Читать книгу: «Второй круг», страница 5
Украденное счастье
Брунгильда была ведьмой в прямом смысле этого слова. Причём гордилась этим, намекая при случае, что она – потомственная ведунья и не ровня выскочкам местного пошиба.
И, действительно, почти всегда, даже в небольшом женском сообществе найдётся ведьма любительского уровня. Об этом ещё Гоголь говорил. Но возможности этих дам незначительны.
А Брунгильда происходила из почтенного семейства чародеев, имевшего многовековые традиции. Попадались в нём и добрые, и злые существа. Причём их свойства были чисто врождёнными и практически не зависели от образования. К слову говоря, ведьмачество в этом клане никогда не осуждалось. Ведь давно известно, что добро и зло в этом мире взаимосвязаны и не могут обходиться друг без друга.
Так вот, когда родилась наша будущая героиня, то её прапрабабка Берта, увидев, как светятся в темноте глаза малышки, резюмировала: – Та ещё ведьмочка будет!
Клыков, правда, не было. – Вырастут! – уверяла всех Берта.
Пронзительный взгляд этой девочки заставлял поёживаться даже родственников. Казалось, он проникал в душу и разбирал её по частям. Длинный крючковатый нос, стремящийся к верхней губе, придавал личику юной ведьмочки особый колорит.
Брунгильда быстро уяснила, что своим первородным обликом не следует пугать ни в чём не повинных простых смертных, поэтому ещё на первом году обучения в закрытой спецшколе подземного царства в совершенстве постигла искусство перевоплощения, позволяющее устраивать свои каверзы без проблем.
По окончании школы ведьмочка получила красный диплом и распределение в элитное подразделение Тёмных Сил – «Глобал». За непродолжительное время ей удалось спровоцировать несколько кровопролитных войн, что значительно подняло её авторитет в среде себе подобных.
Любила Брунгильда экспериментировать с погодой и климатом. Сокрушительные землетрясения, наводнения, свирепые ураганы, губительные морозы, изнуряющая засуха – её рук дело.
Это она внушила нескольким амбициозным претендентам на мировое лидерство идею колонизации Марса. Беспрецедентная гонка привела к тотальному обнищанию всех государств-участников провалившегося проекта.
Ещё она намеревалась отучить людей от органической пищи, перейдя к непосредственной подпитке энергией космоса. Много и других уникальных задумок было в её арсенале. А потом вдруг всё это ей наскучило. При малейшей возможности стала отлынивать от серьёзной работы, занимаясь мелочами. А почему? Да просто ведьмам тоже не чужда любовь, приходящая внезапно и отнимающая массу сил и времени.
Изнывая от тоски, искала Брунгильда своего единственного и неповторимого методом проб и ошибок среди обычных людей, поскольку внутриклановые браки не поощрялись, как ведущие к вырождению потомства. В ходу у неё был такой тест: закрутив очередной романчик с каким-нибудь смазливым парнем, она представала перед ним в пылу экстаза в своём натуральном виде.
Ну что вам сказать? Самые слабенькие умирали со страху. Те, что покрепче, теряли рассудок или память. Жестокого испытания не выдержал ни один. Со стороны это напоминало эпидемию среди молодых мужчин. Совершенно невнятные и настолько же испуганные комментарии в прессе и на телевидении сделали происходящее известным широкой общественности. Гипотез было много, ясности – никакой.
А коллеги отнеслись к действиям Брунгильды крайне негативно. Её даже хотели отчислить из «Глобала». Указали на непозволительное преобладание личных интересов над служебными обязанностями. Провинившаяся расплакалась и поклялась больше не нарушать профессиональную этику, даже если ей придётся остаться при этом старой девой.
Время – лучший лекарь. Года не прошло, как Брунгильда снова влюбилась, как никогда до этого. Случилось это в двадцатом веке, где она была в командировке. Объектом её страсти стал принц одного небольшого государства по имени Артур. Белокурый рослый красавец свёл с ума нашу ведьмочку. В придачу к незаурядной внешности принц хорошо разбирался в военном деле, механике. Увлекался музыкой, живописью, литературой. Интересовался оккультизмом.
