Читать книгу: «Охота на поросёнка», страница 14
Глава седьмая
На Кольцевой дороге Серёга сильно не гнал. Когда начинал питюкать антирадар, ещё притормаживал. «Ауди», вне зависимости от скорости, продолжало держать дистанцию сорок-пятьдесят метров. Серёга знал: Халдей ещё мог бы устроить на МКАДе бойню, Вадим – тем более, эти – вряд ли рискнут. Ольга продолжала мучить его нытьём с нотками истерики, предлагая различные варианты выхода из конфликта, один другого убийственнее. Серёга просто не мог понять, куда подевалась её стальная непрошибаемость. Видимо, решил он, она много слышала о Халдее. На самом деле, причина была в другом – падать с эйфории определённого сорта бывает иногда больно.
– Телефон тронешь – получишь в рыло, – предупредил Серёга, когда ему надоела вся эта книга жалоб и предложений. Но ситуация уже вышла из-под его контроля.
– Останови машину! Слышишь? Я выйду! Всё, мы расходимся!
– Остановка на МКАДе запрещена.
– Я выпрыгну на ходу!
– Ну, давай! Вперёд!
Ольга стала дёргать рычажок двери. Но дверь была заблокирована. Сломав ноготь большого пальца, Ольга расплакалась. Это было так неожиданно. Так нелепо, что у Серёги впервые за всю историю их знакомства возникло чувство неловкости перед нею.
– Если б на моём месте была Наташка, ты бы себя, наверное, так не вёл! – заметила Ольга, утерев слёзы платочком, – даже не потому, что она набила бы тебе морду, а потому, что её родители были обеспеченными людьми, давшими ей всё, и ей не пришлось стоять на панели!
Серёга спорить не стал. Миновав указатель «Люберцы», он свернул с Кольцевой дороги под указателем «На Рязань». На крутой подъём Лыткаринского моста джип вознёсся так, что чуть не взлетел. Этой дикой скорости Серёга придерживался до поворота на основную трассу под указателем «Бронницы. Коломна. Рязань. Челябинск.» Водитель «Ауди» не менял избранную тактику. Антирадар иногда подавал сигналы. Благодаря ему Серёга смог избежать проблем в Островцах, где была устроена гаишниками засада на лихачей. Водитель «Ауди» – соответственно.
Из невесть откуда взявшейся тучи заморосил, затем хлынул дождь. Светофор перед «Заозерьем» мигал зелёным. Вырвавшись на простор объездной дороги, тянущейся среди бескрайних полей до Бронниц, Серёга резко добавил газу. Свист ветра перешёл в вой. Дворники работали в самом быстром режиме, открывая глазам унылую панораму. Дорога – прямая, ровная, как натянутая струна, до самого горизонта была свободна. Двигатель джипа, взявший почти предельные обороты, рычал будто бы с угрозой – как цепной пёс, к которому тянут руку. Стрелка спидометра уползла за цифру сто девяносто. На глубоко залитом водою асфальте такая скорость становилась убийственной. Серёга об этом знал. Руль, стискиваемый им как горло врага, гудел, неровной вибрацией сообщая пальцам дикое напряжение всей машины. Она, казалось, всасывала в себя окружающее пространство, брошенное навстречу ей ураганом. Ольга молча курила, видимо продолжая думать о том, что с ней поступают дурно. Кассета с Мерлином Мэнсоном шла уже по второму кругу.
На этом самом шоссе атака и началась. Вначале сквозь хлопающий вой ветра и хрип чудовища донеслись гудки – один, другой, третий. Серёга бросил на зеркало мимолётный взгляд, но успел увидеть, как быстро «Ауди» приближается, настигая джип. Два луча фар иглами вспороли серую и густую, как сумерки, хмарь дождя. Гудки повторялись – всё громче, всё нестерпимее. Они действовали на нервы. Джип двигался в крайнем левом ряду, вплотную к газону. «Ауди», продолжая разгон в соседнем ряду, вскоре поравнялось с объектом своей погони. В следующую секунду крик Ольги заглушил всё – и неумолкающие сигналы, и ветер, и даже рёв надрывающихся моторов.
– Там пистолет! – завизжала Ольга, увидев, что стекло задней двери «Ауди» пошло вниз, – Серёга, сделай что-нибудь! Сделай!
