Читать книгу: «Гром над Араратом», страница 6
Глава 11. Армения полна чудес
В библиотеке дворца Метродор, убеленный сединами старец с окладистой бородой, греческий писатель, оратор и политик из Скепсиса, ожидал царя. Метродор вынужден был покинуть Грецию, оказавшуюся под властью Рима, став ближайшим советником армянского царя.
Вошел Тигран. Старый ученый с большим почтением поклонился и, указывая рукой на заполненные рукописями стеллажи, торжественно произнес:
– Твоя библиотека, владыка, становится одной из лучших в мире. Конечно, ей еще далеко до Александрийской или Пергамской, но в ней есть уникальные книги. Здесь мудрость веков.
В библиотеке действительно хранились ценные пергаменты, свитки и книги, в том числе записи походов и побед Тиграна. Летописи, освещавшие события его царствования, вели не только на армянском (древнеармянский язык записывался клинописью), но и на персидском, арамейском и греческом языках. Даже имелись старые записи на хурритском. По указу царя библиотеку сделали публичной.
Они сели за стол. Метродор бережно погладил лежащие перед ним накатанные на палки свитки. Другие свитки хранились в нишах в деревянных и кожаных футлярах, снабженных застежками, но на полках также стояли помещенные в переплет сшитые листы пергамента, именуемые книгами. Одно из новых приобретений – рукопись Аристотеля «Диалоги» – стал рассматривать Тигран. Его зрение было неплохим, хотя возраст брал свое. Вдаль он видел отлично, другое дело чтение рукописей: приходилось пользоваться хрустальным стеклом из Вавилонии.
– Государь, это очень редкая вещь, – с придыханием сказал Метродор, указывая на рукопись. – Есть еще только один экземпляр в Александрийской библиотеке.
Книга была в жалком состоянии. Наследники Аристотеля спрятали его драгоценные рукописи от жадности пергамских царей в погреб, где листы сильно пострадали от сырости и плесени. Недавно богач и любитель книг Апелликон продал эту рукопись за высокую цену для библиотеки Тиграна.
Царь, грустно улыбнувшись, констатировал:
– Дорогой Метродор, я рад, что ты собираешь библиотеку для меня.
– Тебя что‑то заботит, великий царь? – спросил философ, безошибочно понимавший владыку с полуслова.
Тигран вздохнул:
– Меня заботит вечность.
Неспешная беседа затянулась. Тиграну уже семьдесят. Хотя он и собирался жить еще долго, но о смерти также подумать нужно. Владыка верил, что душа его отправится к небесному трону верховного бога Арамазда, но его заботило, что будут говорить и писать о нем через тысячу лет. Он часто задавался вопросами: почему исчезли с лица земли великие царства Вавилония и Ассирия? почему распались державы персидского царя Дария III и великого Александра Македонского? Конечно, в истории действуют могучие силы, перед которыми бессильны грозные владыки. История – наука о прошлом, но учит она, как жить в настоящем. Однако важно иметь реальное представление о событиях прошлого, ведь, как известно, история повторяется. Еще владыку занимало бессмертие его народа. Царь мечтал, чтобы армянский народ жил всегда. Но в чем секрет бессмертия?
– Вся мудрость в книгах, – философ погладил свитки, – я поищу ответы.
– Как думаешь, Метродор, мое царство ждет та же учесть, что и исчезнувших?
– Возможно. Обещаю предупредить тебя, если увижу признаки увядания твоей страны.
Вошел начальник охраны:
– Государь, прибыли твои сыновья!
– Пусть войдут!
В библиотеку вошли Артавазд и Тигран Младший.
Царь пригласил их сесть.
– История, – сказал он, – помогает осмыслить законы бытия, понять куда двигаться дальше, избежать неверных решений. Я хочу, чтобы мои сыновья постигли законы мироустройства и хорошо знали историю армянского народа и его роль в мире, понимали свой долг перед ним. – Царь обратился к Метродору: – Как твои изыскания истории моего царства?