Учитывая всё это, Брунгильда, приняв образ путешествующей инкогнито принцессы, зачастила в элитарный клуб, где появлялся и Артур. Обычные стеклянные бусы в ведьминых руках стали бриллиантовым ожерельем. А простое платьице – роскошным парчовым одеянием. Приятная мордочка, ладненькая фигурка и соблазнительное декольте должны были способствовать успеху. К её удивлению, принц не проявил к ней никакого внимания. Пришлось срочно менять тактику.
А вот участие в дискуссии на оккультные темы принесло свои результаты. Брунгильда тут уж постаралась. После её яркого содержательного выступления долгожданное знакомство не могло не состояться.
В разговоре с принцем, ведьмочка как бы случайно обмолвилась, что завидует женщине, для которой он станет спутником жизни.
– Вы хотите быть на её месте? – спросил Артур.
– А почему бы и нет? – разоткровенничалась Брунгильда.
На это принц спокойно ответил, что обручён со скандинавской принцессой Рогнедой, и вскоре собирается на ней жениться. На том и расстались.
– Вот и отлично! – решила ведьма. Оптимизму её можно было позавидовать. Прилетев на Север, она задумала не что иное, как вселиться в тело невесты Артура, изгнав прочь обитавшую там душу. Принцесса находилась в своём летнем дворце, готовя его к приезду жениха. Брунгильда возликовала – всё складывалось донельзя лучше. План её был остроумен и прост. Она похитила Альфу – любимую собачку Рогнеды. А когда повсюду появились объявления о щедром вознаграждении тому, кто найдёт пропажу, направила такое письмо для принцессы: « Твою собаку похитила злая фея и держит её взаперти. Если хочешь её спасти, сегодня приходи одна в полночь к старому дубу на опушке леса. Никому о письме не говори, с собой никого не приводи, иначе собаки не увидишь». Письмо непостижимым образом попало к адресату, минуя регистрацию.
Рогнеда, горя желанием спасти свою любимицу, выполнила всё беспрекословно. Но уйти незаметно не удалось. Пришлось взять честное слово с заметившей её уход дежурной фрейлины, что будет держать язык за зубами. Возле дуба её встретила Брунгильда в образе ветхой старушонки, увлекла за собой в лесную сторожку, где действительно томилась собачка.
В сторожке Брунгильда впилась своими глазищами в лицо девушки.
Та, охнув, потеряла сознание. Ведьмина душа сноровисто вытолкала душу Рогнеды из родного тела, заняв её место.
Через несколько минут лже-Рогнеда с испуганной собачкой на руках уже возвращалась во дворец. Её встретили взволнованные стражники, которых подняла на ноги фрейлина. Слишком долго не было Рогнеды, чтобы счесть это безобидной прогулкой перед сном. Перепуганная челядь уже предчувствовала, образно говоря, прикосновение топора к своим шеям. Но когда все увидели, что принцесса жива и невредима, да ещё и собачку нашла, то вздохнули с облегчением. Никто и не обратил внимания, что Альфа почему-то убегает от хозяйки и даже ворчит тихонько.
А захватчица, оказавшись в роскошном будуаре, погляделась в зеркало и удовлетворённо хмыкнула: – Вот теперь Артурчик может приезжать.
Уходя в новую жизнь, злодейка постаралась замести все следы. Возвращаться в двадцать первый век она не собиралась. Своё отжившее тело предусмотрительно уничтожила, распылив его на атомы.
Зря, что ли, ей красный диплом давали! А жестоко травмированная, бесприютная душа Рогнеды никакой опасности не представляла. Обычно такие души – изгои кучкуются на болотах, пугая случайных путников своими стонами и свечением.
