Читать книгу: «Роман на три минуты», страница 2

3

Ева

Нет, это немыслимо! Просто невероятно! Этот напыщенный индюк пришел ко мне в квартиру без приглашения, так еще теперь и что-то рассказывает моей сестре. Нормально, вообще? Я ему сейчас устрою! Клянусь, я ему яйца на одной из тренировок отобью, чтобы не лез туда, куда ему не надо!

– Ты его приглашала? – поинтересовался Караваев.

– Нет, конечно! Он сам зачем-то пришел. Как пришел, так и уйдет! – злобно сжала руки в кулаки.

Прошла в гостиную, где Егор показывал Соне что-то в телефоне, при этом рассказывая ей какую-то историю. Соня слушала его внимательно. Да, она определенно похожа на меня. Я тоже в детстве любила, когда мне рассказывали разные истории, слушала их с открытым ртом.

– Егор, подойди ко мне на минуточку, – попросила его.

– Ева, – Соня крепко схватила Егора за руку, – я не отпущу его! Он очень интересно рассказывает!

– Он вернется чуть позже, тебе Даня сейчас что-нибудь расскажет, – умоляюще посмотрела на Караваева.

– Да, пойдем, я тебе покажу, как сделать из бумаги фламинго. Я в детстве занимался оригами, – Соня тут же поплелась за Даней, совершенно позабыв о Егоре.

Когда мы с Егором переместились на кухню, я прикрыла дверь, чтобы никто не мог слышать нашего разговора. Широков сел на стул, выжидающе на меня посмотрев. И чего он ждал? Объяснений? Так это я должна их от него ждать!

– Какого черта ты забыл у меня дома? – начала я, повысив чуть голос. – Я не приглашала тебя.

– Ну, ты в принципе мало что мне говоришь, как-то ты не с того начала свой путь в моей команде.

– Я тебе вопрос задала, ответь, – пыталась держаться спокойно, но с каждой секундой это было все сложнее.

– Пришел, чтобы поговорить о твоем вранье, – бросил Широков так, словно я ему должна была что-то. – Почему ты не рассказала мне, что Соня – твоя дочь?

От неожиданности его слов я громко выпустила воздух, присев на противоположный стул. Откуда он узнал? Неужели Караваев рассказал? Не буду отвечать ему на вопрос, просто выставлю и все. Я не обязана посвящать его в такие подробности моей жизни.

– Уходи, – хотела схватить его за локоть, но он перехватил мою ладонь еще в воздухе. – Уходи!

– Объяснись, я знаю правду, лучше будет, если расскажешь, – продолжил Егор. – Я просто хочу знать о тебе, потому что ты участник моей команды. Мне важно знать обо всех такие подробности. Не хочу, чтобы кто-то мог потом использовать это против тебя и команды.

– Я не обязана тебе ничего говорить, – начала тяжело дышать. – В паспорте у меня не написано ничего о детях, с чего ты вообще решил, что она моя дочь? Что за бред в твоей голове? Мы сестры.

– Я видел выписку из твоей медицинской карты, – признался Широков, достал телефон и через пару минут отдал его мне.

Да там целое досье на меня! Какого фига? Зачем он лез в подробности моей жизни? Он ненормальный? Что ему от меня надо?

– Будешь и дальше говорить, что это не так? – ухмыльнулся он.

– Я вообще ничего тебе говорить не буду, ты ненормальный! Ты совсем уже? Ты откуда-то откопал досье на меня? Зачем?

– Привык знать все о тех людях, с которыми работаю.

Холодно ответил Широков, отобрав телефон.

– Да пошел ты к черту! – все-таки схватила его за локоть, подняв со стула. – Ты мог бы спросить. Сам. Я бы рассказала тебе. Но ты полез в мое личное дело втайне от меня, а теперь пришел предъявлять мне, оперируя в качестве доказательства моим досье, которое ты не имел права получать без моего ведома. Это отвратительно с твоей стороны, Широков. Я не скажу тебе. Ты не заслужил. Да и смысл тебе теперь знать что-то обо мне?

Егор непонимающе склонил голову на бок.

– Я увольняюсь, – отчеканила я холодным тоном. – Я не работаю с людьми, которые крысятничают за моей спиной.

