Читать книгу: «Смерть найдёт каждого», страница 17
Глава 48
Пятница
Семёнов ушёл.
Вольский же ещё минут десять сидел неподвижно, переваривая услышанное.
Немыслимо… Невероятно… Нереально… И всё-таки это правда. Несомненно.
Он заставил себя встать. Вольский понимал, что нельзя рассиживаться, а надо действовать, ведь от этого зависят судьба и жизнь Герера. И не только его.
Вольский начал разрабатывать план. Однако ничего не сходилось. Да, он узнал многое, у него были развязаны руки. Но где самое дно айсберга? Где те, кто руководит всем? Где их база? Вот до кого он мечтал добраться! А этой-то информации ему и не предоставили. Семёнов попросту не знал. Его не поставили в известность. Ещё бы: для них он был мелкой сошкой, пускай и генерал. Семёнов был так напуган, когда Вольский «разговаривал» с ним, что наверняка выложил всё, что знал, – и даже больше. В этом Евгений не сомневался.
«Но где, чёрт возьми, искать организаторов? И кто они? Кто?!»
Завибрировал и зазвонил смартфон. Пришла СМС-ка.
Вольский взглянул на экран.
«Поезжай на метро до станции, где я живу. Выходи и иди пешком к моему дому».
И всё. Подписи нет, а номер неизвестный.
Что это, ловушка? Подстава? Или с ним действительно связывается Герер? Нельзя было бежать очертя голову.
Поэтому Вольский позвонил верному другу из полиции и через него узнал, что Анатолия нет в том участке, куда его доставили. ИВС пуст, и кто увёл Герера, пока непонятно. Но это выясняется.
Вольский положил трубку. Подумал ещё мгновение, поразмышлял. Потом схватил пистолет и стремглав выбежал из квартиры.
Даже если это ловушка, одновременно это и шанс. Возможно, последний. Вольский, конечно, поспешит – но будет осмотрителен…
Выйдя на нужной станции метро, Вольский двинулся по тротуару.
Он не знал, чего ждёт и как долго ему придётся идти, прежде чем что-нибудь случится. Если вообще хоть что-нибудь произойдёт. Если всё это не обманка…
Когда он проходил мимо глухого переулка, кто-то оказался у Вольского за спиной. Ему зажали ладонью рот и затащили в переулок.
Там, в полутьме, его отпустили. «Пленитель» отошёл на шаг и посмотрел на Вольского весёлым взглядом.
Это был Герер.
Анатолий поманил Вольского за собой. Они углубились в переулок и спрятались там от чужих глаз и ушей.
– Рад тебя видеть, Женя.
– Взаимно, Толя.
Они порывисто обнялись.
– Знаешь, – сказал Вольский, – кажется, я подписал себе смертный приговор.
И негромко рассмеялся.
– Кажется, я тоже, – отозвался Герер.
Вольский покачал головой.
– Мне так много надо тебе рассказать. Во-первых, Марина…
– Я всё знаю, – прервал его Герер.
– Всё ли?
– Пожалуй, что да. Но всё равно спасибо.
Вольский только пожал плечами.
Герер оглянулся, потом посмотрел вперёд.
– Кого-нибудь увидел? – спросил Вольский, тоже оглядываясь.
– Пока нет. Но для меня это больше не имеет значения.
– То есть? Поясни.
– Поясню, конечно. Ведь ты тоже заслужил это знание. Хотя не уверен, хочешь ли ты его.
– Ещё как.
– Точно? Ладно, тогда пойдём.
Они ещё немного прошли в глубь, по узкому проходу между домами. Наконец Герер, похоже, решил, что они в относительной безопасности, и заговорил:
– Я расскажу тебе всё. Однако обратной дороги не будет. И что делать с этим знанием, решать только тебе. Правда, у тебя, скорее всего, будет очень мало времени.
Вольский слушал внимательно, не перебивая.
Последние кусочки пазла вставали на свои места…
– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Вольский, когда Герер закончил свой долгий монолог.
– Есть ещё на земле хорошие люди. – Анатолий улыбнулся, но как-то грустно.
