Читать книгу: «Тоже люди», страница 9

«Какой ужас! – думала она. – И я была готова просить у ничтожного раба прощения, признаваться ему в страсти, как последняя шлюха! До чего я дошла! Хорошо, что язык мой был нем, и я сгоряча не наболтала этих глупостей прямо на людях».

В этот момент вошел Святоша.

– Я принес вам воды, – сказал он, улыбаясь и учтиво склоняя голову. – Может быть, вам нужно что-нибудь еще?

Она улыбнулась ему в ответ и взяла из его рук стакан.

– Я очень рад, что вам стало лучше.

Они опять встретились взглядами. Она все пыталась разглядеть хоть тень лукавства в его глазах, услышать малейшую фальшь в его тоне.

– Это правда? И ты не держишь зла на меня? Не скрываешь обиды?

– Я искренне желаю вам только добра.

– Но ведь у тебя есть полное основание ненавидеть свою хозяйку. Неужели ты уже все забыл? – Кошечка протянула ему руку и буквально заставила сесть рядом с собой.

– Забыл, – эхом откликнулся Святоша, опуская глаза.

Кошечка резко провела ладонью по его спине, землянин вздрогнул.

– Врешь, – с легким укором проговорила Кошечка. – О таких вещах так скоро не забывают. Эти следы еще долго будут напоминать о себе… Я была тогда в такой ярости, а тут еще ты…

– Я хотел извиниться перед вами, госпожа, – почти перебил Святоша. – Я вел себя с вами тогда слишком вызывающе, а в разговоре и вовсе показал себя непростительно дерзким невежей. Я должен был сразу заметить, что вы сильно расстроены и рассержены, и обязан был быть внимательнее к вашему душевному состоянию и гораздо сдержаннее. И еще, простите, что я не извинился ранее. Я хотел это сделать, но все как-то не получалось… Тут он встал и склонил голову, потупив взгляд. Выражение его лица стало таким трогательно виноватым и просительным, что Кошечка тоже в волнении вскочила с дивана:

– Брось лебезить… На самом деле тебе вообще не за что извиняться. Твоя хозяйка была излишне строга к тебе, поддавшись лживым наветам, и ты сейчас не преминул дать мне хороший урок действительной верности и смирения. Я постараюсь впредь не быть такой жестокой и буду относиться к тебе лучше… Обещаю.

Она протянула к нему руку. Он тут же нежно взял ее ладонь и поцеловал. У Кошечки при этом так сильно затрепетало сердце, что она с трудом сдержала себя и только спросила:

– Но все-таки, почему ты не питаешь ненависти ко мне? Ведь я такая несправедливая и высокомерная! И ты в полной мере испытал боль и унижение по моей прихоти.

– Как я могу вас ненавидеть, если вы дважды спасли мне жизнь?

– Дважды?

– Да. Второй раз вы спасли меня, когда каждую ночь вводили мне сильнодействующие лекарства. Без них я вряд ли бы поднялся на ноги.

– Но откуда ты знаешь?

Землянин засучил рукав выше локтя. Стало видно, что на вене маленькими пятнышками обозначились места уколов, оставленные автоампулами.

– Но почему ты решил, что именно я это делала? – Кошечка даже слегка покраснела, подумав: «Неужели он все-таки видел меня рядом с собой?»

– У меня есть доказательства вашего присутствия. Во-первых, такие лекарства здесь исключительная редкость и вряд ли есть у кого-нибудь еще, кроме хозяев планеты. Эти медикаменты могли находиться только в большой аптечке у вас, госпожа.

– Но предположим, что их украли для тебя.

– Есть еще один довод. – Святоша достал из нагрудного кармана золотистый шнурок, завязанный на бантик. В узелке завязки застрял длинный светлый волосок. – Без сомнения, это украшение незаметно слетело с вашей косы. Неужели вы его не узнаете?

Кошечка покраснела еще больше и выхватила из его руки шнурок:

– Где ты его взял? Я ищу его уже больше недели.

– Я обнаружил его прямо рядом с собой на подушке. Тогда я и догадался, что именно вы лечите меня по ночам.

Кошечка опять села и даже отвернулась, чтобы землянин не увидел, как ей неловко. Теперь она вспомнила, что как-то она наклонилась над спящим чужаком, а ее волосы вдруг рассыпались по плечам. Она еще тогда мысленно выругала себя за потерянную завязку.

