Читать книгу: «Бешеный правитель. Начало Империи», страница 6

Через 15—20 минут из ущелья вышел один курд, и через пару минут ещё двое. Все они бегом направились в сторону лагеря Махмуд Бека. У нас было приблизительно два часа времени, чтобы обустроить свои позиции и подготовиться встретить основные силы курдов, стремившихся спасти сокровища Махмуд Бека.

Курды удивили своей оперативностью, через 1,5 часа мы услышали топот нескольких сот лошадей. После восхода солнца видимость была отличная, и я успел насчитать около 300 всадников, на бешеной скорости направляющихся в нашу сторону. Впереди выделялся всадник на красивом черном скакуне, от него и от его коня исходили многочисленные блики от попадания солнечных лучей, было ясно, что это Махмуд Бек. Видать, от боязни потерять свое богатство, у него помутнение рассудка произошло. Без предварительной разведки на огромной скорости весь его отряд ворвался в ущелье. Я долго не думал и подал условный сигнал на взрыв. Через 30 секунд прозвучал взрыв, и крупные куски горной породы полностью закрыли вход в пещеру. Штабс-капитан Шемякин перестарался. Осмотрев результаты его стараний, я представил, как трудно будет потом освободить проход в ущелье.

Меня в этот момент больше беспокоило другое. К нам пожаловали всего 300 курдов, значит ещё 100, не попали в нашу ловушку.

В ущелье были слышны взрывы гранат, выстрелы и ржание лошадей. Члены моего отряда с непониманием смотрели на меня. Им хотелось идти на помощь к другим отрядам и добивать курдов, попавших в ловушку.

Внимательно осмотрев при дневном свете всю окружность, я старался определить новые позиции для бойцов моего отряда. Не трудно было догадаться, что рано или поздно оставшиеся курды пожалуют к нам в гости.

– Само! – позвал я к себе старшего охранника. В отряде он был моим заместителем. Не знаю, что им сказали Андреас и Левон, но после их появления в наших рядах, все охранники исполняли исходящие от моих офицеров приказы незамедлительно, не задавая ненужные вопросы и не высказывая своё мнение, чем постоянно грешили до этого.

– Слушаю вас Беркер Бей! – доложился Само, выравнивая дыхание после бега.

Рядом со мной стоял так же штабс-капитан Шемякин. Я посмотрел внимательно на своих помощников, мысленно собрался и стал строить из себя полководца.

– Порядка 100 курдов не прибыли с основными силами. Скорее всего, они патрулируют дорогу, но услышав взрывы, обязательно прибудут на помощь к своему Беку. У нас мало времени и нужно организовать встречу, но прежде, необходимо отправить гонца к медицинскому экипажу. Пусть оставят экипаж там, где он находится, а сами направляются к нам. Мы не сможем своевременно оказать им помощь, если курды случайно обнаружат их. Так же нужно отправить двух гонцов в отряды Ахмета Аги и Олега Чауша (майора Кириллова). Необходимо предупредить, что мы ожидаем нападение 100 курдов. Пусть после того, как они завершат уничтожение курдов, попавших в ловушку, отправляются к нам на помощь.

Само, ты и 9 самых метких стрелков, из числа охранников, займите позицию вон на том холме. Ваша задача меткой стрельбой с дистанции 100 шагов уничтожать курдов. Не спешите, стреляйте только наверняка, на этом участке курдам негде прятаться. Если они решатся атаковать ваши позиции, не паникуйте, просто продолжайте стрелять и забрасывать их гранатами. На лошадях они не смогут преодолеть вашу высоту, а если решат спешиться, всё равно будут хорошими мишенями для уничтожения. Много гранат твоей группе не смогу выделить только пару штук.

