Читать книгу: «Улус Джучи», страница 5

– Нашла кого умолять, – усмехнулась Аля. – Уже сегодня об этом будет знать вся Москва, завтра – вся страна, послезавтра – Спилберг!

Но Ленка всё удивлялась. Сняв свои туфли, чтоб легче было ей убежать, если скорпион подведёт, она заявила:

– Я не могу понять, с какой стати ты, поэт-футурист, взялась за сценарий для голливудского фильма!

– Я тоже не понимаю, с чего вдруг ты, поэт-реалист, взялась за штурвал, – холодно заметила Ксения.

– А кто-нибудь объяснит мне, какого дьявола я, поэт-символист, взялась за лопату? – спросила Аля.

– Третий стакан, – ответила Ленка. Аля и Ксения поглядели на неё молча.

– Третий стакан тебе объяснит, – твёрдо продолжала она. – Интересно, кстати, куда он делся?

– Найду – прикончу, – пообещала Ксения. – С двадцать пятого этажа! Об асфальт! С размаху!

– Ксюха, из тебя прёт банальная маяковщина, – констатировала с глубокой печалью Аля. – Это ужасно!

Ленка расхохоталась. Потом воскликнула:

– Алька, знаешь, что это такое было? Это была дискуссия футуриста с интеллигенцией! У интеллигенции по причине её отсутствия не нашлось достаточного количества аргументов.

– Какая же это интеллигенция? – взбеленилась Ксения. – Быдло это! Интеллигенция никогда ничего не знает, а он всегда знает всё! Он всё нутром чует! Его предшественники охотились за царём, отменившим рабство, потом лизали сапоги Сталину, а потом проклинали себя за это! Теперь они проклинают себя за эти проклятия! И ни разу ни на одну секунду ни в чём не поколебались! Теперь вот идеология им нужна! Пошли они в жопу!

– Ксения Буреломова, здесь не актовый зал завода по производству крыльев для ангелов, – разозлилась Аля. – Что вы вещаете?

У Елены Прекрасной также нашлось новое ведро с помоями:

– Алька, знаешь, что это такое было? Не что иное, как генеральная репетиция разговора с издателем, предложившим ей напечатать книгу за её счёт! Поэтому столько визга.

– Ты, сука, громче орёшь, когда получаешь скотское удовольствие, – огрызнулась Ксения, – этим-то и исчерпывается твой акмеистический реализм!

– Так кто мне ответит, почему я, поэт-символист, взялась за лопату? – ещё раз спросила Аля. Обе её подруги уставились на неё и долго молчали. Потом Ксения ответила:

– Чтобы похоронить символизм. Только одна ты со своей энергией и умом можешь основательно рубануть эту тупиковую ветвь развития.

– Ксения, ты ведёшь себя безобразно, – с прискорбием покачала головой Ленка. – Лучше скажи, где третий стакан?

– А зачем стакан, если больше нечего пить? – не поняла Аля. Ксения поднялась и ушла на кухню. Придя назад с откупоренной бутылкой вина, она пригрозила:

– Если я ещё раз услышу про этот третий стакан, суну руку в банку со скорпионом!

– Третий стакан, – любезно отозвалась Троянская. Ксения до корней волос покраснела.

– Что ты сказала? А ну, немедленно повтори!

– Ты чего, глухая? Третий стакан!

– Какой стакан?

– Третий! Третий стакан!

Ударив бутылкой по столу, Ксения взяла банку со скорпионом. Но Аля вырвала банку. Поставив её на стол, она заорала:

– Сядь!

Ксения покорно уселась. Но на лице у неё покорности не было.

– Тоже мне, Клеопатра! – хмыкнула Ленка. – Её величество милостиво дало себя успокоить!

– Да что ты к ней прицепилась с этим стаканом? – вскричала Аля. – Или отстань от неё, или объясни, почему ты хочешь подраться!

– Да потому, что я взбешена!

– И что тебя бесит?

– Всё! Глагольные рифмы! Пафос! Дегенераты школьного возраста, от которых она поехала головой! Минуту её послушать – и уши вянут! Интеллигенция, видите ли, опять ничего не знает! А что она должна знать, чтобы изменить ситуацию? Тот единственный способ воздействия на толпу, который известен этой козе – публичное раздевание?

