Читать книгу: «Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР», страница 9
– Микиш, сообщи Валдаю, пусть готовится завтра выезжать. На всякий случай пусть возьмёт серебряную пайцзу. А для охраны пусть возьмёт десяток дружинников у Тери. По пути пусть заедет в Борисово-Глебов и велит тысяцкому прислать человека за рацией и для обучения по её использованию. И чтобы взял два золотых динара на дорогу. –
Разошлись по занятиям. Заметно, что снег слежался и потемнел, скоро начнёт таять, а значит земля раскиснет и будем вязнуть в грязи. Хорошо, что внутри ограждения Маргелова всё забетонировано. Ближе к обеду прибыл гонец из монастыря в Ольгове и сообщил, что удалось восстановить печи для обжига кирпича и мы уже можем забрать первую партию в 1000 штук. Исходя из веса кирпича, который назывался «Плинфа» и, по византийскому стандарту имел размер в сантиметрах 35х30х4, что фактически равнялось нашим трём кирпичам, выходило 15 тонн.
Пока ещё снег не сошёл, завтра же утром послать в Ольгов 25 саней с двумя лошадьми на каждые. Вот и будет работа печнику. После обеда заседали в клубе. Теря пожаловался, что в предоставленной им палатке, проводить занятия неудобно. Слишком много народа. Судейкин принял решение – Каждое утро с 9 часов учатся дети эрзя до 12. Преподаёт Теря. После ужина, мужчины, разделённые на две группы и также две группы женщин, учатся в учебном корпусе. Преподают им: Теря, Михей, жена Микиша и жена Тери. Постепенно принимать участие в охране лагеря. Придавать к каждому посту по одному дружиннику из отряда Тери, чтобы привыкали и учились.
Пятница.9 апреля. Утром отправили 25 возов за кирпичами в Ольгов, под охраной десятка дружинников. С ними поехал Иманкулов с другим десятком дружинников Тери. После Ольгова он поедет дальше, до Рязани, чтобы передать князю рацию и представить тому Паруша в качестве специалиста по связи. Порекомендовать князю принять Паруша на работу придворным связистом. Ну и батареи поменять ему. В сторону Москвы уехал Валдай с ещё одним десятком, с двумя рациями, для Коломны и Москвы. Сегодня ночью родила ребёнка сожительница Судейкина, Лёса. Это была девочка. Роды принимал врач ханши, за что потребовал пять золотых. Однако, надо сказать, что роды он принял профессионально. Ребёнок и Лёса чувствуют себя хорошо.
Судейкин пришёл, не выспавшись и мы отпустили его на сегодня, поздравив с первенцем. За эту неделю, кстати, родили ещё 8 женщин эрзя. Практически каждый день роды. Мы думаем, что родят все 18 женщин эрзи. Ну а мне, вдруг, пришла идея приспособить к планеру мотор. Конечно, мотор от ЗИЛа или ГАЗ 51 слишком тяжёлые, к тому же с водяным охлаждением, но я вспомнил про десантную баржу, состоящую из трёх лодок, имеющих по одному мотоциклетному мотору. То есть у нас есть три мотора. Как их приспособить к планеру, надо подумать. Очень важно суметь создать пропеллер. После обеда я заявил об этом ребятам и попросил их вспомнить, кто что знает о пропеллерах и сообщить мне. К вечеру вернулись возы с кирпичами, которые мы сгрузили перед палаткой караула и накрыли брезентом. Дома мои подруги угостили меня яичницей. Сами сжарили. Я похвалил их и сказал, что если так дело пойдёт дальше, то я смогу кормиться дома и не ходить в столовую. Но, в уме я понимал, что до этой даты потребуется не менее года.
Суббота. 10 апреля. С утра печник приступил к работе. По задумке, в каждом доме сначала ставят ровные стены печи из камня на извести, а далее печник ставит полукруглый шаблон свода и выкладывает на него свод из плинфы. Внутренность печи выходит шириной в аршин и длиной в два аршина. После того, как свод схватится, на него сыплют песок и накладывают известковый камень, чтобы получилась лежанка.