Серёга сделал. Он круто вывернул руль. Это было смелым решением. Удар, скрежет, визг тормозов, визг Ольги, визг Мэнсона – всё смешалось в ушах Серёги, в глазах же всё закружилось. Он потерял управление. То, что произошло потом, заняло секунды четыре. Трёхтонный джип, развернувшись, вылетел на газон, проскакал по кочкам полсотни метров, подкидывая Серёгу с Ольгой до потолка, и остановился.
Мэнсон продолжал петь. Дворники шуршали. Дождь барабанил. Придя в себя, Серёга сделал попытку осмыслить происходящее. Он, вне всяких сомнений, жив. И, кажется, цел. Цела и машина. Даже мотор не заглох. А они? А Ольга?
Скосив глаза, Серёга увидел, что Ольга на него смотрит, повернув голову. Так стеклянен был её взгляд, что он поначалу даже не понял, жива она или нет. Решил спросить прямо.
– Оля, ты как? С тобой всё нормально?
– Лучше не говори со мной, идиот!
Несмотря на то, что этот ответ был дан замогильным голосом, у Серёги после него не осталось даже крупицы сомнений в том, что его подруга жива. Под сиденьем нашлась бутылочка Кока-колы. Кирилл её покупал в Тарасовке. Пока Ольга пила, Серёга, на всякий случай держа в руке «Парабеллум», дал задний ход. Дорожное ограждение над крутым, высоким откосом было проломлено. «Ауди» – а точнее, то, во что оно превратилось, лежало кверху колёсами метрах в ста от края дороги. Судя по повреждениям, иномарка эти сто метров прокувыркалась, ломая кости всем тем, кто в ней находился.
– Их там, как минимум, трое, – сказал Серёга, включая первую передачу.
Глава восьмая
Халдей менял колесо очень осторожно, боясь запачкать костюм, поэтому провозился двадцать минут. Столько же ушло у него на то, чтоб сбегать в кафе у автовокзала и вымыть руки, а заодно успокоить нервы бокалом рома. Вадим неистовствовал в машине. Каждые три минуты он звонил Пашке и спрашивал, как дела. Тем временем, туча уже нависла и над Москвой. Упали первые капли.
– Ну, где они? – поинтересовался Халдей, вернувшись за руль и дав резкий старт.
Вадим опустил мобильник.
– За Люберцами, на новой дороге. Пахан обходит его со скоростью двести двадцать.
– Как бы и нас он не обошёл, Пахан твой, – проговорил Халдей, включив ближний свет и дворники.
– Пашка-то? Застремается!
Пока мчались по МКАДу и по Рязанке, Вадим раз двадцать пытался связаться с Пашкой. Последний, ясное дело, не отвечал. Однако, Вадим сохранял спокойствие.
– Ничего! Наверное, они все из машины вышли, а телефоны оставили.
– Да, именно так, и никак иначе, – съязвил Халдей. Всё вокруг захлёбывалось дождём. Вадим совершенно не представлял, как можно при такой видимости держать скорость под двести. Халдей держал, иногда выруливая на встречную. Все безмолвно давали ему дорогу. Миновав эстакаду между Островцами и Заозерьем, Халдей внезапно затормозил.
– В чём дело? – спросил Вадим, впервые за полчаса сорвавшись на крик.
– Надо подкачать колесо.
– Ты что, Халдей, очумел?
– При двухстах машину ведёт. Возьми насос из багажника и надуй колесо до двух атмосфер. Иначе мы нахлебаемся из-за этого колеса.
– А почему я?
– Потому, что я его поменял. Теперь твоя очередь с ним валандаться.
– А ты что, не мог сразу запаску эту проверить?
– Ты меня торопил. Ты хорошо знал, что нельзя мне под руку тявкать, однако только этим и занимался, сидя в машине!
Возразить было нечего. Поглядев на Халдея испепеляюще, Вадим вылез, достал насос и начал под ливнем накачивать колесо. Просвистывающие мимо автомобили смачно захлёстывали его потоками грязи. Халдей был прав – колесо стояло почти на диске. Восстановив в нём давление, Вадим бросил насос в багажник и, с ненавистью захлопнув его, вернулся в машину. С него стекали ручьи. Халдей, молча посмеявшись над ним, продолжил движение. Красный свет перед Заозерьем его не остановил. Пристегнувшись, Вадим опять взял мобильник. Ему опять никто не ответил. На этот раз он взорвался.
