Читать книгу: «Театр трагедий. Три пьесы», страница 3
Сцена пятая
Театральная улица.
Атрокс
(закрывая лицо руками, говоря сквозь пальцы)
Не мытарь я,
так за что вам гнать меня,
ненавидеть,
Презирать,
в налогах ваших не нуждаюсь я,
в излечении нуждается больной,
А не здоровый,
не праведник,
но грешник,
Так дайте шанс,
доверие былое заслужить,
распознайте свет в сущности моей ранимой.
Дамы
Вы были вчера в театре,
видели оперу Генделя позавчера?
Господа
А еще не устарели игры и пародии на жизнь.
Дамы
Конечно, нет, не столь красива,
чтобы с трибун восхвалять, пелена
Сходит с наших глаз,
открывая двери в вестибюль.
Лилиана
Актеры напыщенный народ,
с виду пегас, еще щенок,
на самом деле же питбуль.
Играют всюду и везде,
не дивясь роли новизне,
Чужие жизни проживают зря,
а отвечать будут за кого?
За тех или за себя?
Но роль дарована одна,
и ее одну сыграть не можем
Карнелия
Лилиана не порочь весь белый свет,
не перечь
В присутствие достопочтенных кавалеров,
немного внимания у них украдкой одолжим.
Ты влюбилась?
Накалены твои щеки от сердца теплоты.
Лилиана
Глупости.
Уж слишком холодно стоять,
а в театр так и не пускают,
Всюду видишь ты резон,
для родителей моих строишь сказочный донжон.
Посмотри на них, все едины,
будто списаны с одной картины,
шляпы с голов не снимают,
Волосы постригают и бреются два раза в день,
где же мужская лень,
где тот романтики стихиры сон.
Говорят лишь о политике и о войне,
о красоте супруги будущей своей.
Уверены, потому что удачные копии они,
счастливы вдвойне,
быть как все, они стремятся,
В поступках и походке,
разве можно различить жемчужину средь морей.
Она на глубине, на самом дне.
Карнелия
Слишком долго придется тебе искать,
не придется выбирать.
Стареть, красоту молодость терять,
за любовь пустую.
Посмотри, каждый отличная партия для нас,
закрыв глаза, можешь пальцем указать,
Не ошибешься,
и сотворишь ячейку общества простую.
Лилиана
Такую земную.
Карнелия
А ты все в облаках витаешь,
неужто ты не знаешь,
Всё в жизни можно, и даже нужно расписать.
Лилиана
Готова я судьбы мгновенья ждать,
искренне любить и в мечтах летать.
Карнелия
Легко упасть на хрупких детских крыльях.
Лилиана
Будем грезить в письмах.
Карнелия
Кто это, только что приехал, страшен на вид, лицо скрывает.
Лилиана
Должно быть актер, излишне воображает.
Атрокс
Нет обратного пути,
поднялся на гору, теперь не слезть.
Себе я мщу, вот месть,
уберу руки и тогда.
Страданья,
честь,
или изгнание врага.
Торговец сдобой
Покупайте свежий хлеб,
теплый плед, капельку вина,
Только вкуси, иль захвати в театр.
Куда приятней две потехи совмещать!
Нищий
Снова этот жадный мэтр,
Что не впустил Спасителя,
и обречен до Воскресенья по земле скитаться.
Нищенка
Подайте сироте,
тело и душа в наготе.
Кусочек хлеба и слова доброго желают,
помоги, не стой господин ты в стороне.
Господа
Нищета.
С протянутой рукой сидеть,
куда как легче,
чем работать.
Дамы
А как грязны,
и за неделю не отмыть.
Атрокс
Зато сердца чисты,
им легче всех следовать за Ним,
ничего не имея.
Дамы
Кто этот джентльмен он похож на змея.
Торговец сдобой
Купите мистер пару булок,
побалуйте себя сладкой пищей.
Атрокс
Вот деньги, я покупаю,
раздайте всем,
но прежде нищим.
Торговец сдобой
Это слишком много,
но раз так хотите.
Эй, бедняки, господин вас угощает,
берите, берите!
Дамы
Фи, богатства расточает зря,
на недостойных,
Хотя и нам подал угощенье.
Господа
Зачем одаривать и питать тех лентяев и бездомных.
Лилиана
Нет, он не актер,
при случае попрошу прощенья.
