Читать книгу: «Клиффхэнгер. Фантастический детектив», страница 3
ГЛАВА 4
[звучит песня [битая ссылка] Poe – Control]
Центральная улица Мэрил Стрим была на удивление узкой и до неприличия короткой. Несмотря на глобальную перестройку всего города в 2012 году, с которого и началось возведение высоченных небоскребов и башен из зеркального стекла, структуру улиц решили сохранить в дань памяти. Под снос пошли практически все постройки старого времени, кроме тех, что представляли историческую ценность. На мертвом поле стали закладываться фундаменты башен, пришедших на смену таким ничтожно маленьким и унылым, как кажется сейчас, жилым домам в четыре, пять и девять этажей из серого или красного кирпича. Одновременно началось строительство метро, которого прежде не было и в помине. И так, за какие-то три года Миллениум возродился из пепла подобно фениксу – обновленный и прекрасный.
За последующие пять лет город разросся в десятки раз: появились широкие магистрали, новые небоскребы, казалось, соревновались в высоте. Несколько веток метро переплелись в запутанную сеть, охватывающую практически все уголки мегаполиса. А сейчас, спустя 20 лет после начала перестройки, Миллениум считался одним из самых крупных и развитых городов Подмосковья.
Поскольку «Синий гиацинт» находился практически на окраине города, Уильяму потребовалось больше получаса, чтобы добраться до Мэрил Стрим, дважды пересаживаясь с поезда на поезд в местах пересечения ветвей метро. В 11 утра подземка не становилась безлюдной. Но теперь общую массу составляли лишь мамы с такими маленькими детьми, беззаботность жизни которых просто зашкаливала; одинокие студенты, занятия у которых начинались с третьей «пары»; пожилые женщины, которые, казалось, безвылазно жили в метро, всегда испытывали надобность куда-то ехать и всегда с достоинством захватывали все свободные места по праву старшинства.
Сама улица тоже стала пустынной. Несмотря на узкий проезд, пробка здесь рассосалась и, по всей видимости, уже давно. Как показывал навигатор, путь до дома Линды занимал не более километра, который Уильям решил преодолеть пешком. После прохлады метро не самый жаркий августовский день воспринимался значительно теплее, особенно когда солнце выползало из-за низких кучных облаков и поливало спину горячим светом.
Всю дорогу Уильям никак не мог взять в толк, почему он так легко согласился на это дело без малейших раздумий. Ни секунды сомнений или колебаний, и твердое «да!». Дела с исчезновением детей наиболее сложны и запутаны, чем даже некоторые замысловатые убийства. Понять истинную причину исчезновения, будь то злой умысел с целью вымогания выкупа, обыкновенные прятки в лесу, которые зашли слишком далеко, или даже сокрытие тела, порой оказывается невозможным, и расследование заходит в тупик. Итог исчезновения может быть совершенно непредсказуемым, иной раз настолько, что к такому невозможно подготовиться. Случалось, подростки из хорошо обеспеченных семей устраивают ложное похищение самих себя, якобы с целью выкупа. Оттягиваются недельку на островах, посылая домой слезливые видео с театрально разыгранным спектаклем, где заплаканное чадо просит родителей не обращаться в полицию, а просто заплатить похитителям. Иногда ломая палец на руке для пущей убедительности. И, в конце концов, богатенькие мама и папа переводят на неизвестный счет кругленькую сумму, а их бедное бездушное дитя с опухшими глазами от соленой океанической воды, а не от слез, возвращается домой на радость родителям в целости и сохранности да еще с большим денежным кушем под мышкой на карманные расходы. И зачастую никто не верит, что ребенок мог такое провернуть. Но в практике Уильяма встречались и такие варианты. И пусть доказать вину удавалось не всегда в силу отсутствия улик, но он всегда добивался правды. Хотя бы для себя.
