Читать книгу: «Античная трагедия», страница 4

Эписодий третий

Предводитель хора

 
Вот и ты, государь, ты, троянских твердынь
Победитель, Атрид!
Как назвать мне тебя, как тебя мне почтить,
Чтоб не быть мне скупым, чтобы льстивым не быть
В славословье своем?
Если смертный личину лицу предпочтет,
⁷⁸⁰ Он пред правдой святой провинится.
Видя друга в печали, стонать и вздыхать
Сможет всякий. Да всякое ль сердце кольнет
Непритворная боль состраданья?
Точно так же не всякий удаче чужой
Улыбается с чистой душою.
Но овец своих знает хороший пастух,
И легко различает испытанный глаз,
Где вино неподдельное дружеских чувств,
Где вода подслащенная лести.
⁷⁹⁰ Я не скрою, готовя заморский поход
За Еленой, сочувствия в сердце моем
Ты не встретил. Я мнил: у кормила стоит
Неумелый правитель. Казалось тогда,
Что людей, уходящих на верную смерть,
Ты пустыми надеждами тешишь…
Но тому, кто с успехом закончил свой труд,
От души благодарен я, рад от души,
Государь мой. А время покажет тебе,
Кто здесь городу преданный, честный слуга,
⁸⁰⁰ Кто слуга нерадивый, лукавый.
 

Агамемнон

 
Привет свой первый посылаю Аргосу
И вам, о боги родины, помощники
В пути возвратном и в достойном мщении
Земле Приама. Не со слов ответчика
И не со слов истца или свидетелей
Судили Трою боги, в урну гибели
Метнув шары: ведь в урну милосердия
Сама Надежда не дала шарам упасть.
Теперь лишь дым укажет место города.
⁸¹⁰ Там жив лишь ветер смерти. Чад богатств былых
Курится там над пеплом умирающим.
За это вечно мы благодарить должны
Богов бессмертных. Страшную поистине
Сплели мы сеть. Столица из-за женщины
Аргосским зверем в пыль обращена и прах.
Когда Плеяды гаснут, в час полуночный
Рожденный конским чревом щитоносец-лев
С разбегу прыгнул через стену крепости
И царской кровью жажду утолил сполна:
⁸²⁰ Вот что вначале надобно богам сказать.
Теперь тебе отвечу. Мне запомнились
Твои слова, и в мыслях мы союзники.
Согласен я. Немногим людям свойственно
Друзей счастливых чтить и не завидовать.
Ведь для того, кого судьба обидела,
Удача друга – это мука новая.
Своя забота душу ест, что ржавчина,
А тут еще чужой успех оплакивай.
Да, я скажу по праву – научила жизнь,
⁸³⁰ Что преданность и дружба так же призрачны,
Как отраженье в зеркале обманчивом.
Лишь Одиссей, хоть не своею волею
Пошел в поход, был верен, честно воз тянул.
Вот говорю о нем, а сам не ведаю,
В живых ли он… А что, друзья, касается
Гражданских и священных дел, то вместе мы
Обсудим их в собранье. Позаботимся,
Чтобы успех наш длителен и прочен был.
А где леченье нужно, постараемся
⁸⁴⁰ То прижиганьем, то железом режущим,
Как врач разумный, вовремя болезнь пресечь.
Теперь в покои, к очагу проследуем
И первым делом воздадим богам хвалу:
Они нас охраняли, привели они.
Пускай и здесь победа нам сопутствует.
 

Из двери выходит Клитемнестра.

