Читать книгу: «От трёх до тридцати», страница 2

Рассказ о великих книгах
(Детские «недетские» книги)

Во время войны, в 1942 году, в оккупированном немецкими войсками городе Таганроге, мы – «ватага» беспризорных пацанов от 6 до 14 лет нашли себе пристанище для проживания в подземных галереях разбомбленного мелькомбината: «Дети подземелья» нового времени…

Вылазки «наверх» для добычи пропитания у оккупантов – немцев, румын и итальянцев – планировали «взросляки», старшие, которым было уже по 11 – 14 лет по возрасту и… лет по двадцать – по жизни. «Шибздиков» – малолеток, которым было от семи и чуть поболе, засылали наверх попрошайничать («побираться») и собирать «бычки» (окурки). Дело было почти бесполезное: у «наших», у населения, подавать было нечего. Многие уже сами опухали с голоду. Окурок на землю (такое богатство!) мог бросить только цивильный немец, а жлоб-итальянец и ворюга-цыган (румын) – так те – заначивали на «докур». Кроме не всегда удачного «улова» на «бычки», пацанам (шибздикам) была дадена задача: в «разбитках» (разбомбленных домах) «пошукать якогось папиру – книг, чи газет на курево, на самокрутки».

В один из неудачных (по окуркам) дней, мы с Костой-греком пошли «по бумагу» шарить в обгорелых остовах разбиток-двухэтажек.

И вот – удача: «Мабуть, тута жили пацанёнки: несколько обгорелых книжек С КАРТИНКАМИ!» – обрадовались мы.

Я стал рыться, чтоб отобрать и спасти от курцов книжки с картинками. Две мало-мальски уцелевшие книжки я спрятал за пазуху, а взрослякам набрали в «оклунок» всякой обгоревшей рвани: им всё равно, чего смалить!

Читать в нашей ватаге могли только двое: я (по складам) и Сёмка-солдат. (Он – доброволец, ему – 18, он не успел уйти с отступающими, так как стоял на посту и его «забыли»).

В подвале, при свете «каганца» (самоделка-плашка с моторным маслом и фитилём из ваты, надёрганной из «кухвайки»), я объявил пацанам названия наших удачных находок: «Красный корсар» (Фкнимор Купер) и «Остров сокровищ» (Роберт Стивенсон).

– Красный …энтот самый, он чё? Командир, чи што ли? А чо вин на хвелюге, а ни на кони? – удивились пацаны.

– Не! Давай лучче про сокровища! Иде тама их пошукать нам бы!

И я читал им (иногда с повторением уже прочитанного!, но запавшем в душу!) там, глубоко под землёй, в сырости и мраке, увлекательные сцены из морской жизни пиратов, рисовал им чарующие картины тропических островов… ведь вокруг были одни руины …голод, холод… и полная неизвестность в будущем…

За почти три года (нас отловили «легавые» только в 44-м году!) мы с Сёмкой (до его ареста СМЕРШем) прочитали «Остров сокровищ», с повторением прочитанного, более десяти раз и, необременённые знаниями наши головки, запомнили тексты наизусть!

Как оказалось, – на всю жизнь!

Прошло очень много лет. Велика роль печатного слова! Не без подачи Роберта Стивенсона и Дмитрия Лухманова я стал капитаном дальнего плавания.

С болью в сердце, отвлекусь от темы, чтобы обратить внимание на вопиющий факт: сейчас записаться в библиотеку и взять книгу в библиотеке на дом наш пацанёнок может ТОЛЬКО ЗА ДЕНЬГИ! (Даже в оккупации, как и в заклеймённое советское прошлое, книги на руки ВЫДАВАЛИ БЕСПЛАТНО!). Вот и раздумывает пацанёнок: «Купить «Чуп-чупс» или взять книгу на дом?»…. Часто книгу побеждают заморские «суррогаты радостей новой жизни»…

Две дочери, с разницей в возрасте в пять лет росли… с мамой, а папа – плавал…

В редкие посещения родных пенатов, отец (Я!) обнаруживал повзрослевших деток. Мама Таня, пыталась вовлечь папу в процесс воспитания дочек и часто просила: «Ну, ты бы хоть СКАЗКУ рассказал ребёнку!»

