Читать книгу: «Я – рысь. Время одиночества», страница 9

– Волки? А разве Тьери не один?

– Разумеется, не один! Он не идиот, чтобы являться в кошачий род без охраны. Два карателя волчьего рода. Но тебе с ними не придётся иметь дела. Они лишь охраняют Тьери и выступают наблюдателями. Так что? Готов?

– Разумеется! – рявкнул я, даже не пытаясь скрыть радость. Ухмыльнулся от уха до уха.

– Тогда пошли, – морщится дядя.

У ворот нас уже ждут Верес и Летяга, тоже в одежде карателей. Только лица не скрыты под масками. Летяга с ходу хлопнул по плечу. Потом указал на пояс.

– Как тебе подарочек? Это Брезан смастерил. Он у нас мастер-оружейник. Твой ремень тот две недели рассматривал, кряхтел, пыхтел. Потом засел за чертежи. Потом вовсе в город умотал. А вернулся уже с этим. Раз, говорит, ты его придумал, то пусть твоя фича и будет.

– Круто! – ответил я. – Реально круто вышло! Как настоящее оружие! Я его, отчего сделал-то? Все думал, чем бы скомпенсировать разницу между мной и волком, если он нападёт? Я-то мелкий.

– Был! – радостно ржёт Летяга. – Если не заметил, так ты уже с меня ростом вымахал!

– Тогда-то мелкий был, – улыбаюсь я. – Ну, и придумал. Вроде, ремень не нож, за оружие не считается. И всегда при себе. И доставать особо не надо. Выдернул и бей. А петли, потом назад пришить можно. Этакий, гибкий меч, из которого если что и удавку сделать можно.

– Во-во! – смеётся Летяга. – Брезан тож самое сказал!

Но тут же умолкает и становится сосредоточенным. Мы подошли к общинному дому. У входа нас встречает Ульташ. Осматривает меня, улыбается и чуть ворчливо выговаривает.

– Я тебя как внука когда-нибудь увижу? А? Все по делам, да по вызову. А просто в гости заглянуть? – он вздохнул и погрозил пальцем. – Чтоб завтра же на чай зашёл! Вижу, повзрослел. Взгляд изменился. И дар… а, так вот куда Верес-то подевался! Ну, что, юный воин, готов надеть ещё одну удавку?

– Так, все едино не миновать ее, – отвечаю я. – Какая разница сейчас или через год я ее надену?

– Тоже верно, – соглашается Ульташ. – Ты сам свою судьбу выбрал. Вернее, она тебя выбрала. Тогда пошли. Обряд знаешь?

– Да, – коротко ответил я и последовал за ним внутрь дома.

Обряд принесения клятвы служения был, разумеется, тайным и кто попало о нем знать не должен. Но меня просветили. Ещё во время моих скитаний, когда я коснулся этой темы, Верес охотно рассказал и про обряд и про его последствия. Руны клятвы, долга и подчинения фактически не оставят мне никакой самостоятельности и свободы действий. Каждый шаг я должен буду просчитывать на предмет пользы для рода. С момента принесения клятвы уже не я, а дед и дядя будут решать, где мне жить, чем заниматься, куда идти. А ежели у меня появятся собственные желания, то их я должен согласовывать с ними же, Вожаком и командиром. В том числе и вопрос женитьбы. То есть, я в самом прямом смысле слова отдаю им свою жизнь, волю и судьбу. Впрочем, я доверяю и Улару и Ульташу. Не думаю, что они реально заставят меня делать то, что мне не понравится. В обрядовой комнате все уже готово и горит круг из свечей. Я буквально кожей чувствую присутствие невидимых духов! Не спеша подхожу, снимаю одежду и оружие, отдаю вещи Летяге. А потом перешагиваю невидимую черту. Ульташ уже ждёт меня внутри круга. Он достаёт ритуальный, серебряный нож.

– Юргеш Невзоров, воин рода Серебряной Рыси! Ты избрал свой путь? Готов обрести имя?

– Да! Мой путь – это путь защитника рода! – отвечаю я.

– Путь защитника рода – это путь отречения, – продолжает Ульташ. – Ты готов отречься от воли своей и выполнять волю рода?

– Да, я готов!

– И ты готов кровью поклясться в верности роду?