Клитемнестра

 
О граждане, о цвет старейшин Аргоса!
Не стыдно о тоске своей супружеской
Мне говорить пред вами: годы катятся,
А с ними увядает и застенчивость.
Скажу не то, что от других услышала,
⁸⁵⁰ Но то, что, на беду, самой узнать пришлось,
Пока мой муж под Троей бился, за морем!
Большое зло – когда без мужа женщина
Одна в стенах покинутых останется.
За вестью весть, одна другой ужаснее,
Теснясь, толпясь, несутся к ней без устали
И дому горе накликают, каркая.
Когда бы муж мой столько ран воистину,
Сражаясь, принял, сколько сочтено молвой,
Он весь бы в дырах был, как сеть рыбацкая.
⁸⁶⁰ И если б всякий раз, как мертвым назван был,
Он умирал, то Герион трехтуловный
Пред нами был бы новый, три полотнища
Пошло б ему на саван: тело каждое
Отдельно умирает у чудовища.
Из-за таких-то слухов – злых, пугающих, —
Меня не раз насильно во дворце твоем
Из петли вынимали полумертвую,
И потому не здесь, как подобало бы,
Залог надежный обоюдной верности,
⁸⁷⁰ Наш сын Орест. О царь, ты не дивись, прошу.
Его воспитывает друг наш преданный,
Фокеец Строфий. С двух сторон беду старик
Мне предвещал: тебя под Илионом смерть,
О царь, подстерегала; здесь же заговор
Народ умыслить мог. Ведь так уж водится,
Что людям бить сподручнее лежачего.
Вот в чем причина. Не ищи в ней хитрости.
Не плачу я. Соленых слез источники
Иссякли, до последней капли высохли,
⁸⁸⁰ И тусклы стали от недосыпания
Мои глаза, когда, тоской снедаема,
Я по ночам рыдала и костра ждала.
Чуть слышное жужжанье комариное
Меня уже будило, и короткий сон
Казался долгим: столько снилось ужасов.
⁸⁸⁶ Все позади теперь, и на душе легко.
⁸⁸⁷ Конец страданий – лучшая из радостей.
Наш царь для нас – что пес для стада робкого,
Для корабля – канат, для кровли – крепкий столп,
⁸⁹⁰ Что для отца родного – сын единственный,
Для морехода – берег завидневшийся,
⁸⁹² Для зябнущих – сиянье дня весеннего,
⁸⁹³ Для путника в жару – вода студеная!
⁸⁹⁴ Я полагаю, что вполне заслужена
Хвала такая. Зависть прочь! Немало нам
Страдать пришлось. Итак, о повелитель мой,
Сойди же с колесницы, но на землю ты
Ногой, поправшей Трою, не ступай, прошу!
Что медлите, рабыни? Вам приказано
⁹⁰⁰ Устлать коврами путь. Так поспешите же
Царю дорогу проложить пурпурную!
Пусть Справедливость в дом такой введет его,
Какого и не чаял. Остальное все
Устроят боги, неусыпный труд свершит.
 

Агамемнон

 
Дочь Леды, дома царского охранница!
Твои слова под стать разлуке длительной:
Ты говорила долго. Но приятнее
Хвалы почетный дар из рук чужих принять.
Не услаждай речами: я не женщина.
⁹¹⁰ Не нужно предо мной, как перед варваром,
С отверстым ртом сгибаться в три погибели,
Не нужно, всем на зависть, стлать мне под ноги
Ковры. Такие почести к лицу богам.
А я ведь только смертный, и по пурпуру
Без страха и сомненья мне нельзя шагать.
Пусть не как бога чтут меня – как воина.
Не пышные подстилки пестротканые —
Молва меня прославит. Да, умеренность —
Вот лучший дар богов, и тот, кто кончит жизнь
⁹²⁰ В благополучье, тот блажен поистине,
Так я сказал, и слову буду верен я.
 

Клитемнестра

 
Ах, не противься моему желанию.
 

Агамемнон

 
Я не нарушу слова, так и знай, жена.
 

Клитемнестра

 
Уж не обет ли в страхе ты богам принес?
 

Агамемнон

 
Что говорил, то говорил обдуманно.
 

Клитемнестра

 
А как бы поступил Приам, по-твоему?
 

Агамемнон

 
Он по ковру наверно бы прошествовал.
 

Клитемнестра

 
Так не страшись людского осуждения.
 

Агамемнон

 
Молва народа – это сила грозная.
 

Клитемнестра

 
⁹³⁰ Лишь тем, кто жалок, люди не завидуют.
 

Агамемнон

 
Не женское занятье – словопрение.
 

Клитемнестра

 
Кто счастлив, тот позволит победить себя.
 

Агамемнон

 
Неужто спор наш для тебя сражение?
 

Клитемнестра

 
Уступчив будешь – выйдешь победителем.
 

Агамемнон

 
Ну, что ж, коль так желаешь, отвяжите мне
Скорее обувь, ног моих прислужницу,
И пусть не смотрят на меня завистливо
Всевышние, когда я по ковру пойду:
Мне совестно ногами в землю втаптывать
⁹⁴⁰ В убыток дому эту дорогую ткань.
Но хватит об одном. Ты с чужестранкою
Будь подобрей. На кроткого правителя
И боги благосклонно с высоты глядят.
Никто не хочет рабское нести ярмо,
А пленница моя – подарок воинства,
Сокровище сокровищ – вслед за мной пошла.
Итак, тебе я повинуюсь, женщина:
По пурпуру шагаю, чтобы в дом войти.
 

