Читать книгу: «Уголовное право и процесс. Не теоретические советы начинающим адвокатам и следователям, а также обвиняемым и их родным», страница 4

Примерно лет пять назад, поздним вечером, мы с родственниками задержанного наблюдали с улицы, как в окне кабинета одного из районных отделов милиции виднеется его покачивающаяся голова, в то время как дежурный по отделу отрицал нахождение задержанного в здании. Особую тревогу вызывало то обстоятельство, что это все происходило на этаже, где располагалось отделение уголовного розыска, и из открытого окна доносились отнюдь не радостные звуки. Как бы это и ни казалось наивным, можно было предположить, что он укоризненно качает головой в ответ на необоснованные подозрения. Наш звонок в дежурную часть МВД республики прервал наблюдения, и я впервые видел, как родственники радовались тому, что задержанного через пять минут повезли в изолятор временного содержания (ИВС).

Хочется надеяться, что вы рано или поздно (желательно рано) добьетесь долгожданной встречи со ставшим вам уже почти родным из-за преодоленных препятствий подзащитным. В дневное время гораздо проще решить данный вопрос по причине функционирования вышестоящих органов прокуратуры и полиции.

В обычных же условиях целесообразно вручить следователю лично или в крайнем случае, приложив ордер адвоката, направить через канцелярию письмо-уведомление о наличии соглашения по защите подозреваемого (обвиняемого), в котором отразить ходатайство об уведомлении вас, о проведении всех следственных действий с участием подзащитного. Нелишним будет при личном вручении получить от следователя автограф на копии письма с указанием даты и времени его получения, в противном случае, если следователь окажется «нехорошим», он проведет следственные действия с участием защитника по назначению, а ваше письмо зарегистрирует поздним числом или часом. Не исключено, что на подзащитного будет оказываться давление с целью отказа от ваших услуг, поэтому требуйте незамедлительного свидания с ним, при этом заблаговременно запаситесь письмом от его родственников, в котором они порекомендуют ему не отказываться от оплаченных ими услуг и слушаться ваших советов.

3. Опять же, если ваш клиент в «бегах», выясните у него и у следователя, в чем он конкретно подозревается и насколько подозрения обоснованы, после чего, как я уже отмечал, на общем собрании с родственниками или с ним самим, если он недалече, необходимо решить, являться ли ему с повинной к следователю. Иногда следует подождать выяснения всех обстоятельств дела, результатов проведения следственных действий в отношении его соучастников, если таковые имеются, после чего, обговорив позицию защиты и тактику действий, сопроводить горемыку в здание, куда редко добровольно ходят своими ногами. Делается это исключительно для того, чтобы ему при задержании не подложили в карманы одежды или в автомобиль оружие или наркотики в целях обоснования и придания законности задержанию. Если же он совершил преступление с группой лиц, желательно перед явкой в полицию пообщаться с защитниками его соучастников для выработки с ними единой линии защиты. В любом случае, виновен он или нет, следует идти с ним в полицию, чтобы исключить оказание на него психологического, а тем более физического давления. Обычно я советую добровольно явиться в полицию, независимо от того, признает или нет клиент совершение им преступления, в котором он подозревается. Явка в полицию (не обязательно с повинной) даст вам основание ходатайствовать об избрании меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, и в то же время убережет вашего клиента от совершения новых преступлений. Хотя и это спорно, так как «если ума нет, то в аптеке не купишь!».

Приведу пример из адвокатской практики: летом 2015 года ко мне обратился брат парня, подозреваемого в незаконном сбыте одной единицы огнестрельного оружия, предъявивший присланное по почте постановление о возбуждении уголовного дела. Я посоветовал явиться к следователю. На вопрос: «Он находится в Москве, что будет, если он не явится?» я «предсказал» его задержание в общественном транспорте с боевыми гранатами в кармане и ручным пулеметом за спиной. «Штатные» понятые подтвердят, что «так оно и было!». Также предупредил о том, чтобы он по приезде не являлся к следователю без меня. Через день они с братом явились ко мне в кабинет после окончания рабочего дня и выразили готовность немедленно отправиться к следователю. Я отговорил их, объяснив, что целесообразно предстать перед следователем в дневное время, когда его руководство, а также прокурор будут на месте и смогут определиться по мере пресечения. Самостоятельно следователь не захочет решать этот вопрос и водворит его в ИВС, а оттуда гораздо легче попасть в следственный изолятор, чем выйти на улицу, под подписку о невыезде. Любителю оружия я посоветовал не ночевать дома, чтобы оперативные сотрудники не задержали его и не доставили к следователю, а затем не обращались к руководству с жалобами: «Мы трудились, ночи не спали, добывали информацию о его местонахождении, наконец, задержали, а вот следователь намеревается отпустить преступника!».