– Тогда им наверняка угрожает страшная опасность.
– Как и тебе.
– А тебе нет?
Герер усмехнулся.
– Что касается меня…
И он поведал свой план Вольскому.
Тот отказался бы, если б мог. Сказал бы: «Нет! Никогда! Не могу!» Однако он уважал Герера и был обязан ему за полученное от него знание. За его храбрость, даже безрассудность. Решился бы он сам на такое? Вольский не знал.
И он согласился…
Информатор из ГСБ подъезжал к месту своей работы, зданию службы безопасности. Напряжение не отпускало мужчину. Он понимал, что сделал, и знал, что это просто так не оставят. Он чувствовал скрытую угрозу, почти мог потрогать её – настолько она была плотная…
Информатор не успел заехать на парковку. Вблизи показалась несущаяся на всех парах иномарка. Гээсбэшник понял, что случится дальше, и попытался как-то избежать этого: пригнулся, практически распластался на полу автомобиля.
Проезжая мимо, иномарка вдруг остановилась. Из окон показалась пара автоматов. Они начали стрелять и изрешетили всю машину информатора вместе с её водителем.
Затем, когда патроны у бандитов кончились, иномарка рванула с места и скрылась в неизвестности.
Вольский стоял у мусорного контейнера. Рядом с ним лежало два чёрных непрозрачных мешка: побольше и поменьше.
Вольский в очередной раз залез в карман, проверил, на месте ли диктофон, на который записал рассказ Герера. На месте.
Снова взглянул на мешки.
«Его нельзя было спасти… Оставался только один выход…»
Сердце Вольского сжималось от ужаса и несправедливости происходящего.
Приказав себе быть сильнее и мужественнее – таким, как Герер, – Вольский поднял большой мешок и выбросил в мусорный контейнер. Затем последовала очередь маленького мешка.
Вольский закрыл контейнер крышкой и поспешно покинул это проклЯтое место.
«Не время распускать нюни. Надо действовать. Времени совсем мало», – подгонял он себя.
Незадолго до этого Вольский оставил Марине Герер на телефоне голосовое сообщение, где рассказал всё, что можно рассказать. Объяснил то, что можно объяснить, не подвергая женщину опасности. О судьбе её мужа, о его геройстве…
И ещё попросил забрать из рассадника госпожи Риты парня по имени Кусманчик. «Хорошего малого, пошедшего не по той дорожке». Да, Вольский лукавил: Кусманчик ведь убил человека, правда спасая свою жизнь. Но у кого хватит сил и смелости говорить одну только правду в государстве каннибалов, убийц и преступников более страшных? Анатолий дал Марине координаты своих знакомых, которые согласились позаботиться о Кусманчике, пока судьба того не решится. Полиция за ним вряд ли приедет: все убийства повесили на Герера. А что ждёт Кусманчика дальше, зависит лишь от него одного. Светлое будущее – или мрак забвения…
«Если госпожа Рита, хозяйка рассадника, будет артачиться, упомяни генерала Семёнова».
Евгений уже поговорил с Ритой и сказал ей, что на покровительство Семёнова она может впредь не рассчитывать. А если хочет дожить до старости, ей придётся сотрудничать с нормальными парнями, вроде Вольского. «И чтобы твой извращенец-маньяк Борис не трогал Кусманчика, ясно?»
Вольский вышел на оживлённую улицу и двинулся по ней.
Скоро его найдут. Герера. Тело полицейского лежало в большом непрозрачном мешке, который выкинул Вольский. А в мешке поменьше уместилась голова Анатолия.
«Его нельзя было спасти…»
Только так, отрубив другу голову, Вольский мог исполнить его завещание и отдать ему долг.
Впрочем, Евгению оставалось сделать ещё кое-что. Крайне важное. И он приложит максимум усилий, чтобы всё получилось. Чтобы жертва Герера – и всех остальных – не была напрасной. О себе Вольский не думал…
Глава 49
Пятница – суббота
Рассекая тёмное небо, самолёт летел на восток. Стоял поздний вечер.
