Читать книгу: «Наемник. Борьба за существование», страница 3

– Добивай, Линчеватель, – прохрипел Нико, указывая на слабо зашевелившегося Змея. – Не пожалеешь. У тебя и отвёрточка как раз припасена.

Он указал на мой бок. Я развернулся и скосил глаза вниз. и в этот же момент бок обожгло болью. Такой что в глазах, застилая взор, заплясали темные круги. В том месте, куда ударил анархист, осталось торчать вогнанное до половины жало отвертки. Я потянул за рукоять, вытаскивая оружие, и спокойно шагнул к жертве, которая уже начала приходить в себя.

Знаток анатомии.

Змей открыл глаза, когда я опустился перед ним на одно колено. В глазах промелькнул животный ужас и мольба оставить ему жизнь.

– Не на…

– Да хуй тебе, сука, – пробормотал я, нанося удар между рёбер. Туда, где подсвечивалось красным бешено бьющееся сердце. Змей захрипел. Его выгнуло дугой, будто он был одержим злыми духами. А затем он застыл и обмяк. Глаза начали стекленеть, а из полуоткрытого рта не доносилось ни звука. Силуэт, лежавший передо мной на полу, был серым.

"Выполнено"

Калибровка PvP арены.

Вы одержали победу над противником по имени Змей.

Класс: анархист. 

Навык владения холодным оружием улучшен.

Навык владения холодным оружием улучшен

Навык владения холодным оружием улучшен

Система сыпала и сыпала ништяки за убитого "Щенка" так щедро, что я не успевал закрывать окна оповещения. Всего вышло по пять на каждый разблокированный навык. И почти два уровня.

– Нихуево! – ошарашенно пробормотал я.

– Игра поощряет PvP, – спокойно ответил мне Нико. – Один из критериев естественного отбора. Побеждает сильнейший. А даже за самого слабого вроде этого анархиста, дают очень много добра.

– То есть, все зависит от уровня противника?

– Много от чего, – спокойно ответил ассасин, забирая стволы из ящика и перекладывая их в одну из сумок, которые стояли в углу. – Дома объясню, что знаю. А пока хватай. Думаю, "Щенки" не обеднеют.

Я спокойно принял сумку, закинув её на плечо.

– А с чего вы решили их уебать? – поинтересовался я, стоя у ворот.

– Кот знал, что они нас кинут, – ответила Света, передавая мне вторую сумку и упаковывая в свой рюкзачок пистолеты. – Так и получилось. Ребята ждали звонка от своих. Тех, что получали деньги. Они должны были убить Кота и Ангелину. После чего, бравые молодчики порешили бы нас.

– Это с какого хуя такой расклад?

– "Щенки" – прямые конкуренты Рыжего и его клуба. Кот работает с ними. Конкурентов в этом бизнесе не жалуют. Так что или мы убили бы их-или они разобрались бы с нами, – хищно ухмыльнувшись, ответила Света, закидывая рюкзак за спину. – Все просто , Линчеватель. Так устроена жизнь.

Она подошла ко мне, не секунду остановившись. Её ладонь легла на мою ягодицу, крепко сжав.

– Дома тебя ждёт сюрприз, – томно зашептала она мне в самое ухо, и дыхание её стало горячим и тяжелым.

– Сваливаем, любовнички, пока остальные не очухались, – поторопил нас Нико, выходя из ворот гаража.

Глава 5. С возвращением в игру.

Мы бесцельно бродили по округе, как ночные странники, и валяли дурака. Потом мы повернули на запад – у нас была задумана операция «незваный гость». Это был крутой прикол, полный юмора и старого доброго ультранасилия.

Энтони Бэрджес. "Заводной Апельсин".

Он первым вышел из ворот, быстро направившись к машине. Охранник в будке даже сообразить ничего не успел. Отравленный большой дозой этанола, мозг реагировал слишком медленно. Нико прямо на ходу поднял руку и дважды выстрелил. Пули вдребезги разбили стекло, а байкер откинулся на спину с пробитым лбом.

– Я займусь воротами, – скороговоркой произнёс Нико, открывая багажник и закидывая сумки. – Держи. На тебе прикрытие и транспорт.

"Прикройте отход группы

Повредите мотоциклы Клуба "Щенки", чтобы байкеры не смогли устроить погоню".

Я нащупал в рукаве отвертку, полученную мной от покойного Змея. Быстро направился к стоянке, пробивая колеса стоящих на ней байков.