Клитемнестра

 
Не бойся, нужды нет. Кто осушить бы смог
⁹⁵⁰ Просторы моря, вечно нам родящие
Красу холстов, багрянок драгоценный сок?
Хвала богам, достанет в доме золота
И на ковры. Здесь незнакомы с бедностью.
Я б не жалела для подстилок пурпура,
Когда бы бог велел мне чрез оракула
Так расплатиться за твое спасение.
Остался б корень, а листва появится
И даст нам тень в дни Сириуса жаркие.
Когда ты к очагу пришел родимому,
⁹⁶⁰ Среди зимы весною вдруг повеяло.
А если в зной, когда вином незрелые
Зевс наполняет гроздья, муж воротится,
То свежестью, прохладой так и дышит дом.
О Зевс, вершитель Зевс, внемли мольбе моей
И все, что ты свершить задумал, – выполни.
 

Клитемнестра с Агамемноном уходят во дворец.

Стасим третий

Хор

Строфа 1

 
Ах, откуда этот страх
В сердце бедное запал?
Предвещанья грозные откуда?
Почему напевом неотвязным
⁹⁷⁰ Темные пророчества звучат?
Почему не в силах я
Отогнать, как сон дурной,
Этот ужас, почему отвага
Вдруг покинула престол души?
Ведь давно канаты кормовые
Кораблей, ушедших в Илион,
О песок ударились Авлиды!
 

Антистрофа 1

 
Сам я видел, как домой
Наши воины пришли.
⁹⁸⁰ Почему же радость отдается
Песнею безлирною Эриний,
Почему в слезах душа моя?
Пусть унынье и тоска
Страх и боль родят в груди,
Пусть неложны предвещанья сердца,
Скачущего, словно колесо,
В ожиданьи горестных свершений
Я молю о том, чтоб не сбылись
Дум тревожных страшные посулы.
 

Строфа 2

 
⁹⁹⁰ Здоровье и хворость рядом живут,
Соседи они. Болезнь всегда
Самых цветущих согнуть грозит,
Но лечат лекарства недуги тела.
Бывает и так, что счастья корабль
Судьба на камень подводный кинет.
Но искусный мореход
Часть добра метнет за борт,
Чтобы легче стал корабль,
Чтобы с мели соскользнул, —
¹⁰⁰⁰ И опять над хлябью волн
Уцелевший реет парус.
Даже голод – полбеды:
Отвращает голод Зевс
Тучной нивы щедрыми дарами.
 

Антистрофа 2

 
Но если черная кровь струей
На землю хлынула из груди,
Нет никого, кто бы к жизни вновь
Сумел мертвеца заклинаньем вызвать.
Один заклинатель такой давно
¹⁰¹⁰ Наказан Зевсом, другим в науку.
Так богами решено:
Доля подданных царя
Царской доле не равна.
А не то поток забот
Сердце б выхлестнуло враз
И язык опередило,
Не стонало бы во тьме,
Не искало бы вотще
Облегченья боли непомерной.
 

Клитемнестра выходит из дворца.

Эписодий четвертый

Клитемнестра

 
¹⁰²⁰ И ты – с тобой, Кассандра, говорю – войди
Сюда без гнева: так уж суждено тебе
Жить в этом доме и в числе других рабынь
Здесь Домодержца Зевса окроплять алтарь.
Сойди же с колесницы без надменности.
Ведь говорят, что сын Алкмены некогда
И тот был продан и на рабских жил хлебах.
Да, если уж судьба такая выпадет,
Куда милее дом, богатый издавна:
Кто завладел богатством неожиданно —
Жесток с рабами, нетерпим и мелочен.
¹⁰³⁰ У нас не так, мы добрые хозяева.
 

Предводитель хора

 
Она тебе сказала слово ясное.
Что делать! Ты в сетях судьбы запуталась.
Коль можешь, покорись, коль нет – ослушайся.
 

Клитемнестра

 
Нет, если внятен ей не щебет варварский,
А наш язык, сумей проникновенные
Найти слова, чтоб речь ей сердце тронула.
 

Предводитель хора

 
Послушайся. Ты видишь: госпожа добра.
Спустись же с колесницы, во дворец войди.
 

