Читать книгу: «Донской хронограф. Хронологическая история донского казачества. Том 3», страница 4

1663 год

14 января 1663 года Алексей Михайлович указал отпустить на Дон легковую станицу атамана Осипа Галактионова, оставив в Москве есаула Дорофеева и двух казаков из Станицы Атамана Ванина: «Да и с тех же станичников по памяти из Розряду ясаул Сидор Дорофеев да Семёновы станицы Ванина казаки Микита Яковлев да Исай Филиппов отосланы в Разряд для стругового дела».

19 января Алексей Михайлович отправляет на Дон, Войску Донскому, грамоту о принятии иконы Богоматери, присланной Войском с атаманом Галактионовым, для возвращения её в Вильну. Казаки извещались о временном помещении иконы в монастырь, до тех пор, пока не будет заключён мир с польским королём Яном Казимиром.

Тем временем в Москву прибывает зимовая станица во главе с войсковым атаманом Корнилой Яковлевым. Из расспросных речей атамана Корнея Яковлева, приехавшего в Москву 20 января 1663 года: «… А как де они пошли из войска и при них нынешние осени, после отпуску станичников их, которые присланы перед ними к в. государю, посылали из Миуса речки войском на море на крымскую сторону три струга, а в стругу по 40 человек казаков, и на море де близко Кафы сошлись с ними два корабля с хлебом, а шли они с крымской стороны в Азов, да на тех же кораблях было со 100 человек воинских людей янычан, а шли они на обмену к башням, и милостью Божиею <…> те два корабля взяли, и на тех кораблях турецких людей янычан живых взяли 60 человек, а достальных побили».

Войсковая челобитная по поводу Черниевского монастыря, была рассмотрена царём 30 января. И в монастырь была отослана государева грамота, с легковой станицей атамана Свищёва. В ней государь запрещал дворцовым крестьянам покушаться на монастырские угодья.

Предположительно, в январе 1663 года Войско Донское отправило в Москву легковую станицу атамана Тимофея Павлова, с войсковой отпиской о донских делах и сведения, полученные от языков о планах крымского хана и ногайских мурз.

5 февраля Алексей Михайлович велел отправить «Память» в Пушкарский и Казённый приказ, боярину Ромодановскому, думному дворянину Баклановскому, и дьякам Горохову и Панкратьеву, о посылке на Дон зелья и свинца, а также сукон, в жалованье Войску Донскому.

В связи с введением в оборот большого количества медных денег, они резко обесценились, и в стране началась инфляция и резкое подорожание продовольствия и товаров. Что отразилось и на казаках, бывших в Москве. И 5 февраля атаман Ванин и казаки его станицы, били челом царю, прося прибавки жалованья на подённый корм, в виду дороговизны припасов в Москве: «И нам, холопем твоим, тем твоим государевым жалованьем прокормитца нечем, а живучи на Москве, испродали ружьё и платье и испроелись, а того твоего государева жалованья не станет нам, холопем твоим, и на половину месяца, потому что хлеб и всякий харч дороги».

6 февраля 1963 года Алексей Михайлович рассмотрев челобитную, отправил «память» в приказ Большого Прихода, окольничему Родиону Стрешневу, о выдаче казакам и бывшему с ними священнику Матвею денег в увеличенном размере: «… атаманом и попу по осьми алтын по две деньги, ясоулом по две гривны, казаком по шти алтын человеку на день».

Атаман Тимофей Разин в феврале 1663 года, совместно с запорожскими казаками и отрядом калмыков под командой тайшей Шогаша Мерген и Шербет Бакши (всего 550 человек) предпринял набег к Перекопу. Где разгромил у Молочных вод отряд крымцов во главе с СафарКазы-агой. На обратном пути казаки и калмыки С. Разина встретились с татарским отрядоми наголову его разгромили.

