Читать книгу: «Звёздный «Кентавр». Шаг назад», страница 3

Глава 6

Работы на секретном объекте не прекращались ни днём, ни ночью. Рабочим платили двойной тариф, и те трудились не покладая рук. На «Циклоне» всё было окутано тайной, и мало кто знал о строительстве. Солдаты не вникали, и даже, когда ночью рёв экскаваторов не давал спать, мирились с тяготами военной службы. Мальцев ежедневно проверял выполненные работы и нахваливал бригадира строителей. Специально для них в столовой готовили вкусные обеды, с обязательным сладким в виде экзотических фруктов. Рабочие не спешили и тянули с окончанием работ, как могли. Кому не понравится такая зарплата и кормёжка? Бригадир всячески соблюдал технику безопасности, даже когда в этом не было необходимости. Обед растягивали иногда на два часа, правда, если на горизонте появлялся Мальцев, дневной сон плавно переходил в кладку камня и плитки. Уже поставили огромный навес и обшили котлован с двух сторон. Привезли машину с аппаратурой, и человек пять учёных затаскивали деревянные ящики внутрь.

– Давай, хлопцы, пора заканчивать, – повторял неоднократно Петрович, усатый украинец, с колоритным акцентом.

– Васька ты почему сидишь? Хватит курить, иди трудись, – кричал Петрович на маленького роста строителя. Тот был метр с кепкой, однако держал коллектив в тонусе при помощи шуток.

– Не могу сегодня работать, Петрович, после вчерашнего руки трясутся…

Петрович тоже был «не лыком шит», и ответил в тему:

– Если руки трясутся, тогда шуруй песок просеивай – такая работа как раз подойдёт.

Работяги хором засмеялись и принялись подтрунивать над Петровичем. Тот держался и отмахивался до последнего, пока не плюнул и не ушёл. Оставалось два дня до сдачи объекта, и он отправился к Мальцеву, чтобы тот выделил солдат. Нужно было убрать мусор, погрузить на машины и вывезти. А его бригада не соглашалась на такую чёрную работу. Мальцев только пообедал и стоял на крыльце столовой и с хозяйским видом осматривал часть.

– Солдаты нужны, сами не справимся.

– Зачем? – буркнул Мальцев и посмотрел недовольным взглядом на Петровича. – Вам мало платят? Тем более я предупреждал, по этому поводу обращаться только в случае крайней необходимости. У меня солдаты на занятиях и полигоне. Лишних рук нет, даже здесь. Нас проверяют, знаешь как?

– Так вот, крайняя необходимость и настала, – промолвил Петрович и засунул руки в карманы. – Завтра шабашим, но оставим после себя кучу мусора. Пускай твои бойцы, и поработают лопатами, физический труд пойдёт на пользу.

– Петрович, скажи мне, у вас, когда заканчивается рабочий день?

– Ну, это… – Петрович почесал небритый подбородок и задумался. – В 18.00, не пойму, какое это имеет значение?

– Имеет и самое, что ни на есть прямое. Я вчера вечером приходил, и видел, как твои соколики уже в 17.00 домой собираются. Протирают инструмент, складывают оставшийся материал. Не стыдно? А ведь ещё целый час работы…И ты просишь солдат. Не дам, – отрезал категорично Мальцев. – Вот тебе, – и показал огромную дулю.

– Вот тут вы не правы, товарищ полковник. Пока люди инструмент соберут, приведут себя в порядок, уже и время идти домой. Вы когда заканчиваете службу?

– У меня день не нормированный, могу и сутками не вылезать из части. Мы люди военные, так что твой вопрос останется без ответа.

Мальцев довольный тем, что утёр нос Петровичу, собрался уходить, однако тот не сдавался.

– И всё-таки, – кричал уже в спину Петрович, – до которого часа рабочий день?

Мальцев остановился и процедил сквозь зубы:

– До 18.00, и если у меня нет ни каких дел, я в это время и ухожу. Не раньше и не позже.

– Только вам нечего собираться, рот закрыл и пошёл, – съязвил Петрович. И не дожидаясь, когда Мальцева разорвёт от злости на части, как мыльный пузырь, исчез в столовой. Мальцев красный будто рак, осмотрелся по сторонам. Ни кого из подчинённых не было поблизости. «Ну, слава Богу, не опозорился», – махнул от отчаяния рукой, и отправился за ворота части.

В этот день практически все работы заканчивались, и бригада собралась шумно и весело отметить. В маленьком строительном вагончике сидели в конце рабочего дня и прикидывали, куда бы пойти отдохнуть.