Бессмысленность и жестокость сказок я отвергал начисто, ибо ни в беспризорном, вольном, детстве, ни в детдомовском братстве сказки никто нам не рассказывал – реальная, суровая жизнь противоречила басням и выдумкам. Мы слышали от «взросляков» только припевки и частушки и те были блатного или вульгарного содержания, типа: «На горе стоит точило, под горою – паровоз, ОНА на НЕГО наскочила, получился шмаровоз!» Частушки не оставались в памяти жизни и не давали идею… Ещё Великий Владимир Владимирович Маяковский писал: «Уничтожайте ерунду частушек!»…

Но! У меня в запасе КОЕ-ЧТО было!

Это были, наизусть вызубренные перлы: «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона и «Робинзон Крузо» Даниэля Дэфо – такие близкие к жизни и взятые из реальной жизни (прототип Крузо – матрос Александр Селькирк, реально высаженный на необитаемый остров, согласно пиратским незыблемым Законам, за бунт или непослушание!).

Вот это интеллектуальное оружие я и применил в воспитании моих доченек! (Жена Таня кривила носик и …, как выяснилось позже —проиграла!). Они слушали, открыв рты и постоянно уточняли: «А это правда – всё так и было?» Пришлось клясться пиратскими клятвами: «Сто тысяч чертей! Да чтоб меня вздёрнули на рею, если я хоть на один пиастр соврал вам! Век не пробовать мне ни капли рому!»

Однажды, возвратясь домой из длительного рейса в Индию, через семь месяцев: мы «стояли» на линии FIL (FESCO INDIA LINE), мы с Таней обнаружили в моём кабинете, где вместо обоев, была наклеена на всю стену карта «Мировой океан», следующую картину:

На ковре, на животе, лежала старшая дочь Аня (11 лет) среди десятка разбросанных книг о пиратах. (Я потом разобрался и был удивлён и поражён тому, что существует столько книг о пиратах!). Она диктовала младшей дочери – Ире (6 лет):

– Ну-ка, найди мне на карте остров Тортуга, что по-испански означает – Черепаха. Там было пристанище пиратов, где они отдыхали после утомительных плаваний. Широта – 20 градусов северная, долгота 47 и 2 десятых западная.

Малая дочь Ира подставила табурет (карта была во всю стену) и стала водить пальцем по градусной сетке широт и долгот.

– Ты что же делаешь! – вскричала Аня. – Ты портишь карту своим пальцем, испачканном в шоколаде! Возьми указку!

Ира, сконфузилась, взяла указку и полезла вновь на табурет шарить по карте.

– Ой! Что же я, дура, ищу остров Тортуга в восточной долготе, ты же сказала мне – он – в западной долготе и молчишь! – спохватилась шестилетняя Ирина.

– А я тебе, дуре, сколько раз говорила, что слева от Англии – западная долгота, а справа – восточная! Неужели так трудно запомнить такие пустяки! – ворчала старшая Аня.

– Вот он, остров Тортуга! Рядом с Гаити! Нашла! – победно воскликнула Ира.

– Ты что же с дочками делаешь? Это же не мальчишки… сокрушалась Таня.

– Зато они познают такой огромный и такой маленький Мир нашей Планеты – Земля и её прелестные уголки по всему Свету! Расширяется Круг их познаний и увлечений.

Прошли ещё годы.

Старшая дочь Анна, окончив ДВ Университет (Экономика. Финансы и кредит) нашла себя в… сугубо морском деле: уже много лет работает зам. нач. отдела контейнерных перевозок в Дальневосточном морском пароходстве, в центральном офисе, в Москве.

Младшая дочь Ирина, окончив ДВ Университет (Менеджмент бизнеса), работает в морском порту Владивосток по растаможке импорта.

Велика сила КНИГИ – источника знаний и жизненных ориентиров!

И это ещё не все перипетии книги «Остров сокровищ»…

История любит повторения!

У меня появился на свет внук Гордей – сын младшей дочери – Ирины. Ирина, как когда-то моя жена – Таня, с обидой, стала укорять меня, что я «даже сказки внуку не рассказываю»… Пришлось и ей объяснить, что я сказок не знаю и, более того, считаю их – глупой бессмыслицей. А есть более увлекательные и реалистичные истории, как например… книги «Остров сокровищ» и «Робинзон Крузо», которые я готов не только читать внуку, а даже рассказывать их наизусть!!

Внуку Гордею мои рассказы пришлись по душе. Ира приобрела Гордею пиратское снаряжение и одежду, а Гордей наказал отныне называть его только пиратским именем Билли Бонс! Меня, своего деда, он назвал «Джоном Сильвером».