5 марта было решено отправить на Дон с государевым жалованьем, воронежского дворянина Леонтия Павлова. Вместе с ним, в Войско, должны были отплыть и казачьи станицы атаманов Семёна Ванина и Тимофея Павлова, общим числом 30 человек. В выданной Леонтию Павлову «наказной памяти», особо отмечалось, чтобы хлебные запасы он отпускал донцам по мере, а не по весу, якобы из-за того, что они неправильно показывали вес: «А отдавати ему хлебные запасы великого государя в меру, в какову он, Левонтий, с станичники их, с атаманы, с Семёном и с Тимофеем принимал на Воронеже у воеводы, а не в вес, в который они, атаманы и казаки, в свой контарь наперёд сего у Алексея Окоракова на Дону принимали, и с тем своим весом за указанным числом на нём, Алексее, сильно лишнего запасу взяли немало».

Войско о посылке на Дон государева жалованья, было извещено грамотой от 18 марта. В ней царь призывал казаков «… нам, великому государю, служити и всякого добра хотети, а у нас, великого государя, служба ваша и раденье и вперёд забвенна не будет». После отбытия двух казачьих станиц в Воронеж, в Москве остался священник Матвей с двумя казаками, ожидая, когда будет написана икона Пресвятой Богородицы Одигитрии.

5 апреля Алексей Михайлович отправил на Дон грамоту, в которой донским атаманам и казакам было указано « … по вестем велено им атаманом и казаком ссылатца с калмыцкими тайшами с Солом Серенем да Бок мурзою по часту, и их наговаривать, чтоб они на Дону с ними кочевали поблиску… А будет крымский хан на них или на украинные и черкасские городы выступит войною или ково татар пошлёт, и турские люди при нём будут же, и им казаком велено Великого Государя с воеводы и с ратными людьми, которые ныне у них на Дону, так же сослався, и з воеводою з Григорьем Касаговым и с кашевым гетманом с Ываном Сериком и с запорожскими черкасы, которые Великому Государю верны».

9 апреля 1663 года Алексей Михайлович указал стряпчему Григорию Косогову ехать с московскими ратными людьми и донскими казаками в Запорожье, для отражения набегов крымцов и ногаев.

3 мая 1663 года, Войско Донское отправило в Москву легковую станицу во главе с атаманом Яковом Гавриловы с войсковой отпиской. В которой казаки сообщали о походе с русскими ратными людьми к Азову для взятия языков. Более подробно об этом можно узнать из государевой грамоты на Дон от 1663 года июня 21 дня: «… В нынешнем во 171 году маия в 3 день писали к нам, великому государю, вы, атаманы и казаки, с станичники своими с атаманом с Яковом Гавриловым с товарищи, что ходили с нашими, великого государя, с ратными людьми к Азову для языков и подлинных вестей от вас с Дону донские казаки, и те ваши донские казаки под Азовом взяли двух человек татар, а в расспросе вам те языки сказали, что крымской хан хочет итти сего лета к вам на Дон полем коньми, а морем каторгами и на устье Миуса реки и на казачьем ерике ставить новые крепости, и вас, атаманов и казаков, с реки с Дону сбить, чтоб с реки с Дону вас на море теми месты не пропустить».

Тем временем 15 мая обнаружилась кража 4 пудов свинца из государева жалованья. У ямщика Переславской слободы Григория, при сдаче свинца, оного не оказалось: «… и он при всех винился в том свинце, а сказавал, что бутта выранил, неведама где. Дворянин Павлов, забрав у него и его товарища лошадей, потребовал свинец сыскать. Однако те сбежали: «И те, государь, емщики, Гришка с товарищи, учинили воровски, покрав лошеди збежали». При расспросе других ямщиков выяснилось, «… что они покинули тот свинец переехав Аку (Оку) реку. А то всё слышал Тульской емщик Андрей Карпов».

В мае 1663 года Войско Донское отправило в Москву легковую станицу атамана Якова Веневитина, с войсковой отпиской о донских делах и сведения, полученные от языков о планах крымского хана и ногайских мурз.

Постройка турками на Дону и Мёртвом Донце крепостей, не принесла им тех выгод, на которые те рассчитывали. Казаки по прежнему прорывались в чёрное море из Миуса или Казачьего ерика, и грабили приморские города и селения турок и татар.

