Читать книгу: «Родовое притяжение», страница 2

Зайдя в землянку, увидела место для огня, выложенное камнем, лежанка, ну или топчан – кто как называет и все. Больше ничего. Кострище? Печки нету, стены закопченные. Топят по-черному? Она один единственный раз бывала в бане, которую топили по-черному, когда ей было лет семь. Алина помнила, как боялась делать лишний шаг, чтобы не испачкаться в саже. Ндаа, весело. А плевать! Прошла и села на топчан. Хоть какая-никакая, но крыша над головой. Пощупала камни, они были еле теплые. Показалось? Положила руку на золу, правда еле-еле, но тепло угадывается. Около кострища лежали щепки, куски бересты и несколько полешков. По старинному обычаю, охотник всегда оставлял какие-то припасы первой необходимости для путника, забредшего в землянку, да и для себя не мешало. Мало ли какая погода застигнет в пути.

Значит, охотник был здесь вчера, как максимум. Думать будешь потом, подстегнула себя Алина, надо сначала огонь добыть. Осторожно раздвинула золу и угольки, чуть-чуть стала дуть на них. Взяла щепку, но передумала и выскочила наружу собрать сухих иголок с лапника и листьев с веток, которые откидала от входа. Ааа, можно было и не бегать, на ней самой сухие листья, ну да ладно. Занесла этот сухой мусор, положила рядом с собой. Раздвинув угольки. В полутьме (окон не было, свет падал только от раскрытой двери) разглядела красный уголек. Сверху положила сухие иголки, листья и травинки, стала поддувать еле-еле. Молясь, чтоб получилось, умоляя, чтоб огонек разгорелся, продолжала дуть и чудо свершилось – пошел дымок, листочки стали сворачиваться от тепла. Подкидывала новые листья и травинки, не забывая поддувать. Скоро пошел сухой белесый дым. Алина вдохнула и закашлялась, чуть не сдув все свои усилия в разные стороны. Опять выскочила наружу, чтоб отдышаться. Листья тлели, но теперь уже были красными. Опять осторожно положила сухие листочки, сверху накрыла щепкой, отодвинулась и стала смотреть. Пошел дым в дверь, как в трубу. Алина подкинула еще щепок и вышла наружу. Стояла и подпрыгивала уж не из-за муравьев, а от радости, что добыла огонь. Кричать благоразумно не стала, боясь привлечь зверей.

Когда дым уменьшился, опять залезла в землянку, положила листья, веточки, щепки и даже одну пару самых маленьких поленцев и выбралась наружу. Самое главное сделано – нашла крышу над головой и даже огонь сумела добыть. Села на пенек и стала думать, как дальше быть. А если охотник придет? А если он хуже зверя? Но что делать, уходить отсюда не хотелось.

«Что тут думать, прыгать надо», – вспомнила свою некогда любимую присказку. Надо опять искать еду. Пошла в лес, нарвала травы, поела ягод и даже нашла грибочки – опята, которые решила поджарить на углях как шашлыки. Эх, мяса бы, да где его взять. Бегают кругом, а есть нечего. Вернулась к землянке, и опять стала накручивать себя: а если охотник пришел, а если зверь залез, дверь ведь оставила открытой. Нет, звери не пойдут на огонь. Опять с превеликими предосторожностями дошла до землянки, прислушалась, никого не слышно и не видно. Надо будет песка натаскать ко входу, чтоб следы были видны, подумала Алина. Залезла в землянку, дрова сгорели и камни давали приятное тепло, да и вообще тепло было в землянке. После двух дней скитаний, было очень даже хорошо. Дааа, много ли человеку надо, живот чтоб был сыт, да телу тепло. А получит этот минимум и опять недоволен, то подавай, да это. Хотя, если бы человек не имел много желаний, то и прогресса бы не было, как зверь разумный бы и жил – думала Алина, поджаривая на углях грибы, нанизанные на веточку. А дельфины же живут, миллионы лет живут и не думают ни о каком прогрессе, хотя не менее умны, чем люди, может даже умнее.

