Читать книгу: «Выгорание и стресс. Доказательная психология для тех, кто устал уставать. Тесты, упражнения, рекомендации», страница 7

Шрифт:

Адаптационные и депрессивные расстройства

Расстройство адаптации 6B43 по МКБ-11 – этонеадекватная реакция на идентифицируемый психосоциальный стрессор или несколько стрессоров (например, развод, болезнь или инвалидность, социально-экономические проблемы, конфликты дома или на работе), которая обычно возникает в течение месяца после начала воздействия стрессора. Расстройство характеризуется озабоченностью стрессором или его последствиями, в том числе чрезмерным беспокойством, повторяющимися и тревожными мыслями о стрессоре или постоянными размышлениями о его последствиях.

Симптомы нельзя лучше объяснить другим психическим расстройством (например, расстройством настроения, другим расстройством, непосредственно связанным со стрессом). После устранения стрессора и его последствий симптомы исчезают в течение 6 месяцев.

Дополнительные клинические признаки: симптомы озабоченности могут усугубляться при напоминаниях о стрессорах, что приводит к избеганию стимулов, мыслей, чувств или обсуждений, связанных со стрессорами, чтобы предотвратить озабоченность или дистресс. Дополнительные психологические симптомы расстройства адаптации могут включать депрессивные или тревожные симптомы, а также импульсивные симптомы «разрядки», особенно повышенное употребление табака, алкоголя или других психоактивных веществ. Симптомы расстройств адаптации обычно ослабевают при устранении стрессора, при оказании достаточной поддержки или при выработке у пострадавшего дополнительных механизмов или стратегии совладания со стрессом.

Граница с нормой. Расстройство адаптации представляет собой неадекватную реакцию и неспособность адаптироваться к стрессору, что связано со значительной озабоченностью и приводит к значительным нарушениям в личной, семейной, социальной, образовательной, профессиональной и других важных областях функционирования. Эмоциональные реакции на негативные жизненные события, не отвечающие этим требованиям, не следует диагностировать как расстройство адаптации. Симптомы, возникающие как преходящие реакции и исчезающие в течение нескольких дней, обычно не являются основанием для постановки диагноза расстройства адаптации. В случаях, когда реакции на травматические события считаются нормальными с учетом тяжести стрессора, может быть диагностирована острая реакция на стресс.

Особенности течения. Интенсивность и продолжительность расстройства адаптации варьируются в широких пределах. Расстройство обычно возникает в течение месяца после воздействия стрессового события в жизни (например, опасного заболевания, супружеского конфликта). Однако начало может произойти после более длительной задержки (например, через 3 месяца после воздействия). Острые и интенсивные стрессовые жизненные события (например, внезапная потеря работы) обычно приводят к соответственно резкому появлению симптомов, которые, как правило, имеют более короткую продолжительность, тогда как более устойчивые стрессовые жизненные события (например, затяжной семейный конфликт) обычно приводят к отсроченному появлению симптомов и имеют более высокую продолжительность.

Возрастные особенности. Среди пожилых людей распространенным признаком дистресса, связанного со стрессорами, является озабоченность соматическими жалобами. Пожилые люди, страдающие расстройством адаптации, как правило, выражают большую тревогу по поводу своего здоровья, сообщают о значительной деморализации и часто демонстрируют стойкую соматизацию психологических симптомов. Расстройство адаптации может усугубляться в условиях ограниченной поддержки со стороны семьи или сообщества, особенно в коллективистских или социоцентричных культурах. В этих сообществах фокус озабоченности может распространяться на стрессоры, воздействующие на близких родственников или друзей.

Дифференциальный диагноз. Границы с посттравматическим стрессовым расстройством: при расстройстве адаптации стрессор может быть любой степени тяжести или любого типа и не обязательно иметь чрезвычайно угрожающий или ужасающий характер. Реакцию на менее серьезное событие или ситуацию, которая в других отношениях соответствует требованиям к симптомам посттравматического стрессового расстройства, следует диагностировать как расстройство адаптации. Более того, у многих людей, которые пережили чрезвычайно угрожающее или ужасное событие, после него развивается расстройство адаптации, а не посттравматическое стрессовое расстройство. Различие следует проводить на основании того, соблюдаются ли полные диагностические требования для любого расстройства, а не только на основании типа стрессора.