Интересно, что родственники предпринимали попытку найти беглянку. Однако все их старания не увенчались успехом.
Таблетки гениальности
Литератор-многостаночник Анисим Чегонадов наткнулся в интернете на информацию о средстве для повышения творческих способностей в искусстве. Бойким языком реклама расписывала, какие захватывающие перспективы в музыке, живописи и литературе откроются перед авторами, вкусившими чудо-таблеток «Гентаб». В тексте дважды повторялся адрес сайта, где их можно было заказать. На мониторе тут же возникали часы, отсчитывающие время действия льготной цены.
Анисим только усмехнулся. Он уже давно решил для себя не реагировать на подобные объявления, испытав вместе с супругой полное разочарование от покупки крема для мужчин под многообещающим названием «МаксиФалл».
Каково же было удивление нашего литератора, когда в городском отделении союза писателей очень скоро начали циркулировать слухи, что «Гентаб» закуплен централизованно за счёт сокращения расходов на корпоративы и будет вручаться всем, не имеющим задолженности по членским взносам.
Через несколько дней на всеобщее обозрение был вывешен длиннющий список претендентов на гениальность. Анисим, поминая недобрым словом свою букву «Ч», оказался в этом списке под номером 159. – Да когда же я это снадобье получу? Кто-то без году неделя в союзе, а почему-то впереди! – вздыхал он.
Впрочем, его переживания по этому поводу были недолгими. Выяснилось, что выдавать препарат будут в офисе фирмы-производителя в порядке живой очереди. То есть самые нетерпеливые могут подсуетиться. Но паники быть не должно – хватит всем. Кстати говоря, это будет не «Гентаб», а «Талантил», поскольку о «Гентабе» уже появились разоблачительные публикации в газетах.
Когда рано утром Анисим появился перед входом в нужный офис, то увидел, что площадка перед зданием запружена людьми.
– Человек двести, не меньше, – подумал он и стал проталкиваться к крыльцу, надеясь пристроиться к кому-то из знакомых. И, действительно, уже на ступенях лестничного марша, ведущего к входным дверям, он увидел поэта-новатора Семёна Неунывайкина. Изобразив дружеские объятья, Анисим шепнул поэту: – Скажи им, что занимал на меня очередь.
На что тот невпопад ответил: – Да меня самого пустили вот так же. Чувствуя со всех сторон ненавидящие взгляды, Анисим поплёлся в конец очереди. Несколько раз порывался уйти, но мешало чувство зависти – как это все получат, а он нет?
!Только к вечеру он достиг цели, голодный и злой. Как назло вокруг не было ни одного киоска, торгующего съестным. И туалета – тоже. А когда он попытался справить малую нужду в ближайших кустах, его тут же оштрафовал невесть откуда взявшийся блюститель порядка, монотонно повторявший: – Не положено, гражданин!
Но то, что произошло в офисе, вообще никакому объяснению не поддаётся. Взяв в руки удостоверение Чегонадова, усталая женщина в очках заявила удивлённым тоном: – Да вы уже всё получили!
– То есть, как это? – оторопел Анисим. Действительно в списке его номер 159 был аккуратно отмечен галочкой, а в конце строки стояла неразборчивая подпись-закорючка.
– Да не моя это подпись! – завопил Чегонадов, но его уже дружно оттесняли очередные соискатели успеха. Разборки на другой день ни к чему не привели. Весь предназначенный литераторам препарат был распространён без остатка.
Анисим от переживаний слёг с гипертоническим кризом. Друзья решили выручить бедолагу и, скинувшись по таблетке, привезли их ему в больницу. Срок представления материалов на творческий конкурс поджимал. На кону стояло участие в юбилейном сборнике, посвящённом кому-то из классиков. Поэтому наш герой, наглотавшись таблеток, строчил день и ночь. Благо, что палата была отдельная.