Клитемнестра

 
Здесь, у дверей, нельзя мне медлить долее.
¹⁰⁴⁰ Я тороплюсь. Уже пред алтарем стоит
Овца и ждет ножа. Никак не чаяли,
Что до такой дожить придется радости.
Коль во дворец пойдешь, иди не мешкая,
А если речь твоя невразумительна,
Пусть знаками с тобою говорит старик.
 

Предводитель хора

 
Не обойтись без толмача искусного,
Дикарка – что зверек, силками пойманный.
 

Клитемнестра

 
Безумие вошло в нее и бешенство:
Недавно лишь страна ее захвачена,
¹⁰⁵⁰ И прежде чем кровавый гнев не выкипит,
К узде неволи не привыкнет пленница.
Довольно. Просьбой больше не унижусь я.
 

Уходит во дворец.

Предводитель хора

 
А я тебя жалею, я не гневаюсь.
Сойди же с колесницы, уступи судьбе.
Иди, иди, ярма отведай рабского.
 

Кассандра

Строфа 1

 
О горе мне, о горе мне!
Аполлон, Аполлон!
 

Предводитель хора

 
Зачем кричишь, зачем зовешь ты Локсия?
К нему не с плачем – с песней обращаются.
 

Кассандра

Антистрофа 1

 
¹⁰⁶⁰ О горе мне, о горе мне!
Аполлон, Аполлон!
 

Предводитель хора

 
Опять вопит, опять зовет несчастная
Того, кто не заботится о плачущих.
 

Кассандра

Строфа 2

 
Аполлон, Аполлон!
Страж путей, погубитель мой!
Второй своей стрелою ты сразил меня.
 

Предводитель хора

 
Наверно, о своих пророчит горестях:
И в рабстве не изменит богоданный дар.
 

Кассандра

Антистрофа 2

 
Аполлон, Аполлон!
¹⁰⁷⁰ Страж путей, погубитель мой!
Куда меня завел ты, к чьим стенам привел?
 

Предводитель хора

 
Здесь – дом Атридов. Коль сама не ведаешь,
Куда пришла, не стану я обманывать.
 

Кассандра

Строфа 3

 
О стены богомерзкие, свидетели
Ужасных дел! Жилище палачей!
Здесь кровью детской вся земля пропитана.
 

Предводитель хора

 
Собачий нюх у пленницы поистине:
На верный след напала, кровь почуяла.
 

Кассандра

Антистрофа 3

 
¹⁰⁸⁰ Не мудрено почуять – столько признаков!
Вот слышу я младенцев бедных плач,
Детей несчастных, съеденных родителем!
 

Предводитель хора

 
О чужестранка, ты слывешь провидицей,
Но прошлое не нужно и предсказывать.
 

Кассандра

Строфа 4

 
О горе! Что задумала жена?
Какое преступленье, зло какое,
Еще какую новую беду
Она готовит в доме?
Ах, ниоткуда помощь не придет,
¹⁰⁹⁰ Защита не приспеет!
 

Предводитель хора

 
Мне невдомек последнее пророчество.
А первое – весь город говорит о нем.
 

Кассандра

Антистрофа 4

 
Проклятая! Неужто ты сейчас
Того, кто ложе брачное с тобою
Делил, омоешь в бане и… но я
Промолвить не осмелюсь.
Недолго ждать конца. Руке рука
Протягивает что-то.
Предводитель хора
Не понимаю. Говорит загадками,
¹¹⁰⁰ Как путь найти в потемках предсказания?
 

Кассандра

Строфа 5

 
Увы! Беда, беда!
Что увидала я!
Но сети ли супруга распростерла,
Помощница Аидовых собак,
Эриний грозных? Пусть они толпой
Заголосят о каре неизбежной
За новое закланье!
 

Предводитель хора

Строфа

 
Зачем зовешь Эриний в дом? Зачем тебе
Нужна их песнь? Как безотрадна речь твоя!
¹¹¹⁰ К испуганному сердцу кровь прихлынула.
Вот так, зари померкнувшим лучом,
И угасает жизнь,
Когда нельзя сдержать
Напор струи багровой.
 

Кассандра

Антистрофа 5

 
Глядите! Началось!
Гоните от быка
Корову прочь! Капканом покрывала
Она его поймала. Черный рог
Бодает грудь его. В купальный чан
¹¹²⁰ Он падает. Воды не пожалела,
Омыла гостя в бане.
 

Предводитель хора

Антистрофа

 
Не похвалюсь, не мастер я разгадывать
Пророчества. Но чую здесь недоброе.
Да и когда от ясновидцев слышали
Благие вести? Только скорбь и боль
Оракулы сулят,
Внушая людям страх
Пред мудростью пророка.
 