Границы с другими психическими расстройствами. Часто психические расстройства вызываются или усугубляются стрессовыми жизненными переживаниями. Кроме того, многие психические расстройства могут включать такие симптомы, как неадекватные реакции на стрессоры, озабоченность стрессорами и чрезмерное беспокойство или размышления, а также неспособность адаптироваться. При наличии другого психического расстройства, которое может быть причиной этих симптомов (например, расстройство настроения, тревожное или связанное со страхом расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство, расстройство, непосредственно связанное со стрессом, расстройство личности), как правило, не следует ставить отдельный диагноз «расстройство адаптации», даже если стрессовые жизненные события или изменение обстоятельств привели к обострению симптомов.

Амбрумова А. Г., 1985, описывает следующие формы реакций адаптации.

1. Реакция эмоционального дисбаланса характеризуется отчетливым превалированием отрицательной гаммы эмоций. Общий фон настроения снижен. Человек ощущает чувство дискомфорта той или иной степени выраженности. Иные переживания (такие, как подавленность, раздражительность, тоскливость, беспомощность, наблюдающиеся также и в картине других типов ситуационной реакции) выражены обычно слабо и общей картины состояния не определяют, присоединяясь лишь отдельными вкраплениями к чувству недовольства и дискомфорта.

Характерно нерезкое повышение уровня тревожности. Наблюдается также перераспределение значимости и удельного веса отдельных раздражителей или рядов внешних стимулов: отрицательно эмоционально окрашенные раздражители количественно превалируют над положительно окрашенными, а значимость их усиливается, в то время как значимость положительных стимулов резко падает; кроме того, длительность последствия и устойчивость отрицательных стимулов также гораздо больше, чем положительных, так что в большинстве случаев в психике организуется повышенная готовность к восприятию и переработке отрицательных внешних сигналов и сигналов опасности.

Помимо широкого диапазона отрицательно окрашенных эмоций, реакция эмоционального дисбаланса характеризуется сокращением круга контактов (без существенного изменения оценок объектов общения и лишьс незначительными изменениями отношения к ним). Нередко теряется глубина контактов – они принимают более поверхностный и отчасти формальный характер.

Длительность этого вида ситуационной реакции – до двух месяцев. При относительно большой глубине реакции повышается уровень утомляемости, нарастает астенизация и постепенно снижается эффективность деятельности механизмов психологической защиты.

2. Пессимистическая ситуационная реакция выражена в первую очередь изменением мироощущения, установлением мрачной окраски мировоззрения, суждений и оценок, видоизменением и переструктурированием системы ценностей. Такое восприятие вызывает стойкое снижение уровня оптимизма, что, разумеется, преграждает путь к продуктивному планированию деятельности в будущем. Реальное планирование уступает место мрачным прогнозам – с рассмотрением событий, условий и анализом динамики ситуации как бы со стороны; динамика ситуации рассматривается при этом как не допускающая активного вмешательства заинтересованного лица, т. е. тяжелые эмоциональные нагрузки воспринимаются как удары судьбы, противодействия которым быть не может. Такая скованность собственной воли, якобы наступающая неконтролируемость сменяющихся событий или условий вызывают вторичное снижение самооценки, ощущение незначительности и маловажности собственных возможностей.

При этом типе ситуационной реакции любое вмешательство извне (терапевтическое или родственное, дружеское) переосмысливается в духе собственной пессимистической концепции и не может в полной мере нейтрализовать психотравмирующие внешние стимулы; повысить уровень оптимизма в этом состоянии также крайне трудно. Конструктивных тенденций в психике человека становится все меньше, конструктивное планирование деятельности теряет свою значимость и в конце концов исчезает вовсе (падает до нуля, исключая даже попытки активизации).

В ряде случаев пессимистическая ситуационная реакция наступает на фоне завышенной оценки своих возможностей, т. е. непомерных, не соответствующих личностным возможностям притязаний, когда цели ставятся без учета сложности, высокой степени трудности, а то и вовсе невозможности их достижения. Создается как бы ситуация искусственно преувеличенного стресса. Этот тип реакции имеет самую большую длительность – в среднем три месяца. Корригирующие воздействия при этой форме реакции крайне трудны и сложны.

3. Реакция отрицательного баланса – это ситуационная реакция, содержанием которой является рациональное «подведение жизненных итогов», оценка пройденного пути, определение реальных перспектив существования, сравнение положительных и отрицательных моментов продолжения жизнедеятельности. При наличии преимущественно внутренних конфликтов, объективно неразрешимых, и ограничений адаптационной деятельности, обнаруживающих явную тенденцию к постепенномуи необратимому усилению в будущем, в сознании личности выводится «отрицательный жизненный баланс».