А ещё печник выводит трубу. После этого переходит в другой дом, а печь сохнет ещё примерно три дня. И её можно топить. А наши печи (буржуйки), из комплекта походного лагеря сдаются обратно на склад. На печь уходит в целом до 5 дней, но собственно работа печника на день. Улица Переяславльская рассчитана на 28 домов и для следующих домов запланирована другая улица, параллельная ей, сто метров восточнее, таким образом, что дома будут стоять друг против друга, а зады дворов соединяться. На этой улице поставят пока только десять домов и перейдут на улицу Борисоглебскую, где станут строить совсем новые дома. Для всех домов предусмотрен единый стандарт – двор 10 соток (20 х 50 м). А на дворе хозяева пусть фантазируют в силу своих замыслов. Сегодня Судейкин после урока монгольского языка накрывает нам стол – обмывать младенца. И мы его, а точнее её, обмыли, как полагается, собравшись в своей столовой после 9 вечера. Гудели до 2-х часов ночи.
Хорошо оторвались. Старались не шуметь. Из приглашённых были Микиш, Архип, Михей, Теря, Кежай и наставник Сартака. Почему то, он всем понравился, и мы его уважали, за спокойный ровный характер и острый ум. Между прочим, мы уже вполне могли с ним вести беседу на его родном языке. Относить домой пришлось Судейкина и меня.
Мы прощаемся с ханшей Боракчин.
Среда. 13 апреля. Уже вчера вечером всё имущество ханши Боракчин и её свиты загрузили в ЗИЛ 131. На втором ЗИЛе поедут они сами, а с ними Юмагас, для компании. Сопровождать их будут Судейкин, я, Забуиров, Иманкулов и Микиш с десятком эрзя в ГАЗ 51. Для отпугивания едет БРДМ. Конечно же сборы ханши затянулись почти до 10 часов. Наконец все погрузились в машины, и колонна тронулась. По карте до Пронска было 65 км, но кто знает, по каким дорогам придётся нам ехать. С нами был дружинник, который раньше жил в этом городе, он и вызвался быть проводником. Уже сейчас, местами снег сошёл и в тех местах приходилась порой буксовать, но ЗИЛы сами по себе вездеходы, и мы выбирались. Тем не менее, путь занял почти три часа. Мы подъехали к городу и остановились у ворот.
Нас заметили издалека и поспешили закрыть ворота, на всякий случай. Заезжать в город нам не хотелось, было желательно быстрей сдать наших поднадоевших гостей. Мы подождали, когда к нам выйдет тысяцкий, Доброслав Мечиславович. Тот вышел через 20 минут и стал нас звать внутрь, к себе. Мы отказались и спросили, знает ли он, где стоят монголы?
– Да, ответил он, разведка доносит, что в 10 верстах к югу, стоит лагерем часть орды, численностью не более пары тысяч воинов. Стоят уже второй день и он, тысяцкий, начал волноваться, не начнут ли они разорять город?
Мы ему заявили, что через три –четыре часа вернёмся и тогда непременно заедем. Колонна продолжила путь и через 20 минут подъехала к отряду монголов, по видимому сторожам. Впереди ехал БРДМ, который остановился в 10 шагах от начавших волноваться монголов, соображавших, то ли им нападать, то ли удирать? Из люка вылез Иманкулов и подошёл к ним. Он показал золотую пайцзу, и монголы поклонились ему. Иманкулов пополам, по-монгольски и по-узбекски объяснил воинам, что с ними едет сама ханша Боракчин к Бату хану. Его, как ни странно, прекрасно поняли и на таком же диалекте ответили, что они ждут именно нас и сейчас мы все вместе поедем в лагерь. Отряд развернулся и поскакал к лагерю, а мы следом. Жёлтый шатёр Батыя мы узнали издалека. Именно к нему нас и вели всадники. Вокруг шатра, как и положено, дежурили двадцать тургаудов, да и обычных воинов стояло несколько сотен.
