Читать книгу: «Осенняя Осанна», страница 4

XVI.

(Немыслимая глупость. Ты вольна поступать, как велит твое сердце, как подсказывает тебе твоя совесть. Я не имею никакого права тебе приказывать, осуждать тебя или поучать тебя, более чем ты можешь принять. Помни что в твоих руках всего лишь мое бесславное творение, не надо вешать на меня всевозможные ярлыки, не надо думать о моем будущем, не надо завидовать мне, ибо я творец создавший сей книгу, который любит тебя, и не более того. Я обращаюсь к тебе, к живому человеку, столь дорогому мне, открываю для тебя душу, чтобы ты помнила меня и любила, как заповедовал Спаситель.

Вот мои безумные страдания, вот и мои здравые рассуждения, когда стихает тот мученический штиль. Прошу, не огорчай меня больше, дабы я не портил бумагу столь неуместными мыслями. Я люблю тебя, вот что всегда должно жить во мне, вот что должно будоражить душу мою. Я видимо чудовище с человеческим сердцем. Я видимо в очередной раз огорчил тебя, но не надо хмуриться, улыбнись, и я, минуя расстояния и миры, улыбнусь вместе с тобой)

2012 г.

Прощаю тебя, Арина, отныне и навсегда.

12.01.2013г.

Нецелованный девственник

Ваш род на мне пресечется, но многочисленное духовное потомство моё не исчезнет с лица мироздания, ибо, где душа – там и бессмертие. Отныне нисколько не ожидая земных почестей, людской славы, поощрений чужих умов, приложу руку творческую свою к бумаге не ради начертания умозрительного воспоминания облаченного в словесный образ, но любо мне в нынешние свои лета, осмотреть жизнь свою, дабы отыскать в самом себе одно ярчайшее богатство, достойное более восхваления, чем мои художественные и автобиагрофические произведения. В свои двадцать четыре года поразмыслю о девственности своей и подобной ей добродетели – нецелованности. Потому-то и зовется сей произведение – нецелованный девственник, ибо я оным и являюсь.

Вот двадцать пятый год живу, я отвергнут всеми девами, коих я нарек музами, ни одна дева не полюбила меня даже не выказала малейшую симпатию, посему я смею лишь мечтать о свидании, тем паче о супружестве. Но помимо сих горестных размышлений и радости посещают меня, я преисполнен ярчайшими мимолетными воспоминаниями и непокорными мечтаниями, мне дарован земной живой образ целомудрия, она кротостью и силой духа призывает быть стойким в девстве, быть достойным и невинным. Она учит не словом, но собственным образом. Внешняя чистота покоит душу, а внутреннее убранство облагораживает телесную красоту, ибо девственность всему предает истинность, изначальную власть совершенного облика несет в себе оная добродетель, посему дева явленная мне наяву, словно Ангел Господень научающий не растрачивать помыслы свои и словеса на пустое и греховное, плотское. Она истина в простоте, она велика и только я осведомлен об ее величье. Также всечасно напоминает – кто я есть, кем мне суждено быть во веки вечные.

Мне радостно примечать свое сходство с ребенком, я подобен ему, за некоторыми исключениями, я подобно отроку любуюсь миром невинными очами, не видевшими наяву женскую наготу, нецелованными устами произношу имена миров, бесстрастно наблюдать за течением жизни и должно быть сие есть райское блаженство. Сколь блаженно не ведать искушения порока, сколь велико благо видения непорочной девы. Но я не могу сравнивать себя с девушкой, ибо ее чистота куда более моей, так свет разнится по яркости, силой освещения.

Сколь радостно в девстве чувствовать и осознавать себя готовым к таинству венчания, к бракосочетанию, ибо только девственник может создать семью, только девственный юноша и девственная девица могут обвенчаться, только такой союз является верным и праведным. Девственность это прежде всего уважение и самоуважение, забота о теле и душе, посему потеря невинности это надругательство над плотью и душой, нарушение целостности, отвержение чистоты, это истязание и сравнимо с убийством, только в законном браке сие происходит ради благонравной цели – деторождения, что в некоторой степени оправдывает соитие супругов, ибо они одна плоть по слову Божьему. Но не о том хотел бы я поведать вам, а о радости обладания девством, когда душа лишена порочных помыслов и мечтаний, когда тело трудится в мире, не возбуждаясь и не страшась физического соблазна, прибывает в истине жития, сие есть радость безупречности, спокойности, благости. Сравнение с другими доказует исключительность мою, ибо девственность признак гениальности, впрочем, сам гений дитя девства, красота лишь там, где невинность, а где порок там нет красоты и таланта, таковыми бесхитростными формулами обусловлено мое мироздание, которое подвергается частым нападкам со стороны соблазна обольстительных видений и картин, оные химеры рассеиваются образами святыми и светлыми, один облик целомудренной девы способен победить сотни бесстыжих пародий на красоту.