Мудрец поведал:
– Великий царь, твоя земля полна чудес…
Слова полились, рассказ, пронизанный высоким пафосом, зазвучал. Все найденные глиняные таблички, папирусы и пергаменты с письменами, согласно указу царя, доставляли Метродору. Тот привлек к их чтению и переводу лучших ученых со всего света. Вот что они узнали. С незапамятных времен процветали в Армении земледелие и виноградарство, а на горных склонах пасся скот. На армянской земле возникло коневодство – впервые в мире! Уже две тысячи лет с равнин царства отправляют армиям всего Востока лучших лошадей, особенно ниссейской породы. Рим также стал закупать этих лошадей для скачек. У армян всегда было что предложить купцам – пшеницу и ячмень, стручковые плоды и изюм, прекрасные вина и пиво, кунжутное, миндальное и фисташковое масло. Родина абрикоса Армения. Самые сладкие в мире абрикосы армянские.
Медь много тысяч лет плавили вблизи армянских селений Техут, Мецамор и Сюник. Железные копи и железоделательное производство в Армении всегда были свои. Жившие на Армянском нагорье за две тысячи лет до армян хатты первыми в мире освоили метод выплавки железа. Секрет высокого металлургического искусства перешел к хайасам, то есть армянам. С тех пор основным поставщиком железа в Малой Азии являлась Армения. В древние времена железо ценилось выше золота. Медь и железо давали царю Тиграну большой доход, а основной рынок сбыта – богатеющий Рим.
Армяне самые искусные мастера в обработке камня. Достаточно взглянуть на резные рельефы дворца Тиграна и украшения храмов. А еще в Армении зародилось ковроткачество. Уже давно развивалось это ремесло, да так, что на старинных коврах окраска не блекла ни от времени, ни от воды. Дворец царя и все дома в городе устланы армянскими коврами. Древнее слово «карпет», будучи армянским словом, вошло во многие языки в качестве обозначения ковра вообще.
Исторически земли Армении ассирийцы называли страной Наири. Потом на этих землях появилось Ванское царство (его еще называли царством Урарту), и было оно настолько мощным, что его страшилась жестокая Ассирия. Подлинным создателем урартского могущества был царь Менуа, построивший много оросительных каналов, и один из них, проложенный в туннеле в скале, существует по сей день. Поливное ирригационное земледелие с его высокими и устойчивыми урожаями стало основой экономического могущества страны.
Ассирийские тексты характеризуют сына Менуа царя Аргишти I в следующих выражениях: «Аргишти, урарт, чье название страшно, как тяжелая буря, чьи силы обширны…» Однако итог печален. Почти столетнее урартско-ассирийское соперничество закончилось победой ассирийского царя Саргона II. Назревала решительная военная схватка за гегемонию в Малой Азии, и Ассирия сумела создать мощную армию, а Урарту нет.
Армянское царство образовали народы арменов, хайасов и урартов. Геродот в «Истории» пишет, что армены – фракийское племя, переселившееся из Фракии в Малую Азию. Возможно, фракийцы и фригийцы армянам родственны. Еще один факт истории. Армянские вожди сопротивлялись греку Александру Македонскому. Ни он, ни его войска так и не смогли проникнуть в эти земли. Александр полностью преобразовал мир, и это помогло появлению самостоятельных армянских царств. Возникли Великая Армения, Малая Армения и Софена.
Тигран установил торговые отношения с Индией, а товары из Китая везли караванами через Армению. Царь строил города, прививал армянам культуру эллинов, чеканил собственную ходящую по всей Азии и в римских провинциях монету с греческими надписями. Греческий был языком межнационального общения, его знали все. Знатные армяне вслед за царем заинтересовались греческой культурой. Тигран покровительствовал науке и искусству. В столице появилось много ученых – риторы, медики, математики, астрономы, приехали архитекторы и скульпторы, в театре ставили трагедии на греческом и армянском языках. Владыка пригласил даже греческую труппу, и жители ждали ее представления. Народ любил трагедии и комедии, жаждал читать и писать, и в царстве наладили производство пергамента в большом количестве.