– Может, возьмём пяток пузырей и посидим в парке? – предложил Валера, один из опытных строителей. Он был в разводе и обычно никуда после работы не торопился. Натягивая синюю футболку на накачанный торс, он налил в руку туалетную воду и похлопал по щёкам, зажмуриваясь от удовольствия.

– Красота! – крикнул Валерка и посмотрел на себя в маленькое зеркало, висевшее на гвоздике. – Хоть бери и женись! На одну ночь, больше не вытяну.

– Фу, опять ты Валерка побрызгался этой гадостью. Воняет как в сортире на вокзале. Такими духами только крыс в амбаре травить.

Петрович открыл вагончик и высунул голову наружу. Народ в полной боевой готовности и с нетерпеливыми рожами, ждал последнего слова бригадира. Он обычно решал, куда отправится братва. Пятеро строителей уже ждали выстрела «красной ракеты», чтобы промочить горло. Валерка и Андрюха поглаживали кадыки и представляли, как отметят окончание работы.

– Значит так, – Петрович захлопнул дверь, с такой силой, что чуть не вылетело единственное окно. – Я приглашаю всех в ресторан «Орлов», половину расходов беру на себя, только с одним условием.

Петрович пригладил усы и обвёл взглядом коллектив.

– Каким условием? – выкрикнул Андрюха. – Не тяни, рожай быстрее, трубы горят, нужно тушить.

– Завтра мы «под метёлку», убираем весь мусор. Грузим на машины и везём на перерабатывающий завод. Там тоже работаем без помощников. Согласны? Если да, тогда полный вперёд, и как говорят моряки: «Семь футов под килем».

Возникла тишина, было слышно, как от голода урчит желудок Валерки. Неприятные звуки сопровождались шипением, которые в простонародье называют шептунами.

– Ты видел, видел, сколько там хлама, – заартачился Андрюха. – Тонн пять или шесть. Как мы справимся, ты подумал?

Он быстро, закипал, словно кофейник, нервничал, но до дна так ни разу и не закипел. Хотя предпосылки к этому имелись. Остальные знали об этом, и ждали.

– А ты забыл, сынок, сколько мы тут заработали? А? Или тебе каждый день платят в двойном размере. Смотрите, моё дело предложить, решать вам, но я не советую отказываться. Дело в том, что я могу и передумать, и спокойно отправится домой, – сказал Петрович, и уже взялся рукой за дверную ручку, чтобы уйти.

– Стой, – закричал Валерка. – За всех не буду расписываться, но я точно согласен.

Он с решительностью поднял правую руку.

– Давай мужики, бригадир прав, деньги получим и можно пару месяцев не работать. И всего лишь один день как следует помахать лопатой.

Через час компания веселилась в ресторане «Орлов» и отмечала окончание работы. Водка, коньяк текли рекой. Разнообразию закусок могли позавидовать и более состоятельные люди. Петрович не скупился, и вечеринка проходила по высшему разряду. Ближе к полуночи к ним присоединились несколько девушек, и пир зашумел на славу.

На следующий день, под палящими лучами солнца, истекая потом, бригада орудовала лопатами, проклиная, на чём свет стоит и Петровича, и Мальцева, и всю армию России, как следует, по матушке.

Глава 7

Мы с Настей смотрели на звёзды, а они с любопытством взирали на нас и даже подмигивали. В больших, прозрачных шлемах, мы стояли на поверхности Марса у самой линии горизонта. Под ногами валялись булыжники, тёмно-бардового цвета и таким же был горизонт. Я ударил ногой один из камней, и он, словно футбольный мячик, пролетел метров двадцать и упал в кратер. Поверхность Марса не представляла ничего интересного, и я больше смотрел на Настю. Она была в восторге и крепко держала мою руку. Я подозревал, что это всё не настоящее, однако делал вид, как будто мы действительно шагаем по красной планете. Подпрыгнул я с лёгкостью и даже сумел задержаться на высоте в три метра буквально на несколько секунд. Настя подпрыгнула за мной и радостно хлопала в ладоши.

– Здорово, правда?

Глаза её горели необыкновенным светом, это было заметно даже через стекло шлема. Корабль наш остался позади, мы забрались на небольшой валун и продолжали смотреть по сторонам. Людей на планете не было, она абсолютно безжизненна и пуста. Настя продолжала тянуть меня за собой, и казалось, что совсем не устала.