– Все правильно, – наконец, сказала она, пересилив смущение. – Я действительно лечила тебя. Но я вовсе не спасала тебе жизнь, а просто желала исправить свою ошибку, за которую ты бы мог ей запросто поплатиться.

– Это равнозначно, – отозвался Святоша. – И я все равно благодарен вам, госпожа. Можно идти?

– Иди.

Землянин поклонился и уже приблизился к двери, коснувшись ее рукой.

– Постой, Эмиль! – не выдержав, крикнула девушка. В ее душе не на жизнь, а на смерть боролись страсть и хозяйская гордость.

– Я слушаю вас. – Землянин обернулся, лицо его было удивленным.

– Теперь я буду называть тебя так. Ведь это твое настоящее имя? – Кошечка почему-то виновато улыбнулась.

– Да, леди Лилия. Мне будет очень приятно. – Чужак улыбнулся в ответ так нежно и благодарно, что сердце Кошечки опять невольно затрепетало.

Сэр Рич предстал перед Кошечкой уже не такой уверенный и «лакированный», как совсем недавно. Сейчас он был взъерошен и помят и походил на мокрого воробья. Его взгляд уже не был таким преисполненным достоинства и гордости.

Рич стоял перед Кошечкой с крепко скрученными за спиной руками и с униженной мольбой смотрел исподлобья на свою недавнюю пленницу.

– Я отпущу тебя, и ты спокойно улетишь на своем «Звездном волке» куда собирался. Твоя команда небось уже заждалась своего ретивого капитана, – сказала Кошечка. – Все-таки когда-то мы были с тобой близки и у нас действительно много общего.

– Киска! – Его глаза загорелись опасным огнем. – Я конечно же улечу, если ты так хочешь. Но выслушай меня хоть напоследок. Если прислушаешься к моему совету, то не раз еще вспомнишь меня с благодарностью.

– Говори уж.

– Ты всегда будешь тревожить мое сердце, хоть я и не смог тобой завладеть, моя зеленоглазая красавица, – начал он, и выражение его лица стало кротким, но это, конечно, была только натянутая на хитрость маска. – Послушай же, что я тебе скажу. Твой земляшка, которого ты так приблизила к себе…

– Он всего лишь раб, мой личный слуга, – резко поправила его Кошечка.

– Ладно, Киска, не обижайся. Этот твой личный слуга вел себя в сложившейся с нами ситуации очень подозрительно, – продолжал Рич. – Тем более если ты считаешь его простым рабом, то подобное поведение должно насторожить тебя еще больше. Ты ведь своими глазами видела, с какой не укладывающейся в обычное понимание ловкостью и просто потрясающей легкостью он сумел обезоружить меня. А я ведь не вчера родился! – Тон Рича становился все более вкрадчивым, и Кошечка начала поддаваться внушаемой им подозрительности. – Киска, ты ведь знаешь, что я всегда начеку, внимателен, собран, отличный стрелок и что у меня реакция – дай Боже каждому. Тем не менее какой-то тихий слюнтяй, который помогал тебе разводить цветочки, чинил бытовую электронику и неизменно выказывал себя примерным лизоблюдом и подлипалой, подневольный слуга, который неизвестно почему вдруг решил по своей собственной инициативе заступиться за хозяйку, рискуя собственной жизнью, с просто поразительной легкостью и улыбкой на лице в один миг справляется со мной. Не кажется ли тебе хотя бы просто странной эта его ловкость, присущая только очень хорошо тренированным людям (и тренированным по-особому, как делается, пожалуй, только в подразделениях особого рода)? А то, что он до сего момента ни разу не раскрыл себя, говорит лишь о том, что он – отличный агент с нервами крепче стали. Ты просто обязана его радикально обезвредить ради собственной безопасности пока не поздно…

– Не нести вздор! – оборвала его Кошечка. – Я знаю, что ты бы отдал многое, чтобы расквитаться с чужаком, потому что он оказался неожиданно достойным и даже сильнейшим противником. Кроме того, тебя просто жутко бесит то обстоятельство, что теперь он вне твоей досягаемости, ведь в свое время ты упустил его просто по недомыслию. И пока я – хозяйка на этой планете, тебе до него не добраться. Он – моя собственность, и я сама буду делать с ним все что заблагорассудится. Миловать его или казнить – теперь только моя забота, и тебе не следует совать сюда свой нос!

