Читать книгу: «Посттравма. Как справиться с болью, стыдом и тревогой и вернуть контроль над своей жизнью», страница 4

Что важно для исцеления?

Отложив на некоторое время каждую модель, я потратил много времени на размышления о ключевых элементах или необходимых компонентах для исцеления травмы. Почему некоторым клиентам удается достичь этой цели относительно легко, в то время как другим требуются десятилетия, чтобы избавиться от своего бремени? Насколько это связано с их врожденными способностями и серьезностью травмы, которую они пережили? Какие основные элементы необходимы для постоянного исцеления?

Одна вещь, которую я постоянно наблюдаю в отношении большинства (если не во всех) эффективных методах лечения травм, – это сепарация. Другими словами, кажется, что пребывание со своим опытом, а не внутри него, является ключевым компонентом исцеления. Я часто говорю и клинически наблюдаю, что в реконструкции травмирующих событий нет ничего терапевтического. Нейропластичность утверждает, что каждый раз, когда сеть срабатывает, она укрепляется и растет. Следовательно, повторное переживание или воспроизведение нарушенной регуляции нейронных сетей травмы лишь усиливает их. С другой стороны, осознанное разделение может поддержать необходимую дистанцию, перспективу и среду для исцеления. КПТ, EMDR, SE и SP имеют встроенный в свои модели компонент «пребывание с». Например, EMDR включает фразу «сидеть в автобусе и смотреть, как травма проплывает мимо». СП инструктирует клиентов отбросить суть события и обратить внимание на свои физические ощущения. КПТ призывает части отступить, расслабиться и позволить себе отделиться от «Я».

Мы также знаем, что терапевтические отношения и качество связи между терапевтом и клиентом чрезвычайно важны. Создание необходимого уровня комфорта позволяет раненым частям безопасно раскрыть свою уязвимость в процессе восстановления после травмы.

Раздел II
Техника КПТ: работа с частями-защитниками

Глава 5
Начало работы и необходимые шаги

Начало сессии КПТ

Мне часто задают вопросы наподобие: «Проводите ли вы какое-либо психологическое обучение КПТ-модели, прежде чем начать работу с клиентом?» и «Как вы начинаете обычное занятие?» Обычно я не занимаюсь психологическим обучением перед началом работы с клиентом и обычно начинаю сеанс, как это делает большинство терапевтов. Я задаю открытые вопросы, например: «Что привело вас сегодня?» или «Чем я могу быть полезен?» Обычно мне любопытно узнать общий ландшафт частей, мне интересно составить карту различных возникающих систем, и я надеюсь получить список травм и определить порядок их исцеления по мере того, как части-изгнанники постепенно обнаруживают себя.

Обычно, клиенты начинают с жалоб. Я слышу такие комментарии: «Я так рад, что смог записаться на прием. В последнее время у меня проблемы с детьми. У них сейчас трудный возраст, и я не справляюсь с ними. Мы с женой совершенно не согласны, как с ними справляться, поэтому в последнее время гораздо чаще ссоримся. А еще моя мама только что сломала бедро, и я очень переживаю из-за необходимости заботиться о ней, а также обо всем остальном, что выпало на мою долю».

Я могу ответить: «Все это очень важно для меня. Позвольте мне посмотреть, прав ли я: одна часть вас не справляется со своими детьми так, как вам хотелось бы, другая часть вас в последнее время часто ссорится с женой, а третья часть вас беспокоится о заботе о своей матери. Я прав?»

«Да, именно так», – часто слышу я от клиента.

Мой рекомендуемый подход – выслушать различные жалобы клиента. Затем я повторяю им эти жалобы, используя их язык и убеждаясь, что они чувствуют себя услышанными и понятыми. Я также добавляю слово «часть» к каждой их проблеме (борьбе). («Одна часть вас борется с родительскими обязанностями».) Так я представляю идею, что у них есть разные части. Клиенты обычно соглашаются на такой подход.

Далее я спрашиваю: «На каком вопросе вы хотели бы сосредоточиться в первую очередь?» или «Что вас сейчас больше всего расстраивает?» Здесь я ищу целевую часть и часто предлагаю человеку зайти внутрь себя и проверить. «Зайти внутрь себя» – еще одна новая концепция, которую им предстоит рассмотреть.