Так весной 1663 года казачий флот снова сумел прорваться в море, где захватил несколько торговых кораблей турок и разорили несколько селений на крымском побережье. Но сведений об этом походе практически нет.

Одновременно с этим к Перекопу совершил набег союзники донских казаков – калмыки. Взяв полон, калмыки жгли хлеба на полях и отгоняли скот. Обеспокоенный этим, крымский хан лично возглавил поход против союзников донских казаков. Однако он закончился разгромом лагеря крымцов. Внезапно напав на татар, казаки обратили тех в бегство, едва не захватив в плен крымского хана. В качестве добычи, калмыкам достался брошенный лагерь неприятеля, 200 пленных татар и несколько тысяч голов лошадей и крупного рогатого скота.

Это событие отражено в «Дела крымские», в статейном списке бывших в Крыму посланников Якушкина и подьячего Михайлова в 1663, 1665 г.: «… Июня в 5 день (1663) посылали посланника толмача Никона Инанарина в село Даир к перекопскому карамбею для договору о полонянике о князе Иване Львове да и о Микифоре Кологривове, и приехав на стан, посланникам сказал: сказывал ему, Никону, карамбей Кочья Шагин: приходили де под Перекоп калмыков 400 человек, царевы и нурадыновы шатры сбили и многих татар на бою побили и взяли на бою крымского мурзу, а царя и нурадына царевича отстреляли, свалясь с лошадей, пеши семени, а только б не семени, и царя б калмыки взяли, а за Перекопью взяли на жниве и на сенокосе татар человек с 200 и стада многие конские и животные отогнали, а у калмыков на бою взяли одного человека».

Тем временем, между Россией и Крымским ханством продолжались вестись переговоры о мире. Которые продолжались и в 1662 и в 1663 годах. Однако чрез неумеренные требования крымского хана мир не был заключен. Хан требовал, чтобы российские границы со стороны Польши остались те же, какие были при царе Михаиле Феодоровиче, чтобы отказаться от завоеванных у Польши провинций и не вступаться за запорожских черкас; чтобы свесть с Дону российские войска и унять казаков от нападений на турецкие и крымские владения:

«Вы всегда отговариваетесь, что казаки донские воры, повеления вашего не слушают и что сил ваших не достает содержать их в границах повиновения; как между тем по вашему же повелению приготовлено на Дону 500 стругов для завоевания нашего государства; но мы силы твоей не боимся и велели противостать им 15 тыс. войск; ты называешь себя обладателем обширных земель и повелителем многочисленного войска, надеешься на множество, но мы уповаем на Бога и станем по возможности противиться».

Эти переговоры с крымским ханом замечательны тем, что царь Алексей Михайлович в первые стал оправдывать донских казаков. До сих пор ни чего подобного в переговорах с турецким султаном и крымским ханом не было. Царь по обыкновению называл донцов дерзкими ослушниками и всегда предоставлял туркам и татарам, за разорения, причиняемые казаками их областям, поступать с ними по их собственному произволу.

«… войска посланы на Дон и струги не для нападения на крымские области, но единственно для защиты границ своего государства; не ты ли в прошлом 1659 г., нарушив мирные постановления, вторгнулся в российские пределы и разорил множество городов и сел, и когда после сих опустошений возвращался с пленом в свои пределы, не ты ли писал ко мне, что не только не прекратишь своих набегов на границы наши, но даже похвалялся достигнуть Москвы и ею овладеть; после сих неприязненных со стороны твоей действий неужели не защищать мне своих границ вооруженною рукой. Впрочем, для соблюдения тишины на границах мы повелели воеводам нашим и донским казакам не делать нападений на крымцев и азовцев, если только со стороны их прекратятся набеги. До сего времени на Дону было тихо и спокойно; но когда по повелению твоему были поставлены на Дону крепости, тогда азовцы беспрерывными набегами начали утеснять донских казаков и российские войска, которые для защиты своей принуждены были давать им отпор и преследовать их в построенных крепостях; тебе известно, что донские казаки живут на Дону издревле и на устьях оного никогда со стороны вашей крепостей не было, то почему же не защищать им свои пределы»