– Но…

– Никаких «но»! – вытолкнула его из кухни. – Проваливай! Завтра принесу заявление.

– Ева, я…

Он попытался обратно шагнуть в квартиру, когда я все-таки смогла вытолкать его за ее пределы, но я захлопнула дверь перед его носом. Поднялась на стул и отрубила звонок, чтобы не звонил. Выбесил! И вот как можно так себя вести? Что он о себе возомнил? Что он пуп вселенной? Уж точно нет.

Вернувшись в свою спальню, села на край кровати. Даня с Сонечкой делали из бумаги фламинго, и я невольно улыбнулась. Караваев отлично поладил с малышкой. Я была безмерно ему благодарна за то, что выручил моих родителей, у которых, когда они ехали ко мне, по пути сломалась машина. Случайно оказавшись там, он, не зная, что это мои родители, предложил им помощь и подвез их. И только в пункте назначения, когда увидел меня, узнал, что это мои родители. А про Сонечку я ему сама рассказала. Захотелось с кем-то поделиться такой информацией, все-таки держать в себе ее слишком сложно.

– А где Егор? – спросила малышка, показывая мне своего фламинго. – Смотри, правда, красивый?!

– Егору нужно было срочно уйти, – соврала я. – Очень красивый. Меня научишь делать такого?

– Конечно! – радостно захлопала в ладони Соня и, взяв со стола еще один лист, стала показывать мне, как, что и где сгибать.

В такие моменты я всегда жалела, что тогда отказалась от ее воспитания, отдав родителям. Теперь я не знала, как сказать ей всю правду. Вот как? Как сообщить ребенку, который считает тебя своей сестрой, что ты на самом деле ее мама?

– Надолго Сонечка у тебя? – поинтересовался Караваев, стоя в прихожей.

– Еще неделя. Папе нужно пройти обследование в больнице в Питере, мама уехала с ним. Малышка временно на дистанционном обучении в школе и живет со мной.

– Она очень на тебя похожа, – улыбнулся он. – Спасибо, что рассказала мне правду и позволила проводить с ней время. Люблю детишек, не могу устоять перед тем, чтобы не поиграть с ними.

– Это тебе спасибо, что ты мне помогаешь. Сама я бы не справилась, – обняла его. За то время, которое мы общались с ним, он успел стать мне другом.

– Ты ведь несерьезно про уход из команды?

– Серьезно, – отвела взгляд в сторону. – Он сам виноват. Нечего было рыться в моем личном деле без моего ведома! Еще и приходить сюда, чтобы кидаться в меня доказательствами! С вами было классно, но, увы, больше я не хочу быть там.

Даня громко выпустил воздух из легких, не слышно выругался и поправил волосы. Чуть поразмышляв, ответил:

– Слушай, забей на него. Он такой человек. Не мне, конечно, решать, но я бы остался на твоем месте в команде. Пусть он бесится, что чего-то не знает. Что не смог тебя сломать. К тому же, я неплохо знаю Егора. Если он так заинтересовался тобой, то, вероятнее всего, ты ему просто-напросто понравилась.

– Этого мне только не хватало! – я в ужасе схватилась за сердце. – Ни за что и никогда в жизни не стану встречаться с этим самовлюбленным идиотом. Уж лучше переквалифицироваться в лесбиянки, чем быть с ним.

Рассмеявшись, Даня странно улыбнулся. Уходя, тихо произнес мне в ответ:

– Никогда не говори никогда, Ева.

***

Я не собиралась идти на работу с утра, совсем не собиралась, но пришедший счет за коммунальные услуги заставил меня переступить через себя и свою гордость. Я не стану увольняться, но Егор больше не получит от меня ни одного слова в свою сторону. Просто работа. Никакого общения за ее пределами с ним.

Соня не была активным ребенком. Она всегда была спокойной, но, видимо, отсутствие родителей дало о себе знать. С утра она раскапризничалась и напросилась на работу со мной. Оставить мне ее было не с кем, а одну в семь лет – я не решилась, поэтому, схватив дочь за руку, вышла к ожидавшему нас такси.

– Только не это… – тихо произнесла, когда увидела машину Егора у своей подъездной двери.

– Почему мы остановились? Ты что-то забыла? – тоненьким голоском спросила Соня.

– Нет, просто там человек… Ну, я не хочу его видеть прямо сейчас.