– Поглядите на эту рожу! – взорвалась Ксения. – Дура! Уж лучше дегенераты школьного возраста, чем ублюдки сорокалетние! Как приятно чувствовать себя маленькой! Ах, меня прокатили на мерседесике! Потом дали пососать соску! Тьфу! Пошла вон!

Но Ленка взвинтилась ещё сильнее.

– Да, да, публичное раздевание! Ты сама говорила, что никакой Серебряный век, оторванный от твоей груди, никому не нужен!

– Действительно, я умею читать стихи! Поэтому от меня кончают. А вообще, завидовать надо молча!

– Вот и заткнись! А я не намерена потакать дурновкусию, даже с глупой и виноватой улыбкой, как это делаешь ты! И я тебе не завидую, потому что эта улыбка сильно уродует человека!

– Да хватит вам! – заорала Аля. Но Ксения распалилась.

– С ума сойти! Она не завидует! Ну, конечно – сборничек завернули, так мы поплакали и придумали сказку про самолётик и скорпиона из Африки! Она врёт, что это живой скорпион! Я могу поспорить, что он искусственный! Я могу это доказать!

– Заткнись, Буреломова! – со всей силой стукнула Аля кулаком по столу. Удержав на столе бутылку, которая закачалась, Ленка скрутила с баночки крышку и вывалила несчастное существо на стол. Она могла вынести что угодно, но только не оскорбление скорпиона. Видимо, скорпион был также не склонен терпеть насмешки в свой адрес. Он двинулся к Буреломовой. Та вскочила и побледнела. Но убежать ей не позволяла гордость.

– Признай, что ты – лживая тупица, и я его отзову, – бесилась Троянская. – Повторяй: я – дура, футуризм – бред, Маринетти – пошлая, ограниченная дубина!

– Заткнись, Троянская! – простонала Аля. – Если вы обе не перестанете, я уйду!

Но вдруг скорпион повёл себя весьма странно. Он изменил направление и пополз обратно, к самой Елене Троянской. Всем стало ясно, что он хаотично мечется, потому что не понимает, что происходит. Три поэтессы о нём мгновенно забыли и занялись настоящим делом, к которому долго шли. От визга Рита проснулась. И то, что она увидела, ей совсем не понравилось. Но она к этому привыкла. Как и Туман. Пёс стоял в прихожей и наблюдал за происходящим в комнате. Он уже хотел погулять. Натянув ботинки, Рита старательно обошла поле битвы, в которой Але, как разнимающей, доставалось не по заслугам, надела шарф, пальто, шапочку, пристегнула собаку на поводок и вместе с ней вышла.

Они спустились во двор. Стоял уже вечер. Было темно. Погуляв с Туманом, Рита открыла заднюю дверь машины и разместила пса на заднем сиденье. Пёс был доволен. Он обожал путешествовать. Мороз явно ослабевал. Прикурив на улице, Рита села за руль, завела мотор и, выехав из двора, помчалась в Перово. Впрочем, ей не везде удавалось мчаться – сыпал снежок, и трафик местами был удручающим. Через десять минут позвонила Ксения.

– Где Туман? – спросила она.

– Да ты шепелявишь! – обрадованно заметила Рита. – Сколько зубов тебе Ленка выбила?

– Ни фига она мне не выбила! Это я язык прикусила. Собака, говорю, где?

– Я её взяла на два дня. Ты не возражаешь?

– Я горячо возражаю! Бери её на неделю.

– Тебя в больницу увозят?

– В морг! – усмехнулась Ксения. – Я от хохота сейчас сдохну! Алька и Ленка меня убеждают в том, что ты – синтаксическая имажинистка!

– Ясно. Троянская угрожала вам скорпионом?

– Да, ещё как! Но он замечательный, он прикольный! Он офигенный! Видимо, я себе его заберу.

– Смотри, чтоб он не нашёл твой третий стакан и не оказался в тумане, иначе к тебе придёт король Устрашения, – предостерегла Рита и завершила беседу с мистической футуристкой. Туман на заднем сиденье громко дышал. Снегопад усиливался. Машин на улицах становилось больше и больше. Путь с юго-запада до Перовской улицы занял два с половиной часа.

Поставив машину двумя колёсами на бордюр около подъезда, Рита заглушила мотор, выключила фары и вышла. Ключи она держала в руке. К ней подошли двое.

– Простите, вы Ариана? – спросил один.

