Читать книгу: «Любовь и диктатура», страница 11
В этих словах квинтэссенция рассказа Тургенева. Является ли поведение Колосова «революционным» или «пошло-буржуазным», в это входить, конечно, не буду. Важно, что рассуждения Колосова Ленин одобрял, именно таков, по словам Крупской, был его взгляд на вопрос. Близкие отношения мужчины и женщины должны быть основаны на безраздельной, полной любви и искренности. Как только человек чувствует и сознаёт, что его сердце уже «не вполне» проникнуто женщиной, ещё недавно им любимой, не боясь упреков, не поддаваясь «мелким чувствам» (Ленин очень часто употреблял эти слова), он должен с нею расстаться. Этого требует «святость любви», так поступать – значит «быть естественным». <…> Раз Ленин прожил с Крупской без малого тридцать лет (они познакомились в1894 г.) и всё время придерживался кодекса Колосова – значит, его сердце всю жизнь было проникнуто любовью к ней одной. Будь иначе, во имя проповедуемой им «святости любви», не боясь упреков «глупцов», не поддаваясь «мелким чувствам» (среди них – раскаянию и сожалению), он смело расстался бы со своим прошлым, покинул бы Крупскую, хотя в течение многих и многих лет она была вернейшей и преданной спутницей его жизни. Так должен бы я заключить, слушая в 1904 г. Крупскую, но то, что произошло с Лениным позднее, свидетельствует о полном попрании им кодекса Колосова.
Валентинов Н. С. 28-32
Тут надо сказать, что для самих основоположников марксизма, равно как и для их видных последователей, адюльтер был делом вполне обычным. В феврале 1929 года немецкая коммунистка и соратница Арманд и Крупской по международному женскому социалистическому движению Клара Цеткин писала директору Института Маркса и Энгельса Давиду Борисовичу Рязанову: «О существовании сына Карла Маркса и Елены Демут я узнала в качестве неоспоримого факта не от кого иного, как от самого Карла Каутского. Он рассказывал мне, что Эде (Эдуард Бернштейн. – Б.С.) сообщил ему, что из переписки с несомненностью выяснилось, что Маркс является отцом незаконного сына… В одном из писем Маркс горячо благодарил Энгельса за дружескую услугу, которую тот ему оказал, признав перед его женой себя отцом. Каутский с сыном Маркса познакомился во время своего пребывания в Лондоне. По его мнению, это простой молодой рабочий, по-видимому, не унаследовавший и тени гения своего отца. Он, по словам Каутского, необразован и неодарён… Энгельс не интересовался своим мнимым сыном, он воспитывался у чужих людей. Ни Маркс, ни Энгельс не уделили ему никакого внимания. Об этом рассказывал и Парвус (одна из самых одиозных фигур международного социалистического движения, подлинная фамилия которого была Гельфанд. – Е.Г.). Во время бурной сцены со своей женой он сослался в виде «оправдания», как мне сообщила возмущённая Таня Гельфанд, на то, что вот даже и у Маркса был незаконный сын. Ленхен Демут была служанкой в семье Маркса… “Пересуды” по поводу того, кто был отцом первой дочери Луизы Фрейбергер – Виктор Адлер, Бебель или Энгельс, – я прошу сохранять в строгом секрете. Ещё жива семья Фрейбергеров, так же, как и сын Адлера и дочь Бебеля, и я знаю, что они тогда сильно страдали от пересудов… Для исследователей Маркса и Энгельса существуют более серьёзные вопросы…»
Б.В. Соколов. С. 133-134
Знала ли Крупская об отношениях между Лениным и Инессой? Не могла не знать, трудно было не заметить. Со слов той же Коллонтай (она хорошо знала Инессу и с нею переписывалась), Марсель Боди сообщает, что Крупская хотела «отстраниться», но Ленин не шёл, не мог идти на такой разрыв. «Оставайся», – просил он. С точки зрения кодекса Колосова, здесь все данные, чтобы расстаться с прошлым, не бояться упрёков, не поддаваться мелким чувствам – раскаянию и сожалению. Но Ленин не хотел расстаться с прошлым, он любил Крупскую и вместе с тем Инессу – налицо два параллельных чувства. Жизнь оказалась не влезающей ни в т. н. «революционные» декларации Колосова, ни в чепуху о «пролетарском браке» и «классовой точке зрения в любви». Нельзя не отметить проявленное потом Крупской, совершенно особое, мужество самозабвения. Под её редакцией вышел сборник статей, посвященных «Памяти Инессы Арманд», и её портрет и тёплые строки о ней она поместила в своих воспоминаниях (см. издание 1932 г.). Это требовала память о Ленине. Далеко не всякая женщина могла бы так забыть себя…
