Читать книгу: «Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР», страница 11

При этом мы не пользовались парусами и двигались всего лишь на первой скорости. Удостоверившись, что всё в порядке, катамаран развернули и двинулись к цели. Мотор заглушили, так как нас несло течение, а чуть позже и парус включился в работу, поймав попутный боковой ветер. Скорость увеличилась до 20 км в час, что соответствовало примерно 12 узлам. Все свободные от вахты собрались на палубе и любовались открывающемуся виду. С обоих берегов расстилался лес, время от времени прерываемый небольшими рыбацкими деревушками. Картина окружающей природы настолько завораживала, что не было никакого желания покинуть палубу.

Навстречу нам часто попадались различные суда, лодки и баржи. Уже тогда баржи волочили против течения артели бурлаков. Но это касалось небольших, до 50 км, расстояний.К примеру –от Рязани до Переяславля или от Ольгова до Борисоглебово и т.п. Обратно баржи шли по течению. Делать было совершенно нечего и мы любовались речными пейзажами или наблюдали за работой матросов.Через два часа миновали Ольгов, а к Рязани подошли всего за три часа. Не останавливаясь нигде мы продолжали свой путь. Поваром или, как положено зваться на кораблях, коком, назначили одного из дружинников Тери, человека в годах, по имени Инжеват. К 14 часам он приготовил обед и мы поели в небольшом помещении, играющим роль кают-компании, оснащённым окном, открывающим вид на нос корабля и реку.

Были ещё помещения для сна матросов, кубрик, где стояли пара столов и несколько стульев. Матросы спали в гамаках, подвешенных на столбах. Для нас существовала каюта на 8 спальных мест, с двухярусными койками. Ещё была капитанская каюта, там ночевали капитан и его помощник. Роль боцманов играли десятники. В борту имелись два проёма для пушек. Пушки, ещё месяц назад, мы установили на колёса и снабдили их упорами и щитками против стрел. Пулемёты укрепили на турелях по бокам катамарана, давая им возможность вращаться на все 360 градусов. Над ними устроили навес, а стрельбу можно было вести со стульчика, вращающегося вместе с пулемётом.

Остальное оружие, включая огнемёты, хранилось в кают-компании и его можно было в течении минуты разобрать. Однако, оба пулемётчика дежурили постоянно, даже ночью. Паруса позволяли идти судну при направлении ветра попутном движению и убирались лишь при ветре, дующим в пртивоположную сторону. Не зная, чем заняться, я взял удочку и закинул крючок в реку. Очень быстро последовал клёв и я выдернул из реки приличную щучку, на пару килограмм. Другие ребята разделись и загорали на солнце, сидя на стульях, стараясь не мешеть экипажу. Проследовали мимо Касимова, моего родного города, называющегося сейчас Городцом Мещерским.

Я наблюдал знакомые берега и колокольни соборов. Миновали место, где в будущем построят мост через Оку. Я замечал, что нынешняя река намного шире той, что текла в моё время, даже сейчас, в разгар лета, когда она значительно пересыхает. Засветло миновали Муром и продолжали плыть всю ночь. Мы легли спать уже после 11 часов вечера.

5 июля. Понедельник. Проснулись с первыми лучами солнца. С утра было прохладно, но не настолько, чтобы закутываться в одеяло. Умылись и продолжили любоваться окружающей красотой. В 8 часов утра миновали Нижний Новгород и вошли в Волгу. Слава Богу, ничто нам до сих пор не помешало! Выплыли к середине Волги и двинулись дальше. Плавание так и шло без помощи двигателя. Через 4 часа ветер затих, а потом сменился на дующий прямо в лоб. Паруса пришлось убрать и дальше плыть по течению. В результате, остаток дня, тащились с черепашьей скоростью, не более 4- 5 км в час. Зато после ужина случилось ЧП. С левого берега, почти на километр ниже по течению, навстречу и наперерез нам выплыли несколько челнов, тип которых мы не смогли определить, вообще не имея представления о разнице между различными плавательными средствами. Было ясно видно, что это достаточно длинные суда с парусом и дополнительно с вёслами. Они плыли с попутным ветром, в отличии от нас, поэтому расстояние между нами стремительно уменьшалось.