Колонна, объехав шатёр вокруг, остановилась в направлении к Пронску. Из машин вышли Судейкин, я и Забуиров, а Иманкулова, на всякий случай, оставили в БРДМе. Боевое положение приняли и десяток дружинников Микиша в ГАЗ 51. Первым делом мы подошли к ЗИЛу и открыли дверь в нём. Находившийся внутри дружинник, сбросил лестницу на землю и, по ней, начали выходить по очереди, сначала Боракчин, а затем все остальные. Из шатра, тем временем, вышел Бату хан со свитой. Сартак, обгоняя всех, побежал к отцу и тот, нагнувшись, обнял его. Подошла и ханша.
Наставник Сартака, подозвав какого-то монгола, велел ему выгружать вещи прибывших, и тот, вызвал стоящих рядом десяток воинов, которые и занялись разгрузкой. Шатёр Боракчин стоял наготове и оттуда вышли ещё несколько её придворных дам и служанок, всячески выражая свою радость. А затем увлекли её внутрь. Батый же, позвал нас в свой шатёр. Мы вошли в него и расселись на постеленных там коврах. Слуги поставили перед нами блюда с жареным мясом и пиалы с кумысом. Батый и его вельможи уселись, напротив.
Судейкин сказал: – Мы, сегодня, сопроводили к вам ханшу Боракчин, которая оказала нам большую честь, посетив наш посёлок. Мы с большим удовольствием общались с ней всё это время и очень сожалеем, что она вынуждена покинуть нас. Мы всегда будем рады принять её в любое другое время, по её желанию. Мы также очень рады вновь встретиться с его величеством, ханом Бату и услышать его пожелания нам.
Батый отвечал: – Моё войско устало и требует длительного отдыха. Поэтому мы приняли решение откочевать в степь, чтобы набраться сил и добить остатки непокорных кипчаков, усмирить аланов и булгар. Мы начали строительство города Сарай в степи на реке Итиль, где будет устроена наша резиденция. Мы будем рады видеть в ней членов «Совета десяти», если они захотят нас посетить. Как мы договаривались, мы вернёмся через год или два, чтобы наказать непослушных князей, которые пока ещё отказываются платить нам дань.
Судейкин сообщил, что мы непременно посетим столицу улуса Джучи, город Сарай, чтобы договориться о совместных действиях против европейских монархов. Мы непременно примем участие в его походе на запад. Сегодня же мы никак не можем задерживать его, понимая, что хану не терпится пообщаться со своей женой и сыном, а также немедленно следовать в степь. На этом мы попрощались и вышли из шатра. К нам подошёл наставник Сартака и пожелал нам доброго пути. Я передал ему, обещанную ранее, пачку анальгина и мы отъехали восвояси. В Пронск мы въехали уже около половины пятого.
Решено было переночевать здесь. Машины поставили возле кремля, ещё не совсем достроенного. Оставив в машинах дежурных, приняли участие в ужине, с местными руководителями. Тысяцкому Доброславу, Судейкин велел срочно найти умного, соображающего в механике, мастерового, и прислать к нам. Ему же разъяснили, что у нас имеется хитроумное устройство, с помощью которого тысяцкий сможет разговаривать с князем Ингварем в любое время. Но для этой цели мы должны научить местного специалиста, умению обращаться с нашим устройством. Тысяцкий понял нас и послал слугу за каким-то Звягой. Примерно через час, пока мы ужинали, прибыл этот Звяга. Это имя, оказывается, дают человеку взбалмошному, шумному, непоседливому.
В самом деле, у него, будто бы в заднице свербило, весь издёрганный, молодой человек, лет 30-ти, но в глазах светится огонёк любопытства. Видно, что мужик очень любознательный, но себе на уме. Судейкин предложил мне заняться с ним. Я как раз уже наелся и, отложив ложку, повёл его во двор, к нашей машине. Мужик некоторое время шёл молча, видимо ему было боязно говорить с нами, но, не выдержав, он начал задавать вопросы. Сначала про машины, дескать, как это они сами ездят, да что там у них внутри, да не грешно ли на этих машинах ездить и, даже, вообще смотреть на них?