Исчезновение – дело всегда рискованное, от которого лучше бы держаться подальше, что Уилл старался делать в последние годы. Почему такое рвение в этот раз? Что такого убеждающего было в словах Эдварда Нортстрома или в нем самом? Может быть, потому, что Уильям разделял его боль, как отца, переживающего за своего ребенка, ведь он и сам был отцом…
Уилл резко сбил ход мыслей, потому что они внезапно затронули запретную тему, к которой он всеми силами старался не возвращаться уже достаточно долгое время. Но каждый раз стена отстранения, которую скрупулезно выстраивал по кирпичику, вмиг рушилась, повергая его в шок.
Волна леденящего, чуть ли не оставляющего слой инея, холода пробежала по спине Уильяма. В последнее время такое случалось с ним реже, чем когда-то раньше, но, когда эта жуткая сила возвращалась после затишья, он буквально цепенел от ужаса. В этот момент телефон пискнул, подтверждая, что была достигнута конечная точка маршрута, и страх, не успевший перерасти в приступ паники, отступил. Не исчез без следа, но уже и не оказывал такого сильного влияния.
Действительно, по левую руку возвышался привлекательный невысокий дом, выполненный в стиле старой Англии. Двенадцатиэтажное здание оканчивалось высокой остроугольной крышей, начинающейся с двух последних этажей. Острые углы практически отсутствовали за счет скруглений. Облицовочный кирпич темно-бардового цвета с декоративными выщерблинами и неровностями, создавал впечатление каменной кладки. Квартир в таких домах было немного из-за широкой, размашистой планировки, что прямо пропорционально влияло на цену. Даже однокомнатные апартаменты стоили такой суммы денег, значение которой оставило понятие заоблачности далеко позади. Сколько же сейчас платят официанткам в ресторанах, задумался Уилл.
На табличке у входа золотом переливались складывающиеся в надпись буквы на русском и английском языках: «Мэрил Стрим, 24». Высокие двойные двери с электронным замком, открывающимся при помощи чипа. Камера, скрытая под небольшим полукруглым козырьком над входом. Территория дома и огороженный забором участок были под постоянным наблюдением, что накидывало к арендной плате некоторый процент.
Уильям некоторое время топтался у входа, делая вид, что ищет ключи. Он действительно их искал, но при этом краем глаза успел внимательно изучить электронный замок. Рядом с квадратным углублением для чипа располагалось устройство связи и ряды кнопок с номерами квартир для соединения с жильцами. Кнопка вызова консьержа была соответственно подписана и для отличия выделена красным.
Уильям хотел поговорить с консьержем, но делать это через динамик было бы не совсем корректно. Поэтому он уверенно выхватил из сумки связку ключей, переданную Эдвардом в конверте с документами. На расстегивающемся колечке висели три ключа и небольшой стеклянный кубик на цепочке, больше походящий на брелок. Он был сплошь прозрачный, но во внутреннем пространстве были видны хаотично разбросанные белые черточки и точки – система кодировки. Кубик идеально поместился в квадратном углублении на замке, и, стоило только двум поверхностям соприкоснуться, как что-то внутри двери щелкнуло, и створка нешироко распахнулась.
Впереди приветливо раскинулся широкий вестибюль с высоченными потолками, больше походивший на холл в дорогом отеле или в театре, но никак не в обычном жилом доме. Прямо у самых дверей располагалась длинная тумба по пояс высотой, выполненная из темного дерева и декоративного камня. За ней сидела пожилая женщина в строгой форме темно-зеленого цвета, тут же поднявшая на Уильяма взгляд. Детектив слегка кивнул и коротко поздоровался, на что консьерж ответила таким же коротким приветствием. Ее явно удивило появление незнакомца – работа обязывала знать всех жильцов и их близких в лицо – но спросить вслух она так ничего и не решилась. Впрочем, вероятно, наличие у гостя ключей на нее подействовало успокаивающе.