Вольский сидел рядом с пилотом и думал о том, что предстоит сделать. Страха он не ощущал. Он вообще почти ничего не чувствовал, в том числе не отпускавшего весь полёт томительного напряжения. И нетерпение недавно тоже сошло на нет. Осталось лишь удивлявшее его самого спокойствие. Чрезмерная расслабленность могла помешать задуманному, но для себя он решил, что никакие факторы, случайные или намеренные, не расстроят его замысла. Слишком многое от этого зависело. Он всё сделает чётко и без лишних сомнений, так что спокойствие тут, пожалуй, даже к месту.
Самолёт приближался к пику, ничему не отличающемуся от других. Покружил, пока пилот – его звали Пётр – примеривался, где и как лучше сесть. И начал снижение. Вольский ждал, терпеливый, бесстрастный.
Горы У встречали недружелюбно. Они не привыкли к гостям и не хотели привыкать. А друзья им не были нужны и подавно. Горы находились здесь слишком давно. Большие и древние, они знали цену человеческим чувствам и обещаниям и не желали иметь с ними ничего общего.
Диктофон с записью рассказа Герера остался в почтовом ящике отделения ГСБ, где работал Вольский. Вместе с прочими доказательствами.
Вольский оставил всё это там, в городе С. Как прошлую жизнь. Как пережиток судьбы, которую уже не вернёшь. Он прибыл сюда, на заснеженные вершины гор, чтобы завершить свой поиск. Во что бы то ни стало.
Вольский проверил, на месте ли автомат.
Потребовалось определённое время, чтобы раздобыть оружие и нанять самолёт с пилотом. Благо, Вольский знал, куда лететь, а Пётр не отказал. У Евгения хватило бы денег, чтобы нанять десяток самолётов. Речь шла о всех сбережениях Вольского. Но какое значение они имели теперь?
Герер, тогда, утром, написал ему с чужого номера. Анатолий раздобыл сим-карту и телефон у людей, которые были ему обязаны и ни за что бы не выдали «хорошего мента». Их-то контактами и воспользовался Вольский, чтобы приобрести автомат. Пилота он знал и без того.
И вот, спустя часы перелёта, поборов километры, ветер и снег, они здесь. В горах У. Там, где всё должно закончиться. Где всё обязательно закончится.
– Мне пойти с вами, Евгений? – спросил Пётр, выглядывая из самолёта.
Вольский отмахнулся. Услышал, как за спиной закрывается дверь.
В одной руке Евгений сжимал лопату. Перехватив её покрепче, направился вперёд. Он хорошо запомнил рассказ Герера; память Евгения почти никогда не подводила.
Тёплая одежда, обувь и шапка защищали от яростных порывов ветра, от крупных хлопьев снега, летящих прямо в лицо.
Дойдя до нужного места, Вольский принялся копать. Голова его при этом была абсолютно свободна от мыслей. Какой смысл думать, когда уже всё известно и решено?
Он рыл снег, откидывал его, а строптивый, своевольный ветер кидал обратно. Играя, издеваясь. Но Вольский не сдавался. Он копал и копал, едва ли не исступлённо, как, наверное, несколько дней назад разрывал могилу Максим Разумовский. Гробокопателем Евгений себя и чувствовал. Человеком, роющим огромную яму, чтобы найти сокровище, казавшееся забытым. Чтобы откопать тех, кто выглядел мёртвыми… или являлся таковыми. Рыл, чтобы похоронить… всё это.
Наконец лопата ударилась обо что-то твёрдое. Вольский отбросил её, упал на колени и стал откидывать снег руками в тёплых перчатках.
Когда из-под снега показалась ручка, Вольский ухватился за неё, повернул и открыл люк.
«Всё, как рассказывал Герер. Или, точнее, как рассказывал Гереру его таинственный информатор».
Вольский взялся за рукоятку автомата. Посматривая по сторонам, стал спускаться по лестнице, держа под прицелом пространство, в которое постепенно погружался.
Услышал, что самолёт поднимается в воздух. Пётр улетал, как они и договаривались.
Спуск вышел долгим. Вольский каждую секунду ожидал нападения, но его не произошло. Это насторожило Евгения.