Это часто вызывает ответ на подобии: «Что вы подразумеваете под словом “зайти внутрь”?»

Я отвечаю: «Что говорит вам ваша интуиция?» или «Как вы думаете, с чего нам следует начать?» Большинство людей знают, что это значит, и начнут концентрировать свое внимание внутри себя.

Используя этот подход, мы успешно начинаем терапию КПТ без какого-либо психологического просвещения по поводу КПТ или того, как она работает.

6 F

Как только вы и ваш клиент определили целевую часть, начинается путь получения разрешения на доступ к травме клиента, иногда непростой. Обычно это легче сказать, чем сделать, особенно с клиентами, у которых в анамнезе тяжелые травмы и пренебрежение. И именно здесь терапевты могут легко разочароваться, потерять уверенность и вернуться к своим старым способам проведения терапии.

Важно помнить, что главная цель защитных частей – предотвратить травму. Защитные части пойдут на все, чтобы отвлечь, сбить с толку, запутать и не допустить движения к боли, которую несет в себе изгнанная часть. Не принимайте на свой счет, когда клиент идет против вашего предложения или желания. Постарайтесь придерживаться выбранного курса и помните, что защитные части могут чувствовать, что вы идете против их цели и плана: уберечься от боли.

Когда мы сталкиваемся с различными защитными частями, наша цель – определить, какую из них система клиента выбирает как целевую, понимая при этом, что все защитные части скрывают травму, которую они защищают. Затем мы помогаем клиенту узнать независимую от себя часть, адаптироваться к системе, к которой она подключена, и способствовать отделению этой части от «Я».

Как только мы установим внутренние отношения, важно наладить доверительные отношения между «Я» клиента и этой частью. Используя целебную способность самоэнергии, мы помогаем нашим клиентам делиться своей любовью, ясностью и состраданием к этой части всякий раз, когда она проявляется во время сеанса. После установления безопасных отношений мы помогаем клиенту узнать о работе этой части и связанном с ней страхе, держа в уме, что основной страх часто важным образом связан с раной. Как только страх и рана определены, мы предлагаем альтернативное решение их ситуации, предлагая помочь исцелить рану, защищаемой ими. Ваша искренняя попытка услышать и понять позитивное намерение частей-защитников будет иметь большое значение для того, чтобы убедить их позволить вам получить доступ к травмированной части. Неважно с какой защитной части вы начнете, поскольку все они в итоге приводят к травмам.

Ниже приведена важная таблица, включающая то, что мы называем 6 F, и шаги, необходимые для выявления защитных частей и работы с ними. Их я только что описал в общих чертах. Используйте эту диаграмму в качестве шаблона, который поможет вам запомнить этапы работы с клиентами. Вы также можете обратиться к Руководству по обучению навыкам КПТ (Anderson и со-авт., 2017), чтобы узнать более подробную информацию об основах модели КПТ. Оно содержит пошаговые инструкции, простые в использовании упражнения и примеры.

Таблица № 3

Расширенное представление 6 F в отношении травм

Одна из проблем КПТ-терапевтов заключается в том, что крайне сложно вести переговоры с защитными частями и получать их одобрение на доступ к изгнанной части. Защитники травмы хитры, упорны и порой даже опасны. Для эффективного маневрирования в лабиринте защитников травмы требуются навыки, выходящие за рамки базовых.

Мне нравится разбивать 6 F на три разных компонента. Сначала определите целевую часть и добейтесь разделения или сепарации (т. е. первых трех шагов из 6 F). Как только это удастся, сосредоточьтесь на том, чтобы помочь клиенту получить доступ к собственной энергии – задача непростая, когда речь идет о сложном посттравматическом стрессовом расстройстве, пренебрежении и диссоциативном расстройстве идентичности, – мы коснемся этого позже. В-третьих, выстройте внутренние отношения и определите работу и страхи этой части. Я уверен, что разбивка 6 F на эти три разных компонента позволит вам не заблудиться или запутаться в процессе. Помните, что защитные части не хотят пускать вас в болезненные места, и сделают все, чтобы вас отвлечь.

Ниже приводится таблица, в которой 6 F разбиты на эти три компонента и объясняются основные функции каждого из них.