Уильям отказался воспользоваться лифтом (молчаливая старушка, хоть и не проронила ни слова, не сводила с него пристального, изучающе сверлящего взгляда, который чувствовался даже спиной), чтобы как можно скорее покинуть вестибюль. Да и подниматься-то предстояло всего лишь на третий этаж.
Квартира номер 9 располагалась ближе всех к лестнице. Высокая, массивная, металлическая дверь запиралась на три замка и была такой большой, что в проем можно было спокойно проехать на машине, тем более, что габариты квартиры позволяли выделить в комнате место для парковки. Во всяком случае, апартаменты Линды оказались раза в четыре вместительнее каморки Уильяма, хотя и то и другое являлось однокомнатной квартирой.
Уиллу не потребовалось много времени на изучение двери, чтобы понять, что никакого взлома точно не было, иначе остались бы характерные следы. Из трех замков заперты были только два верхних, и ключи к ним блестели заметно ярче из-за постоянного использования, тогда как последний сильно потускнел. Уильям вставил ключ в скважину нижнего замка и провернул сначала в одну сторону, затем в другую, убеждаясь в слаженной работе механизма. Вероятнее всего, он просто не использовался за ненадобностью, ведь дом и так хорошо охранялся. Дополнительно с внутренней стороны на двери был засов. Видать, хозяева трепетно относились к личной безопасности, что здесь даже прослеживалась некая маниакальность. Правда, ни на одном из трех окон не было решеток. Но, возможно, они просто ограничились электрическим током, смертельным ядом, которым пропитали снаружи оконные рамы, и скрытыми в стенах восьмиствольными автоматическими турелями, уничтожающими любого нежданного гостя.
Обстановка в квартире была очень милой и уютной, несмотря на простор. Каждый метр стены или пола не прозябал в пустоте, а использовался в той или иной степени, будь то предмет мебели, осветительный прибор, картина, скульптура или ковер. И повсюду, везде, где только возможно, комнатные растения. Море растений.
Уилл обошел всю квартиру, внимательно оглядывая каждый уголок и иной раз простукивая стены на наличие скрытых пустот. На голом полу кое-где были заметны следы от обуви, принадлежащие, очевидно, патрульным и Эдварду. Отчетливо угадывался оттиск протекторов от обуви, входящей в комплект полицейской формы, подсвеченный лучами солнца, сквозившими через окна. Следов было мало, бесчисленные ковры скрывали любые отпечатки. В прихожей на ковровом покрытии был такой длинный ворс, что в нем без труда смог бы спрятаться человек, что уж и говорить о каких-то там еле заметных следах. Уильям не особенно рассчитывал на отпечатки обуви возможного злоумышленника, так как за последние 12 часов в квартире побывало слишком много народу.
По идеальной чистоте и музейному порядку, что каждый предмет находился на своем месте, а на поверхности не было ни одной пылинки, Уилл очередной раз убедился в ответственном отношении Линды буквально ко всему. Даже земля в некоторых цветочных горшках была еще влажной, а, значит, придя вчера вечером с работы, она, прежде чем поужинать, полила все растения, что при их огромном количестве заняло немало времени.
Девушка любила читать. В комнате стоял небольшой книжный шкаф со старенькими изданиями разных авторов. Но, несмотря на потрепанность от времени, книги содержались в чистоте и порядке. Один из томов лежал на письменном столе с закладкой посередине. На старенькой повыцветшей обложке крупными буквами были написаны имя автора и название: Майн Рид – Морской волчок. Уильям пролистал несколько страниц и вернул книгу на место.
В итоге удалось установить только одно: дверь не была взломана. Вариантов немного: либо возможный злоумышленник воспользовался ключом консьержа, либо Линда сама его впустила. Все-таки изнутри удобнее запираться не на ключ, а на засов, который не открыть снаружи. И им явно регулярно пользовались. Уильям склонялся к тому, что открывала дверь именно Линда. Вопрос лишь в том, было ли кому открывать? Возможно, девушка просто ушла из дому, бросив вещи. В общем, оставаться здесь больше не было никакого смысла, квартира была совершенно пуста.
