Читать книгу: «Вениакор», страница 8

Глава 22

«Дорогой дневник… последний день я провожу в этом замечательном, полном хороших, добрых людей, замке. Вскоре меня ждет долгожданная встреча с моими дорогими сестрами и Димонтом, которые уже наверняка потеряли всю надежду на мое скорое возвращение. Не знаю, что ждет меня там, в другом замке, не знаю, смогу ли я еще когда-нибудь вернуться сюда, к Хеймичу, но важнее для меня было не мое возвращение, а возвращение Хеймича в свой дом. Примирить Анжели с ее братом является не такой уж и легкой задачей, как мне казалось ранее, но, тем не менее, я сделаю все, чтобы, наконец, прекратить эту родственную войну, которая и так уже нанесла слишком тяжелый удар им обоим…».

Собирая необходимые вещи, как для меня это лишь мой дневник и подаренный Беркелем лук с набором стрел, я снова почувствовала небольшую боль в руке, как мне казалось уже давно забытую. Отправившись в сад, по пути я заглянула в медицинскую палатку, где уже знакомый мне лекарь, при виде меня, поинтересовался о моем здоровье.

– Я чувствую себя прекрасно, – ответила я. – Не считая волнение и… снова эту боль…

– Не волнуйся, рука почти прошла, – оттянув рукав платья к верху, чтобы осмотреть руку, сказал лекарь. – Но боль не проходит так сразу. Если хочешь, я могу перевязать ее, чтобы тебе не приходилось лишний раз напрягать руку.

– Кто знает, что ждет нас, – сказала я, немного подумав. – Вдруг мне нужно будет стрелять.

Ничего не ответив, мистер Льюис обошел кресло, на котором я сидела, и, достигнув шкафчика с медицинскими принадлежностями, достал оттуда все необходимое.

– Я перевяжу тебе руку на ночь, – сказал он, находясь в поисках специальной резинки для крепления повязки. – А дальше твое дело.

После перевязки я решила поинтересоваться у мистера Льюиса, что он думает насчет нашего похода. Как мне показалось, лекарь был рад тому, что для кого-то кроме него самого было важно его мнение. Услышав мой вопрос, мистер Льюис впал в недолгое раздумье, и, решив, что его молчание затянулось, он глубоко вздохнул и произнес:

– Я не вправе высказывать свое мнение насчет решения Хеймича, да и к тому же, узнав о нем, наш король наказал бы меня за мои слова…

– Тем не менее, ваше мнение важно для меня, – попыталась успокоить я лекаря. – Хеймич ничего не узнает, скажите же мне.

– Я начну с одного рассказа, – сев в свое креслице, предупредил он. – Когда король Ренисан, отец Хеймича, умер, все обвинения, как ты знаешь, упали на нашего теперешнего короля. Перед тем, как королева Самфира покинула Вениакор, в прямом смысле этого слова, она отреклась от короны, назначив нового правителя Хендстона, самого короля Ренисана. На то время, договор между альфами и королями был уже нарушен, поэтому объединив свои стаи, оборотни планировали захватить власть в свои руки.

– Что за договор? – бестактно прервала я рассказ лекаря.

– Договор, согласно которому волки и люди делили территорию. Леса, пустыни и джунгли были запрещены для посещения людьми, и в то же время волки не ступали на людские земли. Юный король, Дрейв, предок Самфиры, вступив на престол решил навсегда покончить с договором, посчитав, что полноценным королем можно стать лишь, управляя целым, не деленным миром. Он открыл охоту, в Реваргардском лесу, где жила волчица, как позже оказалось, одна из альф, к слову родная бабушка нашей Мигель. Ужасная женщина, сколько зла она принесла не только нашему материку, но и с попыткой открыть проход в ваш мир, чуть не оставила Вениакор последней существующей землей.

– И что же она сделала с королем?

– Расквиталась с ним, – с досадой, ответил мистер Льюис. – А позже попыталась истребить все человечество, объединившись с другими альфами. К счастью, наши предки сумели противостоять волкам, ценой многих жизней, однако, что касалось договора, именно эта эпоха послужила его концом.