Как будто бы я не увижу его через час. И чем я только занимаюсь? Веду себя как полная идиотка. Все равно придется с ним работать.

– А ты не смотри на него и все, – потянула меня к выходу, и мы оказались на улице.

Как и следовало ожидать, Егор вышел из машины. Соня, увидев его, ринулась к нему обниматься. И чем он ее только зацепил? Нет, он очень даже красивый, но, пожалуй, это единственная его положительная черта. В остальном он тот еще редкостный козел.

– Привет, – поздоровался Широков, открыв мне переднюю дверь.

Я специально села сзади. Повернулась в сторону, собираясь найти хоть одну причину, по которой мы могли бы не ехать с ним, но ее не было. Он даже детское кресло для Сони установил! Несмотря на то, что Соне было уже семь, и она спокойно могла бы ездить только с ремнем безопасности, ей это не подходило. Рост девочки не достигал еще полутора метров, предписанных законодательством, поэтому мы ездили с креслом.

– Соня сегодня с тобой?

Вопрос остался без ответа. Я не хотела с ним говорить, хоть и понимала, что это глупо.

– Ев? – повернулся Широков, проверяя, слышу ли я его.

– Смотри на дорогу! – приказным тоном попросила я. – Со мной, разве не видно? Или детям в студию нельзя?

– Ну-у-у-у, – протянул он, – Соне можно.

– А я тоже танцевать умею! – вставила свои пять копеек малышка. – Ева разрешила мне взять свою форму и тихонько потанцевать в углу у зеркала.

– Там очень большой зал, можешь танцевать не только в углу. К тому же, я бы очень хотел посмотреть, что ты умеешь танцевать. Ты ведь покажешь мне?

Егор поиграл бровями. Соня рассмеялась. Я тоже невольно улыбнулась. Ладно, с детьми он тоже неплохо ладит. Еще один плюс. Остальное точно одни минусы. Как его только друзья выносят?

Припарковавшись, Егор помог освободиться Соне из кресла, а я покинула салон авто. Хотела взять малышку за руку, но она уже увязалась за Широковым. Они весело что-то обсуждали.

– Ева, а почему ты мне не говорила, что работаешь в таком красивом месте?! – восторгу Сони можно было только позавидовать. Она с открытым ртом рассматривала студию, вертя головой со скоростью ветряной мельницы в шторм.

– У тебя очень скромная… ма-сестра, – исправился Егор. – Она мало кому и что рассказывает.

Я понимала, к чему он клонил. Спасибо, конечно, что подвез, но я все равно ему ничего не скажу. Он не заслужил. Ни единого слова.

– Так, – взяла дочь за вторую руку. – Дальше нам с тобой в другую сторону, мы же девочки.

В раздевалке на меня обрушилось множество вопросов по поводу Сони и ее роли в моей жизни. Легенда о сестринстве в такие моменты отскакивала от зубов, да и сама Соня правды не знала, поэтому уверенно меня поддерживала. Она любила меня всем своим сердцем. Возможно, ее маленькое сердечко ощущало что-то более глубокое и родное, чем та связь, которую ей прививали с детства. Я не знала, но всегда чувствовала, что любит она меня как-то по-особенному.

Интересно, а что было бы, не откажись я тогда от нее? Если бы я воспитывала ее сама, она была бы такой счастливой, как сейчас? Любила бы меня также сильно? Или ненавидела? Ведь у нас бы точно не было всего того, что она имеет сейчас. Я бы не смогла дать ей многих вещей, поскольку сама еще была ребенком, когда она родилась. Только сейчас я понимаю, как сильно жалею, что не меня Соня называет мамой, и не я видела ее первые шаги и учила ее обыденным вещам. Но я надеялась, что когда-нибудь смогу рассказать ей все. Смогу принять участие в воспитании моей дочери.

– Она миленькая, – отметила Ксеня, когда мы остались вдвоем в углу зала, разминаясь.

– Спасибо, да, Сонечка – настоящее золотце и лидер любой компании.