Армянские астрономы регулярно наблюдали за ночным небом и, развивая познания хеттов, составили точную карту неба, отметив на ней двенадцать зодиакальных созвездий в виде символов животных. Они также создали солнечный календарь, начало которого обозначено со времени правления Айка, патриарха армян, то есть пять тысяч лет назад. Год по календарю начинался с месяца навасарда (11 августа – 9 сентября), когда приступали к сбору урожая винограда и когда созвездие Ориона-Айка появлялось в ночном небе.
Земельная реформа привела к тому, что землю обрабатывали не рабы, слабо заинтересованные в обильном урожае, а крестьянские общины. Торговля процветала, а торговые пути стали безопасны и удобны. Много стран-вассалов, племен и народов вошли в состав Великой Армении. И все они возносили молитвы богам о процветании державы.
При этих словах, прервав рассказ Метродора, царь встал. Тигран в молитве воздел к небу руки. Поднялись, последовав примеру царя, и остальные. Владыка приподнято произнес:
– Воздадим хвалу верховному богу Арамазду, приносящему добро…
Завершив молитву, Тигран хотел было снова обратиться к Метродору с предложением продолжить рассказ, как вдруг раздался голос Тиграна Младшего:
– Государь, могу я спросить?
– Спрашивай.
– Скажи, почему в армянских храмах стоят статуи сирийских и греческих богов и богинь? Не потому ли, что ты привез эти мраморные изваяния из своих походов, так как тебе нравится греческая культура.
– Дело тут не в культуре, – миролюбиво сказал Тигран. – Народ в лице своих богов поклоняется на самом деле нашей природе: камням, земле и воде, а статуя – это то, что связывает человека с небесным покровителем, являясь неким проводником молитвы. А молится наш человек свободе, силе и мечте.
Армянская религия провозглашала свободную волю и ответственность каждого человека. Почитался верховный бог Арамазд, творящий мир не по собственной воле, а в силу естественной необходимости. С помощью священной стихии огня Арамазд открывал путь к просвещению и науке, к озарению человека огнем истины. Культ Арамазда исповедовал верование о последней, окончательной битве со злом, в которой зло будет полностью истреблено, а дэвы (злые духи, великаны) будут побеждены и уничтожены, праведники воскреснут, и все благие творения Арамазда обретут вечную жизнь.
Тигран Младший не унимался:
– Есть учения, не признающие ни бога Арамазда, ни таинства и догматы этой веры. Если твой бог велик, почему он не может предопределять человеческую волю?
Философ Метродор озадаченно наморщил лоб:
– Форма полемического диалога, конечно, возможна, но с царями обычно не спорят…
Тигран с недовольством смотрел на сына:
– Я не могу сказать, что ты отличаешься невежеством или незнанием, наоборот, ты высокообразован, но не понимаешь сути учения.
Тигран Младший высказывался недвусмысленно:
– Я изучал маздаизм и пришел к выводу, что через это учение ты хочешь стать верховным правителем мира. Не выйдет! Мир таков, что только сила всем диктует правила.
– Ты смотришь на маздаизм предвзято и слишком упрощенно, – расстроился Тигран.
– Бесспорные истины не для меня, – не отступал Тигран Младший.
– Царь должен поддерживать вечный порядок вещей, – напомнил Тигран. – Есть истины, не требующие доказательств.
– И потом, – младший сын, пришедший в возбужденное состояние, уже не мог остановиться: – в царстве, кроме армянских богов, ты разрешил поклонение греческим, персидским и иудейским богам. Не лучше ли всех подданных обратить в единую веру?
– Конечно, множество вероисповеданий в одном государстве не может содействовать дальнейшему развитию, но нам не нужна гражданская война. Процесс перехода к единой вере должен быть постепенным, – ответил Тигран.
Младший сын съязвил:
– Ты мне напоминаешь легендарного царя Гордия: завязываешь слишком сложный узел.
Артавазд, до этого момента молчавший, вдруг отозвался:
– Гордий предсказал, что только истинный властелин Азии сможет развязать этот узел.