Кассандра

Строфа 6

 
О, горькая судьба,
¹¹³⁰ Удел многострадальный!
И я в котел беды
Свою печаль влила.
Зачем сюда привел меня, несчастную?
Чтоб смерть меня постигла здесь! Зачем еще?
 

Хор

Строфа 1

 
Словно безумная, в божьем наитии,
Плачет она о себе и поет
Песню нестройную. Так соловей рыжеватый,
Рощ исступленный певец,
¹¹⁴⁰ Итиса, Итиса кличет и вечной тоски
Стоном насытить не может.
 

Кассандра

Антистрофа 6

 
О, доля соловья,
Звонкоголосой птицы!
О, сладкая судьба
Пернатого певца!
Ему дано весь век беду выплакивать,
А мне – меча двуострого удар принять.
 

Хор

Антистрофа 1

 
Где обрела ты на муку напрасную
Вещего слова божественный дар?
¹¹⁵⁰ С воплями бреда сливается песня пророка,
Стройная песня судьбы.
Где ты нашла для напева такого лады,
Новым грозящие горем?
 

Кассандра

Строфа 7

 
О гибель дорогих, Париса брачный пир!
О мой Скамандр, земли родной река!
Меня когда-то берега твои,
Несчастную, вскормили.
Но, видно, скоро над Кокитом сумрачным,
¹¹⁶⁰ Над Ахеронтом буду я предсказывать.
 

Хор

Строфа 2

 
Теперь ты ясно, слишком ясно вдруг
Заговорила. Понял бы тебя,
Пожалуй, и младенец. Жалом острым
Впился в меня злосчастной девы стон.
Полно тревоги сердце.
 

Кассандра

Антистрофа 7

 
О город, город мой, повергнутый во прах!
Обильными дарами алтарям
Несчастный мой отец спасти хотел
Троянские твердыни.
¹¹⁷⁰ Но тщетно! Город наш изведал худшее,
А я комком кровавым упаду сейчас.
 

Хор

Антистрофа 2

 
Согласна с прежней речью эта речь.
Какой же демон давит грудь твою
Неодолимым грузом и о смерти,
О жалкой доле заставляет петь?
Что впереди – не знаю.
 

Кассандра

 
Так пусть же под фатой, как новобрачная,
Не прячется теперь мое пророчество.
В часы восхода гонит ветер на море
¹¹⁸⁰ Волну к востоку, к солнцу. Так и вещий вихрь
Пускай выносит ныне за бедой беду
На свет. Не буду говорить загадками.
Я побегу по следу зла давнишнего,
А вы – вы подтвердите правоту мою.
Не покидает этих стен согласное,
Но тягостное пенье; страшный хор поет.
Упившись кровью, буйствуют и бесятся
Засевшие в дому оравой пьяною
Эринии. Не выгонишь таких гостей.
¹¹⁹⁰ Они все тянут песнь – об изначальном зле,
Свершенном в доме, а в припеве вновь клянут
Того, кто ложе брата осквернить посмел.
Что ж, промахнулась или бью без промаха?
Болтаю, как гадалка, лгу, как нищенка?
Так поклянись, что ничего не ведаешь
О давних преступленьях, учиненных здесь.
 

Предводитель хора

 
Какою клятвой ни клянись, не сделаешь
Несчастий наших благом. Но дивлюсь тебе:
Ты выросла в чужом, заморском городе,
¹²⁰⁰ А говоришь о здешнем, будто здесь жила.
 

Кассандра

 
Мне Аполлон-гадатель повелел вещать.
 

Предводитель хора

 
¹²⁰³ Он пожелал тебя, земную девушку?
 

Кассандра

 
¹²⁰² Ах, прежде я стыдилась говорить о том.
 

Предводитель хора

 
О да, кичиться свойственно счастливому.
 

Кассандра

 
Меня он домогался, он любви хотел.
 

Предводитель хора

 
И что ж, ты отдалась его объятиям?
 

Кассандра

 
Пообещав, я обманула Локсия.
 

Предводитель хора

 
Уже владея даром ясновиденья?
 

Кассандра

 
Уже я беды предрекла согражданам.
 

Предводитель хора

 
¹²¹⁰ Но как же гнева Локсия избегла ты?
 

Кассандра

 
С тех пор мне никогда ни в чем не верили.
 

