коней, которых будет тренировать для скачек. Услышав шум шагов, я перевел взгляд на входные ворота конюшни. Створки со скрипом открылись, пропуская неожиданного посетителя:

– Здравствуйте, дядя Карим, – около ворот стоял Радик, друг моего племянника.

– И тебе не хворать, чем обязан твоему визиту? – ворчливым голосом поинтересовался я.

– Эм… Меня Рамис попросил зайти к вам, – замялся он.

– Вот как? – хмыкнул я, – и зачем же он отправил тебя ко мне? – этот парнишка явно меня боится.

Это было и приятно, и в то же время забавляло. Тем не менее, я старался не выражать никаких эмоций, сохраняя сдержанность в голосе.

– Он просит у вас Бурана на этот вечер, – тихим и, как будто виноватым, голосом пробормотал он и попытался втянуть голову в плечи.

Я вопросительно выгнул бровь, намекая на продолжение.

– Рамис сказал, что у него есть договорённость с вами о том, что он может брать коня в случае необходимости, – к концу фразы его голос стал еще более не уверенным, а потом и вовсе стих.

– Да, есть такая договорённость, – согласился я, – но я хочу знать, какая же это необходимость? – я добавил голосу жесткости.

– Он просит Бурана на свидание с девушкой, – произнёс он нерешительно.

Похоже, что сам не верил в то, что сказал это вслух.

– На свидание, значит? – как будто перекатывая звуки во рту, пробуя их на вкус, проговорил я. – Интересно…

Причин отказывать Рамису у меня не было, но тогда почему же он сам не пришёл ко мне?

– А где сам Рамис? – обратился я к Радику, продолжающему стоять, как натянутая струна, и любопытно разглядывающего жеребцов.

– Он уехал с отцом в Кукмор. Они отправились заказывать ворота у знакомого мастера, – чуть увереннее произнес он.

– А свидание у него во сколько и, главное, с кем? – любопытство начало брать верх.

– Он назначил свидание Мариам на 19:30. Это младшая дочь дяди Мансура.

Я вернулся к чистке жеребца. Радик молча стоял и наблюдал за мной. Мне нравился этот парень. По выражению его лица всегда можно было узнать, о чём он думает. Я понимал, почему Рамис и Радик с детства так близко дружат. Радик был хорошим человеком и верным другом. Вот и сейчас, пересилив страх перед грозным дядюшкой лучшего друга, он стоит здесь и просит Бурана для Рамиса. Его смелость достойна уважения.

В деревне обо мне ходили разные слухи, но все они говорили о том, что я человек со сложным характером и суровым нравом. Отчасти это было правдой, я, действительно, неохотно общался с людьми. Без необходимости не болтался по улицам и не устраивал вечерних посиделок на скамейке с мужиками. Моё одиночество и закрытый от всех образ жизни были добровольными. Меня устраивало, что люди редко и неохотно ко мне заходят, а мой басовитый низкий голос заставлял их быть настороженными. В какой-то мере люди меня даже боялись. Боялись моей угрюмости, загадочности, закрытости от внешнего мира. Даже родной брат Фарид старался реже меня беспокоить, смирившись с моим выбором.

Вот уже на протяжении тридцати лет моими верными друзьями были лошади. Я занимался их разведением, продавал, покупал, участвовал в скачках. Отчасти, они заменили мне семью. Они всегда меня слушали, и в их молчаливом, умном взгляде я чувствовал некую поддержку в самые сложные моменты жизни. Лошади были понятливыми, с чуткой душой, только они знали, что творится у меня внутри, только они могли успокоить моё, разбитое горем, сердце после страшной потери жены и шестилетнего сына…

Это случилось тридцать пять лет назад. В тот злополучный день я был на выездном важном совещании, куда меня отправил директор завода. Жена и сын поехали погостить в Казань к родственникам. На следующий день, возвращаясь из Казани, они вышли из поезда на станции у деревни Карьер и пешком по рельсам пошли в сторону Старого Пинигеря. От длительных проливных дождей дороги были размыты, поэтому, чтобы сократить время, жена выбрала этот путь. Так практически все в деревне возвращались домой с работы. В какой-то момент из-за поворота показался поезд. Жена и сын не услышали приближение состава, а машинист не успел затормозить… В тот вечер они погибли.

Мне позвонил председатель колхоза деревни, я тут же приехал и вместе с ним отправился на опознание в морг Вятских Полян. Увиденное осталось в памяти на долгие десятилетия. Потеря любимой жены Амины и шестилетнего сына Нияза разбило напрочь мое сердце. В один миг я остался без семьи. Сколько ни пытался, я не смог справиться с потерей. Друзья старались меня всячески поддерживать, и даже пытались найти мне новую жену, чтобы я вновь впустил в свое сердце любовь, но я не смог… В какой-то момент отчаяние переросло в озлобленность на весь окружающий мир. Я ушёл с работы, перестал общаться с друзьями и близкими, всего себя посвятив лошадям. Только рядом с ними, в заботе о них, я находил утешение.