На следующий день мы явились к следователю и узнали интересные подробности: оперативные работники на автомобиле с бойцами спецназа ездили в г. Москву, но не застали моего подзащитного, который за пару часов до их прибытия выехал на попутном автобусе с «мешочниками» в родной Владикавказ. Раздосадованные бесполезной поездкой, они примчались обратно во Владикавказ и ночью ворвались к нему в квартиру, но и здесь его не обнаружили, так как по моему совету он ночевал у родственника. В то время как мы находились у следователя, они штурмовали кабинеты руководства, в том числе начальника следственного отдела, убеждая его в необходимости задержания моего клиента, но тот проявил твердость и в связи с добровольной явкой, признанием вины и наличием двух малолетних детей распорядился отпустить его под подписку о невыезде. Через несколько месяцев подзащитному по приговору суда было назначено условное наказание.

Другой пример менее удачный: пока мать находившегося в розыске подозреваемого по моему совету в течение нескольких недель убеждала его явиться в полицию, последний совершил в другой области ряд квартирных краж. При этом после задержания пояснил матери, что таким образом якобы собирал деньги на проезд домой.

4. В процессе беседы с подзащитным наедине необходимо разъяснить ему следующие правила поведения:

а) не беседовать с должностными лицами правоохранительных органов, даже если они предложат «всего лишь неофициальную беседу». Она может быть записана на диктофон и предъявлена другим лицам, которым может не понравиться его словоохотливость и они в отместку такое про него понарасскажут! Но уже официально!

б) не участвовать в следственных действиях и не подписывать в отсутствие защитника какие-либо бумаги, в том числе заявления, ходатайства, протоколы следственных действий, так как все последующие заявления: «Я подписал, не читая!» судом серьезно восприниматься не будут;

в) будучи задержанным или заключенным под стражу, не передавать через оперативных работников или следователя записки, адресованные членам семьи, родственникам и друзьям. Они не почтовые работники и тайну переписки не гарантируют;

г) не раскрывать содержание бесед с защитником сотрудникам полиции, сокамерникам. Не зря же говорят: «Если хотите что-то сказать, стойте и молчите!» (Армейский фольклор);

д) не раскрывать сокамерникам подробностей уголовного дела, свое участие и отношение к расследуемому событию, тем более если не знакомы с тюремными традициями и неписаными законами. Они могут «неправильно» его понять, а пожаловаться будет некому!

е) в случае совершения сотрудниками полиции в отсутствие защитника противоправных действий, в том числе насильственного характера, незамедлительно через администрацию ИВС или СИЗО принять меры к письменному уведомлению о случившемся защитника и прокурора, настаивать на записях в журналах дежурных частей данных «учреждений закрытого типа» сведений об имеющихся телесных повреждениях;

ж) находясь под подпиской о невыезде, вести себя благопристойно, не посещать злачных мест, дабы не оказаться случайно задержанным сотрудниками полиции. Мера пресечения легко может поменяться, и отнюдь не в вашу пользу. Вместо мягкой кровати в уютной квартире он окажется на жестких нарах (двухъярусных кроватях) в комнате с зарешеченным окном, с видом на прогулочный дворик;

з) помнить, что защитник не телохранитель и не в состоянии сопровождать клиента в походах по магазинам и ресторанам. Когда в его отсутствие вежливо, но настойчиво препроводят в полицию, как испорченная пластинка повторять одну и ту же фразу: «Говорить и отвечать на вопросы буду только в присутствии моего адвоката!».