Я, честно говоря, даже не пытался ему объяснять устройство двигателя, ведь это на ходу, на пальцах, не объяснить и отделывался отговорками, типа – это слишком сложно, или -тебе не понять и по дороге до машины, он меня замучил и это всего за 7-8 минут! Но вот мы пришли к машине, я вытащил из кузова рацию, вручил её ему, а сам взял себе аккумулятор и антенну. Звяга просто взвился, увидев рацию. Его глаза загорелись и его вообще прорвало. Что это? Боже мой, да это какое-то чудо? А что с ним делают и т.д. Мне просто неудобно было его затыкать, и я просто перестал его слушать. Он, видимо, к этому привык и продолжал сыпать вопросами и, даже ответами, которые сам же и придумывал. Мы прошли в отдельную комнату, которую нам предоставил тысяцкий и я велел Звяге положить всё на стол. Я сначала поставил рацию поближе к себе и велел ему заткнуться. Он замолчал, а я начал рассказывать про рацию, показывая на её отдельные части. Звягу заставлял повторять названия. Он очень быстро запоминал названия и, опросив его, я остался удовлетворён его ответами.
Коротко рассказал ему о радиоволнах и принципе антенны. Он слушал очень внимательно и успевал задавать массу вопросов, часто не относящихся к делу, но я пропускал их мимо ушей. Я ещё порадовался, что именно мне поручили объяснять про работу рации, а не Иманкулову. Он бы уже разбил Звяге голову. Наверное, около часу, я посвящал Звягу в теорию радиосвязи. Но он, надо сказать, схватывал на лету. Потом я стал ему показывать, как вставлять и вытаскивать аккумулятор и включать рацию.
Сразу же его предупредил, чтобы после работы, аккумулятор вытаскивал, чтобы он не разряжался. Объяснил и принцип аккумулятора. Время шло, но он не унимался и впитывал новые знания, как губка. Другой бы заснул от такой скучной лекции. Наконец, мы вместе, вытянули провод антенны в окно и направив её на Маргелово, закрепили в ветвях ближнего дерева. Теперь я велел ему самому включить рацию. Потом я начал передавать сигнал в Маргелово. На запрос ответил один из посыльных.
Я сообщил ему, что передаю из Пронска, для проверки связи. Перекинулись несколькими словами. Потом я предложил посыльному оставаться на связи, радировал в Рязань Парушу. Ответила его жена. Сообщила, что того нет дома. Я попросил обоих респондентов побеседовать с новым связистом. Передал наушники Звяге и заставил его говорить что-нибудь. С вытаращенными глазами, тот выдавил из себя несколько слов и ему что-то ответили. Чуть позже подошёл Паруш и некоторое время они по очереди разговаривали друг с другом. Я заставил Звягу несколько раз отключаться и вновь вызывать Рязань или Маргелово. Эта учёба продолжалась до 11 часов вечера. Я отправил ошалевшего Звягу спать и сам тоже улёгся в отведённой мне комнате.
Четверг. 14 апреля. После завтрака, я ещё два часа тренировался со Звягой, пока не удостоверился, что он наконец-то начал свободно обращаться с рацией. Я передал тысяцкому, что теперь кто-нибудь должен дежурить у рации, либо постоянно, либо в оговорённые часы. Это можно согласовать с князем Ингварем. На этом мы распрощались и выехали домой, куда и прибыли через два с половиной часа. Машины поручили проверить эрзянам и провести надлежащий тех. уход. Вот мы и пережили первый акт нашествия монголов и, по крайней мере, до зимы, они не будут нам докучать. Теперь мы можем вплотную заняться своими проблемами.
Часть 3.
Мы планируем наше будущее.
15 апреля. Пятница. Мы избавились от гнетущей обязанности содержать семейство Батыя Джучиевича и её многочисленную свиту. Во-первых, освободились три большущие комнаты на втором этаже клуба. Вчера, на большом собрании, приняли решение поселить в одну из них Забуирова, поскольку он всё ещё жил в избе, в чём мы все ему позавидовали, а две комнаты пока оставили, отложив решение о их назначении на потом. Были предложения разместить там штаб и бухгалтерию, но посчитали это неудобным, в соседстве с жилыми квартирами. Сам Судейкин подал идею о постройке для нас всех одного громадного дома, а второй этаж клуба использовать для служебных помещений нашего, новорожденного, полка. Освободились ещё четыре избы: бывшая Забуирова, врача ханши, повара и наставника с переводчиком. Кстати, все избы с территории будущего плаца уже перенесли, частью на Переяславльскую, частью на вновь создаваемую, пока ещё не названную улицу.