Атрокс
Для меня вы все едины,
прекрасны и невосполнима
Утрата каждого из вас.
Нищий
Благослови Господь,
вы великодушны и незримы.
Господа
Напоказ.
Лилиана
Добрый вечер. Вы в театр? Вы простыли?
Раз закрываете свой рот рукой,
чтобы нас не заразить.
Карнелия
Пойдем Лилиана, уж пришел камердинер.
Скоро за кулисы сможем прошмыгнуть.
Лилиана
Не торопись.
Не видишь,
с господином пытаюсь я заговорить.
Карнелия
С кем, с этим?
Посмотри, как волосы его длинны,
И уже седы, а пальто вышло из моды,
да еще молчит,
Богат или безумен,
моральные устои его непрочны.
Пойдем,
от вида одного у меня в глазах зудит.
Атрокс
Добрый день, сказать точнее,
миледи, вы еще милее,
Чем видел вас издалека,
я не знаю, иду куда.
Лилиана
Вы так неразговорчивы, не видела вас раньше никогда.
Атрокс
Меня?
Простите,
мне непривычно вниманье светских дам.
Лилиана
Так расскажите, не томя.
Карнелия
Ты как хочешь, а я пойду,
займу лучшие места, поближе к ложе,
помнишь там,
Кавалеристы бурно выпивали.
Атрокс
(убирая руку с лица и поднимая голову вверх взывая к небесам)
Интересно ли будет вам со мною говорить,
когда я лик ужасный миру покажу,
Лишь для того я здесь стою,
чтоб показаться созданиям Божьим.
Не скрываясь явственно в лица их воззреть,
страх в тот карман украдкой уберу,
Где маска унылая живет и обитает,
проклятая сродни смоковницы Всевышним.
Лилиана
Ах…
Карнелия
Какая мерзость,
это не господин,
а прокаженный зверь.
Дамы
Ужас, страх!
Атрокс
Боже, что теперь?
Господа
Вот это зрелище.
Должно быть, он сбежал из цирка,
Безобразен, весь в шрамах,
впали щеки, огромный нос,
а вместо рта и губ сквозная дырка,
Глаза, распухшие от слез,
бесцветны как у слепого пса, кожа сера,
Будто мертвец или вампир,
люди видимо для него гарнир.
Не человек уж точно.
Дамы
Старик, второй миновал уж век.
Нищий
И от него получили мы тот хлеб,
противно,
должно быть, был отравлен он.
Господа
Так он же один из вас.
Нищенка
Никому не принадлежит тот урод,
его отвергает всякий род.
Не места ему доселе на земле,
на небесах и даже в аду он лишний,
без прикрас сравненья нет его уродству.
Карнелия
Ой, что-то дурно мне,
я ухожу,
не завидую твоему упорству.
Лилиана
Простите, что вот так гляжу,
вы страдаете, я сожалею,
Но ничего поделать не могу,
не в силах, я немею.
Атрокс
Ни о чем желать не смею,
перед истинностью тех слов я млею.
Дамы
Мы перед домом искусств,
портится весь вид и настроенье.
Уберите этот неудавшийся эксперимент,
без промедленья.
Атрокс
(встает на колени перед людьми, склонив голову)
Терзайте, если желаете, дерзайте,
и помните, что я никто,
Зная за что, вы образ и подобие,
а я кто, уже сказали вы правдиво вслух,
Так поднимите, или ниже опустите,
наточившие языки остро.
И оставляют слова на плоти моей шрамы.
Ответьте, ведь вы так правдивы,
Поступки ваши, жаль, исповедимы.
Но знайте, мной вы не судимы.
Толпа
Монстр, так еще и бунтарь.
Нищий
Как встарь.
Толпа
Обвиняет нас, падший паденье осуждает.
Лилиана
Будущее предвосхищает.
Толпа
Да кто он такой,
чтобы учить нас как поступать.
Разве личинка учит птицу небесную летать?
Нищий
Но учит, как себя всецело поедать.
Толпа
Гнать его отсюда, гнать.
Лилиана
Пожалейте.
Толпа
И не смейте возражать.
Атрокс
За что хотите вы распять?
Толпа
Желаешь знать.
За то, что ты не похож на нас,
за попытку нас с нищими сравнять.
Родился ты не для того чтобы жить,
а чтобы каждодневно умирать.