Ааа, «горячее сырым не бывает», – вспомнила Алина очередную присказку и начала грызть грибочки. Поев, решила лечь спать. За дверью нашла кусок бревна, подперла им дверь, наверно для этого кусок бревна и был предназначен. Еще какая-то длинная палка была в углу, с конусом из бересты на конце, что-то подобие ковша с длинной ручкой. А да ладо, завтра подумаю, что можно с ним сделать, для чего приспособить. Легла на топчан. Жестко. Опять пришлось выйти, чтоб нарвать веток.

В кострище тускло поблескивали угольки, как ночник, поэтому не так темно было в землянке. Хотела еще подумать, как жить дальше, но после еды, да в тепле сон быстро уморил усталую женщину.

Проснулась Алина от боли в желудке «Ну вот дорвалась до грибов». Если бы было где их сварить, или хотя бы заквасить, а так-то вчера ела даже не дожаренные.

В землянке было темно. День? Ночь? Скорее всего еще ночь, у нее лет десять назад, может и больше, была язва желудка, и она просыпалась от боли часа в три, в четыре под утро. Но тогда под рукой были таблетки, а сейчас ни-че-го. Даже воды нет, надо идти к реке, даже набрать не во что. Живот болел, пить хотелось ужасно. Ну и ладно, от обезвоживания умру, говорят, умирают за три дня. Да какие три дня! Тут мучительно проходят минуты, а три дня это же сколько минут? Ага, считать еще, живот болииит.

Помучавшись, еще сколько-то решилась сползать к реке. С трудом отодвинула бревно, которым запирала дверь. Дверь открылась и чудесный свежий запах леса, реки, трав («хоть ложкой ешь» говорили в прежней жизни про такого рода аромат) ворвался в землянку, даже голова закружилась.

Выйдя из землянки, увидела, что поднимается солнце. Какой чудесный рассвет. В городе рассвет не увидишь за многоэтажками, тем более, раньше шести-семи часов утром не вставала, а тут уже четвертый рассвет встречает.

Еле передвигая босые ноги, даже с лаптями лень было возиться, пошла к реке. Кое-как дошла и напилась воды. Стало чуть легче. Села на бревно, валявшееся недалеко, видать принесенное весенним половодьем. Дрожь пошла по телу от утренней свежести. Решила передохнуть и пить воды столько, пока желудок не промоется. Больше то нечем лечиться, только воды и пей, сколько хочешь, и она такая вкусная. Ногам холодно. Пришлось встать и нарвать листьев, травы, кинуть под ноги. Все равно холодно. Подняла ноги на бревно, обхватив колени. Посидела пару минут и снова пошла пить воду.

Во что набрать воды, чтоб взять с собой в землянку? – встала новая проблема. Ни стеклянных, ни пластиковых бутылок, ни пакетов ничего она за все эти дни так и не увидела. Вообще, надо думать из чего соорудить хоть что-то похожее на посуду или утварь – ишь какое слово вспомнила – опять усмехнулась про себя Алина. Ну, наверно, начать придется с корзины. Хоть какое-то понятие есть, как ее плести. Можно будет в корзину набрать трав, развесить в землянке, высушить, нет, охапку травы можно нести и обвязав травой или веткой. Можно будет в корзину грибы набирать, чтоб насушить, варить то не в чем. Даже, может, сумеет туесок сделать, хотя бы наподобие туеска для ягод. Без инструментов много ли смогу сделать? Да что-то с инструментами здесь туговато, вернее их нет, от слова совсем. И магазинов никаких на горизонте не видно. А воду? Во что набирать воду? Одни вопросы, ответов нет. А интересно, может тот ковш в углу за дверью землянки и пригодится для воды? Еще раз, попив, пошла назад, в землянку.

По пути опять набрала охапку веток, чтоб постелить на лежанку. Залезла в землянку, положила свою охапку и опять легла. Живот болел меньше, есть не хотелось. Лежала и вспоминала, какую самодельную посуду видела в музеях. Даа, видеть то видела, даже что-то говорили экскурсоводы, но из какого дерева, как именно делали, как скрепляли части между собой? Ну, деревянные, предположим, выдалбливали, выскребали, но чем? Придется искать подходящие камни с острыми краями. Для этого нужно найти трухлявый пенек, ха-ха. Трухлявый не будет держать воды. Напилить куски дерева или отколоть кап с дерева опять же нужны инструменты. Хождение по кругу. Эх, предки-обезьяны, зачем вы взяли в руки палки и стали людьми? Другие обезьяны то оказались умнее, не превратились в человека и живут до сих пор, бананы жуют да размножаются. А тут из цивилизованного мира, хлоп и в каменный век. «Эх ма кулема» – выругалась про себя, в детстве это была форма выражения неудовольствия, правда, что это означает она не знала.