“Уничтожьте противников”.

На пороге клабхауса появились два красных силуэта. И это здорово упрощало задачу. Потому как стрелять в темноте, почти наугад, я бы не решился.

Байкеры тем временем, заметили Нико, который ковырялся у ворот.

– Эй, ты какого хуя там делаешь? – заплетающимся языком крикнул один из байкеров. И в этот момент, я начал стрелять, сделав силуэты серыми.

– Нико, долго ты там ещё? – обернувшись, крикнул я.

– Погоди, – тяжело дыша, просипел ассасин. – Никак… Не идёт… Такое ощущение.., будто этот боров… Забивал засов кувалдой.

В здании клабхауса начали появляться красные точки. Одна, вторая, третья…

– Нико, кажется они воткнулись в расклад!

Блондинка, которая уже сидела в машине с заведённым двигателем, забарабанила наманикюренными ноготками по рулю.

– Линчеватель! – крикнула она, высунувшись из окна. – Иди сюда. Кое – что покажу. Тебе понравится, зайка.

Я обернулся на зов, подходя к машине. Близняшка протянула мне штурмовую винтовку. Розового, сука, цвета.

– “Не называй меня деткой, удмурт”? – разобрал я в свете фар надпись на винтовке. – Серьезно?

– Серьёзнее некуда, зайчик, – хихикнула света. – Нико, копайся с воротами быстрее.

– Стараюсь, – пропыхтел в ответ ассасин.

Засов заскрипел, поддаваясь. Медленно пошёл в сторону. Силуэты же начали группироваться возле входа клабхауса.

Дверь не смогла открыться полностью, створка уперлась в два трупа, лежавших на пороге. Музыка стихла, раздались крики и мат, а я выстрелил сквозь дверь в мишень, стоявшую ближе всех.

Противник стал серым и исчез из поля зрения. Я же убрал пистолет, перехватил винтовку и приготовился к атаке.

Байкеры быстро воткнулись в расклад. Звякнуло разбиваемое оконное стекло. Один из противников высунулся наружу. И автомат тут же ударил мне в плечо, выплевывая пули. Ворота распахнулись и в следующую секунду во двор клабхауса влетел черный тонированный микроавтобус, лихо затормозивший прямо по центру. Дверь машины резко отъехала в сторону, и в вечерний полумрак выскочило несколько человек. Я резко развернулся, вскидывая автомат и беря на прицел ближайшего, как чья – то рука опустила ствол вниз.

– Свои, блять, – рявкнул ассасин. – А теперь уебываем отсюда. Оставшиеся "Щенки" уже не наша забота. Валим, валим, Линчеватель.

Во дворе захлопали выстрелы. Я кивнул, опуская с твол. И уже прыгнув в машину, я заметил в толпе приехавших человека со звездой игрока над головой:

"Имя: Рыжий.

Класс: контрабандист.

Уровень: одиннадцатый.

Принадлежность к банде: Шедди"

– Вот жеж ебаный в рот. Поразвелось игроков – кирпичу упасть негде – прохрипел я, захлопнув дверь машины.

– Вывози нас отсюда! – рявкнул Нико блондинке. И та послушно вдавила газ в пол.

Машина сорвалась с места. Звякнуло, разлетаясь, заднее стекло, заставив всех нас пригнуться.

– Суки! – прокомментировала данное паскудство блондинка. – Ну и суки. Держитесь, мальчики.

Машину занесло, когда Света, вывернув руль, выскочила на дорогу.

***

Я осторожно расстегнул куртку и вывернулся из рукавов. Воспоминание о том, что Змей совсем недавно воткнул в меня отвертку, пришло только сейчас. Крови не было. Жало было слишком узким, и не выпустило кровь наружу. Приподнял футболку. И облегченно вздохнул. Рана уже затянулась, оставив лишь маленькую красную точку. Скорее всего, отвертка увязла в куртке и вошла неглубоко в бок.

– Заебись! – пробормотал я. – Жить буду.

– Все прошло как надо. Даже погони нет, – выдохнул Нико, и в его голосе слышалось нескрываемое облегчение.

– Видимо, бабайкеры не умеют ездить на спущенных колёсах, – хихикнула Света.

Выполнено

" Мутная сделка ".

Байкерский клуб "Щенки" уничтожен.