Лилиана
Уходите, пока не произошло что худое.
Атрокс.
(расправлял руки в стороны)
Возьмите всё, мне нечего терять.
Толпа
А что нам брать, в тебе есть лишь дурное.
Нищенка
Пальто, смотрите, неплохое.
Лилиана
Что вы творите, вдумайтесь, себя услышьте.
Светская этика, мораль,
себя считаете цивилизованными людьми.
Внешность не важнее чем душа, поймите.
Прости и ты, и будут твои долги отныне прощены.
Атрокс
Что ожидать мне как не расплаты.
Толпа
Этика? Нам важней эстетика!
Нищий
Простая лексическая арифметика.
Лилиана
Возьмите за руку меня, вам здесь не место.
Среди волков, среди законов волчьих.
Готовые убить больных, ненужных,
сами признаются честно в том.
Ласкают когда есть выгода лихая,
а после каждый палач или мясник.
Нищий
Заступилась дева,
и пыл толпы, будто стих.
Толпа
Смотрите, красавица и чудовище,
не там, а здесь разыгралась пьеса.
Вы, должно быть, представили сцену, но чтобы быть окончательно уверенным в правильности образов, поясню некоторые аспекты. Театральная улица, около входа толпятся господа и дамы, перед коими Атрокс открыв свою внешность, встал в позе предрешения, покорности судьбе, свободы и с готовностью на любую меру пресечения его действий. Мучеником ему не стать, ведь не за что ему страдать, общество поступает так, как считает нужным, истребляет негодных, как порой успешные люди любят говорить – да, они живут не так как мы, выходят за рамки, потому и обречены быть несчастными, неимущими, жалкими, слабыми, и т.д., смысл отношения понятен, что ж, они попросту поступают по-звериному, чуждых выгоняют из стаи, в которой все решает сила и хитрость. Такова толпа, поначалу было некоторое разделение, но впоследствии действо приобрело массовый характер, как единый организм, с одной идеологией устранения враждебных субъектов. Ярким представителем является Атрокс, словно матадор для быка, мишень, насекомое с ярким окрасом, что означает опасность и ядовитость.
Усталость или некоторое потрясение сказалось на его поведении, сейчас попытаемся выяснить. Под действием чарующей магии красоты, он воззрел на себя со всей полнотой, решил противопоставить две противоположности, слияние невозможно, враждебность вполне свойственна, но не ожидаема. Судьба благоволила ему, ведь среди толпы нашлась та, которая не убоялась, готовая идти наперекор толпе. Впоследствии Лилиана помогла Атроксу. Уволокла его в здание театра. Разъяренные люди решили помешать их побегу, по пути сняли с него пальто, кто-то даже сумел ударить. Атрокс схватил налету маску, безропотно распрощался с верхней одеждой. Он последовал за миледи. Впервые к нему так яростно относились, впервые с ним так обращались, влекомый новизной он вел себя отстранено. Понять ее поведение вполне реально, девушка прелестна, мила, она идеальный образчик женственности и повторюсь миловидности, даже в столь юном возрасте совершеннолетия. Она из тех, кто рано устает от обмана и систематических заблуждений, например роли женщины в современном обществе. Потому в том странном, не похожего на других человеке Лилиана увидела, различила правдивость, открытость сущности и не стеснения порывов совести. Безусловно, он заинтересовал ее, но не в том смысле, что привлекателен, скорее наоборот. Лилиана привела Атрокса за кулисы, в помещение, где хранятся театральные и оперные декорации, освещение и стулья, сиденья для зрителей. Там они сели, на расстоянии, успокоившись, начали делиться своими впечатлениями и мыслями. Вдали слышно как собираются неискушенные поклонники предмета искусства, слагающие в себе все виды воплощений человеческой фантазии. Лицо Атрокса скрывается длинными волосами, в руке маска, одет он в черную рубашку с воротом, закрывающий его шею, руки в перчатках, брюки, ботинки, большие пуговицы отливают серебром. Лилиана в вечернем платье, поверх накинута шаль, белокурая пышная прическа, макияж слабый, тускло подчеркивающий глаза и контуры губ. Освещение близкое к полумраку исходит от люстр.
Сцена шестая
Театр, хранилище декораций, за кулисами.
Атрокс
Душе не терпится от тела отделиться и воспарить.
От обузы мерзкой отстраниться,
о как устал я от себя.