Таблица № 4

Как только вы освоите 6 F и начнете комфортно их использовать, вам потребуются дополнительные знания (помимо 6 F), чтобы получить разрешение защитных частей на доступ к травме, особенно при работе с частями, связанными со сложной травмой. Я называю эти навыки «За пределами 6 F», которые буду раскрываться в Главе 9.

Глава 6
Шаги 1–3: определите целевую часть и помогите ей отделиться

Определение целевой части: подтверждение в первую очередь

Как говорилось ранее, первые три шага из перечня 6 F – нахождение части, сосредоточение на ней и ее конкретизация – используются для идентификации целевой части и для ее отделения или сепарации. Зачастую это оказывается сложнее, чем ожидается, особенно при ПТСР. Из-за интенсивности травмы многие клиенты проводят много времени внутри своих частей, переходя от одного кризиса и одной защитной части к другой, имея очень ограниченный доступ к самоэнергии.

Определить целевую часть может оказаться непростой и разочаровывающей задачей, особенно если пациент наталкивается на триггеры и часто находится в пределах своего опыта. При работе с клиентами «смешанного типа» очень важно (и часто сложно подтвердить и признать), что они испытывают в настоящий момент, особенно если это в значительной степени искаженная версия происходящего в реальности. Помните, в любой триггерной ситуации зачастую есть доля истины. Прежде всего, проверка опыта части имеет большое значение для получения разрешения на доступ к ней.

Лично мне сложно подтверждать части моих клиентов, особенно когда они срабатывают и их травмированные части имеют искаженное представление обо мне. Например, мне клиенты говорили: «Я видел, как вы тогда отвернулись. Вы не заинтересованы в том, чтобы взять меня в качестве клиента. Большинство моих предыдущих терапевтов говорили, что я нахожусь на грани. Уверен, вы думаете так же».

Когда мои части не активированы и я нахожусь в самоэнергии, я могу ответить так: «Похоже, какая-то часть вас беспокоится, что вы мне не понравитесь или я не захочу с вами работать. Это верно?» Но когда искажение активирует мои части, я могу ответить так: «На самом деле, все не так. Я знаю себя довольно хорошо, и я буду рад рассказать вам, что я чувствую, если позволите».

Исправление искажения еще больше разогревает части клиента, при этом более эффективно определение части в самом начале, что позволяет его частям смягчиться и проявиться его «Я».

Идентификация целевой части предполагает ее знание, видение и подтверждение, даже если ее точка зрения в основном исходит из другого времени и места. Определение целевой части – это первый шаг к разделению. Распознавая, подтверждая и называя целевую часть, клиент с меньшей вероятностью останется погруженным в свой опыт. Это открывает дверь для дальнейшего исследования и разделения, а также позволяет целевой части легче соединиться с «Я». Нам как терапевтам важно не поддаться искажению, каким бы возмутительным оно ни казалось вам в данный момент.

Разум и мозг

Исследования в области нейробиологии способствуют пониманию того, как выражают себя различные части. Это дает терапевтам большую способность понимать, идентифицировать и подтверждать травматические искажения, связанные обычно с триггерными частями. Мне нравится работа Дэна Сигела, где он помогает нам понять разницу между разумом и мозгом, что очень важно в рамках КПТ. Он описывает разум как воплощенный и относительный, самоорганизующийся возникающий процесс, который регулирует поток энергии и информации как внутренний, так и взаимный (Siegel, 2017). Сигел также говорит, что разум – это энергия и префронтальная кора (ПФК) головного мозга, а передняя часть мозга объединяет эмоции и когнитивные функции и помогает направлять поток этой энергии.

Как терапевт я считаю, что мы работаем в первую очередь с разумом, именно разум способен влиять на мозг и изменять его. Имейте в виду, что когда мы просим клиентов сосредоточиться на своем сердце или слышим, как они описывают трепетное чувство, которое тревожная часть создает в желудке – это результат работы их ПФК. Разум способен сдвигать или менять состояния, и это основа КПТ. Мы просим часть отступить и отделиться или перейти из одного состояния (или части) в другое. Воображение тоже присутствует в сознании и признано мощным агентом, способствующим нейропластичности (Doidge, 2007).