– Да, я – Ариана, – кивнула Рита. – А что вам нужно?

Давая такой ответ, она огляделась по сторонам – много ли прохожих? Увы, прохожих в глухом и тёмном дворе оказалось мало. Ей на лицо падал снег. Фонарь был неблизко. Рита почти не видела лица этих двоих, но она заметила, что вблизи стоит большой чёрный внедорожник с работающим движком, и за рулём – третий. Когда один из двоих схватил её за руку выше локтя и потащил, она умудрилась круговым сильным рывком высвободить руку и распахнула заднюю дверь своего «Пежо», уронив ключи. Туман молча бросился. Он всегда атаковал молча.

Глава десятая

Труп на Щукинской обнаружен. Об этом Рите и Ариане весело сообщает одна серьёзная девушка

– Собака была бездомная, – заявила Рита, – я отвезла её в лес.

– В какой, если не секрет?

– В парк «Лосиный остров».

– А с какой целью вы это сделали? – спросил следователь, достав сигарету и закурив. Было очевидно, что он без всякого нетерпения ждёт ответа на свой вопрос. Но Рита ответила:

– С какой целью? Да с целью её спасти! Она перегрызла горло подонку, который напал на девушку. Очень жаль, что его дружкам удалось уехать. Так как подонок всё же считается человеком, а благородный и умный пёс – бесправным животным, дураку ясно, что псу бы не поздоровилось, если бы я его сразу не увезла!

– Вам всё-таки нужно было дождаться полиции, – вздохнул следователь.

– Нет, мне это было совсем не нужно. А псу – тем более.

– Я прекрасно вас понимаю, но Маргарита Викторовна! Погиб человек. Тут дело серьёзное.

– Извините, я – ни при чём.

– Бесспорно. Так значит, вы утверждаете, что собака жила на улице?

– Судя по всему, да. Я её нередко встречала возле подъезда и иногда подкармливала. Поэтому она и бросилась мне на выручку.

– Интересно! А три свидетеля утверждают, что она выпрыгнула из вашей машины, когда те двое мужчин напали на вас.

– Нет, это им показалось. Триста свидетелей поклянутся, что у меня никакой собаки никогда не было. Я бы с радостью завела, но как заводить собаку, если нет дома? По сути, я живу как цыганка: сегодня здесь, завтра – там.

– Да, это я слышал. Позвольте полюбопытствовать, Маргарита Викторовна, а где вы берёте средства, чтобы арендовать квартиры? Насколько я понимаю, официальной работы вы не имеете.

– Не имею. А вы – налоговый полицейский, по совместительству?

– Нет, я просто интересуюсь тем, что мне непонятно. Ведь вы ещё недавно купили очень красивую иномарку. Роскошный, мощный французский автомобиль.

– Да вы что, смеётесь? Эту модель «Пежо» сняли с производства ещё десять лет назад!

– К великому сожалению. Даже культовые модели автомобилей имеют свойство морально устаревать. Но ведь она мощная?

– Да, нормальная.

Голос Риты уже выдавал эмоции. Следователь зевнул, погасил окурок и пододвинул к ней протокол с шариковой ручкой.

– Так значит, вы, Маргарита Викторовна, уверены абсолютно, что до сегодняшнего… то есть, до вчерашнего вечера никогда не видели тех, кто на вас напал?

– Никогда не видела.

– И угрозы не поступали?

– Не поступали.

– Ну, хорошо, если так. Прошу вас поставить подпись на протоколе, и можете быть свободны.

Рита поставила свою подпись на протоколе и поднялась, отодвинув стул. Мальчишка-сержант, который сидел за другим столом и чинил компьютер, также вскочил, помог ей надеть пальто. Она поблагодарила его и вышла из кабинета. Ей пришлось прошагать почти через весь этаж, спуститься по двум лестничным пролётам и миновать дежурную часть, в которой один младший лейтенант объяснял другому, как лечить триппер, а другой хвастался телефоном. Они друг друга не слышали абсолютно. Напротив был обезьянник. В нём грелись пять проституток, только что пойманных на Зелёном проспекте. Одна из них окликнула Риту:

– Девушка, сигаретки у вас не будет?

Рита приблизилась к толстым прутьям решётки.

– А вам по задницам не влетит, если вы закурите?

– Здесь не туберкулёзная клиника, – возразила одна из барышень. – Если и клиника, то, скорее, наркологическая.