Ковшик.

Лежала, лежала да много не полежишь, не на матраце, нет телевизора или ноутбука перед глазами, когда часы пролетали незаметно. Кстати, вспомнила Алина, она как-то на своей страничке в контакте (ВК) размещала ролик про дедовский способ защиты от комаров при помощи грибов – трутовиков. Грибы – трутовики – это наросты на деревьях, красноватые или коричневые, может черные, белые наросты не годятся. Кстати, такие грибы приносила дочка – школьница. Когда-то – их водили в поход и рассказывали про эти грибы. Их надо высушить и поджечь, дым от трутовика совсем не нравится насекомым кровопийцам. Тем более у нее сейчас есть огонь, а сушить можно и на солнышке, можно сушить даже здесь на камнях. Опять хочется пить, да и мочевой пузырь уже обещает лопнуть, придется вылезать. Перед тем как вылезти, опять развела огонь. Надо запас дров пополнить, мало ли какая погода будет завтра.

Взяла ковш на длинной ручке, вышла из землянки, стала разглядывать. Ндаа, для воды вряд ли подойдет, но надо попробовать, а вдруг?

Вылезла, пошла к реке. Попыталась набрать воды. Чуда не получилось. Ковш был дырявый. Правда вода на несколько секунд задерживалась и можно было попить, пока вся не вытечет, все ж так чуть лучше, чем холодную воду пить из рук. Напившись, оставила ковш, пошла искать ивовые кустарники, чтоб набрать веток для корзины. Ивовые прутики тонкие и хорошо гнутся, почти не ломаются, в отличие от веток других лиственных деревьев. Когда учлась в школе, подростком, в летнее время, она подрабатывала в совхозе по заготовке таких веток на корм скоту, поэтому знала, что это такое и для чего можно их приспособить.

Кроме того, надо новые косички сплести для пояса и обуви (обуви – громко сказано, вернее подумалось, говорить то не с кем). Села на берегу, на полюбившееся бревно, стала пробовать плести корзину. Нет, не получается. Бросив это дело, содрала кору с веток и стала плести косички. Сняла с себя юбку папуаса, чтобы сплести косичку такой же длины. Сплела, обернула вокруг талии, и вот что ее поразило – новая косичка оказалась длинной, сантиметров на пятнадцать длиннее прежней. Она же плела по той же длине. Это что, она так похудела? Вот это результат! Всем бы сюда, кто хочет похудеть, грустно подумала Алина. Опять захотелось есть. Придется быть осторожнее с грибами, но собрать немного для сушки можно будет. Оставив нарванные ветки, все равно придется прийти попить, пошла на свою полянку. Уже почти дошла до поляны и обругала себя, что не сняла конус с ковша. А да ладно, найду подходящую бересту, сделаю кулек. Так и сделала. Поела ягод, нашла гриб-трутовик, собрала ягоды в берестяной кулек, нарвала пучок съедобных трав, нанизала несколько шляпок грибов на веточки и унесла все это в землянку. Опять было пасмурно, но слава создателю, не было дождя.

Придя в землянку, натыкала кончики веточек с грибами в щели бревен, также развесила травы. Отдохнула, подкинула дровишек в кострище. Положила гриб-трутовик или чагу (точное название не знала) на дровишки – пусть тлеет, всякую кусачую мерзость выгоняет. Пошла к реке. Вечерело. Попила еще воды. Корзину буду пытаться плести завтра – решила Алина. Уже хотела уйти в землянку, но вспомнила про ковшик, его не было видно.