– Нам пора возвращаться, – сказал я, когда увидел на стекле шлема бегущую строку. – У нас в запасе десять минут, и на корабль.

Настя кивнула и ещё несколько раз подпрыгнула. Я уже начинал беспокоиться о ней. Порхая словно мотылёк, который вырвался из паутины, и сейчас от радости не может найти места, Настя носилась довольная и жизнерадостная. Вернувшись на корабль, мы сняли шлемы, и посмотрели друг на друга. У Насти лицо светилось, словно первая вечерняя звёздочка. Щёки, шея, у неё горели от прыжков, и были в мелких бисеринках пота. Я бережно вытер их рукой и поцеловал.

– Наш первый поцелуй на Марсе, – резюмировала Настя, и тут притянула мою голову руками и со страстью поцеловала в губы.

– Фу ты, у меня голова закружилась, – сказала она и убрала прядь волос со лба.

– Ты сегодня очень красивая, не могу налюбоваться.

Мы бы ещё долго сидели и смотрели друг другу в глаза, но металлический голос предупредил, что корабль готов к взлёту. Полёт обратно прошёл в молчании. И мне не хотелось нарушать тишину. Я держал Настю за руку, и был самым счастливым человеком во всей Галактике, уже твёрдо понимая, что не смогу жить без Насти.

Выйдя из парка, мы уселись в уютном кафе, которое располагалось в тени двух столетних дубов. Их густая крона заботливо укрывала посетителей, словно мать новорождённого ребёнка. Было прохладно, и восточный ветер с трепетом развевал волосы Насти. Она ела маленькой ложечкой мороженое с клубникой и с нежностью заглядывала мне в глаза.

– Ты сейчас в отпуске?

– Да, отпустили на неделю домой.

Мне не хотелось сейчас говорить о службе, тем более что я ещё не принял окончательного решения по поводу возвращения в часть.

– Где бывал? Расскажи, а то ты всё время молчишь. Тебя что-то беспокоит?

– Нет, Настенька, мне хорошо с тобой, в такие минуты забываешь обо всём, и не хочется говорить о службе.

– Тяжело?

Настя не думала отставать, и мне пришлось ей кое-что поведать, да и то, в общих чертах. С нас брали подписку о неразглашении условий военных экспедиций. Она внимательно слушала и смеялась, когда я рассказывал про Люмикс.

– Скажи Настя, а ты смогла бы меня ждать здесь, на Земле.

Голос мой стал серьёзным, даже слегка грубоватым. Настя смутилась, и ничего не ответила. Это меня в глубине души задело, и я ещё раз спросил.

– Это сложный вопрос, и ответ на него тоже сложный. Я не могу сказать. Прости и не суди меня. Ждать не трудно, когда любишь и знаешь, что вот-вот наступит долгожданный момент встречи. Женщина живёт такими мгновеньями и готова многим пожертвовать. Ты понимаешь, о чём я?

Я многозначительно закивал и подпёр рукой голову. Настя отстранила стаканчик и собралась уходить. Настроение у неё почему-то исчезло.

– Ты хочешь уйти?

– Да, мне пора. Вечером нужно идти на работу, в ночную смену.

– Но ведь ты не ответила на мой вопрос.

Мне не хотелось отпускать Настю, и я всячески пытался её задержать.

– Прежде, чем получить ответ, ты должен сам определиться. Мы, Алексей, уже не дети, школьные годы не вернуть, как, впрочем, и юность.

Настя ушла, и оставила меня одного. Она, конечно, была права, ведь я толком не мог решить, или искать работу на Земле, или же продолжать службу. Меня тянуло небо, приключения, погони, перестрелки, другие миры, поиски новых планет, разведка. И вот, видимо, пришёл тот день, когда я должен оставить службу и взяться за мирное ремесло. Вернулся домой я абсолютно подавленным и на все вопросы отца отвечал банально либо «да», либо «нет». Отец раскусил меня быстро и, усадив на кухне за стол, стал расспрашивать.

– Ты поссорился с Настей? Наверное, нагрубил? Или же случайно обидел?

– Ничего я не поссорился, всё нормально.

– Так, где же нормально? Ты себя в зеркале видел? Нет? Тогда глянь и поймёшь, почему я волнуюсь.

В зеркальном отражении на меня смотрел осунувшийся мужик. Грудь впалая, лицо бледное с красными глазами. В этом парне было трудно узнать «Кентавра», грозу миксиан и прочих опасных для человека личностей.