Действительно, разговор двух младших сотрудников за стеклом очень настораживал. Посмеявшись вместе с девчонками, Рита выдала каждой по сигарете, надела шапку и вышла под снегопад. Был второй час ночи. В полном безветрии снег валился из низких туч. Хотя его было уже по щиколотку, Рита довольно быстро шла по дворам, мерцающим и безлюдным. Пройдя две трети пути, она завернула в маленький ночной магазин, чтобы купить хлеба, масла и сигарет. В магазине не было никого, кроме продавщицы и молодого охранника. Расплатившись, Рита вынула телефон и набрала Ксении.

– Полминуты назад меня разбудил Туман! – заорала та. – Откуда он взялся? Разве неделя уже прошла?

– Нет, я привезла его чуть пораньше, – сказала Рита, решив не иронизировать. – Эти две скотоложницы у тебя ещё?

– Алька – да. Ленки уже нет. Но туфли её остались.

– Так она что, ушла босиком?

– По всей вероятности.

– Я готова поспорить, что она курит около лифта. Если ты хочешь, чтобы она исчезла, скажи ей, что поэтический вечер в концертном зале отеля «Космос» ещё не кончился. Он продлится часов до пяти утра.

– До пяти утра? – всполошилась Ксения. – Поэтический вечер в отеле «Космос»? Это который на ВДНХ?

– Конечно! Прикинь, я сама только что узнала об этом вечере.

– А организатор кто?

– Как кто? Хордаковский! Кому ещё придёт в голову проспонсировать вечер женской поэзии, как ты думаешь? Пастухова мне написала, что он там лично присутствует!

– Твою мать! – завизжала Ксения и сию же минуту оборвала разговор. С тревогой подумав, что она может помчаться на ВДНХ, толком не одевшись, Рита продолжила путь домой. Подходя к подъезду, она увидела, что бок о бок с её машиной стоит зелёное «Ауди» и что снег, ложась на его капот, моментально тает. Мотор ещё не остыл. К подъезду от «Ауди» протянулась цепочка свежих следов, оставленных стильной обувью тридцать шестого размера. Войдя в квартиру, Рита увидела в коридоре маленькие ботиночки. На крючке висела плотная курточка цвета хаки. Из кухни слышался незнакомый приятный голос, который жаловался на снегопад. Голос Арианы поддакивал. Также сняв верхнюю одежду и обувь, Рита прошла на кухню и там увидела подготовку к скромному чаепитию. За столом, напротив Малявки, которая наполняла две кружки свежим заварным чаем, сидела щуплая смугловатая девушка в полицейской форме, с погонами лейтенанта. У неё были косички и миловидное личико с тонким носом и слабовыраженным татарским разрезом глаз. На столе около неё лежал телефон.

– Вы Рита Дроздова? – спросила девушка, поглядев на Риту, остановившуюся в дверях. – Рада познакомиться. Я Эльвира.

– Коллега майора Мельникова, – присовокупила Малявка, поставив заварной чайник и открыв сахарницу. – Ты знаешь, я ему всё-таки позвонила и рассказала, как на тебя напали возле подъезда, когда ты назвалась мной. Ну и, разумеется, про собаку, которая перегрызла горло бандиту. Мельников мне сказал, что он сейчас занят, но у него есть очень талантливая коллега, которая будет рада принять участие…

– Всё понятно, не продолжай, – перебила Рита, выкладывая масло и хлеб на стол, чтобы сделать несколько бутербродов. Она была голодна. Малявка обиженно замолчала. Взгляд Риты не отрывался от лица дамы с косичками. Та резиново улыбалась, не обнаруживая смущения. Её ноги, обтянутые колготками, были длинными и красивыми. Ноготки на руках имели не впечатляющую длину, но хищную остроту.

– Тоже на Петровке работаете? – поинтересовалась Рита, кромсая хлеб на куски.

– Нет, на Маросейке.

Услышав такой ответ, Рита поглядела на Ариану, потом опять на Эльвиру.

– Вот оно как!

– Да, именно так, – хихикнула гостья, – я – младший оперуполномоченный. Или, если угодно, младший инспектор. Моя фамилия – Батуханова. Удостоверение предъявить?

– Да не утруждайся, у тебя всё на лице написано! И фамилия говорит сама за себя. Но разве оперативники уже стали вас называть коллегами?