В одну из свободных изб предложили поселить тысячника Терю, а в три других, семейных дружинников из его отряда. Артельщики же, начали строительство новых домов по этой улице, чтобы её застроить до самого леса. Продолжалось строительство печей в избах, а печи-буржуйки, свозились на склад. Сегодня бульдозер сгребал весь снег с плаца к его краям, освобождая место для занятий волонтёров. К счастью, находившиеся здесь в течении, почти года, то палатки, то избы, практически не повредили бетонного покрытия площадки. На понедельник мы запланировали здесь проведение церемонии принятия присяги волонтёрами, которую мы уже несколько раз откладывали. С понедельника, здесь же, начнутся занятия по строевой подготовке, которую практически не проводили, из-за отсутствия достойного места.
Сегодня, после обеда, вновь собрались в клубе и продолжили строить планы. В это время в Маргелово царила суета переездов. Забуиров, Теря, три семьи дружинников меняли свои жилища. Хорошо, что у них не было громоздкой мебели. Всё их имущество вполне умещалось в одних санях. Лесорубы расчистили место для мельницы и начали теперь валить лес широкой полосой в 100 метров, в направлении блок поста №1, и дальше, оставляя 10-ти метровую защитную лесополосу.
Каждый день прорубали по 50 метров. Блок пост №1 в стометровую полосу не попал, оставаясь в глубине леса, но уже всего в 50 метрах от кромки поля. От блокпоста №2, до блокпоста №1, оставалась та самая, жуткая дорога смерти, длиной полтора километра и шириной всего в три метра, где погибли около 700 воинов ойротов. Вдоль неё и сейчас висели на деревьях четыре мины МОН 200, готовые уничтожить любого врага, пытающегося напасть на Маргелово. В порядке трудовой повинности, к нам из Переяславля, прислали ещё одну строительную артель из 12 человек, которые начали строить мельницу и плотину на безымянном ручье, протекающем в 100 метрах от ограды Маргелово, через палаточный посёлок и впадавший в реку Трубеж.
А температура на улице продолжала повышаться и в полдень уже намного превышала ноль, хотя по утрам ещё подмораживало. Снег таял, и земля превращалась чуть ли не в болото. Начиная от ворот до леса, через поле, пройти стало очень сложно. Земля налипала на обувь килограммами. Хорошо, что внутри лагеря всё было забетонировано и волонтёрам не приходилось месить грязь, передвигаясь от своих казарм к столовой и учебному корпусу. Пришло время мостить дороги. Задание по расчистке дорог бульдозерами получили беременные девушки Эрзя, которые не посещали занятия и не были ничем заняты. Я вновь напомнил о проектировании парового двигателя.
Судейкин предложил создать проектное бюро из 3-4 человек, которые будут воплощать в жизнь наши общие задумки. Выбрали в бюро меня, Теплова, Марченко и Семёнова. На сегодня назначили первое заседание, после ужина. И вот мы собрались вчетвером в клубе, потому что Марченко был дежурным по лагерю, и вначале наметили план работ. В плане числились -1. Паровой двигатель.2. Превращение планера в самолёт.3. Изобретение пороха. 4.Крекинг нефти и производство горючего для машин. 5.Проект общего дома для нас. 6. Селекция зерновых культур и выращивание новых видов растений, как-то – кукуруза, тыквы и возможно что-то ещё. Пока решили остановиться на этом перечне, чтобы дополнять его по мере появления идей. Самой предпочтительной стала идея о новых растениях, так как приближалось время посева.