Лезвие ритуального ножа коснулось груди и прочертило первую руну будущей печати. Кровь тут же впиталась в клинок.

– Да, я клянусь! Кровью своей, жизнью своей клянусь хранить и защищать честь Рода Серебряной Рыси!

– Ты признаешь меня своим Вожаком? – вопрошает Ульташ, неторопливо рисуя вторую руну. – Клянёшься выполнить любой приказ без промедления и отдать жизнь, если потребуется?

– Признаю! Ты достоин! Клянусь повиноваться или умереть!

– Предки Рода, вы подтверждаете клятву воина-защитника? – взрыкнул Ульташ, дорисовывая третью руну.

Ого, как пламя свечей взметнулось! А я краем глаза увидел, как рядом со мной встала тень отца!

– Я принимаю твою клятву, Юргеш, сын Улеша! – Рявкнул дед, заключая руны в круг, и ткнул кончиком ножа в их центр, напротив сердца. И торжественно закончил. – Я принимаю твоё служение! Отныне ты каратель рода!

Невидимые, багровые нити кровной клятвы опутали уже не сердце, а все тело, проросли в каждый нерв. Я рухнул на колени и стиснул зубы, молча терпя боль. Издавать звуки в этот момент не то, чтобы запрещалось, но считалось предосудительным. Ведь выбор добровольный.

– Давай, командир, принимай нового бойца, – проворчал дед, передавая нож дяде.

Улар шагнул в круг, забрал нож и повернулся ко мне. Чуть подождал, ровно до того момента, когда я смог более-менее ровно дышать.

– Я, Улар Крапива, командир отряда карателей, готов принять нового воина. Юргеш, сын Улеша, ты принимаешь меня как своего командира?

– Да, принимаю! – прохрипел я, плавно перетекая в позу уважительного подчинения.

– Принимаю в отряд нового карателя! – проворчал Улар. – Встань! Имя тебе Змей!

Я чуть вдохом не подавился. Но спорить было, во-первых нельзя. Это уже было бы нарушением только что данной клятвы. А во-вторых наречение имени тоже было своего рода испытанием. И потом, у дяди наверняка есть причина назвать именно так. Серебряный нож вывел в круге поверх остальных ещё одну руну. После чего дядя отступил, улыбнувшись самым краешком губ. Кстати, а ведь у Вереса и Летяги я никаких рун и знаков не видел. Куда они деваются? Неужели исчезают со временем? Но не успел я додумать эту мысль, как все, что на мне было нарисовано, вспыхнуло яркой зеленью. Тело обдало жаром, как при первом обороте. Руны намертво вплавились в кожу и исчезли. Все разом! Однако нити клятв никуда не исчезли. Я, словно марионетка, опутан ими весь. Впрочем, я же сам к этому стремился, верно? На плечо легла невидимая рука отца. И я тут же почувствовал, что не ошибся. Что мой выбор верный. Это моя судьба.

– Ну, пришёл в себя? – в уши ввинтился ехидный голос дяди. – Все, можешь одеваться. Обряд завершён. Как тебе новое имя? Всем отрядом выбирали!

– Спокойно, – смеётся Летяга, подавая мне вещи. – Ты бы своё лицо видел! Возмущение аж из ушей выплёскивалось!

– Да, про имя я не говорил, – ворчит Верес. – Так надо, мелкий. А ты, Литуш, вспомни лучше, как тебе самому имя давали!

– Было дело, – ухмыляется тот. – Но знаешь, Юрка, оно не просто так даётся. Ты это не сразу, но поймёшь.

Ночью мне приснился отец. Мы с ним сидели, как в детстве, на крыше дома и смотрели на звезды. Он мне рассказывал о маме, и о Матвее. О том, как он нашёл своего побратима, будучи ещё совсем маленьким котёнком. Как они вместе росли, учились, воевали. Как встретили маму и решили, что будут ухаживать оба, но честно. И как потом у Матвея открылся дар следопыта, а у папы ярость берсерка. Как мама долго не решалась выбрать одного из двух мужчин. Но потом все же решилась. И выбрала папу. Как Матвей молча принял этот выбор и отступил в тень, погрузившись в дела стаи. Как мама долго болела из-за тайги и была вынуждена переехать в город, тогда как папа оставался в тайге, чтобы воспитывать меня. Матвей мог бы воспользоваться одиночеством мамы миллион раз, но ни разу не нарушил слова, присматривая за ней лишь издалека.