Остальные 10 гранат мы разделим между моей группой, которая займёт позицию на вершине вон той скалы, и двумя группами по пять человек. Эти пятёрки останутся на наших нынешних позициях, охранять вход в ущелье. Первой группой будет командовать Искандер Чауш (штабс-капитан Шемякин) а второй Афан Ага (Афанасий Спиридонов), которого я сразу же отправлю к группе, как только он вернётся. Каждой группе я выделю по 2 гранаты, а моей группе оставлю 6. Позиция там слишком удобная, для внезапной атаки гранатами, скала стоит в непосредственной близости от дороги.

Если курды решаться атаковать скалу, то прицельный огонь с остальных трех позиций, им серьёзно навредит. Дистанция между нашими позициями в пределах 100—120 шагов. Позиции расположены так, чтобы имелась возможность прикрывать друг друга огнём, при нападении курдов на любую из них.

– Беркер Бей, а кто войдёт в состав вашей группы, ваша позиция самая опасная и курды постараются в первую очередь атаковать её, – не скрывая беспокойство, спросил Искандер Чауш.

– В мою группу войдут 7 бойцов, из числа тех, кто находиться здесь и 3 бойца из группы охраны медицинского экипажа. Несмотря на то, что скала находиться непосредственно рядом с дорогой, эта позиция является самой безопасной. Просто так добраться до её вершины невозможно. Любая попытка курдов атаковать её, им будет стоить больших потерь. Сами понимаете, если там было небезопасно, я бы не решился укрыть на вершине скалы доктора и Ануш Ханум. Нам ещё предстоит решить проблему, как мы окажемся на этой скале.

Времени мало, Искандер Чауш отправьте гонцов и приступим к перегруппировке. – Трудно было изображать из себя командира, но я начинал входить во вкус, и ещё немного, почувствовал бы себя Наполеоном.

В ущелье продолжался бой. Судя по доносившимся до нас звукам, гранат осталось мало, и редкие взрывы подтверждали мою догадку. Слышались звуки активной стрельбы, было понятно, что курды ожесточённо сопротивляются. Быструю победу я и не ожидал. Стреляли наши бойцы плохо, и к этому добавлялся немаловажный фактор – отсутствие боевого опыта. Большинство бойцов впервые участвовали в боевых действиях, и скорее всего, в начале боя были в растерянности. Единственная надежда была на моих офицерах и на Левона с Андреасом. Своим примером и командованием они должны были заставить бойцов прийти в себя и продемонстрировать хоть малую часть того, чему мы успели их обучить за месяц.

Позиция моей группы действительно была труднодоступной. Высота скалы была чуть выше 10 шагов. Сами с трудом взобрались на её вершину, и то с помощью верёвок, брошенных одним из моих бойцов, после того как ему удалось взобраться на скалу. Для детей гор может это и не было сложно, но для меня было очевидно, что если курды попытаются подняться на скалу, то у нас будет достаточно времени и возможностей пристрелить их. Я так же рассчитывал на помощь трёх остальных групп. Курдам, от пуль, выпущенных из наших винтовок, негде было скрыться, кроме как за нашей скалой, но мы и не думали позволить им там прятаться. Единственное что меня беспокоило, это опять же, плохое умение наших бойцов стрелять, особенно по дальним целям.

Не успели мы поднять на скалу доктора Пирогова, Ануш Ханум и прибывших с ними бойцов, как заметили приближающихся всадников. Сведения, полученные от унтер-офицера Петрова, были верными. Я насчитал не более сотни всадников, так же безрассудно, как их Бек некоторое время назад, скакавших на предельной скорости в сторону входа в ущелье.

Как только курды приблизились к нашей скале, мы забросили их 6 гранатами и открыли по ним огонь из винтовок и револьверов. Не подвели и бойцы других групп, открывшие огонь со своих позиций. Для курдов наш огонь был настолько неожиданным, что они растерялись. Вместо того, чтобы пуститься в рассыпную, они стали кружиться между скалой и входом в пещеру. Трудно было не попасть в такую групповую мишень.