– Вот именно! – Тигран, обращаясь к младшему сыну, разочарованно спросил: – Почему ты так трудно постигаешь истину?
– С неизбежностью ты поймешь, что не прав… – стоял на своем Тигран Младший.
Царь внимательно, не перебивая, слушал сына и вспоминал. Когда он встал у власти, то сразу осознал: царство нуждается в жестком центральном управлении. Появились законы. Им беспрекословно следовали и знатные люди, и простолюдины, однако царь чувствовал, что источником силы государства является народ. Именно народ сформировал у Тиграна за годы правления принципы, духовные побуждения и веру. Царю шептали, что никаких принципов нет, ты такой же завоеватель, как и Александр, Дарий или Кир, доказывали, что народ не нуждается в завоеванных им Вавилонии, Ниневии, Арбелы, Сирии, Киликии, Коммагены, Атропатены, Финикии. Кто-то даже называл его деспотом. Но гениальный Тигран верил в свою судьбу, избранность и предназначение – обеспечить оборонную и экономическую мощь Великой Армении, превратить ее в великую державу, защитить территориальную целостность, консолидировать нацию, создать армянскую цивилизацию, а еще он хотел оставить след в истории. И вот опять Тигран Младший поднимает эту тему. Юнец даже произнес слово деспот.
– …По Аристотелю, – не унимался младший сын, – твоя власть схожа с властью хозяина над рабами….
Царь перебил его:
– Сын, ты путаешь понятия «деспот» и «тиран». Наверное, от недостатка образования. Гораздо хуже то, что ты не понимаешь роли царя в раскрытии потенциала нации.
– Я многого не понимаю, – заносчиво надул губы Тигран Младший, – например, зачем ты держишь в крепости как пленницу мать Береники, сирийскую царицу Селену.
Тигран с сожалением смотрел на него:
– Доля царя трудна. Вспомни Дамокла.
По преданию, сиракузский царь Дионисий I предложил Дамоклу, считавшего Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день, и приказал одеть Дамокла, как царя, и посадить на трон. Довольный Дамокл занял трон, но внезапно увидел над своей головой острый меч, висевший на конском волосе. Тогда он осознал призрачность благополучия владыки, всегда живущего на волосок от гибели.
– Я знаю, над царем угроза смерти висит всегда, – заявил младший сын. – Пусть так. Но твои вассалы и богачи, имея корыстные интересы…
Царь с мрачным видом остановил его:
– Я поручил Метродору сегодня рассказать сыновьям, какой вклад вносит мое царство в мировое наследие. Мы накопили предметы и идеи, важные для культуры и нравственности наших людей, книги например, но наше обретение может стать достоянием всех народов. Мои сыновья, вам еще предстоит постичь многое…
В библиотеку вошел взволнованный Меружан:
– Государь, из Арташата пришло известие – над Араратом снова столб черного дыма и разносятся раскаты грома.
Царь метнул на него грозный взгляд, потом, посмотрев на младшего сына, нахмурил брови:
– Сын, во что бы ты ни верил, оставайся верным своему долгу. Все свободны, Артавазд, останься!
Старый властитель, помедлив, с тревогой в голосе заговорил:
– Дым над Араратом – плохой знак. Что‑то не так в моем царстве… А может быть, это знак «не доверяй Тиграну Младшему, присмотрись к старшему сыну»?
Царь пытливо заглянул в глаза Артавазду. Тот сбивчиво заговорил:
– Отец, я всегда разделял твои взгляды… Арамазд – главное божество мира, творец небес и земли, он обладает величайшей мудростью…
– Да, сын, мудрость обычно несет в себе идею добродетели, а кто добродетелен, тот справедлив.
– Арамазд дарит процветание, изобилие и тучность земле, он не терпит насилие ради религии…
– Да, ты глубоко понимаешь истоки учения. Меня это радует. Все армянские божества благочестивы. Наши покровители Арамазд, Анаит, Тир, Михр, Ваагн и Нанэ укрепляют национальный характер народа.