Он ступил на металлический пол и, отойдя от лестницы, принялся оглядываться, поводя автоматом из стороны в сторону. Наверху шумел ветер. Снег падал через открытый люк.
Неожиданно, ослепив, зажёгся свет. Словно бы одновременно повсюду, где до того не было включено освещение; скорее всего, так и было. Голос, усиленный спрятанными где-то громкоговорителями, разнёсся по секретному бункеру:
– Я в Центральном отделении. Уверен, ты знаешь туда дорогу. Жду тебя там.
И замолк.
Вольскому не был знаком этот голос, но он знал, кому тот принадлежит. И да, известна ему была и дорога.
Не спеша, предвосхищая возможные засады, Евгений двигался в сторону Центрального отделения бункера-лаборатории. Герер очень точно обрисовал ему план этого места и поведал, как отыскать его. Мёртвый Герер… Как и многие, многие другие…
Тянулись коридоры. Казалось, им не будет конца. Вольский проходил мимо закрытых наглухо металлических дверей. Он не знал, что находится за ними, но предполагал, что ужасные образцы и различные аппараты и агрегаты для исследований. Опытов. Запретных экспериментов. Он покрепче ухватил автомат.
Наконец Вольский добрался до Центрального отделения. Над ним, красными печатными буквами, имелась соответствующая надпись. Дверь внутрь была открыта. В отделении горел свет.
Продолжая оглядываться, Вольский зашёл в помещение.
«Если это ловушка, то устроившему её не поздоровится. Если же никто не пытается меня поймать… ему же хуже!»
Как только Вольский отошёл от входа на пару шагов, дверь за ним моментально закрылась. Евгений даже не обернулся.
Он осмотрел помещение, где очутился. Его-то он и искал. Большое, пустое. Только в центре возвышается какая-то мигающая белым колонна или труба. Отходит от пола и, вытягиваясь дальше, упирается в потолок.
Вольский подошёл к колонне и увидел внутри неё десятки, сотни, тысячи «бриллиантов». Фокусировщиков. Сверкающие камни теснились за толстым стеклом, вероятно пуленепробиваемым. Колонна тянулась вверх и исчезала в неведомой вышине. Низ впечатляющей конструкции упирался в металлический пол.
– Здравствуй, Евгений.
Голос оторвал Вольского от размышлений. Он перевёл взгляд с пола на вошедшего через бесшумно открывшуюся дверь человека. Мужчину с незапоминающимся лицом и длинными светлыми волосами.
– Вот мы и снова свиделись, – произнёс светловолосый мужчина. – Меня зовут Михаил.
Лицо Вольского оставалось каменным.
– Ты даже не представляешь, как мне приятно.
– Наверное, тебя мучают сотни вопросов? Я готов на них ответить. А впрочем, раз ты здесь, надо думать, ты сам нашёл ответы.
Вольский ничего на это не сказал.
– В таком случае, я тебя выслушаю. – В голосе Михаила звучала снисходительность. – И поправлю, если что не так.
С полминуты Вольский молчал и просто смотрел на этого человека. На виновника всего, что пришлось пережить ему, Евгению. На человека, из-за которого погиб Герер… и ещё немалое число людей.
Наконец, не опуская автомата, Вольский заговорил, и голос его звучал уверенно и чётко:
– Давным-давно… – начал он.
– Похоже на сказку, – вставил ремарку Михаил.
Вольский не обратил на неё внимания.
– Давным-давно появился некий вирус, который выкосил миллионы людей, а остальных превратил в каннибалов. Никто не знал, откуда вирус взялся, кто или что его причина и зачем он кому-то понадобился, если он вообще был кому-то нужен.
Но источник вируса – эта секретная база. Этот бункер. Здесь его вывели и распространили, с целью уничтожить большую процветающую страну К.
Но ничего не вышло. Да, очень многие погибли, а прочие стали людоедами. Однако не этого добивались злоумышленники. Они хотели полного уничтожения, с последующим вливанием опустошенных территорий в их государство.