Норман Дойдж и его соавторы первыми помогли нам понять, что мозг может меняться благодаря нейропластичности. Когда я поступил в медицинскую школу в середине 1980‐х, эта информация еще не была доступна. Каждый раз, когда мы получаем какой-то опыт, нейроны в мозгу активируются, и этот импульс укрепляет и выращивает новые нейронные синапсы (Дойдж, 2007). Мы также способны выращивать новые нервные клетки посредством процесса, известного как нейрогенез. Когда нервная система работает плавно и гармонично, Дэн Сигел называет это нейронной интеграцией. Он утверждает, что это основа здоровой саморегуляции (Siegel, 2017). Мне нравится называть это психическим здоровьем.

Если разум связан с функцией, то мозг – это про структуру. В отличие от воображения и разума, мозг состоит из нервных клеток, дендритов (отростков нервных клеток), синапсов (пространства между нервными клетками) и нейротрансмиттеров (химических веществ, помогающих нервным клеткам общаться друг с другом). Важно помнить, что нервная система расположена не только в мозге, но и по всему телу.

Только мозг насчитывает более 85 миллиардов нейронов, 100 триллионов синапсов и 100 химических нейротрансмиттеров. Психиатрические препараты в первую очередь воздействуют на пять из этих химических нейротрансмиттеров: дофамин, норадреналин, серотонин, глутамат и гамма-аминомасляную кислоту (ГАМК).

Нейроны, сети, части

Мы знаем, что ряд нейронов объединяется, образуя так называемую нейронную сеть. Нейронные сети взаимодействуют друг с другом по всему мозгу, порождая мысли, чувства, физические ощущения и сложные действия.

Одной из конкретных актуальных для клиентов с травмой сетей является вертикальная сеть, или сеть «сверху вниз/снизу вверх», как некоторые ее называют. Эта сеть принимает входные данные от тела и передает их в мозг, где интегрирует эмоциональную, когнитивную и физическую информацию. Затем информация поступает в ПФК, которая интегрирует и обрабатывает информацию, прежде чем определить соответствующий ответ. Затем эта информация возвращается в тело. Это и есть схема вертикальной сети. Мы вернемся к ней, когда будем обсуждать нейробиологию посттравматического стрессового расстройства.

Схема № 3

Травмирующие сети могут быть мощными и действенными, обладая очень сильными взглядами, восприятиями и эмоциями. Луи Козолино полагает, что подавляющее большинство входящих в кору данных поступает из того, что уже находится внутри нашего мозга. Мы ищем примеры, подтверждающие наши ранее существовавшие убеждения, которые в первую очередь вызваны страхом опасности (Cozolino, 2010). Это полностью соответствует моему опыту работы с клиентами, пережившими травму и интерпретирующими происходящее в настоящем через призму своего прошлого. В отличие от «видения вещей через розовые очки», это больше похоже на «видение мира через очки цвета травмы».

Как упоминалось ранее, терапевтам полезно определить и подтвердить данное травматическое искажение, что увеличивает вероятность его смягчения. Когда я разговариваю с клиентами, связанными с прошлым опытом, я часто использую следующую фразу Брене Браун: «Какую историю вы рассказываете себе прямо сейчас?» Это не стыдный способ спросить о восприятии прошлого их частями, которое в настоящее время проецируется на нынешнюю ситуацию. Эти истории или внутренние убеждения и чувства сильны, живучи и непреодолимы и оказывают огромное влияние на наших клиентов и их часто искаженный взгляд на мир.

Несколько лет назад я ощутил на себе такую силу искажений своих молодых частей и оказываемое ими влияние на мою нынешнюю жизнь. В то время мой тесть был болен, и моя жена спросила, может ли она навестить его, чтобы провести с ним немного времени один на один. Мне это определенно показалось разумной просьбой, поэтому я ответил: «Конечно». Пока она отсутствовала, я узнал, что поездка превратилась в воссоединение мини-семьи. Я начал испытывать, как говорится, эффект FOMO⁷.

С течением времени я также начал осознавать свои младшие части и их чувство одиночества, покинутости и все более отчаянного стремления к общению. В то же время я осознавал, что часть меня злится, и это усиливается. Я начал дистанцироваться от своего партнера, чтобы защитить свои молодые части от чувства еще большего стресса и одиночества. Было совершенно странно иметь возможность смотреть на сегодняшний день, а также чувствовать себя одновременно злым, обиженным и покинутым в связи с моим прошлым. Я уверен, что мне повезло иметь достаточно самоэнергии, чтобы стать свидетелем того, как все это разворачивается внутри меня. Это было для меня новым опытом.