Мы насчитали девять судов. Хорошо, что они не застали нас врасплох, так как почти все мы находились на палубе, любуясь заходившим солнцем. Однако действия неизвестных не оставляли никаких сомнений в их разбойничьих намерениях. Почти сразу они развернулись веером, в намерении обхватить наш корабль со всех сторон. Винокуров отдал приказ – К оружию !– Мы кинулись в кают компанию и похватали свои автоматы и карабины , а также одев каски, вышли на палубу. Марченко и Теплов схватили огнемёты. Винокуров приказал не стрелять без команды. Далее мы спокойно продолжили наблюдать, как нападавшие, обходя катамаран, берут его в клещи.

Метров за двести, уже отчётливо было видно, что в каждом судне находятся по 12-15 человек из которых восемь, вовсю машут вёслами, увеличивая и без того приличную скорость, а другие сгрудились на носу этих, непонятных плавсредств. Двое держали большие щиты, отгораживая стоящих сзади от возможного обстрела , а задние через их головы начали посылать стрелы в нас. Стрелаы ещё не долетали, поэтому мы, почти не прячась, рассматривали нападающих. По всему было ясно, что это русские, тем более, что они начали кричать нам, чтобы мы немедленно остановились. В ответ мы нагло рассмеялись, а Иманкулов ещё и показал им неприличный жест. Было заметно, что их рожи перекосило от злобы и они ещё быстрее заработали вёслами.

Тогда и мы прикрылись щитами и нагнулись за бортом. Винокуров посоветовал не тратить зря патроны и пока применить огнемёты. До ближайших ладей оставалось метров 40-50, когда оба огнемёта выплюнули по ним струи огня. Зрелище было жуткое – огонь охватил всех, находившихся в ладьях. Раздались ужасающие вопли и охваченные огнём люди начали выпрыгивать в воду. Но те ладьи, что зашли с другого борта, не видели этой картины и приблизившись на растояние выстрела, осыпали корабль стрелами. С этого борта подплывали всего две ладьи и поэтому здесь находились только я и пятеро эрзя с карабинами. Я велел им стрелять одиночными выстрелами, не торопясь, представив себе, что они в тире.

Сам я не стал стрелять, а лишь наблюдал за результатами. В борту были проделаны амбразуры, специально для подобного случая и стрелки , встав на колено, прицельно начали отстреливать стоящих лучников. Каждый сделал по четыре выстрела и обе ладьи остались с одними лишь гребцами. Как раз, наши суда столкнулись и гребцы , бросая вёсла кинулись к борту катамарана, размахивая топорами и мечами. Однако борт катамарана был гораздо выше и они, чтобы забраться к нам, подпрыгивали, хватаясь руками за борта и пытаясь подтянуться. У ног убитых лучников валялись верёвки с крючковатыми кошками на концах, которыми те должны были воспользоваться при абордаже, но мы разрушили их планы.

Гребцы пытались поднять эти верёвки, но едва кто-то из них хватал их, как следовал выстрел и тот падал замертво. Те же, кто пытался вскарабкаться на борт, были вынуждены освободить руки от оружия, которое им мешало. Таких прыгунов, эрзя расстреливали в упор, прямо в голову. Нападающие моментально осознали свою ошибку и кинулись назад к вёслам, причём двое из них подняли щиты и загородили своих собратьев от выстрелов, но это было совершенно бесполезно. Пули пробивали щиты, будто бы это было бумагой. От борта, ладьи отчалили, имея на вёслах по 3 -4 человека. Неубранные паруса тащили ладьи вверх по течению и гребцы налегали на вёсла, пытаясь увеличить дистанцию. Им уже было всё равно куда грести, лишь бы скрыться от нас. Я разрешил эрзя стрелять по очереди, по одному выстрелу им в спину.