– Мать твою драть! Да что же это такое там происходит?
– Не кипятись. Паша занят. Считает деньги.
Вадима аж передёрнуло.
– Что ты льёшь керосин, Халдей? Я не понимаю, зачем тебе это надо? Лучше заткнись! Лучше по-хорошему заткнись, понял?
«Мерседес» шёл со скоростью совершенно неимоверной. Вадим ещё не раз и не два пытался связаться с Пашкой. Попытки эти были прекращены тогда лишь, когда Халдей, обладавший более острым зрением, различил впереди несколько стоявших в правом ряду патрульных машин с включёнными маячками, две «Скорых помощи» и толпу зевак. Машины последних стояли вдоль ограждения, трёхметровый кусок которого был сворочен.
– Останови, я выйду! – крикнул Вадим.
Халдей также вышел. Дождь ослабел. Команда спасателей уж закончила своё дело, вскрыв при помощи специальных инструментов двери белого «Ауди», искорёженного до полной неузнаваемости. Четыре широколицых трупа кое-как выволокли, сложили на целлофан.
– Грузите, – сказал санитарам врач, осуществив поверхностный осмотр трупов, – мертвее не бывает.
И закурил. Милиционеры начали разгонять толпу, которая могла помешать подносить к машинам тела погибших. Зрелище вызвало интерес. Лишь Вадим с Халдеем сели в машину, не удостоив своих дружков прощального взгляда с близкого расстояния. Они оба видели на своём веку во много раз больше трупов, чем вся толпа вместе взятая.
– Я тебе говорил, что он – шизанутый! – вскричал Вадим, со всей силы хлопая дверью. Халдей кивнул. Ему сейчас не хотелось раздувать ссору, напоминая напарнику, кто из них всё это затеял и организовал. Запуская двигатель, он спросил:
– Как думаешь, он куда мог двинуть от Бронниц?
– Куда угодно!
– Что значит, куда угодно? Ты на него целую неделю рыл информацию! Думай, думай!
Вадим почесал затылок.
– Слушай, а где Коломна? Не на одном шоссе с Бронницами?
– Ну да, на одном.
– У его родителей под Коломной дача!
– Ты ничего не путаешь?
– Нет! Менты мне это сказали точно! Жми, Халдей, жми! Если будешь ехать, как ехал – мы его перехватим на полдороге.
Халдей дал старт. Вадима вдавило в спинку сиденья. После увиденного настроение двух приятелей изменилось. Халдей стал ещё более флегматичен и молчалив, а Вадим, напротив, развеселился и поминутно бросал различные реплики, вроде:
– Порву, как мойву! А во всём ты, Халдей, виноват!
Халдей отвечал коротко, одним словом: «Заткнись!», иногда – двумя: «Пасть захлопни!»
Потом Вадим вдруг сказал:
– Удачно всё получилось! Ведь всё равно пришлось бы упаковать их, всех четверых! Они ж – идиоты! Так, Халдей?
– Так.
– Один из них – спьяну, сдуру, проговорился бы, и тогда проблем бы не разгребли. Да, так бы всё вышло! А Пашка кинул бы нас, сказал бы: «Не было ничего!», а сам бы заныкал. Верно ведь, Халдей?
– Верно.
– Да я скорее бы удавился, чем отстегнул этим спермоглотам хоть три копейки! Короче – нет их, и хорошо. Баранам – баранья смерть. Халдей, как ты думаешь?
– Головой, – ответил Халдей, внимательно глядя вдаль, где уже виднелась развилка.
– Да ты идиот, Халдей! Козырно ведь всё срастается! Ништяк просто. Главное, жми!
Халдей жал. Разъезд. Указатель: Налево – Бронницы, направо – Кашира. Дождавшись разрешающего сигнала, Халдей повернул налево.
– Скоро и здесь гаишник воткнут, – предсказал Вадим, – вот увидишь.