Пессимистическая реакция по своим результатам и прогнозам близка к реакции отрицательного баланса, но в корне отличается от нее по высокой значимости эффективной почвы, на которой она формируется, тогда как эмоциональный фон реакции отрицательного баланса, хотя и он тоже идет в отрицательной гамме эмоций, решающего влияния на появление ситуационной реакции не имеет.

4. Ситуационная реакция демобилизации отличается наиболее резкими изменениями в сфере контактов: отказом от привычных контактов или по меньшей мере значительным их ограничением, что вызывает устойчивые, длительные и мучительные переживания одиночества, беспомощности, безнадежности. Наблюдается также частичный отказ от деятельности. Практически человек избегает включения в какие бы то ни было сферы деятельности, кроме самых необходимых, социально контролируемых, к которым принуждают его установленные и принятые им самим правила и требования общества. Результативность деятельности, продуктивность ее на фоне углубляющейся астенизации и потери активности оказывается невысокой и не удовлетворяет самого субъекта, усугубляя его душевный дискомфорт и ощущение отвергнутости и изолированности. Продолжительность этого типа реакции в среднем один месяц.

5. Ситуационная реакция оппозиции характерна экстрапунитивной позицией личности, повышающейся степенью агрессивности, возрастающей резкостью отрицательных оценок окружающих и их деятельности. Эта реакция обычно постепенно угасает сама по себе, но в случае глубины и высокой интенсивности требует быстрого принятия адекватных мер адаптации – во избежание прогрессирующего углубления оппозиционной установки личности.

6. Ситуационная реакция дезорганизации содержит в основе своей тревожный компонент. Вследствие этого здесь наблюдаются в наиболее выраженном виде соматовегетативные проявления (гипертонические и сосудисто-вегетативные кризы, нарушения сна). Продолжительность этого типа реакции обычно не превышает в среднем двух недель.

Реакция дезорганизации снимает интеллектуальный контроль, дезорганизует конструктивное планирование раньше, чем наступает момент существенного дисбаланса конструктивных и неконструктивных (разрушительных) тенденций. Реакцией оппозиции на тяжелую фрустрацию чаще всего отвечает ригидно-конформный тип личности.

Подводя итог, автор отмечает, что все ситуационные реакции характеризуются наличием переживаний дистимической окраски. Чаще всего выявляется состояние депремированности. Именно это переживание обладает наиболее дифференцированными нюансами – от безрадостности до полного отчаяния, безнадежности, отгороженности. Причем степень глубины переживания не всегда легко установить, так как привычные внешние формы поведения не обязательно оказываются грубо измененными. При ситуационных реакциях не исключаются, не исчезают из реальной практической деятельности привычные адаптационные стереотипы поведения; они лишь теряют свою результативность, снижают уровень успешности, осуществляясь при значительно сниженном уровне контроля и самоконтроля.

Почвой для образования первичного, как бы изолированного, независимого от ситуационных воздействий душевного конфликта может быть эмоциональная ригидность (как постоянная личностная характеристика), резко дисгармонирующая с высокой доминантностью и выраженной потребностью в самоутверждении.

Личностная дискордантность с течением времени все более нагнетает напряженность, усиливает состояние фрустрации, искажает и затрудняет модус принятия решения, вызывает и углубляет астенизацию, повышает раздражительность, снижает терпимость и толерантность к нагрузкам, работоспособность, сосредоточенность. Вследствие этого изменяется модус поведения, в любой сфере общения провоцируется нарастающая конфликтность, формирующая в конце концов отчетливо конфликтную ситуацию. После чего, замыкая порочный круг, на психику человека (и без того конфликтно-напряженную) начинается все более массивное воздействие болезненных внешних стимулов, вызывающих (теперь уже ответные) стрессовые реакции.

Еще одной причиной, личностно обосновывающей формирование «независимого» душевного конфликта, является неадекватность самооценки (когда она безосновательно занижена либо завышена). Неадекватно низкая самооценка конфликтно расходится с высокой потребностью в общении, создавая фрустрацию, опасливость, нерешительность, снижает фон настроения, затем переходит в формы неадекватного поведения, постепенно нагнетая вокруг человека атмосферу неприятия его окружением, и, наконец, ставит его в положение изоляции и отчуждения, придавая ситуации все более психотравмирующий характер.