– Народ поклоняется этим богам, значит, они не ложные!
– Так, Артавазд! Вера – главный оплот единства народа. Начав кровопролитные войны, я осознал великую тайну: во имя процветания народа нужно строить мир.
Артавазда осветила вспышка внезапного озарения:
– У народа есть потребность добра и счастья.
Тигран, вдохновленный краткой беседой со старшим сыном, понял: знак судьбы указывал на Артавазда. По‑новому взглянув на него, он тихо сказал:
– Великий правитель должен дать своему народу добро и счастье. Я вижу, ты сильный и сможешь удержать царство. Ты унаследовал от меня стойкость перед лицом трудностей, с тобой народ Великой Армении выстоит и не исчезнет в песках истории. Ты мой наследник!
От удивления Артавазд широко раскрыл глаза. Они вышли на террасу. Царь окинул взором окрестности. Не было ни клочка невозделанной земли.
– Смотри! – призвал Тигран. – Чтобы страна процветала, ей нужен сильный правитель.
– Плоды твоих усилий дают всходы… – вторил Артавазд.
Тигран с нежностью посмотрел на него:
– Ты мой старший сын, и отныне только ты обладаешь привилегией быть всегда рядом со мной – учиться науке властвования. Придет время, и ты возглавишь царство.
Глава 12. Правда перед лицом смерти
В саду перед дворцом упражнялся с товарищем на мечах Тигран Младший. Сын царя отрабатывал реакцию на неожиданные удары, пытаясь уловить мимолетные предпосылки движений вражеского меча, причем, оттачивая технику владения оружием, он стремился вымотать и запутать противника, иначе победы не видать.
– Ты красиво двигаешься, – послышался голос Васака.
Остановив бой, царевич повернулся к говорившему.
Васак, улыбаясь, тоном без нравоучений сказал:
– Тренировка на мечах – полезное занятие, но никогда не забывай: смотреть нужно не на клинок или руки соперника, а ловить его взгляд. Глаза покажут, что хочет сделать он в данный момент.
– Спасибо за совет.
Физиономия Васака расплылась в самодовольной ухмылке:
– Меч – мое любимое оружие. Особенно я люблю обманные движения.
– А я люблю атаковать, – Тигран Младший был польщен вниманием министра.
– Мы можем поговорить?
– Конечно! – молодой царевич передал меч товарищу, полотенцем промокнул лицо и последовал по дорожке сада за придворным.
Васак в упор посмотрел на юношу:
– Царь принял решение по приемнику. – И это не ты. Артавазд! Твой брат сумел доказать, что разделяет идеи и взгляды царя, убедив его, что продолжит дело отца. Завтра он будет официально объявлен наследником престола.
– Невероятно! – вознегодовал царевич. – Все это унизительно: отец никогда не воспринимал меня всерьез.
– Твой отец – выдающийся полководец и опытный политик.
– Он мелкий азиатский царек! – в глазах Тиграна Младшего плясало неистовое пламя.
– У него, конечно, есть слабые стороны, – осторожно признал Васак. – Я выскажу свое оценочное суждение. Наблюдая со стороны за конфликтами, ведущимися вне его державы, он упускает из виду, что внутренние дела Армении затрагивают интересы Рима.
– Потому что он уверен в своей безнаказанности, – зло процедил царевич.
Они шли по дорожкам сада, и подстрекатель Васак разжигал огонь ненависти в неокрепшей душе юноши. Министр объяснял, что Рим не позволит никому сравняться с собой по силе, момент столкновения приближается, победитель навяжет побежденному неравноправный мирный договор, возможен распад державы Тиграна, и тогда зависимые страны не удержать: они отколются.
Тигран Младший эмоционально реагировал:
– Война станет отправной точкой возрождения Армении! Я буду рад этой войне. Все противоречия не разрешить, но хотя бы противостояние сметет со сцены отца.
Васак остановился, взял за плечи царевича:
– Я всегда был на твоей стороне и предсказываю тебе будущее величие! Только ты должен быть владыкой Армении! Но власти царя Тиграна нет предела, и он, к сожалению, принял решение…
– Васак, что нужно делать?