***
– Еще раз здравствуйте, – Уильям скромно улыбнулся сохранявшей строгий, но любопытный взгляд бабушке-консьержу, которую отвлек на этот раз от чтения сегодняшней газеты. – Я ищу девушку по имени Линда Нортстром. Мне сказали, что она арендует здесь квартиру. Не подскажете, где я могу ее найти?
– Да, здравствуйте, – она смерила Уилла еще более подозрительным взглядом. – Но для начала я бы хотела узнать ваше имя. И какова причина вашего интереса к этой девушке? – ее голос был сухим и хриплым, что говорило о каком-то давнишнем заболевании, долгие годы развивающимся в пожилом теле, но, несмотря на возраст, держалась она бодро, ответственно подходя к обязанностям своей профессии, а лицо даже за сеткой морщинок сохранило отпечатки былой, но некогда утраченной красоты.
– Меня зовут Уильям Кимберлинг, и я частный детектив, – на лакированную поверхность тумбы легла пластиковая карточка, подтверждающая личность, должность и наличие лицензии. – Эдвард Нортстром, отец Линды, нанял меня для расследования.
Марла – так звали женщину, судя по позолоченной полоске с именем и должностью, пристегнутой к нагрудному кармашку пиджака, – внимательно изучала карточку некоторое время, повертев ее в руках и поднеся поближе к глазам. И постепенно морщинки на ее лице разглаживались, а холодок подозрительности, застывший сначала тонкой коркой льда, начал заметно таять.
– Похоже на правду, – ответила она, вернув пластинку на стол, и Уильям сразу же убрал ее в карман. – То есть с полицией вы никак не связаны?
– Не совсем. Я веду свое расследование, они – свое. Иногда делимся сведениями. Скажите вчера во второй половине дня была ваша смена?
– К сожалению, или, к счастью, молодой человек, но здесь всегда моя смена. Работаю одна. Да и живу тоже одна здесь же, на самом последнем этаже. Работа ужасно скучная, но я не жалуюсь.
– Зато вам не приходится часами трястись в метро или стоять в пробках каждый день, чтобы добраться до места работы.
– Это уж точно. Да и метро я переношу очень плохо. Правда, наш лифт тоже неприятно потрясывает, – на этот раз Марла даже слегка улыбнулась, сверкнув до зависти ровными и явно искусственными зубами. – Так это похищение? – вдруг спросила она, и ее улыбку как ветром сдуло.
– Как раз это я и пытаюсь выяснить. Расскажите мне все, что знаете.
– Рассказывать особенно нечего, – Марла переступила с ноги на ногу и облокотилась обеими руками на тумбу. – Моя смена длится до 9 вечера, но я обычно ухожу позже. Я уже говорила, что живу одна, поэтому нет особой надобности торопиться домой. Вчера задержалась дольше обычного: увлеклась одной занимательной книгой и не смогла оторваться, пока не прочла до конца. Французский писатель Гектор Мало, а роман называется «Без семьи». Обязательно прочтите, если найдется время, это просто невероятная книга.
В глазах Марлы зажегся воодушевленный огонек. Эмоциональный всплеск был таким сильным, что на какой-то миг Уильяму показалось, будто женщина помолодела на десяток лет. Все ее движения были полны бодрости, сочились энергией. Через несколько секунд, правда, ее пыл немного поугас, потому как поняла, что ушла в своем рассказе немного не в ту сторону. Но огонек в глазах так и остался гореть.