Неадекватно завышенная самооценка заставляет человека некритично избирать (или формулировать для себя) цели, превышающие его личностные, интеллектуальные, энергетические возможности, тем самым обрекая его на переживание провалов, постепенно как бы приучая к появлению и ожиданию негативных прогнозов, не удовлетворяющих его результатов, к несогласию с оценками, которые дают ему и его достижениям окружающие, что переживается им как несправедливость, все более и более усугубляя неполноценность его взаимоотношений со средой, т. е. опять-таки превращая ситуацию в резко психотравмирующую.

Обратный вариант динамики формирования конфликтной ситуации, нередко порождающей психологический кризис, предстает в виде целого ряда неблагоприятных внешних воздействий, психотравмирующих стимулов, падающих на почву неотчетливо работающих защитных механизмов психики, низкую толерантность по отношению к эмоциональным нагрузкам. Иногда этому способствует (точнее, провоцирует это) некомпетентность человека в какой-либо сфере деятельности (профессиональной, или общественно-социальной, или в сфере личных, эмоционально значимых отношений) независимо от того, отдает себе человек в этом отчет или не понимает степени своей некомпетентности. И тогда под влиянием внешних, средовых неблагоприятных воздействий оформляется внутренний конфликт, нередко приводящий к состоянию психологического кризиса.

Так же часто этот вариант динамики формирования конфликта наблюдается у людей с повышенным по разным причинам уровнем тревожности, когда бурные реакции на внешние раздражители резко повышают в его восприятии психотравмирующую силу этих ситуационных воздействий. В этих случаях решающая роль принадлежит самим ситуационным нагрузкам, по силе своей не укладывающимся в привычную структуру «переносимых» внешних воздействий.

Иногда эта психотравмирующая сила воздействия не кроется в одном событии и его высокой значимости, а комбинируется из нескольких совпадающих по времени либо укладывающихся в относительно короткий период элементов жизненной ситуации, например провал в сфере профессиональной деятельности, обязанный своим происхождением смене и усложнению рабочего стереотипа.

При наличии личностной почвы, провоцирующей неблагоприятную перестройку ситуации, нарастание кризисной напряженности обычно осознается человеком достаточно рано, так как вызывает сосредоточение на себе, на самонаблюдении, скрупулезном заинтересованном самоанализе. И чаще всего в силу аффективности личностной установки это приводит к болезненному снижению самооценки, иногда к появлению чувства вины, к опасливости, частичному отказу от контактов.

При оформлении психологического кризиса под влиянием внешних воздействий в качестве прямых ответных реакций на них внутренний душевный конфликт регистрируется сознанием гораздо позже, не оставляя времени и возможности самонаблюдению, самоанализу, адекватному интеллектуальному контролю. Реакция оказывается более аффективной, порождает оппозиционную, иногда прямо агрессивную установку, дезорганизуя поведенческий контроль; либо, наоборот, рывком повышает уровень тревожности, провоцирует растерянность, как бы отбрасывает человека от круга его привычных контактов.

От такой жизни хочется пойти и повеситься.
Желательно на чью-нибудь шею…

Согласно концепции стресса Г. Селье (2013) профессиональное выгорание – это дистресс или третья стадия общего адаптационного синдрома – стадия истощения. По определению Н. Е. Водопьяновой (2013) выгорание – это долговременная стрессовая реакция, возникающая вследствие продолжительных профессиональных стрессов средней интенсивности, которую можно рассматривать в аспекте личностной деформации, происходящей под влиянием профессиональных стрессов.

Арчибальд Харт (Hart A. D., 1996) приводит несколько различий стресса и выгорания.

Фомина Н. В. и Шабанова Т. Л., 2015 выявили признаки общности и специфичности стресс-совладающего поведения педагогов и врачей. Наиболее выражены в обе-их профессиональных группах эмоционально-ориентированные стратегии, направленные на улучшение своего эмоционального состояния через неформальное общение, поиск социальной поддержки. При разрешении профессионально напряженных ситуаций многие педагоги и врачи демонстрируют низкий уровень самоутверждающего поведения, неспособность себя защитить от несправедливых действий, чрезмерную эмоциональную включенность в чужие отрицательные переживания, несамостоятельность в преодолении трудностей. В то же время обнаружились достоверно значимые различия в поведении педагогов и врачей в профессионально-напряженных ситуациях по показателям избегания и агрессивных действий. Врачи меньше, чем педагоги, склонны к уходам из напряженных ситуаций и проявляют большую терпимость при возникновении трудностей и препятствий.