– Не живи как трус!
– Путь убийства отца мне омерзителен, – царевич отвернулся. – Такое злодеяние непростительно.
– Да, это преступление, но ты же достоин власти! Зевс, главный бог Греции, взошел на престол, свергнув своего отца-титана. В Хеттском царстве почти все цари забирали власть, убивая отцов. Александр Македонский стал царем в двадцать лет, организовав в сговоре с матерью убийство отца Филиппа II…
На лице Тиграна Младшего отразилось волнение.
Васак отошел в сторону и, оценивая шансы юноши, думал о заговоре. Потом сказал:
– Я предрекаю тебе победу. Он тиран!
– Я робею перед отцом.
– Ты должен стать больше, чем есть!
– Он читает мои мысли.
– Не смотри ему в глаза, помни: он тебя притеснял!
– Да, я смогу! Это мой шанс стать царем!
– За тобой пойдут недовольные правлением Тиграна генералы и аристократия. Переворот обычно удается, когда поддержан знатью и приближенными царя.
Тигран Младший, обуреваемый тяжелыми мыслями, в растерянных чувствах побрел в дворец, а Васак, долго смотрел ему вслед и думал: «Вот событие, которое изменит ход истории. Мои терпение и труд будут вознаграждены».
В обязанности виночерпия Генуни входило снимать пробу с любых напитков, предназначенных царю. Особый прохладный царский погреб с вином был в подвале дворца, и ключ от хитроумного замка в это помещение хранился только у Генуни. Кроме того, проходы в подвал, где были винные погреба и склады продовольствия, неусыпно охраняла стража, так что проникнуть туда посторонним было невозможно.
Наполнив золотой кувшин красным вином из караса – глиняного сосуда, хранение в котором придает аромату напитка неповторимые свойства, – и закрыв погреб, Генуни стал медленно поднимался по крутым ступеням в зал приемов, самый красивый зал дворца, украшенный изумрудными колонными с позолоченными капителями и мраморными скульптурами. В зале собрались приглашенные царем приближенные. Здесь были министры, постельничий, сокольничий, заведующий царской охотой, сыновья и дочери царя, а также несколько блистательных женщин из гарема.
Все мирно переговаривались, ожидая владыку.
– Как расцвела Аревик! – с восхищением сказал Васак, обратившись к Гнуни.
– Ее лицо источает солнечный свет, – подтвердил тот.
Артавазд, ласково поглядывая на жену Анаит, тихо говорил:
– Ты сегодня ослепительно красива, сердце мое.
– Надеюсь, я еще и умна. Женщина необязательно делает только глупости, нередко она приводит мужчину к власти.
– Знаю, – улыбнулся Артавазд, – и восхищаюсь твоей чарующей красотой и редкостным умом.
Тигран Младший, находившийся подле Береники и тяжело переживавший происходящее, съязвил:
– Мы с тобой лишние на этом празднике.
Береника, взглянув на грустное лицо любимого, ободряюще сказала:
– Найди меня в своем сердце и порадуйся счастью любви.
Меружан, как всегда, проверив безопасность и расставив охрану, обратился к своему заместителю Кухбаци:
– Абсолютную безопасность выстроить нельзя. Я не стал бы гарантировать полную безопасность даже в закрытом погребе.
– Меры предосторожности никогда не помешают – проговорил Кухбаци. – Где больше двух человек, там всегда опасно.
Вошел виночерпий Генуни. В одной руке он нес золотой кувшин, а в другой золотой кубок. На безымянном пальце правой руки сановника поблескивало невзрачное серебряное кольцо с сердоликом цвета ягоды кизила. Вслед за ним шагали его помощники, одни с серебряными кувшинами с вином, другие с кубками для гостей.