Я нецелованный девственник и тем горжусь. Столь красноречиво оповестил я миру об истине в добродетели.

В оные лета тяжело душевно и телесно переносить страсть сию вожделения, она мешает мыслить здраво и творить запрещает, как бы обращая всё внимание на красоту женскую, отчего забываешь о предназначении своем, не ощущаешь в себе сил творческих, ослабеваешь и каешься ежеминутно в постыдных фантазиях. Однако не скрою, что мне довелось касаться до рук музы, должно быть более десятка раз неловко задевал поверхность кожи, отчего испытывал удовольствие, но не страстное, скорее умиленно-нежное, безусловно столкнувшись с женщиной, можно вообразить и более обширную ласку, вот почему добрачные прикосновения нежелательны, ибо дразнят плоть, порою стремление сочетаться законным браком может быть обусловлено скорым желанием постичь деву, что неприемлемо. Здесь же стоит напомнить, о том, сколь радостно быть с девой и знать что мы девственно чисты, наша дружба не омрачается страстями и похотью не искажается, даже могу высказать такой вывод, что венчание позволительно только такому девственнику и такой девственнице, дружба считается правильной лишь между девственником и девственницей, оные видения есть мой естественный закон мироздания и миропонимание мое в оной сфере взаимоотношений. Безусловно, и с другими людьми общаешься и взаимодействуешь в различных поприщах, однако всегда чувствуешь и осознаешь себя среди них чужим, доподлинно зная, что они лишены добродетели девства, они не борются со страстью, а потакают ей, нередко хвалятся ею, я же, напротив, осуждаю оные злодейства, отсюда возникает постоянная невидимая конфронтация, заканчивающаяся моим уходом из подобной среды.

Мне доподлинно известно вся благость девства и мученичество, ибо я не нахожусь в заточении или же в пустыне, живу среди дев и несколько раз они бесстыдно предлагали себя словом и взором, но я отказывал им, нисколько не жалея о своем решении, судьбоносном подвиге во имя добродетели.

Девственность украшает, когда видишь деву, то естественным образом величаешь ее невинной, ибо ей должно таковой быть до замужества, но если узнаешь об ее нечистоте, то несомненно улетучивается всё очарование девушки и даже девой ее с трудом можно назвать, сама красота есть безгрешность души и тела, а всё пошлое и скверное от помрачения очей. Но я счастливец, которому Господь даровал музу, показал истинную красоту девичью, сия девственница возродила во мне умиление и сентиментальность, она вернула моим глазам эстетическое зрение, а душе надежду на спасение. Ведь я отныне не один.

“Помни муза, что твоя красота в твоей невинности, миловидность в неиспорченности, мудрость в девстве, характер в кротости и смирении, и если ты однажды потеряешь девственность свою, если ты познаешь все пороки мира сего, то ты утратишь себя, ты станешь безынтересной для меня, ты станешь частью толпы в которой меня нет. Для чего ты живешь, ради счастья близкого человека или для своего? Что изберешь ты, божественное предназначение или мирскую суету нацеленную на обогащение?” – так думал, так я вопрошал в душе своей и был, безусловно, прав, ведь такой выбор ей предстоит совершить, быть странным изгоем, либо быть как все, я лично избрал быть собой, а она, пока доподлинно неясно, но время покажет, останусь ли я в мире один или буду с нею во тьме зажигать светильники добродетели юности проповедовать не оными словами, но самой жизнью благочестивой.

Этот отрывок из моих воспоминаний весьма примечателен, в нем зиждется не опасение и не предостережение, но чистая светлая забота.