Предводитель хора

 
Я верю. Речь твоя мне вещей кажется.
 

Кассандра

 
Опять, опять
Меня кружит пророчества безумный вихрь
И мучит боль предчувствий. О, беда, беда!
Глядите! Тенью бледною сидят вот здесь,
У дома, дети, кровными убитые.
И кажется, в ручонках сжали мальчики
Свое же мясо – потроха, кишки свои.
¹²²⁰ А их отец – о, горестное пиршество! —
Растерзанные внутренности в рот сует.
За это мстить задумал некий лев. Да, лев!
Но лев трусливый, праздностью изнеженный
В постели. Он-то и воздаст хозяину,
Ах, моему хозяину – ведь я раба!
Не знает покоритель илионских стен,
Вождь кораблей, какое зло умыслила
Та, что, подобно суке, с визгом радостным
Его встречала, мерзкий распустив язык.
¹²³⁰ Что за отвага! Убивает женщина
Мужчину. Но каким же мне чудовищем
Ее назвать? Змеей хвостоголовою?
Иль Симиллой, стражем скал и моряков бичом?
Иль жрицею Аида, что родных своих,
И тех щадить не станет? Как, бесстыжая,
Она вскричала! Так в бою боец кричит.
А всем казалось: мужа видеть счастлива.
Не верьте мне иль верьте – все равно теперь.
Что будет – будет. Слишком вещей скоро ты
¹²⁴⁰ Меня, свидетель скорбный, назовешь и сам.
 

Предводитель хора

 
Да, пир Фиеста, съевшего деток своих,
Узнал я и дрожу от изумления,
Услышав правду – чистую, без вымысла,
Но после сбился с колеи, в тупик забрел.
 

Кассандра

 
Так знай: ты смерть увидишь Агамемнона.
 

Предводитель хора

 
Язык свой обуздай, молчи, несчастная!
 

Кассандра

 
Не отвратишь того, о чем сказала я.
 

Предводитель хора

 
Да, коль свершится. Но пускай не сбудется.
 

Кассандра

 
Ты молишься, а там убить готовятся.
 

Предводитель хора

 
¹²⁵⁰ Да кто ж пойдет на это злодеяние?
 

Кассандра

 
Видать, и впрямь не понял ты пророчества.
 

Предводитель хора

 
Да, я не понял, кто убьет и как убьет.
 

Кассандра

 
Я слишком ясно говорю, по-гречески.
 

Предводитель хора

 
И Пифия – по-гречески. Да как понять?
 

Кассандра

 
Ой, ой, какой огонь! Вот подступает вновь.
О, Аполлон Ликийский! Горе, горе мне!
От львицы от двуногой, той, что с волком спит,
Покуда на охоте благородный лев,
Погибну я. И для меня найдет она
¹²⁶⁰ Глоток в смертельной чаше – плату горькую.
Она на мужа точит меч и молится:
Пусть жизнь отдаст за то, что в дом привел меня.
К чему, к чему же я ношу, не на смех ли,
Венок и жезл – вещуньи знаки жалкие?
Нет, растопчу их, прежде чем сама умру.
В прах, побрякушки! Я за вами следом – в прах!
Сам Аполлон с меня убор провидицы
Срывает, увидав, каким посмешищем
Стал мой наряд, пока враги и недруги
Согласным хором надо мною тешились.
¹²⁷⁰ Меня бранили, называли нищенкой,
Кликушею голодной – все я вынесла.
И вот сегодня наконец пророчицу
Сюда на муку смертную привел пророк:
Передо мною не отцовский жертвенник,
А плаха. На нее прольется кровь моя.
Но уж за гибель нашу боги взыщут мзду!
Еще придет он, тот, кто отомстит за нас:
¹²⁸⁰ Сын мать убьет и за отца расплатится.
Скиталец, из страны родимой изгнанный,
Он явится, кровавый замыкая круг!
Так боги поклялись. Взывает к мстителю
Поверженный отец, и сын услышит зов.
О чем я плачу? Ах, о чем я слезы лью?
Ведь я же худший день родного города
Уже пережила. Сегодня вижу я,
Как губят боги погубивших город мой.
Довольно, решено. Теперь на смерть иду.
¹²⁹⁰ О, двери дома, о врата Аидовы!
Молю лишь об одном: чтоб метко пал удар,
Чтоб сразу же, как хлынет кровь, без судорог
Смогла навеки я закрыть глаза свои.
Предводитель хора
О женщина, в несчастье многомудрая,
Ты говорила долго. Но скажи, зачем,
Свою судьбу предвидя, агнцем жертвенным
Отважно ты и смело к алтарю идешь?
 