Мистер Льюис сделал паузу, жалобно опустив глаза, будто вспоминая что-то грустное, что было связанно с его историей. Спустя долю минуты, он продолжил свой рассказ:

– Эта война длилась до того момента, пока у альфы не родилась девочка, Сиена, по правилу наследница, с рождением которой, пришло время смерти ее матери. Но не знаю, по какой причине, альфа продолжала жить, и умерла лишь со смертью самой Сиены, когда родилась ее наследница, Мигель.

– Альфы умирают с рождением их наследников, – предположила я. – Выходит, Сиена не была наследницей, возможно, она сама не была альфой.

– По сути, на то время это не имело значения, – не заострив внимание на обсуждении такого события, продолжил мистер Льюис. – Не только волки, но и люди решили, что Ларинда сумела победить саму смерть. Люди и волки склонились перед ее могуществом, и это помогло новому королю Ренисану отвести войну.

– Мистер Льюис, – обратилась я к лекарю, после очередной, ненавистной мне паузы. – Какое отношение это имеет к нашему плану?

– Абсолютно никакое, – ответил он. – Однако, после ухода Мигель из стаи, оборотни обозлились, и только и ждут случая нанести ответный удар и ей, и всему человечеству.

– Но с чего такие выводы? – поинтересовалась я. – Разве решение Мигель должно как-то волновать волков, ведь кроме нее есть еще альфы.

– Стая, это как семья, – разъяснил мистер Льюис. – Но ни волки, ни сами альфы не вправе оставлять свою стаю, как известно, в истории, это заканчивалось местью.

– Выходит, вы думаете, что может начаться война?

– Она уже началась… я думаю, что бояться нужно не войны, между Анжели и Хеймичем, а мести оборотней. Поверь мне…это куда страшнее.

Глава 23

Дуель

«После твоей пропажи, не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала о тебе, в надежде, что в скором времени, вспоминать о случившемся мы будем рядом друг с другом. Но чем дольше ты находишься в плену жестокого и беспощадного убийцы, так же сильно ненавистного и собственной сестрой, тем сильнее я плачу по ночам, невольно думая о твоей возможной погибели. Димонт, вот уже несколько дней, не находит себе место, чувствуя свою вину в твоем похищении, но в большинстве меня пугает не чувство вины, а его странное молчание. Не помню, когда в последний раз мы разговаривали о тебе, или вообще о чем-нибудь, что не связано с тобой. Иной раз, он уходит из дворца, на ночь глядя, что заставляет меня, беспокоится о нем еще сильнее. Не думай, что я волнуюсь о тебе меньше, Суэлен, я просто хочу, чтобы ты вернулась. Дай мне знак, что ты в порядке, что ты жива. Вернись и я обещаю вернуться с тобой домой…»

Свернув в комок лист бумаги, на котором смазались не досохшие строки чернил, я сжала в руке очередное письмо. Каждый день я придумывала для Суэлен подобные послания, чтобы утешиться, но, как и в прошлые разы, будто по сценарию, не сдержала слез. Услышав, как открылась дверь, я вытерла слезы, и, развернув скомканное письмо, принялась снова читать его. Макс, который уже не раз заставал меня в ужасном настроении, со сжатой бумагой в руке, выхватил письмо из моих рук и, разорвав его, выкинул в окно. На удивление ему, я даже не воспротивилась, а с таким же горестным и одиноким взглядом всего лишь продолжала следить за ним. Макс, решив, что пора, наконец, что-то сделать, задумал поговорить со мной о моей сестре. Но услышав лишь ее имя, я, не проронив ни слова, покинула его, медленными шагами оставив позади себя свою комнату.

Случайно заметив на пути Димонта, я решила снова попытать удачу и поговорить с ним.

– Я видела однажды, как вы вели дневник, – мои внезапные слова смогли привлечь его внимание. – Так вы утешаете себя?