– В общем, дочитала книгу. И вот уже собралась уходить, как внезапно появился мистер Нортстром. Я уже давно с ним знакома. Хороший человек. Очень вежливый, статный, всегда поздоровается и поинтересуется здоровьем. Но вчера влетел, как сумасшедший, и пронесся мимо, не сказав ни слова. Никогда прежде не видела его таким. Уже тогда я насторожилась, но не зная, что предпринять, осталась просто ждать на своем месте. А минут через десять зашли двое патрульных. Они поинтересовались, на каком этаже живет Линда, и затем поднялись на лифте.
– Во сколько точно появился мистер Нортстром? – Уилл старался избегать имени в обращении к Марле. Из-за большой разницы в возрасте это было бы несколько невежливо. Странно, что на бейдже не указывалась фамилия, что упростило бы способ обращения.
– Было пятнадцать минут одиннадцатого. Обычно я не задерживаюсь настолько, поэтому и запомнила время, когда стала собираться. А буквально через секунду на пороге появился мистер Нортстром.
– А Линда во сколько вернулась домой?
– О, она всегда приходит в одно и то же время – ровно в девять, как по расписанию, – ответила Марла.
Уильям отметил про себя, что между возвращением девушки домой и ее исчезновением прошло чуть больше часа.
– Вы не заметили вчера в поведении девушки какие-нибудь перемены? Что-нибудь вызывало подозрения?
– Я бы сказала, нет. Вежливостью она точно пошла в отца. Вчера Линда поздоровалась, узнала, что за книгу я читаю, сказала, что сильно устала после долгой смены. Ничего необычного.
– Ясно. А скажите, приходил ли к ней кто-то еще в промежутке между девятью часами вечера и началом одиннадцатого?
– Ни к ней, ни к кому-либо еще. Следующим, кто появился в этом доме после Линды, был ее отец, и к тому моменту девушка уже исчезла.
Значит, возможных друзей, заглянувших по приглашению можно сразу исключить. Если же в здание больше никто не заходил, вывод напрашивался только один: возможный злоумышленник уже находился здесь.
– Она разговаривала с вами перед уходом?
– В том-то и дело, что она не уходила, детектив, – Марла многозначительно пожала плечами. – До появления мистера Нортстрома я находилась здесь и ни за что бы не пропустила ни одного проходящего мимо человека. Полицейские тоже были в замешательстве, услышав это, но они больше склоняются к тому, что я старушка, и со зрением и вниманием у меня могут быть проблемы.
– Скажите, были ли у нее друзья, среди тех, кто живет по соседству? – Уилл теперь достал блокнот и ручку на случай, если придется записывать имена, но получил твердый отрицательный ответ.
– Совершенно исключено. Знаете, сколько стоит жилплощадь в этом доме? На самом деле лучше даже не знать. Квартир здесь немного, но из-за дороговизны в собственность перешла только треть из них. Хозяева в основном богатые, самодостаточные люди из такого окружения, в котором Линда уж точно никогда не окажется. Ну, а сейчас пора отпусков, в летний период дом практически пустует. Все разъехались, остались только я, Линда и миссис Оурел с десятого этажа, но на этой неделе она работает и вернется только во вторник.
– А что касается хозяев той квартиры, которую арендует Линда, где их можно найти?
– Они уехали жить в Италию насовсем. В спешке хотели поскорее продать эту квартиру, но не смогли найти покупателя, поэтому решили сдавать по минимальной ставке. Линда просто вовремя нашла объявление. Так она оказалась здесь.
– Полагаю, ей невероятно повезло с таким хорошим и выгодным вариантом, подвернувшимся так кстати, – отметил Уильям, отсекая в мыслях всех соседей из списка подозреваемых. Злоумышленник мог быть незнакомцем или, что хуже, тайным другом, о котором не знал никто кроме Линды, а это усложняло расследование. То есть, это мог быть кто угодно, а значит, пока нет никакой зацепки. – Я заметил камеру над входом. Скажите, в доме еще где-нибудь установлены камеры?
– Да, но не очень много, – ответила Марла. – Владельцы квартир в свое время выступили против, потому что это якобы вмешательство в их личное пространство. На этажах камер нет. Под наблюдением только лестницы, кабина лифта и наружный участок дома. Полицейские тоже интересовались записями с камер и даже сделали копии.