Мы продолжали стрелять безостановочно по курдам со всех позиций. Количество курдов сокращалось так активно, что до их предводителя наконец дошло, что нужно покинуть линию огня. Но они допустили очередную ошибку, направились в сторону заваленного входа в ущелье. Было понятно, что курды любой ценой старались оказать помощь своему Беку, смелый, но глупый поступок. Не успели они приблизиться к входу, как их закидали четырьмя гранатами. Мало кому из курдов удалось уцелеть, но они упорно стремились на помощь к своему Махмуд Беку. Пару десятков курдов спешились и начали карабкаться по заваленному входу. Не прошло и пару минут, как не осталось ни одного невредимого курда. Бойцам, охраняющим вход в ущелье, нужно было постараться, чтобы не попасть с такой дистанции по противнику.

Когда к нам подоспела помощь, во главе с капитаном Александровским и майором Кирилловым, всё уже было завершено, живых и невредимых курдов не осталось.

Неожиданно лёгкой оказалась победа над курдами. Одно дело разбойничать, и совершенно другое воевать. Даже против нашего наскоро сформированного боевого подразделения с некоторыми элементами военной дисциплины, курды не способны были противопоставить ничего, кроме своего безумного бесстрашия и самопожертвования.

Нам удалось уничтожить 355 и пленить 53 раненых курдских разбойников, потеряв при этом 15 убитых и 60 раненых бойцов.

Даже я, не имевший знаний и навыков руководства боевым подразделением, руководствуясь одним лишь здравым смыслом, смог организовать победу над курдами и не уронить честь Великого Князя. Ведь не просто так за ним закрепилась слава крупного полководца, нужно было соответствовать этой славе. Жаль, что вместе с его памятью мне не передались его навыки и способности.

Позже, проанализировав свои действия, я понял, как много ошибок допустил во время планирования и проведения этой операции. Именно тогда ко мне пришло осознание, что лёгкие победы развращают, и нужно учиться. А для этого нужны были толковые учителя.

Как бы там не было, но после уничтожения Махмуд Бека и его разбойничьей шайки наша жизнь сильно изменилась.

Глава 4

– Ваше Высочество вы ранены? – обратился ко мне Николай Иванович Пирогов. Судя по его беспокойному тону, я понял, что со стороны выгляжу не самым лучшим образом.

Я спустился с верхушки скалы по верёвке, и собирался направиться в сторону входа в ущелье, и не чувствовал особенного дискомфорта в теле. Ничего не болело, организм слушался нормально, и мне трудно было понять причину беспокойства доктора, который вместо того чтобы спешить организовать помощь тем, кто в этом действительно нуждается, почему-то смотрит на меня как на тяжело раненого.

– С чего вы взяли Николай Иванович? Руки ноги целы, да и в теле новых дырок от пуль я что-то не наблюдаю.

– Позвольте! – Доктор, не дождавшись моего согласия начал внимательно осматривать мою шею. – Удивительно, пуля прошла по касательной, содрав только кожу.

– Надо же, мне показалось, что содрал кожу об камень, когда лёжа стрелял по курдам. Доктор как я понял, у меня там какая-то царапина, ничего со мной не случится, лучше окажите помощь тем, кто в этом нуждается в первую очередь.

– Ануш Ханум попросите бойцов пригнать сюда медицинский экипаж, а я пока обработаю рану. Удивительное везение ещё чуть—чуть…, не хочу даже предположить, что могло случиться. Ваше высочество, всё ваше тело в шрамах от ран, каждая из которых могла бы стать смертельной. У меня такое ощущение, что у вас имеется ангел-хранитель. Если не хотите красоваться с уродливым шрамом на шее, то придётся потерпеть, я должен наложить швы.

– Может красотой моей шеи займемся после того как вы окажите помощь нашим раненым, их наверняка будет достаточно, особенно среди тех, кто защищал вход в пещеру.