Каждый попал в цель. Но последнего гребца я пожалел и велел прекратить огонь. Обе ладьи удалялись, а последние выжившие, бросив вёсла, лежали за мачтой, пытаясь спрятаться С другого борта положение складывалось несколько иначе. Две ладьи сразу же выбыли из игры. По другим последовал залп из десятка карабинов и наших АКМ. Здесь также, вначале выбивали лучников, стоящих на носу судов. Картина повторилась, как и в нашем случае. Когда ладьи пристыковались к катамарану, некому было уже закидывать кошки на борт, а гребцы, не имея луков, напрасно размахивали оружием.

Их также расстреливали, как мишени в тире и они, поняв свою несостоятельность, оттолкнувшись от катамарана, пытались скрыться, притом несколько человек прыгнули в воду и поплыли в сторону берега. Но пули нашли всех. Пять последних ладей, влекомые ветром и никем не управляемые, поплыли против течения. А мы повернули к берегу и включили двигатель, находящийся под парами. С того места, откуда стартовали эти разбойничьи ладьи, выруливало против течения ещё одно судно, гораздо большее по размеру, с двумя мачтами и длиной метров 25-30. Видимо в нём находились руководители этой банды. Они несомненно разглядели сцену уничтожения своих подчинённых и пытались удрать. Но тут им пришлось туго.

Катамаран, идя под ветром и с работающим двигателем, начал их догонять, тем более, что их стоянка находилась ниже нас и им пришлось отрезок пути проплыть нам навстречу вдоль берега. На их корабле также оказались гребцы, помогающие парусам. Корабли разминулись, имея расстояние между собой, менее полукилометра. Бешено работая вёслами, бандитский корабль начал отрываться от нашего. Между тем солнце село и начинало темнеть. Мы вместе, быстро развернули одну из пушек в направлении убегающего корабля. Быстро поднесли несколько снарядов. Винокуров сел за наводчика, один из эрзя заряжающим. Выстрел, мимо. Корабль качался, мотался в стороны и это сильно мешало прицеливаться. Четвёртым выстрелом удалось попасть в борт. Мы наблюдали взрыв внутри корабля и огонь, вспыхнувший на палубе.

Ещё два выстрела сбили мачту. Корабль резко повернул к берегу, до которого было не более 100 метров. Ещё один снаряд попал ниже ватерлинии и бандитский корабль начал крениться под тяжестью воды, хлынувшей в пробоину. Винокуров прекратил стрельбу и наш катамаран начал быстро приближаться. Гребцы отчаянно работая вёслами, всё-таки достигли берега и выбросились на мель.Мы были совсем рядом и видели, как с палубы выпрыгивают и бегут по воде к берегу несколько десятков людей. Мы открыли по ним стрельбу. Это было уже настоящим избиением младенцев. От силы человек десять сумели скрыться в кустарнике Преследовать их мы не собирались.

Катамаран подошёл к борту корабля пиратов и мы закрепили оба корабля друг с другом. Уже стало довольно –таки темно и мы решили дождаться утра, чтобы рассмотреть, что имеется в захваченном «призе». Убедившись, что в чужом судне никто не скрывается, мы, собравшись на палубе, стали обсуждать произошедшее. Судя по некоторым признакам, эти люди были скорее всего Новгородскими пиратами – ушкуйниками. Пиратский промысел был весьма распространён среди населения этого княжества. Часто, собираясь в ватаги, они на кораблях –ушкуях, на вёслах и парусах уплывали подальше по рекам, порой вплоть до Каспийского моря и даже дальше, до Персии. Или плыли на север в страну Коми, Хантов и Манси, где грабили местных жителей, отбирая у них пушнину. С приходом монголов, дорога к Каспию оказалась закрытой. В Булгарии уже всё было ограблено и без них.

А теперь они воспользовались периодом затишья и выплыли в промежуток между Булгаром и Нижним Новгородом, где им уже никто не препятствовал. Пока мы переговаривались, несколько волонтёров, усевшись в резиновую лодку, выплыли к месту боя и выловили трёх пиратов, которые выпрыгнули из лодок в надежде выжить. Вода была тёплая и они смогли доплыть почти до берега. Возможно, некоторые сумели ускользнуть от волонтёров и скрыться в лесу. Но итог был печален для пиратов. Они потеряли до ста человек, только убитыми. Волонтёры вытащили пленных на борт катамарана, со связанными сзади руками и пинками заставили их подойти к нам и встать на колени. Было уже темно и палуба освещалась лишь светом луны и звёзд.