Дорога к Бронницам была узкой. Пришлось плестись за колонной грузовиков. Возможности для обгона не представлялось. Вадим с завидным усердием продолжал играть на нервах Халдея. Поскольку все насущные темы были исчерпаны, он предался воспоминаниям. МАЗы еле ползли, чадя чёрной копотью. Улучив момент, Халдей круто вырулил за двойную сплошную и обошёл колонну по встречной, развив при этом скорость под триста.
– Сука, менты! – заорал Вадим.
– Пора их отстреливать, как собак, – проворчал Халдей, ударив по тормозам перед придорожным милиционером, который ему свистел, подняв палку. «Трёхсотдвадцатый» остановился посреди лужи. Что-то сказав своему напарнику, находившемуся с радаром в машине, милиционер подошёл. Халдей опустил стекло.
– Ну, что тебе надо? Быстрее! Времени нет.
– Обгон, вообще-то, здесь запрещён, – робко произнёс блюститель порядка, сразу поняв, с кем имеет дело, – двойная сплошная, видите ли…
– Ты что, меня правилам собрался учить? Может, тебе денег за это дать? Или по голове?
Инспектор молчал, как двоечник у доски.
– Ты, козлина, перед кем палкой машешь? – орал Халдей, – как тебя зовут?
– Старший лейтенант Перепёлкин, второй батальон Госавтоинспекции Раменского района.
– Запомни: ты капитаном, сука, не будешь!
– А в следующий раз тебя, дурака, вообще убьют, – прибавил Вадим, – всё, Халдей, вперёд!
Стекло поднялось. «Мерседес» рванул, взметнув брызги. Поглядев ему вслед, старший лейтенант вернулся туда, где прежде стоял.
– Ну, что? – спросил у него напарник.
– Сделал предупреждение.
– Ты ему или он тебе?
– Догони, спроси.
– Кто они?
– Беспредельщики.
Подмосковный городок Бронницы – симпатичный: с прудиком, с церковью, но не тихий, так как центральная улица его – Рязанская трасса. Благодаря объездной дороге от Заозерья, построенной в девяносто восьмом году, основная часть транспортного потока проходит с этого времени лишь окраиной городка, не перегружая центр. Главную развязку на выезде за городскую черту в челябинском направлении контролирует единственный в городе пост ГАИ. Свернув на шоссе, Вадим и Халдей увидели припаркованный у поста синий джип «Чероки». Макушка Ольги виднелась над подголовником. Более никого в машине не наблюдалось.
Пока Вадим визжал от восторга, его напарник миновал пост. Проехав ещё сто пятьдесят метров, он обнаружил отличное место для выжидания. Это был небольшой отрезок обочины, со стороны Бронниц скрытый торговым стендом. На его полках пестрели сотни пластиковых канистр с маслами и прочей автомобильной химией. Возле стенда стояли синие «Жигули». В них спал, надвинув на глаза кепку, один из двух продавцов. Второй придорожный химик прохаживался поблизости, хоть машины его задевали брызгами, набирая скорость после поста, а ледяной ветер всё норовил вырвать зонт из его руки. Конечно же, парню было не привыкать к мерзостям осенней погоды.
Халдей припарковал «Мерседес» около машины маслоторговцев с таким расчётом, чтоб видеть джип у поста ГАИ.
– Никуда не денется, – заявил Вадим, озираясь, – а девка вроде нас не заметила. Да, Халдей?
Халдей не ответил. Он недовольно закуривал. Городская черта была позади. С одной стороны дороги располагались частные домовладения, а с другой – кафе, магазины, автозаправка. Поток машин на Рязанке не был обильным.
– Да что такое там происходит-то? – разозлился Вадим спустя две минуты, – Может, они на него браслеты надели и уголовку вызвали?
– Нет, они на него надели презерватив и встали перед ним раком.
Вадим неистово засопел. Он очень надеялся, что Халдей ему как-то обстоятельно возразит, и вот – на тебе!
– Очень странно, что проститутка сидит в машине, – сказал Халдей, – это может значить только одно – что и деньги тоже в машине. Иначе за каким … ей там сидеть?
– Да если бы деньги остались в джипе, она бы с ними в один момент усвистала! Сидит она потому, что просто не может выйти. Гаишники её заперли, чтоб без лишних свидетелей рассовать бабло по карманам! Это коню понятно. Короче, жди меня здесь, да … не щёлкай смотри! Я скоро.