Окинская переступила с ноги на ногу, почесала ладонь, потом посмотрела на меня как-то странно, словно пыталась что-то спросить, но боялась. Сделала шаг вперед и снова назад. Я вопросительно на нее взглянула, решив взять ответственность на себя и самостоятельно узнать, что же такое она хочет мне сказать. Ксю меня опередила:

– Ты ничего такого не подумай, – взгляд ее глаз перемещался со скоростью света от меня на пол и в обратном порядке. – Я просто хотела уточнить, ну, чтобы точно знать. Вдруг все-таки что-то есть…

– Я ничего не понимаю, Ксень, давай прямо.

Краем глаза поглядывала за Сонечкой, терроризировавшей мальчишек. Андрей явно был не в восторге от ребенка на танцевальной площадке, Сережа не выражал никаких эмоций, принимая появление Сони как должное, а Егор и Даня исполняли все поручения моей малышки. Строить мужчин у нее получается отлично. Тут она точно в меня пошла.

– Что у тебя с Даней? – все-таки спросила она.

– Э-э-э, ничего, – честно ответила я. – Он просто приходит ко мне, чтобы поиграть с Соней. Она ему понравилась. Сказал, что детей любит, а я не против. Пока она со мной, мне нужна помощь.

– И все? – подозрительно посмотрела на меня.

– И все, – подняла руки вверх в примирительном жесте. – Он мне не нравится как мужчина. Я ему тоже не нравлюсь как женщина. Можешь не беспокоиться, забирай себе своего Караваева. Ему ты нравишься, он мне говорил.

Ксю сразу повеселела. Отблагодарила меня за честность и направилась к Дане. Я подошла к Сонечке, чтобы поправить ее кофточку. От активных движений она немного сползла с плеч, и это могло сковывать ее движения. Мне нравилось о ней заботиться.

– А ты молодец, – ухмыльнувшись, бросил Сережа. Я непонимающе обернулась. – Я про Ксю с Данькой. Наконец-то они поговорили.

– А, ты про это, – отмахнулась. – Пустяки, всегда рада помочь.

– Тогда и Егорке помоги, – как-то странно произнес он. Я не поняла его намека.

– О чем ты?

Усмешка на миловидном лице кудрявого Сережи заиграла новыми красками, став очевиднее. Он приблизился ко мне вплотную, после чего шепнул вкрадчиво:

– Нравишься ты ему, – помолчал, – смотрит на тебя как на вселенную. Присмотрись, вдруг у вас что выйдет. Поможешь парнишке, станешь его счастьем.

Я хотела было возразить, воскликнуть, но Сережа быстро ушел к своей партнерше. Чтоб его! Как это нравлюсь? Зачем нравлюсь? Нет, не надо, не хочу я нравиться Широкову. Этого мне еще не хватало! И что теперь делать?

4

Егор

Уже в который раз я пытался застать Еву одну, чтобы поговорить, но она всегда оказывалась с кем-то. Целую неделю! У меня уже создалось впечатление, что она просто-напросто меня избегала! Если это действительно было так, то зачем? Этого я не понимал.

Если раньше она общалась только с Караваевым, то сейчас ещё и с Ксеней подружилась. И вечно она занята. То дома у нее дела, то родителям надо срочно помочь, то Сонечка в ней нуждается. И за что мне такое счастье? Надо же было разглядеть в ней объект своего обожания… Теперь я бешусь каждый раз, когда у меня не получается что-то, связанное с ней.

Я снова простоял перед выходом из студии почти полчаса, но Ева, судя по всему, не собиралась оттуда выходить. Я снова психовал.

– Кого-то ждёшь? – спросил Серёга, покидая студию. – Если Еву, то она не скоро. У нее какие-то проблемы с телефоном, ей не позвонить никому. Завис, пытается починить. Подвез бы ее, а то она такси вызвать не может.

– Я уже неделю пытаюсь ее подвезти, но она мне отказывает. Думаешь, сегодня наша мисс недотрога снизойдёт до простого смертного и согласится?

Да, я язвил. Но, а что ещё было делать? Она меня избегала, когда мне надо было, чтобы она была рядом.

– Если будешь говорить и с ней в таком тоне, то, думаю, она тебя пошлет, – Серёга закатил глаза. – Она девушка, ей ласка нужна, а ты как конченый козел себя ведёшь, не удивительно, что она так на тебя реагирует.

– Да знаю я, но с ней невозможно иначе. Она колкая такая, словно я ее не на свидание пригласить пытаюсь, а в подворотне трахнуть.