Все мы, кроме вахтенных, собрались вокруг пленников, которые понурив головы, молча стояли перед нами на коленях. С их одежды стекала вода. Это были совсем молодые парни, не старше 25 лет, крепкие и здоровые, как говорят -«кровь с молоком». Обидно было, что столько их расстались с жизнью в молодом возрасте. Мы помолчали несколько минут, нагнетая напряжение.

Наконец Винокуров спросил – Ну что же вы так опростоволосились? Надо было бы вам всем вместе на нас нападать! Потом он указал на одного из них и велел тому рассказывать о себе. Парень подтвердил наши догадки. Они в самом деле были из Новгорода и приплыли сюда всего пару недель назад. В этом месте , по каким то климатическим причинам, ветер с 14 часов дул против течения, не давая парусным кораблям, идущим по течению, двигаться. Зато это давало возможность проплывать кораблям со стороны Сарая. Но в эти времена движение на этом участке почти прекратилось. Обычно здесь проплывали 4-5 кораблей за день.

А в тёмное время никто не плавал. Зная,что скорость кораблей идущих из Нижнего в это время, падает до минимальной, пираты поджидали их здесь. В паре километров выше по течению располагался наблюдатель, который, увидев корабль, скакал сюда и предупреждал их о добыче. Смотря по обстоятельствам, навстречу купцам выплывали от 5-6, до всех девяти, ушкуев. Корабль брали на абордаж, всех членов экипажа убивали, а корабль захватывали и вели его до Сарая, где продавали весь товар и сам корабль. Поскольку свидетелей не оставалось, то потери хватятся через месяц, а то и больше. Дело было очень прибыльным и уже через неделю они собирались возвращаться по домам. Все, заработанные преступным путём ценности, они хранили на своём флагмане, который сейчас сидел на мели с развороченным бортом.

Наш корабль сбил их с толку. На виде сбоку, он представлялся обычной, 15-ти метровой ладьёй, которые они обычно захватывали тремя своими ушкуями, но при его ширине, назначение корабля было непонятным и они даже приняли его за баржу, но на всякий случай, выплыли всеми наличными, девятью ушкуями. Такого отпора никто из них конечно не ожидал. Наше оружие показалось им волшебным, дьявольским. Но сейчас, разговаривая с нами, они поняли, что мы обычные люди. Пленный просил нас оставить их в живых, а за это он покажет нам, где хранятся их деньги. Глядя на них, мы поражались тому, что эти люди совершенно не переживали за совершённые ими преступления, включая убийство ни в чём не повинных людей. Святая простота !

А ведь у себя дома, эти парни, наверное слыли любящими и послушными детьми и добрыми друзьями для своих сверстников. У большинства были свои девушки, а возможно и жёны с детьми. Они не испытывали ни малейшего сожаления о своих действиях. Возможно и нас они убивали бы с добродушной улыбкой. Загадочная русская душа? Что же с ними делать? Убить их, рука не поднималась. Отпустить? Утро вечера мудреннее. Пленных связали и поместили в трюм, а мы легли спать.

Вторник. 6 июля. После завтрака вытащили пленных на палубу. Кормить их мы не стали. Развязали того, кто вчера нам рассказывал свою историю. Перелезли на палубу пирата и по указаниям пленного, прошли в каюту капитана. Пленный указал на несколько досок в полу, которые следовало отодрать, что мы и сделали. Нам открылась большая ниша, заваленная золотыми и серебрянными предметами. В отдельном сундучке находились, как было позже подсчитано: – 84 золотых перстня с камнями, 35 пар серег, тоже с камнями, двадцать восемь золотых цепочек, из которых одна вполне смогла бы держать собаку, 9 ожерелий, 11 браслетов, 65 серебрянных гривен и четыре золотые. Сто тридцать золотых динаров и четыреста серебрянных дирхемов.

