Читать книгу: «Вениакор», страница 6

Беркель, перекрестив руки, и натянув ту, ненавистную мне, зловещую улыбку, смотрел на то, как я ем, понимая, что меня это дико раздражает. Не сдержавшись, я кинула кусок курицы ему в лицо, и сильно рассмеялась. Собрав кусок с пола, он кинул его в меня, но промазал, так как я резко встала со стула. Продолжая смеяться, я, на этот раз, запустила ему в лицо кусок моркови, и быстро задвинув стул под стол, что привила мне мама еще с детства, пустилась убегать. Добежав до проходного зала, я начала подниматься по лестнице, но справа от себя увидела Хеймича, который стоял в комнате за столом и просматривал карту. Я спустилась обратно, и решила зайти к нему.

– Не помешаю? – тихо спросила я.

– Суэлен! – приняв заинтересованный вид, при виде меня, сказал он. – Конечно нет, проходи.

Хеймич свернул карту, и убрал под письменный стол, который стоял в углу комнаты. За тем он подошел к большому столу, стоявшему уже в середине комнаты, на которой до этого лежала карта, и, положив на нее письменное перо, указал рукой на диван.

– Садись, я вижу, ты хочешь что-то спросить.

– Да, – скромно присев на указанное мне место, сказала я.

Хеймич сел на рядом стоявшее креслице, и попросил для начала рассказать о том мужчине, с которым мы пришли.

– Но я не понимаю, – сказала я.– Когда именно вы узнали, что мы придем?

– Я ждал вас уже несколько лет, – придерживаясь дружелюбного тона, ответил он.

– Несколько лет? – переспросила я.– Но откуда…

– Пророчество, – ответил Хеймич. – В нем сказано о вашем появлении. И о том, что лишь одна из сестер поддержит сторону истинного короля.

– Значит, в пророчестве говорится, что вы истинный король?

– По крайней мере, в нем говорится, что одна из сестер его поддержит. А то, что поддерживать кроме меня больше некого…

– И говорит о том, что вы король, – продолжила я.– Но разве Анжели не знает о пророчестве?

– Анжели безо всякого сомнения считает меня истинным королем. Но в пророчестве не говорится о том, что этот самый король не виновен в смерти отца…

– Вы хотели, чтобы я рассказала о Димонте? – спросила я.

Хеймич выпрямил спину и, вздохнув, и немного улыбнувшись, чтобы его слова звучали искренними, сказал:

– Суэлен, у меня есть некоторые подозрения. Но прошу тебя, не спрашивай меня об этом сейчас. Лишь полностью убедившись в том, что я прав, я все расскажу тебе, чтобы не совершить ошибку.

– Конечно, но Димонт имеет к этому какое-то отношение? – удивленно спросила я.

Хеймич молча, смотрел вниз, а я смотрела в его опущенные глаза. Я хотела спросить его, о том, подозревает ли он в чем-то Димонта, но, как и обещала, не стала вмешиваться в его мысли.

– Как звали твою маму, Суэлен? – резко спросил он.

– Милена, – ответила я. – А брата Теодор. Он был старше меня на пять лет. Они с мамой погибли…

– Я знаю, дорогая… прости, что спросил…

– Нет, нет, – отмахнулась я. – Мне нравиться говорить о маме и брате.

Хеймич взволнованно пошатал головой и тихо сказал:

– Может, я правда ошибаюсь, но я могу пообещать тебе, что никогда не буду врать. Ты должна доверять мне…

– Я вам верю.

Вечером, после ужина, я невольно подслушала разговор Беркеля и Хеймича, в каминной. Услышав имя мамы, я не смогла противостоять своему любопытству, и, спрятавшись за стеной, стала подслушивать, о чем они говорили.

– Да, но королева больше не вернулась, – ответил Беркель, на какой-то, не услышанный мною вопрос Хеймича.

– Каким будет ваше решение, мой господин? – услышала я еще чей-то мужской голос.

– Было бы очень глупо, вести борьбу за корону, перед носом бывшей династии, – сказал Хеймич. – Против Таунов даже нет смысла воевать.

– Суэлен не знает об этом, – раздраженно, сказал Беркель.

– Она не должна ни о чем знать, – сказал тот же, незнакомый мне голос. – Ведь мы все хотим чтобы Суэлен была в безопасности.

– Я обещал ей не лгать, – виновато сказал Хеймич.