– Он – шпион, милая, это же очевидно! Избавься от него, пока не поздно! – Сэр Рич сплюнул. – Ты ведь не дурочка, ты ведь все сама видела и все понимаешь!

– Он принадлежит мне со всеми потрохами, он – мой пленный, и этим все сказано. Ты закончил?

– Закончил. – Рич опустил голову, его лицо было бледно, как у убийцы после неудачного покушения. – Я тоже теперь твой пленный, милая, и у меня уже отсохли руки от этих дрянных наручников.

– Не бойся, я не передумала. Но тебя освободят от них только перед трапом. -Кошечка мстительно ухмыльнулась. – Ведь я прекрасно знаю, что ты не вчера родился.

Кошечка стояла на крыльце и наблюдала, как стражники ведут скованного капитана Рича к флаеру.

Рич тоже смотрел на нее не отрываясь, пока следовал до машины, потом перевел взгляд на того, кто вдруг появился за ее спиной, и на секунду приостановившись, почти крикнул:

– Черт тебя дери, проклятый ублюдок! И все равно наступит момент, когда я сполна рассчитаюсь с тобой!

Лицо его исказилось в досаде и крайней злобе, и девушке даже показалось, что еще секунда, и он развернется и кинется обратно к крыльцу в безумной попытке покарать объект неприязни. Видимо, конвоиры тоже тут же почувствовали возможность подобной выходки, и поэтому сразу же вцепились в его локти и, немилосердно их задирая, буквально запихали Рича на заднее сиденье машины.

Кошечка оглянулась. Землянин, бесшумно появившись из открытой двери, теперь стоял в шаге позади нее и наблюдал за происходящим. И угроза Рича конечно же была адресована именно ему.

– Скажи, Эмиль, почему ты не разделался с Ричем там, в саду? – спросила Кошечка. – Тебе просто нужно было нажать на курок сразу после того, как ты завладел его пистолетом. Тебе бы никто не успел помешать, и вряд ли кто-нибудь осудил бы потом. Все выглядело бы как защита и самооборона.

– Я думаю, что, наверное, никогда бы не смог так поступить ни с ним, ни с кем-либо другим, ведь сознательно отнять жизнь у человека – просто ужасающее по своей тяжести преступление.

Кошечка некоторое время внимательно всматривалась в лицо землянина, пытаясь обнаружить хоть мимолетную тень иронической ухмылки, однако выражение физиономии чужака так и осталось искренне серьезным.

– Значит, ты просто не захотел брать грех на душу? Но ведь существуют настолько плохие люди, что их просто-напросто приходится физически уничтожать ради собственной безопасности. Или ты его, или он тебя. Странно, что ты этого до сих пор еще не осознал. Вот, например, капитан Ричардсон вообще не привык оставлять своих врагов в живых ни под каким соусом, а ведь он тебя теперь так ненавидит, что только что был готов задушить или скорее загрызть прямо на глазах у всех, – попыталась повторно спровоцировать его на откровенность Кошечка. – Дурень ты мягкотелый, учили тебя уже всячески, да видать все зазря! Стрелять надо, когда такой шанс свыше дарован, а не философствовать! Слышал бы ты, каких гадостей он уже успел про тебя тут наплести (и, кстати, не только мне), сейчас же забросил бы свой гуманизм куда подальше!

– Жизнь любого человека бесценна и неповторима. Даже самый плохой, с моей личной точки зрения, человек все равно имеет право на жизнь, – совершенно не поддаваясь на Кошечкину провокационную доверительность, ответствовал «непробиваемый» чужак с такой же спокойной серьезностью.

– Святоша ты и есть, не зря к тебе этот ярлык прилип! Ладно. – Кошечка мысленно махнула рукой и без лишних церемоний потянула его обратно в дом прямо за рукав. – Чем запоздало рассуждать о нереализованных возможностях, пойдем-ка к компьютеру, сыграем во что-нибудь. Соскучилась я… А обо всей этой неприятной истории давай просто забудем, и дело с концом. Миновало, и слава Богу!