Порывшись в книгах о пиратах, Билли Бонс (Гордей) заявил мне:

– Послушай, Джон Сильвер! Мы с тобой – пираты, но у меня нет боевого парусного корабля! Ты мне поможешь построить парусный корабль?

– Билли! Какой разговор! Я – в твоём распоряжении, – ответил я. – Пираты всегда помогают друг другу. Ведь это они первыми в мире изобрели великое и уважительное обращение: «ТОВАРИЩ»!

Строим пиратский парусник «Чёрный паук»

Недавно Билли Бонс (По секрету: это, конечно же – Гордей, мой внук, ему скоро будет три года!) обратился ко мне с просьбой, в которой я не смог ему отказать: так, пустячок!

– Джон Сильвер! Ты мне должен помочь! Я – пират, но у меня нет боевого пиратского парусного корабля! Я решил построить такой парусный корабль. И ты будешь мне помогать. Или ты не хочешь помочь «Старому Корабельному Товарищу»?

– Не вопрос, Билли! Какой разговор! Я конечно тебе помогу, если сумею… Но… ты сказал – «боевой» пиратский парусник… Я хочу тебя просветить: у пиратов все парусники были «боевые». Потому что пираты – это морские разбойники и, грабители, по сути – очень плохие люди. Когда их брали в плен, то их …судили и казнили – вешали.

Однако, пираты достойны уважения за то, что они – смелые и отважные моряки. Они выносили невероятные страдания, постоянно, в штормах и бурях, плавая в океане в жутких бытовых условиях: на их кораблях была теснота и скученность, А в долгие месяцы, проведённые в океане, их рацион состоял из протухшего мяса, вонючей солонины, галет и затхлой воды. Ведь тогда не существовало холодильников! Берег и порты для них были опасны арестом и судом.

И они много сделали для Человечества своими открытиями новых Земель и стран! Они забирались в такие уголки Земли, куда не ступала нога человека!

– Так пираты – очень злые люди? – удивился Билли.

– Видишь ли, они делали одно общее дело, связанное со смертельным риском и на море и на берегу и это сближало их до уровня «братства». Они первыми, ещё до коммунистов, стали уважительно называть друг друга словом «товарищ»!. На борту пиратского судна запрещались азартные игры (карты, кости) и пьянство. Запрещались драки и ссоры: все «междусобойчики» следовало разрешать только на берегу с помощью сабли или пистолета. За воровство у своих товарищей им отрезали уши и нос и высаживали на необитаемый остров. Все вопросы пиратской жизни разрешались общим голосованием, причём каждый, включая и капитана, имел право только на один голос.

– Деда, Джон Сильвер, а как же пиратская песня «Йо-хо-хо и бутылка рому»? Значит, пираты пили-таки ром? – побоялся быть обделённым Билли.

– Они «отводили душу» только на берегу: играли в азартные игры и пили ром напропалую. А на корабле им дозволено было пить умеренными приёмами лишь «грог», который был вполне «безобидным» напитком: на стакан к одной части рома добавляли ТРИ части кипятка с лимоном и сахаром. И это составляло одну дозу, которую пили маленькими глотками, это похоже на наше чаепитие.

– А что МНЕ нужно, чтобы построить пиратский корабль? – сморщил носик Билли: у него возникли проблемы…

– Ну, тебе нужно только придумать грозное название, а мне – всё остальное: сделать чертёж и закупить кучу стройматериалов…

– А – чёрные паруса? С черепом и саблями?

– А паруса нам сошьёт бабушка Таня. Череп с саблями нарисует мама Ира. Осталось всего-навсего – построить корабль! Тогда – за дело, чтобы успеть к твоему дню рождения! К 31 июля, 2014 года, когда тебе стукнет аж три года!

– Ну, я своё дело уже сделал. Я грозное название уже придумал: «Чёрный паук». Теперь – твоя очередь! Мне помогать. Завтра начинаем, понял?

– Ес, сэр! Завтра приступаем и все этапы постройки снимем на камеру, идёт?

– «Роджер»! (По-морскому это означает: «Понял! Согласен!») – подтвердил Билли Бонсик.

Во время постройки Билли сидел на корме, крутил штурвал и командовал так, что сбегались все соседи по даче:

– Аврал! Все наверх! Паруса ставить! Крутая волна: держать на два румба правее! Йо-хо-хо и бутылка рому! (Соседи справа и слева хохотали!)