Рыбка

Оказывается, Алина оставила его в воде, и течением ковшик унесло. Слава создателю, недалеко. Ковшик уткнулся об какое-то препятствие в воде и ждал свою хозяйку. Подойдя к ковшику, Алина, увидела, что в конусе шевелится какая-то небольшая рыбка. Рыбка! Рыбка! Не золотая, но главное, чтоб съедобная. Как бы вытащить, чтоб не упустить. Едва дыша, взяла конец палки, стала поворачивать его, так, чтобы горловина ковшика оказалась над водой. Получилось! Медленно, чуть дыша, почти по сантиметру стала подтягивать ковшик к себе. Уже вытянула на берег почти на метр, но продолжала тянуть. Наконец остановилась. Подошла. Рыбка хватала ртом воздух. Алине стало ее жалко, может отпустить? Но ведь уже слюнки текут от мысли, что можно полакомиться рыбкой. Подавив в себе жалость, держа конус не с золотой, а с драгоценной рыбкой пошла в землянку. И остановилась.

Если будет чистить у землянки, на запах рыбы могут прийти нежелательные гости, – думала она – опять же куда деть внутренности? снова копать? Назойливых насекомых и так выше крыши, а привлекать еще и навозных мух – совсем не комильфо. Что ж придется чистить здесь. Вернулась на свое бревно и стала счищать чешую. Что за рыба – хариус, елец, сиг, язь? Точно Алина не знала. Она различала хорошо только налима и щуку, ну еще карпа. Только карпы вроде бы в реке не водятся. Вспомнила, что в прежней жизни где-то прочитав о том, что монахи варили кисель из чешуи рыб, тоже сварила. И правда, кисель из чешуи получился, но по вкусу не понравился, а сейчас бы и такой кисель поела, только увы, варить не в чем. Может монахи варили кисель из чешуи благородных рыб: таких как семга, осетрина, нельма, стерлядь, а Алина сварила кисель из чешуи язя (по коми «сын») и может поэтому кисель был не вкусный. «Семга, чöскыд чери семга. Семга абу ерш» вспомнилась веселая песня Михаила Проппа.

Не смотря на вечер, налетели мухи. Вычистила рыбу, внутренности и чешую собрала и кинула в реку, пусть налимы и щуки съедят, наверняка они тут водятся. Ополоснув рыбу, пошла в землянку. В кострище еще оставались горящие угли. Нанизала рыбку на веточку, два камня подвинула ближе к середине кострища, положила рыбу жариться. Прожарив ее с двух сторон, съела. Эх, сейчас бы она акулу съела, вернее трехметровую рыбину. Бабушка рассказывала, что в далекие времена, если попадалась очень крупная рыба, на всю длину нарты или длиннее, а это не менее двух метров, то рыбаки пропускали через жабры веревку и привязывали ее к столбу пристани. Рыба не могла никуда уплыть, а когда приходило время ехать на ярмарку – рыбу вытаскивали и свежую везли продавать. + фото самая дорогая рыба

Съела рыбку и тем самым только раззадорила свой аппетит, но что делать, больше то нету. Точно надо сделать корзину или «гымгу», «морду». Река кишит рыбой, а она скоро с голоду начнет пухнуть. Тьфу, тьфу. С тем и легла спать.

Утро туманное, утро седое–как в каком-то романсе пелось.

Мокро. Зажгла огонек в кострище. Поела вчерашние ягоды. Даже завтрак в постель – усмехнулась Алина, же ж ела на топчане – стола, стульев не было. Землянка два на два метра – ухнет потолок и могила готова. Но нет, хотя и бревна были потемневшие от времени (не вчера, и даже не пару лет назад сооружена землянка), но крепкие. Пол выложен из половинок бревен. Все указывает на то, что какие-то инструменты у устроителей землянки были. Стала внимательно разглядывать все стены. Заметила, что над кострищем, под потолком бревна были из трех кусков. Потрогала, попыталась подвинуть серединный кусок. Точно, двигается. Когда кострище потухнет, надо будет встать на камни и попробовать вытащить этот кусок. Это наверно вытяжка, зимой пользуются. А почему только зимой? Скоро и самой придется пользоваться. Таааак, что еще есть?