Димонт хотел что-то сказать, но спешить не стал. С удачной попыткой поймать на себе мой взгляд, он тихо произнес:

– Однажды, когда я впервые увидел, как Суэлен ведет свой дневник, я спросил у нее, зачем она зря тратит свое время на эту бессмысленную писанину. И знаешь, что она мне ответила? – Димонт сделал паузу в три секунды, в одно время нужную, но в то же время, лишнюю так как ответа я, естественно на его вопрос знать не могла. – Она сказала, что дневник вашего отца многому смог научить ее, так же оставив память о себе. Так же, как и своими уроками она сможет остаться в чьей-нибудь другой памяти. Пусть сейчас ее нет с нами, но ее дело не должно стоять на месте.

Димонт рассказывал все как есть, будто Суэлен всего лишь отсутствует, ни секунды, не задумываясь о том, что моя дорогая сестра, в нашем неведении, может и не вернуться. Я завидовала его настрою, но в то же время чувствовала, что надежда еще была. Я, впервые за долгое время, искренне улыбнулась Димонту, чего и ждал он с начала нашего разговора. Получив приглашение присоединиться к нему на недолгую прогулку, я пообещала, что, вернувшись от сестры, обязательно составлю ему компанию.

Глава 24

Сдержав данное Димонту обещание, я направилась к холлу дворца, чтобы встретиться с ним и Анжели.

Внешне королева была очень красивой: русые, длинные волосы, серо-зеленые глаза, тонкие бледные губы, и густые брови. Одевалась Анжели всегда в длинные, пышные платья, как и велел обычай одеваться правителям и всем придворным дамам, а шевелюру украшала небольшой короной, которую носила еще с двенадцати лет.

Оставшись наедине с нами, в отсутствии Мери, Анжели решила поговорить о Суэлен.

– Мне очень хотелось бы помочь вам отыскать сестру, – робко сказала она. – Если это сделал мой брат, он заплатит…

– Суэлен очень сильная, – сказала я ей. – Она жива, я точно знаю.

– Скоро Хеймич пожалеет о том, что на свет родился, – чувствуя глубокую ненависть к брату, из-за убийства отца, говорила Анжели. – И ему, и его жалкому правлению придет конец.

– Он может использовать Суэлен против нас, – вмешался Димонт. – Под предлогом ее жизни, захватить дворец, и бог знает, что еще.

– Суэлен против нас, самое сильное оружие, – взволнованно, заметила Анжели.

– Но он не посмеет убить ее, – убежденно, проговорила я. – Хеймич должен понимать, что смерть Суэлен развяжет еще большую войну.

– Не думаю, что его это испугает. Мой братец никогда не задумывался о последствиях… никогда…

– Тем не менее, мы не знаем, на что способен он и его войско, – сказал Димонт. – Раз он до сих пор жив, его нельзя недооценивать.

– Лишь бы удалось спасти вашу сестру, – молвила Анжели. – Это куда важнее…

– Почему вы так беспокоитесь о ней? – грубо, как показалось Анжели, спросила я. – Она ведь вам чужой человек, и насколько я знаю, правителям важнее спасти свой народ, чем всего лишь одного чужеземца.

– Дуель, прошу тебя, не веди себя как ребенок, – вмешался Димонт. – Ты ведешь себя грубо.

– Я не хочу никого обидеть, – уверила я Анжели. – Но я не доверяю никому, кроме своей семьи.

– Разве я не часть твоей семьи? – Димонта слегка ранили мои слова. – Ваша безопасность для меня важнее собственной жизни.

– По-вашему, Суэлен в безопасности?

Димонт опустил глаза, получив серьезный удар моими словами. Я, чувствуя себя не лучше, направилась во дворец, оставив Димонта и Анжели в одиночестве. Димонт, было, хотел пойти за мной, чтобы я не заблудилась, но получив предупреждение от Анжели о том, что в королевстве повсюду стража, передумал и остался с ней.

Наутро нам сообщили, что Димонт, вместе с главной стражей будет вести подготовку к празднику на площади, а Анжели, оставшись с нами во дворце, попросила вместе с ней, отправится на поиски цветочников, чтобы собрать цветы, которыми позже нужно будет засыпать все дорожки в городе.