– Теперь она с Матвеем, – тихо проронил я. – У них там сын родился. Прикинь? У меня брат-волк!

– Знаю, – улыбнулся папа. – Все правильно, сын. Юля была предназначена для него. Не для меня. Увы, я понял это слишком поздно. Но я все равно ни о чем не жалею!

– О чем ты? – удивился я.

– Я встретил свою истинную пару, – вздохнул отец. – Случайно. Там, на дороге, когда возвращался в посёлок. Юргеш, – папа посмотрел прямо на меня. – Сын, обещай мне, что не станешь мстить! Обещай.

– Так, ты из-за нее… – ошарашенно спросил я.

– Ну, фактически, я сам так решил, – вздохнул отец. – Ты теперь знаешь, что такое наш дар. Да, он был у меня заблокирован, но в момент смертельной опасности все равно вылезал наружу. Я мог уйти от столкновения. Но тогда погибла бы она. И я не стал ничего делать. Тем более что свою дальнейшую жизнь я уже не мог представить никак. Юргеш, я прошу, когда ты все узнаешь, не нужно мстить никому.

– Капец! – вздохнул я. На мгновение сердце кольнула обида, но тут же ушла. Зато сложились в голове все кусочки. – Получается, меня на свете не должно было появиться? Если бы мама не выбрала тебя… а ты бы дождался свою пару…

– Ты есть, – веско сказал отец. – Ты есть, Юргеш. История не терпит сослагательного наклонения. Я не знаю, как бы все было. Но я знаю точно, что был самым счастливым человеком на земле! Потому что я любил твою мать. Потому что у нас родился ты. И я ни о чем не жалею.

– Хорошо, я обещаю, что не стану мстить за твою смерть, – вздохнул я.

– Спасибо! – прошептал отец. – Буду нужен, зови! Я всегда рядом. Теперь ты это точно знаешь, верно?

Проснувшись наутро, я не сразу осознал, что нахожусь в комнате. За окном уже было светло. Впрочем, ночь и день в тайге весьма условное понятие. Тут дни и ночи растут как на дрожжах то в одну, то в другую сторону. Сейчас уже относительно тёмное время суток не больше четырёх часов. А через месяц с хвостиком его вообще не будет. Солнце так и будет кругами гулять по небу, не закатываясь, как теннисный мяч. Зато в январе все с точностью до наоборот и сразу несколько суток превращаются в одну сплошную ночь.

– Юргеш! Просыпайся! – раздаётся со двора голос дяди, прерываемый стуком топора. – Хватит подушку давить. Скоро уже гость подъедет.

– Уже проснулся! – отзываюсь я, выходя во двор в одних штанах. – Дядя Улар, а ты так до сих пор и не знаешь, кто виноват в той аварии на дороге?

– Ты про отца? – помрачнел дядя, отложив топор. Но врать не стал. – Да, я выяснил, кто виновник и почему Улеш решил самоубиться. Именно самоубиться! Никак иначе его поведение я не рассматриваю. Потому что… а, что уж теперь! Отчасти во всем этом и я виноват. Я пошёл наперекор судьбе, побоявшись потерять брата. Но судьбу не обмануть. А расплачиваться пришлось за неверный выбор всем. Зато теперь все становится на свои места. Ты займёшь место в отряде вместо Улеша. Юлия, наконец, обрела род и пару. А та… тот, кто виновен в аварии…

– Дядя, не юли, я все знаю, – проворчал я. – И пообещал уже, что не стану ей мстить. Пусть живёт. Если сможет. Кто она? Так, чтоб знать. А то мало ли…

– Это Гияра Котова. Мать твоей Риты, – вздохнул Улар.

Я застыл, словно громом пристукнутый. Вот это номер! Отец должен был быть с этой женщиной, но встретил маму и отказался от пути берсерка. А если бы не отказался? Тогда мама вышла бы за Матвея. А папа встретил эту Гияру. И не было бы ни меня, ни Риты. Были бы совершенно другие дети. Но все пошло наперекосяк, и Судьба сделала виток. И все равно расставила все так, как нужно. Только теперь вместо папы я. А Рита повторит судьбу матери. Выходит, что и выбора-то у нас, как такового, нет. Все предопределено. Или нет? Наверное, это покажет только время выбора. А пока у меня есть дела поважнее. Например, встреча с волком-мстителем Тьери.