Полезла под топчан, ничего кроме паутины, пыли и сухого мусора не было. Провела рукой и вытащила щепку, да нет, это не щепка, а что-то вроде ножика, такие видела в музеях – орудие труда первобытных людей. Удлиненный заостренный камень то ли камень, то ли железо, а может быть это кремний, толщиной в три ее пальца у основания. Уже что-то. Легче будет откапывать коренья, отковыривать чагу с березы – без оплатный фуминатор. Хоть рыбу будет легче разделывать. Ага, рыбу. Еще не поймала, а уже разделывает. Как в той притче, которую бабушка рассказывала:

«Села семья за стол. Мать и говорит старшей дочери – спустись дочка в погреб, подними квас. Спустилась дочка и не поднимается, ждут, а ее нет и нет. Мать говорит средней дочери – спустись дочка в погреб, поторопи сестру и поднимите квас. Спустилась в погреб средняя дочка, родители ждут, но ни одна из них не поднимается. Мать говорит младшей дочери – спустись дочка в погреб, что там случилось с твоими сестрами, поднимите квас. Спустилась младшая дочка, опять ждут, и ее тоже нет. Тогда спустился в погреб отец и видит такую картину – сидят три сестры и в три ручья слезы льют. Что случилось? Старшая дочка и говорит – вот я выйду замуж, рожу ребенка, ребенок подрастет, пошлю его в погреб, а он упадет и умрет и снова продолжила плакать. Чем дело закончилось, каждый по-своему рассказывал, но только суть такая, что не надо так далеко загадывать. «Захочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах».

Туман рассеялся, можно и на берег спуститься. Показалось солнце. Стало не так зябко. Сунула палку в кострище, а когда палка загорелась, притушила, но так, чтоб она тлела. Эта тлеющая палка была для нее вместо спичек. Решила и на берегу сделать кострище с фуминатором – теплее будет и гнус отпугнет.

Спустилась к реке. Собрала сухих травинок и листьев и сунула тлеющую палку, чтоб не потухла. Натаскала камней, сделала кострище вокруг тлеющего мусора на песке, недалеко от своего полюбившегося бревна. Накидала еще дровишек, сухостоя. Пошел дымок.

Нашла свою кучу веток, которые нарвала вчера. Надо во что бы то ни стало, но сплести корзину. Содрала кору с веток, сложила, подсовывая в углубление под бревном, пригодятся. Положила ветки крест-накрест, еще раз на них так же положила ветки. Стала плести корзину. Ага, то ли из-за решимости обязательно сплести корзину, но корзина стала получаться, кривовато, косовато, но главное не рассыпается. Из коры сплела что-то подобие шнура, веревки. Пошла на то место, где вчера рыбка поймалась. Ага, оказывается под водой топляк (дерево, уткнувшееся одним концом в песок на дне, а другой конец застрял у берега, вот его и не унесло течением). Подсунула корзину под это дерево, перед этим свою веревку из коры пропустив через ее края, и закрепила конец веревки на сук дерева-топляка, до которого смогла дотянуться, это чтобы с таким трудом сплетенную корзину не унесло течением. Вот бы какую-нибудь приманку для рыб – наверняка бы удалось поймать хоть одну рыбу. Села на свое любимое бревно и стала прикидывать, из чего сделать приманку. Оводов что ли наловить, посмеялась про себя. Эх, сколько червей было на огороде на даче! Как-то раз перекапывала землю под картошку заметила кучку червей и ради интереса стала считать. Насчитала двадцать шесть штук! Их бы сейчас сюда. Но увы. Идти копать нет ни сил, ни желания не было, тем более, когда выкапывала белую морковку ни один червяк не попался. Коровьи лепешки тоже не попадались, под ними тоже черви любят размножаться. Если только медвежьи лепешки тут есть – поежившись от своих жутких воспоминаний, подумала Алина