Дёрнув рычажок двери, Вадим открыл её.
– Стой, придурок! – крикнул Халдей, схватив его за рукав. Вадим раздул ноздри.
– Слушай, Халдей! Придурком я был бы, если б легавым деньги дарил. Пусти!
Халдей отпустил.
– Хорошо, иди. Но только не вздумай шефу от них звонить! Иначе мы до Москвы с тобой не доедем. Понял?
– Сам разрулю, – ответил Вадим, и, выскочив из машины, захлопнул дверь.
Халдей проследил, как он, подняв воротник, шлёпает по лужам к посту. Также проследил за ним продавец, которому не сиделось в машине, хоть он промок до последней нитки. Когда Вадим отошёл на сотню шагов, торговец приблизился к Мерседесу и постучал в стекло водительской двери.
– Что тебе надо? – спросил Халдей, опустив стекло.
– Простите, у вас, по-моему, правое колесо спустило.
Продавец говорил так медленно и так громко, что Халдей не услышал, как дверь «Жигулей» открылась. Но когда через миг открылась правая дверь его «Мерседеса», он обернулся. И, разумеется, удивился. Ему в лицо смотрел пистолет.
– Вадима я понимаю, – сказал Серёга, скинув чужую кепку, – он идиот. Но ты-то, Халдей, зачем притащился в эту деревню?
– Конечно, не за капустой, – сказал Халдей, – ведь я понимаю, что ты не мог её взять. Спрячь свою хлопушку, придурок! Мне этот наркоман уже надоел. Когда он вернётся, я его завалю, и будем работать вместе.
– А мы уже вместе и работаем.
Продолжая держать Халдея на мушке, Серёга сел в «Мерседес» и захлопнул дверь. Крепко уперев «Парабеллум» Халдею в бок, он просунул руку за борт его пиджака и вынул из кобуры пистолет с глушителем. Положив его под сиденье, задал такой вопрос:
– А что у тебя во внутреннем кармане лежит? Лопатник?
Халдей кивнул.
– А ну, перекинь ему двести баксов.
Достав бумажник, Халдей раскрыл его и вручил продавцу названную сумму. Когда последний вернулся в свою машину, Серёга жестом велел Халдею поднять стекло. Халдей это сделал. Вырвав затем у него бумажник, Серёга одной рукой достал из него оставшиеся купюры и запихнул их в карман. Бумажник вернул Халдею.
– Сроду их не носил. Так скажи, Халдей, ты за каким … сюда припёрся?
Когда Халдей попадал в дерьмо, он предпочитал держать рот закрытым, чтоб ненароком не наглотаться этой субстанции. Потому Серёга на свой вопрос и ответил сам:
– Конечно же, ты на меня обиделся, потому что тебе тринадцатого числа слили информацию про дискету. Если бы ты её заграбастал, то взял бы гораздо больше, чем миллион! А возле подъезда остался ты для того, чтоб не дать чеченцам опять войти в него раньше, чем Вадим выйдет. Они бы тебя послушались. Я всё правильно понимаю?
– Слушай, а ему в голову не пришло, что его за эти две сотни баксов порвут на двести клочков? – перебил Халдей, указав глазами на «Жигули», – как ты смог его уломать на такое дело?
– А мы с ним очень похожи, – сказал Серёга, – как раз поэтому я сюда и приехал.
Глава девятая
Молоденький лейтенант, несмотря на дождь, работал с большой охотой. Отправив жену отдыхать на остров Маврикий, он малость поиздержался на проститутках и вот теперь старался как следует залатать дыру в семейном бюджете, чтобы не получить по башке от своей любимой. Первые два часа дежурства прошли успешно: трое попались на техосмотре, один отдал сто рублей за грязные номера да полторы тысячи прилепились от пьяной бабы в «Патфайндере» за проезд на красный. Вот это была удача! То, что за смену требовалось отдать комбату с целью последующего распределения по верхам, набралось сполна, теперь можно было работать лишь на себя. И вот тут случилось самое-самое интересное. У поста вдруг затормозил синий джип «Чероки». Из него вышел парень с часто моргающими глазами и в двух словах объяснил, что ему, мол, срочно необходимо сбегать домой за какой-то вещью, живёт он близко, оставить джип без присмотра он опасается, а подъехать к дому на нём – тем более, потому что в джипе – девчонка, с которой он собрался ехать на юг, а дома – жена, которая полагает, что он поедет на север по делам фирмы, да не на джипе – на поезде, а о существовании джипа она вообще не знает, искренне веря, что её муж – в долгах как в шелках. У бедного лейтенанта всё в голове запуталось. Ясно было только одно: ему просто так давали пятьсот рублей. Он взял их, и странный тип убежал. Однако, заметив на джипе вмятину и московские номера, инспектор немножко насторожился.