– Госпожа Дроздова! Люди, которые делают одно дело – это коллеги. Ваш Михаил Борисович вам ещё ни разу не говорил, что и уголовный розыск, и ФСБ, и налоговая полиция сейчас делают одно дело, суки такие – дербанят его компанию?

– Михаил Борисович? Это кто?

– Это Хордаковский.

Рита чуть не порезалась.

– Хордаковский? Миллиардер? Нефтяной магнат?

– Да, да, да! Он самый.

– Но он со мной незнаком!

– Что вы говорите? А Николай Епифанцев, один из его советников по вопросам религии и культуры? Его вы тоже не знаете?

– Кольку? Знаю, – пожала плечами Рита, – но просто как человека. Три дня назад он в сауне оказал мне первую помощь, когда я села на мышь.

– Ты села на мышь? – воскликнула Ариана, сделав глоток из кружки. – Кошмар! А почему помощь оказывали тебе, а не мыши?

– Да потому, что в сауне мышей нет! Мне мышь померещилась.

– Если так, то к нашим коллегам надо причислить и федеральную службу контроля за оборотом наркотических средств, – заметила Батуханова. – Ну да ладно, шуточки в сторону! Игорь Мельников не соврал, я очень талантлива. Я такая талантливая, что если бы мне дали задание вывести на чистую воду Дроздову Риту со всеми её стихами, мышами, саунами и прочими изумительными французскими иномарками, я в течение двух часов взяла бы её за задницу!

– Ты, татарская морда, сперва возьми, а уж потом хвастайся, – разозлилась Рита. Бросив измазанный маслом нож на стол около плиты, она налила в свою кружку чай и уселась. Эльвира молча хихикнула. Ариана сдвинула брови. Начало важного разговора ей показалось каким-то глупым и разрушительным. Тем не менее, продолжение не заставило себя ждать.

– Я раскрою заговор против всех этих Ариан, – сказала Эльвира, начав пить чай, – но прежде мне нужно выяснить одну вещь, очень непонятную. Прошлой ночью в Москве убили сотрудника ФСБ. Его труп с тремя ножевыми ранами в горле был обнаружен в районе Щукинской, на задворках. А днём его «Мерседес», весь салон которого был заляпан кровью, нашли на Кусковской улице, в паре сотен шагов отсюдова. Вы, мои дорогие девочки, к этому отношения не имеете?

– Ни малейшего, – буркнули в один голос Рита и Ариана. Первая, напихавшись хлебом с морожеными слоями масла, прибавила:

– Заявляю об этом без всякой гордости.

– Я читала твои стихи, – кивнула Эльвира, – тебя надо утопить. Но это – не моё дело. Где ты, паскуда, взяла такую собаку?

– Я думаю, что и это не твоё дело, – опять сверкнула глазами Рита.

– Согласна. Но, может, есть у неё щенки? Я бы взяла двух. С тридцатипроцентной оптовой скидкой.

– Зачем щенки тебе, жадина?

– Для охраны. Мне требуется хорошая сторожевая собака. Знаете, что такое хорошая сторожевая собака? Это когда на тебя нападают десять человек, а ты преспокойно стоишь и куришь.

– А табельное оружие тебе выдали для чего? Чтобы тебя ветром не уносило?

– Табельный пистолет налоговым полицейским нужен не для защиты, а для самоубийства, – ответила Батуханова, также взяв кусок хлеба с маслом. – Мы слишком жадные, чтобы расходовать пули на простых смертных.

Рита и Ариана переглянулись. Смешно им не было.

– Так кого загрызла собака? – спросила Рита. – Следователь сказал мне, что никаких документов при трупе не обнаружено.

– Это правда. Но, тем не менее, труп уже опознали.

– По отпечаткам пальцев? – блеснула сообразительностью Малявка. – Он что, был рецидивистом?

Эльвира сделала жест, который призывал к сдержанности.

– Терпение! Я не знаю, каким путём его опознали. Но результат мне известен. Как раз поэтому я спросила у вас, мои дорогие девочки, что вы думаете о перемещении некоего «Мерседеса» со Щукинской на Перовскую, каковое перемещение состоялось минувшей ночью? Чёрт возьми! Двое за одни сутки, и кровь обоих в одном районе – это ещё интереснее, чем охота за Арианами! Согласитесь.