Что ж опять придется идти, собирать подножный корм. Нет, подожду еще немного, вдруг рыбка заплывет в корзину. Пошла по берегу и нечаянно наступила на раковину речной мидии. Такие мидии мальчишки любили жарить на костре во время рыбалки. Тааак, значит здесь водятся мидии, вот и еще дополнение будет в скудный рацион питания. Раковину можно и вместо ложки использовать. Ложка. Из чего черпать и что черпать – вот в чем вопрос. Тем не менее, подобрала раковину, вернулась на свое любимое бревно и стала разглядывать ее. Можно будет попробовать привязать палочку и будет полноценная ложка. Чем привязать? Эх, сколько хлама было у нее дома, все бы здесь пригодилось. Пошла дальше и снова на песке увидела раковину, но намного больше первой. Взяла в руки, увидела, что раковина закрыта. Взяла прутик и постаралась открыть, немного помучавшись открыла. Внутри моллюск был уже засохший. Алина стала выковыривать моллюск и вдруг нащупала бусину. Бусина? Стала очищать ее – это оказалась жемчужина, значит это ракушка – перловица! Вот это да! Надо еще поискать. Но сколько ни ходила – больше не нашла перловицу. Но надежду найти еще не потеряла.

Пошла посмотреть на свою корзину, да, рыбка попалась, но совсем малюсенькая. Не вытаскивая корзину, залезла в воду, стала ловить рыбку из корзины. Кое-как, но это ей удалось. Разорвав рыбку, постаралась ее закрепить между прутьями корзины, в надежде, что клюнет более крупная рыба.

И правда, только вышла на берег, как увидела, что в корзине плещется рыба. Обратно подскочила к корзине, даже муть со дна подняла, схватила корзину, прижала к себе и бросилась на берег. Только забыла, что корзину привязала. Веревка порвалась и при этом вырвала кусок корзины. Но Алина крепко держала свою добычу. Бросила рыбу подальше от воды. Аж запыхалась то ли от радости, что попалась рыба, то ли от страха, что не сможет удержать рыбку. Это был налим, сантиметров 30 в длину. Хорошо, что налим, если бы была щука или другая чешуйчатая рыба, вся бы искололась об чешую и плавники, а это больно, очень больно, по своему опыту знала Алина. Оставив рыбу у бревна, там же где лежал и ее ножик, решила починить корзину. Починила и снова положила под дерево – топляк. Кусочек маленькой рыбы еще оставался между прутьями. Пока возилась с корзиной, рыба затихла. Промыв ее в луже, в реке мыть опасно, еще выскользнет из рук, налим же очень склизкий, разделала рыбу: выдавив из нее кишки и соскоблив ногтем чешую и убрав жабры, в которых как в фильтре для воды скапливается всякая нечисть.

Надо будет углубить лужу для мытья рыбы, мелко накрошить и развесить мухоморы от мух. В землянке подвесить к потолку спаржу лекарственную, в виде елочки, которые в лесу растут, муха будет садится на эту траву и дохнуть.

Теперь уже хорошенько помыла рыбу в реке – ииии впилась в нее зубами. Она и раньше ела сырую рыбу, правда налима сырым есть не приходилось, бывала рыба получше. Строганина из рыбы с солью – объеденье. Но голод не тетка, жрать будешь то, что никогда не ела. Рыба быстро кончилась. Теперь внутренности насадила на веточки, чтоб их не унесло течением, отнесла и хотела положить в корзину, но в корзине плескалась новая рыба. Вроде щука, да щука. Надо действовать осторожно. Приподняв корзину, чтобы рыба не уплыла, развязала веревку, отнесла корзину с рыбой подальше от воды к бревну, вывалила ее, сложила заготовленные веточки с потрохами и вернула корзину на место. Щука почему-то не заговорила человечьим голосом, не обещала выполнить все ее желания, а жаль. Ну хоть на обед сойдет. И так она возилась почти до вечера. Когда набралось с десяток, сложила разнокалиберную очищенную рыбу в корзину, и гордая пошла к себе в землянку, предварительно закопав потроха для следующей рыбалки. Теперь у нее был ножик, корзина почти полная рыбы, раковина от моллюска. Так тааак, уже что-то.

Пока шла до землянки вспомнился случай из ее молодости. В магазинах появилась продукция в вакуумных упаковках. Когда она собралась ехать в гости к брату купила три упаковки тонко, аж просвечивающейся, нарезанной семги граммов по сто, наверное. Когда приехала выложила гостинцы. Брат похвалил, сказал: «да, хорошая рыбка». Когда же сели за стол, на столе были куски семги по полкило, наверное, ну по 300 грамм это точно. Алине смешно стало.

