Читать книгу: «За туманом», страница 5

– Отдай младенчика, отдай!!! – Кричала старуха.

Вскоре началась война, Степана забрали на фронт, и домой он больше не вернулся. Получила Анна похоронку, спрятала её подальше и больше Степана не вспоминала. После войны мужики домой не вернулись. Бабы старели, дряхлели, только Анна оставалась все такой же, как и в молодости. Косились на неё в деревне недобро, да вскоре кто умер, кого дети забрали из глуши и осталась Анна одна в деревне. А потом снова начали появляться люди. Правда, что это были за люди, Анна даже думать боялась. С виду вроде человек – человеком, а присмотришься – что-то не то с ним. Чертовщина какая-то, словно марево вокруг вьётся. И глаза у всех мёртвые, чёрные, бездонные. Анна даже съездила в церковь, приняла крещение, икон навезла, ночью к дверям не подходила.

А однажды в деревне появился Степан!

Анна, как его увидела, аж обомлела. Замерла посередь дороги, прижала платок ко рту.

– Степан!?

Мужчина оглянулся, оглядел ее с ног до головы.

– Вы, – говорит, – ошиблись. – Меня Иван зовут. Недавно с женой мы тут. А вы давно здесь живёте?

– Да всю жизнь, считай и живу.

Не было в Иване ничего бесовского, Анна и успокоилась. Скоро и сдружилась с соседями. Да так сдружилась, что через год узнала, что беременна.

Иван новость воспринял холодно, бросил только : «Неизвестно ещё, от кого понесла. Жене расскажешь – придушу и тебя, и младенца». И заполыхали глаза его мертвечиной.

Поехала Анна в больницу в город, от ребёнка избавляться было поздно, так и родилась в итоге Галя – никиткина мать. А на седьмой день после родов, когда Анна уже вернулась в деревню, нагрянула к ней гостья. Старуха-ведьма стояла под окнами и не смела войти.

– Отдай душу невинную, – шептала она. А Анна, с ребёнком на руках, простояла всю ночь под образами на грани сознания.

– Ну смотри, девка, этого младенца не отдашь – заберу следующего. От меня не откупишься.

Наутро Анна отвезла дочку в Дом малютки. Когда Галина выросла, приехала к ней, рассказала, что пришлось ей ребенка отдать, так как в деревне и сами с голоду умирали, и как скучала она, и прочие сказки. Галка её и простила, даже приезжала временами. А потом Никитку привезла. Анна тогда сильно испугалась и ребёнка привозить запретила. Сама ездила в город порой, пока силы ещё были. А в деревню их не пускала. Так что не лазил Никита с Гошей по сугробам, на речку не бегал, ягод в лесу не собирал.

***

Никита сидел с открытым ртом. Когда бабка закончила рассказ, сглотнул слюну.

– Ба, ты мне сейчас с чего решила сказки-то рассказывать, а? Маринка где? Ты чего мне по ушам ерундой своей ездишь, какой Степан вообще, а?! Подожди-ка, подожди-ка, это если Степан твой на войну пошел, эт сколько тебе лет-то стукнуло?! Эт больше ста?! Ба, ты вообще, в своем уме? Маринка где??!

– Не кричи, не кричи, Никитушка, всё ж правду рассказала, ничего не придумала.

– Ба! Да у тебя кукуха тут на старости лет поехала! Давай так. Ты мне сейчас скажешь, где Маринка, мы все соберёмся и поедем в город. Да, баб? Мы тебе там поможем, в больничку определим. Не хочешь в больничку? Ну давай мы тебя у себя поселим. Да? Баб, Маринка где?

Анна подняла на внука глаза, и он внезапно понял, что бабушкина сказка – и не сказка совсем.

– Маринка где, бабушка? – прошептал Никита.

– Маринку твою я ведьме отдала. Либо ты, либо она.

– Никитушка, миленький, уезжай ты, Бога ради! Что тебе сдалась эта жердь патлатая. Уезжай сейчас же, пока солнце не село. Мне-то сегодня и иконы уже не помогут, зажилась я на свете, а ты уезжай. Прошу тебя!

Анна плакала и срывалась на крик, но Никита оттолкнул её и выбежал на улицу, побежал куда-то, не разбирая дороги. Очнулся только у речки. Спустился к воде, ополоснул лицо. Внезапно в воде увидел Маринку. Резко отшатнулся, огляделся по сторонам. Вокруг ни единой души. Никаких звуков деревни, только кузнечики стрекочут в траве.

Просидел почти до темноты, снова и снова переживая бабкин рассказ и заставляя себя поверить в него. Слишком уж он походил на сказку из детских книжек, кажется, он даже читал его когда-то. А потому поверить сейчас в эту муть не мог никак.

На поле уже спустился туман, Никита внезапно продрог и решил возвращаться. Бабка может с катушек и слетела, но, вроде, с ножом ни за кем не бегала, и дома всё же безопаснее, чем у речки.