Гордый собой, он завершил рукопись в последний день конкурсных работ. Она начиналась словами: – «Всё смешалось в доме Облонских…»
Отдых с сюрпризом
Было это во времена тоталитарного режима. Молодой человек Евстигней Махаонов так усердно грыз гранит науки, что до получения институтского диплома не удосужился потерять девственность. Своей занятостью он прикрывал свою чрезмерную стеснительность. Бывало, звонили ему приятели: – Мы тут в кабаке сидим, да не одни, а с девочками.
И добавляли интригующе: – Похоже, что они без трусов. Приезжай!
Евстигней на это отвечал уныло: Не могу! У меня тут с курсовым проблемы. В другой раз как-нибудь.
Приятелям постепенно надоели его отговорки, и они перестали его приглашать. Только и всего.
Получив диплом, наш скромник решил наверстать упущенное и пустился по выражению собственных родителей в «загул». Однако он не искал связей с развратными женщинами, а искал чистую девушку, чтобы жениться раз и навсегда. Таковых пока не находилось.
Евстигней с горя стал попивохивать. И вот однажды, когда он в подпитии возвращался с танцев, на него напали какие-то хулиганы и крепко отвалтузили. Пока Евстигней, пошатываясь, искал оброненные в свалке очки, к нему подошла какая-то девушка и участливо предложила свою помощь. Впоследствии она задавала себе вопрос, зачем она это сделала, и не находила ответа. Скорее всего, её жалостливая душа не выдержала при виде явной беспомощности молодого человека.
Очки нашлись, но они были растоптаны хулиганами. Девушка помогла парню обтереть кровь с лица и хоть как-то отряхнуть грязь с одежды. Оказалось, что им по пути. Более того, Зина (так звали девушку) жила с Евстигнеем по соседству. Он этим был так поражён, что прицепился к девушке, как репей. Вскоре сделал ей предложение. Для Зины это было бы вторым замужеством. Поэтому она долго думала, но всё же согласилась.
Свадьба была скромной, как у многих по тем временам. После свадьбы молодые поехали на турбазу, но начало лета выдалось прохладным и дождливым. Они просидели неделю в коттеджике, отмахиваясь от комаров свежим лапником, а потом сбежали оттуда. Вернулись домой, а тут и долгожданная жара наступила.
Вновь встал вопрос о совместном отдыхе. И тут Евстигнею попалось на глаза статейка в местной газете, красочно описывающая новый вид массового отдыха – в палаточном городке на живописном берегу тогда ещё полноводной реки. Молодожёны решили в ближайшие выходные побывать в этом городке.
Добраться туда было несложно. Автобус, идущий каждые полчаса в пригородный посёлок «Восход», заезжал и в городок. И вот, в субботу, ближе к полудню они достигли намеченной цели. У вагончика администратора топталось несколько человек. Пришлось подождать минут пятнадцать. При появлении административной дамы выяснилось, что свободны только пять палаток. Махаоновым досталась последняя, что привело их в восторг. Приди они чуть позже, остались бы ни с чем.
Теперь же перед взором наших сияющих героев предстал двойной ряд палаток, длинной шеренгой выстроившийся вдоль берега. В палатках и вокруг них кипела жизнь. Пока Зина с Евстигнеем искали свою палатку по номеру, чего только не насмотрелись. Если бы это заснять с вертолёта, то получилась бы картина, достойная кисти Босха или Гойи.
Вакханалия и только! Как будто на обитателей этого лагеря нашло затмение, одновременно лишив их разума и оставив только инстинкты.
И мужчины, и женщины старались прежде всего напиться до поросячьего визга, а дальше творить непотребное в пределах собственной фантазии.
Людям, потерявшим контроль над собой, становилось тесно в палатках, поэтому они выползали на открытое пространство. Тут и дрались, и удовлетворяли свою похоть без всякого стеснения. Испражнялись тоже рядом с палатками, игнорируя поодаль стоящие дощатые туалеты.
Когда молодожёны отыскали свою палатку, она была полна дыма.