Необходимо выяснить, имеются ли в жилище подзащитного, на его даче или в автомобиле запрещенные к обороту предметы: оружие и боеприпасы, наркотические средства, предметы и документы, могущие осложнить дальнейшую жизнь клиенту в случае их обнаружения в результате обыска. Если вы опрометчиво посоветуете родственникам перепрятать оружие, боеприпасы или наркотики, то осложните жизнь уже себе, так как автоматически станете соучастником преступления. Поэтому тактически правильным будет предложить подзащитному добровольно выдать вышеуказанные предметы и тем самым избежать уголовной ответственности за их хранение.

Предупредите подзащитного и его родственников о том, чтобы в случае производства обыска они сообщили об этом вам, потребовали не проводить его до вашего прибытия и настояли на участии соседей в качестве понятых (представителей общественности). В случае отказа настаивали на том, чтобы сотрудники полиции пригласили понятых из числа студентов, военнослужащих или прохожих. Не соглашались на участие понятых, прибывших с сотрудниками полиции, так как эти так называемые «штатные» понятые «не заметят» любые нарушения, допущенные при производстве обыска.

5. При наличии у подзащитного телесных повреждений, причиненных сотрудниками правоохранительных органов, незамедлительно ходатайствуйте о назначении и производстве судебно-медицинской экспертизы. Зачастую, удовлетворяя ваше ходатайство, назначение экспертизы и представление материалов экспертам умышленно затягивается для того, чтобы зажили телесные повреждения: следы побоев или травмы в результате применения таких «спецсредств», как полевой телефонный аппарат или электрошокер, используя которые «умельцы» из уголовного розыска склоняют строптивых подозреваемых к даче «признательных» показаний. Не стесняйтесь и заявите письменное ходатайство об освидетельствовании подзащитного в целях своевременной фиксации вышеуказанных телесных повреждений на теле вашего клиента. Одновременно направьте жалобы об умышленном затягивании времени и неназначении экспертизы руководству следственного подразделения и прокурору. Ваши действия будут иметь положительный результат только тогда, когда подзащитный оговорил себя в результате физического воздействия. Если же он сознался в преступлении, которое действительно совершил, выдал вещественные доказательства, назвал соучастников и свидетелей, которые в свою очередь уличат его, я обычно советую ему и возмущенным родственникам не жаловаться. В случае признания его показаний недопустимыми доказательствами, показания свидетелей и вещественные доказательства все равно приведут его на скамью подсудимых. Быть может, ему и будет приятно, отбывая наказание, знать о том, что его «мучители» лишились своих погон, но возможен и эффект бумеранга, когда их сослуживцы в отместку начнут копаться в его «грязном белье» и вскроется причастность его к другим преступлениям, о которых родственники и не догадывались.

6. Разъясните подзащитному, что допрос его в качестве свидетеля, при наличии оснований подозревать в совершении преступления, является уловкой следователя, доброжелательно, но в то же время строго разъясняющего ему недопустимость в этом случае отказа от дачи показаний. Следователю же, приветливо улыбаясь, разъясните, что в нашей стране пока еще действует радующая слух знаменитая ст. 51 Конституции РФ, гласящая: «Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определен федеральным законом». И если ваш подзащитный не просто очевидец, а сам каким-либо образом участвовал или содействовал выполнению объективной стороны состава преступления (наносил удары, вывозил похищенное имущество) и может плавно перейти из статуса свидетеля в подозреваемые, то давать показания целесообразно лишь в случае заявления алиби и лишь при наличии уверенности в его подтверждении. В противном случае советуйте отказаться от дачи показаний, ведь вы пока можете лишь догадываться, какими доказательствами располагает следствие. «Никто не пострадал за то, что промолчал, но многие пострадали за то, что говорили!» – и это утверждение актуально во все времена, тем более если производилось длительное прослушивание телефонных переговоров вашего «болтливого» клиента и содержание их вам неизвестно. Один из моих подзащитных утверждал, что он не мог сказать «ничего лишнего», но прослушав записи своих телефонных разговоров, с ужасом убедился в обратном. Именно для этого и существует вышеупомянутая ст. 51 Конституции РФ, но лишь заявить об отказе от дачи показаний неразумно. Римские юристы справедливо отмечали: «Кто молчит, тот не всегда признается, однако верно и то, что не отрицает». Поэтому вашему подзащитному, впоследствии допрашиваемому в качестве подозреваемого, разумнее будет вначале твердо заявить о непричастности к преступлению, в совершении которого он подозревается, а затем уже отказаться от дачи показаний и от ответов на вопросы. Признаться никогда не поздно, тем более если в обмен на признание последуют какие-либо благоприятные для него последствия (избрание меры пресечения, не связанной с лишением свободы, переквалификация совершенного им деяния, мягкий приговор).