У нас имелись семена кукурузы, тыквы и целая горсть неизвестных семян, выбранных из мусора. Поручили Семёнову и Марченко посадить рассаду из имеющихся семян. Они пошли за семенами, а мы стали искать куда их посадить. Нашли несколько дощечек и стали сколачивать один длинный короб. Я пошёл на улицу и наскрёб земли в ведро. Тут пришли ребята с семенами, но земля была холодной и решили перенести посадку на завтра, а короб с землёй поставили у батареи отопления. Завтра днём поручим плотникам изготовить ещё три короба. Начали думать про паровой двигатель. В самом деле, мы прекрасно представляли себе, принцип его работы, но как воплотить это в жизнь? Тоже отложили на завтра, а до этого думать головой. На том и разошлись по своим квартирам.
Суббота. 16 апреля. Пробежка утром ещё была возможна и поэтому все выбежали до блокпоста №2 – это два километра в один конец и прибежали обратно. На плацу сделали гимнастику и разошлись умываться. Зарубили на память об устройстве спорт площадки. Этот пункт посчитали очень важным. Занятия прошли в штатном режиме. После обеда, в преддверии принятия присяги, волонтёрам выдавали новую парадную форму. Брюки с ботинками, китель и рубашка с майкой. Были споры о том, что стоит ли выдавать волонтёрам тельняшки, но пока не пришли к одному мнению и решили пока не выдавать. Не заслужили. Вот если покажут себя в боях, то подумаем. Выдали и новую повседневную форму. Но старую оставили, в качестве рабочей. Затем устроили банный день. А мы собрались в клубе на совещание. Я представил Судейкину и остальным курсантам план проектов. Никто не был против. Добавили пункт об устройстве спортивной площадки. Неожиданно Коверда внёс идею – Построить стадион с футбольным полем, там же и можно бегать, прыгать и всё остальное.
Идея очень понравилась нам всем и её единогласно поддержали. Строить её запланировали напротив учебного корпуса, к северу от него. Всплыл вопрос о создании тира для стрельбы из пистолета и винтовки, а также полигона для стрельбы из пушки. Всё это было просто невозможно объять. И всё это было абсолютно необходимо. Судейкин предложил всем подумать, где всё это располагать и подавать свои предложения. После ужина собралась группа проектировщиков. Мы взяли 4 короба с землёй и высадили в один из них кукурузу, в другой тыкву, а в оба других неизвестные семена, стараясь сажать схожие вместе. Короб с кукурузой я взял себе в квартиру, а остальные три забрали другие ребята. Я показал свой короб Бажене и Веселинке, строго поручив им следить за этим коробом, держать в тепле и поливать семена водой.
Девчонки никогда прежде не занимались подобными делами, но сущность идеи поняли и обязались ухаживать за посадками. Бажена сегодня подтвердила, что она, скорее всего, беременна. Я было обрадовался, но памятуя о том, что она уже до меня спала с кем-то, успокоился. Кто знает, чей это ребёнок? Я даже рассердился, чувствуя укол ревности. В душе я хотел, чтобы ребёнок оказался моим. Однако, будущее покажет.
Между тем, я уже несколько дней усиленно изобретал паровой двигатель и мой ум ничем больше не мог заняться. Идея в конце концов созрела у меня в голове. Надо использовать обычный двигатель внутреннего сгорания, скажем от ЗИЛ 131. У нас лежат два без дела. У него 8 цилиндров, он четырёхтактный. Нам не нужны такты сжатия и воспламенения. Его надо превратить в двухтактный. Такт впуска и такт выпуска. Переделать слегка кулачковый механизм, что не сложно. А вместо шлангов бензопровода, использовать трубы. И тогда останется всего лишь добавить котёл с нагреваемой водой и подающие трубки. С этой мыслью я уснул.