Кассандра

 
Иного нет пути. Так что же медлить мне?
 

Предводитель хора

 
Последние мгновенья ценят смертные.
 

Кассандра

 
¹³⁰⁰ Мой день пришел. В увертках мало прибыли.
 

Предводитель хора

 
Так знай же: ты отважна и в страдании.
 

Кассандра

 
¹³⁰⁴ О мой отец! О, доблести детей твоих!
 

Предводитель хора

 
¹³⁰³ Да, людям легче умирать со славою.
 

Кассандра

 
¹³⁰² Но слов таких не говорят счастливому.
 

Предводитель хора

 
¹³⁰⁵ Что там такое? Почему ты пятишься?
 

Кассандра

 
Ой, ой!
Предводитель хора
Чего ты стонешь? Страх какой привиделся?
 

Кассандра

 
Дохнули стены кровью человеческой.
Предводитель хора
Да нет же. Это дух от жертв заколотых.
 

Кассандра

 
¹³¹⁰ Как из могилы, на меня повеяло.
 

Предводитель хора

 
Я слышу запах ладана сирийского.
 

Кассандра

 
Я в дом пойду, рыдая о своей судьбе
И Агамемнона. Вот жизнь и кончилась.
Увы, друзья!
Как вспугнутая птица над кустарником,
Я заметалась. Вы об этом вспомните,
Когда за гибель женщины, за смерть мою,
Жена заплатит, а за гибель мужа – муж.
Такого дара гостья ваша требует.
Предводитель хора
¹³²⁰ Мне жаль тебя, несчастная пророчица.
 

Кассандра

 
Еще лишь слово. Это по себе самой
Плач поминальный. Я молю последний свет
Всевидящего солнца, чтоб врагов моих,
Моих убийц такая же постигла смерть,
Как и меня, рабыню беззащитную.
Уходит во дворец.
 

Предводитель хора

 
О, доля смертных! С линиями легкими
Рисунка схоже счастье: лишь явись беда —
Оно исчезнет, как под влажной губкою.
Не об одной Кассандре, обо всех тужу.
¹³³⁰ Не насытится счастьем никто из людей,
И никто не поднимет пред домом своим
Заградительный перст, чтобы счастью сказать:
«Не входи, неуемное. Хватит».
Вот глядите, бессмертные дали царю,
Сокрушив Илион, возвратиться домой,
Насладиться почетом и славой.
Но теперь, если должен он кровь искупить,
Если должен за тех, кто убит, умереть,
Если смертью за давнюю платится смерть,
¹³⁴⁰ Кто назвать бы осмелился счастье свое
Неизменным, природным, надежным?
 

Голос Агамемнона из дворца.

 
О! Я сражен ударом в доме собственном!
 

Предводитель хора

 
Тише! Кто-то стонет тяжко, кто-то насмерть поражен!
 

Голос Агамемнона

 
Еще один удар! О горе, горе мне!
 

Предводитель хора

 
Снова царь кричит. Наверно, злодеянье свершено.
Так давайте же обсудим, как нам действовать вернее.
 

Второй старец

 
Я думаю, что нужно клич по городу
Пустить и горожан сюда, к дворцу, созвать.
 

Третий старец

 
По-моему, ворваться в дом немедленно,
¹³⁵⁰ Покуда меч не высох, уличить убийц.
 

Четвертый старец

 
И я сторонник действий. Это мнение
Я разделяю. Больше ждать нам некогда.
 

Пятый старец

 
Все ясно здесь. Начало не сулит добра.
Над городом нависло самовластие.
 

Шестой старец

 
Мы только тратим время. А преступникам
Медлительность смешна. Они не мешкают.
 

Седьмой старец

 
Не знаю, что мне вам и посоветовать.
Коль действуешь, подумать прежде надобно.
 

Восьмой старец

 
Я тоже не решил еще. Не взять мне в толк,
¹³⁶⁰ Как можно речью воскресить умершего.
 

Девятый старец

 
Неужто мы, за собственную жизнь дрожа,
Согнемся перед тем, кто осквернил дворец?
 

Десятый старец

 
Нет, мы не стерпим. Лучше сложим головы.
Достойней смерть, чем иго самовластия.
 

Одиннадцатый старец

 
Нет доказательств. Только стоны слышали.
Но разве это значит, что погиб наш царь?
 