– Это очень важный обычай, – рассказывала Анжели, когда мы с ней собирали корзинки из хранилища. – Весь город должен быть усыпан разноцветными цветами, будто до этого улицы города атаковал цветочный ливень.

– Почему вы сами не выращиваете цветы? – поинтересовалась я у нее.

– Когда-то у нашего дворца расстилался огромный сад, с лилиями, пионами и невероятно красивыми тюльпанами, – отвечала Анжели. – Но мне пришлось построить лагерь, прямо рядом с замком, чтобы в случае нападения Хеймича замок оказался нетронут.

– Вы боитесь его? – неучтиво, спросила я.

Анжели тут же сменилась в лице, но спустя пару секунд снова заулыбалась, и будто не услышав вопроса, сказала:

– Что-то разговорились мы. Нужно идти, мы должны успеть все сделать до завтра.

Анжели всячески старалась не думать о своем брате, словно вычеркнув его из своей жизни, не вспоминала и не думала о прошлом, связанном с ним. Но иногда, ею овладевало чувство такого безмятежного страха, что она, нередко запираясь в своей спальне, пускалась в безудержное рыдание. Поняв, что своим вопросом снова заставила Анжели поволноваться, я решила больше не напоминать ей о брате, и по возможности, чувствуя ее грусть, пытаться развеять ее плохие мысли и воспоминания.

Спросив меня о том, умею ли я управляться с лошадью, Анжели, получив положительный ответ, приказала подготовить седло для нас, и двух охранников, которые были вынуждены сопровождать Анжели в нашем деле. Отправившись в конюшню вместе с Мери, я встретила одного из неприятных мне людей, Дастера Кейтдона, разбойника и пьяницу, которого на служении во дворце держало лишь его дальнее родство с королем Ренисаном.

Мистер Кейтдон, в возрасте тридцати с лишним лет, выглядел старше, вероятно из-за страсти к алкоголю, последствием которой в дальнейшем становились частые разбои и грабежи в соседних городах. Тем не менее, Дастер Кейтдон был способен на привлекательность. Его темный, пристальный взгляд внушал необъяснимый ужас, не только по вине невероятно широких зрачков, но и его способности напугать без каких-либо слов или действий. Мистер Кейтдон никогда не следил за внешностью, а его безобразно запутанные, каштоновые волосы были доказательством этому.

От мистера Кейтдона уже в пару шагов от нас несло перегаром, тем не менее он отлично справлялся с работой и держался на ногах. Сообщив мне о том, что моя лошадь готова, он, ради забавы, предложил Мери поехать вместе с ним. Я ответила ему лишь суровым взглядом. Он рассмеялся, и по приходу Анжели, взобрался на свою лошадь и поскакал вперед. Мери поехала вместе с Анжели, а я, погладив лошадь, направилась вслед за ними, немного позже разговорившись с Гаретом, другим, отправившимся с нами стражем.

– Дастер раньше был совсем другим человеком, – в разгар нашего знакомства, заявил он. – Я знаю его уже достаточно давно. Когда мне было лет пять, он подарил моему отцу небольшой дом, в королевстве, после того, как сгорело наше имение в городе Мелькольн. Когда я подрос, Дастер взял меня на службу во дворец.

– Но почему он стал таким? – удивившись, из-за способности мистера Кейтдона быть добродушным человеком, спросила я.

– Он когда-то был влюблен, – с досадой, приближаясь к несчастливому финалу, ответил Гарет. – Женившись на этой девушке, он поклялся ей в своей верности, но не прошло и года после их свадьбы, как она изменила ему, и ушла к другому. После этого он запил, а позже начал грабить и убивать мирных жителей, себе на потеху, пока окончательно и бесповоротно не превратился в чудовище.

– Неужели дело только в несчастной любви?

– Уверен, сейчас, что такое любовь он и не вспомнит, – отвечал Гарет. – Она в его жизни была всего лишь раз…

В какой-то степени мне было жаль мистера Кейтдона. И даже не потому что, встретив свою любовь он почти сразу же лишился ее, а потому что его судьба стала зависима лишь от одного несчастного случая.