Валентинов Н. С. 35
Коллонтай добавила, что и в Париже и вообще Крупская была «au courant». Она знала, что Ленин «был очень привязан к Инессе, и не раз выражала намерение уйти. Ленин удержал её». Крупская осталась бы с Лениным по тем же причинам, что и многие другие жены в подобных обстоятельствах, но, кроме того, он был не только её мужем, может быть и не в первую очередь мужем, а политическим руководителем, и она жертвовала собой ради его потребностей, даже если одной из потребностей была Инесса. Остаться с Лениным значило служить коммунистическому движению, её сильнейшей страсти. Жены часто подчиняют свою личную жизнь карьерам даже менее значительных людей. В конце концов, Ленин попросил её не уходить. Но если бы он попросил ее уйти, она ушла бы, не вымолвив ни слова в его присутствии, не проронив ни слезы – партийная дисциплина.
Л. Фишер. С. 123-124
«Оставайся». Не ленинский это слог. Придумано сие, казалось бы, сообразно ситуации. Но на самом деле ситуация-то как раз была иной. Ленину даже в голову не приходило расставаться с женой, поэтому, коли Крупская и затеяла разговор на эту тему, то Ленину не с руки было просить её остаться, скорее всего, муж мог сказать, что расстаться придется с Инессой. По крайней мере, так именно он и поступил, чтобы не ранить жену…
В.Е. Мельниченко. Личная жизнь Ленина. М.: Воскресенье, 1998, с. 190
«Расставание» произошло по инициативе Ленина. Крупская в своих воспоминаниях избегает говорить о «расставании» и пишет: «…Предполагалось, что Инесса останется жить в Кракове, выпишет к себе детей из России; я ходила с ней искать квартиру даже, но краковская жизнь была очень замкнутая, напоминала немного ссылку. Не на чем было в Кракове развернуть Инессе свою энергию, которой у неё в этот период было особенно много. Решила она объехать сначала наши заграничные группы, прочесть там ряд рефератов, а потом поселиться в Париже, там налаживать работу нашего комитета заграничных организаций». После проведения «расставания» между Арманд и Лениным в Кракове, которое было сделано по настоянию Крупской, Арманд была отправлена в Париж. Из Парижа Инесса Арманд тут же пишет письмо Ленину в Краков, в котором говорится только о любви…
К. и Т. Енко. Частная жизнь вождей. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000, с. 111
Суббота, утро. Дорогой, вот я и в ville Lumiere и первое впечатление самое отвратительное. Всё раздражает в нём – и серый цвет улиц, и разодетые женщины, и случайно услышанные разговоры, и даже французский язык. А когда подъехала к boulevard St. Michel (Бульвар Сен-Мишель – франц.), к орлеанке и пр. воспоминания так и полезли изо всех углов, стало так грустно и даже жутко. Вспоминались былые настроения, чувства, мысли, и было жаль, потому что они уже никогда не возвратятся вновь. Многое казалось зелено-молодо – может быть тут и пройденная ступень, а всё-таки жаль, что так думать, так чувствовать, так воспринимать действительность уже больше никогда не сможешь, – ты пожалеешь, что жизнь уходит. Грустно было потому, что Ароза была чем-то временным, чем-то переходным, Ароза была ещё совсем близко от Кракова, а Париж – это уже нечто окончательное. Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты ещё здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитями связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью – и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты «провёл» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя.