Существует заговор, даже несколько. Вирус придумали и разработали так называемые радикалы, считающие себя цветом земли и единственно правыми. Они боролись и борются за то, чтобы разрушить страну К. Изнутри. Один из них – ныне покойный Константин Вильсон, бывший заммэра города С. Вот только он был против меры «убить их всех», за что и поплатился. А ещё он встал на пути у некоего человека, весьма и весьма могущественного.
Однако есть и радикалы-предатели, такие… анти-радикалы. Они считают себя патриотами и хотят помешать обычным радикалам. Не желают сдавать нашу страну другому государству. И готовы ради этого на всё, то есть буквально.
Все эти «организации» появились очень давно. И противостояние длится много лет. Оно началось задолго до выращивания и распыления вируса.
Вирус, к слову, очень интересная вещь. Он появился «благодаря» исследованиям в области человеческой наследственности. Как всегда, то, что могло осчастливить человечество, пытается погубить его. Учёные хотели познать прошлое людей; возможно, даже вывести искусственно аналоги наших древних предков: дриопитеков, австралопитеков и остальных. Но власть предержащие, зарабатывающие огромные деньги на войне, решили иначе. Им нужно торговать – продавать и покупать; воротить триллионами ден.
И они, с помощью умных и талантливых учёных, создали вирус. И выпустили его в мир, распылив с самолётов. Контейнеры с вирусом до сих пор находятся здесь, и я даже знаю, в каком секторе. А всё потому, что исследования вируса, попытки его усилить, «улучшить», не прекращаются с того момента, как жители страны К стали каннибалами. Всегда хочется лучшего, не так ли?
Вольский неспешно достал пачку сигарет, вытянул один цилиндрик, зажал в губах и столь же неторопливо прикурил от серебряной зажигалки.
Михаил молча ждал; по его лицу ничего невозможно было прочитать.
– Вирус необратимо изменяет генетическую структуру человека. Как бы возвращает его в прошлое, к праотцам. Этим объясняется странное поведение Разумовского. Его, как и Герера, заразили вирусом, чтобы превратить в доисторическое чудовище и убрать с дороги.
Но дело в том, что, когда заражённый умирает, вирус мутирует сам по себе, без внешних воздействий, и превращает труп в зомби. Причём изменения в генетике происходят гораздо быстрее, чем когда человек жив. Мозг новоявленного зомби, этого нечто, управляет, как и положено, всем остальным телом. Он – центр нервной системы. А поскольку человек уже мёртв, единственный способ окончательно упокоить его – оторвать этот самый центр, то есть голову. Что и произошло с некоторыми… не знаю, можно ли их назвать несчастными.
Вольский пожал плечами и продолжил:
– В древности люди были гораздо сильнее и проворнее, чем мы. От этого зависела их жизнь. Этим обстоятельством и объясняются «сверхсилы» ходячих трупов, которые в последнее время наводнили столицу великой страны К. Правда, выдающимся умом наши предки не отличались, что, впрочем, компенсировалось инстинктами и обострёнными чувствами. И ещё эти ребята были очень похожи между собой. Вот почему, мутируя, заражённые новым штаммом люди – и мертвецы – спустя какое-то время менялись внешне, тоже становясь похожими друг на друга.
Ситуация усложнялась тем, что радикалы – а равно и анти-радикалы – были в сговоре с мафией. Она их покрывала и спонсировала. «Крышевала». Помимо мафии, в деле были задействованы продажные полицейские и гээсбэшники – для полноты картины, так сказать.
– Но среди них попадаются и хорошие, верно? – процедил сквозь зубы Михаил.
Не слушая его, Вольский продолжал:
– Далее пройдёмся по персоналиям.
Медянкин. Владелец сети аптек, под прикрытием которых очень удобно как разрабатывать, так и распространять вирус и его составляющие. Медянкин, вероятно, даже написал завещание, передавая после своей смерти все деньги и имущество друзьям-радикалам, – завещание найти не удалось. Скорее всего, оно хранилось в загородном доме и его уничтожило взрывом и последующим пожаром. Всё указывает на то, что именно так обстоят дела.