17 апреля. Воскресенье. После завтрака, желающие уехали в церковь, а я, обуреваемый идеей парового двигателя, собрал ребят и заставил их выслушать меня. Идею приняли, но возник вопрос – что использовать в качестве парового котла. Ведь необходимо создать высокое давление, которое надо ещё и измерить, и как-то регулировать. На это я тоже имел, что ответить. На сварочном посту у нас имеются несколько баллонов со сжатым кислородом, я уже там побывал. Оставалось 4 полных баллона и два пустых. Баллоны оборудованы манометрами и выдерживают давление свыше 100 атмосфер. То, что нам надо. Наливаем воду в баллон и греем. Даже если вся вода в баллоне превратится в пар, он выдержит. Всё, что нам остаётся – нарисовать схему и чертежи деталей. Детали нам сделают кузнецы, либо что-нибудь применим из имеющегося. Ну а если не получится, то сварганим обычный паровой двигатель по образу паровозного. Мы распределили задания на каждого и разошлись.
Хотя день и был выходной, я потратил его на вычерчивание деталей. После ужина мы собрались на совещание, где представили проект парового двигателя на всеобщее рассмотрение. Народ принял идею, как одну из версий. Почему бы не попытаться? Если дело выйдет, то мы переделаем двигатели генераторов электричества на паровые и тогда у нас исчезнет проблема с бензином.
Понедельник. 18 апреля. Сегодня торжественный день. Волонтёры принимают присягу. Им уже несколько дней вдалбливается в головы, что, с принятием присяги, они будут отвечать за нарушение дисциплины по полной мере и уже пути назад у них не будет. Устрашённые этими рассказами восемь волонтёров, после завтрака покинули Маргелово. Надо сказать, это было нормальным явлением. Мы сами прошли через это в своё время. Нам не нужны неуверенные в себе. Пусть едут по домам и ищут себе другое применение. Училище выстроили на плацу повзводно. На время принятия присяги, всех караульных заменили уже принявшими присягу эрзянами.
Принимали присягу и эрзя тысячника Тери. К церемонии привезли из Борисово- Глебова попа, и он приводил в порядок свой инвентарь, расположившись в стороне. Ему помогали несколько помощников из старших детей. Всё происходило, как и в советской армии. Присутствовали также приглашённые тысяцкие из Переяславля и Борисово-Глебова с ближними боярами и воеводами, в окружении жён и детей, которых тоже попросили прибыть. Так что толпа зрителей оказалась внушительная. На трибуну влез Судейкин и произнёс короткую речь. Были там слова о патриотизме, национальной гордости и т.п. Конечно же и призывы служить добросовестно и во благо отечеству. Затем он объявил, что нашему, создаваемому полку присуждается знамя, под которым мы непременно одержим великие победы в будущем.
И тут он скомандовал: – Смирно! Внести знамя! – Под барабанную дробь, оркестра у нас ещё не было, хотя инструменты имелись, на плац вышли, чётко печатая шаг, Коверда, несущий знамя ВДВ и Теплов с Марченко по бокам, с саблями в правой руке. Они прошли на середину плаца и остановились. Судейкин подал команду: «Вольно». Перед каждым взводом, а их было 10, установили стол и, у него, встал один из нас. Знаменщиков временно заменили Микиш и два эрзя. Началась присяга. Волонтёры выходили из строя и повторяли слова присяги, диктуемые нами, расписывались в тетради, а своё имя уже каждый научился писать и становились обратно в строй.
Процедура заняла чуть больше часа. Столы убрали, мы встали в общий строй, а знаменосцы вновь встали к знамени. Батюшка вышел вперёд, прочитал молитву и, сопровождаемый помощниками, пошёл перед строем, окропляя всех святой водой. Побрызгал и на знамя. Опять последовала команда и знамя вынесли. Для гостей провели экскурсию по лагерю, показав учебные аудитории, столовую, в которой для них был приготовлен торжественный обед. Мы и все высокопоставленные гости со своими семьями расселись за столы и принялись угощаться. Повара постарались, приготовив плов, жареного оленя, несколько громадных осетров.