В зал вошел царь. Все поклонились. Властитель в хорошем настроении, озарившись улыбкой, произнес:
– Мои сыновья и дочери, министры и друзья! Меня посетило великое прозрение, с которым хочу, как можно быстрее, поделиться с вами. Был знак! Бог Арамазд указал мне того, кто станет править царством после меня. Пока не назову его имя, традиция требует спросить волю богов. Завтра утром я принесу богу Арамазду богатые жертвы, и, если он одобрит мое решение, я официально подпишу и скреплю печатью указ об объявлении наследника царского…
Раздался страшный грохот. Все присутствующие вздрогнули, стража схватилась за мечи, Меружан заслонил царя. По мраморному полу с шумом катился кубок, предназначенный царю. Младший сын наступил на подкатившийся сосуд, прекратив и шум, и движение. В наступившей тишине взоры обратились к Генуни. Виночерпий, уронивший кубок, стоял растерянный, расставив руки. В одной из них был кувшин с вином. Помощник выбежал из зала за новым кубком.
Меружан успокоился, отошел, и царь продолжил:
– Этот указ будет немедленно разослан по всем ашхарам и гаварам, а через иностранных послов мы известим страны мира. Мой приемник будет носить титул наследника престола вплоть до своей официальной коронации. Я в восторге, что сегодня вы разделите со мной эту радость. Возблагодарим бога Арамазда за ниспослание нам законного наследника!
Все, воздев к небу руки, произнесли молитву:
– Мы почитаем Арамазда, всеведущего и всевидящего бога, в его обители света! Взываем к тебе, всекрушащий и творящий добро, быть нашим защитником…
После молитвы Тигран провозгласил:
– А теперь, по обычаю предков, поднимем кубки, приблизим их к небу в благодарность богу!
Вино разлили по кубкам и разнесли по залу. Виночерпий Генуни подошел к царю и нарочито неспешно стал наливать вино в принесенный золотой кубок. Тигран и Меружан смотрели, как Генуни, наполнив кубок, отпивает из него, демонстрируя, что вино не отравлено, и подает государю. Тут подошел Васак и отвлек внимание царя и его генерала вопросом:
– Государь, не поступить ли тебе, как велит старая традиция? При назначении наследника престола в государстве объявлялась амнистия для осужденных за преступления небольшой тяжести.
– Что ж, не возражаю освободить от наказания таких людей.
Сказав это, царь вновь посмотрел на Генуни. Тот с остекленевшими глазами держал на вытянутой руке кубок. Тигран ощутил угрозу. В голову ему закрались подозрительные мысли, но их он отмел: Генуни из знатного рода, они дружат с самого детства, а должность виночерпия – самая почетная в царстве.
Подошла красавица Аревик, взяла кубок из рук Генуни и протянула его царю:
– Владыка, сегодня ты доставил радость другим, выпей вина и ощути радость сам!
Тигран взял кубок из рук любимой, посмотрел на нее, такую чистую и неискушенную, нежную и сияющую, потом снова взглянул на Генуни, желавшего, видимо, доказать свою правду злом и предательством. Подняв кубок, монарх произнес тост:
– Выпьем за всепобеждающую правду! Правда опасна, а иногда порождает ненависть и отравляет мысли, но никогда не отступает даже перед лицом смерти!
Он поднес кубок к губам. От царя не укрылось, что глаза виночерпия в нетерпеливом ожидании расширились. Вдруг, опустив кубок, Тигран потребовал:
– Генуни, попробуй вино!
Глаза Генуни виновато и трусливо забегали, он засуетился:
– Государь, но я уже пробовал, вино хорошее.
– Выпей еще раз!
Разговоры в зале прекратились, все присутствующие обратили взгляды на виночерпия. Тот безотрывно смотрел на Тиграна, словно мышь на кобру, и стоял как вкопанный.
– Ну! – властно повелел Тигран, протягивая кубок.
Генуни медленно подошел, взял кубок, с обреченным видом посмотрел по сторонам и стал пить. Выпив, с глупым выражением лица уставился на царя, у него даже появилась бледная улыбка. Внезапно схватившись за горло, он хрипло задышал, выронил кубок, весь в страшном поту, держась за сердце, шаткой походкой пошел по залу, пока не потерял равновесие. Опершись на стол, стал падать и, сметя со стола посуду, рухнул на пол.