– Вам не кажется странным? – подхватил Беркель. – Суэлен появилась здесь просто так, неоткуда, как она вообще могла оказаться в Вениакоре? Никому не под силу пересечь грань нашего материка. Почему она здесь? Что предвещает ее появление?

– Девчонка пришла не одна, – услышала я еще один голос, который доносился из противоположного входа в каминную. – В замок прибыли ее сестры и вы сами знаете кто.

– Мистер Бамбер! – сказал Хеймич. – Мы вас уже заждались.

– Прошу простить меня, ваше величество, я был у Анжели… она приказала мне…

– И что же на этот раз?

Последовала тишина, которая оборвалась доводами Хеймича:

– Моя сестра снова за свое?

– Мне дали яд, который по ее приказу я должен подмешать в вашу еду.

– Ладно, разберемся с этим позже, сейчас мне интересно твое мнение по поводу всего этого.

– Суэлен и ее сестры не преследуют никаких плохих целей, мой господин, – выразил он свою точку зрения. – Дуель и Мери напуганы, видно, что они здесь впервые, могу с уверенностью сказать, что они прошли сюда, не открывая проход.

– Но как это возможно, такого просто не может быть! – возразил Беркель, пытаясь привлечь Хеймича к своей правде. – Суэлен знает обо всем, это очевидно. Это и объясняет почему она поддержала нас, а не Анжели. Свергнув ее, она избавится и от вас, а за тем…

– Хватит Беркель, – перебил его Хеймич. – Суэлен поверила мне, а значит и я полностью ей доверюсь.

– Суэлен! – резко позвал меня чей-то женский голос.

Я повернулась назад, и увидела женщину, одетую в серое платье, на которое сверху была накинута черная мантия. На вид лет сорока, кареглазая женщина, со слегка смугловатой кожей, и черными, очень длинными, почти достигавшими колен, волосами, выглядела немного устрашающе.

– Наверное удивлена, что я знаю твое имя? – спросила она, улыбнувшись, после чего приняла вид доброжелательной, но такой же странной женщины.

– Вы знаете меня? – спросила я ее.

– Идем со мной, – вежливо протянув мне руку, сказала женщина. – Я тебе все расскажу.

Глава 17

Представившись женой Хеймича и назвав свое имя, Мигель, повела меня в сад. Мы прогуливались по кремовой, плиточной дорожке, которая расстилалась в середине сада, и, достигнув фонтана, разделялась еще на четыре широких тропинки. Я расспрашивала ее про услышанный мною разговор.

– Как я знаю, – отвечала Мигель. – Бэйн и Самфира дружили с самого детства, и за три года до их коронации, они сыграли свадьбу.

– Бэйн и Самфира? – переспросила я. – Кто это и при чем здесь они?

– Мне было четырнадцать лет, когда моя бабушка открыла проход между материками и отправила Бэйна и Самфиру, наших короля и королеву в другой материк. Это были последние правители великой династии Таунов. Кроме того, у короля и королевы, ко времени их исчезновения были дети… мальчик и девочка.

Мигель, сделав паузу, окинула меня взглядом, пытаясь таким образом дать мне понять, что я должна о чем-то задуматься.

– Их звали Теодор и Суэлен.

Услышав имена, я немного растерялась, подумав о том, что возможно Мигель пытается запутать меня или запугать. Посмотрев ей в глаза, я смогла прочитать ее верность и мне ни на секунду не хотелось разочаровываться в ее доброте.

– Что вы хотите этим сказать? – по-прежнему чувствуя себя неуверенно, спросила я.

– Ты слышала разговор Хеймича. Неужели ты до сих пор не поняла?

– Если честно нет, – немного раздраженно, довела я Мигель к сведению. – Я не понимаю ничего. Кто же такая Самфира? И кто такой Бэйн?

– Все ты прекрасно понимаешь, Суэлен, – затейливо улыбнувшись, сказала Мигель. – Ты, а также твой брат Теодор являетесь наследниками династии Таунов. Ты Суэлен Таун, кровная и полноправная наследница Вениакора, единственная на сей день, так как по возрасту, из-за несчастной смерти своего брата, являешься самой старшей из наследников.

– Не может быть, – полностью потеряв доверие к своему рассудку, тихо, будто про себя, сказала я. – Это невозможно, я не могу, я снова во сне.

– Нет, моя дорогая, ты не спишь. Глупо Суэлен, каждый раз, попадая в трудные ситуации, считать, что это нереальность.