– Даже при большом желании я не смогу сейчас им помочь, вход в ущелье завален, и нам придётся подождать, пока раненых доставят к медицинскому экипажу. В каждом отряде имеются подготовленные мной фельдшеры, правда практики у них никакой, но там наши офицеры, которые по вашему приказу проходили полный курс обучения, по оказанию первой помощи, и опыта у каждого из них предостаточно. Слава богу, среди бойцов нашего отряда нет раненых, кроме вас.

Помню выражение озабоченных лиц капитана Александровского и майора Кириллова, когда они во главе своих отрядов прибыли к нам на помощь. Увидев меня на операционном столе, они не на шутку испугались. Проникающие ранения в область шеи, как правило, бывают смертельными, и редким счастливчикам удается выжить.

После того как доктор наложил швы и повязку, я без труда сам встал и сошел с операционного стола, чем вызвал не малый восторг у моих верных офицеров.

Я направил свой взгляд в небо. Сквозь синеву неба и башни облаков на меня падали яркие лучи солнца. Я прищурился и огляделся по сторонам. После боя всё вокруг стало восприниматься выпукло и ярко. Красота окружающей природы вызывала неожиданный восторг. Любая мелочь могла вскружить голову, инициируя восхищение: будь то запах травы, непрекращающийся стрекот кузнечика или полёт стрекозы – все вокруг открывалось мне новой, волнующей кровь стороной. Я направился под тень одиноко стоящего дуба, и исходящий от него запах душистой смолы был восхитительным. Прислонившись к дереву, я прикрыл веки и представил перед собой заполненные солнечным теплом янтарные глаза прекрасной незнакомки. Моя память восстановила её облик до мельчайших подробностей. Я как мальчишка мечтательно представил, что мы опять случайно встретились с ней.

– Ваше Высочество, как вы себя чувствуйте? – Услышал я обеспокоенный голос своего верного адъютанта.

– Я в порядке Олег Дмитриевич, лучше расскажите подробности уничтожения шайки Махмуд Бека. Надеюсь, бойцы не растерялись? Расскажите, как они воевали?

– С горем пополам, Ваше Высочество, повезло, что гранаты успели наготовить в достаточном количестве. Благодаря их применению удалось курдов порядить основательно, и уменьшить натиск на отряд унтер-офицера Петрова. Горе бойцы стреляли так, что мне пришлось приказом остановить стрельбу и сделать им внушение, но и это не помогло, больше половины бойцов как стреляли, так и продолжали стрелять в молоко. Пришлось приказать стрелять только тем, у кого хоть что-то получалось, а остальным заряжать и подавать готовые к стрельбе винтовки, – недовольно произнёс Кириллов.

– С моими бойцами такая же история, зато после боя все ходят как орлы. Жаль только, что в отряде Петрова имеются погибшие и раненые, им досталось больше остальных отрядов, – высказался капитан Александровский.

– А какие потери у вас в отрядах? – спросил я. Мне трудно было каждый раз принимать доклады о потерях. Я всегда винил себя, и потом долго мучился, проклиная себя за допущенные ошибки, как в процессе подготовки бойцов, так и в планировании и проведении боевых операции.

– У меня по глупости погиб один из бойцов, он стоя во весь рост стрелял по курдам, не успел я отреагировать, как пуля, выпущенная курдами, попала ему в голову. Ещё пару бойцов получили ранения, пронесло, ничего серьёзного, жить будут, – доложил майор.

– Я потерял троих, наши позиции были на высоте 50 шагов. С таким боевым опытом как у моих бойцов, нам ещё повезло, что потери небольшие. А вот раненых много – 12 человек, трое тяжелых. – Капитан Александровский отчётливо понимал, что количество погибших и раненых, для отряда, занявшего удобные позиции для боя слишком большое. У курдов не было возможности стрелять прицельно, из позиции снизу-вверх. Но они продемонстрировали отличную меткость в стрельбе, в отличие от наших бойцов.

– Если у вас такие большие потери, боюсь даже спросить, как обстоят дела у унтер-офицера Петрова, надеюсь число погибших не слишком большое?