Покинув королевство, всего за пару минут, мы достигли сам Хендстон, в котором завтрашним днем должен был состояться праздник. Дворец Анжели находился всего в десяти километрах от самого Хендстона, и главного, помимо двух других приближенных городов, города Мелькольна. Спустя около получаса я с легкостью управлялась с лошадью, будто смогла найти с ней общий язык, несмотря на то, что с самого детства обучалась верховой езде у Димонта. Потратив на дорогу около трех часов, мы сумели обойти почти весь город, проезжая мимо самой площади, чтобы убедиться в том, что все идет по плану Анжели.

Достигнув очередной дом цветочника, который владел большим загородным садом, мы договорились выкупить у него несколько сотен цветов. Проехав еще трех владельцев садов, Мери начала уставать и я, сказав Анжели о том, что пора возвращаться, попросила ее разрешения уехать нам одним.

– Боюсь, этого мало, – заявила она. – Нас ждут еще четверо цветочников, но вы, вместе с Гаретом и мистером Кейтдоном отправляйтесь во дворец.

– Вам одной оставаться нельзя, это исключено, – возмутилась я.– Нужно возвращаться.

– Дуель, – улыбнувшись, сказала Анжели. – Если бы наш путь был опасным, я бы взяла не двух охранников, а целую армию. Бояться нечего, Хеймич далеко от нас, если ты волнуешься об этом.

– Мы проводим вас до следующего дома, а потом пришлем охрану из Хендстона, – сказал мистер Кейтдон, не приняв во внимание слова Анжели.

– Так будет правильнее, – подхватила я. – К тому же Мери уже уснула, она отдохнет и снова захочет отправиться к вам.

– Тогда едем вместе в Реваргард, – немного подумав, приказала Анжели. – У меня есть одно дело, которое без вас мне не решить…

Этим делом оказалась поездка в разбойную, заброшенную деревню, где жила одна, по словам Анжели, знахарка, которая была способна видеть будущее. Гарет, при виде проходивших мимо, будто дьяволом захваченных, разбойников, хватался за меч, а мистер Кейтдон совсем не чувствуя страха, словно находясь в своей обители, злобно ухмылялся каждому проходимцу.

Решив осмотреться, из-за наскучившего ожидания, Гарет, сообщив о том, что скоро вернется, отправился в неизвестную сторону, а я, спустя пару секунд, предложила составить ему компанию.

– Оставишь девчонку на меня? – прокричал мистер Кейтдон.

– Даже не вздумайте прикасаться к ней!

Мистер Кейтдон совсем не ожидал такой грубости. Он живо нахмурился, но в то же время, превратив такой поворот событий в веселье, снова рассмеялся.

Глава 25

Мери

Проснувшись, сидя на лошади, которая жевала очень мокрую после дождя траву, я осмотрелась, но, не увидев рядом с собой никого, очень испугалась. С трудом спрыгнув с нее, я оказалась на мокрой, грязной земле, и, промочив свою обувь в неглубокой лужице, почувствовала холод в ногах. Меня окружали лишь заброшенные старые дома, я подумала о том, что нахожусь в какой-то пустой, нежилой, деревне.

– Дуель, – позвала я сестру. – Анжели… где вы все?

Помолчав, чтобы прислушаться, я услышала лишь тишину.

– Мистер Кейтдон, – с трудом протараторив, снова закричала я. – Кто-нибудь…

Лошадь, которая продолжала жевать траву, громко заржала, а я, услышав ее, испугавшись, обернулась. Рядом с ней, я увидела троих мужчин, которые начали валить лошадь на землю. Не замечая меня, они принялись тянуть ее, будто хотели похитить, а я, заплакав, пустилась убегать. Услышав мои скользящие шаги, один из них побежал за мной, а я, с криками попыталась бежать быстрее. Застряв в грязи, я упала на землю, но, почуяв приближение злодея, услышала, как он упал. Его подстрелил мистер Кейтдон, скакавший ко мне на подмогу.

Впопыхах, он спрыгнул с седла и, взяв меня на руки начал успокаивать.

– Тише… – обняв меня, говорил он. – Все хорошо…

– Они хотят убить лошадь Анжели, – громко прокричала я.