Однажды, десять лет назад, ко мне забрел любопытный мальчишка, который любил лошадей. Рамису тогда было четырнадцать. На моё удивление, загадочный и суровый дядюшка в моём лице не испугал его. Сколько бы я ни гнал, ни ворчал, всё равно на следующий день или через день, Рамис возвращался. В конце концов я разрешил ему приходить и гладить лошадок. Он охотно помогал мне в уходе и уборке в конюшне. Я и не заметил, как привязался к племяннику. У нас был общий интерес и любовь к лошадям, что и сблизило меня с ним.

Летом я брал его на тренировки. Сначала он смотрел, как езжу я, а потом и сам начал напрашиваться покататься верхом. Обдумав, и взяв согласие Фарида, я начал его обучать.

Для него я выбрал Бурана, своенравного, упрямого вороного коня, которого тогда только – только приобрел. Рамис с первых минут сумел найти подход к этому жеребцу, его даже не напугал его грозный вид. Я решил, что они быстро поладят, и Рамис будет отличным наездником.

А три года назад я предложил ему выступить на скачках вместо меня. После трёх побед мы и заключили соглашение, что я разрешу брать Бурана, когда ему будет это нужно. Все равно, кроме Рамиса, это упрямое создание никого не признавало и не разрешало садиться на свою спину.

Я помотал головой, отгоняя воспоминания. Обдумав всё, и не найдя причин для отказа, я озвучил решение:

– Можешь взять Бурана, но передай Рамису, что за коня он будет отвечать лично передо мной, – смягчив тон, произнес я.

Плечи Радика заметно расслабились и опустились. Я усмехнулся, изучая его забавный вид.

– Да, я понял. Обязательно передам.

– Сумеешь оседлать коня? – решил я уточнить, прежде чем отправлять его за седлом и поводьями.

– Нет, к сожалению, – потупив взгляд, виновато произнес он.

– Пойдем к Бурану, сам всё сделаю, – вздохнул я и по пути взял амуницию.

Глава 5

Мариам

С самого утра я подготовилась к собеседованию. Сложила в папку все рекомендации, характеристику и свой красный диплом с вкладышем. Завязав картонную папку, я положила её на комод, чтобы взять перед уходом. Надев платье баклажанного цвета ниже колен, я накрасила губы и аккуратно собрала волосы в пучок, заколов их невидимками. Я хотела произвести хорошее впечатление на директора школы.

– Ты прекрасно выглядишь, – оценив внешний вид, сделала мне комплимент мама и, по-доброму, добавила, – позавтракай перед уходом.

– Хорошо, мама. Сейчас выйду, – я ещё раз бросила взгляд на своё отражение в зеркале на дверце шкафа.

Я вышла на кухню и, взяв чашку, налила себе чай.

– Молоко принести? – спросила мама мягким голосом, сидя на диване.

– Нет, спасибо. Я быстро чай попью только и пойду.

Мама наблюдала за моими сборами.

– Диплом взяла? Ничего не забыла? – заботливо уточнила она.

– Всё взяла, не беспокойся мамочка. Сложила все необходимые документы в папку и положила на тумбочку у двери, – указала я рукой на тумбочку и, оглядываясь, спросила, – а где папа?

– Он ушел к брату полчаса назад. Сказал, что скоро придет.

Я допила чай и помыла кружку.

– Спасибо за чай, я пойду, – я подошла к маме и поцеловала её в щеку.

– Не волнуйся, всё будет хорошо! – подбодрила она меня.

– Спасибо, мамочка, – я обняла её и наигранно улыбнулась, придавая себе непринужденный вид, хотя, конечно, я волновалась.

Первое собеседование в моей жизни! От этих мыслей по телу проносился холодок, а ноги становились ватными. Душа так и норовила уйти в пятки и спрятаться там до самого вечера, пока на горизонте не замаячит мой кареглазый, темноволосый, широкоплечий… Рамис.

От этих мыслей моя наигранная улыбка превратилась в настоящую и расплылась ещё шире.

– Так-то лучше, – наблюдая изменения на лице, одобрительно кивнула мама, – удачи, дорогая! – поддерживающе пожелала она.

Я ещё раз проверила документы в папке, взяла сумочку, надела туфли и вышла из дома.

До школы я дошла за полчаса.

Я зашла в практически пустое здание и поприветствовала вахтера:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, кого-то ищете? – на вахте сидела женщина лет сорока, плотного телосложения, с черными волосами, собранными на макушке, и в такого же цвета, как её волосы, одежде. Темная одежда придавала ей строгий, неприступный вид, который так и говорил окружающим: я не хочу с вами разговаривать.