– К сожалению, большое Ваше Высочество, погибших 11, а ранены почти все, – доложил майор Кириллов. – Петров отправил гонца с докладом и с просьбой послать людей, для оказания медицинской помощи и эвакуации раненых. Курды, от безвыходности, в основном стремились в сторону пещеры. Мы, после израсходования гранат, стреляли по курдам в основном в спины, старались помочь, чем могли. Благодаря наличию 50 гранат и их применению в ограниченном пространстве, бойцам Семёна Порфирьевича удалось отстоять свои позиции. Но курдов было слишком много, и после смерти Махмуд Бека они, как будто с цепи сорвались, позабыв о самосохранении, стремились любой ценой отомстить за своего предводителя. В их прямой досягаемости был только отряд унтер-офицера Петрова, весь гнев уцелевших курдов обрушился на бойцов этого отряда.

До сих пор не верится, что нам удалось уничтожить курдов. Были бы хотя бы полсотни русских солдат, тогда и потерь таких не имели. Позиции для боя мы заняли отличные – лучше не придумаешь. При наличии подготовленных бойцов, до входа в пещеру добрались бы единицы курдов. А так имеем то, что имеем.

– Ваше Высочество, а как вашему отряду удалось уничтожить сотню курдов, не понеся никаких потерь? – спросил капитан Александровский. Он смотрел на меня как на великого полководца, способного нанести поражение врагу, не неся при этом потери.

– Курды сами постарались, нет особой заслуги в уничтожении тех, кто не имеет ни малейшего представления о том, как нужно воевать в открытом пространстве. Потерь у нас нет по простой причине, курды даже не старались воевать с нами, стремились любой ценой оказать помощь своему Махмуд Беку, а мы, после израсходования гранат, стреляли с укрытий и с дальней дистанции. Одним словом, повезло. Воевать с курдами оказалось намного проще, чем с подготовленными турецкими солдатами. Несмотря на их слабую боеготовность, мы понесли большие потери. Главное сейчас оказать всем раненым своевременную помощь. Мы ещё не знаем, как отреагирует жители долины на такое количество погибших бойцов, многие из них наверняка из местных.

Николай Иванович, какая нужна помощь, командуйте! – обратился я к доктору Пирогову, который стоял рядом со мной, и после моего вопроса начал проверять мой пульс на правой руке.

– Ваше Высочество, вам нужен покой, организм ещё не успел полностью восстановиться от предыдущих ранений, и имеется большая вероятность того, что начнётся процесс гноения раны. Я обработал рану как следует, но нет полной гарантии, и я требую, чтобы вы не напрягались. Устройтесь под деревом, а мы займёмся развёртыванием полевого госпиталя. Я сначала займусь тяжелоранеными, а офицерам придётся оказать помощь легкораненым. Ещё нужны человек 5 для разогрева воды и прочие работы, одним словом санитары.

Не дожидаясь моих распоряжений Пирогов начал раздавать команды бойцам моего отряда, которые спустившись со скалы, отдыхали неподалёку. Два бойца получили распоряжение перегнать медицинский экипаж к входу в ущелье, дальше началась организация развёртывания полевого госпиталя.

Через полчаса начали прибывать раненые, и мы все были задействованы в оказании первой помощи. Я категорически отказался отлёживаться в стороне, объясняя доктору и остальным соратникам, что у меня всего лишь царапина, и что считать меня раненым смешно.

Бойцы с удивлением наблюдали как Беркер Бей и Ахмед Ага наравне с другими русскими оказывают им помощь. Для них это было неожиданностью больше, чем их победа над курдами. Ненавистные турки не брезгуют и спасают жизнь тех, которых за людей до этого не считали – было чему удивляться.

Прибыли унтер-офицер Петров со своими помощниками, Левоном и Андреасом. Последние двое щеголяли повязками, но по их настроению было видно, что ранения не опасные.