7. Если подзащитный, проявляя самостоятельность и настойчивость, все же заявил о желании дать показания в качестве свидетеля, а затем даже и подозреваемого, то до производства допроса разъясните ему, что в качестве ответа на «неудобный» вопрос в русском языке существует волшебное слово «не помню». Применять его лучше всего тогда, когда следователь, после свободного рассказа допрашиваемого, начнет задавать вопросы в целях детализации показаний. Позднее всегда можно «вспомнить».

8. В ходе допроса, проводимого следователем без применения аудиозаписи, постарайтесь вести по возможности стенографическую запись показаний подзащитного в целях последующей сверки с протоколом допроса и возникшей необходимостью делать на него замечания. Внимательно ознакомьтесь с протоколом допроса и потребуйте от следователя внесение изменений, если показания подзащитного искажены, а в случае отказа собственноручно внесите подробные письменные замечания в протокол допроса.

Лет десять назад молодой следователь следственного комитета при прокуратуре района (Следственный комитет РФ в то время не существовал) в процессе допроса моего клиента, сотрудника ГИБДД, подозреваемого в получении взятки, в протоколе допроса неточно изложил его показания. Мои устные замечания о том, что подзащитным были произнесены другие слова и в протокол необходимо внести уточнения, следователь проигнорировал. Письменное ходатайство не охладило его пыл и лишь после консультаций с начальством, которое, видимо, разъяснило ему положение ч. 6 ст. 190 УПК РФ о том, что «ходатайство допрашиваемого о дополнении и об уточнении протокола подлежит обязательному удовлетворению», протокол допроса был заново составлен.

Некоторые адвокаты рекомендуют осуществлять аудиозапись показаний или ходатайствовать о ее производстве, но излишне болтливому, не контролирующему свой язык допрашиваемому лицу аудиозапись может навредить.

9. Вы вправе давать подзащитному в присутствии следователя краткие юридические консультации, чему следователи обычно противятся, так как не знают, а чаще всего не хотят знать, что такое право вам дано с 2003 года. В рамках консультаций вы можете посоветовать подзащитному не отвечать на тот или иной вопрос следователя. Ученые-процессуалисты указывают на то, что защитник не вправе напрямую рекомендовать допрашиваемому лицу, какие именно давать показания, каким образом отвечать на те или иные вопросы следователя. Можно сделать вид, что вам неизвестны данные рекомендации, и в ответ на праведные возмущения следователя, вызванные вашими подсказками, в случаях, если ответ на вопрос существенен, ходатайствуйте о перерыве в допросе и необходимости консультации с подзащитным. Настаивайте на том, чтобы ваше ходатайство было занесено в протокол допроса, так же как и отказ в его удовлетворении. После окончания допроса ходатайствуйте о выдаче вам копии протокола допроса, которую следователь обязан вам выдать (Определение Конституционного суда РФ от 22 января 2014 г. № 33-О).