– Откуда Гордюша взял: «Крутая волна, держать на два румба правее»? Я его этим словам не учил! – спросил я Таню.

– Так его папа Яша – инженер-судоводитель! Он брал с собой Гордея при походах на катере на остров Рейнике, где Яша строит зону отдыха. Вот на катере Гордюша и «срисовал» команды рулевому!

И вот – этапы постройки нашего шлюпа «Чёрный паук»:

Закладка набора «Чёрного паука», 1 июля 2014 г.

Обсудили проект и ударили по рукам!

Далее представлены 4 снимка поэтапного строительства и – «Подъём пиратского Весёлого Роджера»! на готовом шлюпе «Чёрный Паук».

Пиратский парусник «Чёрный Паук» готов к спуску на воду!

При отплытии пираты писали на парусах: «ALL PAID!»

Это означало: «ЗА ВСЁ УПЛАЧЕНО!» и адресовано было владельцам таверн, салунов, бординг-хаусов (гостиниц) и… женщинам. И успокаивало их: в море уходят порядочные люди – без долгов!

Билли потребовал сделать и на его парусах такую же надпись!

***

– А ты, деда, пингвинов живых видел? – спросил Билли.

– Не только видел, но и дружил с одним малышом. Я его назвал «Гоша» и он быстро привык к своему имени и бежал «в развалочку» ко мне, когда я его звал. Я дразнил его свежей рыбкой, а он легонько щипал меня клювом за ногу: дескать, «отдавай рыбку, раз позвал меня!»

Пингвинёнок Гоша

У нашей Земли есть две «макушки»: на Севере – Арктика, а на юге – Антарктика. На обеих «макушках» – полюсах – толстый лёд и вечный холод. Люди там не живут. Зато там и только там! живут: в Арктике – белые медведи, а в Антарктике – пингвины!

Пингвины – это такие большие доверчивые водоплавающие птицы, которые не летают, а ходят в развалочку, пешком, как человек. Они совсем не боятся людей и очень любопытны. А когда они спешат, особенно с горки, они плюхаются на пузо и едут на своём пузе-животе, как на санках! Живут они дружными колониями и, как правило – парами: он и она. Они трогательно, по очереди, высиживают яйцо, а потом, также по очереди, ухаживают за птенцом. Когда мама уходит к океану ловить рыбу (а это бывает далеко за километр!), пингвин-папа охраняет малыша, согревая его между лапами, в подбрюшье. А когда возвращается пингвин-мама, ловить рыбу уходит к океану папа, а мама кормит и греет малыша.

Пингвины, как и лебеди, сохраняют пару на всю жизнь. Это называется моногамия. Когда мама возвращается с рыбалки в огромную колонию, она кричит: «Го-ша! Го-ша!» и находит в стае свою семью по ответу: «Мы здесь, мы здесь!» А как она находит своего малыша среди тысячи других в колонии, это не знают даже учёные. Они предполагают, что пингвины сканируют при поиске: они посылают и принимают электро-магнитные колебания и так они находят своего малыша среди тысяч других.

А что же они кушают, если вокруг одни льды? – спросил Гордюша.

– Антарктиду омывают аж три океана: Атлантический, Индийский и Тихий. Они и снабжают пингвинов свежей рыбкой круглый год! Вот на рыбку я и заманил Гошу к себе в гости! Я спустил за борт ведро на верёвке, в которое я положил свежую селёдку. Гоша сам залез в ведро и оказался у нас, на палубе! Он ничуть не опечалился, а подходил к каждому моряку и знакомился: торкал клювом в ногу. За что и получал кусочек рыбы и великодушно разрешал погладить себя по головке.

– Ну, и куда ты потом дел Гошу? – нахмурился Гордюша.

– На обратном пути мы зашли в Кэйптаун, это город на самой южной оконечности Африки. Мы встали на якорь на рейде в ожидании лоцмана и нас сразу окружили точно такие же пингвины, как и Гоша.

Мне стало жаль разлучать Гошу с его собратьями. И везти его через экватор, где даже вода сильно подогрета солнцем – было опасно! Ведь Гоша привык ко льду вокруг и холодной воде, где рядом плавают огромные ледяные горы – айсберги.

И я выпустил Гошу обратно в море на том же «лифте» (ведре!), на котором он прибыл к нам… К Гоше тут же подплыли его собратья и они вместе уплыли назад, в Антарктику… Гоша ещё долго оглядывался: он раздумывал, не вернуться ли ему к морякам…

– А какую самую большую рыбу ты поймал? – спросил Билли (Гордей).