– Кто? – посадив меня на своего коня, громко спросил он.

Мой ответ был необязателен, так как мистер Кейтдон, запрыгнув в седло, увидел вдалеке от себя убитую, уже знакомую ему лошадь.

– Они были рядом с ней, – предупредила я. – Они ушли.

– Не бойся, – проговорил мистер Кейтдон. – Дождемся Дуель с Гаретом, и уедем отсюда.

Ливень начал стихать, а мистер Кейтдон принялся бить в окна маленького заброшенного дома. Немного позднее из него выбежала Анжели, и, увидев меня в грязи громко закричала:

– Что здесь происходит?

– Дуель с Гаретом решили осмотреться, а я всего на несколько секунд отошел к колодцу и увидел, как за Мери гнался один из этих мерзавцев…

– Проклятая деревня, не стоило ехать сюда, – сказала Анжели.

– Нужно убираться отсюда, – подав руку королеве, чтобы она взобралась на коня, сказал мистер Кейтдон.

– Ты в порядке дорогая? – взволнованно, обняв меня, спросила Анжели.

– Все хорошо, – храбро ответила я, что заставило мистера Кейтдона приятно улыбнуться.

– Скачите отсюда, не оглядываясь, выберитесь из деревни и, если через полчаса мы не вернемся, возвращайтесь в Хендстон и пришлите подмогу.

– Я без Дуель не уеду, – закричала я.

Мистер Кейтдон протянув мне небольшой кинжал, строго-настрого приказал гнать без оглядки, после чего неслабо ударил лошадь, чтобы она поскакала в путь.

Глава 26

Дуель

По нашему возвращению, узнав от мистера Кейтдона о случившемся, и о том, что Мери с Анжели уехали из деревни, я перелезла на лошадь Гарета, и вместе с ним и Дастером, насколько есть быстро, отправилась прочь из деревни.

К вечеру, после прибытия во дворец, Анжели приняла нелегкое решение. Втайне от нас, она приказала сжечь деревню, что позволило бы ей навсегда забыть об этом страшном дне. Но узнав от Димонта ее приказ, и объяснив ему все, я попыталась отговорить Анжели от такого неправильного решения, что, к сожалению, уже, оказалось невозможным.

Хорошенько отмыв сестру, которая к счастью понемногу забывала о случившемся, я уложила ее спать, после чего решила, хоть и пару раз, противясь самой себе, поблагодарить мистера Кейтдона, за то, что он спас Мери от беды. Увидев его в конюшне, буквально валившегося с ног, я поняла, что разговаривать с ним о чем-либо будет бесполезным занятием. Заметив меня, он потребовал, чтобы я убиралась прочь, а я, тем временем, снова увидев в нем чудовище, от злости разбила об стену бутылку еще не тронутого самогона.

Вернувшись во дворец, я отправилась в комнату, которую Анжели отвела для Макса, но, не заметив его там, случайно уснула.

Утренние лучи солнца бестактно заставили меня проснуться.

– Ну и как тебе моя кровать? – приняв важный вид, спросил Макс.

– Удобнее, чем кровати в Лос-Анджелесе, – усмехаясь, отвечала я.

– Я не стал тебя будить. Димонт рассказал мне, что с вами произошло, ты в порядке?

– Да, – ответила я. – Гарет был рядом со мной, мне ничего не угрожало.

– Кто такой Гарет? – переспросил Макс.

– Охранник Анжели. Мери пытались убить, бедняжка, не представляю, что она пережила в этой чертовой деревне.

– Зачем вы вообще отправились туда? – немного повысив тон, спросил Макс.

– Не знаю, Анжели нужно было что-то узнать у какой-то знахарки, которая оказалась не более чем сумасшедшей.

– Анжели? Узнать? Но что?

– Я не знаю…

Макс, помог мне встать и сказав о том, что больше не оставит одну, попросил присоединиться к завтраку.

По пути к обеденному залу, Макс выслушивал мои жалобы по поводу того, что мне невероятно сложно решить, в каком платье отправиться на праздник. Сообщив о том, что в любом наряде я буду выглядеть прекрасно, он любезно предложил сопровождать меня до площади. Я, разумеется, согласилась.