– На все есть причины, – пожал плечами Серый. – Возможно, и ее колкости чем-то объяснимы. Просто держи себя в руках, не груби, вот увидишь, сама оттает. А теперь иди и помоги ей, она будет рада.

Пробурчав себе под нос что-то наподобие спасибо, я всё-таки послушался друга и зашёл обратно в студию. Судя по исходящему из женской раздевалки мату, Ева действительно испытывала с чем-то трудности. Когда я оказался внутри, она не сразу меня заметила. Стуча телефоном об скамью, пыталась, видимо, его включить.

– Этим ты ему не поможешь, – усмехнулся я.

Вздрогнув, Ева закатила глаза.

– Тебя тут еще не хватало до кучи проблем, – фыркнула Василевская.

– Я помощь хотел тебе предложить, – решил пока придерживаться совета друга и не язвить сразу. Это всегда успею. – Могу довезти куда нужно совершенно бесплатно.

– О-о-о, неужели? – злобно усмехнулась Ева. – Прямо просто так? И даже не станешь просить меня ничего взамен? Не будешь рыскать в моих вещах? Не станешь спрашивать правды?

– Не стану, поехали, – аккуратно перехватил девушку за локоть.

Тяжело выдохнув и смирившись со своим положением, Ева сдалась, позволив мне увести ее в направлении машины. Мы быстро оказались в салоне, я включил фоном музыку, ожидая, пока она назовет мне адрес.

– К родителям мне надо в пригород, Сонечку забрать, – продиктовала адрес. – У папы второе обследование, и малышка пока поживет со мной. Да и вообще, мы решили перевести ее в школу в моем дворе.

– Она теперь будет жить с тобой? – мягко поинтересовался я.

– Я бы хотела, но она привыкла к родителям. Временно со мной, а как папа закончит с обследованием, родители переедут в соседний дом. Они там присмотрели квартиру и уже занялись вопросом ее приобретения.

Мы замолчали. Уткнувшись в телефон, Ева что-то увлеченно просматривала на экране, пока я раздумывал над ситуацией. Почему она не стала самостоятельно воспитывать дочь? Почему такая холодная и закрытая? Что произошло в тот год, записи о котором отсутствовали в ее личном деле? У меня было слишком много вопросов, ответы на которые хотелось знать здесь и сейчас. Но я понимал, что с нашими взаимоотношениями максимум, на который я мог бы рассчитывать, – два слова, и не более.

– Можно задать тебе вопрос? – бросил полувзгляд на Василевскую.

– Попробуй, – не отрываясь от мобильника, бросила она.

– Почему ты передала воспитание Сони родителям?

– Лучше бы ты молчал, – недовольно покачала головой.

И я замолчал. И вот как с ней общаться? Как следовать советам Сереги, если она шипами в меня бросается? Я должен из кожи вон вылезти? Что я, черт возьми, должен сделать?

– Спасибо, что подвез, – вылезла из машины. – Телефон я включила, поэтому можешь ехать по своим делам. В помощи больше не нуждаюсь.

– Я дождусь вас с Сонечкой и отвезу к тебе, – мне казалось, что проявление инициативы – лучший вариант.

– Едь домой, Широков, – захлопнула дверцу и поспешила к калитке.

Сначала я собирался ехать домой, даже почти развернул машину, но потом решил, что если гора не идет к Магомеду, то Магомед сам к ней придет. Я просто сделаю все по-своему. Раз Ева меня всячески игнорирует и избегает, я буду действовать иначе. Добьюсь ее, чего бы мне это не стоило, покажу, что она мне настолько сильно нужна, что я готов жертвовать ради нее всем. И временем, и карьерой, если вдруг понадобится.

Где-то через полчаса калитка отворилась. Ева, держа за руку Сонечку, покинула родительский дом. Я, в свою очередь, вышел из машины, являя себя девушкам. Сонечка, как и было мной ожидаемо, вприпрыжку подбежала ко мне, радуясь и улыбаясь, а Ева ударила себя ладонью по лбу. Приблизившись ко мне, прошептала:

– В следующий раз я говорить ничего не стану, я просто ударю тебя между ног, и любое желание общаться со мной отпадет у тебя само по себе.