13 июля воронежский воевода Фома Кривцов отпустил на Дон суда с государевым жалованьем, сопровождаемым дворянином Леонтием Павловым и казачьими станицами атаманов Семёна Ванина и Тимофея Павлова. Задержка с отправкой жалованья произошла из-за того, что Иван Романчуков, занимавшийся строительством стругом и дощаников, «… прислал под твоего великого государя денежную, и зелейную, и свинцовую казну, и под хлебные запасы, и под Донских станичников струги морские не все вместе, а достальными стругами замешкал».

На Дон, Войску Донскому, Алексей Михайлович, вместе со своим жалованьем прислал казакам благодарственную грамоту, в которой хвалил их за отвлечение больших сил турок и татар с украинского театра боевых действий. Кроме этого он просил Войско выделить казаков, хорошо знавших окрестности Перекопа, для сопровождения войск стряпчего Косогова, идущих в Сечь, для соединения с кошевым атаманом Иваном Сирко, для оказания ему помощи в войне с крымскими татарами. Казаки, с одобрением выслушав государеву грамоту, выделили для сопровождения воеводы Косогова отряд казаков и отправили его навстречу русским полкам.

26 сентября 1663 г. Войско Донское отправило в Москву легковую станицу атамана Федота Прокофьева, с войсковой отпиской. В ней казаки сообщали государю о совместном морском походе с русскими ратными людьми воеводы Якова Хитрово под крымские улусы. Где казаки разорили и предали огню Керчь и окрестные селения, взяв большое количество ясыря и освободив многих русских пленников. Двух пленных татар, казаки отправили в Москву с легковой станицей атамана Ф. Прокофьева для расспросов.

Алексей Михайлович, получив казачью отписку от 26 сентября, 16 октября отправляет на Дон благодарственную грамоту за поход казаков на Крым и присылку языков. Грамота была отправлена на Дон с легковой станицей атамана Ф. Прокофьева.

Соединившись в Запорожский Сечи с казачьими полками атамана Сирко, русские войска 11 октября двинулись к Перекопу. Появившись неожиданно для татар, они после ожесточённого боя ели взяли большой каменный город. Но малого города солдаты и казаки взять не смогли, отбитые сильным огнём. В это время к татарам подошли большие силы конницы и русские полки, и казаки были вынуждены отступить, предав большой город огню. Преследуемые по пятам многочисленной конницей крымского хана, казаки и россияне, отходили с боем. Прикрываясь обозными телегами, они отражали неприятеля пушечными ружейным огнём и сумели нанести татарам большие потери. Все попытки степняков рассечь отступающую колону, провалились. Видя тщетность своих усилий, татары отступили, понеся потери.

Тем временем, 5 ноября 1643 г. Алексей Михайлович отправил на Дон, Войску Донскому грамоту с призовом воевать крымские владения, соединившись с полками воеводы Григория Косогова, калмыками и верными Москве, левобережными запорожскими казаками. Казаки, не столько исполняя волю царя, сколько надеясь взять богатую добычу, соединившись со своими союзниками, совершили опустошительный набег под Перекоп. Крымский хан должен был отправить туда дополнительные войска, тем самым, ослабляя своё давление как на Правобережную, так и на Левобережную Украину, где шла перманентная гражданская война.

«… велено вам, атаманом и казаком, по совету с нашими Великого Государя воеводы с ратными людьми, которые с вами на Дону ссылаяся с калмыцкими людьми, которые ныне кочюют на крымской стороне, и з запорожскими черкасы, ссылаяся над Крымом и над крымскими улусы промышлять… чтоб вашим над Крымом промыслом крымского хана злым замыслом помешку учинить и до наших Великого Государя Малые России и украинных городов войною не допустить».