Но вот беда, Медянкин не хотел работать на радикалов-предателей, когда ему поступило соответствующее предложение. Те планировали подбрасывать заражённые трупы, надеясь посеять панику и создать новую пандемию. Пандемию зомби. Этим, в частности, объясняется появление живого трупа на кладбище.
Труп похоронил долговязый, или, по-другому, раб: генетически выведенный, с помощью всё того же вируса, бессловесный помощник, очень сильный, умелый и даже умный. Правда, наш Геракл недосмотрел, и мертвеца обнаружил Максим Разумовский.
Разумовский представлял собой опасность. Он прознал о тайном складе в загородном доме Медянкина, и генерал Семёнов приказал Медянкину избавиться от Разумовского. Медянкину всё это очень не нравилось, поэтому он на всякий случай сохранил записку от Семёнова – не стал уничтожать, как раньше, – чтобы, если понадобится, надавить на генерала.
Отчасти поэтому Медянкин тоже стал слабым звеном в заговоре, а точнее, череде заговоров. Он был опасен для многих, и его убрали: вкололи ему мутаген с вирусом, и его сердце этого не выдержало. Анти-радикалы всё равно искали удобного случая подбросить заражённый труп в город С, и вот, такой случай представился. Медянкина сначала держали взаперти, пока он мутировал. Потом, когда шумиха вокруг его исчезновения поутихла, а сам он умер, труп сбросили в реку. Медянкин должен был стать первым среди зомби; эти зомби, укусив или поранив человека, заражали его новым видом вируса. И анти-радикалам, как мы понимаем, было всё равно, превратится ли страна К – или вообще весь мир – в место проживания ходячих трупов. Для них главным было «защитить родину, её независимость». И в конце концов, зомби же не то чтобы мертвые создания, правильно? Значит, по факту, все живы-здоровы. У анти-радикалов даже имелся план по развитию вновь созданной зомби-страны и интеграции её в мировое сообщество.
Итак, труп Медянкина сбросили в реку за городом, в лесу, в безлюдном месте, связанном водным перешейком с производственным районом. Там случайные люди тоже появляются очень редко. Анти-радикалы – в частности, Александр с Юлией – знали, где течение вынесет Медянкина, и ждали этого момента, а когда мертвеца прибило к берегу, рядом с ним положили то, что я называю «бриллиантом». Усилитель, он же фокусировщик, из установки, назначение которой – превращение людей в доисторических чудовищ. Производство соответствующего вируса. Сложный план, но он почти сработал.
Также Юлия и Александр должны были сообщить о находках в полицию, чтобы предупредить действия радикалов по уничтожению населения страны К, а может, и всего мира, помешать им, направив по их следу госорганы. Но влюблённая пара, видимо утомлённая и напуганная всеми этими заговорами и опасностями, в последний момент передумала и забрала усилитель себе. Молодые люди рассчитывали, что никто об этом не догадается, а если и прознает, то не выдаст их: ведь тогда все смертельные тайны выйдут наружу. Молодые люди планировали продать усилитель под видом драгоценности. Бедные, наивные ребятишки.
Впрочем, задуманное бы им удалось, если бы Шольц, владелец ломбарда, которому они принесли усилитель, не был связан с мафией, покрывающей анти-радикалов. Он догадался, что происходит. Но выдал Юлии с Александром солидную сумму, поскольку рассчитывал всё равно вернуть деньги за усилитель с помощью тех, на кого работал. А заодно и получить от тех же людей плату за информацию о местонахождении фокусировщика. Его планы сорвались, потому что Шольца убили по приказу одного очень могущественного – и нехорошего – человека. Всё того же.
Вольский докурил сигарету и щелчком отбросил её.
– Вернёмся к Разумовскому: он был работником логистической компании, работающей с Медянкиным. Разумовский знал много – но далеко не всё. А когда стал что-то подозревать и проследил за работниками Медянкина, обнаружил секретный склад в загородном доме. Разумовский начал шантажировать Медянкина. Результат нам известен: Разумовского устранили. Правда, пока не решились на убийство, выставив всё как смерть при пожаре – сожгли труп какого-то бродяги и подбросили личные вещи Разумовского. А ему самому вкололи мутаген, после чего выкинули беднягу на улицу.