– Да уж, не фонтан, – огрызнулся я своему отражению и хотел уйти, но отец не отпускал.

– Что ты сопли распустил. Я не чужой для тебя человек. Будь мужиком и поделись с отцом своими проблемами. Авось, что – то вместе и придумаем.

Я рассказал о Насте, и с тяжёлым сердцем смотрел на отца. Он почему-то рассмеялся и пригрозил мне пальцем.

– Эх ты, девушка тебя любит, а ты не можешь этого понять.

– Если любит, тогда почему не ответила на мой вопрос.

– Почему? Да потому, что ты ни разу ни признался в любви по– настоящему. Ты не знаешь, что будет завтра. Не готов к нему. И профессии у тебя как таковой нет. Много ума не нужно, чтобы стрелять и бегать за динозаврами по горам и степям. А ты вот здесь заработай кусок хлеба свои горбом и прокорми семью.

– Так у меня нет семьи. Нет, конечно, у меня есть ты и на жизнь нам вроде бы как хватает. Так же?

– При чём здесь я, дурень? Любая девушка хочет иметь надёжное мужское плечо рядом. Детки, жильё, и в семье была полная идиллия. А ты? Чем ты можешь доказать Насте свою любовь?

– Могу встать на колено и громко сказать об этом.

– Сынок, словам не велика цена. Я вон матери твоей обещал «золотые горы», а видишь, как получилось…

– Ну, и что мне делать?

– Вот, наконец-то, я слышу слова мужчины. Мой тебе совет, во-первых, ты должен понять, если один член семьи военный и бороздит просторы Вселенной, тогда это не семья, а чёрт знает что. Какая молодая баба захочет сидеть одна, без мужика.

– Жена?

– Правильно жена, однако такую женщину ещё найти нужно. А в наше время такая одна на миллион. Предположим, ты с Настей расписался и продолжаешь служить. Тебя нет на Земле полгода, или больше. Ревновать не будешь? Я по себе знаю, когда с твоей матерью расписался, и уехал на две недели в командировку, то места себе не находил. И дело здесь не в том, любит она или нет, в другом, мы все живые люди, и поддаёмся мимолётному искушению. Не могу утверждать, что все такие, но большинство точно. Проверено на личном опыте.

– Мать тебе изменяла?

– Честно?

– Ну да, если уже у нас с тобой откровенный разговор.

– Один раз изменила. Ты тогда маленьким был, годика два или три. И изменила с моим лучшим другом. Получилось как в анекдоте, я на вокзал в командировку, а она любовника в постель. Я бы не узнал, если бы дома на шкафчике не забыл паспорт. Взял такси и возвращаюсь домой. Ну, и на горячем их застал.

– Неприятно побывать в такой ситуации.

– Неприятно говоришь? А «рога» носить, которые твоя мамка мне поставила приятно?

– И как ты поступил?

– Как поступил? Друга выбросил с балкона, в чём мать родила, на улицу. Мамку твою выгнал, ненадолго. Через неделю простил, когда она на коленях приползла под двери и со слезами на глазах умоляла о прощении.

– Простил?

– А куда мне было деваться? Любил я её и продолжаю любить, сынок. Я тогда неделю из дому не выходил. Пил беспробудно, до тех пор, пока водка не опостылела. Думай, что делать. Об одном прошу тебя, не напори горячки. Парень ты резкий, можешь дров наломать. К Насте подход нужен, она девушка умная и своенравная.

Глава 8

Трегубов уже лишние пятнадцать минут, ждал Крысу. Тот не спешил, и подполковник прохаживался по холлу гостиницы в гордом одиночестве. Рассматривая проспекты с рекламами на мониторах, которые предлагали незабываемый отдых на других планетах, он понимал как это ему не по карману. Всё стоило приличных денег. Нервно покусывая губу, он косился на дверь. В гостинице посетителей было мало, и никто не обращал внимания на стройного и подтянутого мужчину. Учёный возник из ниоткуда и, переминаясь с одной ноги на другую, смотрел на свои грязные кеды. Вид у него был затрапезный, и Трегубов сморщил нос и покосился в сторону метрдотеля.

– Где тебя черти носят, я уже тут полчаса околачиваюсь. Принёс?

– У меня к вам разговор, мы можем поехать ко мне домой и обсудить.

– Что?

У Трегубова от неожиданности отвисла нижняя губа. Ему не хотелось неизвестно куда ехать на ночь глядя. Но он спокойно выдержал паузу и схватил Крысу за футболку.