Пятнадцать золотых кубков, три серебрянных подноса, восемь кумганов, тоже серебрянных. Даже учитывая, что ушкуйников, по словам пленных, было 140 человек, это было весьма значительное богатство. Мало того, в трюме находились около сотни шкур горностая, шкуры медведей, лис и волков, куча выделанных кож. Это ещё подлежало продаже в Сарае. Штук сто запечатанных кувшинов с вином и маслом.

Половину дня мы потратили на перевалку этих сокровищ в трюм катамарана. Кожи и половину кувшинов с вином и маслом, мы оставили. Не открывать же торговую лавку на базаре? Кстати, заметили три ушкуя, плывущих в нашем направлении, гонимых изменившим направление, ветром. Наши дружинники перехватили их на резиновой лодке и отбуксировали к нам. Другие ушкуи исчезли. Возможно их прибило где-нибудь к берегу. Мы отобедали и выпустили пиратов на волю. Они прыгнули за борт и умчались в лес, опасаясь выстрела в спину. А мы выплыли на середину Волги, оставив захваченные ушкуи на месте. Как раз ветер, совсем недавно начал дуть нам в лицо, так что пришлось включать мотор и, навёрстывая упущенное, плыть дальше. Вечером ветер сменил направление и мы отключили двигатель и поплыли под парусами.

Среда. 7 июля. За сутки прошли всего около 300 км. Часам к трём дня, вышли к границам Булгарии, так как с расположенного на берегу населённого пункта, наперерез нам помчалась галера. До берега было не менее трёх километров и это расстояние галера одолела за рекордное время -8 минут. С корабля нам махали флажками, возможно, требуя остановиться, что мы и выполнили, опустив паруса и дальше двигаясь со скоростью течения. Галера пыталась подойти вплотную, но мы не позволили, отталкивая её шестами. На палубе галеры находились несколько человек, явно гражданского сословия, в окружении нескольких вооружённых воинов. Всем этим людям крайне не понравилось наше поведение, поскольку эти люди явно желали перейти на наш корабль.

Один из военных громко крикнул на монгольском языке, что то, типа – К оружию ! – Тотчас к этим людям подбежали человек сорок с копьями и луками. Лучники начали доставать стрелы и накладывать их на луки.

Тогда Винокуров заорал по монгольски, чтобы они немедленно убрали оружие и показал им золотую пайцзу, которую мы взяли с собой. Между кораблями оставалось не более 4-х метров и воины безусловно распознали её, но всё же сомневались. Видя, что нас совсем немного и, если очень надо, то их галера моментально догонит наш корабль, к тому же они не видели в наших руках оружия, они успокоились. То что на них были нацелены пулемёт и пушка, их не настораживало. Опустив луки, воины расслабились, а один из монголов, видимо главный, спросил у нас, кто мы такие и куда направляемся? Ему отвечал Винокуров – Мы послы рязанского князя, следуем в Сарай, к самому хану Батыю на переговоры. Наши корабли плыли рядом по течению и разговор можно было вести не очень напрягаясь. Золотая пайцза решила дело.

Видимо эти люди были пограничники и одновременно таможенники, собирающие плату с проплывающих мимо кораблей. Наличие золотой пайцзы, скорее всего, освобождало от уплаты пошлины и чиновник разрешил нам продолжать плавание и, отдав приказ о возвращении галеры, удалился с палубы. Зато воины ещё долго смотрели нам вслед, поражаясь форме корабля. Сразу после обеда, на берегу показался крупный город. Даже издали мы заметили разрушенные в одном месте стены. Наверное именно тут монголы прорвались в город. Однако, в самом городе возвышались минареты и блестели купола мечетей, видимо недавно восстановленных. Мы решили, что это Казань. На этом месте реки сновали сотни лодок и более крупных судов.

Разглядели несколько ушкуев, скорее всего Новгородских. Останавливаться не планировали и продолжили путь. Таким образом мы плыли ещё четверо суток. На берегах одни города сменялись другими, за деревнями из 5-7 домов, следовало село из полусотни домов и так далее. В один из дней разразилась гроза, с дождём и сильным ветром. Никто из нас не видал шторма, но это наверное и был он самый. Лодку мотало, но она твёрдо держалась на волнах. Мы не стали причаливать к берегу и оказались правы. Корабль достойно выдержал испытание. Последние два дня мимо нас растилалась сплошная степь, с незначительными лесными островками.