– Хорошо, давайте забудем, – почти эхом откликнулся землянин, с готовностью повинуясь ее напору.

Они вместе ушли в «кабинет», «замесили по полной» в любимую Кошечкину игру, и девушка, наконец, опять могла наслаждаться личным общением с таким тайно желанным сердцу объектом.

Однако ядовитые зерна подозрений, обильно посеянные капитаном Ричем, не преминули проклюнуться и дать всходы в ее душе. Теперь она приглядывалась ко всем действиям и даже движениям землянина, внимательно наблюдала, как он улыбается, как его глаза загораются от игрового азарта, как он легко шутит и безобидно «умничает», но ничего настораживающего заметить так и не смогла.

Чтобы хоть как-то избавиться от внушенных Ричем навязчивых страхов и сомнений, она этим же вечером навестила охрану усадьбы в момент смены и озвучила тайное распоряжение: следить за ее личным слугой с повышенным вниманием и обо всем замеченном мало-мальски странном и тем более подозрительном в его поведении немедленно и подробно доносить.

Восстание было неожиданным и хорошо спланированным.

Всю предыдущую ночь большая часть стражи веселилась и пьянствовала в честь получения повышенного жалования. Утром техники не явились на поверку. Последовало довольно длительное замешательство. Когда стража протрезвела и осознала серьезность ситуации, было уже поздно.

Слаженно появившись откуда не возьмись, техники захватили «арсенал» и разом обезвредили охрану на вышках и в помещении дежурки, подорвав и то и другое заранее заложенными взрывпакетами с дистанционным управлением. После пятиминутного боя с уцелевшими стражниками и надсмотрщиками рудник оказался в руках восставших.

Остальные невольники были немедленно освобождены от пут и разбиты на отряды, во главе которых встали техники, которые были вооружены бластерами, отобранными у охранников, и действовали очень согласованно. Рядовые рабы тоже быстро вооружились кто чем мог, в основном подручным железом -кайлами, лопатами, ломами.

Далее без малейшего промедления отряды двинулись на жилой поселок.

…Деревня тоже была захвачена врасплох. Стражники и полицейские были перебиты практически поодиночке. Те же военные, что смогли все же кое-как консолидироваться, спешно отступили в сторону ртутных озер.

После взятия поселка дисциплина в рядах восставших заметно упала. Селение огласили отчаянные крики, звон разбиваемых витрин, ругань и редкие выстрелы. Рабы наслаждались победой и вседозволенностью.

Однако были и те, кому этого оказалось недостаточно. Наиболее дисциплинированные и озлобленные остались неудовлетворенными сложившимся положением дел и, еще раз «сорганизовавшись», двинулись к «главному оплоту поработителей» – хозяйской усадьбе.

Сару, как и в прошлый раз, в гости завез муж. Это было поздно вечером. Часть ночи Кошечка и Сара провели в болтовне о своем о женском, пока не утомились и не заснули.

Проснулись они, когда в щель между шторами уже вовсю светило солнце. Кошечка вскочила и кинула в пробудившуюся Сару подушку. Сара, смеясь, спрыгнула с кровати и тоже запустила подушкой в Кошечку. Та увернулась, заскочила на кровать и заплясала, высоко подбрасывая ноги и задрав юбку ночной рубашки на манер канкана. Сара изловчилась и дернула ее за ногу, обе плюхнулись на мягкий коврик рядом с кроватями.

– Нам предстоит чудесный денек! А сейчас мы пойдем умываться, – почти пропела довольная Кошечка и раздернула шторы.

В окно ударил поток солнечного света, и Сара, заметив деревья и цветы за окном, невольно восхищенно вскрикнула:

– Вот это да! А я вчера и не заметила! Неужели они настоящие?

– Конечно. Просто ты давненько у нас не была, с гордостью сказала Кошечка.

– Вы что, привезли их сюда с Леи? Представляю, каких деньжищ все это стоило! Кошечка, признайся, ты завела себе ухажера-миллионера?

– Нет. Нет и еще раз нет. Нигде не угадала! Это просто Эмиль нашел себе еще одну работенку. Говорит, что скучно сидеть без дела. Он ведь у меня такой деятельный…

– Кто?

– Ну, помнишь раба-землянина, моего слугу? Он еще катал нас на флаере к ртутным озерам.