– Мне нужны таблетки, – прорычал он словно тигр, в глазах Трегубова сверкнули молнии, в такие минуты он был способен на любой поступок.

– Не нервничайте Сергей, и отпустите меня. Мы можем привлечь внимание посторонних.

Крыса оскалился и поправил толстые очки, которые в любую секунду могли упасть и разбиться.

– Это в ваших интересах, уверяю.

Он старался говорить как можно спокойнее, и сверлил водянистыми глазами Трегубова. Тот тяжело дышал, но постепенно успокаивался.

– Поедем, Сергей, час драгоценного времени ничего не решит. Ни в масштабах Земли, ни тем более Вселенной.

Крыса демонстративно развернулся и потопал к выходу. Трегубову ничего не оставалось, как следовать за этим недоноском. За гостиницей в глухом переулке был припаркован автомобиль последней модели. Он мог передвигаться как по земле, так и по воздуху. Подполковник застыл от неожиданности, когда увидел, как Крыса лазерным лучом сканирует дверь.

– Прошу вас, Сергей, мы теряем время.

Трегубов уселся на заднее виденье и включил кондиционер. Холодный воздух подействовал отрезвляюще, и он с неимоверным усилием воли взял себя в руки. Хотя были мысли пристрелить Крысу. Машина мягко поднялась на метров десять и рванула вперёд. Скорость была бешеной и у Трегубова, от мелькающей перед глазами рекламой, чуть не закружилась голова. Крыса не оборачивался и управлял машиной при помощи голоса. Они остановились возле окон высотки. Трегубов посмотрел вниз, на спящий город, и от страха сглотнул слюну. Дверь в машине открылась и выехала коротенькая лестница, которая вела прямо в квартиру Крысы. Окна как по мановению волшебной палочки распахнулись, впуская хозяина и его гостя внутрь. Трегубов обернулся, чтобы посмотреть на машину. Но с ней ничего не случилось. Она так и продолжала зависать снаружи. Подполковник оказался в просторной светлой квартире, обустроенной по новейшим технологиям. Стены были обвешаны картинами и старинными масками. Огромные окна давали столько света, что можно было не пользоваться освещением, даже вечером. Стеклянный пол, представлял, из себя океанский аквариум. Разноцветные рыбки сновали туда-сюда по лабиринтам из коралловых рифов. Специальная подсветка автоматически усиливалась и тут же медленно угасала. Это завораживало. Крыса исчез, давая возможность гостю задохнуться от зависти. Трегубов смотрел на убранство, прекрасно понимая, откуда у этого выродка деньги на такую роскошь. Крыса появился с двумя бокалами вина в руках и, с ехидной улыбочкой, предложил выпить. Подполковник взял бокал и, не раздумывая, осушил до дна.

– Ты, что фетишист?² – спросил он, усаживаясь на кожаный диван.

– С чего вы взяли? – удивился учёный.

– Маски, черепа и прочая хрень. Неужели это так интересно?

– Ну что вы, Сергей, это история, вдобавок ко всему неплохое капиталовложение. Антиквариат с годами становится дороже, картины оседают в частных коллекциях и никогда не появляются в музеях.

– Давай к делу, – оборвал на полуслове Трегубов хозяина. Ему не терпелось получить свои таблетки и как можно скорее вернуться домой.

– Это вам, берите.

Крыса протянул заветный пакетик Трегубову. Тот поднялся и резко вырвал его из рук учёного.

– Сколько?

– Что сколько? – спросил, недоумевая хозяин квартиры, смакуя красное вино.

– Денег сколько?

– А, вы об этом…Ничего не нужно. Это мой подарок, абсолютно безвозмездный.

Эти слова ошпарили кипятком Трегубова, он спрятал пакетик в карман куртки и уставился на Крысу. Молчание нарушил хозяин, когда допил вино, и поставил пустой бокал на кушетку.

– Я собственно вот зачем пригласил вас. Пожалуйста, выслушайте и не перебивайте. Договорились?

Трегубов молча кивнул и откинулся на мягкие подголовники. Таблетки были у него, и деньги тоже, так что можно было спокойно выслушать этого идиота.

– У меня есть информация, – начал учёный, что вы разрабатывает секретный проект, под названием «Зеркало».