Здесь нам не встретился ни один человек. Эта, исконно половецкая земля, была покинута ими, возможно навсегда. С этих пор здесь будут кочевать монгольские и союзные им, орды. Согласно истории, эта степь перейдёт к ногайцам, подчинённым крымскому хану и будет носить название «Дикое поле». До самого 18 века , именно отсюда будут устраиваться набеги на Русь, пока наконец Екатерина, руками Суворова, не уничтожит это осиное гнездо.

Приём у Батыя.

Суббота. 10 июля. Около 8 часов вечера. Итак мы, согласно карты, приблизились к примерному месту нахождения в будущем города Волгограда, где сейчас располагался город Сарай. Увеличилось число встречающихся судов самых различных видов и размеров. Некоторые были просто гигантскими, достигая 100 метров в длину, с высокими бортами и множеством помещений на палубах. Паруса различного цвета пестрели вокруг нас. Тут приходилось лавировать, чтобы не столкнуться с кем-нибудь, хотя ширина Волги в этих местах достигала 6-7 километров. Именно в этом месте позднее возникнет канал Волго – Дон. Мы искали глазами, куда бы нам лучше причалить? Не хотелось заплывать в самую гущу этого столпотворения, поскольку наш экипаж был ещё не достаточно обучен. Проплывая с наименьшей скоростью вдоль берега, мы заметили совсем маленькую бухточку с пологим берегом и тут же

направились к ней. Паруса убрали и раскочегарив паровой двигатель, который уже заранее приготовили, завидев вдали высокие минареты и купола христианских церквей на горизонте. На малых оборотах, орудуя обеими рулевыми вёслами, катамаран

неловко втиснулся в бухту и дав задний ход, мы остановились в 20 пметрах от берега.

С борта спустили резиновую лодку и трое матросов с шестами обследовали на ней пространство около берега. Дно полого поднималось на берег и подплывать ближе к берегу мы не рискнули, чтобы не сесть на мель. Действуя рулевыми вёслами, -

развернули корабль задом к берегу, приблизившись к нему максимально, метров на пять. Далее не позволяла осадка судна. Бросили два якоря с обоих бортов и на этом остановились. Одна цель нами достигнута! С кормы открыли ворота и сбросили сходни прямо в воду. В том месте вода едва доходила до колен и мы рискнули вывести из трюма ГАЗ 51. Также вывели лошадей, которых здесь же пустили пастись, спутав им ноги. Почти все выбрались на сушу и едва не попадали от непривычного состояния, когда под ногами оказалась твёрдая земля, после шести суток плавания. Поднявшись повыше, мы разглядели вдали город, до которого ещё оставалось километра 3-4. Сначала решили привести себя в порядок, а к Батыю ехать завтра с утра. Поужинали и,

выставив охрану, легли спать. Ночь прошла без происшествий.

Воскресенье. 11 июля. Утром разведали окрестность. В 100 метрах от реки пролегала дорога, видимо редко используемая. По ней, до сих пор, ещё никто не прошёл. Мы подогнали ГАЗ 51 сюда и начали таскать в него подарки для Батыя. Очень кстати добавили к ним две медвежьи шкуры и двадцать горностаевых. Ещё взяли пару серебрянных кумганов. Хорошенько умылись, побрились и одели летнюю полевую форму с сапогами. Оставили у катамарана всех волонтёров и с ними Марченко с пятью эрзя, которые выгнали из трюма обе АСУ 57 и расставили в 50 метрах от реки.

На ГАЗ 51, с сидящими внутри пятью эрзя с карабинами, в сопровождении десятка конных дружинников, выехали в Сарай. Уже в двух километрах от города дорога наполнилась людьми, спешащими в разные стороны с какими то своими проблемами. Ехали арбы и телеги, всадники на конях и ослах, пешеходы. Одни шли в город, другие из него. Наша колонна произвела фурор. Толпы людей сбегались к дороге и жадно смотрели на чудесное изделие то ли шайтана, то ли ангелов. Но вот показались первые дома города. Перед ними стояли сотни шатров. Никакой стены и ворот ещё не было.