Сегодня на календаре 23 июля, ночью мне во сне предстало ужасающее видение, кошмарное сновидение было явлено мне, настолько реалистичное, что я чувствовал всё по-настоящему, тот страх, то раскаяние, то уныние и ощущение погибели после свершения блуда. Во сне я переспал с незнакомой мне девушкой, по нашему обоюдному согласию то злодейство произошло, и после греха я не знал, как жить дальше, вся моя жизнь словно была уничтожена за несколько минут, все мои творения разом были уничтожены, моя репутация испорчена, мой характер стерт и запятнан, я пал и то падение казалось смертью. Во сне моя девственность умерла. Не передать словами насколько я был счастлив проснуться и понять, что это всего лишь сновидение, которое только укрепило мое целомудрие, ведь оно и есть жизнь. Однако ныне настороженно отношусь к девушкам, зная к какому падению они способны меня сподвигнуть, они опасны и непредсказуемы в поведении, хитры и коварны когда желают приобрести что-либо или кого-либо, не избегать их стоит, но крепостью моральной отвечать на ухищрения соблазнов девушек. Настороженность и прямота жизненных взглядов – вот защита девственника перед блудницами.

Безусловно, все мои писания на оную важную тему, предназначены для тех, кто еще не утратил величайшую добродетель, для тех, кто сохранил девство свое во всю жизнь, либо до честного брака, либо в целомудренном браке не посмел нарушить обет данный Богу, именно для них мои рассуждения и наказ собственной жизни, ибо блудники не поймут меня, не примут, не смогут сопереживать сему. Но напомню о той правде, что я являюсь примером слабым, ведь девственность святых людей куда ближе к народу, знатней и выше по духу, отчего я меркну в свете их славы, и вижу себя черным от сажи грехов своих в сравнении с их благочестием, а сравнивать себя, как и полагается мудрому человеку, нужно только с великими. Но это не значит, что мои литературные труды напрасны, отнюдь очень даже необходимы нынешнему поколению, которое в большинстве впало в заблуждение, которое говорит о якобы естественности сего акта, о свободном выборе человека и равенстве выбора, которые малодушны и глупы, слабы по духу, раз объединяют добро и зло в единое целое, несовместимое совмещают и оттого их взгляды на жизнь уродливы, ибо всякому человеку должно знать и помнить о естественности добра, а точнее о сохранении девственности и об отказе от всяческого прелюбодейства, и противоположность зла, такого как блуда, извращений всяческих, потворство злу уже есть непотребство, вот картина истинной жизни, и каждому молодому человеку то стоит принять, и, помня об этом, не совершать злодейства против своей души и своего тела. Девственность есть дар мужу, девственность есть дар жене. Иные усмотрения бесправны и должны быть искоренены, чему я всячески творчески способствую. Я задумывал здесь писать лишь о себе, но просматривая разных экранных учителей отношений между мужчиной и женщиной, наткнулся на нежелательные для прослушивания рассуждения юной особы, которая очень похожа на многих тех, кто заблуждается, говоря об изменении времен в нравственной стороне жизни, поэтому комментарий для подобного гнусного заявления стал моим долгом, ведь читатель не только желает познать мои философствования, но и ответ на возгласы оппонентов. Насчет равноправия полов я отвечу так: равны в величии девственность мужская и девственность женская, сие добродетель величественна в любом возрасте и в любой жизни, посему оный дар Божий, уникален и неповторим, притом дан всем людям как образ ангельский.

Сколь радостно прибывать в обществе целомудренной девы, сей времяпровождение тренирует самообладание, решительность в вопросах веры, и уважение столь любимого мною существа. Велико в те мгновения желание прикоснуться к ее рукам, либо волосам, коснуться не грубо, но нежно, облобызать как супругу, но нельзя, но запрещено, ибо она не является таковой. Необходимо с изрядным постоянством помнить о целомудрии, что означает – не помышлять о страстном и греховном, взгляни и ты поймешь, она не заслуживает дурного обращения даже в помыслах. Ее уста прельстительны, но чисты, ибо нецелованны, сколь и мои губы незнающие поцелуй девы. И сия добродетель велика и почтительна мною, мне радостно величать ее истинной девой.

Однако что видим мы повсюду? Добрачные поцелуи почитают обыденностью, пропагандируются с древнейших времен, особенно в нынешнее время, отчего молодые люди в большинстве своем разнузданно развращены. Само слово “единственная” утрачено из сердец и лексикона, теперь многие уверены в том, что всё можно заменить, и с таким лукавым подходом они относятся к отношениям между юношей и девушкой, любовь у них многолика и без уникальности любовь перестает быть чем-то великозначимым, и становится ничем, но чаще телесной страстью. Посему всякому здравомыслящему человеку должно напомнить об изначальной добродетельности любви, посему непотребства ваши не являются проявлением чувств, но грехопадение в вас укореняется. Храните тело в чистоте девственной и всем напоминайте о правиле целомудренной жизни.