– Я поймал на крючок однажды такую большую рыбу, что она была вдвое больше разведённых в стороны рук, (так рыбаки обозначают свой трофей – пойманную рыбу) более двух метров ростом. А называлась эта рыба —тунец.

— А ты не врёшь? Это – нечестно! – подозрительно сощурил иглаза Билли Бонс. – Забожись!

– Честное пиратское! Сто тасяча чертей! Чтоб мне болтаться на рее парусного брига, если я вру! – забожился я.

Тунец

Однажды мы работали тралом в Северном море у берегов Англии на научном судне «Ломоносов», это было в 1955 году.

При выборке трала часть сельди ускользала из тралового мешка и на неё пикировали огромные чайки-олуши.

Но, вдруг, мы увидели в толще воды стремительные тени с острым плавником, атакующие наш трал. На дельфинов они не были похожи. Наши учёные объяснили нам, что это – тунцы – очень крупные, хищные, промысловые рыбы из семейства скумбриевых (и похожи на них!) и ловят их на крючки.

Ах, – так? Тогда я попросил механика Бориса Наумова сделать мне огромный крючок, а тралмейстер дал мне бухту – 250 метров – 8-прядного, очень прочного капронового шнура-«сарачок», который я намотал на швартовую вьюшку. Боря сделал мне крючок, я привязал его тросиком к сарачку, привязал пловучесть – кухтыль и, наживив сельдь, стал забрасывать свою «удочку» в то место, где шныряли тунцы.

Один крючок разогнулся, когда его схватил тунец. Второй – Боря его закалил – обломился от рывка тунца… Неудача…

Вокруг нашего судна при выборке трала кружили норвежские тунцеловные сейнеры: мы увидели у них на палубе уже лежали серебристые «торпеды» – пойманные тунцы. Значит, всё дело, весь секрет – в крючке!

Тогда я взял у Бори Наумова блок сигарет «Прима» и стал подзывать ближе к борту норвежский тунцелов. Один из них приблизился на расстояние броска и я крикнул им: «Please, give me two hook, change by cigarette!» (Пожалуйста, дайте два крючка, в обмен на сигареты!»). На палубе «норвега» расхохотались и бросили мне в перчатке два крючка, а я им забросил сигареты и они стали разглядывать такую диковинку: русские сигареты без фильтра. Жестами норвеги показали мне способ нанизывания наживки на крючок: в бок спинки сельди. Кстати, капитан тунцелова быстро сбежал на палубу, наорал на своего матроса и дал ему по шее: конкуренция!

Норвежский крючок, на удивление был мал, не более спичечного коробка, но он был в сечении плоским и на крючке была фирменная марка «TITAN», это – особый сплав!

Едва я закинул подаренный крючок, как его схватил тунец. Он так сильно потянул шнур, что я вытравил почти все 250 метров, чтобы шнур не оборвался. Тунец стал описывать круги вокруг нашего судна, а мы стали осторожно подбирать слабину шнура с помощью лебёдки. С большим трудом, нам удалось накинуть петлю на хвост тунцу и вывирать его на палубу. Он оказался «ростом» в два с половиной метра и весом в 240 килограмм. (Смотри на фото! Я стою рядом, мой рост = 174 см.) Вот какую рыбку я поймал на крючок!

Кстати, этого тунца мы заморозили и его после поместили на выставке ВДНХ (Выставка достижений народного хозяйства) в Калининграде).

Но это была не самая большая «рыбка», которую я лично видел, не считая китов, конечно.

В 1953 году я был матросом-практикантом на ТХС-191 (транспортно-холодильное судно) в Новороссийске, на Чёрном море. Однажды радист вручил капитану радиограмму с таким текстом-заданием: «Вам срочно следовать порт Азов, погрузка шести рыбин зпт назначением порты Анапа Сочи Ялта по две рыбины каждый порт»… Капитан и вся команда были озадачены: «Не шутка ли это: погрузить не 60 тонн …, а шесть …рыбин…?»

Послали РДО (радиограмму) в Управление флота с просьбой подтвердить рейсовое задание, мол, «Не поняли»…

Подтверждение пришло: «Погрузка шести рыб и доставка на курорты по две рыбки каждому»… Да… «Вот так задание! Не задание, а – прикол! Ладно, там, в Азове, разберёмся» – подумали мы и взяли курс на порт Азов.