– Это тот, которого я еще хотела у тебя купить, и мы чуть не поссорились? – Сара прищурилась. – Так ты дала ему новое имя? Да еще такое странное! Ты что, исторических книжек перечитала?

– Это его настоящее имя.

– Земное? А я-то удивилась, ведь такое мужское имя теперь, наверное, уже не встретишь во всей Федерации. Оно слишком… слишком… ну, не знаю, длинное… Так вот, значит, как? Невольник удостоился настоящего имени? Я поражена! – Сара захихикала.

– Не смейся, Сарочка, ты сейчас сама увидишь, что он вполне заслуживает имени, а не какой-то глупой кликухи.

Сара, продолжая ухмыляться, спросила:

– Ну и как же он умудрился вырастить деревья за такое короткое время? Он, что, помимо лихого шофера и опасного гипнотизера, еще и волшебник?

– На то существуют вполне доступные биотехнологии, а Эмиль просто прекрасно разбирается в их применении. Кстати, ты можешь спросить обо всех тонкостях у него сама.

– А плоды на той яблоне тоже настоящие? – с внезапным сомнением спросила Сара. – Как-то даже в голове не укладывается.

– И цветы, и плоды, и деревья – все настоящее, не сомневайся. Поначалу я сама отказывалась верить своим глазам. Ну, ты будешь умываться или нет?

Сара одернула ночную рубашку и нащупала ногами тапочки.

– Держи полотенце! – Кошечка запустила в подружку полотенцем.

– Только не вздумай кидаться в меня мылом, – взвизгнула Сара, и они, весело пересмеиваясь, отправились в ванную.

Умывшись и одевшись, они вышли на крылечко. Во дворе было безлюдно.

– А завтракать мы будем? Или опять придется принять осточертевшие таблетки?

– Мы пойдем в сад.

– А стража где?

– Наверное, в дежурке отсыпается. Ну что? Идем?

– Идем.

И они побежали по дорожке за дом.

Одно дерево отцветало, и снег лепестков устилал землю под ним. Второе дерево, самое тонкое, которое было рядом с окном спальни, только собиралось зацветать, и среди его густой листвы смутно виднелись набухающие бутоны. Еще две яблони были увешаны спелыми и румяными и еще не очень созревшими плодами, остальные стояли в пышном зеленом убранстве.

– Я попросила Эмиля вчера, чтобы наш завтрак был в саду, – сказала Кошечка.

– Попросила? – изумилась Сара.

– Его не стоит обижать приказаниями.

– Раба? Обижать? Уж не показалось ли мне, что он и тебя серьезно взял в оборот? С чего это ты так избаловала своего земляшку?

– Ах, Сарочка, это он избаловал меня. Представляешь, ко всему прочему он еще и очень вкусно готовит! – Кошечка улыбнулась. – Чем-то он сегодня нас порадует?

Землянин действительно ждал, и у него все было готово в лучшем виде. Аккуратный столик в тени дерева был покрыт белой скатертью. На нем стояли два серебряных прибора, тонкое кремовое «кружево» фарфора со вкусом оттеняли цветные салфетки…

– С добрым утром, милые дамы. – Улыбчивый чужак, вежливо и галантно, но совершенно не униженно склонился, поочередно целуя поданные ручки (Сара невольно повторила «церемонный» жест за Кошечкой). – Присаживайтесь завтракать, пожалуйста.

Подружки сели в кресла. Мужчина при этом легко и непринужденно придвинул их к самому столу, потом разлил по чашкам чай и снял крышку с блюда посредине.

– О! А! – только и произнесла Сара, жадно втягивая носом аромат.

– Отлично, Эмиль. Кажется, ты сумел поразить мою подругу до глубины души. – Кошечка по-доброму ухмыльнулась. – Как называется то, что ты приготовил для нас?

– Просто яблочный пирог.

– Изумительно пахнет. Поделишься рецептом?

– Хорошо.

Сара следила за слугой, широко раскрыв глаза. Тот тем временем ловко разрезал пирог, разложил по тарелкам, пожелал приятного аппетита и уже намеревался отступить в сторону, но тут Кошечка сказала самым что ни на есть ласковым тоном:

– Эмиль, может быть, ты тоже присоединишься к нашей трапезе?