Встряхнувшись, я направился к бочке с водой, зачерпнул пригоршню, умылся. Привычно, как всегда прежде делал вместе с отцом. Потом принялся собирать наколотые дядей дрова. Немного успокоился. Привык же я к мысли о братишке волчьей породы? Ну, и это как-нибудь переживу. Дядя некоторое время настороженно косился на меня, потом вздохнул.

– Юргеш, я хочу тебя предупредить, чтобы не было недоразумений. Максимилиан Тьери похож на своего брата, как отражение зеркала. Схож даже запах. Я когда его увидел, сам чуть не бросился. В общем, имей в виду. Верес, правда, утверждает, что ты не перепутаешь, но на всякий случай… ты, кстати как? Готов?

– Знать бы ещё к чему? – сложив дрова в поленницу, я подошёл к дяде. – Летяга сказал, что Тьери требует поединка мести. Но я о таком впервые слышу.

– Мал ещё… был, – чуть улыбнулся Улар. – И когда только вырасти успел? В общем, поединок мести это… собственно, поединок. Без правил. Истец может выдвигать любые условия на своё усмотрение. Например, условие победы, до первой крови, до признания одной из сторон поражения, до смерти. В круге чести или в частном порядке. Выбор оружия или отказ от него, а также формы, в которой будет поединок, тоже за ним. Ответчик никакого выбора не имеет. Он может либо принять те условия, что выставит истец, либо отказаться от боя. Но отказаться от поединка означает признать себя виновным в убийстве. Тогда истец вправе требовать казни ответчика.

– То есть, он ставит любые, удобные для себя условия? – нахмурился я.

– Именно так, – вздохнул дядя. – И Тьери своих ещё не озвучивал. Он сказал, что озвучит их, когда увидит убийцу брата. Я даже не берусь спрогнозировать, чего он может потребовать.

– У него есть читерская способность, – поморщился я, мгновенно вспомнив то, что прочитал в предоставленном Матвеем досье. – Он считывает чужие способности и дары. В том числе и скрытые. Влиять на них он не может, как Верес, но знание позволит ему выбрать наиболее невыгодные для меня условия. Например, поединок в Круге Чести лишит меня способностей берсерка и я стану обычным пацаном, – я усмехнулся. – Но если он выберет это условие, то сам себе выкопает могилу. Реальную или моральную, это тоже по его же выбору. Потому что я точно знаю, что прав. И тогда и сейчас. Его братец ещё тот отморозок и мстить за него, да ещё перед предками, это запятнать себя позором! Ну, а если поединок будет вне круга, то у него шансов ещё меньше. И он это сразу поймёт.

– Что-то ты больно самоуверен! – укоризненно прищурился дядя. – Смотри, зазнайство не доведёт до добра. О, вот и наш гость! Иди в дом и одевайся по форме. Отныне на официальных мероприятиях и во время охоты не имеешь права носить иную одежду. Надеюсь понятно, что под охотой подразумевается работа отряда?

– Конечно, дядя! – отозвался я, рассматривая чёрный, тонированный внедорожник, ещё только петлявший между деревьев.

Пока я одевался в форменную одежду карателя, машина подъехала к посёлку. Остановилась традиционно за воротами и гости, в сопровождении Брезана, Ольшана и Буса прошли к большому дому, возле которого их ждал Вожак. А когда я вышел во двор, оказалось, что ждёт меня не только дядя, но и Летяга с Вересом. Откуда они тут взялись? Не было же! Осмотрев меня, дядя, нет, уже командир, коротко кивнул и направился к калитке. Он не отдавал приказа, во всяком случае, вслух, но я все равно его понял. И двинулся следом одновременно с остальными карателями. Это было странно, непривычно и немного напряжно ощущать себя не отдельной личностью, а частью команды. Словно винтик в машине. Однако зачем дядя сделал именно так я все же не сразу, но понял. Я ведь по факту ещё ничего не знал о карателях. В частности о том, как себя нужно вести. Я мог совершить какой-нибудь ляп, ошибку или даже просто запаздывать. А волкам совершенно незачем знать о том, что я новичок только что принятый. Едва только мы подошли к Вожаку на расстояние прыжка, то все четверо одновременно преклонили колено. Дядя поднялся почти сразу же. Мы втроём чуть позже, но все так же, вместе.