–Да и хуй на него, – пробормотал я. Главное, мы оторвались и ушли без особых приключений.

Меня накрыла какая-то странная эйфория. Словно зависимый, который давно не притрагивался к дурману, а потом воткнул в Вену инсулиновый шприц, нажимая на поршень и вгоняя в кровь наркотик. Безбашенная радость, чистая и незамутненная.

"Вы получили достижение. С возвращением в Игру".

Так вот откуда эта эйфория. Я то думал, это мои эмоции. А это ебаная игра давит на мои мозги, вызывая радость от того факта, что я снова начал убивать людей. Вот радости то. Ебать колотить.

– Может быть, посвятите меня в тайну, как вам удалось это провернуть?

– Кот работает с "Шедди". Не так давно, у Шедди отмутили часть партии товара. Наглым и бесстыдным образом. А "Щенки" предложили Коту сделку. Поэтому "Шедди" и приехали прямо к ним на базу и сейчас выебут всех к хуям прямо в здании. Такие дела.

– И поэтому мы вписались в непонятное? Нас чуть не ебнули. Нахуй было мутить такую сложную схему? – взорвался я.

– Ой, блять, какие мы нежные, – вздохнул Нико. – Не убили же? Ну вот и все. Хули думать, что было бы? Все было продумано до мелочей.

– А меня в эти думки просвещать было не обязательно? – вскинулся я.

– Ты хандрил и бухал, – спокойно ответил Нико. – И я не виню тебя в этом. Это правильно. Это тоже было нужно

– Я не хандрил, – вяло попытался оправдаться я.

– То есть, попытка забить эмоции водкой это не хандра? – глядя на меня, спокойно уточнил ассасин.

– Оно так само.

– Ага. Иначе ты бы просто сошёл с ума. Ты дошёл до точки невозврата, Линчеватель. Поэтому твой мозг и сменил режим. Тебе приходили системные уведомления? О невыполненных заданиях, к примеру? За все это время?

Я задумался. И в голове словно яркой лампочкой вспыхнуло понимание, что Нико прав. Я осознал, что за это время я превратился в жалкое существо, способное лишь ныть и жаловаться. Забивать боль этаноловой анастезией. Легче от которой не становилось. Словно сухой опавший с дерева лист, я лечу вниз, закручиваемый порывами ветра. И у меня нет ни сил, ни желания что-то поменять.

– Линчеватель понял, насколько он жалок? – хихикнул знакомый голос.

Я обернулся. Из темной ночи за стеклом машины, на меня вновь смотрела Настя. Смотрела и глумливо улыбалась.

– Ну наконец, до тебя дошло, – саркастично продолжила она. – Пришла пора взять все в свои руки и доделать начатое, тряпка!

Я затряс головой, но морок и не думал исчезать:

– Не так-то просто от меня избавиться, глупый Линчеватель, – хихикнула она. – Думаешь, потрясёшь башкой и все забудется? Хуй там. Так это не работает. Ты сам вбил в голову этот гвоздь. Теперь его не вырвать. Ты забыл одно: суровые боги ледяного севера не терпят слабости и нытья. А ты только хнычешь и жалуешься. Раскис. Посмотри на себя, беспозвоночное. Когда-то в тебе было некое подобие стержня. Только вот похоже, все растворилось.

– Сука! – прорычал я.

– Злишься, Линчеватель? – склонив голову набок, спросила она. – Это хорошо.

– Деградировать и загонять себя можно лишь до определённого этапа, – сказал ассасин. Настя недобро посмотрела на него, морок подёрнулся дымкой и растворился. – Потом ты начинаешь сходить с ума от этого. И мозг словно переключает тебя, заставляя заниматься чем-то другим. Все просто, Линчеватель.

Краем глаза я заметил, что Света, искоса наблюдавшая за нами через зеркало заднего вида, кивнула. А потом на её милом личике расплылась довольная улыбка.

Остаток дороги мы молчали. Каждый думал о своём.

Этот Ассасин, чтоб его черти ебли, абсолютно прав. Я схожу с ума. Или уже сошёл? Не просто же так я разговариваю с мертвецами? Может быть, уже пора прибегнуть к магии таблеток? Заговорю так вот с ней, а люди не поймут да и скрутят меня. А потом аминазин и прочие радости жизни пока я совсем овощем не стану и не позабуду, для чего на свете живу. Хуевые перспективы, ничего не скажешь.

