Читать книгу: «Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая», страница 8

Глава 13
Смятение и слухи

Как только первые лучи утреннего света проникли в ночную темноту, в лагере противника возникло смятение. Солдаты командира Сортеса, проникая в стан врага, пронзали либо обезглавливали пару бойцов, чтобы затем, с победоносными криками отступить в лес. Те же, что в порыве гнева пускались за ними в погоню, нарывались на второй отряд и после не возвращались.

Так продолжалось весь день. Когда же на землю опустилась темнота, оба отряда отступили, оставив лагерь противника в напряжённой тишине, которую вскоре прервал свист сотен выпущенных в воздух стрел. Стрелы насквозь пронзали шатры и палатки неприятеля, губили лошадей и вонзались в плоть кричащих воинов. Множество прикрывалось за щитами и пряталось под повозками, боясь высунуться из-под спасительного укрытия.

Утром же, глазам выживших солдат, предстала картина раненных и корчащихся от боли товарищей, свалившихся на землю убитых лошадей. Когда же взор воинов устремился за пределы лагеря, то пред ними предстали десятки тел, подвешенных между деревьев, растущих неподалеку. Они принадлежали не вернувшимся вчера воинам.

– Вы уверены, что это было необходимо? – с сомнением спросил, после проделанного Гадриэль.

– Доверься мне, – ответил ему Сортес.

– Ах да, у меня к тебе просьба.

– Просьба?

– Пусти слух, что завтра мы выступаем в бой.

– Хорошо, но мы ведь и в правду выступаем завтра, – непонимающе произнёс Гадриэль.

– Верно. Но ты пусти слух о том, что мы пойдём в лобовую атаку. Якобы это будет сделано, чтобы ошарашив противника, привлечь всё внимание на себя, а также выиграть время, для подходящего нам в помощь войска во главе с послом. Каким послом, пускай додумают сами.

– Хорошо, я сделаю это, – с серьёзным видом согласился Гадриэль. Он так и не понял намерения своего нового командира, но всё же решил довериться ему, ведь другого ему не оставалось.

Весь оставшийся день командир Сортес ходил по лагерю с лёгкой тенью задумчивости лишь иногда останавливаясь, дабы подслушать тихий разговор солдат, в очередной раз устремляя свой взор на тренирующийся по одаль юношей.

– Говорят, завтра в бой пойдём, – едва слышно доносился хрипловатый голос.

– Ага, Гадриэль ещё утром объявил.

– Так говорят ещё, что в лобовую отправят.

– Тю, ты всему подряд веришь, как в лобовую то? Нас, как щенят растопчут, да и не заметят даже.

– Да тихо ты дурак, ясно ведь, что неспроста говорят.

– А от чего же?

– Обманка это. На себя небось отвлекать будем, а иные с боков зайдут, – вмешался в разговор третий голос.

– Какие иные то?

– Слыхали, говорят с послом войско на подмогу прибудет, – поддержал разговор кто-то из ещё подошедших.

– Ну вот, а я о чем, – довольно произнёс третий.

– А почему сразу-то сказать нельзя?

– Да сам посуди, среди нас то, предатели шныряют. А ты как думаешь, в самый центр лагеря они что, сами забрались?

– Ну, так-то оно складно конечно, но всё равно в толк не возьму, уж больно непонятно это всё, – произнёс второй.

– А тебя в толк брать и не просят. Ты вон завтра пару голов сруби, вот и вся твоя забота.

Сортес прошёл немного дальше вдоль палаток и, в одной из них, тут же услышал другой еле слышный разговор.

– Видел я бумаги на столе, ещё когда Дондар воеводил, так там «этих» куда побольше нашего будет.

– Да ну тебя старик. Мы вон, весь день вчера по лесу их гоняли, уж задали им трёпку, что никто ноги не унёс и завтра так же зададим! Тем более говорят, что подмога подойти должна, так что неясно, кто ещё в меньшинстве окажется.

– Экой ты, конечно, смелый, что в лесу по семеро на одного прыгали. Поглядим, как завтра ты удалью блеснёшь.

Когда Аммалиэль вернулся в шатёр, на улице уже стемнело. Он сел на грубо сколоченный табурет и уже по обыкновению прикрыл глаза. «Завтра, завтра я, наконец, выполню свой долг», – произнёс про себя Сортес и провалился в сон.

Глава 14
Бой

Робкое предрассветное зарево отблёскивало в многочисленных щитах и гардах, и начищенных до блеска мечей. Войско, из почти пяти сотен солдат выстроилось в ровные шеренги. Перед ним, сидя верхом, стояло два всадника.