– С большим удовольствием, – откликнулся землянин.

– Ну, тогда садись с нами, заодно и поболтаем.

– Только схожу за стулом и тарелкой. Я быстро.

– Ну, ты даешь! – выдохнула Сара, как только он скрылся с глаз. – Вижу, что с того времени, когда я в последний раз была у вас в гостях, ваши отношения сильно изменились. Не иначе как он все-таки и тебя смог загипнотизировать.

– Все может быть, дорогая. – Кошечка возвела глаза к небу. – Возможно, что и загипнотизировал, но так, самую малость, а это не опасно, ведь я сама ему это позволяю… – Она перевела взгляд на подругу: – Прошу, не воспринимай это так болезненно. Вот увидишь, он прекрасный собеседник, остроумный, начитанный, тактичный…

– Но он раб! Ты не боишься, что он отравит нас?

– Нисколько! Ведь он в прошлый раз не скинул нас в ртутное озеро. И вообще, что за дурацкие фобии? Давай отбросим условности: он такой же человек, как и мы. К тому же, он – культурный, воспитанный, красивый, наконец… Между прочим, мой Эмиль из очень приличной семьи и на своей родине был капитаном собственного звездолета, и не абы-какого мусорного корыта, а вполне легального исследовательского корабля, даже оснащенного киберпомощниками.

– А откуда ты это знаешь?

Тут явился землянин. Он уже не улыбался, как прежде, а был очень встревожен и садиться за стол явно не собирался.

– Дорогие дамы, по направлению к усадьбе с холма спускается большая группа людей. Мне эта толпа показалась угрожающей.

– Может быть, это смена стражи из деревни? – предположила Кошечка.

– Это точно не солдаты. Их слишком уж много, да и одеты они не так. Скорее, это люди с рудника.

– Когда подойдут к воротам, скажи им, чтобы убирались или подождали, – махнула рукой Сара. – Не видишь? Хозяйка с гостями завтракает.

– Боюсь, дело серьезнее, чем вы предполагаете, – возразил землянин. – У них в руках что-то поблескивает – вероятнее всего, это оружие. И приближаются они очень решительным и быстрым шагом.

– Ерунда. – Сара откусила еще кусочек пирога. – Какое нам до них дело? Часовые разберутся.

– Эмиль прав, нужно срочно узнать, в чем дело. Сара, давай отложим завтрак, – миролюбиво предложила Кошечка.

– Не раньше, чем я доем этот кусок, – уперлась подружка.

– Какая ж ты упрямая! Пойдем, посмотрим, и если все в порядке, то вернемся к столу…

В этот момент раздалась сухая трель бластера, защелкали выстрелы патронных пистолетов. Сара от неожиданности поперхнулась.

– Бежим, узнаем, что происходит! – Кошечка в волнении схватила Сару за рукав, и все трое бросились из сада.

У ворот шла настоящая перестрелка. Двое стражников валялись в лужах крови. Остальные отстреливались из-за бойниц ограды. Несколько нападавших успели перелезть через забор и были настигнуты разрядами бластеров уже во дворе. Кошечка успела разглядеть на скорченных трупах рабские робы.

Тут раздался оглушительный грохот, Кошечку и Сару сбило с ног взрывной волной и бросило прямо к ступеням крыльца. Закрытые ворота сорвало с крепящих петель, и они упали внутрь двора. Еще двое охранников забились в агонии под обломками. Более никто и не думал сопротивляться. Атакующие просто бросились в проем всей толпой, причем передовые пытались поразить очередями из бластеров уцелевших охранников, разбегающимся по дальним углам усадьбы с предельной скоростью.

Кошечка опомнилась, схватила глупо жмурящуюся от попавшего в глаза песка Сару за руку и рванула в дом. Сзади гремело хриплое многоголосое «ура!».

Захлопнув за собой дверь, Кошечка усилием воли подавила охватившую было ее панику и напрягла разум, ища путь из создавшейся патовой ситуации. Тускло светили лампы, дверь в гостиную была приоткрыта…

Тут девушку как осенило, и она потянула подругу в эту дверь, лихорадочно шепча:

– Ведь здесь начинается потайной ход в подвал, и мы там можем спрятаться. Подожди минуточку, я сейчас…

Она схватила пистолет с крючков и нащупала коробку патронов на полке рядом.