Придя домой (ага, домой, а что – другого места жительства нет, значит дом, мой адрес не дом и не улица, мой адрес темный дремучий лес и тамбовский волк мне товарищ – грустно закончила про себя Алина) развесила сушить маленькие рыбки сбоку от кострища, покрупнее решила жарить. Встала на камни и начала двигать кусок бревна, который приметила утром. С трудом, но удалось его развернуть, вытаскивать до конца не стала. Разожгла огонь и, как всегда, вышла из землянки, пока дым не рассеется. Когда дым почти рассеялся, залезла в землянку и прикрыла дверь. Надо было понаблюдать правда ли дым пойдет в форточку. Замечательно, дым уходил туда. Тааак, еще легче стало жить, стало веселее. Положила свой фумигатор на угли, так Алина называла гриб трутовик, принялась жарить рыбу. Пока жарила рыбу думала, завтра опять порыбачить или все-таки прогуляться по лесу, не уходя далеко от берега, осмотреться, может еще что-нибудь полезное для себя найдет. Может люди где-то водятся, ага, люди, скорее тебя звери разыщут или сама на них нарвешься. Поев, решила, что утро вечера мудренее, еще какая погода будет. Легла спать.

Приснился сон. Сидит старый седой то ли мужчина, то ли старик, с аккуратной белой бородкой, сидит боком. В белом, длинном, переливающемся серебром, одеянии. Алина подумала с иронией: «И это бог?» – очень уж земным он ей показался. Только подумала, и стала уменьшаться, как в фильмах показывают. Только этот белый свет, переливающейся серебром, все заполняет, а Алина все меньше и меньше и уже меньше микроба. Свет, блаженство, любовь, мудрость всей вселенной, все знания какие только есть, все было в этом свете, все было светом. В тот момент она почувствовала себя частичкой этого света, этой любви. И тут проснулась. Господи прости мои прегрешения, вольные и невольные, мысленно взмолилась она. Вечно я со своим сарказмом, даже во сне.

Алина не сказать, что была атеисткой, но и верующей тоже трудно было бы сказать. Кроме молитвы «Отче наш», выученной совсем недавно, другие молитвы наизусть не знала. Еще пыталась выучить «Верую», но никак не получалось. Она верила, что есть высшие силы, но к самой религии относилась, можно сказать скептически. Понимала, что людям в сложных жизненных ситуациях, порой больше и идти некуда, кроме как в церковь. Тем не менее, предпочитала иногда слушать богослужения с интернета, в церковь заходила только, чтобы помянуть близких, поставить свечку и заказать сорокауст пару раз в год.

Прошла пятая ночь в тайге. Начинался шестой день. Утром все же решилась идти осмотреть окрестности. С утра пойду вверх по течению реки – думала она, как раз получается на юг, когда солнце будет в зените надо будет повернуть назад, если конечно ничего не случится. Проверила лапти, вяла с собой ножик, накидала крупные ветки у входа в землянку, даже принесла песок и насыпала у входа, чтобы увидеть следы, если кто-то потопчется вблизи.

Шла, периодически выходя из леса, чтоб посмотреть, где река. Поминутно обмахивалась веточками от гнуса, комарья, оводов, ободранные ветки выкидывала, рвала новые. Иногда шла по берегу, если это было возможно, заодно пила водичку. По пути ела ягоды: крупные, сочные. Рисковать с грибами не стала. Если бы было начало лета, можно было бы поискать гнезда, а там яйца птиц. В детстве «на слабо» Алина выпила сырое сорочье яйцо. Яйцо как яйцо, как куриное по вкусу, только очень маленькое.

Но сейчас уже поздно, птенцы уже вылупились и даже уже вставали на крыло. Увидела кусты шиповника, постаралась запомнить место, чтобы на обратном пути набрать немного с собой. Ягоды были уже красные, правда еще не мягкие. Хотелось бы найти морошку, но место было высокое, сухое, а вглубь леса, далеко от реки, идти боялась. Может где-то и есть болото, но пока об этом и думать не стоило. В очередной раз, выйдя из леса, поразилась чудесному виду, открывшемуся перед ней. За рекой берег был низкий и простирались широченные заливные луга. Стояла и любовалась. Затем решила спуститься, попить воды. Стала искать более или менее удобный спуск и обомлела. На берегу, среди травы, возвышались большие круглые камни.