Но другого у меня нет,
течет моя слеза, она яда гнойного полна,
вас может она убить.
Как тяжко быть собой,
в клетке личности своей томиться,
альтернативы не найдя,
Живешь для других,
но снова возвращаешься в тот чертог.
И мысли так и льются быстрою рекою,
утешительно и больно быть собою,
Другим не стать, на златом блюде подадут один итог,
Уж лучше разорвали они меня на части,
зачем только я последовал за вами.
Лилиана
Не говорите ерунду,
достаточно наслушались вы обид.
Атрокс
Мне не вредит.
Лилиана
Может быть, слышали вы еще не то,
но не буду с ними я заодно,
И в стороне стоять не стану.
Атрокс
Миледи.
Лилиана
Что вы чувствуете сейчас?
Атрокс
Как всегда, чувство близкой смерти,
песок в часах беззвучно истекает,
каждый час
Во мне будто что-то умирает,
усталость усмиряет,
трель маятника
Убавляет, мало времени,
вот-вот, в молчании застынет рот.
Руки больше не напишут строки,
нерукотворного памятника
Не воздвигнут.
Ангел приблизился, пронзил озноб.
Но не за мной, пока.
Чувствуем,
но не знаем мы, когда.
Лилиана
Вы романтик,
мечтала встретиться с таким всегда.
Атрокс
Глупец я.
Лилиана
Ваши глаза пусты.
Но чаруют магией они.
Атрокс
Слепы,
в черно-белых тонах я созерцаю окруженье.
Уничиженье, то безрадостное мгновенье,
что смертью названа,
Умерев другими глазами взгляну на мир.
Прозрачно приведенье без истленья,
душа в вечность определена.
Но сейчас, не пойму, зачем вы здесь со мной,
вы сердцем добры.
Вы выполнили всё, что могли,
и потому вольны.
Лилиана
Не желаю расставаться.
Уберите волосы,
я хочу на ваш лик взглянуть.
Атрокс
Ума лишились,
неужто уродство вам по нраву.
Любоваться сраму тяжкий грех.
Позвольте в этом отказать.
Что следующее у вас по плану?
Лилиана
Переубедить.
Прошу не замыкаться,
не роптать вам на себя.
Исправить харизмой и оптимизмом
можно отношение людей.
Атрокс
Сегодня встретил я толпу,
жаждущую меня втоптать.
Укроет меня царственно земля.
Созданы из одной и той же глины мы,
из рода прародителей.
Но грех нас принуждает ненавидеть,
в песок зыбучий уводить.
И как тут не возопить,
и сердце не выдрать из груди.
Что впереди, хотелось бы увидеть.
Помимо них я встретил вас,
пока вы добры, язвы мои вам не видны,
Как только обозлитесь вы,
так познаете кошмар ужасный наяву.
А пока, я вас благодарю.
Ухожу.
Непременно свидимся еще, там, иль здесь.
Но не узнаете меня, отныне не станет того лица.
Лилиана
Замыслили вы плохое,
чувствую, держите вы нечто дурное.
Не делайте того, что не пожелали бы соделать,
тяжелей свинца тот груз, что страстью кличут,
подумайте и выберете второе.
Атрокс
Разве, дальше могу я жить таким.
Вам не понять, ведь вы, будучи красивы
Рождены, а я рожден другим.
Несправедливость, нет, все справедливо,
пути судьбы моей исповедимы.
Всюду встречают меня злобой,
не укрыться монашеской черной робой.
Сквозь ткани проступает кровь,
из ран моих струится вновь и вновь,
Не затянутся им,
не позволяет воздух слов дышать свободой.
Я узник тела своего, оно ничто,
но без него я здесь меньше чем никто.
Лилиана
Уходит.
Как жалостно и горько мне,
Что он так тяжко обречен,
непревзойден,
от света отлучен.
Похож на тень, невидим,
не в реале, будто бы во сне,
Привиделся мне глубокой ночью,
Предрешеный путь наш
in aeternum (навеки).