– Приехали, Линчеватель. Выходи из ступора. О чем ты там задумался?

– Да так, – буркнул я. – Ни о чем.

***

– Привезли?

Это было первое, что спросил Кот, едва мы въехали в ворота.

– Можешь не сомневаться, – ответил Нико, выбираясь из машины. Щелкнула зажигалка, и ассасин выпустил изо рта клуб сизого смолистого дыма. Света тут же потянула носом воздух:

– Негодный мальчишка, – с улыбкой проворковала она.

Нико лишь плечами пожал, затягиваясь и задерживая дыхание. Потом открыл багажник, доставая сумки и передавая их Коту.

– Остальное подвезут Рыжий и клуб, – пояснил он. – В багажник не влезло.

Он развел руками, словно говоря: уж прости, но так вышло. Кот в ответ лишь кивнул головой, забирая сумки и направляясь в гараж.

– Ну и холод у тебя в машине, Кот, – крикнул ему в спину ассасин. – Неужто так сложно починить девочкам печку?

– Ибо нехуй кататься без стекол, – был ему ответ из темноты. – Угораздило же. Эх, ебучий случай.

Кот бормотал что – то еще, пока тьма полностью не скрыла его силуэт. ЗАтем лязгнул отпираемый замок, заскрипела отпираемая дверь – и бормотание стихло совсем.

Света по – кошачьи неспешно подошла к ассасину, перехватив руку с папиросой, и глубоко вдохнула дым шалы. Закашлялась, пытаясь удержать дым в лёгких. Потом лукаво посмотрела на меня, игриво подмигнув. Но я сделал вид, что не обратил на неё никакого внимания. Прошёл мимо, направившись к крыльцу дома.

– Хорошая штука, слушай, – проворковал голос Светы за моей спиной. – Где взял?

– Есть у меня один товарищ, – ответил ей ассасин. – А у него имеются плантации. Он и угостил в обмен на помощь. Забористая штука.

Глава 6. Излечение

Тяга к грабежам и погромам, неутоленная ненависть и огненно-кровавый кураж охватили практически весь коллектив. Тьма опустилась на мир, дух насилия будоражил сердца, наполняя копилку человеческих слухов жуткими прецедентами. По самым скромным подсчетам, хуевые истории происходили в те годы с частотой не менее раза в неделю, а в особенно удачные седмицы таких случаев выходило до десяти. Эти побуждения коснулись и глубоко изменили многих из нас. Идеология ненависти заставляла умы пылать подобно знойному дыханию ада, не оставляя нашим врагам ни единственной минуты покоя.

Djonny. "Сказки Темного Леса". 

Войдя в комнату, я без сил рухнул в кресло. Адреналиновый всплеск, вызванный резким возвращением в игру, угас ещё в машине. И сейчас я чувствовал себя так, будто меня переехал асфальтоукладочный каток. Мышцы словно разрывало. Каждая клеточка моего тела отдавала нестерпимой болью при любом неосторожном движении.

– Надо меньше пить, – тяжело прохрипел я, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. – Ай, блять!

За свою беспечность я поплатился моментальной вспышкой боли, пронзившей все тело. Осторожно сдвинувшись в кресле, я нашёл удобное положение и запрокинул голову на подлокотник, прикрыв глаза. Тело сковала свинцовая усталость, а веки мигом потяжелели. Я впал в некое подобие полудремы. Головой я понимал, что стоит добраться до кровати, да вот только тело абсолютно меня не слушалось.

Из забытья меня вырвал едва слышный звук открываемой двери. Я мигом открыл глаза, хватая со столика пистолет и наводя его на дверной проем. Но На пороге стояла близняшка, в коротком белом халате, едва прикрывающем ее задницу. И моя выходка её абсолютно не напугала.

– Тише, Линчеватель, – проворковала она. – успокойся, ты дома.

– Чего тебе? – грубо спросил я.

Она не ответила. Прошла в комнату и села передо мной на пятки, задирая футболку. Её длинные, тонкие пальцы нежно, едва заметно коснулись красной точки на боку. Память, оставленную Змеем отверткой.

– Хочу осмотреть рану, – спокойно сказала она. – Не дёргайся.

– Нет там… Ничего. Он неглубоко ударил, – ответил я, вздрагивая от её прикосновений. – Жало в куртке запуталось.