Много было хорошего в Париже и в отношениях с Н[адеждой] К[онстантиновной]. В одной из наших последних бесед она мне сказала, что я ей стала особенно дорога и близка лишь недавно. А я её полюбила почти с первого знакомства. По отношению к товарищам в ней есть какая-то особая чарующая мягкость и нежность. В Париже я очень любила приходить к ней, сидеть у неё в комнате. Бывало, сядешь около её стола – сначала говоришь о делах, а потом засиживаешься, говоришь о самых разнообразных материях. Может быть, иногда и утомляешь её. Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н.К., я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только в Longjumeau и затем следующую осень в связи с переводами и пр. я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твоё лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…
И.Ф. Арманд – Ленину. Декабрь 1913 г. Цит. по: В. И Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, с. 121-122
После смерти Ленина Политбюро вынесло постановление, требующее от партийцев, имеющих письма, записки, обращения к ним Ленина, передать их в архив Центрального Комитета, что с 1928 г. фактически было передачей в полное распоряжение Сталина. Этим путём, нужно думать, попали в архив и письма Ленина к Инессе. В отличие от писем, обращённых к другим лицам, почти всех напечатанных еще до 1930 г., письма Ленина к Инессе – за исключением трёх напечатанных в 1939 г, – начали появляться в «Большевике» лишь в 1949 г., т. е. 25 лет после смерти Ленина. Ряд понятных соображений («разоблачение интимной жизни Ильича») препятствовало их появлению. Только в 1951 г. – 27 лет после смерти Ленина —некоторые письма, свидетельствующие, что отношения Ленина с Инессой – в 35 томе четвертого издания его сочинений опубликованы (конечно, не все, а с осторожным выбором) были столь близкими, что он обращался к ней на ты. Из писем можно установить, что это интимное сближение произошло осенью 1913 г. Инесса тогда только что бежала из России, куда поехала с важными поручениями Ленина и попала в тюрьму. Ленин и Крупская жили в это время в Кракове. В своих «Воспоминаниях» Крупская пишет: «Осенью 1913 г. мы все очень сблизились с Инессой. У неё (после сидения в тюрьме) появились признаки туберкулеза, но энергия не убавилась. У неё много было какой-то жизнерадостности и горячности. Уютнее и веселее становилось, когда приходила Инесса. Мы с Ильичем и Инессой много ходили гулять. Ходили на край города, на луг (луг по-польски – блонь). Инесса даже псевдоним себе с этих пор взяла – Блонина…».
Валентинов Н. С. 34-35
Когда будешь писать мне о делах, то как-нибудь отмечай, о чём можно говорить и чего говорить нельзя. А то иногда хочется сказать что-нибудь и не знаешь, как ты на это смотришь.
И.Ф. Арманд – Ленину. Декабрь 1913 г. В. И Ленин. Неизвестные документы. С. 122
Воскресенье, вечером. Была сегодня у Ник[олая] Васильевича]. Застала там Камского с семьей и Иголкина, который только что вернулся из Америки и ругает её, на чем свет стоит. Рассказывал много интересного. Они меня здесь прозвали исчезнувшей Джокондой – и это мнение обосновывают очень длинно и забавно.
И.Ф. Арманд – Ленину. Декабрь 1913 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 122
В одном из писем (к Елизавете К., одной из знакомых Ленина по эмиграции. – Е.Г.) Владимир Ильич попросил: «Напиши, кто такая была Джиоконда? По виду её и костюму не могу понять. Знаю, что есть опера такая и, кажется, произведение Д’Аннунцио? Но что это за штука, не знаю». Лиза решила, что Виллиам Фрей (один из псевдонимов Ленина. – Е. Г.) её разыгрывает. Однако в одном из следующих писем он напомнил: «Несмотря на мою просьбу, ты мне ничего не написала о Джиоконде. Напиши, кто такая она была. Не забудь».