– Его-о-о-о-о-о-о-о-ор, – протяжно позвала меня Сонечка, я обернулся. Малышка уже сидела за рулем, пытаясь его крутить. Слава богу, ключи зажигания были у меня в кармане. – А можно я буду рулить?

– Нет, – отрезала Ева, – иди назад. Руль для взрослых.

– Но…

– Никаких «но», Соня, – пригрозила девочке указательным пальцем, и та сразу ее послушала. – Умничка, я тебя потом лучше на карусели свожу, там и порулишь, и покатаешься, где захочешь. А Егор отвезет нас домой и поедет по срочным делам.

У меня не было никаких срочных дел, просто Ева решила все за меня. Видимо, я чересчур сильно ее раздражал.

– Эх, жаль! – раздосадовано пролепетала Сонечка.

Нравилась мне эта девчушка, такая она милая. Я вообще детей люблю. Всегда мечтал о большой и дружной семье с тремя детками, счастливой женой и радостью в доме, но, дожив до двадцати семи лет, так и не добился этого. Время, конечно, у меня ещё есть, его даже достаточно, но жизнь не безгранична, и поторопиться стоит. И вот он мой шанс – Ева, сидевшая рядом с дочерью, – такая красивая и такая недостижимая.

Мне безумно хотелось залезть в ее голову и узнать, как же пробиться сквозь выставленную ей стену, но такой способности я не имел, поэтому просто любовался ей и искал в своей голове варианты. Я мог бы подействовать через Соню, но было бы это честным с моей стороны? Хотя, как говорится, в любви, как и на войне, все средства хороши. Да, Сонечка поможет мне.

– Можешь остановить тут? – попросила Ева у супермаркета, я кивнул. – Я куплю продуктов и вернусь, не шали и веди себя хорошо.

– И ты купишь мне Киндер? – Сонечка умоляюще сложила ладошки перед собой. Я улыбнулся.

– Да, куплю, но отдам в том случае, если Егор скажет, что ты себя хорошо вела. Иначе я съем его сама, – Ева пригрозила девочке и двинулась к магазину.

Оставшись наедине с малышкой, я открыл переднюю дверцу и пригласительным жестом похлопал по своим коленям. Соня не отказалась от заманчивого предложения и уселась у меня на коленях. Руки положила на руль поверх моих, начав выкручивать его в разные стороны. Колеса, конечно, скажут ей пару ласковых за такое кругосветное, но чего не сделаешь ради счастья маленькой девочки?

– Тебе нравится Ева? – резко спросила Соня, огорошив меня.

– Чего?

– Что ты чегокаешь?! Нравится или нет?! – маленький пальчик ткнул меня в грудь. – Отвечай!

– Ужасно нравится, я влюблен в нее также сильно, как Кай в Герду.

Малышка задумалась. Свела брови к переносице и внимательно на меня посмотрела.

– Хм, – девочка явно меня оценивала. – Раз как Кай в Герду, то хорошо, я не против. Ты мне нравишься! Я буду рада, если ты станешь мужем Евы!

Я поперхнулся воздухом. Мужем?! Рановато пока делать такие прогнозы, мне бы хоть ее расположения добиться, а потом уже думать, кем ей вообще быть. Вдруг мы не сможем быть вместе, не сойдемся характерами или вообще поубиваем друг друга. С учетом взрывоопасности Евы и моей нетерпеливости, думаю, мы с точностью в девяносто девять целых и девять десятых убьем друг друга.

Сонечка продолжала крутить руль и нажимать на кнопку сигнала, немного подбешивая меня этим противным звуком, и мы оба не заметили, как вернулась Ева. Недоверчиво оглядев меня, она кивнула в сторону детского сиденья, явно требуя, чтобы я пересадил Соню туда. Повиновался.

– Ну, ты хорошо себя вела? – поинтересовалась у дочери Василевская.

– Да, – ни секунды не думая, дала утвердительный ответ Соня.

– Подтверждаю, она вела себя очень хорошо, – подмигнул девчушке.

– Тогда держи награду, – Ева отдала дочери киндер, и мы продолжили движение.

Добравшись до пункта назначения, я высадил девочек, помог им занести вещи и уехал, как и попросила меня Ева. Не стал играть на ее нервах. С нее сегодня достаточно, дальше был бы перебор, ну, по крайней мере, мне так кажется.

***

– Забери к черту свой подарок! – в меня прилетела коробка из-под телефона.