Отойдя в Сечь воевода Косогов, расположил свои войска на отдых, ожидая подхода союзных калмыков. Вскоре они подошли и после непродолжительного отдыха, 6 декабря 1663 г. русские полки, донские казаки, запорожцы и калмыки, вновь двинулись к Перекопу, чтобы помешать крымскому хану соединиться с польским королём, для совместных действий против России. Подойдя к Перекопу, объединённое войско стало безнаказанно жечь и истреблять татарские улусы в «кутах» близь Чёрного моря, где отгромили более 100 человек русского полона и отогнали многочисленные стада скота.

11 декабря к погромленным мурзам из-за Перекопа пришло многотысячное войско крымцов, атаковавшее казаков и калмыков. Отразив первый натиск, они отошли в укреплённый лагерь в двух верстах у реки Каланчик, где сели в осаду. Нанеся осаждавшим их татарам большой урон, россияне, казаки и калмыки ударили сами и «учинили бой», «… перекопскую орду побили, и рубили татар до самой Перекопи, живых брать калмыки не давали, в руках кололи». Этот факт отказа калмыками брать пленных, говорит о том ожесточении, с каким велась война с их стороны.

Это событие отражено в статейном списке русских посланников в Крыму Якушкина и подьячего Михайлова: «… Декабря в 18 день того ж (1663) года ходил в Бакчисарай молодой подьячий Макар Дьяков для хлебные покупки, и пришед на стан, посланникам сказал: сказывал ему, Макару, в Бакчисараях полоняник касимовской татарин Ишелей, приехали в Бакчисарай из Перекопи от Карам-бея с вестью татаровя, приходили к Перекопи калмыки с донскими казаками, конные и животные стада отогнали, а перекопский бей Карам ходил за теми калмыки и за донскими казаки с ратными людьми, а ратных людей было с ними с 500 человек, и у Карама с калмыки и с казаки бой был, и с того бою Карам прибежал в Перекоп не с большими людьми, и ратных людей на том бою пропало с 400 человек».

1664 год

В 1664 году, в связи с активизацией боевых действий на Украине, Алексей Михайлович отправляет на Дон грамоту, в которой настоятельно предлагал донцам идти на помощь запорожским черкасам, оставляя у Главного войска воеводу Хвостова с московскими ратными людьми. Казаки, сойдясь в Круг, откликнулись на призыв царя и отправили большой отряд конных бойцов. Донские казаки особо отличились в Пироговской битве на Десне. Они неоднократно атаковали крымских татар и в конце концов заставили их покинуть польского короля Яна Казимира. Разбитые поляки начали спешное отступление в земли Белой Руси. Но у Мглина поляков настиг русский воевода Яков Черкасский, русскими полками и донскими казаками. Здесь поляки были снова разбиты

Разгромив татар, стольник Косогов и донские казаки двинулись на соединение с русскими войсками на Украину. Где события для поляков и союзных им татар развивались неблагоприятно. После неудачной осады Глухова польская армия, в которой было много западноевропейских наёмников, направилась в сторону Новгорода-Северского. Крымские татары из-за нападений на их владения царских войск и донских казаков под предводительством Григория Косогова, а также запорожских казаков кошевого атамана Иван Серко, спешно покинуть короля. 10 февраля 1664 года польская армия начала переправу по тонкому льду на правый берег Десны. На следующий день, когда половина подразделений находилась ещё на левом берегу, по ним неожиданно ударило русское войско князя Григория Ромодановского и 4 казачьих полка левобережного гетмана Ивана Брюховецкого. В открытом сражении погибло больше 1000 поляков, русские и казаки захватили обоз и артиллерию.

Стольник Косогов в своей отписке Алексею Михайловичу доносил: «… В нынешнем, государь, в 1664 году, февраля 3 день, кошевой Иван Серко с запорожскими казаками пошёл к Днестру для добывания языков, а я, холоп твой, послал с ним рейтар и донских казаков 30 человек. И марта, государь, 22 день кошевой Иван Серко писал к наказному кошевому Пилипчате и по своему Запорожскому войску, и ко мне, холопу твоему: его-де Ивановой верною службою, заднепровские города поддались под твою Великого государя руку, только де один город Чигирин, тебе Великому государю не поддался».