Будет ли Батый её строить или нет? Вряд ли кто посмеет напасть на Сарай. Пока ещё он не нуждается в защите. Но, тем не менее, на улице, перед домами, располагался какой то сторожевой пункт, на котором нас остановили. С охраной беседовал Винокуров. Он показал золотую пайцзу начальнику караула и объяснил по монгольски цель нашего приезда. Начальник поклонился и вызвал одного из караульных. Ему он поручил проводить нас к Батыю. Мы продолжили путь через город. Большинство зданий ещё только строились. Было ещё очень много шатров, в которых располагались сановники хана, ожидая окончания строительства своего дворца. Но уже были построены правослвная церковь, мечеть, синагога, которые располагались совсем рядом и , видимо, не смущались такой близостью. Но самым грандиозным объектом , конечно был базар. Мы не заезжали туда, проехали мимо, но достаточно близко, чтобы увидеть и услышать его. Провожатый следовал дальше и мы за ним. Наконец он остановился и указал нам на купол дворца, выглядывающего из-за менее величественных дворцов.

Дальше, перед дворцами, стояли кешектены Бату хана, окружая по периметру территорию в несколько гектаров, куда могли входить только приглашённые. Вновь Винокуров вышел из машины и подошёл к шатру , стоящему между двух дворцов, загораживая проход. За шатром, по обеим сторонам прохода между дворцами, к показавшемуся впереди великолепному сооружению с колоннами и башенками, а также фонтаном перед дверями, горели два костра, куда специально находящиеся здесь

шаманы, постоянно подбрасывали дрова и подсыпали какие-то корешки. Винокуров показал огромному воину, в сверкающих позолотой доспехах, золотую пайцзу и тот поклонился ей. Затем сказал стоящему рядом посыльному, который тоже был одет

богато, видимо он имел какой-то придворный титул, чторбы тот доложил командиру кешектенов о прибытии высоких гостей. Посыльный ушёл, а воин, равнодушно отвернувшись от Винокурова, стал разглядывать нашу машину. Дружинники спешились и стояли рядом с конями. Ждать пришлось довольно долго.

Я с Винокуровым и Теплов, вынули Беломорканал и закурили. Воин с удивлением и, даже с какой то долей уважения, воззрился на нас. Выпускание дыма из рта привлекло внимание шамана, который был к нам поближе. Он подошёл к нам и стал смотреть на наши действия. Я предложил ему папиросу и он, после минуты колебаний, взял её у меня. Я показал, как надо её смять и засунуть в рот. Потом зажёг спичку, отчего тот вздрогнул, и протянул её шаману. Тот прикурил и сделал затяжку. Я думаю, что шаманы что-то курят, потому что он только слегка поморщился, а потом, выпустив дым, поглядел на папиросу в своих руках и, вставив её в рот, затянулся ещё раз.

Те кто долго не курил или некурящие, поймут меня, что после нескольких затяжек, голова резко начинает кружиться и человека даже шатает, что и случилось с шаманом. Он пошатнулся и был вынужден сесть на землю, потряхивая головой. Папиросу он

выбросил в сторону. Кешиктен с удивлением следил за ним.Стоящий в нескольких метрах другой кешиктен, с подозрением взглянул на нас и крикнул нашему:

– Что случилось?

Наш ответил: – Всё в порядке!.

Шаман поднялся с земли, с укором поглядел на меня и произнёс – Зачем ты вдыхаешь это?