Б.В. Соколов. С. 138
Ну, дорогой, на сегодня довольно – хочу послать письмо. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе – я тебе послала три письма (это четвёртое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли. Я написала также Н[адежде] К[онстантиновне], Брату, Зине и Степе. Неужели никто ничего не получил! Крепко тебя целую. Твоя Инесса.
И.Ф. Арманд – Ленину. Декабрь 1913 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 122
…Дивлюсь немного, что нет от Вас вестей. Покаюсь уже заодно: у меня, грешным делом, мелькает мысль – не «обиделись» ли уже Вы, чего доброго, на то, что я не пришел Вас проводить в день отъезда? Каюсь, каюсь и отрекаюсь от этих мыслей, я уже прогнал их прочь. Ленин – И. Ф. Арманд.
Цит. по: Мельниченко В. Е. Личная жизнь Ленина. С. 198
Дорогой друг! От тебя нет писем, и я толкую это в хорошую сторону: верно, приехали или приезжают ребята, и ты чувствуешь себя хорошо. От всей души желаю получше провести с ними лето! Ленин – И. Ф. Арманд.
Позднее 1 (14) апреля 1914 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 124
Надя настояла-таки на днях попробовать велосипед: в результате после 5 минут езды повторение всех симптомов базедки и неподвижность глаз, и рост опухоли, и страшная слабость и т.д. Вероятно, вторая операция будет неизбежна, а пока попробуем горы в Поронине. Надеюсь, ты при отъезде распорядишься аккуратно по почте о пересылке тебе писем.
Ленин – И. Ф. Арманд. Позднее 1 (14) апреля 1914 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 124
Дорогой друг! Ты отвечаешь на моё грустное письмо, а я совершенно забыл, как, что, когда я писал – вот неудобство переписки чересчур издалека.
Ленин – И. Ф. Арманд. Воскресенье. 8 марта 1914 г. В. И Ленин. Неизвестные документы. С. 120
По правде говоря, я уже в течение нескольких дней беспокоюсь: никаких известий от Вас! Если Вы обижены на меня, Вы бы, вероятно, написали другим друзьям, но, насколько известно, Вы не пишете никому! Если я в ближайшие дни не получу от Вас письма, я напишу нашим друзьям, чтобы узнать, не заболели ли Вы. Я уже не один раз осведомлялся насчёт писем до востребования – нет ничего.
…Как Вы себя чувствуете? Довольны ли Вы? Не скучаете ли Вы? Заняты ли Вы очень? Вы мне причиняете много огорчений, лишая меня совершенно вестей о себе!..
Ленин – И. Ф. Арманд. Май 1914 г. Мельниченко В. Е. Личная жизнь Ленина. С. 198
Если возможно не сердись на меня. Я причинил тебе много боли, я это знаю… Преданный тебе В. У. После твоего отъезда из Парижа (англ.).
Ленин – И. Ф. Арманд. 25 мая (7 июня) 1914 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 136
Как-то у тебя? Есть ли малярия? Ежели хоть малейшая опасность её, разумнее бы всего было уехать, благо пансион не связывает.
Ленин – И. Ф. Арманд. Позднее 8 (21) июня 1914 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 144
Дорогой друг! Вчера я совершил прогулку в горы (после того как целые недели шли дожди, погода хорошая) и потому вчера не ответил на Ваше письмо. Я очень доволен, что вы все здоровы, не больны, и что вы заняты.
Ленин – И. Ф. Арманд. Ранее 23 июня (6 июля) 1914 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 150
О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз, приветствовать тебя и пожелать успехов: я вполне уверен, что ты одержишь победу.
Искренне твой В. И.
Ленин – И. Ф. Арманд. 3 (16) июля 1914 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 154
В середине 1914 года, когда отношения между ними уже охладели, Ленин попросил Инессу вернуть его письма. Скорее всего, он хотел уничтожить свидетельства прошедшего романа: а для чего ещё могли понадобиться ему старые письма?