Гадриэль, что был одет в плотный кожаный жилет без рукавов и открытый металлический шлем. В своей руке, облокотив на плечо, он держал двуручный меч.

И командир Сортес, облачённый в ослепительно белые одежды. Из взятых некогда с собою посеребрённых лат, он надел лишь перчатки и наплечники, отражающие ласкающие лучи света. В воздетой к небу руке, Аммалиэль держал свою сверкающую шпагу.

– Воины! – громогласно начал командир Сортес. – Доблестные солдаты короны! Вы все стоите здесь лишь с одно целью, разбить и растоптать обнаглевшего врага, упивающегося своей безнаказанностью! Уже много лет мы ведём эту борьбу, до этого момента лишь позорно отступая. Но именно сегодня, мы начнём отстаивать свои дома, свои семьи и своё право на жизнь! Да разобьём и растопчем же мы наглую погань! Да отстоим мы волю народа и доблесть короны! Мы вселим в них страх, который ранее они пытались посеять среди нас. Мы отомстим за каждого падшего, сотней поверженных врагов! Утопим заразу в их собственной крови, пронзая их гнилые сердца! Сейчас, я прошу вас проявить храбрость и всё отва́жие, что у вас есть! Мы, пойдём на врага в лобовую атаку и вызовем смуту в его рядах, перебив как можно больше. Когда же с боков по врагу вдарит подкрепление, мы с новою силой ворвёмся в бой и разобьём его, не оставив ему ни шанса! Сейчас, вас возглавит не кто иной, как Гадриэль, я же, приведу подошедшие войска. Мы должны выстоять и показать врагу, чья эта земля! Показать, что значит обрушить на неверных всю силу пламени Ёрми́на!!!

– Слава пламени Ёрмина! – провозгласил Гадриэль.

– Слава пламени Ёрмина! – вторил ему Сортес.

– Слава пламени Ёрмина! – отозвался единый и полный ярости выкрик сотен голосов.

Войско начало свой путь.

Аммалиэль проводил его взглядом, всё ещё восседая на коне. При солдатах он сохранял уверенность и решимость. Сейчас же, всё его тело мелко дрожало. «Я хочу убежать, – проговорил про себя Сортес и, пришпорив коня, поскакал к краю лагеря. – Убежать далеко отсюда. Нет, я хочу сбежать домой, как и говорил командир Дондар». Вдруг Сортес, резко натянув поводья, остановился. Он уже пересёк границу лагеря и теперь, перед ним расстилалось поле со множеством неровных насыпных холмов. Аммалиэль спешился и подошёл к самому свежему из них: «Я и в правду хочу убежать домой, командир Дондар, но я не могу. Ведь дома у меня нет, нет того места, куда мне бы хотелось возвратиться и спрятаться от всего этого». Неожиданно взгляд Сортеса привлекло какое-то движение. В порывах ветра, прибитая ко вкопанному в очередной холм колу, металась соломенная шляпа.

– Точно, – прошептал он, подойдя ближе.

– Хья́рвальд, прости меня.

Сортес упал на колени, опёршись руками о подножие насыпи.

– Прости, прости меня, мне страшно, я не могу пойти к ним.

Глаза Сортеса стали влажными.

– Нет, нет, нет! Я, Аммалиэль Лленард Сортес! Я поклялся самому себе, что буду оберегать свой народ, что я выполню свой долг, как господина. Я, Аммалиэль Лленард Сортес! И сейчас мой дом здесь, в этой странной войне. Я буду защищать свой дом, то единственное, что у меня есть! – уже вскричал он. – Хьярвальд, ты хотел пойти на настоящий бой и не побоялся рискнуть ради меня жизнью. Ты настоящий герой Хьярвальд, если и пойдём на смерть, то пойдём вместе.

Сортес сорвал соломенную шляпу со столба и надел её на себя. Уверенно вскочив на коня, он быстрым галопом поскакал в сторону боя.

Земля вокруг вражеского лагеря дрожала, а воздух рассекал оглушительный гул сотен яростно кричащих голосов. У врага более не было конницы, чтобы быстро сменить расстановку сил или взять нападающих в кольцо, единственное, что ему оставалась, так это будучи в отчаянии, на прямую лобовую атаку, ответить тем же.

Гадриэль разил мечом каждого подступившего неприятеля, продвигаясь всё дальше и дальше, вокруг били фонтаны крови и мелькали блики лезвий, свистели выпущенные стрелы.