Розовое лицо Арианы приобрело нездоровый цвет. Но Эльвира, произнося свою речь, глядела на Риту. Глядела очень внимательно.

– На меня напали действующие сотрудники? – еле слышно спросила Рита. – Я правильно поняла?

– Нет, не совсем правильно. Я не знаю, кем был водитель джипа и тот второй, которому посчастливилось улизнуть от твоей собачки. Убитый же был курсантом. Надо ли уточнять, какого учебного заведения?

– Что за ужас? – вскричала Рита. – Я ничего не могу понять! Ты хочешь сказать, что девушек похищают и убивают будущие защитники государства? Но с какой целью? Это такая практика у них, что ли?

– Ритка Дроздова! Я ещё раз тебе объясняю: один из тех, кто тебя схватил, решив, что ты – Ариана, учился на пятом курсе самой крутой в стране академии! Ему было двадцать четыре года. И это – вся информация.

– А фамилия, имя? – спросила Рита, не глядя на Ариану, но крепко взяв её за руку. Её пальцы случайно легли на пульс. Пульс не был паническим. Тут мобильник Риты заиграл вальс. Выпустив Малявку, она его отключила.

– Звали его Алексей, – сказала Эльвира. – Алексей Панченко. Он был сынком гендиректора одной крупной торговой сети.

– Твой прапрадедушка хан Батый оставил тебе хорошие гены, – вздохнула Рита, – ты мечешь стрелы прямо как Робин Гуд! Сколько их ещё у тебя в колчане?

– Мой колчан пуст. У тебя вопросы ко мне имеются?

– Да, один. Во время грызни я к этому Панченко хорошенько не присмотрелась. Скажи, пожалуйста, он был среднего роста? На суслика не похож?

– Это ты кого сейчас описала? – насторожилась Эльвира.

– Доктора.

– А! Того, что тебе оформил больничный лист? То есть, Ариане?

– Да. Кстати, ты знаешь, белый халатик был ему маловат. Я это заметила.

– Терапевты приходят на дом без всяких белых халатиков, – покачала косичками Батуханова. – Дайте-ка мне взглянуть на сей документ.

Ариана встала и принесла больничный. Они все вместе внимательно изучили запись, печать и подпись, после чего налоговая инспекторша аккуратно сложила и убрала больничный в карман.

– Днём я заскочу в эту поликлинику и увижусь с доктором Маленковым Сергеем Львовичем. Если выяснится, что он этот документ не подписывал, то возникнет очень закономерный вопрос…

– Как они узнали, что некоей Ариане Малявкиной двадцати двух лет вызвали врача на Перовскую? – перебила Рита.

– Нет, с этим как раз всё ясно. Все вызовы врача мгновенно идут в единую базу какого-нибудь горздрава или чего-нибудь в этом роде. Для хакеров не проблема в базу эту войти и автоматически в ней отслеживать каждое появление имени Ариана. Я – сама хакер. Вопрос в другом. Они отменили вызов или договорились с врачом как-нибудь иначе?

– Наверное, отменили, – предположила Рита, – так проще. А для того, чтобы достать бланк больничного, у них было два с половиной часа. Но разве для нас сейчас это важно?

– Нет, не особенно, – озадаченно почесала Эльвира кончик своего носа. – Слушай, а этот суслик о чём-нибудь тебя спрашивал, кроме как о здоровье и где работаешь?

– Да. Спросил, где учусь. Когда я ответила, что на историческом факультете, он с вопросительной ноткой заметил, что я, наверное, в детстве мечтала стать археологом.

– Да? И что ты ему на это сказала?

– Что он весьма проницателен.

Ариана коротко рассмеялась. Две собеседницы вопросительно на неё взглянули. Она стояла посреди кухни и утирала ладонью сопевший нос.

– Ты в детстве мечтала стать археологом? – задала ей вопрос Эльвира.

– Да, ещё как! Но я не припомню, чтоб с кем-нибудь это обсуждала. Такого, кажется, не было.

– Ты уверена?

– Нет, конечно. Я просто этого не припоминаю. Но всякое могло быть.

– А в каких-либо раскопках ты принимала участие?

– Никогда! Я не археолог, а архивист. Раскопки – не моё дело.

– Ну а, к примеру, библиотеку Ивана Грозного ты сама искать не пыталась?

– Я что, похожа на дуру?