Сервис Р. Ленин / Перев. с англ. Минск.: ООО «Попурри», 2002, с. 226
В начале июля 1914 года между Лениным и Арманд шли объяснения в связи с проведённым «расставанием» и уничтожением писем, которые Ленин писал Арманд: «Никогда, никогда я не писал, что я ценю только трёх женщин. Никогда!!! Я писал, что самая моя безграничная дружба, абсолютное уважение и доверие посвящены только 2—3 женщинам. Это совсем другая, совсем-совсем другая вещь.
Надеюсь, мы увидимся здесь после съезда и поговорим об этом. Пожалуйста, привези, когда приедешь (т.е. привези с собой) все наши письма (посылать их заказным сюда неудобно: заказное письмо может быть весьма легко вскрыто друзьями. – И так далее…). Пожалуйста, привези все письма, приезжай сама, и мы поговорим об этом».
Енко К. и Т. Частная жизнь вождей. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000, с. 115
Погода прекрасная. В последнее воскресенье мы предприняли великолепную прогулку на «нашу» маленькую гору. Вид на Альпы был необычайно красивым; я очень жалел, что Вас не было с нами…
Ленин – И. Ф. Арманд. Июль 1914 г. Мельниченко В. Е. Личная жизнь Ленина. С. 198
Мой дорогой, самый дорогой друг!
Пожалуйста, пиши подробнее. Иначе я не могу быть спокойным… Твой В. И. <…>
Ленин – И. Ф. Арманд. Июль 1914 г. Мельниченко В. Е. Личная жизнь Ленина. С. 194
Наилучшие, приветствия в связи с приближающейся революцией в России.
Ленин – И. Ф. Арманд.12 (25) июля 1914 г.В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 159
Дор[огой] др[уг]! Посылаю письмо Гриши (Г.Я. Беленький. – Е. Г.). Надя шлёт привет Вам и всем. Лечение её идёт, кажись, ничего, хотя здесь хуже, чем в Зёр[енберге] и я, верно, скоро уеду в Цюрих.
Ленин – И. Ф. Арманд. 9 (22) июля 1916 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 189
…Моя жизнь была связана с Инессой очень сильно, я бы сказал, кровно, насмерть. В определённый период нашей жизни, в тысяча девятьсот шестнадцатом году, мы вместе с ней решили: наши взгляды на революцию требуют пересмотра.
Мы ни с кем не говорили, только друг с другом, но оба пришли к тому, что Ленин слишком категоричен в суждениях, слишком далеко идёт. Оба считали, что отечество нужно защищать. Тогда Инесса напомнила мне про ленинскую месть Романовым за брата и предположила в его отношении к самодержавию много личного.
А я вспомнил, как Ленин, когда был у меня в Брюсселе, однажды рассказал, что уезжал на лодке по Волге с братом Сашей, и над рекой стелилась песня. Он вспомнил казнённого Сашу, помолчал и вдруг, как бы про себя, не обращаясь ко мне, прочитал строфу из пушкинской оды «Вольность»:
Самовластительный злодей,
Тебя, твой род я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
…Мы долго говорили с ней. Она решила написать Ленину о своих сомнениях.
Написала и получила ответ, после которого сказала мне: «Уходи, Жан, уходи и не оглядывайся. Ты молод, слабоват характером, поэтичен. Вся эта жизнь не для тебя. Пиши книги и люби жизнь, если сможешь. А мне отступать некуда. Я под его гипнозом навсегда. Мне нельзя иначе. Если отступлюсь, значит, все мои жертвы были напрасны, и жизнь прошла зря…».
И.Ф. Попов. Цит. по: Л. Васильева. Кремлевские жены, с. 69-70
…Захотелось мне сказать Вам несколько дружеских слов и крепко, крепко пожать руку. Вы пишете, что у Вас даже руки и ноги пухнут от холоду. Это, ей-ей, ужасно. У Вас ведь и без того руки всегда были зябки. Зачем же еще доводить до этого? Вы пишете сами, что скоро уедете (я не говорю об этом, ибо Вы просили, ч[то]бы я не писал Вам своих просьб о том, чтобы Вы лучше уехали, где люди есть). Очень рад, что Вы сами собираетесь уехать, и от всей души желаю, чтобы полегче было в другом месте.