Волков действительно было трое, но Тьери я узнал сразу. Его невозможно было не узнать. Как и предупреждал дядя, он был просто отражением своего брата. Даже запах был похож на запах моего врага. Но это был не он. Другой. Незнакомый. Мой дар встрепенулся, мгновенно оценив его как будущего противника. Опасен. Даже опаснее своего братца будет. Но это не враг. Пока ещё не враг. Верес был прав, я бы не перепутал и без дядиного предупреждения. Двое других тоже были опасны. Пожалуй, даже опаснее Тьери. Эти бы сделали меня в два счета, если бы не мой дар. А, может, и с ним сладят. Но они вели себя отстранённо, всем видом показывая, что к разборкам Тьери не имеют никакого отношения. И их я не ощущал как врагов.

– Ну, вот тебе, Максимилиан, все мои каратели. Который из них убил твоего брата я и сам без понятия. Опять скажешь не те? Так, больше у меня нет.

– Изворачиваешься ты, Жюльен, как угорь на углях! – поморщился волк. В отличие от брата, его голос был чистым, с лёгкими рычащими нотками, свойственными волкам, и едва заметным французским акцентом. – Вот этот пришёл совсем недавно. Это он. И ты прекрасно это знаешь! – волк посмотрел прямо на меня и рыкнул приказным тоном. – Подойди!

Ага, щас! Только шнурки поглажу! Я остался стоять, где стоял, даже и не думая выполнять чужой приказ. Только краем глаза посматривал на командира. Улар усмехнулся совсем краешком губ, а потом едва заметно кивнул. Только после этого я лениво шагнул вперёд, так, словно сделал волку великое одолжение, и посмотрел на него с лёгким интересом. Некоторое время мы так и стояли, изучая друг друга. Тьери то хмурился, то хмыкал.

– Не понимаю, – наконец изрёк он. – Совсем молодой. Опыта ноль. Подозреваю, это была его первая охота. И справился с Этьеном? Как?

– Задушил, – спокойно ответил я. – А потом сломал шею.

Волк буквально просверлил меня взглядом. Не знаю, что он там искал, но видимо, не нашёл и поморщился, пытаясь скрыть разочарование.

– Не боишься. Не угрожаешь. И с братом меня не спутал, – проворчал он. – Спокоен, как удав на солнышке. Ты знаешь, зачем я здесь?

Спиной ощутил ухмылку Летяги. Видимо, не просто так мне выбрали новое имя.

– Знаю, – коротко ответил я.

Тьери нахмурился. Вот бы знать, что за мысли у него в голове? Увы, этого мне не дано. А по внешним признакам его не прочитаешь.

– Как тебя назвали? – спросил он совершенно неожиданно.

Ульташ и Улар молчали, но оба помрачнели. А я ощутил мгновенный укол-предупреждение. Значит, это секретная информация, и я не имею права ее разглашать, кому попало. Я хищно прищурился и чуть удивлённо посмотрел на волка.

– Зачем ты спрашиваешь, если прекрасно знаешь, что я не отвечу?

– Да, кто тебя знает, может, ты и не каратель вовсе, а так…

– Ты забываешься, Тьери! – взрыкнул Вожак. – Ты просил поединка? Так, вызывай. Или убирайся.

Волк взрыкнул недовольно. И я всем телом ощутил напряжение. Внутреннее. Словно вот-вот должна прозвучать команда. И, кстати, напрягся не только я. Остальные каратели как-то незаметно выстроились в полукольцо, отрезая волка от Ульташа и остальной части посёлка. Двигаться он мог только в двух направлениях. К машине и дальше в лес, или в Круг Вызова. Тьери это тоже осознал. Беззвучно оскалился. Оглянулся на своих, но те только небрежно усмехнулись и остались на месте, никак не реагируя.

– Хор-рошо. Вот мои условия. Поединок до победы. То есть, один из нас должен вслух признать поражение. Без оружия. В человеческой форме. И в Круге Чести! – он посмотрел прямо на меня. – Ты принимаешь условия поединка и вызов?