Я осознал, что моя сердитая часть была вынуждена отсоединиться от жены и понял, как эта сердитая часть пыталась помочь мне в молодости. Я ясно видел, как эта сердитая часть усугубляла проблему. Чем злее она становилась, тем больше это отдаляло меня от возлюбленной; следовательно, моя младшая часть чувствовала себя более одинокой и заброшенной.

Мое «Я» взяло на себя ответственность и смогло связаться с женой и быть уязвимым перед ней. Я обратился за помощью к Мишель, и получил в ответ любовь и заботу. Возможность пережить все эти эмоции и испытать чувства как прошлые, так и настоящие позволила мне впоследствии исцелить мою молодую травму привязанности в ходе собственной терапии, которая оказала чрезвычайно положительное влияние на мою жизнь.

Возможность испытать отчаяние раненой части и упорство защитной части и одновременно наблюдать, как они непреднамеренно усугубляют проблему, была для меня чрезвычайно ценна в личном и профессиональном плане. У меня появился новый уровень понимания силы травматического искажения и фразы КПТ: «Защитники притягивают к себе то, что защищают». Я испытал это на собственном опыте, и теперь я могу более полно общаться со своими клиентами, потому что достиг нового уровня понимания.

Защитные части могут быть разной интенсивности и роли. Их всех объединяет желание и намерение сдерживать боль ради самосохранения. Я предполагаю, что части живут в разуме и используют нейронные сети мозга для самовыражения. Кроме того, я считаю, что защитные части используют неинтегрированные или нерегулируемые нейронные сети мозга для самовыражения. Части, которые не участвуют в защите или не несут никаких травм, используют для самовыражения интегрированные нейронные сети мозга.

Проникновение внутрь

Для многих переживших травму клиентов попасть внутрь оказывается непростой задачей. Во-первых, большинство клиентов привыкли к традиционной разговорной терапии, которая в первую очередь задействует часть клиента, рассказывающую истории. Им необходимо приспособиться и привыкнуть концентрировать свое внимание внутри, а не снаружи. Во-вторых, практика проникновения внутрь связывает клиентов с их чувствами и телесными ощущениями, что может быть для них крайне некомфортно, поскольку зачастую именно там хранятся травматические переживания.

По моему опыту, проникновение внутрь себя дается клиентам труднее, чем принятие идеи, что у них есть части. Большинство людей проводят большую часть своего времени, уходя от своего «Я» и внутренних переживаний. Здесь мы просим их двигаться к своим частям, подключиться и прислушаться к тому, что происходит внутри, необязательно говорить или думать об этом. Мы призываем их замедлить ход событий, обратиться внутрь себя и проявить любопытство к происходящему там.

Некоторые защитные части, являющиеся неконкретными, отвлекающими, оторванными от боли и избегающими ее, естественным образом проявятся, потому что пристальное внимание к проблеме заставляет их нервничать. Другие защитные части возьмут на себя управление, заполонят систему и захлестнут клиента чрезмерными эмоциями в безуспешной попытке быть услышанными и помочь. Я заметил, что с клиентами, которые склонны перегружаться, я могу потратить слишком много времени, помогая им в попытках достичь оптимальной дистанции и взгляда на чувства. Однако другим клиентам – особенно частям, впадающим в ступор и изолированным, – я часто предлагаю проникнуть внутрь и попытаться приблизиться к тому, что они чувствуют, и установить с этим контакт.

Оба типа клиентов (кто чувствует слишком много, и кто чувствует слишком мало) испытывают трудности с принятием решений для себя, потому что они оторваны от своего истинного «Я» и проживают жизнь преимущественно через свои части. Клиенты с ДРИ могут быстро переключаться с одной части на другую в течение нескольких секунд, будучи перегруженными в один момент и совсем не чувствуя себя в следующий.