– Ваше Высочество, мы завершили доставку раненных, – коротко доложил Петров. – Необходимо организовать захват основного лагеря Махмуд Бека. Если до курдов дойдёт информация о нашей победе, они попытаются свернуть лагерь и уйти со всем добром. Но имеется одна проблема, в результате допроса выживших охранников Бека, мы выяснили, что в лагере находится представитель Эрзурумского Вали

– Капитан Александровский соберите до полусотни бойцов и организуйте захват лагеря. Задержите этого представителя Эрзурумского Вали, и доставьте в наш лагерь вместе с задержанными курдами. Лагерь курдов должен остаться на своем месте, нужно организовать его надлежащую охрану.

Майор Кириллов, обеспечьте доставку необходимого количества пастухов и прочих работников в лагерь курдов. Арестуйте всех курдов, находящихся в лагере и на пастбищах. Необходимо разобраться, кто из них принимал участие в разбоях.

– Разрешите Ваше Высочество, – обратился Левон, и получив мое согласие продолжил. – Жители нашей деревни, да и остальных деревень долины, испугаются, и вряд ли среди них мы найдём желающих помочь нам прибрать в свои руки стада и прочее имущество курдов. Курды обязательно попытаются отомстить за уничтожение Махмуд Бека и его шайки.

– Поступим по-другому, среди наших возчиков и прочих работников почти 100 человек из других районов, в основном молодые парни. Их отправьте в курдский лагерь, сомневаюсь, что найдётся много отказников. Большинство из них вели бродячий образ жизни, а нынче живут в нашем лагере. Потом разберемся где набрать новых работников. А что касается мести курдов, то пусть попробуют, ответим так, что мало не покажется. Лагерь курдов и всё имущество Махмуд Бека конфискуем, такой шаг будет предостережением для остальных курдов. Они могут не только погибнуть, но и оставят после смерти свои семьи, ни с чем, если попробуют ещё раз напасть на нас.

Нам предстоит навести порядок сначала в близлежащих территориях, а после и во всей провинции. Настало время заявить о нас в полный голос и продемонстрировать, что со мной и с моими людьми лучше не связываться, это опасно для жизни. В провинции могут оставаться только мирные курды, а те, кто решатся потягаться с нами силой, будут полностью уничтожены.

– Как на это посмотрят местные власти, курды веками были помощниками властей, чтобы держать под контролем христианские народы, которыми в основном населена провинция, – спросил удивлённо Андреас.

– Не забывай, кто я, вернее под чьим именем я действую. Курды попытались ограбить высокородного турецкого Бея. Вряд ли Эрзурумский Вали сможет неприкрыто выступить в их защиту, при таких обстоятельствах. Тем более, что у нас имеются доказательства и свидетели их преступлений. Мы найдем, чем задобрить власти, чтобы им было выгодно занять нашу сторону.

Касаемо содержимого пещеры и прочего имущества Махмуд Бека, нам предстоит сначала понять, что попало в наши руки, после и решим, как действовать в дальнейшем.

– А как вы будите общаться с тем же Эрзурумским Вали и прочими представителями власти? Ваше произношение сразу же…

– Во время боя я получил опасное ранение в шею, и временно не в состоянии говорить, – прервал я Андреаса. – До тех пор, пока мое произношение не будет как у прирожденного турка, буду изображать из себя немого. Хотя, будет лучше, если я буду способен говорить слишком тихо, это позволит мне общаться, скажем, через капитана Александровского, с представителями власти и прочими нужными людьми.

Мы больше месяца, как обосновались в этих краях, вот и появился повод заявить о себе во всеуслышание.