– Принимаю, – кивнул я все так же, буднично, словно это было приглашение на обед.

Мне и в самом деле было слегка фиолетово на все эти условия. Внутренне я был совершенно спокоен, так как чётко знал – я прав. Предки отречённого не станут мстить за подонка, коим был мой враг. А мне помогут духи рода, знающие правду. В Круг принято входит без одежды и оружия, если последнее не оговорено условиями. А потому я неторопливо разделся, оставив на себе только нижнее белье, и замер у черты. С другой стороны то же самое проделал Тьери. В круг мы вступили одновременно.

Круг Чести – это особое место. Оно здесь и не здесь одновременно. В него приходят свободно духи рода, и в любое время любой оборотень рода может прийти сюда, чтобы позвать своего предка, родича и спросить совета, благословения. Разумеется, каждый же знает, что родичей нельзя дёргать по пустякам. Так что приходят довольно редко, только когда Ульташ не может решить вопрос или спор. В момент, когда поединщики вступают в круг, именно духи рода пристально следят за ними. Круг даёт равные возможности всем. Сильный вполне может проиграть слабому. Духи рода встанут за спиной и направят руку, закроют щитом, вложат знания и силу. Если поединщик прав. Но страшен гнев предков, если вступивший в круг попытается обмануть!

По крайней мере, именно так нам рассказывали Мудрейшие, когда мы были ещё совсем детьми. А если коротко и от себя, то выглядит это так. Двое спорщиков входят в круг в одних штанах или даже нижнем белье. Смотря по времени года. Летом можно и без них обойтись. Наличие оружия обговаривается отдельно и озвучивается вслух перед входом в круг. И когти тоже считаются оружием. По умолчанию же оружия быть не должно, а все способности и дары, если они имеются, внутри работать не будут. Пользуйся тем, что природа дала. Расчёт Тьери именно на это и был. Он надеялся, что без дара берсерка я окажусь слабее и неопытнее матерого волка. Пожалуй, если бы я собственными глазами не видел один знаменательный поединок, я бы сейчас волновался. Но я видел.

В тот раз один из охотников рода был не согласен с решением Совета Старейшин. Есть у нас и такой. Что это было за решение я не в курсе, слишком мал был для таких вещей. Однако поглазеть на поединок-спор было жуть как интересно. Охотник был сильным и ловким! Он легко клал в одиночку тигра! И когда против него вышел один из Мудрейших я едва не засмеялся. Старик едва держался на ногах. Чтобы пройти десять шагов от общинного дома до Круга Чести ему понадобилась помощь внучки, державшей его, словно маленького. И раздеться тоже они помогли. Я был в недоумении. Разве это честный поединок? Но отец мне тогда сказал: смотри, слушай и запоминай. И вот, когда немощный старик вошёл в Круг, его глаза, вдруг, засветились серебром! Нет, старик не стал супергероем. Он просто стоял. Кажется, даже слегка покачивался от ветра. А охотник сначала смутился, не зная, как начать поединок. Потом осторожно попытался толкнуть. И промахнулся, едва не опрокинувшись на землю сам! Охотник попробовал ещё. Потом вошёл в раж. Он бил, бил, бил… и ни разу не смог попасть! Он падал, набивал шишки, вскакивал и снова пытался, но его руки, словно заговорённые, уходили в сторону. Мимо. Мимо. Мимо. В последний раз он умудрился сам себе зарядить в лоб, после чего сдался и признал, что был неправ. Это было настолько невероятно, что если бы я не увидел собственными глазами, то ни за что не поверил бы! Но я видел.

И потому войдя в Круг я был абсолютно спокоен. Мой дар просто уснул и я ощутил себя таким, как прежде. Странное ощущение. Я настолько привык уже к дару, что забыл, каково жить без этой, внутренней силы. Я чувствовал себя беспомощным котёнком, но все равно не боялся. Да, я слабее Тьери. Да, у меня нет опыта и знаний. Но я прав. И Тьери тоже знает, что я прав. И значит, он не сможет меня победить. Ну, а если будет хитрить, то ему же будет хуже. Рядом со мной появились призрачные фигуры, в которых я тут же узнал отца, бабулю и деда, бывшего вожака. Пару секунд призраки спорили, кто останется, но в итоге остался отец. Он был точно таким, как я увидел его во сне. А на груди горели зеленоватым светом руны. Защита, Род, Сила, Ярость. Отец улыбнулся и подмигнул мне и снова стал невидим. А по границе Круга плясало множество других теней, будто отрезав нас от прочего мира.