– Вот это, пожалуй, идеально подойдет для защиты. А теперь нужно добраться до двери… – бормотала она, отдирая нижний угол настенного ковра.

– Смотри! – вдруг воскликнула Сара. – Там твой любимчик!

Кошечка оглянулась. В щель между шторами была хорошо видна часть двора. Там толпились мятежные рабы с рудника, а ближе к дому стоял землянин. Он замер неподвижно, прямой и стройный, с гордо поднятой головой. Несколько восставших направили было на него оружие, но тут из толпы выскочил человек в таком же, как у землянина, синем комби, и заслонил его, раскинув руки:

– Товарищи! – крикнул неожиданный защитник. – Это же наш учитель! Он за нас!

– Ах ты, предатель! – выкрикнула в открытую форточку Сара, резко раздернув шторы.

Сразу несколько мятежников заметили ее в окне и тут же выстрелили. Послышался хруст треснувшего и оплывающего стекла. Сара охнула и согнулась и, схватившись за бок, отпрянула от окна. Ее платье обагрилось кровью. Кошечка, не раздумывая, схватила ее за волосы и дернула на себя, выводя из «поля» обстрела.

– Ох, как больно… И юбку испачкала… – Сара смотрела на нее непонимающим взглядом, из глаз текли слезы.

– Некогда о юбке думать, нужно шкуру спасать, – буркнула Кошечка, почти пинком вталкивая подругу в отверстие за отдернутым ковром и протискиваясь сама.

Она быстро вернула на место и расправила ворсистое полотнище с обратной стороны, прикрывая потайной лаз, и, схватив Сару за руку, потащила ее по совершенно темному узкому коридору.

– Кошечка, мне больно! – стонала Сара.

– Ничего, потерпи, еще немножко!

Подруга в ответ только всхлипывала и охала.

Они прошли узкий темный коридор и выбрались в более просторный туннель с фосфоресцирующим потолком. Подземная дорога уходила вниз, иногда ветвясь на боковые ходы.

– Дальше озеро – резервуар и очистные установки. Но туда мы не пойдем, там вода, слишком глубоко и тупики… Нам бы найти люк в гравитаторную.

Сара в ответ только жалобно и обреченно охнула, и подружки, обнявшись, побрели по туннелю, продолжающему расширяться и углубляться. Тускло светил потолок, влага сочилась со стен, мерцала бисером капель и слизистых потеков.

– Ну, где же он? Где же этот вход? – Кошечку опять охватила паника.

– Когда мы придем? – слабым голосом спросила Сара. – Устала, больше не могу…

Тут Кошечка наконец увидела скобы и люк.

«Слава Богу! А я-то уж подумала, что все перепутала!» – с облегченьем и какой-то странной апатией подумала она, а вслух сказала:

– Сара, мы дошли! Почти дошли!

Сара не отвечала, а только мелко стучала зубами и все время норовила упасть.

…Как она забиралась по осклизлым скобам, как боролась с заржавевшим запором люка и волоком тащила еле двигающуюся Сару, Кошечка почти не помнила – чувство реальности покинуло ее, все было как в кошмарном сне, который никак не кончится. Ей хотелось только одного: замереть, сжавшись в комок, передохнуть согревшись и…проснуться…

…Очнулась Кошечка от ледяной капли, упавшей с трубы под потолком прямо на оголенное плечо. Она сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Сара привалилась к ее боку как мешок.

– Сарочка, ты что, спишь, что ли? – Кошечка аккуратно ткнула ее локтем.

Подруга не отвечала, вообще не шевелилась и была совсем холодная. Кошечка приподняла ее склоненную голову и заглянула в лицо. Глаза Сары были открыты и остекленели.

Гравитаторные датчики создавали неприятный гудящий фон. Было как-то по-особому липко, затхло и холодно. Кошечка сидела, прижавшись к трупу Сары, и рыдала, вернее, выла без слез, без причитаний, почти без голоса…

Вдруг в нескольких метрах от нее скрежетнул металл, и входной люк начал медленно отодвигаться. Девушка замерла и насторожилась. Люк открылся, и по своду гравитаторной над ним запрыгал яркий кружок света от карманного фонаря. Кошечка достала пистолет и сняла курок с предохранителя, готовая выстрелить, как только покажется голова незваного гостя. Однако подставляться под ее пулю хитрый пришелец явно не торопился, как будто точно знал, какая встреча его ожидает. Над самым кольцом люка появилось и замаячило что-то маленькое и светлое – это был обыкновенный носовой платок, привязанный к какому-то стержню, и он явно выполнял роль белого флага при парламентере. Рука с пистолетом начала подрагивать, Кошечка напряглась.