– Откуда вмятина? – обратился он к красавице-пассажирке, которая, опустив стекло, весело тянула рот до ушей с готовностью поболтать.
– А, вмятина-то? Да ты не поверишь! Когда мы эту хреновину обмывали – ну, в смысле, это корыто… ну, в смысле, джип – Кирилл об него бутылку шампанского звезданул! Ну, как об корабль. Нормально, да?
– Да, нормально, – расслабился лейтенант, – ну что ж, у богатых – свои причуды.
– Ещё какие! Вот у него в Москве…
– Он ведь местный!
– Прописан-то он в Москве! И там у него квартира знаешь какая? В одной прихожей вот этот джип развернётся. Я как-то раз заблудилась в ней – ну в квартире. Короче, ночью ищу, пардон, туалет, и вдруг – натыкаюсь на холодильник. А у него холодильник – до потолка, и сверху часы какие-то. Вижу дверь – ну, думаю, туалет, А дверь открываю – …! Холодильник!
– А что он дома-то позабыл? – Спросил лейтенант, закуривая.
– Да огромный лопатник с баксами! Ты прикинь, какой чумурудок? Мы, типа, в Геленджик собрались, и только отъехали, а он – ой! Твою мать! Где баксы? Их у него до чёртовой матери, а жена – не в курсах. Найдёт – круто будет!
Ольга разговаривала с гаишником, энергично жестикулируя и хихикая. Лейтенант рассматривал собеседницу с интересом.
– А почему он боится так за свой джип?
– Да он не за джип боится, а за меня! У него врагов знаешь сколько? Меня и похитить могут, и застрелить, и даже взорвать вместе с этим джипом.
– Ты извини, меня тут работа ждёт! Я пойду.
– Куда ты пойдёшь? Стой здесь! Меня нужно охранять от всяких там террористов. Да он тебе ещё отбашляет, ты только стой! Хочешь, я тебе расскажу, как мы поросёнка везли в багажнике?
– Не хочу.
– Короче, собрались мы, типа, за поросёнком…
– Каким ещё поросёнком?
– Ну, поросёнок! Ты что, не знаешь? С пятачком, хрюкает – хрю-хрю-хрю, смешной, толстый, розовый!
– И что дальше?
– А у Кирилла тогда ещё джипа не было. Вроде, «Форд» был. Да, точно, «Форд». Короче, мы поросёнка в мешок засунули, и – в багажник. А он был пьяный в блевотину!
– Поросёнок?
– Да нет, Кирилл! Он сам был как поросёнок. Короче, мне пришлось сесть за руль. Фигачим по Ленинградке. А поросёнок, сука, как-то из мешка выбрался и давай по всему багажнику тусоваться! И, …, козёл, орёт, как будто его уже вовсю режут! Кирилл взбесился. Достаёт шпалер и говорит: «Тормози!» Короче, решил поросёнка этого заколбасить прямо сейчас. А я ему говорю: «Не надо, он ещё маленький!» А Кирилл орёт: «Тормози!» Но я не затормозила. Короче, вижу – «Мерс» большой едет, взяла да и протаранила его. Ну, чтоб этот придурок про поросёнка забыл, понимаешь? Вот так я сделала. Встали. Из «Мерседеса» вываливает мужик с большой монтировкой. Кирилл выходит, очумевший, со шпалером. Ну, мужик тот, конечно же, обосрался и говорит: «Нет проблем!», в «Мерседес» свой прыгнул и улетел. И мы едем дальше. Кирилл уж про поросёнка забыл. Шпалер в речку бросил. И вовремя – на посту тормозят нас сраные мусора… ой, чёрт! Извини.