Блять. Серьезно? Я же просто хотел сделать ей приятное. Что снова не так? У нее плохо работал телефон, я, как истинный джентльмен, купил ей новый и подарил. Не требую же ничего взамен, просто отдал, потому что посчитал, что так будет верно.

– Не смей мне ничего дарить! – кричала она. Хорошо, что все ребята уже разошлись, и никто не видел нашей сцены. – Я тебя не просила! Мне не нужны подачки! Я сама в состоянии заработать.

– Это подарок, я просто хотел сделать тебе приятное, – уточнил я, убрав коробку в сторону.

– Мне неприятно все, что ты делаешь. Все, – акцентировала внимание на последнем слове, выделив его голосом. – Я не хочу с тобой иметь никаких дел.

– А я хочу, – пришел мой черед упрямиться.

Несильно схватил ее за локоть, притянув к себе. Удерживая в руках, чтобы не рыпалась, не оставил ей шанса сделать и шагу назад. Между нами практически не было расстояния. Всего несколько сантиметров. Глаза в глаза. Губы на уровне губ. Ева тяжело дышала, пытаясь вырваться, пока я смотрел в ее глаза и ловил себя на мысли, что мне ужасно нравится видеть их напротив. А еще чувствовать тепло ее дыхания на своем лице.

– Отпусти меня, Широков! – попытка вырваться не увенчалась успехом. – Ты адекватный, м?

– А я не видел раньше, что у тебя такие глаза красивые, – сглотнул.

В голове набатом вертелась мысль: «Поцелуй ее»! И я повиновался своему внутреннему голосу, требовательно накрыв уста Евы страстным поцелуем. Она, опешив, дала себе слабину и ответила, углубив поцелуй. Однако уже через пару секунд, когда я все же отпустил ее, чтобы зарыться в этих шикарных блондинистых волосах, воспользовалась моментом и оттолкнула меня.

– Идиот! – возмущалась она.

– Я тебе явно нравлюсь, – подытожил я, расшифровывая в голове ее реакцию.

Она отталкивала меня, но при этом сама отвечала на поцелуй. Кричала на меня, обзывалась, явно проявляя ненависть, что совсем не вязалось с поведением человека, которому плевать на меня. От ненависти до любви один шаг? Кажется, мы двигались в верном направлении. Ева уж точно была на полпути к этому шагу.

– Ты забыл добавить частичку не, – съязвила она, демонстративно оттирая губы после меня. – Ничего, в твоем возрасте бывает. От амнезии, говорят, таблетки помогают. Сходил бы, купил, а то, не дай бог, забудешь все на свете, да еще и решишь в своей голове, что я тебе девушка, приставать начнешь.

– А ты бы хотела, чтобы я приставал, да? Поэтому просишь меня об этом? – ухмыльнулся я.

– Я бы хотела тебя кастрировать, чтобы ты не головкой думал, а головой, но, думаю, мне за это срок дадут, – холодно бросила она, – поэтому придется просто сделать так.

Я не сразу понял, к чему она клонила. Когда до меня дошло, было уже поздно. Нога Евы уже сильно впечаталась мне между ног, и я, схватившись за то место, по которому пришелся удар, взвыл от боли.

– Еще раз попытаешься хоть пальцем меня коснуться вне наших выступлений и тренировок, я ударю тебя снова, – отчеканила она. – Каждая попытка будет заканчиваться ударом по твоим яйцам, поэтому, если они тебе нужны, то больше не прикасайся ко мне!

Развернулась на каблуках, дойдя до выхода, а потом, повернувшись, добавила:

– За подарки будет такая же реакция, – Василевская тяжело дышала. – Тебе будет лучше, если ты найдешь себе какую-нибудь идиотку, которой сможешь запудрить мозги. А меня просто оставь в покое!

Когда она покинула студию, я выискал в холодильнике лед и приложил к месту удара. Ну, уж нет, подумал я, теперь я точно ее добьюсь. Пудрить мозги? Так вот чего она боялась. Пудрить ей мозги никто не собирался. Я хотел стать ее любимым человеком и стану. Она оттает, не сможет сопротивляться, если я найду подход. А я найду и сделаю это сам или с помощью Сонечки. Но Ева еще сама будет от меня сходить с ума!