Оказалось, что тлел матрас от чьёго-то окурка. Пожар быстро затушили, благо, что река была рядом, но находиться в палатке было невозможно, а других свободных не было. Откинув полог, молодожёны, ушли на берег, где долго наблюдали пьяные игры на воде. Вещи пришлось тащить с собой.
У Евстигнея была и складная удочка, и наживку он приготовил, но при такой ситуации о рыбалке не могло быть и речи.
Совсем интересно стало, когда один из пьяниц, скорее всего, утонул. Его искали чуть не всем лагерем, но не нашли. Истошные вопли жены погибшего долго оглашали округу.
Темнело. Зина с Евстигнеем двинулись к своей палатке, надеясь поужинать на сон грядущий, но обнаружили, что там без них кто-то побывал, оставив после себя пустые бутылки, объедки, окурки, но взамен прихватив один из матрасов, неповреждённый.
Пока наша парочка, чертыхаясь, приводила всё в порядок, у них и аппетит пропал. Слегка перекусив, молодожёны уселись на оставшийся матрас, прижались друг к другу и постарались заснуть. Но не тут-то было!
У компании, разместившейся в большой палатке рядом с ними, веселье только начиналось. Они долго пели под гармошку, а после полуночи, когда моторист выключил на территории свет, разожгли большой костёр и принялись плясать вокруг него с дикими воплями. Наконец Зина не выдержала и, процедив ледяным тоном: – Ну, сейчас я им устрою! – отправилась наводить порядок. Прошло минут десять. Шум не прекращался. Зина не возвращалась.
Обеспокоенный этим, молодой муж выглянул из палатки и увидел, к своему удивлению, что его половинка оживлённо щебечет с каким-то парнем, причём тот держит её за руки. Не обнимает, но всё же… Когда Зина вернулась в палатку, Евстигней начал «качать права».
– Кто это? – мрачно спросил он.
– Это мой школьный товарищ. Мы несколько лет не виделись. А ты, что ревновать меня собрался? Вот уж не ожидала! – тараторила Зина.
– Что ему от тебя нужно? – не унимался Евстигней.
– Да ничего не нужно. И прекращай этот допрос дурацкий, а то я разозлюсь, – парировала жёнушка. Обстановка накалялась. Но тут начался сильный дождь, в полном смысле слова охладивший горячие головы ссорящейся парочки. Оказалось, что их палатка неплохо пропускает воду. Какой уж тут сон!
Измученный Евстигней под утро всё же заснул, обняв Зину. А когда проснулся часа через три, то с удивлением обнаружил, что супруги рядом нет. – В туалет пошла! – подумал молодожён, прикрывая глаза. Но Зина не появлялась. Встревоженный Евстигней выскочил из палатки. Он искал её весь день, к вечеру пришёл в милицию. Поиск усилился, да всё без толку. Полученному в положенное время судебному решению о признании Зины умершей Евстигней не верил. Потому и не женился.
Тридцать лет спустя на вокзале далёкого сибирского города, где Евстигней был в командировке, он увидел побирушку, лицо которой ему явно кого-то напоминало. Догадка пришла незамедлительно.
– Зина? – спросил он, ожидая и боясь положительного ответа.
– Вы ошиблись…– испуганно ответила женщина.
– Извините… – пробормотал Евстигней, отходя в сторону. Пройдя метров пятьдесят, понял, что не ошибся и вернулся. Побирушка исчезла. Шальную мысль о её поиске он после некоторых колебаний отверг.
Старая конфетница
Тот, кто впервые окажется в нашем доме на каком-нибудь торжестве, скорее всего обратит внимание на старинную конфетницу – неизменный атрибут семейных застолий. Её невозможно не заметить. Изящная вещица. Поэтому нередко начинаются восторженные расспросы о её происхождении. Тут уж я на правах старшего излагаю историю пришелицы из девятнадцатого века.