10. Если вы хотите проверить самообладание следователя, подготовьте или посоветуйте подозреваемому (обвиняемому) заранее письменно подготовить текст показаний и огласить их в процессе допроса, после чего отказаться от дачи дальнейших показаний и от ответов на вопросы следователя. Тем самым вы оградите допрашиваемого от «неудобных» вопросов следователя. Если же следователь, выполняя указание руководства или по собственной инициативе, начнет задавать «неудобные» вопросы и после каждого из них будет фиксировать отказ, то следует порадоваться такому рвению, так как вам с подзащитным станут известны обстоятельства дела, интересующие следствие. Также зачастую следует поступать и в ходе судебного разбирательства, особенно если имеются сомнения в том, что подсудимый сможет правильно отвечать на вопросы участников процесса, не поддастся на провокационные вопросы гособвинителя, не потеряет над собой контроль. Тогда уже гособвинитель окажется в неловком положении, обоснованно посчитав себя обманутым в своих ожиданиях – задавать каверзные вопросы подсудимому. Только что он положил перед собой лист бумаги с перечнем вопросов, ожидая окончания ответов на вопросы защитника, а тут ему фактически запретили их задавать. Если гособвинитель с возмущением, не сдерживая эмоций, спросит вас: «Вы что же, лишили меня права задавать вопросы?», скромно разведите руками, мол, я тут ни при чем, это все Конституция, а мой клиент-«негодник» взял да и воспользовался своим правом не давать показаний и не отвечать на вопросы.

В процессе допроса вы можете задавать подзащитному вопросы, но делать это следует только в том случае, если вы заранее обговорили с ним ответы. К даче показаний как на следствии, так и в ходе судебного разбирательства следует готовиться, более того, не мешает отрепетировать с подзащитным его выступление. Он все равно запутается, допустит ошибки, но после «репетиций» их будет меньше. Бывает так, что воодушевившись вниманием, которое оказывается присутствующими, иногда желая произвести впечатление на публику, клиент к вашему удивлению и досаде вдруг начнет дополнять показания, импровизировать. Надо всегда быть готовым к такому повороту событий, не теряться, несмотря на протесты гособвинителя, перебить его и задать пару «охлаждающих» вопросов, попытаться вернуть в правильное русло.

11. Располагая информацией об имевших место фактах прослушивания телефонных переговоров вашего клиента (ПТП), аудио- или видеозаписи его контактов, имеющих значение для разрешения уголовного дела, разъясните ему необходимость придержать язык. Выражаясь процессуально – отказаться от дачи показаний до ознакомления с их содержанием. Древнеримский юрист Модестина не зря констатировал, что «высказанное вслух вредит обвиняемому, невысказанное – не вредит» (Сравните: «Никто не пострадал за то, что промолчал…»).

12. Может оказаться, что ваш подзащитный далек от реальности или же настолько самоуверен, что считает свое имущество неприкосновенным, в том числе для описи и дальнейшей конфискации. Своевременно разъясните ему, что он был неправ, оформляя несколько квартир и домов, дачу, яхту, самолет и десяток автомобилей на свое имя. При возможности, если на все вышеуказанное еще не наложен арест, он может рискнуть и переоформить движимое и недвижимое имущество путем продажи или дарения на имя надежных друзей, но в дальнейшем суд вправе признать эти сделки фиктивными. Успокойте его тем, что жилище, если оно у него единственное, описи не подлежит. Насчет дальнейшего хранения денежных средств в банках родины и за рубежом решение также должен принять только он. Мое личное мнение, что деньги надежнее всего хранить в банке, но не государственном, а тем более в коммерческом. Лучше всего в стеклянной банке или баллоне, в зависимости от их количества и, конечно же, не стоящими в кухонном шкафу. В этом случае, во-первых, они не «пропадут» при «дефолте», во-вторых, не сгниют, а в-третьих, закопанные в огороде, не будут обнаружены металлоискателем.

13. Вашему клиенту может быть предложено пройти испытание на полиграфе, так называемом детекторе лжи, который не является таковым, а лишь регистрирует физиологические реакции человека на нейтральные, контрольные и проверочные вопросы. Не углубляясь в их характеристики, могу лишь посоветовать вам, чтобы вы в свою очередь посоветовали подзащитному отказаться от данных испытаний. Всегда надо исходить из того, что не все то, что предлагает следствие, полезно для него, и в тех случаях, когда его согласие на производство следственных действий или иных мероприятий необходимо, а результат непредсказуем, лучше всего от участия в них уклониться. И вас и его будут убеждать в том, что испытание на полиграфе прежде всего пойдет ему на пользу, докажет его непричастность к совершенному преступлению. Объясните подзащитному, что исполнение желания, выражающееся восклицанием: «А интересно будет все же попробовать!», может дорого ему обойтись. Методика данных испытаний не до конца разработана, подготовка и квалификация специалистов зачастую оставляет желать лучшего, а имеющие место ошибочные результаты создадут у следствия, прокуратуры и суда уверенность в его причастности к преступлению. Потом будет очень трудно доказывать, что ты не «верблюд»!