– Да ничего страшного.
– Ну, короче, милиционеры нас тормозят. Кирилла облапали, меня – тоже. Салон обшарили. Шпалер ищут! Потом один из них говорит Кириллу: «Открой багажник!» Кирилл ему говорит: «Нельзя! Если я открою, то поросёнок выскочит и, короче, фиг ты его поймаешь!» А тот уже в багажнике не орёт, ну как назло! Веришь ли? Мусора обрадовались: ага, думают, в багажнике-то, наверное, шпалер-то и лежит! Ну, Кирилл подходит к багажнику, кулаком по нему ударяет сверху и говорит: « Ну, сука! Если ты выскочишь – из тебя шашлык будет, клянусь тебе, через час!» И с этими словами открыл багажник.
– И поросёнок выскочил?
– Не фига! Наверное, понял. Сидит, тварь, смирно и смотрит так! Ты прикинь? Менты оборжались. Катались прямо. Отдали мы им, короче, эту свинью, которая от них сразу удрала в близлежащий лес, и дальше поехали. Ты, наверное, спросишь, как поросёнок от них свинтил? Я и не заметила. Вижу только – они орут, а он, поросёнок, бежит от них и скрывается! Как-то выскользнул.
– А мужик в «Мерседесе»?
– А что он мог доказать? Он ведь сам покинул место аварии.
– Что-то долго бегает твой Кирилл, – сказал лейтенант, оглядываясь.
– Сейчас, наверное, прибежит. Он близко живёт. Я пока тебе расскажу, как мы вообще с ним встретились. Я сама – из Петрозаводска. Это Карелия. Ты там не был?
– Нет.
– Ну и молодец. Там не фига делать. Там у меня полно всяких родственников. Они все долбанутые на весь мозг, особенно папа. Он – замполит. Прикидываешь, вообще, что это такое? Один солдатик не выдержал, морду ему набил. И правильно сделал. Как-то раз взяла я у папочки пистолет и пошла к двоюродной сестре в гости. Она решила в суд на меня подать из-за дачи, которая после нашей бабки осталась. Муж у неё, у этой сестры, бандит один местный. Кирилл тогда мотался в Карелию по делам своей фирмы и его знал, этого бандита. Ну, я ему, бандиту этому, говорю: «Мне – по фигу, кто ты есть, сучара! Коснись чего – ты проклянёшь день, когда на дуре этой женился! Она, мразь, слишком многого захотела!» Словом, беру я у папочки пистолет, направляюсь к ней. А у неё в хате, возле двери…
– Чья это машина? – спросил Вадим лейтенанта.
– А вам-то что? – спросил тот.
Вадим осмотрелся. Две патрульных машины. В окошке постовой будки виднеется голова в фуражке. Сколько их там ещё? Двое? Трое? Впрочем, на это было плевать. В голове Вадима зловеще дёргалась мысль: «Сейчас или никогда! Ведь вот они, прямо здесь! И их надо взять, пока не примчались оперативники!» Во рту сохло. Сейчас или никогда! Вадим недолго раздумывал. Вадим привык брать нахрапом. Но, когда он бросил взгляд внутрь джипа, его рука замерла. В замке зажигания торчал ключ. На нём висел пульт. Это означало, что Ольга не заблокирована, а стало быть – никаких проблем у Серёги нет. Так почему Ольга не убежит с деньгами? Мента боится? Все проститутки знают, что у ментов на деньги – чутьё. А если Серёга куда-нибудь отлучился с ними, пообещав ей вскоре вернуться? Э нет, вот этого проститутка точно не допустила бы! Этот вариант отпадает.
– Остановите его! – пронзительным визгом оборвала ход мыслей Вадима Ольга, – остановите! Это убийца!
– Какой убийца? – пробормотал лейтенант, дёрнувшись рукой к кобуре.
– Хороший, – сказал Вадим. Двадцатизарядный пистолет Стечкина у него в руках заменял пулемётную батарею. Пули за три секунды изрешетили и лейтенантика, и колёса двух патрульных машин. Со звоном посыпались стёкла будки, содержимое коей сразу благоразумно улеглось на пол. Ольга зашлась отчаянным воплем. Прыгнув за руль, Вадим запустил мотор и с рёвом его, который услышал весь городок, вывел джип на трассу.