– Если вас не затруднит, я бы хотел попросить вас тоже сделать копию, – камеры могли зафиксировать злоумышленника, и это стало бы ключом к раскрытию дела.
– У меня есть заготовленный дубликат на случай, если кроме полиции за дело возьмется кто-то еще. Видать, не прогадала, – Марла недолго копалась в выдвижном ящике тумбы и затем протянула Уиллу малюсенький диск в прозрачном плоском контейнере размерами чуть больше монеты. Такие носители информации уже давно вышли из обихода, и было очень неожиданно встретить подобный раритет. – Только вы там все равно ничего не найдете. На записях ничего нет.
– Возможно, мне все-таки удастся найти что-то интересное, – ответил Уильям, зажав крохотный диск между пальцев. – Еще один вопрос: скажите, есть ли выход на крышу?
– Конечно, есть, детектив, на последнем этаже, как и полагается. Но дверь всегда заперта, а ключ есть только у меня, – Марла дважды стукнула указательным пальцем по крышке тумбы. – А охранник я надежный.
– О, в этом я не сомневаюсь, – шутка не могла не вызвать улыбку на лицах обоих собеседников. – А ключ от квартиры Линды тоже у вас?
– От всех жилых квартир. Не волнуйтесь, все они заперты в сейфе.
– Уверен, что с вашей компетентностью в этом не было необходимости.
– Не подлизывайтесь, молодой человек. Учтите, лестью вы от меня ничего не добьетесь, – серьезно сказала старушка, но вдруг весело рассмеялась. Марла оказалась той еще шутницей. Только сейчас Уильям заметил, что на все время разговора из ее голоса совершенно исчезли хрипотца и приглушенность.
– В принципе вы ответили на все интересующие меня вопросы, – сказал Уильям, убирая в сумку с ноутбуком девственно чистый блокнот, ручку и микродиск с видеозаписью.
– Не уверена, что чем-то помогла.
– Более чем. В моей работе важны любые детали, – произнес Уилл избитую фразу, отметив про себя, что в этом деле деталей как раз и не хватает.
– Рада была познакомиться, мистер Кимберлинг.
– Я тоже. И большое спасибо, что уделили время, миссис…
– О.
– Что «о»? – озадачено спросил Уильям.
– Это моя фамилия. Миссис О.
– Просто О?
– Да уж, проще некуда, – Марла развела руки в стороны. – Мой отец был родом из Ирландии.
– А, это все объясняет, – ответил Уильям, убедительно изобразив на лице понимание, хотя связать логически однобуквенную фамилию и происхождение ее отца у него так и не получилось. – Всего доброго, миссис О.
– До свидания, – на прощание Марла вновь одарила детектива доброй улыбкой.
Уилл ловко закинул сумку на плечо, поправил сбившуюся в сторону рубашку и направился к выходу. Больше делать здесь было нечего, все вопросы удостоились ответов, правда, не дали даже самого слабого намека на зацепку.
Вдохновляло и успокаивало то, что полученная здесь информация не была совсем безрезультатной, потому что позволила рассеять многие ложные подозрения. Путь к истине может быть долог, но он заметно упрощается, стоит только откинуть лишний мусор.
У самых дверей Уильям вновь услышал голос Марлы:
– Мистер Кимберлинг, – она выдержала короткую паузу, дожидаясь, когда Уилл обернется. – Я уверена, вы найдете Линду. Вы производите впечатление хорошего человека, сильного, добивающегося своей цели, и очень ответственного работника. Из тех вопросов, что вы задавали, от полицейских я не услышала и половины, – Марла снова выдержала паузу, придавая вес своим словам. – Линда хорошая девушка. Найдите ее!
– Я знаю, миссис О. И всеми силами стараюсь это сделать.