Вдруг с боку, верхом на белесом коне, в бой ворвался командир Сортес. Быстро спешившись, он обнажил сверкающую шпагу, из его глотки вырвался яростный и в то же время полный ужаса крик. В этот момент вражьи воины дрогнули и, вторя крику Сортеса, воздух пронзили испуганные истеричные вопли.

– Шляпа! Это тот в шляпе! – крики, полные ужаса пронеслись вдоль рядов противника, заставив каждого дрогнуть.

Войско же Сортеса, видя смятение неприятеля, вдарило с новой силой. Стоило первому солдату увидеть блеск сверкающих лат командира, как молниеносно по рядам разносились крики радости:

– Они здесь, вдарим!

– Слава пламени Ёрмина!

– Раздавим погань!

Сотни разноголосых выкриков слились в единый устрашающий гул, почти заглушивший полный истинного страха крик тысячи вражьих воинов.

Сортес продолжал истерично кричать. Не в силах мыслить здраво, он рубил и разил врага почти не глядя, его голос дрожал, а глаза слепили крупные полные отчаяния слёзы. Воин за воином падал пронзенный тонким клинком.

Дальнейшее побоище было для Сортеса как в тумане. Всё, что он видел перед собою, так это очередное рассечённые им тело и наполненные истинным страхом смотрящие на него глаза неприятеля. В воздухе царил тошнотворный удушающий запах, но Сортес почти не чувствовал его.

Вдруг лезвие полутороручного меча вознеслось над головой Аммалиэля. Держащий меч однорукий воин панически кричал, зажмурив глаза. Сортес выставил шпагу поперёк. Выскочил яркий фонтан искр. Меч воина пролетел мимо, отколотое остриё шпаги вонзилось в землю. Юноша, не в силах больше кричать, охрипло зарычал и вспорол шею воина обломком лезвия, оставшейся в руке шпаги. Воин покачнулся и замер. Сортес, ту же выхватил у него полутороручный меч и ринулся в гущу боя с новой силой.

Светило неторопливо брело по небосклону. Тем временем, земля утопала в крови. Её уже не было видно за сотнями падших тел.

В какой-то момент Сортес будто потеряв сознание, провалился в беспамятство, наполненное гулом сотен голосов. Он не понял, как именно очнулся, но, когда сознание, наконец, вернулось к нему, Аммалиэль осознал, что гул резко переменился. Вокруг в ликующей радости кричали сотни голосов:

– Победа! Победа пламени Ёрмина!

– Победа, – с лёгкой улыбкой прошептал Сортес и упал на колени, облокотившись на вонзённый в землю полутороручный меч.

Из его левого плеча торчало три надломленных древка стрел, вся одежда развивалась лоскутами, пропитанными кровью. Тело содрогалось мелкой дрожью, и было испещрено рубцами и порезами, но к счастью для Сортеса, все они были не глубокими.

– Командир Сортес! – послышался, откуда-то сбоку, знакомый голос.

– Гадриэль, – с вымученной улыбкой, осипшим голосом прошептал Сортес.

– Победа! Мы их разгромили, командир! Так вы всё-таки и в правду пришли с подкреплением!

– Нет, – сдавленно прохрипел Сортес.

– Командир?

– Помоги мне забраться на ту башню.

Аммалиэль еле заметно кивнул в направлении одиноко стоящего в центре лагеря полуразрушенного строения.

– Нет, вас нужно подлатать!

– Гадриэль! – надрывисто, сквозь охриплость, настаивал Сортес.

– Хорошо командир, вступайте осторожно.

«Он видно бредит, – подумал про себя Гадриэль, – но лучше отнести его, куда он хочет, чем сейчас бороться с ним».

– Понимаешь Гардриэль, – начал уже более спокойно и размеренно Сортес, когда оба мужчины, наконец, поднялись на самый верх башни. – Понимаешь, нет никакого подкрепления.