На одном выдохе сорвав голос, Ольга закашлялась.
– Где бабло? – спросил у неё Вадим.
– Да нету никаких денег!
Однако, разубедить Вадима было немыслимо. По косому взгляду его поняв, что он совершенно точно впечатает ей в лоб пулю, если ещё хоть раз от неё услышит, что денег нет, она простонала:
– Деньги в багажнике!
– А Серёга?
– Они его отпустили, и он пошёл в магазин воды мне купить!
Стёкла «Мерседеса» были затемнены. К тому же, Вадим и не имел времени останавливать на нём взгляд.
– Поехали, – как бы даже задумчиво предложил Серёга, но пистолетом Халдею в бок ткнул вполне решительно. И Халдей, храня безразличный вид, двинул «Мерседес» вслед за джипом. Его дружок управлял последним довольно лихо, хоть не садился за руль уже много лет – с тех пор, как сел на иглу. Почти на предельной скорости джип промчался сквозь две деревни, стоящие на Рязанском шоссе, Боршеву И Вохринку. Миновав после них ещё километров пять и свернув на узенькую просёлочную дорогу, Вадим погнал машину прямо через поля, слегка затемнённые сумерками и ливнем. «Мерседес» преодолевал грунтовку с трудом, буксуя на каждой ямке, на каждой кочке. Но не особенно отставал.
Местом остановки Вадим избрал крохотную рощицу – семь берёзок, затерянных среди пашней. Вспаханные поля тянулись до горизонта, только с одной стороны вдалеке мерцали огни шоссе.
– Включи, Халдей, фары, – сказал Серёга, – близко не подъезжай. Мотор не глуши.
Халдей всё исполнил. Когда он остановил машину, Серёга дважды выстрелил ему в бок. Ткнувшись носом в руль, Халдей замер. Из его рта закапала кровь. Хотел Серёга выпустить ещё одну пулю для пущей верности, но раздумал, поскольку кровь перестала течь.
– Что сидишь, Халдей? Вылезай! – грянул над полями весёлый крик. Выпрыгнув из джипа на рыхлую чавкающую землю, Вадим поднял дверь багажника и достал из него спортивную сумку. Радостно потрясая ею, продолжил:
– Давай, Халдей, решим так: Мне – вот эту сумку, а тебе – бабу! Ты ведь баб любишь, Халдей! Ведь так?
Халдей не ответил. Ему уж было не надобно ни того, ни другого. Расстегнув сумку и обнаружив в ней штук двадцать пакетов сухого корма, который Кирилл купил для Танькиных псов да забыл отдать, Вадим погрустнел. Сумка и пакеты шлёпнулись в грязь.
– Ах ты, сука драная! – простонал Вадим, бросаясь к машине. Распахнув дверь, он выволок Ольгу за волосы.
– Серёга! – крикнула Ольга. Раздался выстрел. Ольга с воплем рванулась и отбежала, оставив в руке Вадима целую прядь волос, которые были вырваны с корнем. Вадим упал на колени, прижав ладонь к животу. Сквозь пальцы сочилась кровь. На лице Вадима, всё ещё искривлённом яростью, а не болью, довольно долго, с четверть минуты, не было никаких других чувств, кроме этой ярости. А потом он поднялся, глядя на своего врага с большим удивлением в широко раскрытых, ясных глазах. И сделал два шага. Вторая пуля попала прямо в лицо.
– Отмучился раб божий, – сказал Серёга. Он стрелял так спокойно, будто бы перед ним была простая мишень и ничего больше. Так же спокойно он подошёл к убитому, и, обшарив его карманы, вытащил деньги – несколько сотен долларов. Пистолет оставил. Свой «Парабеллум» убрал обратно в карман. Ольга громко хлюпала носом, глотая слёзы вместе с дождём.
– Ты возьмёшь браслет? – спросил у неё Серёга. Она решительно отказалась.
– Ты зря боишься покойников, – произнёс Серёга, – они прикольные! Ну, пошли.
– Мы пойдём пешком по этой грязи?
– Мы пойдём пешком по этой грязи.
Ольга покрутила башкой.
– А где же Москва? В какой она стороне?
– По-моему, слева.