– Ну, что застыл? – усмехнулся волк. – Не ожидал? Здесь твоя Сила тебе не поможет. Здесь ты просто котёнок, едва прошедший совершеннолетие. Так и быть, я дам тебе фору. Нападай первым.

– Зачем? – весело оскалился я. – Мне нечего доказывать и некому мстить. Это ты пришёл ко мне.

– Не понимаю, – прищурился волк. – На что ты надеешься? Ты же обычный, ничем не примечательный салабон!

На подначку я не повёлся и по-прежнему стоял спокойно, в двух шагах от края круга. Волк попытался зайти с одной стороны, с другой. Потом неожиданно бросился, но совершенно невероятным образом споткнулся на ровном месте и полетел кувырком на землю. Я лишь краем глаза уловил смазанное движение тени отца. Вот, зуб даю, это он! Тьери вскочил, оглянулся кругом. Никого не увидел и с яростью посмотрел на меня.

– Ты труп, котёночек!

– Ты сам поставил условие до поражения, – ответил я, пристально следя за ним. – Изменить их уже нельзя.

– Смерть это тоже поражение! – зло оскалился волк.

На мгновение показалось, что это тот, первый Тьери, мой давний враг, восставший из могилы. Я вдруг почувствовал, как тень отца скользнула сквозь меня. Или внутрь? Тело ощутило привычный холод силы, растёкшийся по венам. А потом неожиданно ощутил его даже не движение, а ещё только намерение. Дар отца был иным, не таким, как у меня. Он не успел раскрыть память крови, как это сделал я. Но он мог предвидеть каждый шаг противника и читать его намерения! Воздух словно бы подсветился десятками разноцветных линий – вариантами вероятных атак. Моё тело ответило на атаку волка жёстким блоком и смачным пинком под зад!

– Улеш! – простонал где-то за пределами Круга дядя. – Боже, я хвост даю на отсечение, это он там развлекается!

– Капец волчонку! – хмыкнул чуть насмешливо Ольшан.

– Скорее, позор, – проворчал дядя. – Было же заявлено поражение. Именно его он и добьётся. Или я плохо знаю брата!

И он оказался прав. Я мысленно улыбался, потом хохотал и повизгивал. Правда, тоже мысленно. Моим телом всецело владел отец, и оно было стоически невозмутимо. Волк бросался снова и снова. Раз за разом. Он был в бешенстве. Но каждая его атака неизбежно заканчивалась его же унижением. Спустя час на волка было жалко смотреть. Его телохранители сдавленно хрюкали, отворачиваясь, но только затем, чтобы тут же повернуться снова. Рыси, надо сказать, смотрели на все невозмутимо. Только шёпотом делали ставки на время, через которое волк должен сдаться. Однако сдаваться волк не захотел. Кажется, его конкретно переклинило, не хуже братца. В какой момент он выпустил когти, я не заметил. Однако он это сделал. И по моей шее заструилась кровь. Тени тут же взметнулись.

Обман!

Позор!

Волк не держит слово!

В нем нет чести!

Нет правды! Прочь!

Ты не достоин пощады!

Ты не достоин мести!

Ты не достоин!

Не достоин! Не достоин!

Волк рухнул на колени, рыча, от боли. Его трясло. Меня, кстати, тоже, но от неожиданно нахлынувшей силы. Не отца, моей собственной. Он покинул меня, шепнув на прощание: ты в своём праве, поступай, как считаешь нужным. Усмирить вновь проснувшуюся силу и бешенство было нелегко, но я справился, вогнав сознание в привычный режим холодной расчётливости.

– Он мой! – рявкнул я, шагнув к волку. И мощным пинком выкинул его за пределы круга. – Ты хотел знать, как я убил твоего брата? Так, я могу показать!

В моей руке оказался ремень. Мой. Как? Без понятия. Потом проанализирую. Видимо, успел выхватить у зазевавшегося Брезана, когда шагнул из круга мимо него. Волк, оказавшись свободным от хватки духов, успел вскочить на ноги, но, вот, убежать, уже нет. Петля ремня захлестнула его шею. Дёрнув на себя, я с размаху шмякнул его об землю, потом подтащил к себе. Наступил на спину и слегка потянул вверх.