– Леди Лилия, не стреляйте, пожалуйста! Я знаю, вы здесь… Не стреляйте, прошу вас, я один…

Девушка узнала голос землянина.

– Это ты, Эмиль? – крикнула она. -Что тебе нужно?

– Разрешите мне подняться к вам. Клянусь, я не причиню вам зла! – Голос землянина звучал взволнованно и искренне просительно.

– Ладно, поднимайся, раз жизнью не дорожишь, – согласилась Кошечка, встала и приблизилась к люку.

Землянин вылез в отверстие и плавно поднял ладони вверх, показывая, что он безоружен и у него в руках нет ничего, кроме фонарика.

– Какое счастье, что вы успели скрыться, – сказал он. – И как хорошо, что я смог обнаружить вас первым.

– И ты нашел меня здесь, чтобы выдать этим разбойникам! – фыркнула Кошечка, держа пистолет наизготовку. – Отец прав, ты – вражеский шпион. Этот бунт – твоих рук дело. А я то думала, что ты…

– Подождите, госпожа! – Землянин по-прежнему стоял с поднятыми руками. – Я пришел за вами, потому что вам здесь долго не продержаться, а усадьба наверху под контролем людей, жаждущих с вами расправиться. Восставшие знают, что вы где-то недалеко, и целенаправленно разыскивают вас. Ваша жизнь под угрозой.

– Я и без тебя это прекрасно понимаю… Постой, так ты пришел предупредить меня? – Кошечка опустила пистолет и сделала шаг к чужаку. – Неужели ты остался верным своей хозяйке, несмотря ни на что? Ты хочешь мне помочь?

– Да.

Землянин тоже сделал шаг к ней и опустил руки, но девушка опять вскинула оружие:

– Не подходи! Я не верю тебе! Ты хочешь обмануть меня, как провел тогда Рича! Только со мной такой номер уже не пройдет! Значит, задумал сдать свою хозяйку тепленькой прямо в лапы своих сообщников без лишнего шума и стрельбы, чтобы потом вместе потешиться? Мятежники не тронули тебя, мало того, они признали тебя своим. Я это видела своими глазами. Что ты делал среди разбойников?

– Я уговаривал их не убивать и не бесчинствовать. – Землянин вздохнул. – Но насилие порождает еще более вопиющее насилие. Они делают то же самое, что делали с ними и более того. На руднике восставшие первым делом распяли начальника смены и его подручных прямо на воротах, а потом закидали камнями. Уцелевших надсмотрщиков жестоко избили и сбросили в санитарный ров. В поселке ситуация не лучше. Там полный разгром: жители в панике, трупы валяются прямо на улице, царят пьянка и разврат… Это просто какая-то патологическая жестокость и животная дикость!

– Откуда ты узнал о потайном ходе? – Кошечка осмелилась подойти к нему почти вплотную, одной рукой все также целясь из пистолета, а другой выхватила фонарик и направила прямо в лицо. – И как ты нашел дорогу сюда?

Землянин зажмурился:

– Всего лишь наблюдательность и выводы, основанные на последовательном логическом исключении… Вы точно вошли в дом и назад не выходили, однако внутри вас не нашли, хотя все помещения были с пристрастием осмотрены… В гостиной были заметны явные следы вашего пребывания: с кронштейна исчез пистолет, на полу засохло несколько бурых капель – вероятно, кровь… Кроме всего прочего, вы неплотно закрыли за собой потайную дверь, и это обстоятельство породило сквознячок, который и дал возможность обнаружить ее под маскирующим ковром… Не волнуйтесь, своими умозаключениями я ни с кем не делился и исследование гостиной на предмет тайного хода проводил в полном одиночестве. А когда мои изыскания увенчались успехом, я опять расправил ковер и, хорошенько закрыв дверцу, стал искать гравитаторную или какое-нибудь подобное ей помещение…