Отсутствие у педагогов и врачей гибкой системы стратегий преодоления, адекватных требованиям ситуации и собственным возможностям, снижает эффективность адаптации к профессиональному стрессу, приводит к его хроническому течению и выгоранию. Профессиональное выгорание выражается в умеренных симптомах эмоционального истощения и высоких значениях цинизма, проявляющейся в безразличии, равнодушии, душевной черствости и даже агрессивности по отношению к пациентам и ученикам.

– Когда у меня стресс, то я начинаю пить.
– Ты постоянно пьешь.
– У меня тяжелая жизнь!

Единичный эпизод депрессивного расстройства 6A70 характеризуется наличием или историей одного депрессивного эпизода, когда в анамнезе нет предшествующих депрессивных эпизодов. Депрессивный эпизод характеризуется периодом подавленного настроения или снижения интереса к занятиям, происходящим большую часть дня, почти каждый день в течение периода продолжительностью не менее двух недель, сопровождаемого другими симптомами, такими как трудности с концентрацией внимания, чувство никчемности или чрезмерное или неуместное чувство вины, безнадежность, повторяющиеся мысли о смерти или самоубийстве, изменения аппетита или сна, психомоторное возбуждение или заторможенность, а также снижение энергии или усталость. В прошлом никогда не было маниакальных, гипоманиакальных или смешанных эпизодов, которые указывали бы на наличие биполярного расстройства.

Основные (обязательные) функции

Одновременное присутствие не менее пяти из следующих характерных симптомов, возникающих большую часть дня почти каждый день в течение периода продолжительностью не менее двух недель. Должен присутствовать хотя бы один симптом из аффективного кластера. Оценка наличия или отсутствия симптомов должна производиться относительно типичного функционирования человека.

Аффективный кластер. Депрессивное настроение, о котором сообщает человек (например, подавленное настроение или грусть) или наблюдаемое поведение (например, плач, уныние). Заметно снижен интерес или удовольствие от занятий, особенно от тех, которые обычно доставляют человеку удовольствие. Последнее может включать снижение полового влечения.

Когнитивно-поведенческий кластер. Снижение способности концентрироваться и удерживать внимание на задачах или выраженная нерешительность. Убеждения в низкой самооценке или чрезмерной и неуместной вине, которые могут быть явно бредовыми (эти признаки не следует учитывать, если вина или самоупреки связаны исключительно с депрессией). Безнадежность в отношении будущего. Повторяющиеся мысли о смерти (не только страх смерти), повторяющиеся суицидальные мысли (с конкретным планом или без него) или признаки попытки самоубийства.

Нейровегетативный кластер. Значительно нарушенный сон (позднее засыпание, учащение ночных пробуждений или раннее утреннее пробуждение) или чрезмерный сон. Значительное изменение аппетита (снижение или повышение) или значительное изменение веса (прибавка или потеря). Психомоторное возбуждение или заторможенность (наблюдаемые другими людьми, а не просто субъективное ощущение беспокойства или заторможенности). Снижение энергии, утомляемость или заметная усталость после приложения лишь минимальных усилий.

Дополнительные клинические характеристики. У некоторых людей аффективный компонент депрессивного эпизода может в первую очередь ощущаться и выражаться в виде раздражительности или в отсутствии эмоционального переживания (например, в чувстве опустошенности). Эти варианты в выражении аффективного компонента можно рассматривать как отвечающие требованиям расстройства настроения для депрессивного эпизода, если они представляют собой значительное отличие от типичного функционирования индивидуума.

У некоторых людей, особенно у тех, кто переживает тяжелый депрессивный эпизод, может быть нежелание описывать определенные переживания (например, психотические симптомы) или неспособность сделать это подробно (например, из-за психомоторного возбуждения или заторможенности). В таких случаях наблюдения, сделанные клиницистом или сообщенные побочным информатором, важны для определения диагностического статуса и тяжести эпизода.

Депрессивные эпизоды могут быть связаны с повышенным потреблением алкоголя или других веществ, обострением ранее существовавших психологических симптомов (например, фобических или обсессивных симптомов) или соматическими озабоченностями.

Граница с нормой. Некоторая подавленность является нормальной реакцией на серьезные неблагоприятные жизненные события и проблемы (например, развод, потеря работы) и распространена в обществе. Эпизод депрессии отличается от этого общего опыта серьезностью, диапазоном и продолжительностью симптомов. Если диагностические требования для депрессивного эпизода, перечисленные выше, соблюдены, депрессивный эпизод следует диагностировать, даже если есть подтвержденные жизненные события, которые могли спровоцировать этот эпизод.