А вот какие «шесть рыбок» мы погрузили в порту Азов (устье реки Дон, Азовское море) смотри на снимке!

Эта рыба называется «Белуга», она из семейства осетровых. Это – самая древняя и самая крупная рыба на Земле. Она занесена в Красную книгу. Это значит – она охраняется всеми странами Мира. «Ростом» белуга бывает до 5 метров, а весом – до двух тонн!

Белуги на палубе нашего судна

Наши «рыбки» тянули почти по тонне весом каждая и в каждой было по три ведра чёрной икры!

Мишаня

В польском порту Гданьск, куда мы пришли на верьфь Stochna Gdanyska на гарантийный ремонт, мы оказались рядом с нашим траулером, который пришёл тоже на ремонт из полярного Североморска. У него на палубе с утра до ночи резвился среди весёлых матросов маленький медвежонок.

Мы сходили в инвалютный магазин «Baltona», купили там коробку «французского» (польский «самопал») коньяка «Наполеон» и… медвежонок стал нашим!

Мы назвали его «Мишаня» в честь нашего старшего рефмеханика Михаила Гимпельмана, это он был «заводила» «ченджа» (обмена) медвежонка на коньяк. «Мишаня» даже и не заметил подмены друзей, но к Мише Гимпельману он, вдруг, воспылал всем своим медвежьим сердцем: Миша владел большими запасами сгущёнки, которую он выдавал своим рефмотористам «за вредность». (Не за «вредность» мотористов, а за «вредность» производства – так положено на флоте!).

Это нужно было видеть, что вытворял Мишаня, когда ему давали банку сгущенного молока с одной маленькой дырочкой! Он поднимал банку над головой, по капле высасывал молоко и очень злился, что оно вытекает только каплями! Даже грыз банку и рычал и даже …плакал… от такой «жадной» банки. Тогда мы пробивали вторую дырочку и Мишаня высасывал всю банку одним махом!

У Мишани было слабое зрение, но зато был очень тонкий нюх! Он учуял на палубе, возле камбуза, огромный бачок с компотом (кок выставил его для охлаждения!), открыл крышку и стал лапой выгребать фруктовую смесь к себе в рот! … Пришлось коку варить компот снова!

Но Мишаня был такой «проныра», что за ним не успевали уследить и он стал через иллюминатор (окно!) лазить по женским каютам и угощаться всем сладеньким, что там удавалось найти. А потом заваливался спать в женские постели. Девушек это сначала забавляло, но, когда незваный гость стал посещать их даже ночью, они испугались и попросили запирать Мишаню на ночь.

На палубе с Владимиром Касаткиным – 2-м штурманом плавбазы «Иван Фёдоров»

Тогда Мишаня стал залезать ночью в постели к матросам. И однажды залез в кровать к спящему матросу, который накануне вечером изрядно выпил… сладкого ликёра «Шартрез». Мишаня учуял приятный запах из носа спящего матроса, присосался …к носу и сосал всю ночь его нос. Утром матрос проснулся, на потеху всему экипажу, с огромным, распухшим, лиловым носом!

Однажды мы упросили капитана нашей плавбазы «Иван Фёдоров»Дмитрия Камкина разрешить нам поход на нашем спасательном мотоботе на морские пляжи и взяли, естественно, Мишаню с собой. Следуя по реке, мы попали в водоворот под мостом и наш бот перевернулся… Все моряки выплыли на берег, а бот унесло сильным течением в море. Мы горевали, что среди выплывших на берег не оказалось Мишани. Мы подумали, что он – утонул… Было жаль его до слёз… Мы к нему уже привязались, как к члену экипажа.

За нашим ботом поляки послали спасательный катер с аквалангистами.

Они обнаружили в море наш спасательный бот, плавающий кверху килем, аквалангисты зацепили бот за стропы крана и перевернули бот в нормальное положение. И… бросились в рассыпную, кто куда! Испугались!

Мы не успели предупредить поляков, что с нами был ещё один моряк – медведь, который, наверное, погиб! И когда поляки бот перевернули, из-под банки (скамейки) выскочил с рёвом живой и невредимый наш Мишаня!!

Оказалось, что он залез под скамью и дышал там воздушным пузырём!

Мы очень обрадовались, что наш Мишаня остался жив и ещё больше полюбили нашего настоящего моряка – Мишаню.

Через год мы отдали его в «Зоопарк» и ходили к нему в гости со сгущёнкой, конечно в руках! И он очень был рад встретить старых друзей!