– Тебе повезло, – серьезно сказала девушка, опуская футболку. Её пальцы словно невзначай скользнули по моему бедру:

– Ммм, как ты напряжен, – тяжело дыша, томно сказала она, касаясь затвердевшей плоти. – Мальчику нужна помощь?

На её щеках разгорелся румянец, а дыхание стало тяжелым и прерывистым. Она быстро спустила вниз резинку моих спортивных штанов.

Я вскочил на ноги, и блондинка посмотрела на меня снизу вверх из под пушистых полуопущенных ресниц:

– Мальчику нравится смотреть, как девочки делают ему приятно? – лукаво спросила она, касаясь меня рукой.

А затем я почувствовал её горячие влажные губы на своей коже. Зарычал, отталкивая её и одевая штаны. Блондинка потеряла равновесие и упала на пол.

– Осторожнее, мальчик, – ласково сказала она. – Я ведь могла сделать тебе больно.

Я шагнул вперёд, хватая её за руку, поднял на ноги.

– Мальчишка любит грубости? – тяжело дыша прошептала близняшка.

– Чего ты добиваешься? – прорычал я ей в самое ухо.

– Чтобы ты кончил, глупый. Разве неясно? – глядя мне прямо в глаза с напускной обидой плаксиво произнесла Света. – Последнее время ты какой-то злой, дёрганный. Вдруг это поможет и ты подобреешь?

– А тебе это зачем?

– Я никак не могу забыть как ты избивал того байкера в баре, – опустив глаза, сказала девушка. – Картинка так и стоит перед глазами. Это так возбуждает, что я места себе не нахожу.

Она уткнулась в мою грудь, обняв меня и скрестив пальцы на пояснице.

– Смотри не пожалей об этом.

Я грубо схватил её, разворачивая и прижимая к стене. Руки задрали подол халатика. Белья на Свете не было. Я зарычал, сжав её ягодицы так, что на нежной коже остались красные следы. Девушка вздрогнула, слегка отстраняясь и прижимаясь к стене грудью?

– Мальчик хочет грубо меня отодрать? – томно спросила она. Её руки уже спускали с меня штаны. Она заскулила, когда твёрдая от напряжения плоть уперлась в её ягодицу:

– Как ты хочешь… мальчик? – простонала она, оборачиваясь.

Я слегка подался вперёд, и Света заерзала, словно устраиваясь поудобнее. Выгнула спину как кошка, маня к себе.

– Ты же… Будешь… Осторожен? – спросила она.

Я зарычал, пытаясь прижаться к ней плотнее. Моя рука сжала её бедро. Вторая скользнула в вырез халатика, сжав упругую грудь. Девушка вздрогнула, подаваясь мне навстречу. Замерла, упираясь в препятствие.

– Возбуждённый… скользкий, – проскулила она. – Только… не торопись. Дай я сделаю все сама.

Она провела ладонью между своими ногами, потом прикоснулась ко мне, обхватив мокрой ладонью. Моя рука отпустила её бедро, скользнув к животу.

Света положила руки на стену и начала медленно двигаться мне навстречу. Я попытался было ускорить этот процесс, но мой живот упёрся в выставленную ладонь.

– Пожалуйста, не спеши, – прохныкала она. – Я тоже хочу быстрее… тебя внутри. Но мне чуточку больно.

Я замер. Света же продолжила двигаться. Медленно приближаясь ко мне, пока не уперлась ягодицами в меня. Замерла, привыкая ко мне, повиляла бедрами. И начала двигаться медленно и ритмично, постепенно ускоряя темп. С её губ сорвались стоны удовольствия.

Моя рука опустилась в низ её живота, и я застонал, когда ладонь стала влажной. Света вздрогнула от этого прикосновения, расставляя ноги шире.

– Д-да! – простонала она. – Ты на правильном пути, мальчик. Так тебе будет удобнее, да?

Я начал двигаться ей навстречу, но девушка уже не противилась этому. Наоборот, была даже за. Моя рука ласкала её, пытаясь поймать ритм. Движения становились более жесткими, но девушка лишь стонала и рычала от удовольствия. Внезапно она замерла, вскрикнула, прогнулась в спине. Вздрогнула, упиревшись в меня ягодицами. и я почувствовал, как её бёдра вмиг стали влажными. Ноги девушки предательски дрожали, а я ощущал, как сильно сжимаются внутри её мышцы. И в этот момент я потерял остатки самообладания, захрипев и прижавшись к девушке.