Когда проводите традиционную разговорную терапию, вы и ваши клиенты в первую очередь занимаетесь тем, что называется экстероцептивным осознанием. Вы одновременно концентрируете свое внимание на внешнем мире и в первую очередь задействуете свою ПФК (Сеппала, 2012). Когда вы просите своих клиентов войти внутрь себя, вы просите их переключить свое внимание внутрь и заняться тем, что называется интероцептивным осознанием. Это обусловлено работой островка Рейля (части мозга, объединяющей осознание тела и эмоции) и задней поясной извилины (она связана с осознанием, памятью, эмоциями и параметрами их работы, заданными по умолчанию). Обе структуры связаны с лимбической системой и стволом мозга (Сеппала, 2012), которые соединены с вышеупомянутой вертикальной (или травматической) сетью.

Другими словами, когда мы просим наших клиентов сосредоточиться внутри себя, мы заставляем их сосредоточиться на реальных нейронных сетях, затронутых их травмой; когда мы занимаемся с ними разговорной терапией, мы в первую очередь заставляем их задействовать ПФК. Я не говорю, что с помощью разговорной терапии невозможно вылечить сложную травму. Однако я думаю, что это может занять больше времени, поскольку клиенты не могут напрямую получить доступ к затронутым травмой структурам, как это происходит, когда они интероцептивно связаны. Учтите, исследования показывают, что внутреннее внимание оказывает большее влияние на наше чувство счастья (Сеппала, 2012).

КПТ использует медитативные практики, прежде всего, чтобы помочь клиентам получить доступ к собственной энергии и способствовать процессу разделения. Медитацию не следует сравнивать с психотерапией, поскольку она не является терапевтическим методом. Однако практикующие медитацию клиенты способны спонтанно пережить моменты исцеления во время медитации. Естественно, существует много разных форм медитации. Некоторые формы медитации предлагают отойти от мыслей, чувств и действий, в то время как другие способствуют соединению с ними, что проявляется в виде любящей доброты или тем, что называется «метта». В работе с нашими клиентами мы поощряем последний подход. Джон Кабат-Зинн поддерживает идею, что медитация осознанности может помочь в отделении мыслей и симптомов от самого себя (Кабат-Зинн, 2003), что во многом соответствует точке зрения КПТ на разделение.

На мой взгляд, нам нужно поощрять клиентов очищать свой разум, помогать своим частям расслабиться и смотреть, проявится ли самоэнергия естественным путем. Это способ замедлить работу их систем настолько, чтобы позволить проявиться самому «Я». Цель – создание доверительных отношений между защитными частями и «Я». Например, я часто говорю: «Что нужно этой тревожной части вас прямо сейчас, чтобы иметь возможность немного больше доверять своему «Я»»? Этот подход использует осознанность, чтобы способствовать разделению, помочь проявиться «Я» и развить доверительные отношения между ним и частями.

Бритта Хользель и ее коллеги исследовали области мозга, на которые влияет медитация осознанности, и было показано, что медитация снижает активацию миндалевидного тела (придает эмоциональную значимость событиям) и повышает активацию префронтальной коры (объединяет эмоции и познание), островка Рейля (отвечает за осознание тела), переднюю и заднюю поясную извилину (ответственная за внимание, память, эмоции и самоидентификацию) и височно-теменной переход (отвечает за самоидентификациею; Holzel и со-авт., 2010, 2011). Многие из указанных изменений мозга, связанных с медитацией осознанности, представляют собой корректирующий опыт, который помогает обратить вспять воздействие травмы. Когда клиенты сосредотачивают свою умственную энергию внутри себя, они с большей вероятностью установят связь со структурами мозга, пострадавшими от травмы и нуждающимися в исцелении.

Способ, каким клиенты и терапевты концентрируют свою энергию, может оказать мощное влияние на процесс исцеления. Меня всегда удивляет, сколько времени требуется моим клиентам, чтобы излечить свои травмы во время индивидуальных терапевтических сеансов в моем офисе, по сравнению с тем, насколько быстрее это происходит во время обучающей демонстрации, когда десятки участников участвуют в посылке исцеляющей энергии выбранному добровольцу. Это невероятно! Совокупный эффект сосредоточенной энергии, производимой группой людей по отношению к отдельному человеку, чрезвычайно силен.

Итог таков: медитация – полезный инструмент, помогающий клиентам раствориться и получить доступ к собственной энергии. Он положительно влияет на структуры мозга, наиболее пострадавшие от травмы.