– Да, мне бы к директору на собеседование. Он сейчас на месте? Принимает посетителей?

– Да, на месте. Пройдите по коридору, затем сверните направо, кабинет 115. Там будет секретарь, она подскажет, – ровным, ничего не выражающим тоном, произнесла она.

– Спасибо! – я прошла несколько шагов.

– А вы случайно не дочка Нины? – женщина приподнялась со стула. В её голосе появились нотки заинтересованности.

– Да, это я, – остановившись, я улыбнулась, – меня зовут Мариам. До института я училась в этой школе.

– Да, точно. У вас глаза похожи, – отметила она.

– Спасибо, многие так говорят, – постаралась я смягчить разговор.

– Хотите здесь работать?

– Если возьмут, то хотелось бы, – подтвердила я.

– Удачи вам! Пусть все сложится! – впервые улыбнулась женщина, отчего на её щеках появились ямочки.

– Благодарю, – слегка кивнула я.

Я прошла по коридору до указанного кабинета. С каждым шагом моё волнение усиливалось, появилась дрожь в коленях. Дверь была открыта, и я, войдя, поздоровалась.

– Здравствуйте! – из-за стойки выглянула голова молодой девушки, она была мне знакома, но в эту самую минуту, в напряжении, я никак не могла вспомнить её имени.

– Добрый день! – в ответ поздоровалась она, надев очки.

– Я могу пройти?

– Ой! Да, проходите, – пробурчала она, поднимая что-то под столом.

Девушка вновь скрылась за стойкой. Я увидела её руки под столом, она безуспешно пыталась дотянуться до карандаша, который выкатился на мою сторону. Я подошла и подняла карандаш.

– Держите, – протянула я его.

Тут послышался стук. Кажется, она ударилась головой об стол.

– Спасибо! – она вылезла из-под стола, выпрямилась и начала потирать затылок, – Вы к Руслану Рустемовичу? – уточнила она, поправляя сползшие очки.

– Да!

– Мариам, ты что ли? – разглядывая меня, прищурившись, спросила вдруг секретарь.

– Да, я, – в легком недоумении ответила я.

– Это же я, Лиля. Из «Б» класса, Хасанзянова Лиля. Я ещё в школе с двумя хвостиками всегда ходила, помнишь?

– Да, точно! Прости, не узнала тебя сразу. Ты изменилась. Каре идёт тебе куда больше хвостиков.

– Спасибо, – отозвалась Лиля, и от смущения на её щеках появился легкий румянец, – ты училась в Казани?

– Да, в педагогическом институте, – кивнула я, – несколько дней назад получила диплом.

– Ты молодец! А я вот отучилась на бухгалтера в училище. Теперь работаю здесь, жду, пока тётя Флёра, бухгалтер, уйдёт на пенсию, а она особо туда и не торопится, – с горечью в голосе усмехнулась Лиля, – так что, пока вот временно работаю секретарем Руслана Рустемовича. Кстати, у тебя назначено собеседование?

– Нет, но, если он не занят, можешь спросить, вдруг он примет меня?

– Сейчас узнаю, – она встала со стула, обошла свой стол и подошла к двери директора.

– По вопросу работы учителем, правильно? – обернувшись на меня, уточнила она, уже схватив ручку двери.

– Да, верно. Подумала, может, в школе есть вакансии.

– Поняла, подожди, пожалуйста, – она вошла в кабинет и закрыла дверь. В ожидании волнение усилилось, ком подступил к горлу, по телу опять пробежал холодок.

Через минуту Лиля вышла с сияющей улыбкой.

– Заходи, он тебя ждет, – пригласила она меня, придерживая дверь и освободив мне проход.

Я кивнула и прошла в кабинет. Дверь за мной закрылась.

В большом кабинете, за широким столом с печатной машинкой сидел молодой мужчина лет тридцати пяти в черном костюме и белой рубашке и печатал какой-то текст. Бумага медленно передвигалась после нажатия кнопок. Дойдя до правого края листа, мужчина рукой сдвигал каретку обратно влево, крутил валик и продолжал печатать буквы.

– Здравствуйте, – я не узнала свой хриплый от волнения голос.

– Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь, – деловым голосом он пригласил меня.

Я прошла к столу и села на один из стульев, стоящих напротив директора.

– Слушаю вас, – сказал он, продолжая печатать.

– Я ищу работу учителя и пришла спросить, нет ли у вас вакансий.

Его пальцы прекратили нажимать на кнопки печатной машинки, и он поднял на меня глаза. Руки его продолжили нависать над клавиатурой.

– У вас есть опыт работы с детьми? – поинтересовался он, чуть приподняв брови.

– Нет, я несколько дней назад окончила институт. Но на педагогической практике я два месяца работала учителем истории и русского языка в одной из школ города Казани. Занятия вела в пятом и шестом классах.