Депрессивный эпизод не следует диагностировать, если у человека проявляются нормальные симптомы горя, включая некоторый уровень депрессивных симптомов, человек пережил смерть близкого человека в течение последних шести месяцев или дольше, и переживание утраты согласуется с нормативной реакцией на горе в религиозном и культурном контексте человека. Лица, у которых в анамнезе не было депрессивных эпизодов, могут испытывать депрессивные симптомы во время тяжелой утраты, но это необязательно указывает на повышенный риск последующего развития расстройства настроения.

В то же время депрессивный эпизод может накладываться на обычное горе. О наличии депрессивного эпизода в период тяжелой утраты свидетельствует сохранение постоянных депрессивных симптомов в течение месяца или более после утраты (низкая самооценка и чувство вины, не связанные с потерей близкого человека, наличие психомоторной заторможенности суицидальных мыслей или психотических симптомов). При проведении этого различия важно учитывать предшествующую историю депрессивного или биполярного расстройства.

Дистимическое расстройство 6A72 характеризуется стойким депрессивным настроением (продолжительностью два года и более), сохраняющимся большую часть дня в течение нескольких дней. Подавленное настроение, грусть или плач и уныние сопровождаются такими дополнительными симптомами, как заметное снижение интереса или удовольствия от деятельности, снижение концентрации внимания или нерешительность, низкая самооценка или чрезмерное или неуместное чувство вины, безнадежность в отношении будущего, нарушение или увеличение сна, снижение или повышение аппетита, низкая энергия или усталость.

Длительных бессимптомных периодов (например, продолжительностью два месяца и более) с момента начала расстройства никогда не было. В анамнезе нет маниакальных, смешанных или гипоманиакальных эпизодов.

Граница с нормой. Некоторое подавленное настроение является нормальной реакцией на серьезные неблагоприятные жизненные события и проблемы и распространено в обществе. Дистимическое расстройство отличается от этого общего состояния серьезностью, диапазоном и продолжительностью симптомов. Оценка наличия или отсутствия признаков или симптомов должна производиться относительно типичного функционирования человека.

Смешанное депрессивное и тревожное расстройство 6A73 характеризуется симптомами как тревоги, так и депрессии в течение двух недель или более. Симптомы депрессии включают подавленное настроение или заметное снижение интереса или удовольствия от занятий.

Существует множество симптомов тревоги, которые могут включать нервозность, беспокойство или раздражение, неспособность контролировать тревожные мысли, страх, что случится что-то ужасное, проблемы с расслаблением, мышечное напряжение или симпатические вегетативные симптомы.

Сабина Бэрер-Коллер (Bährer-Kohler S., 2013) отмечает отличие СПВ от смежных расстройств:

1. Выгорание не имеет клинических критериев для диагностики.

2. Профессиональное выгорание и неврастения связаны со стрессом на работе.

3. Выгорание может проявляться любыми соматическими симптомами депрессии и тревоги, однако они не являются специфическими.

4. Выгорание снижает энергетический потенциал (истощение), в то время как другие состояния влияют на настроение (подавленность или потеря интереса ко всему).

5. Выгорание проявляется негативным отношением к другим и к себе, в то время как при других состояниях снижаются психические функции.

6. В отличие от других состояний выгорание не имеет определенной продолжительности.

Гордон Паркер с соавт. (Parker G., Tavella G., Eyers K., 2021) подчеркивают, что расстройства адаптации возникают вскоре после воздействия стрессора, в то время как стрессоры, приводящие к СПВ, как правило, присутствуют в течение нескольких месяцев или лет.

Кроме того, отличительной особенностью расстройств адаптации является то, что они носят временный характер и проходят или спонтанно, или быстро разрешаются путем предотвращения, нейтрализации или устранения стрессора, тогда как выгорание длится долго и приводит к профессиональной деформации.

У депрессивных больных в дополнение к подавленному настроению имеется набор специфических симптомов (например, изменения аппетита и сна, неспособность взбодриться или получить удовольствие и даже суицидальные мысли). Депрессия выводит человека из строя (например, ставит под угрозу производительность работы или вообще препятствует выходу на работу).

Пациенты с атипичной депрессией могут испытывать «свинцовую тяжесть» в руках или ногах. Такие люди, как правило, очень чувствительны к суждениям, сделанным другими, – как к порицанию, так и к похвале. Они быстро впадают в депрессию, когда чувствуют отторжение, и реагируют тем, что больше спят, пьют или едят.