– В каком см…

– Ослабленная духом армия не совладает и с одним солдатом. Я понял это ещё тогда, на твоей прощальной речи перед могилой командира Дондара. Мы издевались над врагом безнаказанно, проникая и убивая того, кто попадется под руку. Вечером же, когда они спали и уже вынашивали на нас злобу, мы обрушили на них град стрел, всё что у нас было. Всю ночь их окружали крики собственных товарищей. А на утро, их взору предстали пронзённые тела, убитые лошади и те, кого стрелы только задели, но по ним было видно, что началось гноение и хорошим это не кончится. Стоило же им высунуть нос за пределы лагеря, как они увидели подвешенных собратьев, тех воинов, кто ушёл в лес преследовать отступающих. И вот враги уже озлоблены, но в то же время ослаблены духом. Не стоит забывать и то, что они совсем недавно лишились своего воеводы. Кто бы ни заменял его в последние дни, он явно не мог поднять общий боевой дух. И тут мы, смело идущие в лобовую атаку, уверенные в собственной силе и собственном превосходстве. Беготня по лесу обесценила страх перед противником и превратила его в некий азарт, и хоть не на много, но всё же сплотила разрозненных в наших рядах. Факт лобовой атаки и уверенность в том, что есть рядом тот, кто бьётся с тобой плечом к плечу, а также понимание того, что тебе нужно лишь выиграть время, дабы пришло подкрепление, сделали своё дело. Теперь наши воины не видели ничего страшного в том, чтобы выпотрошить пару десятков неверных, дабы после хвастать перед товарищами.

– Но командир Сортес! – воскликнул Гадриэль.

– Знаю, плана будто и не существовало вовсе, но взгляни вокруг.

Сотрес картинно развёл руки в стороны, глядя на окрестности с высоты башни.

– Пред тобою больше не юноши одиночки, страшащиеся встретить врага в живую или напротив, стремящиеся отдать жизнь за мифическую «доблесть». Пред тобою настоящие солдаты, что не сомневаются в своей победе.

– Что вы собираетесь делать теперь?

– А разве неясно? Эти люди станут основой для настоящего войска, войска под началом командира Сортеса. Войска, что закончит эту бесконечную войну.

Гадриэль молча смотрел на своего командира и думал про себя: «Кто вы такой господин Сортес? Человек, что не мог достать и шпаги, но убивший в сражении вражьего воеводу. Человек, что рыдает в бою, но отправляет в пламя Ёрмина десятки врагов. Наконец, человек, что не мог и слово возразить поперёк, но ведущий за собою целое войско. Я бы ни за что не доверился бы вам господин Сортес, тем более вы ещё очень юны, но я видел, видел, как враг дрожит пред вами, видел, как вы не отступая, шли только вперёд. Вы ещё так неопытны и наивны господин Сортес, но вас ждёт великая судьба, и моя обязанность, как правой руки, сделать всё, чтобы это действительно было так. Мы вместе закончим эту войну командир Аммалиэль Сортес».

Вслух же, Гадриэль произнёс:

– Командир…

– Да, ты всё ещё моя правая рука Гадриэль. Нужно будет написать письмо в столицу. Запросим ещё людей и оповестим, что командир Дондар погиб при успешном штурме.

– Вы уверены командир?

– Да, он заслужил свои посмертные лавры. А теперь давай возвратимся обратно в наш лагерь, нам нужно успеть перенести всё сюда.

– Как прикажете командир, – браво ответил Гадриэль и, подхватив его под плечо, направился с ним вниз по лестнице.

– Превосходно, – едва слышно прошептал Сортес.

– Превосходно, – произнёс мужчина, скрывающийся среди почти опавших крон и облезлых ветвей, стоящих вдали деревьев. – Вы у меня в долгу господин Сортес, но признаться я вас недооценил. Фреовин просто обязан найти вас.

Крестьянин расхохотался, чуть не уронив старую соломенную шляпу.

– Превосходно, – тихо произнёс Фреовин, обхватив ногами верхушку ствола высокого дерева, что среди прочих, стояло на удаленном холме.

– Думаю, вы мне очень даже подойдете, – добавил он, взглянув прямо в лицо Сортесу сквозь перекрестие своей винтовки.

Приложение

Слова, встречающиеся в тексте и их определение

Ги́льта – валюта, используемая на территории материка и за его пределами.

Физе́ль – одинокая крепость, стоящая среди гор на границе государства.

Эльсви́ра – самопровозглашенное островное государство.

Ёрми́н – признанное на территории материка божество, создатель и покровитель всего сущего.

Имена персонажей:

Фреови́н Ратрио́н

Ла́сур Би́ргет

Ни́льсин

Фро́смин

А́лрик Ви́циус

Вра́иль Терсива́ль Иде́н

Родери́к Иде́н

Би́риан

Ра́лис

Грати́ль

Ави́лия Фе́лан

Гадриэ́ль

Э́фиальт Ва́лафар Ре́ган

Донда́р Илларио́н

Хья́рвальд

Кьярва́ль Лефе́рт

Аммалиэ́ль Ллена́рт Со́ртес

Безымянный Крестьянин