Двенадцатый старец

 
Сначала б разузнать, а уж потом – шуметь.
Ведь знанье и догадка – вещи разные.
 

Предводитель хора

 
Вот это мненье самое разумное.
¹³⁷⁰ Об участи Атрида мы узнать должны.
 

Двери дворца отворяются.

Видны тела Агамемнона и Кассандры.

Из дворца выходит Клитемнестра.

Клитемнестра

 
Не стыдно мне сказать совсем обратное
Тому, что прежде говорить должна была.
Иначе и нельзя, когда, прикинувшись
Врагу первейшим другом, сеть плетешь ему
Такую, чтобы никакой прыжок не спас.
Давно уж поединок этот выношен
В душе моей. Вот наконец и день пришел.
Вот я стою, гордясь, что дело сделано.
Убила. Отпираться я не стану, нет.
¹³⁸⁰ Накидкою, огромной, как рыбачья сеть, —
О, злой наряд! – Атрида спеленала я.
Не мог он защититься, убежать не мог.
Ударила я дважды. Дважды вскрикнул он
И рухнул наземь. И уже лежавшему —
В честь Зевса Подземельного, спасителя
Душ мертвецов, – я третий нанесла удар.
Так, пораженный насмерть, испустил он дух,
И с силой кровь из свежей раны брызнула,
Дождем горячим, черным оросив меня.
¹³⁹⁰ И радовалась я, как ливню Зевсову
Набухших почек радуется выводок.
Вот, цвет старшин аргосских, каковы дела.
Я торжествую, рады иль не рады вы.
Когда б велел обычай возлиять богам
Над мертвецами, то по праву полному
Мы принесли бы жертву. Тот, кто столько бед
Нам уготовил, сам из чаши бед хлебнул.
 

Предводитель хора

 
Дивимся мы речам твоим и наглости.
Убила мужа да еще кощунствуешь.
 

Клитемнестра

 
¹⁴⁰⁰ Ты смотришь на меня как на безумную,
А я – я хладнокровно признаюсь тебе
В своем поступке. Осуждай, хвали меня —
Мне все едино. Вот он, мой супруг, лежит,
Царь Агамемнон. Этою рукой, гляди,
Я славно совершила дело правое.
 

Хор

Строфа 1

 
Что с тобой, женщина?
То ли тебя ядовитой земля накормила травой?
То ли отравленным зельем волна напоила?
Злобствуешь ты, проклинаема городом,
¹⁴¹⁰ Отчуждена, ненавистна, отвергнута.
Родина гонит тебя.
 

Клитемнестра

 
Меня ты судишь, мне грозишь изгнанием,
Проклятьем граждан, ненавистью города.
Что ж ты тому перечить не осмелился,
Кто, как овцу – одну из неоглядных стад
Овец прекраснорунных, – дочь, родную дочь,
Дитя мое, убил без сожаления
Затем лишь только, чтоб фракийский ветер стих?
Уж не его ли, скверну нашей родины,
¹⁴²⁰ Изгнаньем надо было наказать? А ты
Меня судить намерен. Так запомни же:
Бороться я готова. На насилие
Насилием отвечу. Победишь меня —
И власть твоя. Но ежели рассудит бог
Иначе – хоть и стар, уму поучишься.
 

Хор

 
Антистрофа Как ты заносчива!
Сколько гордыни в речах твоих. Кровь
опьянила тебя!
Бешенство душу твою обуяло. Ты веришь,
¹⁴³⁰ Будто к лицу тебе пятна кровавые.
Кончишь бесславно, друзьями покинута,
Смертью заплатишь за смерть.
 

Клитемнестра

 
Ну что ж, свои слова скреплю я клятвою,
Клянусь тебе отмщеньем за дитя мое,
Клянусь тебе карающей Эринией,
Что страха пред расплатой не узнает дом,
Пока Эгист мой верный здесь очаг блюдет.
Он мне опора, от него – уверенность.
Лежит злодей, позоривший жену свою
¹⁴⁴⁰ И дочек Хриса тешивший под Троею.
А это вот – пророчица-гадальщица,
Копьем в бою добытая наложница.
Верна и здесь. На корабельных палубах
Валялись тоже вместе. По заслугам честь:
Вот он лежит, а вот подружка милая —
С ним рядышком. Как лебедь, перед смертью песнь
Пропела. Это муж мой позаботился,
Чтоб лакомством пресладким завершился пир.