Я ответил по монгольски – Привычка !-

И кешиктен и шаман удивлённо покачали головами. Шаман отошёл к своему костру и уселся по турецки рядом. Наконец вернулся посыльный, сопрвождаемый роскошно одетым вельможей, который пригласил нас следовать за ним. При этом он велел нашим дружинникам оставаться на месте.Всё это время эрзя из кузова машины держали на мушке всех находившихся вблизи. И вот мы пошли за вельможей, который представился именем Тоорул –нойон. Нас провели между костров, причём мы и ухом не повели. Я ещё поразился, стоило ли князю Михаилу Черниговскому, в недалёком будущем, устраивать сцены, отказавшись пройти между кострами, в результате чего ему отрубили голову. Какой, однако, принципиальный человек!

С другой стороны, им можно было бы восхищаться, но что здесь было больше – спесивости или религиозного фанатизма? Тоорул привёл нас в небольшой домик рядом с дворцом Батыя и попросил ждать здесь, а сам ушёл, но прежде позвал ещё одного придворного, велев ему позаботиться о нас. Этот человек, склонив голову, поинтересовался, что бы мы сейчас пожелали – поесть, выпить или поглядеть на танцовщиц?

Я подкинул идею – А давайте посмотрим на танцовщиц ! Никогда в жизни не видел ! –

А почему нет ? – спросил Иманкулов и передал наше желание придворному. Тот хлопнул в ладоши и в помещение вошёл подобострастно кланяясь крупный негр, с оголённым торсом. Придворный приказал негру привести танцовщиц и тот моментально скрылся.

– Что ещё ? – спросил придворный. Мы пока ничего больше не пожелали и тот уселся в углу помещения на подушечку. Мы же расселись на очень пышном ковре, размером не меньше двадцати квадратных метров. На нём же лежали подушечки разных форм и размеров. Я взял какой-то валик и полуулёгся, подложив его под локоть. Остальные тоже приняли различные, удобные для них позы.

В дверь вновь вошёл негр, неся поднос с фруктами. Его он поставил перед нами и тоже уселся в угол. В комнату вошли несколько девиц, весьма нескромно одетых, в прозрачные штаны и рубашки, неся с собой различные музыкальные инструменты. Они расселись у стены и принялись настраивать их. Наконец одна из них, видимо старшая, подала команду и они, образно говоря,ударили по струнам. Хотя у них былии дудки, барабаны, трещотки и ещё что-то. Под эту музыку, в помещение, по одной, вбежали пятеро юных девушек и начали изгибаться и бегать по кругу, выделывая замысловатые па. Зрелище конечно для посвящённых и любителей, но сама пляска и музыка не столько привлекали, сколько грациозные движения хорошеньких девушек, одетых весьма смело, если бы на это зрелище глядели ортодоксальные христиане.

Но нам всем понравилось и мы даже поаплодировали им. Девушки пошли по второму кругу, а мы ели огромные сочные персики, виноград и груши. Всё было необычайно вкусно. Наверное, не менее сорока минут, мы наслаждались зрелищем, прежде чем нас прервали. В помещение вошёл Тоорул и знаком выгнал танцовщиц из комнаты. Все посторонние моментально исчезли. Тоорул, приложив руки к сердцу, сообщил нам, что Бату хан в настоящий момент очень занят и не может нас принять. Он просит его извинить и он непременно примет нас в свободное время, о котором нам сообщат.

На этом Тоорул просил извинить и его, а ещё спросил, есть ли у нас жилище или мы желаем поселиться где-то в городе? Мы переглянулись и решили оставаться у своего корабля. Погода отличная, чего ради нам устраиваться в гостинице? Мы объявили Тоорулу о своём решении и он, кивнув головой, согласился с этим. Винокуров начал было объяснять, где нас найти, но Тоорул прервал его, сказав, что он прекрасно осведомлён о месте нашего пребывания. Он проводил нас до нашей машины и распрощался с нами, пожелав нам всего хорошего. Мы тоже раскланялись и отбыли восвояси. Однако, у Батыя контрразведка работает совсем не плохо, отметил Иманкулов. Мы с ним согласились. Батый вообще, не смотря на свой, достаточно молодой возраст, является отличным политиком и вообще, как руководитель своей, не маленькой, империи, даже большей, чем нынешняя Священная Римская Империя, показал себя отличным стратегом. Такого бы императора нам, да заместо нашего последнего Николая, то Россия не проиграла первую мировую войну!