Даже если бы подлог вскрылся, Разумовский к тому моменту уже изменился бы, а, с точки зрения следователей, спятил бы и не представлял ценности. Однако что-то, возможно сильный стресс и новая информация о забытом было прошлом, подстегнули его память. И он начал искать сведения о себе, в частности о первопричине всего, что с ним произошло, – некоем загадочном Разумовском. Тем временем что-то ускорило развитие вируса внутри него – возможно, контакт с заражённым мертвецом, рана, полученная от него…
Чтобы раскрыть это сложное дело, становившееся с каждым часом всё запутаннее – а вернее, похоронить его, – к расследованию привлекли Анатолия Герера. Привлёк лично генерал Семёнов, которого Герер очень уважал и которому безмерно доверял. Семёнов полагал, что сможет контролировать все действия Герера и пресекать их, когда понадобится.
Помимо прочего, у Герера в напарниках оказался я, человек, которого Анатолий до ужаса ненавидел. Я отвечал ему взаимностью. Что ещё нужно, чтобы расследование пошло не так и заглохло?
Но этого, к несчастью для заговорщиков, не произошло. И заммэра Вильсон использовал своё влияние, чтобы натравить на Герера его сослуживцев. И его, и меня надо было убрать с дороги. Лучше – не убивая, чтобы не привлекать излишнего внимания, но потом это уже стало неважно. Правда, Вильсон очень сильно наследил. Плюс на его место метил наш могущественный незнакомец. Результат опять же ясен.
Личность наёмного убийцы, нанятого Вильсоном, установлена. Это некто Кирилл Никитский, бывший военный, уволенный после ранения в голову: психиатры сочли его непригодным к дальнейшей службе в армии.
Вообще-то из-за смерти Вильсона начался сильный переполох. Но, полагаю, он быстро сойдёт на нет, когда гээсбэшники хорошенько проанализируют полученные от меня доказательства, касающиеся этого дела.
Ну, и самое главное. Кто же этот таинственный незнакомец? Кто командовал всем парадом? Контролировал и радикалов, и анти-радикалов, не давая им передраться? Но, разумеется, не из благих побуждений, а ради полноты своего кармана и власти. Кто он, террорист планетарного масштаба, планировавший под конец жизни устроить на Земле апокалипсис? Армагеддон? Посеять хаос, от которого не избавиться никогда и никому, а самому остаться в памяти великим человеком?
Ответ очень прост. И он перед нами. Вот этот человек – Михаил Бесфамильный. Разумеется, я знаю, что зовут тебя совсем по-другому. А как – никому неинтересно. Главное, что ты тайный советник главы государства, соседствующего со страной К. И одновременно – секретный агент, давно и успешно работающий на территории моей родной страны.
А эта липовая встреча двух лидеров, нашего и вашего, была затеяна только для того, чтобы на фоне неё вскрылись связанные с вирусом проблемы и «добрые» соседи помогли жителям К, как могут. Например, разделили бы их государство на части и проглотили, не разжёвывая. А самих канцев поубивали бы или превратили в зомби.
Вот какую участь нам готовили ты и те, кто действуют с тобой бок о бок. Но начался настоящий хаос. Бесконтрольный, а не управляемый. Оттого-то тебе и пришлось идти на риск, даже лично появляться на сцене.
Впрочем, стоит ли подробно описывать всё произошедшее? Тебя же это мало интересует. Тебе важна лишь собственная персона. К тому же ты и так знаешь все перипетии лучше меня.
Я всё правильно изложил, господин Паук? Как там твоя сказка? Закончилась?
И Вольский уставился на Михаила так, будто намеревался пронзить того глазами.
Михаил затрясся, порывисто сглотнул.
– И какие у тебя доказательства?
– Их достаточно, чтобы накрыть всю вашу… как её назвать-то? Не шайка, нет. Не организация. Государство, вот правильное слово!
– Возможно, возможно… – проговорил Михаил, играя желваками. – Но все твои усилия были потрачены впустую.
И он коснулся своего кармана и нервно стиснул его.