По словам казачьей летописи Самовидца а также летописца Григория Грабянки, если бы к битве подоспели другие русские соединения (к примеру, войско князя Якова Черкасского из Брянска или князя Григория Куракина из Путивля), то польская армия была бы разгромлена полностью и едва король смог бы спастись.

В апреле 1664 года запорожцы кошевого атамана Сирко, отряд стольника Косогова и донских казаков, (85 драгун, 120 солдат и 270 казаков), действует против поляков во главе со знаменитым полководцем Стефаном Чарнецким. 7 апреля у города Бужина 2000 поляков Чарнецкого атаковали русские войск и казаков, между ними произошел жестокий бой. Поляки были с уроном отбиты, но атаман Сирко вынужден был отойти в степь. Чарнецкий разграбил Бужин и Субботово – родовую усадьбу Богданa Хмельницкого. Кости великого Богдана и его сына Тимофея были выкопаны из могилы и сожжены. Вскоре полки атамана Сирко и стольника Косогов были осаждены войсками Чарнецкого и Тетери в городе Смеле, сумели нанести большой урон осаждавшим, но вынуждены были вернуться в Каменку.

В апрельской отписке в Москву, казаки, кроме всего прочего, жаловались Алексею Михайловичу на понесённые Войском Донским расходы по приёму и «прокормлению» на Дону русских послов и посланцев: «А приезжают к нам, холопям твоим, из Запорог, и из Калмык посланцы для твоих государевых дел и совету, и мы им честь всякую воздаём, и на дорогу запас им всякой даём же».

В этом году казаки, как и прежде с суши и моря воевали Крым и азовские предместья. Часть донских казаков ещё с прошлого года находилась в Запорожской Сечи, вместе с воеводой Косоговым, постоянно тревожа перекопских татар опустошительными набегами. Но между казаками, и царским воеводой начались размолвки и трения, грозящий перейти в открытый разрыв.

Тем временем война между Россией и Польшей становилась всё ожесточённей. По словам историка Ключевского, «Москва и Польша казалось, были готовы выпить друг у друга последние капли крови». Алексей Михайлович, испытывая острый недостаток в хорошо обученных и подготовленных войсках, в своей грамоте на Дон просил Войско Донское и атамана Яковлева, помочь ему в войне с поляками, казачьими полками. Круг, выслушав государеву грамоту, согласился отправить весной 1665 г. казаков на помощь царским воеводам.

С другой стороны, бояре, дворяне и дети боярские, требовали срочных мер по сыску и возврату беглых крестьян, а воеводы украинных городов, жаловались на массовое бегство на Дон служилых и посадских людей. В результате этого правительство оказалось в сложном положении. С одной стороны, правительству были нужны боеспособные казачьи полки, с другой стороны страдали интересы служилого дворянского сословия. В результате Алексей Михайлович, всё же решил усилить розыск и велел своим указом «имать» беглых из находящихся в России казачьих отрядов.

Так в мае 1664 г. в Москву прибыл казачий отряд атамана Кондрата Михайлова. Донцы подали челобитную в Разрядный приказ, для зачисления их на службу. В начале июня челобитная была удовлетворена, и их было велено отправить в полк воеводы И. А. Хованского. Казакам было выплачено жалованье «… против их братьи донских казаков»: атаману 10 руб., есаулу 9 руб., рядовому казаку по 8 руб. Но в день выдачи жалованья, 9 июня, группа дворян опознала среди казаков беглого человека: «… учеш у тех казаков иматца за беглого человека». Однако казаки отказались его выдать и набросились на дворян: «… бросясь на них многолюдством, учати их бить и беглого человека у них отымать». Но дворяне успели увести беглого в разрядную избу, где драка продолжилась. На шум прибежали караульные стрельцы «… изымав ис тех казаков человек с пятнадцать» и отвели их в Стрелецкий приказ. Действия казаков власти расценили как «воровство» и бунт.