В супружестве венчанном девственность, безусловно, утрачивается, впрочем и уста становятся целованными, ибо до брака те были таковыми, и в том нет греха, но и добродетели также нет, ведь соитие для зачатия и последующего деторождения и то по сути естественно для мужа и жены, ибо они благословлены Богом. Супружество разрешает соитие, но только для девственных людей, иные без разрешения законного лобызаются и потому лишенные благословления, не познают радость супружества, ибо союз скрепленный грехом обречен на расторжение и несчастье. Только целомудренное венчание приближает людей к счастью, основой коего будет целомудренная любовь.

Доподлинно неведомо что уготовано мне судьбой, буду ли я нецелованным девственником во все дни жизни своей, либо скреплюсь таинством венчания с музой, неведомо каков мой путь, но ныне я пишу сие писание стоя на перепутье, ибо многое зависит от решения девы, однако и я также наделен выбором. Практически целый год я записывал сюда свои мнения и жизненные усмотрения, вот приблизился двадцать пятый год моей земной жизни, и я с непоколебимой гордостью могу величать себя нецелованным девственником, в этом году я повстречал удивительную уникальную девственную девушку, ту, которую я нарек в помысле своем Ангелом Целомудрия, и она хранила меня, не покушалась на мою честь, потому что чиста телесно и душевно. Не каждому посчастливиться встретить на своем жизненном пути подобное благочестивое создание, но я надеюсь каждый прочтет сие девственное творение пера, которое держит рука не касавшаяся страстно до тела женского, на оные строки взирали очи не видевшие воочию обнаженное женское тело, а значит, сим словам можно довериться, ведь они жизненно правдивы.

2014 г.

Случайный знакомый

К сожалению, я не обладаю даром вразумления

и ты тому доказательство.

Ведь мы несем ответственность не только за тех,

кого любим, но и за тех, кто любит нас.

Обрывком дневниковых тайн станется сей творение, которое схоже с письмом, может быть, потому что оно и является таковым. Сложение слов, художественное преобразование мыслей начнется с того, как я утратил надежду отыскать в Любимой нечто вразумительное. Многие месяцы во мне жила вера в ее сердце, которое пускай тайно, но всё же любит меня и однажды, пускай и в старости, но отзовется на мои искренние чувства, однако всё рухнуло после нашей непродолжительной переписки. После которой выяснилось, сколь холодна и бесчувственна она, сколь я противен ей и не нужен ей, она не любит меня и никогда не любила. Мне невыносимо больно принимать оную правду, труднее только писать о том злоключении.

Оные горести сердечные сподвигли душу мою вспомнить об обещании моем – быть всю жизнь верным единственной Любимой. Словно в забытье находясь, позабыл о верности, о долготерпимости, о снисхождении, и о милосердии. Ведь если я отрекусь от слов своих, то стану лжецом и обманщиком, пускай она меня отвергла, главное мне не отказаться от нее, не сочинительно, но правдиво. Воистину скажут о том, что я заложник писания, и будут предельно правы, ибо я, сколь письма скрепляют печатью, так и я затворяю уста свои и говорю письменностью, которая не угаснет звуком, сохранится на многие лета. Я не вынужденно так поступаю, наоборот, весьма решительно и осознанно, мои дела верностью подкрепляются обещаниями словесными, подобно и словеса защищены поступками любви творческой.

Верность для меня, это прежде всего хранение девственности моей, нецелованности моей, избегание картин и женщин прельстительных, ожидание возвращения Любимой, невзирая на теченье лет, постоянная память о ней единственной, написание портретов и разглядывание фотографий, впрочем, с сожалением, ведь снимки сделаны не мною, и меня нет на них, я не был в те мгновения ее жизни, и о том стоит горько плакать в одиночестве маленькой комнаты. От горьких слез не скрыться, я верен им, по-прежнему непрестанно жалею себя, мне жалко, что она обозвала меня случайным знакомым в ее жизни. Несомненно, она верна своему сердечному избраннику, они помолвлены (хотя длительность помолвки явственно указывает на лживость либо безответственность тех заверений), потому храня ему верность, всячески гнушается моего внимания, избегает меня, не разговаривает, в письмах слабоумна и цинична, тем самым принижая мое достоинство и мою человеческую значимость, отвергает меня, дабы я перестал быть соперником ее жениху. Предельно ясно можно объяснить поведение Музы, однако последствия она не сумела предугадать, скорей всего она жестокосердно желала разбить мое слабое сердце вдребезги, до этого умело заморозив, лишь поэтического сердца возжелала, однако закрывая глаза на правду, именно ее одну и стоит любить, ибо она меньше всех этого заслуживает. Изменить в сторону добродетели возможно только любя, охладить свою любовь означало бы разувериться в Божьем промысле, означало бы бросить ее на растерзание циничного расчета и лживого рационализма, означало бы потерять человечность. Не желая стать предателем, я сколь и всегда буду любить сей вольную и невольную предательницу.