Далее последует последняя сцена первого акта. Атрокс уходит от миледи ближе к занавесу. Мимо него пробегают актеры, не замечая, занятые подготовкой к спектаклю. Он смотрит на маску, осознает, что иного выхода нет. Стоит ему выйти на улицу как вновь будет осмеян, жить в затворничестве невозможно, он желает познать людей, поведать им о своих мыслях, видеть глаза без страха, гнева или жалости, хочет, чтобы его порицали за дурные поступки, а не за внешность, чтобы она не играла никакой роли в отношениях между ними. Он устал, отчаян. Уговаривает, внушает себе – выбора нет. И тут вопреки совести поворачивает маску внутренней стороной к лицу, и надевает ее. Ужасное деяние совершает он. Атрокса пронзила мучительная боль, маска срослась с его кожей, сталась частью его самого, из глазниц потекли черные слезы, он видит в себе зло. Ее не снять, симбиоз завершен, последствия узнает только когда выйдет на люди. Что он и задумал воплотить в жизнь. Сжигаемый изнутри он подошел к ткани багрово красной, встал посередине. Прозвучал голос о начале комедийной трагедии. Занавес, разделившись, раскрылся, явив миру чудо. Актеры пришли занять места, отведенные им режиссером, но увидев Атрокса посреди сцены, в спешке удалились. Всем он внушал трепет. В зале царило молчание, многие подумали, что это часть пьесы, пристально глядели на стоящего джентльмена. Его стан строен, величавый вид, прекрасное лицо ангела застыло в меланхолии. По-прежнему думал, что они видят уродство, которого больше нет. Зрители не видят маску, вместо нее дивные миловидные очертания лица, вне пола, идеальное, глаза наполнены неведомым цветом, оно прельщает, завораживает, привлекает до глубины чувств, раз увидавший, никогда не позабудет. Воплощение истинной красоты. Но для него маска в слезах, пока еще он до конца не осознает, кем он стал.
Сцена седьмая (Монолог)
Театральная сцена.
Атрокс
(обращаясь к зрителям)
Казните грешников вы за преступленья,
Не даруя искупленья, меч заносите над главою,
и палец поворачиваете вниз,
Убиваете и улыбаетесь без тени сожаленья,
беспощадного мщенья.
Игра в богов, ваш крохотный каприз.
За греховность рубите с плеча,
коронуя палача.
А разве сами праведники и святы,
соломинку в глазу увидев брата,
не замечая собственного бревна.
Вы без греха, считаете?
Потому и судите, чтобы быть судимы,
крестясь законами мирскими
Выносите вердикт, себе же.
И кто дал право вам судить,
осуждать или оправдать, что гораздо реже,
Неужто Соломона мудростью вы наделены?
Нет.
Просто люди, с чувством власти,
делят мир на части.
Не угодных в землю, а достойных на парапет,
В зависимости от масти,
Король, дама или валет.
Если вы казните за грех,
то всех казните, что с того.
Меня в первую очередь рубите,
ведь я страстью пред вами возвеличен.
Но почти что никого, тогда,
не останется на земле, чрез одного.
Лицемерие и ложь,
как же в обществе мне невыносимо жить.
Не раскрываю веки на ваши злодеяния
и не смирюсь я с властью богачей, не приклонюсь.
Не осудить, но обличить.
Я выступаю лишь для вас,
слушайте, что правда без прикрас явила.
Себя возомнили, нарекли правилом единым,
импонируете себе подобным,
Ведь проще быть среди односложных,
движения, одежды, речи, все проявления фальшивы,
желания корыстны.
Отрезаете мораль, отсталыми считаете,
везде расчет и спекуляции одни,
устремлены к покорению вершин,
ступая гордо по головам.
Любовь стала плотской утехой,
Перестала быть помехой при заключении брака,
насытиться стремитесь вы,
наполнив медом животы,
Публичные дома и театры стали церковью и меккой.
Вам объясняют все с точки зрения наслаждений
и оправдывают каждый ваш звериный шаг.
Личину новую представил пред вами я,
внутри неизменен, с теми же чертами.
Но созерцаете вы меня другими впредь глазами.
Исполнилась моя мечта,
желание явилось, что и не снилось.
Преображенный, теперь не кинут в мою спину камень,
в затворках спальни не стану я ютиться,
словно домашний пес и выходить в наморднике,
уродство смылось.
Слезами чернильными покрылось,
но не видите вы тех слез,
Как и грехов моих, деяния и слова мои чисты,
а вот помыслы лукавы.
Кто я такой чтобы указывать вам на грех,
ведь душа моя гнилой орех,
Упадет, расколется, будет затоптан,
и даже свиньи откажутся вкушать отраву.