По уголовному делу по факту убийства в марте 2008 года руководителя одного из управлений МВД РСО – Алания проверялась причастность к совершению преступления ряда лиц, среди которых оказался мой клиент, криминальный авторитет Олег К., по воле случая находившийся в день убийства в кафе, расположенном в квартале от места его совершения. Олегу К. было предложено пройти испытание на полиграфе для того, чтобы убедиться в его непричастности и исключить из списка подозреваемых лиц. Он, в принципе не возражая против этого оригинального мероприятия, все же заявил следователям следственной группы, что последует совету своего защитника. Следователи в его отсутствие стали убеждать меня в том, что испытание только пойдет на благо Олегу К., но так и не убедили. Осведомленный о ненадежности такого исследования из научных источников, я объяснил им причины отрицательного отношения к подобному виду исследования: поскольку полиграф регистрирует реакцию испытуемого на поставленные вопросы, то может иметь место ситуация, когда до, во время или после вопроса у любого испытуемого может заболеть живот. Конечно, его будет мучить лишь один насущный вопрос: «Когда эта бодяга закончится?». В это время прибор покажет, что у него участился пульс и дыхание, задрожали руки, а следовательно, заданный вопрос для него значимый. И как назло им окажется вопрос: «Вы причастны к совершению убийства?». На результаты исследования может также повлиять и наличие у испытуемого гипертонической болезни или повышенной нервной возбудимости. Следователей я разочаровал своим отказом, но и без полиграфа непричастность Олега К. к убийству высокопоставленного сотрудника МВД была вскоре установлена.

14. Принимая участие в предъявлении для опознания вашего подзащитного, не суетитесь, не возмущайтесь и при допущении ошибок следователем не требуйте немедленного их исправления: замены статистов ввиду несхожести внешности, национальности, роста, телосложения, а также смены одежды. Гораздо эффективнее после окончания следственного действия, если результат вас не удовлетворит, внести в протокол заявление о допущенных нарушениях и ходатайствовать о признании протокола опознания недопустимым доказательством. Заранее, до производства опознания, предупредите подзащитного, чтобы он не «умничал» и не возмущался тем, что «у ребят волосы черные, а я блондин и, конечно, меня опознают!». Разъясните ему, что он выкажет ум, если воздержится от каких-либо заявлений и это пойдет ему на пользу, так как именно в данном случае воздержание полезно. В случае подсказки или наводящих вопросов опознающему лицу со стороны следователя внесите замечание в протокол опознания. Следите за тем, чтобы опознающий вызывался по телефону, в противном случае посланный за ним сотрудник полиции может поделиться информацией о местонахождении опознаваемого среди статистов, одежде и его приметах. В то же время все эти предосторожности не будут иметь значения, если вашего клиента или его фотографию заблаговременно показали опознающему лицу. Нелишним будет, после того как опознающий укажет на вашего клиента и пояснит, по каким признакам он его опознает, не акцентируя вопроса, спросить у него, предъявлялась ли ему ранее фотография подозреваемого.

Дважды в моей адвокатской практике свидетели, не придавая этому значения, подтвердили неофициальное предъявление им фотографий, и как ни противился следователь, но это нашло отражение в протоколе опознания. Наверняка опера получили нагоняй за то, что предъявив фотографию, не предупредили опознающего о сохранении в тайне факта нарушения закона.

Уголовно-процессуальным законом, в целях обеспечения безопасности опознающего, предусмотрено предъявление лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение его опознаваемым (ч. 8 ст. 193 УПК РФ). Отмечено, что в этом случае понятые находятся в месте нахождения опознающего. Наши законодатели почему-то забыли указать местонахождение в процессе данного вида опознания защитника подозреваемого (обвиняемого).