Ленин – И. Ф. Арманд. 13 (26) ноября 1916 г. Цит. по: В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 196-197
Сегодня великолепный солнечный день со снежком.
После инфлюэнцы мы с женой первый раз гуляли по той дороге… по которой – помните? – мы так чудесно прогулялись однажды втроем. Я всё вспоминал и жалел, что Вас нет…
Ленин – И. Ф. Арманд. Январь 1916 г. Мельниченко В.Е. Личная жизнь Ленина. С. 198
Ваши нападки на Э[нгель]са, по моему убеждению, верх неосновательности. Извините за откровенность: надо много посерьёзнее подготовиться, прежде чем так писать! Иначе осрамиться легко – предупреждаю entre nous (между нами – франц.), по-дружески, с глазу на глаз, на случай, что Вы когда-либо в печати или на собрании так заговорите.
Ленин – И. Ф. Арманд. 6 (19) января 1917 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 200-201
По-видимому, Ваш неответ на несколько моих последних писем указывает – в связи с кое-чем ещё – на некоторое изменённое настроение или решение или положение дела у Вас. Последнее Ваше письмо содержало в конце два раза повторённое слово – я понял, справился. Ничего. Не знаю уже, что думать, обиделись ли Вы на что-либо или были слишком отвлечены переездом или другое что… Боюсь расспрашивать, ибо, пожалуй, расспросы Вам неприятны, и потому условлюсь так, что молчание Ваше по этому пункту я принимаю именно в том смысле, что расспросы Вам неприятны, и баста. Я тогда извиняюсь за них и конечно не повторю.
Ленин – И. Ф. Арманд. 9 (22) января 1917 г. Цит. по: В. И Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, с. 203-204
Дорогой друг! Последние Ваши письма были так полны грусти и такие печальные думы вызывали во мне и так будили бешеные угрызения совести, ч[то] я никак не могу придти в себя. Хочется сказать хоть что-либо дружеское и усиленно попросить Вас не сидеть почти в одиночестве, в местечке, где нет никакой общественной жизни, а поехать куда-н[и]бу[дь], где можно найти новых и старых друзей, встряхнуться.
Ленин – И. Ф. Арманд. 30 декабря (12 января) 1917 г. Цит. по: В. И Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг.
Буквально за несколько дней до получения известия о революции в России Ленин (опять) обиделся на Инессу: «Конечно, если у Вас нет охоты отвечать или даже есть «охота» и решение не отвечать, надоедать вопросами не буду»
Мельниченко В.Е. Я тебя очень любила (правда о Ленине и Арманд). С. 236
Ночью 3 апреля 1917 года Инесса Федоровна Арманд почти вместе с Владимиром Ильичом Лениным вышла на перрон Финляндского вокзала в Петрограде и, не скрывая слез, смотрела, как его навсегда забрала у нее толпа.
Мельниченко В.Е. Личная жизнь Ленина. С. 320
Об этом периоде взаимоотношений Ленина и Арманд свидетельствует М.В. Фофанова, на петроградской квартире которой Ленин скрывался накануне октябрьского переворота. В эти дни Фофанова передавала письма Ленина по многим адресам, в том числе и Инессе Арманд. «…В Октябрьской революции Арманд не участвовала, – вспоминала Фофанова. – Письма Ленина к Инессе Федоровне носили личный характер. Я не могла отказать Владимиру Ильичу. О его тёплых связях с Инессой Надежда Константиновна знала. На этой почве между Владимиром Ильичом и Надеждой Константиновной были серьёзные конфликты еще до октября. Но особо остро возник конфликт между ними после революции, когда Ильич стал главой Советского правительства. Владимир Ильич назначил Инессу Фёдоровну председателем совнархоза Московской губернии и поселил её у кремлёвских стен, напротив Александровского сада, рядом с квартирой своей сестры, Анны Ильиничны. Он часто пешком навещал Инессу Фёдоровну.