– Давай, мальчик, – простонала она, виляя бёдрами.

Я запрокинул голову и с моих губ сорвался рык. Я вжался в неё, а она подалась мне навстречу, хныкая и поскуливая от удовольствия, ощущая в себе горячую, вязкую жидкость.

– Умница, – обернувшись, сказала она, отстраняясь и делая пару неуверенных шагов. – Как люди ходят?

Я схватил её за руку, грубо потащил к кровати.

– Какой… Ненасытный котик, – промурлыкала Света, падая на простыни. – Хочешь ещё?

– А ты выдержишь? – вопросом на вопрос ответил я.

– О, милый, по поводу этого можешь не переживать.

Она потянула меня к себе, повернув на спину:

– Хочешь, я покажу тебе фокус с исчезновением? – томно спросила она. – Поверь, тебе понравится.

Она провела язычком по моей коже, чувствуя, как плоть снова напрягается. Улыбнулась, вбирая его в себя. Я зарычал, чувствуя её горячий влажный ротик. Рука легла ей на затылок, придавливая к себе. Она захрипела, закашлялась. Но не стала вырываться, покорно и ритмично двигаясь, направляемая моей рукой. Поднялась она лишь когда я её отпустил. Глядя на меня. Из глаз текли слезы, с губ тянулась тонкая мутная ниточка слюны.

– Не самое приятное зрелище, да? – усмехнулась она, вытирая нос и рот.

Вместо ответа я толкнул её на кровать, прижав к простыни.

– Хочешь вернуться туда же, где побывал? – спросила девушка, оттопыривая ягодицы. – В этот раз можешь иметь меня как хочешь. Больно не будет.

Но я лишь шире развёл её ноги.

– Ну-у-у…, – обиженно надула губки Света. – Я так не хочу.

Она встала на колени и по-кошачьи прогнувшись в спине, лёжа грудью на кровати.

– Так будет удобнее выбирать. Да, мальчик?

Я молча схватил её, намотав волосы на кулак. Она подалась мне навстречу и я мигом почувствовал, как она возбуждена. Я скользнул почти до основания. Света вздрогнула, подаваясь ко мне.

– О, да, мальчик! Да!

Я зарычал и подался вперёд, чувствуя как она двигается мне навстречу. Я скользнул в мокрую девочку почти до основания. Она вздрогнула, подаваясь ко мне.

С ее губ вновь сорвался стон. Она что то кричала, но я уже не обращал на это никакого внимания.

***

Когда я проснулся, Светы уже не было в комнате. Как и скомканной простыни, которую мы старательно пачкали всю ночь. На секунду, мне даже показалось, что все это было сном.

Зевая, я встал с кровати, натягивая штаны. Вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. И шаркая ногами, побрел на кухню.

Света стояла у плиты. На раскалённой сковородке шипело тесто, а на столе рядом высилась целая стопка блинчиков. Заметив меня, она робко улыбнулась. Я подошёл к ней, обнимая. На секунду, она прижалась ко мне и тут же отстранились.

– Не надо, – прошептала она.

– Что?

– Не надо, – повторила она, высвобождаясь из моих объятий.

– Вчера ты так не говорила.

Света замолчала, переворачивая блинчик.

– Тебе это было нужно, чтобы избавиться от хандры. Мне – чтобы снять напряжение. Так уж вышло, Линчеватель, что наши желания вчера совпали. Но не привязывайся ко мне, человеческий детёныш. Тебе это не нужно.

– Избавиться от хандры? – переспросил я.

Света кивнула:

– Ты выпустил пар. И кое-что другое, чего в тебе скопилось немало, – нервно хихикнула она. – Я думала, что ноги с утра свести не получится. Признаю, ты хорош не только в кровопускании. Лекарство подействовало. Уж я это вижу.

Я сел за стол, и Света тут же поставила передо мной тарелку с блинчиками, блюдце с клубничным  джемом и кружку горячего чая.

– А ведь ты права, – задумчиво пробормотал я.

Вина перед Настей, которая меня разъедала, испарилась. Вместе с этим ушла боль и пустота. А в голове осталась лишь холодная решимость довести дело до конца. И чёрная, как лоскутья предрассветной ночи, злоба. Убить троих последних Синдикатовцев. Ради неё. Ради Гоблина. Ради погибшего Филина, и даже Вики этой несчастной.