В результате проведённого сыска, беглого холопа было велено вернуть хозяину. Главному возмутителю спокойствия, казаку Емельянову, велено «отсечь два перста» (пальца); «трёх человек пущих заводчиков», в присутствии других казаков, у Разряда «… бить кнутом на козле нещадно. После этой экзекуции, всех четверых сослать «на вечное житьё» в Сибирь. Остальных 14 казаков, было велено отдать атаману, а всех приставших по дороге в Москву к донцам беглых, выдать служилым людям. Таковых оказалось 10 человек из 100.

Этим беглым человеком оказался Василий Спиридонов, кабальный человек дворянина Льва Исакова. Согласно челобитной последнего, тот бежал от него два года назад, прихватив с собой, а лошадей и денег, ружья и платья и всякой служилой рухледи снёс на двести рублёв». В этом же, 1664 году, Спиридонов придя в дом дворянина, вновь обокрал его, обесчестил жену и подговаривал крестьян и дворовых людей уйти с ним.

8 июня Алексей Михайлович указал отправить всех казаков их на службу в полк князя Ивана Хованского, и пожаловать их деньгами. Однако, в связи с тем, что казаки попытались отбить в Приказе Василия Спиридонова, их жалованье было уменьшено. Атаману было указано выдать семь рублей, есаулу шесть рублей и казакам по 5 рублей.

В июне 1664 года, войско, по просьбе Алексея Михайловича отправило в Россию ещё один казачий отряд в 387 человек, вышедший в Тулу для участия в военных действиях против Речи Посполитой. Возглавлял его атаман Василий Ус, в будущем, один из сподвижников Степана Разина.

Известно ещё о двух донских казачьих атаманах: Василии Леонтьеве и Григории Петрове. Согласно столбцам Белгородского стола, отряд атамана Леонтьева находился «во псковском порубежном пригороде» Опочке в обстановке «безпрестанных» боев с «полскими и литовскими людми». Отряд атамана Петрова, согласно столбцам Новгородского стола, находившихся на государевой службе на Опочке «третей год».

12 октября 1664 года, Алексей Михайлович указал князю Борису Репнину отправить донских казаков, прибывших на государеву службу, в полк князя Ивана Хованского под Ржев, выдав им жалованье «… по прежнему нашему Великого Государя указу». Всего на службу было отправлено 197 казаков во главе с атаманом Иваном Болдырем. Однако часть казаков вернулась на Дон, часть отстала из-за болезни и умерло. Всего к Хованскому явилось 169 человек.

Тем временем, бывшие с прошлого года в полку князя Хованского, 150 донских казаков атамана Василия Леонтьева, жаловались царю на выплату им жалованья медными деньгами (по 50 рублей), которые через три дня после выдачи жалованья, были отменены царским указом. В результате чего «И ныне мы, холопи твои, стоим в порубежном городе, помираем голодною смертью, купить нечим и не у ково, все мужики обвоёваны и порублены. М морским козаком, дают твоё государево денежное жалованье и месячный хлеб, а только они служат другой год, а нам, холопем твоим, твоего государева денежного жалованья и хлеба не дают».

Ещё один отряд донских казаков атамана Макара Чекунова, осень 1664 г., атаман. Так же отправил царю челобитную, прося их отпустить на Дон. Так как после ряда ожесточённых боев, согласно челобитной станицы М. Чекунова, из отряда в 200 человек осталось лишь 25, остальных «побили и в полон поимали».

Между тем, в начале августа, произошёл окончательный разрыв между казаками и воеводой Косоговым. Не получив с Дона смены, они самовольно ушли в Главное войско. А воевода жаловался на них царю: «Иные рейтары, солдаты, казаки и черкасы перед походом, и из похода, не дождавшись боя, побежали домой».