Потратив пол дня на подготовку к празднику, мы с Мери, выбрав понравившиеся нам платья, принялись наряжать Анжели. Причесав ее, я надела ей на голову золотую корону, украшенную в сверкающие алмазы, что являлось обычаем делать королевской семье на подобные праздники.

Анжели, для праздника выбрала идеально подходящее ей сиреневое платье с широкой юбкой, в котором ей нравилось кружиться, улыбаясь, следя за своими движениями в зеркале. На мне было надето зеленное, цвета изумруда платье, вышитое золотыми узорами на такой же пышной юбке, что и у Анжели, а Мери выбрала для себя синее, с белыми вышивками на поясе платье, с длинной юбкой, которую ей приходилось поднимать, при каждом своем шаге.

Макс, заметив нас через балкон своей комнаты, как-то странно глазел на меня, и будто сопротивляясь самому себе, пытался отвлечь свое внимание на что-нибудь другое. Я, не догадываясь о причине его поведения, не заострила на нем свое внимание.

Мери, тем временем, в надежде, что я не замечу ее, направилась в конюшню, где как знала, встретит мистера Кейтдона, который при виде нее, хоть и, чувствуя себя неважно, пригладив волосы рукой, попытался встать на ноги.

– Вам плохо? – тихо проговорила Мери, увидев его рядом с лошадьми.

– Все в порядке, – ответил он, плеснув воды себе в лицо. – А ты чего такая нарядная?

– Сегодня ведь праздник, – улыбнувшись, ответила она. – Мы скоро идем в город, а вы с нами?

– Ну что ты пристала? – на этот раз, вылив воду из ведра на себя, чтобы взбодриться, промычал он.

– Все там будут…

Мистер Кейтдон направился к лошади и грубовато погладив ее, прервал свое затяжное молчание:

– А я не все. Иди, не мешайся тут, еще платье испортишь.

Мери, обиженно, отправилась к выходу, которую Дастер, молча, проводил взглядом. Я, встретив сестру, поинтересовалась, зачем она снова ходила в конюшню. Но сестра не растерялась и ответила лишь банальным вопросом:

– А зачем ты следила за мной?

– Я не хочу, чтобы ты общалась с этим человеком, – возмущенно, ответила я.

Мери, не проронив ни слова, отправилась прочь, я, а, глубоко вздохнув, а за тем встретив Гарета, попросила его проследить за тем, чтобы мистер Кейтдон больше никогда не приближался к сестре.

– Можешь так и передать ему… – добавила я. – Не хочу, чтобы этот человек имел что-то общее с моей сестрой.

– Что же ты так невзлюбила нашего мистера Кейтдона? – с усмешкой поинтересовался Гарет. – Как ни странно, вчера он защитил ее.

– Да, и я даже хотела поблагодарить его за это!

– И он выгнал тебя, – так же усмехаясь, будто это забавно, предположил Гарет. – Да… мистер Кейтдон не выносим.

– Клянусь, я не хотела бы его обидеть, – отпиралась я. – Но он действительно не выносим…

Наш разговор прервал один из конюхов дворца, который передал приказ Анжели готовиться к поездке. По наступлению полудня, мы с Анжели, Мери и Максом, отправились к площади, на долгожданный праздник, снова в окружении Гарета и мистера Кейтдона, который, с какой-то стати, успел привести себя в порядок и даже причесаться.

Димонт, встретив нас у окраины города, вежливо предложил помощь в сопровождении до площади. Встреченные нами люди, от предоставленной радости увидеться с самой королевой, бросали в наш путь лепестки цветов и даже золотые монеты. Достигнув нужного места, Анжели приказала своим стражам предупредить народ о начале церемонии. Заметив ее, люди принялись расступаться, и, поклонившись ей, в знак своей верности, начали осыпать пройденный ею путь до ворот в храм, цветами. Мы с Мери, стоя рядом с Димонтом наблюдали эту сказочную картину, и с улыбкой, ждали того самого часа, когда Анжели, покинув храм, отдаст приказ продолжить праздник.

