Читать книгу: «Воспоминания», страница 2

1 августа 1914 года Россия оказалась втянутой в водоворот мировой войны. «С газетой было покончено сразу. В 1914 году, 22-х лет отроду, с чемоданом, в который мать уложила две пары белья и свои слезы, а я Пушкина и Бунина, вышел я в войну, в бездомовье, в мир, в кровь – свою и чужую, чтобы вернуться десять лет спустя […]. За эти десять лет – прожито десять жизней […]» (ф. 2524, оп. 1, ед. хр. 61, л. 7).

В своей «Автобиографии» Глеб Алексеев рассказывает о том, как, «заглушая криком смертный страх, бежал в атаку на австрийские окопы» (Писатели. С. 15), воевал в Галиции и Румынии, мотался по тылам России, бился на Украине.

Дважды раненный, он возвращается из госпиталя на фронт. Уходит из пехоты в авиационный отряд. Летал на старых «моранах» – аэропланах, поставляемых союзнической Францией. Однажды его самолет рассыпался в воздухе… Лишь чудом можно объяснить невероятное спасение летчика, получившего тяжелейшие травмы черепа.

Вспоминая о военном времени, Глеб Алексеев напишет: «Война […] в двадцать четыре года осыпала голову сединой, научила мерить пространства самолетом и еще – жадному чтению, но осмыслить океана крови, пошедшего на землю, не смог – даже Пушкин стал лишним грузом в чемодане» (ф. 2524, оп. 1, ед. хр. 61, л. 7).

Революция и гражданская воина застали Алексеева на Украине. В декабре 1919 года он, заболевший сыпным тифом, вместе с первой женой, Л. И. Кравченко, покидает Россию на английском пароходе, уходившем из Новороссийска, в числе многих эмигрантов, спасавшихся от наступления красных войск. Позднее, в «Автобиографии» Глеб Алексеев так объяснит причины, побудившие его сделать этот шаг: «В 1918 году революция перекатывала через Украину десятки властей одну за другой, и в смене гетманов, атаманов, декретов, денежных знаков и понятий, которые, будучи честными при одной власти, оказывались преступными при другой, я потерял веру, что жизнь когда-нибудь вообще может войти в мирные берега, и не противился бешеной волне беженства, охватившей юг России» (Писатели. С. 16).

Начинаются долгие скитания по дорогам европейского континента. В Афинах он работает гидом в Акрополе. Через некоторое время с греческой шаландой прибывает из Турции его жена.

Вскоре Глеб Алексеев отправился с женой в Венгрию, где попытался организовать рыболовецкую артель. Неудача постигла его в этом предприятии – «дунайская селедка плохо шла в русские сети» (там же, с. 17). Затем он перебирается в Югославию, здесь работает чистильщиком сапог; в городах Хорватии, Сербии, Баната, Боснии и Герцеговины читает лекции о Пушкине. В поисках заработка Алексеев очутился на итальянском пароходе «Бриони», побывал в портах Африки и Малой Азии. Из его «Автобиографии» узнаем, что он едва не погиб в городе Задаре, где его приняли за далматского шпиона, когда он осматривал дворец римского императора Диоклетиана.

В Триесте Алексеев без документов бежит с корабля и… попадает к итальянским фашистам. Лишь благодаря спасительной помощи Т. Г. Галушкиной, русской эмигрантки, бывшей монахини феодосийского монастыря, он переправляется в Далмацию. Арендует там заброшенные виноградники, выращивает дыни, выпекает шведский хлеб. Становится, наконец, довольно состоятельным человеком.

Живя в Югославии, Алексеев слушал лекции в Загребском университете и, вероятно, тогда же начал заниматься переводом. Переводил хорватского поэта Ивана Гундулича (1589–1638), сербских прозаиков Лаза Лазаревича (1851–1890) и Янко Веселиновича (1862–1905), писателей Украины: Михаила Коцюбинского (1864–1913), Ивана Франко (1856–1916), Василия Стефаника (1871–1936) и других. Некоторые из этих переводов были изданы в Германии, куда Алексеев приехал в 1921 году. «В те дни, из удушающего запаха магнолий, маслин и роз, меня тянуло к снегу, на север, в Берлин, куда долетали русские ветры», – так писатель объяснит потом свой уход из недавно созданного благополучия (там же, с. 18).