Она узнала эти камни. Ага, так это значит она попала в родные края, на берег Ижмы. Их было пару десяток штук целых, с ее роста, может и больше кирпичного цвета круглых камней. Такие камни были еще только в каких-то других странах, в каких сразу и не вспомнила, кажется, еще на Байкале есть, но те камни другого цвета, видать состав байкальских камней другой.

Пару лет назад Алина с дочкой ездила на праздник «Луд» в село Ижма, и они заезжали посмотреть, фотографироваться на этих камнях, делали фотосессию. Но в ее время почти все камни уже были полуразломанные, химические осадки очень ускоренно разрушали тысячелетние камни. Вообще, она же родилась на том берегу, в полусотне километров отсюда, если ехать по прямой. Ноги подкосились, села, в голове полный сумбур. Так она там, где должна быть деревня Малое Галово. Но кругом лес, он не мог вырасти за эти пару лет – такой дремучий лес. Ага, в сказку попала. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Это называется, за что боролась, на то и напоролась.

Алине очень нравилось слушать аудио книги- фэнтези о попаданцах в иное время. В последнее время в интернете было много таких историй. Ей особенно нравились произведения Евгения Шепетнова. Все правильно, то, что когда-то было фантазией, потом оказывалось былью. Взять фантастов: Жюль Верн писал роман «Капитан Немо» – появились подводные лодки. Иван Ефремов писал фантастику – почти все сбылось. А как точно он описывал жизнь в древние времена в «Таис Афинской» как будто сам жил в то время. Может тоже мог путешествовать во времени. Да и сказки про ковер-самолет, «Катись яблочко по блюдечку – покажи мне белый свет» – чем не телевизор или компьютер. Емеля ездил на печке, дым из трубы – вот тебе и паровоз, примеров можно привезти целый воз и маленькую тележку. Значит, что-то стало происходить по воле человека или Земля повернулась не тем боком, ее вибрации изменились, что люди стали перемещаться во времени и в пространстве. Вот и она попала под эту раздачу. Вспомнила и компьютерную игру, в которую она играла несколько лет назад. Суть игры состояла в том, чтобы строить парк с аттракционами: чем больше аттракционов, тем больше людей, чем больше людей, тем больше капает денег и можно строить новые аттракционы. Люди толпой бегут по дорожкам-аллеям к аттракционам, а один или два человека отбивались от толпы и сворачивали на полянки. Надо было зацеплять компьютерной мышкой такого персонажа и перекидывать на дорожку к толпе. Она чувствовала себя сейчас тем человечком, который отбился от толпы.

Мы думаем, что фантастические фильмы про будущее, а они про прошлое, все эти звездные войны и прочее, это уже было, а мы все ждем, когда же это будет. Слушая такие рассказы, убеждаешься в этом снова и снова. И кстати, слышала много раз такое, что никакой фантастики нет, все фильмы – это практически документальное повествование, прошлого, будущего и настоящего.

Теперь все становилось на свое место. Она попала не в Сибирь, не в Канаду, а на малую родину. Хотя лучше бы попала во дворец какого-нибудь царя, султана в теплые края и сразу царицей, султаншей. Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Какой же год? Какой-то очень далекий от ее времени. Значит, может и не встретить людей. А землянка? Кто-то же ее соорудил и далеко не первобытные люди. Алина интересовалась историей своего края и знала, что люди вдоль Ижмы стали расселяться от 1500 года. Ндааа, попала, так попала. Когда слушаешь или читаешь фэнтези, лежа на удобном диване, в тепле, можно в любой момент перекусить – это одно, а на своей шкуре испытывать такую жизнь ну такую, очень натуральную жизнь – тяжко, очень тяжко. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Правильно, бумаги нет, ручки нет, ноутбука нет –не на чем писать и не чем, если только угольком от костра или ножиком на стене выцарапать «Я была здесь». Может тот игрок, который закинул ее сюда, все же выкинет ее обратно, назад в будущее?