Язык мой кузнечный мех,
Чем больше раздуваюсь я,
тем жарче распыляется семя честного огня.
Вижу я толпу, алчущую зрелищ,
но семена дарованы Господом Всевышним,
Посажены на разные места,
какова земля, камениста, терниста, иль у дороги,
В земле удобренной добрыми делами,
что ж, выбирайте сами,
будет стол скудным или пышным,
По-разному спросятся плоды,
с кого одни,
другому не хватит и телеги,
Знал истину, нарушал или соблюдал,
лишь слышал, но не внимал,
Жил в пустыне потому то и не знал,
праведно жил и благодать снискал.
И знаю точно я, спросят с меня в полной мере.
Грехи тяжки, более чем у вас,
знаниями обладая, оставлял их в теле.
Вот наказ для вас и исповедь моя,
сказ изгоя и царя,
Корона терновая лоза,
на лице кора гроба,
для вас же красота, кои и мои слова,
Осязаемы отныне по-иному,
еще не раз вы увидите меня.
На сцене жизни, бытийного театра.
Не казнить, помиловать,
не судить, но оправдать,
решили вы актера двух ролей.
Двух смертей, не избежать,
сцена окончена,
прошу всех встать
кто не лицедей!
Атрокс окончил свою длинную речь. Зрители встали с мест и начали бурно аплодировать. На лицах их читалось одобрение, восхваление, будто марионетки. Ликование продлилось до тех пор, пока человек с седыми волосами и ангельским ликом не скрылся за кулисами. Он никогда не ощущал ничего подобного, ему радовались, его внимательно слушали, чествовали словно героя, также он чувствовал в малой мере чувство обреченности и неприязни, ведь это не его жизнь, привыкший к одному, никак не может свыкнуться с другим, противоположным. Смысл его слов произнесенных со сцены довольно прост; все мы двуличные, потому что, не в равной степени, но все же, творим добро и зло, представьте, вы помогаете человеку, а затем требуете у него вдвойне, сначала очистились, потом испачкались. Двуличие, сегодня ведете себя так, вчера по иному, относитесь к людям так, а к оным по-другому. Мы все таковы, вот человек, заботящийся о своей семье, призывается на войну, и там убивает такие же семьи нажатием одной кнопки или своеручно, если бы мы были добры и только. Понял ли кто это, должно быть нет,
Изменения в нем произошли некардинальные, коего свыше предостаточно.
Дидактически сложилась общая пропорциональная закономерность последующих событий, поменялось многое, за исключением духовного строя. Нарушается баланс, при смене дисциплин, оболочек. Другими словами камень, упавший в водоем, соприкасаясь, воспроизводит круги, волны, расходясь по поверхности, это взаимодействие. Внешность, контактность, обе есть составляющие благополучного взаимодействия между личностями, убрав первое, вызовет недоверие, второе сделает из человека картинку, рамки успеха не так строги, как кажутся. Одно ясно, Атрокса приняли, некто даже предложил ему играть в театре, наравне с другими актерами, зрители приняли на ура, подумав о таланте коего. Продолжение пьесы после его ухода оказалось чересчур скучным. Его искренность признали за литературный прием, вид театральной постановки, основанной на показе семи смертных грехов. Смысл не коснулся их, потому и повторное представление было отклонено, или он ловко ушел от ответа, не сказав ничего конкретного. Многие оборачивались с широко раскрытыми глазами, шепча немыслимые только что придуманные сплетни, грезили о личном знакомстве, дамы поставили его в начало своего списка претендентов на замужество, пузатые джентльмены, молча, завидовали ему. Славой может обзавестись как добрый человек, так и злой. Атрокс под общее восхищение, обласканный светским обществом, вышел незамедлительно из театра. Около стены сидели те же нищие, укутавшись в его пальто, увидев, испугались, узнав по волосам, съежились, ожидая кары.
Нищенка еще долгое время держа мешочек в руке не могла прийти в себя, совсем недавно они гнали и проклинали его, а он простил их, и более того вознаградил. Разве есть ли в них вина в его уродстве? Атрокс винит лишь себя одного, но отныне позабудет, отныне захлестнут его жалкую персону волны роскоши возможностей. Мир для него открыт, принимает с распростертыми объятьями, идеологию его отрицает и всё также значимость красотою измеряет.
Конец первого акта.