Дважды мне довелось участвовать в проведении опознания лица через одностороннюю прозрачную перегородку, исключающую возможность опознаваемому видеть того, кто на него указывает, при этом, наряду с понятыми, был очевидцем положительного результата данного следственного действия, зафиксированного в протоколе опознания. При этом не пытался незаметно сфотографировать или хотя бы запомнить внешность опознающего, чтобы потом проинформировать о нем опознаваемого им клиента.

Зато третье опознание, проведенное во дворе военного следственного комитета, следует описать подробно. В связи с отсутствием помещения с прозрачной перегородкой военный следователь организовал оригинальное опознание – через окно автомобиля, не помню, с затемненным стеклом или же занавешенным шторкой. Опознаваемый – гражданское лицо с двумя другими – статистами был поставлен в буквальном смысле слова к стенке. Всем вручили по табличке с порядковым номером. Мне предложили встать рядом, разумеется, без таблички, и во двор въехал автомобиль УАЗ-«таблетка», который остановился напротив нас, построенных как будто для расстрела. Через несколько минут автомобиль отъехал, и нам сообщили, что опознание окончено и необходимо будет ознакомиться с протоколом и расписаться в нем. В кабинете следователя сообщили, что опознающий успешно опознал моего клиента, и предложили подписать протокол предъявления лица для опознания. В графе «заявление и замечание» мною была произведена запись о том, что в связи с тем, что я не находился в автомобиле и тем самым не был очевидцем опознания, результат его мне неизвестен. Ходатайствовал о признании протокола данного следственного действия недопустимым доказательством, в чем мне, естественно, впоследствии было отказано.

15. Рекомендации по очным ставкам такие же, какие были даны выше подозреваемым (см. п. 21 рекомендаций). В продолжение обращаю ваше внимание на то, что некоторые защитники, после того как их подзащитные письменно отказываются от дачи показаний на очной ставке, демонстративно покидают кабинет следователя, как бы препятствуя тем самым ее незаконному производству, что нецелесообразно, так как они лишаются возможности получить информацию по делу, выслушав показания потерпевшего (свидетелей). Поэтому тактически правильнее выслушать показания и лишь после этого заявить ходатайство о признании их недопустимыми доказательствами по делу. Помимо этого, обращаю внимание на то, что заявлять ходатайство о проведении очной ставки между вашим подзащитным, отрицающим вину, и потерпевшим или свидетелем, которые его уличают, следует лишь в том случае, если вы уверены, что они изменят показания в его пользу. Некоторые мои коллеги, не думая о последствиях, заявляют такие ходатайства, не учитывая, что отрицание подзащитным вины не является для суда доказательством отсутствия оной, а вот показания уличающих его лиц как раз и будут дополнительными доказательствами. В обвинительном заключении по делу будет указано: «Свои показания свидетель Р. подтвердил на очной ставке с обвиняемым Б.». Более того, свидетелю Р. впоследствии в судебном заседании гораздо труднее будет объяснить причины изменения показаний. Он уже не сможет заявить о том, что следователь в ходе первоначального допроса оказывал на него давление, угрожал ему или что протокол он не читал и подписал, доверяя следователю (стандартный набор объяснений о причинах дачи уличающих обвиняемого показаний). В этом случае «уличить» самого следователя во всех смертных грехах и на этом основании поставить под сомнение объективность показаний не удастся, так как показания, данные в процессе очной ставке, помимо следователя, удостоверите своими подписями вы и ваш подзащитный.

Вновь советую записывать все показания допрашиваемых лиц, попутно подчеркивая в них абзацы, которые подлежат уточнению. В скобках после них следует записать вопрос, который вы зададите допрашиваемому потерпевшему (свидетелю), в целях уточнения показаний или уличения его в их необъективности. Перед очной ставкой запретите подзащитному без согласования с вами задавать какие-либо вопросы, которые вдруг придут ему в голову по ходу данного следственного действия. Некоторым прытким товарищам становится обидным такое недоверие к их умственным способностям и они все равно вылезают с ненужными, а зачастую вредными для исхода дела вопросами. Если ваш клиент физически уступает депутату-боксеру Валуеву, то его следует со всей силой ткнуть в бок или наступить на ногу, вдруг повезет, и он прикусит язык! Да и вы, в свою очередь, не задавайте вопроса ради вопроса.