– Что она там делает? – шепотом спросила меня Мери.

– Не знаю, – немного подумав, ответила я, и неуверенно добавила. – Может быть, это что-то наподобие церкви…

– В храме покоятся души всех наших предыдущих правителей, – незаметно подкравшись, объяснил мистер Кейтдон. – Посещение храма, является одним из важных обычаев праздника.

Мери, внезапно, улыбнулась ему.

– Анжели ведь отпустила вас, – шагнув ближе к Дастеру, сказала я. – Вы можете возвращаться.

– И пропустить такой священный праздник…

– Разве для вас есть что-то священное? – грубо, обратилась я к мистеру Кейтдону, задев его своими словами. – Вас интересует что-то больше, чем бутылка самогона?

– Прекрати болтать! – повысив голос, сказал он. – Если я спас твою сестру, это не значит, что теперь всякий раз буду терпеть твою грубость! Держитесь от меня подальше. Обе.

– А вы от Мери, – прошептала я. – Оставьте ее в покое, я не позволю убийце и пьянице даже видеться с моей сестрой.

– Нужна мне эта малявка, избавь меня от ее надоедливости.

Мистер Кейтдон, сердито оттолкнул меня и отправился к своему коню. По мрачному взгляду Мери, я поняла, что она услышала его просьбу. Макс, заметив, что что-то гнетет меня, попытался узнать причину такого внезапного настроения. Рассказав о неприязни к мистеру Кейтдону, я попросила Макса иной раз присматривать за сестрой. Он тут же убедил меня в том, что я могу быть спокойна.

Прождав Анжели еще несколько минут, люди начали уставать, но увидев ее радостно выходящую из храма, народ снова повеселел, и пустился поздравлять свою королеву с праздником. Но в это же время мы услышали чьи-то женские крики, которые позже подорвались громким волчьим рычанием.

– Оборотни! – пустившись в бега, закричали люди. – Спасайтесь!

Димонт, посадив на лошадь Мери, и громко сказав, чтобы мы скакали без остановки, пустился спасать Анжели. Доскакав до какой-то улицы, все еще не зная правильной дороги до дворца, мы заблудились, шатаясь по-пустому, безлюдному городу, но услышав топот копыт, и подумав о том, что к нам на встречу может приближаться недруг, мы поскакали в неизвестную сторону. Встретив на своем пути волка, лошадь начала брыкаться, и как бы в дальнейшем я не пыталась развернуть ее, она, сопротивляясь мне, пыталась затоптать зверя.

Волк, который своим размером почти достигал саму лошадь, пытался вцепиться зубами в ее шею, и в иной раз удачно схватив ее, повалил нас с Мери на землю. Оказавшись на земле, я схватила Мери на руки и пустилась убегать, пока лошадь была в состоянии давать отпор разъяренному оборотню. Убежав подальше и спрятавшись в какую-то продовольственную лавку, я увидела, как с волос Мери начала капать кровь и, заметив, что она потеряла сознание, поняла, что, упав с лошади, моя сестра сильно ударилась головой.

Я заплакала, серьезно испугавшись за сестру, но при глубоком желании пойти позвать на помощь я старалась не издавать ни звука, чтобы, ни дай бог, снова не привлечь внимание волка. Пытаясь магией излечить рану сестры, как однажды показывал мне мистер Льюис, учитель светлых чар при дворе Анжели, но претерпев неудачу, я снова заплакала, поняв о том, что, если Мери не оказать помощь, она может погибнуть. Но спустя недолгое время, я снова услышала стук копыт и, не теряя времени, разбив окно, я вооружилась стеклянным осколком, чтобы в случае чего, постараться защитить себя и сестру. Увидев через щелку в двери всадника, в серой мантии, с накинутым на голову капюшоном и перебинтованной рукой, я поняла, что он ранен. Понадеявшись на то, что я успею ударить его осколком, как только он откроет дверь, я притихла и, услышав приближение шагов к двери и невыносимый скрип, выбросила стекло на землю. Я бойко накинулась на вошедшего человека, после чего поняла, что чуть не дала отпор своей собственной сестре.