Эльвира молча кивнула. Но это был не ответ на вопрос, а, скорее, признак глубокой сосредоточенности. И больше вопросов Эльвира не задавала. Допив свой чай, она поднялась и взяла мобильник.

– Всё, мне пора. Днём я позвоню. Дроздова, диктуй свой номер.

Рита продиктовала. Гостья внесла её номер в базу и предложила записать свой. Потом поглядела на Ариану.

– А теперь – ты.

Малявка смутилась.

– У меня нет мобильного телефона!

– Серьёзно?

– Да. То есть, до вчерашнего дня он был. Но я его потеряла.

– А в каком месте? Уж не на Щукинской ли, случайно? Вот это было бы совсем весело!

Ариана решила не отвечать. Но въедливая особа опять кивнула, будто услышав ответ, и быстро потопала надевать свои маленькие ботиночки и короткую курточку. Дверь за ней запирала Рита. Через минуту из темноты двора послышался шум запускаемого мотора. Шум вскоре сделался ровным и стал стремительно удаляться. Посуду вымыла Ариана. Решив, что ей пришлась по душе маленькая комната, Рита выпила бокал рома и постелила себе в большой. Когда она легла спать, к ней пришла Малявка. Не включив свет, она молча села на край постели.

– Дай мне поспать, – попросила Рита. – Я понимаю, что ты взволнована, но сейчас у меня голова совсем не работает. Давай утром поговорим.

– Но утро уже настало, – заметила Ариана. – У меня только один вопрос. Как там этот парень? Ты говорила с ним? Я надеюсь, он не считает меня невежливой дурой?

Поскольку было темно, Рита могла корчить какие угодно рожи. Какая же Ариана была забавная!

– Думаю, что считает. Но он готов тебя принимать такой, какая ты есть.

– Перестань кривляться! – вспыхнула Ариана сквозь темноту. – Где ты с ним болтала?

– У него дома, на Пролетарской. Но не волнуйся, я провела там минут пятнадцать и ничего не снимала, кроме пальто.

– Меня это не касается! Ты скажи, как он себя чувствует?

– Не особенно плохо. Но я взяла с него слово, что завтра он поедет в больницу. Ну, в смысле, уже сегодня. Его, кстати, зовут Дима.

– Как? Дима?

– Да, Дмитрий Болотов. Он живёт в собственной квартире на Пролетарке. Не бойся, ничего лишнего я ему не сказала, хоть можно было вовсе не проявлять осторожность. У него дома свинарник, но в нём живёт не свинья.

– И как он воспринял…

– Он адекватно воспринял всё. И он будет нем, как труп. Я уже сказала, ты ему нравишься.

Ариана тихо вздохнула. Ей было трудно переключиться. Рита переключила её, взяв за руку и спросив:

– Последняя новость тебя совсем не обеспокоила, Ариана?

– Ты про ребят, которые… ну, которые…

– Намерены тебя выкрасть, подвергнуть пыткам и придушить, – подсказала Рита. – Да, я про этих великолепных ребят, будущих хранителей нашего спокойного сна, борцов с журналистами… тьфу, язык заплетается! С экстремистами и шпионами. Может быть, ты подумаешь, где ты им могла перейти дорогу? Чего им надо от двадцатидвухлетней девушки Арианы, в детстве мечтавшей стать археологом?

– Я не знаю, – вяло поёжилась Ариана, – даже предположить не могу. Но дураку ясно, что уж теперь мне бояться нечего.

– Почему? – удивилась Рита.

– Как почему? Охота прекращена.

– Кто тебе сказал?

– Здравый смысл. Они засветились, оставили чёткий след. Теперь уголовный розыск начнёт трясти всех знакомых этого Панченко, чтобы выявить соучастников и мотивы страшной охоты на девушек. Все его соучастники будут думать только о том, как им не попасть за решётку до конца жизни! Какая уж тут охота?

– Я не сказала ментам и следователям, что этим подонкам нужна была Ариана, – призналась Рита. – Мельников и Эльвира об этом знают, но ведь они…

– Дроздова, ты шутишь? – взвизгнула Ариана. Рита ответила, что не шутит. Тогда Малявка от ярости затряслась.

– Почему ты следователю об этом не сообщила? Ты ненормальная, да?