Лучше быть одиночкой в любви, чем ненавистником любви. Временами горестно осознавать, что я не буду любим ею, вся моя внешность одряхлеет, так и не став чьим-то любимым образом, ее не очарует добрая усталость цвета моих глаз, длина моих волос, худоба телосложения, она мною не восхитится, она не полюбит мою грешную душу, мои книги и картины ее не вдохновят, не полюбуется моими естественными добродетелями, не укорит меня за скверные мысли или глупые поступки. Она назвала меня случайным знакомым, чья внешность размыта, мимолетна, малозначительна, чьи слова неразборчивы, чья душа потемки. Впрочем, в сей отчужденности имеются достойные похвалы невольные нравственные замыслы, достойные благодарности поступки, ведь она могла бы коварным образом лишить меня девственности и нецелованности, будучи моей единственной любовью. Любимая в ранние наши года располагала властью надо мной, я мечтал стать с нею одной плотью, но Муза (сама того из-за развращенности не понимая) поступила благородно, не прикоснулась ко мне, не осквернила меня, ибо мы не были женаты, не венчаны в церкви. Впрочем, я бы и не смог лишить ее сокровища девственности, на то способен лишь человек безнравственный и испорченный. Ныне я говорю Любимой о невинности, о чистоте телесной и душевной, и сие странно выглядит, ибо я всегда считал, что целомудрие положено девам проповедовать, девство защищать, но будучи в обществе, нередко вижу сколь утрачена меж ними ценность непорочности, из чего напрашивается вывод – проповедь и учение удел мужчин, исполнять обещание мужское бремя. Потому я проживу свою земную жизнь, любя лишь одну деву, измеряя жизнь не земными мерами, но небесной вечностью заключая свои слова любви в сердце своем, таким обликом исторгну из своего мышления тление, из чувств уберу всё страстное и проходящее, а из воспоминаний постараюсь убрать всё злое, и самое главное, мне необходимо простить.

Некоторые люди могут разговаривать на многих языках, но думают при этом на одном. Подобно и я могу беседовать со многими девами, но размышляю любовно только об одной единственной. В сей цитате нет разжигающего блуд подтекста, имеется ввиду исключительность Любимой и возвышение оной над всеми прочими.

Встречались ли мы, любили ли мы, насколько были целомудренны, Господь рассудит. Я останусь при своей исключительной правде, она же со временем образумится. Однако время ранней поры упущено, когда должно создавать семью, и обзаводится наследниками, и на примере моей возлюбленной деве, каждый сможет узнать сколь судьбоносен выбор человеческий, сколь важен каждый поступок, одним отказом можно пресечь весь род, одним капризом изменить всю жизнь человека. Живой пример куда более вразумителен, нежели вымышленный, однако лучше бы не было дурных примеров. И надеюсь, я не стану одним из них, я исполню обещанное с должным усердием и прилежанием.

Ныне мне вспоминается таинственное мгновение рождения любви во мне, когда я увидел затылок ее прелестной головки, плечики, спинку, она сидела напротив меня, и я не видел каково лицо Арины, вдруг она не отличается от прочих красотой и невинностью – сейчас я мог бы вложить в свои тогдашние помыслы сей глупость, но почему-то я не сомневался в ее уникальной созданной лишь для меня красоте. Я влюбился с первого взгляда и все мои последующие взоры лишь множили растили любовь к ней, единственной и неповторимой. Более прочего восхищения, сердцем почувствовал что я буду любить ее всю жизнь, в пятнадцать лет никто так не помышлял, но я знал наверняка, что сие неизбежно, эта обреченность не пугала, наоборот воодушевляла, стала радостью, я предвидел сколь трудно мне будет поступиться к ней, и скорей всего мы никогда не будем вместе, одно ясно точно – я ее не оставлю никогда, пускай меня нарекут безумцем, любовь всегда безумна, для тех, кто никогда не любил истинно, иным словом целомудренно. Пускай она назовет меня случайным знакомым, я буду звать ее Любимой.