– Это называется "вытрахать дурь", – пояснила Света, садясь напротив меня с кружкой кофе. – Ты спустил все это вчера ночью и обрёл равновесие. Достиг гармонии.

– А если я захочу повторить? – прямо спросил я, глядя ей в глаза и отпивая чай.

– Я подумаю, – хитро улыбнулась Света. – Возможно, наши желания совпадут ещё раз.

– Сестренка ломается? – проворковал от дверей девичий голосок. – Ну и пусть. Если что-ты всегда можешь попросить об этом меня.

Ангелина вошла на кухню, вытаскивая из шкафа кружку и наливая в неё кипяток:

– Обещаю, зайка. Ты не пожалеешь.

Я покосился на Свету. Но её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Словно восковая маска.

– От женщин кругом голова. Влюбись – хлопот не оберёшься? Девочки не дают прохода, Линчеватель?

– Ну не каждый же день у тебя гостят такие мальчики, Кот, – проворковала Ангелина.

Вместо ответа, Кот подошёл ко мне и посмотрел в глаза.

Его взгляд цепко вцепился в меня, словно пытаясь достать до самых потаённых глубин моей сумрачной заблудшей души. И я принял эту игру в гляделки.

– Наш Линчеватель изменился. Вернулся к своему прежнему состоянию. Добро пожаловать обратно, брат. – Кот хлопнул меня по плечу. – Уж не знаю, как Свете это удалось, но…

– Да известно как, – хихикнула Ангелина. – Сидит уставшая, но жутко довольная. И синяки под глазами от недосыпа.

– Ладно, – кивнул Кот. – пойдем. Покажу тебе кое-что, чтобы закрепить результат.

Я лишь пожал плечами, встав из-за стола и направившись следом за Котом. В полном молчании мы не торопясь выбрели на задний двор, выходя к широкой , покрытой пожухлой травой, которую ещё не успел скрыть снег лужайке, вокруг которой стояло несколько лавочек. На середине я разглядел установленный черный камень. Такие обычно ставят на памятники, и мною сразу овладело любопытство:

– Джокер помер? – на всякий случай уточнил я, всматриваясь в край памятника.

Но Кот юмора не оценил. Или не понял. Лишь вопросительно посмотрел на меня, словно пытаясь понять: совсем я ебанулся, или процесс сумасшествия еще можно обратить вспять?

– Джокер жив, – ответил он. – Сейчас сам все увидишь.

Покачав головой, я направился к плите.

"Фёдор Карамазов. ??? – 2031 год. Покойся с миром, брат".

– Это кто? – озадаченно почесав в затылке, спросил я у Кота.

– Гоблин, – хмуро ответил товарищ.

Я потрясенно сел на лавку, глядя на памятник.

– Близняшки так и не узнали, где он похоронен, – продолжил Кот. – да и скорее всего похоронами назвать это было сложно. Так, закопали в общей могиле. Так что я решил поставить памятник здесь.

– А год рождения почему неизвестен?

– С семнадцати лет Гоблин скитался по нашей необъятной стране. Здесь он объявился лет семь назад. С документами на это имя. Так что хуй его знает, как его звали до этого момента, да и дата рождения тоже покрыта черным как ночь мраком. Так что пришлось сделать так.

Я молча уселся на одну из лавочек и замолчал, глядя на чёрную надгробную плиту. Каждый думал о своём. В голове пролетали моменты нашего знакомства, побег от полиции, езда по натянутому как трос проводу оптоволокна, веселые пробуждения на новой квартире, когда Гоблин являлся без приглашения. С каждым таким воспоминанием, пустота в душе рассеивалась, словно утренний туман. На ее место пришла такая лютая, черная злоба, что я плотно стиснул зубы и сжал кулаки так, что костяшки побелели, а ногти до крови впились в ладони. Глаза затянуло мутной поволокой, а руки словно сами собой сжались в кулаки. В горле встал плотный ком. Я пытался вдохнуть, но стылый морозный воздух словно стал вязким, не желая проникать в легкие.

– И помни: он не для того помер, чтобы ты раскис, – донёсся до меня далекий голос Кота. – Иначе…

– Иначе, все это зря, – пробормотал я, глядя в темно – свинцовое небо, нависшее, казалось, над самыми верхушками деревьев и будя в душе чёрную злобу. глаза вспыхнули огнем.

– Я убью их, – спокойно прошептал я ледяным тоном. – Ебаный ты ублюдок. Я доберусь до тебя. Ну, подожди, блять!