Была и чёрная икра и много чего ещё. Рецепты нам оставил повар ханши Боракчин. На десерт подали торт Наполеон со сгущённым молоком, который очень всем понравился. Мужчинам налили водки, но не сильно много. А затем гости разъехались по домам. Как раз около двух часов дня. Места в столовой заняли волонтёры и приступили к праздничному обеду. Слава Богу, мероприятие прошло очень торжественно и всем понравилось. Важным событием явилось открытие плаца, на котором теперь можно было по утрам делать гимнастику, а в другое время учить волонтёров строевым приёмам, а вечером развод караула и внутреннего наряда. Знамя и сейф с ценностями пока расположили в освободившейся комнате клуба, перед дверями которой установили пост часового. Вечером в клубе вновь показали документальный фильм о рязанском десантном училище. Те, кто его ещё не видел, безусловно были поражены, а те, кто видел, с удовольствием посмотрели ещё раз.
Вторник.26 апреля. Уже 10 дней живём без монголов. Жизнь в училище вошла в обыденное русло. Подъём в 7 часов, зарядка, умывание. В полдевятого завтрак и с 9 часов занятия. Три пары уроков и обед в 14 часов. Самоподготовка, спорт час и ужин в 19 часов. Наконец то строевая подготовка пошла по всем правилам. Надо привить волонтёрам навыки ходьбы строем, быстрому рассредоточению, выполнению команд. Без строевого плаца нельзя воинской части обойтись. Продолжается строительство домов. Застроены улица Переяславская и параллельная ей, названная «Строевой», так как начинается от строевого плаца. На обеих улицах стоят 56 домов. Все стандартные, размерами 9 х 9 м, с участком 20 х 50 м Свои дворы никому не возбраняется застраивать по своему разумению. Хочешь, строй сараи и амбары, а хочешь – огород.
Артельщики, число которых достигло 30-ти человек, с помощью наших крестьян и дружинников Тери, начали застраивать улицу Борисоглебскую. На ней поставят 14 двухквартирных, двухуровневых домов, что позволит сэкономить площадь участков. В этом случае, мы поступили так, по рекомендации Иманкулова, увидавшего однажды строительство новых домов в совхозе. В самом деле, хозяева выиграют по 40 кв. метров. Печник Захар каждый день выдаёт по одной печи. Его забота – устроить свод печи и вывести трубу, а начало выкладывают сами жильцы. Закончена мельница и плотина к ней. Ждём, когда ручей растает окончательно.
Построена мастерская для кожемяки. Ему приобрели чаны и всё, что он просил. Через 3-4 дня он будет готов принимать заказы. А вот обжиговую печь для горшечника ещё не начали, но всему своё время. Девчата эрзя, на бульдозерах, разравняли улицы и на них начали укладывать брёвна и поверху доски, чтобы не тонуть в грязи. Кузнецам мы показали чертежи двигателя и растолковали им, что нам нужно и они начали изготавливать детали. Мы ещё рассмотрели вопрос, а куда мы приспособим наш паровой двигатель? После долгих обсуждений пришли к мнению, что нам нужен корабль. Пусть он будет парусный, но с двигателем от ЗИЛа. Конечно, этот двигатель будет слабоват для корабля, но, как вспомогательный, очень даже пригодится.
А корабль запланировали в виде катамарана, поскольку нам необходима была устойчивость при перевозке техники и малая осадка в условиях рек. Мы начали работать над этой идеей, которую хотели осуществить уже в этом году. У меня забеременела и Веселинка. В её случае я уже не сомневался, что это точно мой ребёнок.
Я, конечно же, ни словом, ни намёком не показал Бажене, что я, будто бы, не уверен в своём отцовстве. Отношения мои с девчонками оставались очень дружескими, и мы ни разу не поскандалили, хотя наверняка им скандалить со мной очень не хочется. Себе дороже выйдет. Между тем, с помощью раций, наладилась связь между главными городами княжества, от Москвы до Рязани. Князь Ингвар имел теперь возможность получать отчёты и давать распоряжения своим управляющим и узнавать последние известия. К примеру, стало известно, что в Суздаль, всего меньше недели назад, заявился князь Ярослав с крупным отрядом дружинников и сразу начал наводить порядки в княжестве. За время безвластия некоторые города начали вести самостоятельную политику. Про ситуацию в Москве ему, возможно ещё не успели сообщить. Ему ещё в самом Владимире на месяц хватит работы, прежде чем он обратит внимание на Москву и Нижний Новгород. Так что месяц у нас ещё есть, как минимум.