В зале поднялся шум, люди в смятении обступили Генуни. Конец его был страшен. Он бился в судорогах, изо рта шла белая пена, лицо исказилось до неузнаваемости.
– Такая смерть может быть вызвана только ядом, – проговорил Меружан.
– Лекаря! – крикнул Артавазд.
Лекарь Егия, всегда находившийся либо подле царя, либо где‑то рядом, вбежал в зал, бросил взгляд на Тиграна, потом кинулся к лежащему на полу Генуни. Встав на колено и приложив пальцы к шее виночерпия, он измерил пульс. Подняв голову, сказал:
– Он мертв.
– Это яд? – спросил Тигран.
– Да, судя по всем признакам. Внезапная смерть, судороги, пена у рта, лицо исказилось – все говорит об отравлении.
– Ты можешь сказать, какой это яд? – спросил царь.
– Какой точно, пока нет. Возможно цикута или мышьяк, хотя нет, они действуют иначе. Я должен внимательно осмотреть тело. Пусть отнесут его в мою лабораторию.
Меружан, опустившись на колено перед телом Генуни, поднял его правую руку и внимательно рассмотрел серебряное кольцо, обычно носимое мужчинами в качестве амулета. Осторожно откинув камень цвета ягоды кизила, произнес:
– Кольцо с тайником, здесь, несомненно, был яд.
Тело унесли стражники, а находящиеся в подавленном состоянии царедворцы, ставшие свидетелями неудавшегося покушения, неподвижно стояли в задумчивости, смотря в свои кубки и думая о бренности мира и хрупкости человеческой жизни.
Стемнело быстро. Слуги ходили по дворцу и зажигали огонь в канделябрах и лампах из александрийского стекла. В пустом тронном зале столкнулись два министра Васак и Гнуни. В полутьме никем не замеченные, они беседовали, а отблески огня высвечивали загадочный блеск в глазах и неприкрытую обоюдную ненависть.
– Васак, это неслыханно! Новая попытка убийства царя.
– Это же надо, Гнуни? Накануне объявления наследника!
Финансист и дипломат, обмениваясь колкостями, заключили, что Тиграну следовало объявить наследника престола немедленно, не дожидаясь нового дня, но с другой стороны, обычай требовал принести дань божествам. Оба решили: в окружении царя есть люди, желающие ему смерти. Конечно, служба безопасности царя разберется, да и царь, человек проницательный, сам всегда чувствует опасность. Чего стоят его пророческие слова «выпьем за правду» и «перед лицом смерти»! Оба министра рассудили: сам бог защитил государя от неминуемой гибели. Что касается виночерпия, то род Генуни теперь проклянут, всех сошлют в Высокую Армению на соляные копи, имущество конфискуют, а земли заберут в казну.
– Да, – заключил Васак, – конец виночерпия позорный. Поделом подлецу!
Гнуни неожиданно указал на античную скульптуру:
– Знаешь, Васак, этот каменный лев, стоящий здесь, так разинул пасть, будто собирается сказать нечто важное или кого-то съесть.
– Я думаю, он хотел зевнуть, но передумал.
– Действительно, львы в Армении довольно покладистые, не то что в Риме, – Гнуни бросил на оппонента загадочный взгляд.
– В любом случае, – небрежно проронил Васак, – придворный лекарь Егия прекрасно разбирается в ядах и противоядиях. Подождем результаты исследований.
Егия действительно был великолепным лекарем. Он всегда носил при себе флакон с универсальным противоядием «Териак», изобретенным царем Митридатом VI, – подарок Тиграну от понтийца. Митридат ставил опыты на преступниках и добился того, что его препарат защищал от любых ядов. Римляне давно пытались раздобыть это чудодейственное средство, но им не везло.
– Васак, ты человек исключительного ума, – ехидно усмехнулся Гнуни, – тебе подвластны многие тайны, ты и сам часть тайны, но помни: секреты раскрываются в самый неподходящий момент.