– Тревожная кнопка, – лучась самодовольством, сообщил террорист. – Я отобрал её у Вильсона, убитого, как ты верно заметил, по моему приказу. Ну что, ты готов узреть мою армию?
Одновременно со словами Михаила, повинуясь сигналу, прозвучавшему где-то в отдалении, через открытую дверь за спиной террориста в Центральное отделение стали заходить… существа. Создания. Фигуры. Это были долговязые с пистолетами, ружьями и автоматами в руках.
Затем в помещении появились зомби. Они тянули вперёд руки с острыми ногтями, щерили пасти с длинными клыками, но не нападали.
«Длинные клыки… Они вырастали у мутировавших людей. И мертвецов. Один из таких клыков выбил золотой зуб Медянкина, и тот утонул в реке».
Вольскому показалось, что он видит среди восставших мертвецов Александра и Юлию, информатора из ГСБ и Шольца, Меченого-Никитского… и кого-то ещё. Но, может, только показалось?
Михаил воздел руки к потолку, словно отправлял какой-то ритуал.
– Вот она, моя армия. Мои солдаты! – заголосил он. – Смотри на них и бойся! Думал, я пришёл один? Нет! Ха-ха! У меня было время подготовиться. Но мне стало интересно, кто бросил мне вызов? Кто почти спутал все мои карты? Помешал мне стать величайшим человеком в истории? Какой он человек, и как поведёт себя?
– Я надеялся увидеть тебя здесь, – вставил Вольский ничего не выражающим тоном.
– И вот я узрел этого наглеца, эту блоху! – продолжал распаляться Михаил. – Следовало бы, конечно, раздавить её без жалости, но я сделаю ей предложение, от которого блоха уж наверняка не откажется. – Михаил вытаращил красные глаза, вперил их безумный взгляд в Вольского. – Переходи на мою сторону. Тебе никогда не победить – хоть в одиночку, хоть нет. Тебе не одолеть целую армию, весь мир. Ты станешь моим приближённым, и вместе мы будем…
– Всё это очень хорошо, – прервал его излияния Вольский. – Но что если я не хочу? Более того, что если я застрелю тебя? Прямо здесь и сейчас?
Михаил расхохотался как сумасшедший.
– Ты только вообрази, что тогда с тобой сделают мои солдаты. Мои покорные рабы. А потом ты сам станешь рабом, оживлённым. И мои слуги буду мучить тебя и издеваться над тобой на протяжении многих лет.
– То есть ты не боишься смерти?
– Я? Конечно, нет! Смерть не имеет ко мне никакого отношения! Я останусь в веках. Даже если ты выстрелишь. Даже если решишься. Но ты не посмеешь. У тебя кишка тонка. Ты пришёл сюда завершить начатое, а убить одного человека и самому стать бессмертным посмешищем – не тот итог, ради которого всё затевалось.
Вольский покивал.
– В принципе ты прав. Но ты кое-что забыл.
Лицо Михаила стало похоже на рыло дьявола. На безжизненную и бесчувственную маску воплощения инфернального зла.
– Что же я забыл, маленький человечек?
– Однажды Кант сказал: «Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность». Но он ошибся. Смерти меньше всего боятся блохи и тараканы. И думаешь, упоминая этих насекомых, я имею в виду себя?
Михаил затрясся, его лицо побагровело.
– Что это значит, тварь?! Отвечай!
Вольский спокойно кивнул на светящуюся колонну.
– Усилители внутри неё взрывоопасны, – пояснил он. – В трубе находится огромный тротиловый эквивалент. Вот почему от загородного дома Медянкина ничего не осталось, после того как Медянкин включил систему самоуничтожения, – взорвались хранившиеся там усилители. Правда, в отличие от этих, их было намного меньше (и склад с фокусировщиками у вас имелся, конечно же, отнюдь не один). Плюс они не были активированы. При активации их мощь возрастает многократно.
– Знай, что с твоим информатором я разобрался. Не так жестоко, как следовало бы, и всё же. Это во-первых. А во-вторых, ничего у тебя не получится. Хотел подорвать весь комплекс – и нас вместе с ним? Ха.