Она обрекла меня на внешнее одиночество, когда я нахожусь посреди пар влюбленных, ощущаю себя лишним, конечно, я могу представить Любимую рядом с собой, могу высказать ей все свои мысли, но окружающие меня люди узрят в том признаки сумасшествия, вот, она еще сделала меня безумцем в глазах людских. Мы не были похожи на те пары, которые я знаю, мы были бы целомудренны, мы бы не касались до друг друга, не целовались, не обнимались, лишь с невинной нежностью во взорах любили, мы не были блудниками, да, мы бы походили на других, но отличались в то же время. Мне остается только грезить о невозможном, в том виновна только она, ибо она так решила. Я непрестанно верен Музе, потому сторонюсь каждого задевания, невольного касания дев, я отхожу в сторону, отпрыгиваю, убираю руки за спину, ухожу, отказываю, сторонюсь, сжимаюсь и защищаюсь, безмолвствую, и всё сие ради исполнения обещанных слов. В то время как я весьма чувствителен к каждому прикосновению, потому осторожен до предела, пусть знает ныне сколь мне нелегко, сколь горестно быть в любви одиноким, без Любимой девы жить, видя лишь чужое счастье. Неужели они более гениальны, нежели я, ужели их книги романтичней и божественней моих, неужели их картины живей и краше моих? За что им такая милость, а мне такое наказание? Но верно сказано – кого более люблю, того более наказую. И в том она изрядно преуспела.

Она отыскала своего любимого, мне что с того, мне одиноким быть всю жизнь, справедливо ли, воистину справедливо, если вспомнить насколько жалок и ничтожен я, сколь уродлив и глуп, не мне мечтать о счастье, того я недостоин, но забываю, и вновь грешу сердце мучая мольбами.

Смею писать о верности, но если не взаимна она, то по естеству слаба, подобно и любовь неразделенная немощна. Мне известно сколь она неверна и стоит ли мне быть послушным той, чья красота и ум преданы другому, не будет ли сие преступным посягательством на брачное житие? На оные вопросы придется ответить, разумея прежде всего о высоком, а не о низменном. Итак, верность тогда благородна, когда добродетельна, если поставлена задача исправить блудницу верностью, это хорошо, если ради будущего семейного счастья, тоже хорошо, но если она уже обручена, то кому буду верен я, чужой жене, и это плохо, в том нет благого усмотрения, то бесцельно. Сие не означает, что мне положено и разрешено немедленно обращать внимание на других дев, сие разрешает быть мудрым в выборе, безусловно, я не могу представить себя с другой, наедине, либо в обществе, но и ту единственную представлять грешно, ибо она чужая жена. Так заповедует Господь, нельзя желать чужую жену, заповедь запрещает сладострастно помышлять, посему да буду я всегда короток и девственен.

Надо также помнить, что мое слово обещания верности было дано деве свободной, оными словами я указывал ей на свою искреннюю серьезность намерений, но ныне, когда она несвободна, слова мои утратили силу, ибо той девы уже нет, но есть другая, чужая, ее жених произносит словеса верности, мне ли уподобляться ему, мне ли заключать обет на пустом месте, не мне, но ему следует быть верным.

Той девы уже не существует, она осталась в моих воспоминаниях, и я храню их как зеницу ока. Вот расписал я себе сколь необходимо глубинно взирать на повседневные дела, на помышления речи, сегодня поступаешь так, завтра иначе, ибо трезвеешь, вразумляешься, прозреваешь. Вчера был безоговорочно верен, завтра задаешься вопросом – кому верен, и вчерашнее стремление обрывается, пускай она однажды придет ко мне, но постыдится тогда, не моею верностью, но своею неверностью. И чтобы многие не посмели бросить в меня осуждения, я продолжу жить одиноко.

Одиночество мимолетно. Достоверно знаю, что в этом мире нет ни случайностей, ни знакомых, но есть провидение, соединяющее людей незримой нерасторжимой верностью судеб, есть любовь, которая сокрытое делает явным, земное делает вечным, простое мудрым, любовь преображает всякий дорогой сердцу образ.

2015г.