Нам предстояло провести разбор завала у входа в ущелье, чтобы освободить дорогу к пещере, и произвести ревизию и оценку всего имущества Махмуд Бека. Этот разбойник обладал значительным богатством. В наше распоряжение попало свыше пары десятков тысяч разного скота, и нам пришлось задуматься, как ими распорядиться. В палатке Бека был обнаружен сундук с золотыми монетами и разными драгоценностями. По предварительной оценке Андреаса, стоимость захваченного имущества Махмуд Бека приблизительно равнялась 10 тыс. золотым лирам, что было равноценно 1 тонне чистого золота, или 150 тыс. османских лир. Эта сумма на тот момент была значительной для нас, она в три раза превышала средства, имеющиеся в обороте нашей торговли.

Все эти расчёты были произведены без учёта стоимости товаров из каравана персидского купца. Майор Кириллов долго не мог понять, почему я решил вернуть купцу Амир-Али его имущество. По оценкам того же Андреаса, стоимость каравана оценивалась приблизительно в 7 тыс. золотых лир.

На следующий день после боя с курдами я пообщался с персидским купцом, который с нетерпением ждал встречи со мной. Перед встречей я согласовал с капитаном Александровским интересующие меня вопросы. Он с этого момента говорил от моего имени.

В сопровождении Ахмед Аги в мою палатку вошёл персидский купец. Его невысокая, но крепко сбитая мужская фигура из тех, о которых говорят «он выглядит моложе своего возраста». Голова была прикрыта чалмой, из дорогой шелковой ткани тёмно-зелённого цвета, с золотыми полосками. Чалма эффектно обрамляло породистое лицо, покрытое аккуратной волнистой черной с редкой проседью бородой средней длины. Его крупные карие глаза миндалеобразной формы, и густые брови предавали лицу лукавое, но при этом, умное выражение.

Купец согласно восточному обычаю поклонился мне в пояс и произнёс сладкоречивое приветствие.

– Сияние благородства, исходящее от вашего облика, выше всякого удовольствия, я счастлив, что удостоился чести встретиться с вами уважаемый Беркер Бей.

Я поприветствовал купца кивком головы и сделал рукой жест, приглашающий сесть. Его предупредили о моем ранении, и что общение со мной будет происходить через моего помощника. Ахмет Ага устроился рядом со мной, и после условного жеста обратился к персидскому купцу.

– Мой господин, Беркер Бей интересуется состоянием вашего здоровья.

– Слава Аллаху я цел и невредим. Мне хотелось бы встретиться с теми людьми, кто спас мою жизнь. Даю слово, как только окажусь в Тебризе, моя благодарность будет щедрой.

– На днях наш караван направляется в Персию, вы можете присоединиться к нему, мы будем рады доставить вас на родину как можно быстрее.

После этих слов лицо купца преобразилось и нам были известны причины, почему ему не понравилось предложение возвратиться на родину так быстро. По моему указанию, его свобода никем не ограничивалась, и он проводил свое время рядом с ранеными персами и так же имел возможность общаться с ранеными бойцами. После операции доктор обнадежил, что имеется большая вероятность, что оба перса выживут, но передвигать их ближайшие 20 дней он запретил. Кроме колотых и огнестрельных ран, они имели сломанные руки, ноги и рёбра, и им нужно было время для лечения и восстановления. Купец не скрывал, что 20 летний молодой перс приходится ему племянником, и судя по его поведению, парень был ему слишком дорог. Кроме этого, купцу были известны подробности вчерашнего боя с курдами, и он надеялся вернуть свое имущество. Он до встречи со мной уже успел обратиться с соответствующей просьбой к Ахмет Аге. Перс предложил довольно щедрое вознаграждение за возврат своего каравана – 5 тыс. золотых, но пока не получил никакого ответа, кроме просьбы предоставить полный список ограбленного.

В пещере мы не обнаружили сундучок с драгоценностями, указанный в этом списке. Но в палатке Махмуд Бека указанные в списке женские украшения был обнаружены. Курды успели преподнести подарок своему Беку, любителю всего блестящего.

После приветствия я доброжелательно улыбнулся и сделал знак помощнику.

– Мой господин принял решение вернуть вам всё ваше имущество, без какого-либо вознаграждения. Более того мы обнаружили все ваши повозки и ваш караван полностью будет восстановлен, а с возчиками мы поможем.