– У вас диплом с собой?

– Да, диплом и рекомендации из института и из школ, где проходила практику.

– Позвольте взглянуть на ваши документы, – мягким, доброжелательным голосом попросил мужчина.

– Да, конечно, – ответила я, доставая из папки документы, и трясущимися руками положила их на стол, придвинув ближе к директору. Он молча наблюдал за моими движениями, а затем взял все бумаги и начал изучать рекомендации, посмотрел диплом с вкладышем, ознакомился с характеристикой.

Мои ладони вспотели, пальцы были холодными. Ожидание было волнительным.

– У вас превосходные рекомендации, Мариам Мансуровна, – восхищённо резюмировал он, изучив все бумаги, – вы случайно не родственница Нины Ибрагимовны, фамилии у вас похожи – Гумерова?

– Я её младшая дочка.

– О, это же замечательно! – взволновано произнёс он, – идёте по стопам мамы, похвально!

Он сложил все листы в папку и произнёс:

– У меня есть для вас вакантное место, нам как раз нужен учитель для младших классов. Возьмётесь?

– Конечно, с большим удовольствием! – приободрилась я.

– Отлично. Жду вас 27 августа, подойдёте в отдел кадров, там оформите все документы. 31 августа ежегодно у нас педагогический совет, а с первого сентября приступите к работе. Учебный план получите тоже 27-го числа.

– Благодарю! – моей радости не было предела!

– Добро пожаловать в наш дружный коллектив, – он поднялся из-за стола и крепким рукопожатием подтвердил свои слова.

– Хорошего вам дня, – я собрала документы в папку и завязала ленточки в узелок.

– И вам хорошего дня, и ещё раз спасибо! – откланялась я и, закрывая дверь, доброжелательно произнесла, – до свидания!

Выйдя из кабинета директора, я с облегчением выдохнула. Лицо горело, ноги еще продолжали трястись, по спине стекали капельки пота. «Интересно, все так волнуются на собеседованиях?» – подумала я

– Ну как все прошло? – голос Лили прервал мои мысли.

– Меня взяли на работу! – торжественно сообщила я радостную новость.

– Я так рада за тебя, поздравляю! – она вскочила с места и, подбежав ко мне, распахнула объятия.

– Спасибо, ты мне очень помогла! – обняла я её в ответ.

После собеседования я зашла к школьной подруге – Алсу и всё ей рассказала. Она искренне была рада увидеть меня, и новость о том, что я буду работать в нашей родной школе, привела её в восторг. Также я ей сообщила, что вечером Рамис пригласил меня на свидание, чем ещё больше удивила её. Она взяла с меня обещание потом всё ей рассказать в мельчайших подробностях.

Окрылённая после собеседования, я дошла до дома. На часах было двенадцать, Родители сидели за кухонным столом, когда я зашла, и что-то обсуждая, обедали.

– Приятного аппетита, папа, мама!

– Дочка, ну как всё прошло? Мы с нетерпением ждем тебя, – увидев меня на пороге, привставая из-за стола, взволнованно спросила мама

– Дорогая, она, наверняка, проголодалась, пусть вначале поест, потом сама расскажет, – спокойным голосом притормозил её отец.

Я помыла руки и села за стол.

– У меня отличные новости, меня приняли на работу!

– Как замечательно! – радостно хлопнула в ладоши мама, – что, уже и документы в отдел кадров сдала?

– Нет ещё, сказали приходить 27 августа, чтобы меня оформили. А 31 августа будет педагогический совет.

– Молодец, доченька! Я и не сомневался, что тебя примут! – одобрительно улыбнулся отец, переполняемый гордостью.

– Давай, ешь, дорогая, потом расскажешь подробности, – засуетилась мама, ставя передо мной тарелку с супом.

После обеда я рассказала родителям о том, как прошло собеседование. Затем, переодевшись, мы вместе вышли в огород полоть грядки. Волнение прошло, и я, наконец-то, смогла расслабиться, и теперь все мои мысли были о предстоящем свидании с Рамисом.

Набравшись решимости, я сообщила родителям, что приглашена на свидание. Начались расспросы: кто он, кто его родители, как он вообще осмелился пригласить меня и так далее. Убедившись, что Рамис из уважаемой и приличной семьи, и, что мы там будем не одни, отец произнёс:

– Хорошо, сходи, но прошу тебя не терять бдительности!

Мама же, напротив, согласилась неохотно.

– С условием, что ты будешь крайне осторожна!

Ей эта идея со свиданием, однозначно, была не по душе, но пускаться в длинные поучительные монологи она не стала… пока. Зная маму, я была уверена, что на этом наш разговор не закончится.

– Хорошо, – согласилась я.

И тем не менее, меня не стали удерживать дома, и от этого моё тело и душа наполнялись радостью.