Трегубов от неожиданности подскочил и хотел врезать Крысе по морде, но сдержался. Сжимая кулаки, он снова уселся и уставился на хозяина. Лицо того светилось от радости, и он продолжил:

– Не спрашивайте, откуда мне известно. Всё равно я вам не смогу ответить на этот вопрос. У меня к вам деловое предложение, благодаря которому вы сможете со временем оставить службу, и переселится на другую планету, имея для этой цели необходимые средства.

– Что ты предлагаешь? – спросил Трегубов, заметно нервничая.

– Я предлагаю запустить в этот проект нашего человечка.

Глаза у него прищурились, нос вытянулся, лицо стало ещё больше напоминать крысу.

– Увы, я не смогу это сделать, даже при большом желании. И что это даст? Точнее, какая тебе выгода от этой затеи? И не забывай, что если я дам согласие, рискую не только карьерой, но и жизнью. За такие штучки могут отправить на Венеру, в ледяные казематы. Ты слышал об этом?

Учёный покачал отрицательно головой.

– Я этим не интересуюсь.

– А зря, потому что если мы провалимся, ты тоже загремишь туда же. Мне, как военному изменившему присяге, грозит трибунал, вплоть до полного физического уничтожения.

– Риск благородное дело, игра стоит свеч, уверяю.

– Не люблю, когда со мной играют, словно кошка с мышкой. Или ты расскажешь, что именно задумал, или я отказываюсь принимать в этом участие. Я должен всё знать, как непосредственный руководитель, можно и так выразится.

– Резонно, я об этом не подумал. Ну, хорошо, я расскажу тебе.

Крыса встал и направился за вином. Пузатая бутылка едва умещалась в его маленьких лапках. Трегубов протянул свой бокал, и хозяин квартиры его наполнил до краёв.

– Наш человек сможет оказаться в прошлом, и как следует там поработать.

– О какой работе речь?

– Ну, например, он сможет посетить Лувр в Париже, и доставить сюда известные картины.

– Так, так, дальше давай, я внимательно слушаю.

– Это только маленькая часть возможностей «Зеркал». Он сможет проникнуть в любой банк мира, и вынести оттуда столько золота, сколько сумеет унести. Завладеть базой данных клиентов.

– И как делиться потом будем?

– Вам тридцать процентов, остальное мне и непосредственно исполнителю. Подходит?

– Нет. Такая делёжка не подходит. Прости, но мне пора идти.

Трегубов встал и направился к двери. Он, как человек не глупый, ощутил себя хозяином положения, и вправе был требовать, гораздо, больших процентов.

– Стойте, – закричал в спину Крыса. – Ваша цена!

– Половина, иначе мы не сработаемся.

Подполковник облокотился на узкий шкаф и смотрел на учёного с довольным лицом.

– Это много, окончательное предложение сорок процентов.

– М-да, – вымолвил Трегубов, – не подходит. Прощайте! – и он взялся за стеклянную дверную ручку.

– Как хотите, но тогда можете ко мне больше не обращать за таблетками. С этой минуты, я вас не знаю, вы меня. Уходите.

Крыса попал в точку и теперь ликовал. Учёному достоверно была известна, наркотическая зависимость Трегубова. И если оборвётся их связь, он может погибнуть. Подполковник заскрипел зубами, да так, что учёного передёрнуло от страха.

– Хм да уж, – процедил он, и выругался. – Я согласен на сорок процентов, плюс к этому, ты обеспечишь мне годовой запас лекарства. Бесплатно. Если уж мы становимся партнёрами, тогда закономерно, не брать с меня больше денег. Логично?

Крыса пожал плечами и, чуть замявшись, согласился. Для него это было пару пустяков, но он дорожил своим изобретением.

– Будем держать связь вот по этому телефону, – и он протянул Трегубову маленький, размером со спичечный коробок телефон. – Держите его всегда при себе.

Трегубов ничего не ответил, он вышел и со всей силы хлопнул дверью. От удара вдребезги разлетелась ручка, и стеклянные осколки шумно разлетелись. Подполковник даже не обратил на это внимание. Он нажал на мигающую сенсорную кнопку и через мгновение уже выходил из-здания. Заметив такси, махнул рукой. Таксист, темнокожий парень, спросил адрес, и быстро лавируя среди потока машин, доставил клиента домой. В машине Трегубов аккуратно достал пакетик с таблетками и незаметно для водителя, положил их под язык. Дома он улёгся на диван, испытывая атараксию³, мысленно уносился вдаль. Он уже не помнил о предложении Крысы, и прочих житейских несуразиц. Тело подполковника наслаждалось покоем и безмятежностью, для которой не существовало границ.