– Да извинит меня благородный Беркер Бей, но я долго живу на этом свете и не верю в бескорыстность, особенно среди людей, имеющих отношение к торговле. Могу ли я узнать, чем я могу быть полезен сиятельному Бею?

– Так сложились обстоятельства жизни моего господина, что он вынуждено сам занимается торговлей. Он добился немалых успехов на этом поприще, но он благоразумно считает, что у него пока мало опыта, особенно по организации поставок товаров в Персию и обратно. Беркер Бей уделяет большое внимание налаживанию взаимовыгодных отношений и связей, в первую очередь, с опытными и доказавшими свою состоятельность мастерами своего дела. Нам известно о вас достаточно, чтобы понять, что взаимовыгодная дружба с вами стоит намного дороже сиюминутной выгоды.

Мой хозяин любит повторять – «Хочешь иметь надёжного друга – будь им».

– Для меня великая честь заслужить право считаться вашим другом Беркер Бей. Вы уж извините меня за моё любопытство, но я за короткий срок нахождения в вашем лагере постарался собрать информацию о вас. Мне известна печальная история, постигшая вашу семью, и как оставшись круглой сиротой, без средств и без поддержки родственников, вам удалось не спасовать перед трудностями и доказать, что в ваших жилах не просто так течет благородная кровь. Торговля – это искусство, и судя по вашим успехам, вы обладаете немалыми талантами. Вы наверняка уже знаете, что один из раненых мой племянник. Аллах не подарил мне сыновей, и своего племянника я люблю как собственного сына. Очень надеюсь, что со временем он станет искусным торговцем, и я со спокойным сердцем оставлю ему в наследство мое дело. Я могу только мечтать, что бы он походил своими достижениями на вас, уважаемый Беркер Бей. Вы с ним одногодки, и несмотря на мои и его старания, я пока не могу сравнивать его успехи с вашими.

– Моему хозяину пришлось прожить трудную жизнь, но аллах милостив, и одарил его многими талантами, при этом, сам он любит постоянно учиться и совершенствоваться. Беркер Бей живёт достойной, для его благородного происхождения, жизнью. Он ценит в людях, в первую очередь, благородство души, и способность защитить честь и достоинство, как свою, так и своих близких.

– Я вчера с немалым удивлением услышал рассказы ваших охранников, о военных талантах уважаемого Беркер Бея, но больше всего меня удивил и восхитил тот факт, что после боя, пренебрегая собственным ранением, вы оказывали помощь своим раненым слугам. Это редкое качество – чувство ответственности по отношению к тем, кто доверился и служит вам. Я впервые вижу, с какой неподдельной верностью служат вам ваши люди. Я-то имею представление, как трудно добиться верности от своего окружения, но вы преподали мне самый ценный урок. Как вы сказали – «хочешь иметь хорошего друга, будь им». Для вас это не пустые слова, вы своей жизнью доказываете, что вы сами служите своему окружению и получаете ответную верность, уважение и самое главное доверие.

После условленного жеста Ахмет Ага преподнёс ухо по ближе к моему лицу, и послушав мою реакцию на высказывания Амир-Али, с улыбкой на лице, озвучил мои слова.

– Я не узнал в человеке, которого вы сейчас описывали, самого себя, но мне понравился этот образ, и в дальнейшем обязательно постараюсь ему соответствовать.

– Буду счастлив, заслужить право быть вашим другом сиятельный Бей. Вы объяснили, по какой причине отказываетесь от вознаграждения. Признаюсь, для меня это неожиданно, но я не могу воспользоваться вашим благородством и великодушием, и с нетерпением желаю услышать, чем я могу быть вам полезен, – с поклоном головы произнёс Амир-Али.

– Беркер Бей просит вас посмотреть на товары, приготовленные нами для поставки в Персию, и порекомендовать ассортимент и примерное количество тех изделий, которые мы не учли.