Осенью 1664 года из Войска Донского с отрядом казаков в 150 человек, вышел атаман Кузьма Федоров (Курилин). Его отряд входил в более крупное формирование атамана В. Родионова. В этом же году отряды обоих атаманов, вышли на службу. Вскоре атаман К. Федоров просил воеводу князя П. А. Долгорукого отпустить его обратно на Дон, поскольку казаки понесли потери в ряде неудачных боев русских войск с поляками и были «разорены». Из отряда в 500 человек, как сказано в казачьей челобитной, осталось в живых 150 человек, остальные же были «волею Божию побиты». Впрочем, скорее всего, часть казаков самовольно ушла со службы, а отряд К. Фёдорова шел к Москве проселочными дорогами, чтобы его не задержали.

Осенью 1664 г. недавние союзники казаков, калмыки, вторглись в пределы Войска Донского. Большая калмыцкая орда устроила настоящий погром верховых казачьих городков. Так в своей отписке белгородскому воеводе Л. Кобякину, казаки писали, что в октябре «калмыцкие люди, многие казачьи верховые городки «… без остатку разорили и скот отогнали, и отоманов и казаков многих порубили и переранили и жон и детей их в полон поимали». Всего в плен попало несколько сот казаков, их жён и детей. Калмыцкий набег произошёл в то время, когда многие казаки находились в Главном Войске.

Осенью этого года Войско Донское отправило в Москву казачью станицу во главе с Корнилой Яковлевым. О чём писали казаки Алексею Михайловичу, установить не удалось.

17 ноября в Москву пришёл со службы в полку князя Петра Долгорукого, из-под Полоцка, 154 донских казака во главе с атаманом Кузьмой Курилиным (Фёдоровым). Казаки жаловались на то, что полку Долгорукова они жалованья не получали, а в Туле им было выдано всего по 2 рубля. Рассмотрев их челобитную, царь указал выдать им казны приказа Большого прихода по полтине жалованья. 27 ноября, Алексей Михайлович пересмотрел своё решение и указал выдать казакам из приказа Новые чети, ещё по 3 рубля жалованья.

3 декабря 1664 года донские казаки Кузьмы Фёдорова были отпущены на Дон. Царь указал воронежскому воеводе Якову Татищеву пресекать воровство казаков вовремя их пребывания в городе: «А покамест они, на Воронаже будут, и ты б того смотрели берёг накрепко, чтоб оне донские казаки, будучи на Воронеже, гороцким и жилецким и уездным людем никаких обид не делали, и не воровали, ни кого не били и не грабили, а которые учнут каким воровством воровать, и ты б за их воровство наказанье чинил». Особо запрещал царь отпускать с казаками беглых и служилых людей. Хлебного жалованья казакам было велено выдавать по полуосьмине на месяц. А как только Дон вскроется, отпустить их рекой на Дон.

В 1664 году стареющий, израненный Иван Сирко перебрался на Слободскую Украину, поселившись с женой и двумя дочерьми на Харьковщине, в слободке Артемовке, в двух верстах от Мерефы. Обзавёлся мельницей, пасекой… Но мирная жизнь продлилась недолго. В 1665 году Сирко был избран полковником Харьковского слободского казачьего полка, вместе с которым поддержал вспыхнувшее на Слобожанщине казацко-крестьянское восстание против произвола старшины и царских воевод. После подавления восстания он возвратился на Запорожье, где встретил радушный приём.

Казачьи гетманы Украины, то и дело заключали союзы, то с Россией, то с Польшей, то с Турцией и Крымом, чтобы вскоре им изменить. Такая политика превратила Правобережную Украину в опустошительную «руину», где свирепствовали турки, татары, польская шляхта и жолнеры. Положение на Левобережной Украине, защищаемой Россией, резко контрастировало с «руинами» правого берега. Простой народ, в большинстве своём желал русского подданства, гарантировавшего относительное спокойствие и благополучие. Это признавал даже антирусски настроенный гетман Правобережной Украины Павел Тетеря. В своей грамоте польскому королю за 1664 г., он писал, что «… вся Украина решила умереть за имя царя московского». Кошевой атаман Запорожской Сечи Иван Сирко, в свою очередь уверял Алексея Михайловича, что все города, от Днепра до Днестра, хотят «… держатися под крепкой рукой Вашего Царского величества, доколе души в их телесах будут».