– Вот, примерно так. Дёрну чуть сильнее и твоя голова точно так же отвалится. Перекидываться бесполезно. Исчезнуть ты тоже не сможешь. Как и переместиться. Первый дар был у твоего брата, второй у тебя. Мне не было и двадцати, когда твой брат подписал меня на кровную клятву молчания за себя и своих друзей! Не убил только потому, что смерть семерых детей поставила бы на уши не один род, а все. И устроили бы на него облаву, как на бешеного! И я бы может, забыл о своём унижении, если бы твой брат оставил меня в покое. Но он взялся преследовать! Он играл со мной и моими друзьями, как кот с мышью! Он наслаждался своей силой и моей беспомощностью! Я пять лет жил в страхе! Пять лет боялся, что однажды кто-то из моих друзей не ответит на звонок! Или схоронит мать, брата, маленькую сестрёнку! Ты когда-нибудь испытывал страх? Не за себя, а за кого-то другого. И я сделал все, чтобы моим друзьям больше никто не угрожал! Я изучал ваши возможности. Я учился. И становился сильнее. Я знаю и про тебя тоже, Максимилиан Тьери! И не дай Бог тебе хотя бы посмотреть в сторону моих родичей или друзей! Я тебя найду и закопаю! Туда, где сейчас твой брат. Ты доволен, волк? Или тебе ещё что-то объяснить?

– Не надо! – прохрипел тот, с трудом проталкивая в лёгкие воздух.

– Выбирай, – рыкнул я. – Оставить тебе жизнь или свернуть шею прямо сейчас?

– Жить! – хрипло простонал волк.

– Да, как скажешь, – презрительно поморщился я и небрежным движением ослабил ремень, снял удавку и отступил, оставив волка в покое. – Я бы на твоём месте предпочёл сдохнуть.

– Это пока тебе терять нечего, – прохрипел волк.

По его шее текла кровь и, кажется, не желала останавливаться. Похоже, Брезан, когда ремень мой делал, изрядно серебра в сплав ливанул. Тьери видимо, тоже это понял. Замер, зажимая порезы рукой и все силы бросая на восстановление. Его сородичи презрительно скривились и на помощь не спешили. Все верно. Ему было что терять и ради кого жить. У него есть семья, стая. Две дочки, рыжие хохотушки. Наверное, по-своему он был прав. Мне пока терять нечего. С прежней семьёй я связь уже порвал, а новой не обзавёлся. Но перед глазами вдруг встал образ Юльшай. Моя нечаянная сестрёнка. Как это она ещё не явилась сюда разбираться? Я выхватил из рук Летяги свою футболку, присел рядом с волком и прижал ткань к порезам. Он не сразу врубился. Сначала перехватил тряпку, перекатившись на спину. Потом удивлённо посмотрел на меня.

– У меня есть, кого терять, – усмехнулся я. – Возвращайся. Они очень любят и ждут тебя. Права на месть у тебя больше нет. Ты ничего ему не должен.

– Ты знал? – Тьери ошарашенно посмотрел на меня.

– Догадался, – усмехнулся я. – Уж очень привычной была для тебя удавка. Или волкам не привыкать в ошейнике ходить?

Последующая непечатная фраза подтвердила мою догадку и заставила рассмеяться. Волк был под клятвой. Его пронырливый младший брат подстраховался и на этот счёт. Уж и не знаю, что там было за условие, но оно заставило волка бросить все, семью, стаю, дела и помчаться мстить. Видно, что-то очень дорогое было на кону. Такое, что дороже жизни и чести. Легко поднявшись на ноги, я вернулся к ошеломлённым сородичам, не менее ошарашенным волкам, забрал и натянул штаны. Застегнул поверх пояс. Накинул куртку.

– Что это было сейчас? – настороженно спросил дядя. – Может, соизволишь объяснить?

– Да, но только тебе и Ульташу, – я обвёл взглядом остальных. – После того, как проводим гостей.

– Гляди-ка, Улар, тебе смена подрастает! – хекнул Верес, задорно блеснув глазами. – Ишь, как лихо командует!