– Ловлю на слове, Линчеватель, – сказал знакомый глумливый голос. – Запомни этот момент. Если ты не сдержишь своего слова..

– То что? – переспросил я, глядя в глаза стоявшего за могильным камнем призрака.

– Узнаешь, – зло прошипела Настя.

– Иди-ка ты нахуй, девочка, – ответил я. – Ты сама вписалась в это непонятное. И моя совесть чиста. Прости Кот. Вьетнамские глюки.

– Бывает, – спокойно развёл руки мой собеседник. – Я так понимаю, у тебя ещё остались дела в городе?

– С чего ты взял? – удивленно переспросил я, глядя на Кота

– Иначе ты бы уже давно свалил. Рассказывай, – спокойно сказал он. – Кого именно "всех" ты собрался там завалить.

– Виктор Прохоров, – коротко ответил я.

– А причем здесь местный окружной шериф? – все еще не понимая, переспросил Кот.

– Долгая история, – попытался было отмахнуться я. Но Кот не отставал:

– Так и я вроде никуда не тороплюсь. Рассказывай давай.

– Очень долгая.

Кот задумчиво хмыкнул:

– Тогда не думаю, что ее стоит рассказывать на улице. Холодно, сыро… пойдем лучше попьем чаю.

Глава 7. Тайник

Стоит отметить, что Кот был превосходным слушателем. За все время, пока я рассказывал историю о том, как получил регистрацию в «Игре в Жизнь» и что из этого вышло, он не проронил ни слова. Просто сидел на угловом кухонном диванчике, скрестив руки на груди, и внимательно слушал рассказ.

– Такая вот херня, – вздохнул я, закончив рассказывать о побеге со съемной квартиры.

– Хм… – Кот задумчиво потер ладонью подбородок. – И теперь ты решил убрать Виктора Прохорова? – просто спросил он, отодвигая в сторону пустую кружку.

– Угу, – кивнул головой я.

– Нелегко же будет до него добраться. Как я слышал, этот дядька в последнее время закрылся точно улитка в раковине. Хуй выковырнешь.. Но если нужна будет помощь – обращайся.

Он сказал это таким буднично – скучающим тоном, будто предлагал перевезти вещи с квартиры на квартиру, а не вписаться в блудняк, за который ему грозило пожизненное. И сказать, что я от такого предложения охуел – это не сказать ничего.  У меня челюсть от удивления отвисла.

И как раз в этот момент, перед глазами вспыхнуло системное сообщение:

"Цель сменила маршрут. Желаете ознакомиться с новым маршрутом"?

Конечно, блять, желаю, едва не крикнул я. Завис, открывая радар. И, признаться честно, охуел я знатно. Прохоров и вправду изменил свой маршрут. Точка стояла в промзоне на окраине города. Серое пятно на карте.

– Кажется, Новый год в этот раз наступит раньше, – глухо прохрипел я.

– Ты что там бормочешь? – не понял Кот.

– Прохоров сменил маршрут!

– Сегодня выходной, – пожал плечами Кот. – Поехал отдыхать.

– Он свалил в промзону. Где раньше был завод Имени Ленина.

– А вот это нам как раз на руку. Пойдём ка, поболтаем с остальными.

***

– Куда едем? – деловито осведомилась Света, глядя на нас в зеркало заднего вида.

– Старый завод имени Ленина, – ответил я. – Знаешь, где это?

Света загадочно усмехнулась и подмигнула мне:

– Обижаешь. Я выросла на Сельмаше.

– Ну? – повернулся ко мне Нико.

– Что "ну"? – не понял я.

– Рассказывай про эту вашу цель, – терпеливо ответил игрок.

– Виктор Прохоров. Система выдала на него задание.

– Виктор, мать его, Прохоров, – почесав ладонью подбородок, задумчиво протянул ассасин. – Есть у меня один старый счёт к этому пидорасу. Интересная задачка. Что ты о нем знаешь?

– Живёт в "Черных парусах", – начал излагать я. – Каждый день катается по маршруту дом-работа. Вроде все.

– Не густо. А маршрут?

– Каждый день один и тот же, – чуть помедлив ответил я. – По Гагарина до Горького и обратно. Да вот только сегодня он за каким – то хуем едет на окраину Сельмаша.

– Удобно, – хмыкнул ассасин. – если вы решили прибить этого уебка сегодня – я в деле.