– Но это действительно нереально, – отмахивалась я.– Как же моя мама? Ее имя Милена. Милена Лирон, а моего отца звали Петр Лирон. Папа родился в Советском Союзе, а мама во Франции. Они поженились, по переезду в Россию, а потом мы все жили в Калифорнии. Моими родителями не могут быть другие люди.

– Я не говорила тебе, Суэлен, что они не твои родители. Но в чем-то ты все же не права. Твоя мама была рождена здесь, в Вениакоре, в Хендстоне. Она также, как теперь и ты принадлежала к королевскому роду, но осталась единственной наследницей, после смерти родителей, по причине пожара в военном лагере, в котором погибли все ее братья. Остальное ты уже знаешь: свадьба, коронация, рождение наследников и их уход из Хендстона.

– Но зачем они ушли?

– К сожалению, этого я не знаю. Мой отец, самый близкий друг королевы Самфиры пытался разобраться во всем, узнать всю правду, но безуспешно. Тем не менее, позже появилось пророчество, о том, что спустя шестнадцать лет наследник династии вернется в родные земли и продолжит правление своей незаконченной династии. А три года назад пророчество исчезло. Народ окончательно утратил веру в возвращение своего короля и королев.

– Что значит исчезло? – спросила я Мигель.

– Пророчества могут не сбываться, или изменяться. Они были написаны еще тысячу лет назад, и только самые великие волшебники, а у нас их три, могут увидеть, что в скором времени произойдет. Таких волшебников называют пророчествоведами и альфами, и я являюсь одной из них.

– Значит, – начала я свое рассуждение. – Мама никогда не была во Франции. Она все придумала, как и отец. Выходит, я ничего не знаю о своей семье. Даже их имен не знала настоящих.

– Мне жаль, что вся правда открылась именно так…

Мигель снова приняла вид доброй милой женщины, которая не по своей вине той же самой правдой нанесла мне неплохой удар.

У меня внутри все сжималось. Я даже не знала, о чем и думать. Теодору было шесть лет, когда он еще жил здесь, и мой брат всегда знал о том, что в Хендстоне он мог бы стать королем. Как и мама знала о том, что мы все являемся наследниками. Но никто, ни разу не рассказал нам о Хендстоне.

Весь вечер и часть ночи я пролежала в кровати, раздумывая над тем, что рассказала мне Мигель, а остальную часть потратила на душераздирающий плач.

«Мне не было больно… я лишь чувствовала себя обманутой. Обманутой мамой и отцом, казалось бы, самыми дорогими и близкими мне людьми. Возможно, мама хотела начать новую жизнь, как говорится, с чистого листа, но это не давало ей права ограждать меня от моего мира. Мира, в котором я родилась.»

Каждую мысль, рождавшуюся в моей голове, я записывала в дневник, что вводило меня в еще большую путаницу. Однако, осознание того, что я, Суэлен Лирон, являюсь наследницей королевской династии, вселяло в меня непомерную надменность.

«На то, что я и мои сестры имеем полное право надеть на голову корону, нет никаких сомнений. Но зачем родители скрывали от нас все это… за то, мне стало ясно, откуда у Дуель взялся такой дар. Наверняка наш род мог состоять так же из волшебников или волшебниц, а возможно и сама мама имела магические способности.»

Мне казалось, что я попала в какой-то глупый и бессмысленный сон, который на самом деле являлся моей жизнью. Я не смогла сдержать слез, пытаясь внушить себе, что мы все просто на просто ошиблись, но правда, к сожалению, была очевидна.

Я снова видела сон в своем старом доме, где на этот раз проснулась в своей кровати. Услышав за окном свист, я открыла его и увидела Саймона.

– Эй, Суэлен, – не громко протараторил он. – Открой мне дверь.

Я спешно закрыла окно и продолжила наблюдать за ним. Он не переставая свистел.

– Хватит! – остановила я его. – Ты разбудишь маму!

Я спешно открыла дверь и пустила толстяка в свой дом.

– Ну, – вяло протянул он. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – сказала я с каплей иронии. – Что тебе нужно?

– Ты не очень-то вежлива с гостями, – обиделся Саймон.

– Прости, но я не настроена сейчас с кем-то разговаривать…

– Я просто хочу, чтобы ты поняла, что происходит…

– И что же происходит?

– Ну хорошо, – Саймон достал из своего портфеля овсяные печенья и принялся хрустеть ими, немного действуя мне на нервы. – Я очень хочу помочь тебе.

– Чем ты можешь мне помочь?

– Только представь… все твои сны будут вещими, ты сможешь читать будущее, и при этом лишь спать.