Надежда Константиновна заявила Владимиру Ильичу, что если он не прекратит связь с Арманд, то она уйдёт от него. К сожалению, семейный конфликт стал достоянием членов ЦК партии и правительства, которые всё знали и замечали…»
К. и Т. Енко. Частная жизнь вождей. С. 119-120
Квартиру вблизи Кремля, рядом с квартирой своей сестры Анны Ильиничны, Арманд обеспечил Ленин. 16 декабря 1918 года он отправил её к коменданту Кремля с такой запиской: «Коменданту Кремля, товарищу Малькову. Т. Мальков! Подательница – тов. Инесса Арманд, член ЦИК. Ей нужна квартира на 4-х человек. Как мы с Вами говорили сегодня, Вы ей покажите, что имеется, т.е. покажите те квартиры, которые Вы имели в виду. Ленин».
Мельниченко В.Е. Я тебя очень любила (правда о Ленине и Арманд). С. 360
Кроме того, она получила право на высшую «первую категорию классового пайка». Правда, и этот привилегированный паек в то голодное время был довольно скуден. В день полагался фунт хлеба, а также перловая крупа, селёдка или вобла, спички, керосин…
Соколов Б. В. С. 225
– Говорят, Крупская настаивала, чтобы Инессу Арманд перевести из Москвы…
– Могло быть. Конечно, это необычная ситуация. У Ленина, попросту говоря, любовница. А Крупская – больной человек.
Молотов В.М. Цит. по: Чуев Ф.И. Молотов: Полудержавный властелин. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. С. 274
В письме дочери Инессе в начале февраля 1919 года, накануне отъезда во Францию в составе делегации Красного Креста для переговоров о судьбах интернированных там русских солдат, И.Ф. Арманд писала: «Дорогая моя Инуся. Вот я и в Питере. Ехали мы чрезвычайно долго. Прибыли сюда только к 10 часам вечера, но едем пока очень удобно и тепло. Сегодня переночевали в Питере и сегодня утром едем дальше. И через несколько часов уже не будем больше на нашей дорогой социалистической родине. При отъезде какое-то смешанное чувство. И хочется ехать, а когда подумаешь о вас, то не хочется, и вообще много думаю о вас, моих дорогих и милых. В твоё письмо вкладываю: первое письмо для Саши, второе письмо для Феди (сыновей. – Б.С.) и третье письмо для Ильича. О последнем пусть знаешь только ты. Письмо первое и второе передай немедленно, а письмо 3-е пока оставь у себя. Когда мы вернёмся, я его разорву. Если же что со мной случится (говорю это не потому, что считаю, что в моём путешествии есть какая-либо опасность, но в дороге, конечно, всякое может быть, одним словом, на всякий случай), тогда передай это письмо Владимиру Ильичу. Лично ему передать можно таким образом: зайди в «Правду», там сидит Мария Ильинична, передашь это письмо и скажешь, что это письмо от меня и лично для Владимира Ильича. А пока держи письмо у себя. Ты моя дорогая дочка. Когда думаю о тебе, то думаю не только как о дочери, но и как о близком друге. Ну, до свидания, моя дорогая. В сущности, скоро увидимся. Едва ли, я думаю, наша поездка протянется и 2 месяца. Крепко тебя обнимаю и целую. Твоя мама. Письмо Владимиру Ильичу запечатано в конверте».
Б.В. Соколов. С. 225-226
Вот почему, когда в 1920 году мама умерла, Владимир Ильич и Надежда Константиновна взяли сестру, меня и младшего брата под свою опеку (старшие братья были в Красной Армии). С тех пор я стала часто видеться с ними, бывать в их кремлёвской квартире.