Сам я услышал историю конфетницы в семилетнем возрасте от своей бабушки Варвары Васильевны. Потом пересказывал её своим детям, а теперь уж и внукам.
Короче говоря, конфетница принадлежала моей прабабке Анне, которая совсем ещё юной девушкой в семидесятых годах девятнадцатого века работала горничной в господском доме шляхетского поместья близ
Каменец-Подольска (нынешняя Западная Украина).
Впоследствии, когда она выходила замуж за односельчанина, старая барыня пани Ядвига, благоволившая к ней, подарила ей материал на платье и вот эту конфетницу. Платье получилось знатным, все в округе завидовали, а на конфетницу глазели с удивлением.
В ту пору простому люду было не до конфет. Формально свободные после отмены крепостного права, украинские крестьяне практически земли не имели и, чтобы выжить, вынуждены были по-прежнему батрачить на панов. Поэтому возникшая в конце века тенденция к переселению в Сибирь, на свободные земли, находила всё больше приверженцев. Тем более, что она поддерживалась государством. Уезжали целыми сёлами.
Уехал и мой прадед (муж Анны) Иван Комарь с обоими сыновьями, Ананием и Андреяном. Анна с маленькой дочуркой осталась на прежнем месте. Было решено, что она приедет, когда «мужики» обустроятся по-настоящему. Когда же они добрались до Семипалатинска (тогдашняя Омская губерния), их настигла беда.
Иван тяжело заболел и умер. Случилось это в 1892 году. Малыши остались одни. Ананию в ту пору было 13 лет, Андреяну – 9. Переселенческая комиссия направила Андреяна в приют, а Ананий пошёл работать рассыльным в лавку купца Плещеева. Старательный мальчишка понравился купцу. Через несколько лет Плещеев назначил его приказчиком, а затем и старшим приказчиком.
А когда Ананий в 1902 году женился на сибирячке Вареньке, Плещеев ему помог организовать своё дело. Материально субсидировал.
После свадьбы молодые поехали на Украину, где мать их благословила и преподнесла ту самую конфетницу.
По возвращению начались будни без праздников. Постепенно Ананий стал профессиональным мукомолом, построив две мельницы в алтайских сёлах Топольное и Шелковниково. Это была хорошая идея. Хлеборобам выгоднее была переработка зерна на месте, нежели в городе. Скооперировавшись с крупными земледельцами, Ананий создал товарищество «Соединитель» (прообраз современных холдингов).
Расширяя спектр своей деятельности, Ананий стал брать подряды на строительство. Двухэтажное кирпичное здание мужской гимназии в Семипалатинске построено под его руководством.
Время шло. Подрастала дочка Руфочка ( в будущем моя мама). Для неё в конфетнице не переводились всякие вкусности. Училась она хорошо и отец обещал ей поездку в Париж.
Но грянула война, а за ней и революция, прервавшая жизнь моего деда Анания Ивановича. Он был уничтожен ошалевшеми от вседозволенности красными партизанами, ворвавшимися в город после отступления анненковцев. Власти, как таковой, в эти дни в городе ещё не было. Двоим мерзавцам, пришедшим в его дом, нужны были деньги. Да не бумажки какие-нибудь, а золотые , которых не оказалось.
– Ну, а выпить-то хоть найдётся? – спросил один из них. Выпивки тоже не оказалось. Деда экспроприаторы забрали с собой в штаб. До утра он не дожил. Расстреляли той же ночью. Никаких документов на его уничтожение составлено не было. Всё произошло по устному распоряжению командира отряда.
Однако убийцы почему-то не тронули Варвару Васильевну и Руфочку.
Вряд ли у головорезов могла проснуться совесть, поэтому невольно возникает мысль о вмешательстве высших сил.
Эти замечательные женщины жили долго. Теперь их уже нет на этом свете, а конфетница жива. Словно неба кусочек, пронизанный солнечными нитями, украшает стол по праздникам. Если у вещей есть память, то ей, конечно, есть о чём вспомнить.