– Они бы там начали выяснять, зачем я представилась Арианой! – вскричала Рита. – Мне бы пришлось мгновенно соображать, что можно рассказывать, а что нет, чтобы не подставить тебя с твоей самообороной! Я бы запуталась во вранье. Они бы пришли сюда, говорить с тобой, и ты бы засыпалась! Ты бы села на десять лет, а то и на двадцать! Тебе бы шили убийство следователя ФСБ с целью грабежа!

– Грабежа? Значит, я, по-твоему, занималась на Щукинской грабежом? – вспылила Малявка и истерично расплакалась, утирая ладонью слёзы. Рита молчала. Ей уже не хотелось спать. Быстро успокоившись, Ариана вдруг заявила:

– Ничего страшного! Ведь они об этом не знают.

– Кто? И о чём?

– Эти палачи не знают о том, что ты не сказала про Ариану. Они залягут на дно, хотя абсолютно ясно, что я – именно та Ариана, которая им нужна.

– Похоже на то, что им нужна ты, – согласилась Рита, – очень похоже. Всех предыдущих девушек истязали, чтобы узнать, хотели ли они в детстве стать археологами. Потом, естественно, убивали. Ведь отпустить их было нельзя, они бы пошли в полицию! Вот тебе уже три параметра: имя, возраст, детская склонность к археологии. Боже мой! Это всё похоже на бред. Ариана, что им от тебя нужно? Объясни, что? Ты ведь должна знать!

– Должна, но не знаю.

Чуть помолчав, Малявка продолжила:

– Мельников мне сказал, что этих подонков скоро возьмут, у них шансов нет. Но если их скоро возьмут, зачем он прислал к нам эту Эльвиру? Как ты считаешь?

– Он эту крысу Эльвиру прислал не к нам, а ко мне, – отозвалась Рита, зевнув.

– К тебе? Что значит, к тебе? Я не понимаю!

– Да всё здесь яснее ясного! Ты болтала ему о том, чем я занимаюсь?

– Конечно, нет! Почти нет.

– Вот сука! Я знаю твоё почти!

– Ритка, перестань! Кому интересны твои ничтожные авантюры?

– Дура! Эта праправнучка Бату-хана решила через меня пролезть к Хордаковскому.

У Арианы от удивления потекло из носа. Она утёрла его рукой, а руку утёрла пододеяльником.

– К Хордаковскому?

– Разумеется. Она знает, что я дружна с десятком его людей, которые занимаются продвижением всяких там культурных проектов. Ведь Михаил Борисович финансирует почти все сферы искусства и помогает поэтам издавать сборники.

– Но ты лично с ним незнакома?

– Кажется, нет.

– Тебе это только кажется?

– Да. Уж если мне примерещилось ни с того ни с сего присутствие в бане мыши, вполне могло померещиться и отсутствие Хордаковского.

Ариана мрачно задумалась. Остро чувствуя эту мрачность, Рита спросила:

– А что за библиотека Ивана Грозного? Почему Эльвира заговорила о ней?

– Так, к слову пришлось, – нехотя ответила Ариана. – А ты о ней впервые услышала?

– Не впервые. Но я о ней ничего не знаю. Может, расскажешь?

Малявка долго молчала. Потом она начала рассказывать:

– Иван Третий…

– Это и есть Иван Грозный? – с живостью перебила Рита.

– Нет, его дед. Он женился на Софье Палеолог, дочери последнего императора Византии. Софья Палеолог привезла на Русь много книг, которые даже уже тогда имели большую ценность. Спустя сто лет Иван Грозный спрятал несколько сундуков, наполненных теми книгами, в подземелье. И их с тех пор не могут найти.

– Не могут найти?

– Да, представь себе.

– Быть может, серьёзно и не искали?

– Искали так, что я тебе сутки кряду могу рассказывать, как искали! Был, например, такой Игнатий Стеллецкий, который просто себя довёл до полного сумасшествия. Он облазил под Китай-городом, Боровицким холмом, Васильевским спуском и Кремлём все ходы и норы, какие только возможно было облазить. Потом расширил круг поисков, целый год провёл в Александровой Слободе. Почти сорок лет на это ушло.

– И безрезультатно?

– Безрезультатно.

– А много было других археологов, занимавшихся этой библиотекой?

– Сотни. Если не тысячи. Ты сама понимаешь: найти её означает тут же превзойти славой Наполеона! Я не утрирую.