И.А. Арманд (дочь Инессы). Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. ВоВИЛ. Т. 8, с. 99
Честно говоря, после возвращения из эмиграции в Россию Инесса работала буквально не щадя себя. Уже летом 1917 года, по словам очевидца-мужчины, – «бросалось в глаза, что она сильно подалась физически», в последующие три года «доведя себя до крайней степени усталости и истощения». Другой очевидец – женщина – свидетельствовала: «…Общие условия жизни последних лет, усиленный темп работы, непомерная трата сил и энергии накладывали отпечаток на внешность Инессы. Она увядала на наших глазах». К сожалению, Ленин этого, по большому счёту, не замечал. Проявляя, так сказать, точечную заботу об Инессе, скажем, во время болезни, он упустил самое главное – физическое угасание женщины, долгие годы придавленной неподъёмной работой.
В. Мельниченко. Я тебя очень любила (правда о Ленине и Арманд). С. 360-361
Дорогой друг! Хотел позвонить к Вам, услыхав, что Вы больны, но телефон не работает. Дайте номер, я велю починить. Что с Вами? Черкните 2 слова о здоровье и о прочем.
Ленин – И. Ф. Арманд. Из писем февраля-марта 1920 г.В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 327
Т[овари]щу Инессе Арманд
Неглинная ул[ица], д[ом] 9, кв[артира] 6
(от Ленина)
Дор[огой] друг!
Посылаю кое-что для чтения. Газеты (англ[ийские]) верните (позвоните, мы пришлём за ними к Вам).
Сегодня после 4-х будет у Вас хороший доктор. Есть ли у Вас дрова? Можете ли готовить дома? Кормят ли Вас? A t° теперь? Черкните.
Ленин – И.Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 327
Все это Ленин очень легко мог увидеть собственными глазами, не посылай он со своими торопливыми, кстати безответными, записками с четырёхкратными подчёркиваниями самокатчиков Совнаркома: от Кремля к Неглинной, где тяжело хворала любящая его женщина, как говорится, рукой подать.
В. Мельниченко. Я тебя очень любила (правда о Ленине и Арманд). С. 360
Тов. Инесса! Звонил к Вам, чтобы узнать номер калош для Вас. Надеюсь достать. Пишите, как здоровье. Что с Вами? Был ли доктор? Привет! Ленин.
Ленин – И.Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 327
Дорогой друг!
Напишите точно, какая t° у Вас?
Б ы л л и д о к т о р? Кто? Выходить нельзя.
Ленин – И.Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г. В.И. Ленин. Неизвестные документы. С. 327-328
Сохранилось свидетельство большевички Виноградской, навестившей Инессу во время болезни. Она долго стучала в дверь, электрический звонок не работал. Уже собралась уходить, даже начала спускаться по лестнице, как вдруг щёлкнул замок, и в дверях показалась сама Инесса. Оказалось, что дома никого не было, и ей еле хватило сил, чтобы открыть. Когда гостья выразила изумление по поводу того, что больную оставили одну, Инесса по-большевистски возмутилась:
– Дети ведь работают и не должны из-за такой глупости, как моя болезнь, манкировать работой. Не приставлять же ко мне специального человека!
В квартире стоял отчаянный холод, естественно, не топили. Больная была сильно простужена, кашляла, вся дрожала, пытаясь дыханием согреть окоченевшие пальцы. Комната, где лежала Инесса, имела ужасно неуютный и нежилой вид, всюду толстым слоем лежала пыль. Только старомодное платье с рюшью вокруг шеи, как и роскошные волосы, подчёркивали давнюю принадлежность больной к аристократическому свету… «Вид у неё был такой плохой, – писала Виноградская, – что я её почти не узнала… Конечно, ни единой жалобы, ни единого вздоха я не услышала от неё. Наоборот, она пыталась придать себе бодрый вид, расспрашивала о фронте, радовалась нашим успехам. Мне было тяжело слышать её совершенно охрипший голос, я боялась её утомить и поторопилась уйти. Перед уходом я хотела согреть ей чаю, но в доме не оказалось ни единой спички. Так она и осталась без кипятку. Я ушла, совершенно потрясенная всем виденным».
В. Мельниченко. Я тебя очень любила (правда о Ленине и Арманд). С. 359-360