– Я думаю тебе пора домой, – Саймон все больше досаждал мне своей глупой и бессмысленной болтовнёй.

– Что-ж, – засунув печенья глубоко в карман, сказал он. – Будь, по-твоему.

Мы резко очутились в незнакомом мне доме, в маленькой уютной гостиной с высоким диваном и решетчатыми окнами. Саймон долго смотрел на меня, и заметив мой озадаченный вид, снова заговорил со мной.

– Мы можем оказаться где ты захочешь, – сказал он.

– Но, – я была ошарашена происходящим. – Как ты… как мы оказались здесь?

– Ты этого захотела, ты можешь быть где угодно, ведь это сон.

– Сон…

– Ты никогда не умела различать реальность от нереальности, я прав? Стоит поучиться. Вспомни, что ты делала, незадолго до того, как мы встретились.

Я не нашла, что ответить Саймону, так как не могла отвергать его правоту. С самого детства мне не удавалось отличать сны от реальности, но для меня это не было проблемой. Свои сны я никогда не помнила.

– Молчишь, – с ухмылкой сказал он. – Выходит я прав.

– Да ты прав, Саймон. Ты здесь не для того, чтобы меня бесить, верно? Так научи меня.

– Это не сложно сделать самой, – Саймон протянул мне руку и добавил. – Доверься мне.

Мы оказались в каком-то парке, где очень приятно пахло жасмином.

– Ты помнишь это место? – дружелюбно спросил Саймон.

– Кажется, нет.

– Это парк Аламедо в Мехико. Ты была здесь очень маленькой. Здесь мог бы быть и я, но не совсем так, как ты предполагаешь.

– Объясни…

– Боюсь, ты не поверишь мне.

– Саймон, прошу тебя, я готова верить уже во что угодно.

– Угодно тебе?

Саймон подловил меня. Кажется, он понимал все, что я чувствовала и думала. Меня это слегка успокаивало.

– Кажется, я готова ответить на твой вопрос, – сказала я. – Что я видела последним, перед тем как уснула. Я узнала правду о себе и о своей семье.

– Ты узнала не все. Твоя мама была вынуждена покинуть Вениакор, чтобы защитить своих детей. Теодор и ты… вы были в большой опасности… как и я. Она смогла уберечь вас. Меня же она потеряла…

– Не понимаю…

– Мама была беременна мной, – Саймон держался, в то время как я не сдержала слез. – Она пожертвовала мной, спасая вас, не осознано, конечно. Я не виню ее ни в чем, клянусь тебе. Я рад, что смог увидеть тебя, на мгновение я будто ожил.

Саймон дружелюбно улыбнулся и отпустил мою руку. Я смотрела ему в глаза, прокручивая в голове его историю, которую мне не удавалось осознать. В один миг, мальчик, который беспрестанно действовал мне на нервы, стал мне другом… братом.

Саймон впал во внезапное оцепенение, заметив мои горькие слезы, которые предательски не давали мне вымолвить ни единого слова. Я лишь обняла своего брата, чем вызвала его смущение.

– Никогда так больше не делай, – Саймон тоже был готов расплакаться. – Не хочу чувствовать ту любовь, которую не заслужил. Ведь я даже не родился.

– Что мне сделать для тебя, Саймон? Скажи мне, я сделаю что угодно.

– Ты ничего не можешь, Суэлен, – Саймон нежно провел рукой по моей щеке и неторопливо вытер очередные слезы. – Береги наших сестер, это единственное что ты можешь… и будь счастлива сама.

Саймон указал рукой на карман моей рубашки. Я торопливо достала оттуда фотографии, которые нашла в нашем семейном альбоме и заметила, что замок на снимке был замком короля Хеймича.

Глава 18

Утром меня разбудила Мигель, которая извинилась, и попросила о помощи. Накинув на себя новое платье, лилового цвета, я направилась за ней.

– Куда мы идем? – спросила я ее.

– Сейчас увидишь, – ответила она тихо.

Через несколько минут, Мигель отвела меня в тот самый сад, в котором вчера я узнала о своем происхождении. Мы прошли дальше, и оказались рядом с колодцем, который находился в самом сердце огромного сада. Колодец был небольшим, квадратного размера, обрамленный в какие-то узоры, напоминающие древние символы.

– Что это? – недоверчиво, все еще чувствуя себя неловко от открытой правды Мигель, спросила я.

– Это жидкое зеркало, – ответила Мигель. – Похож на обычный колодец, но на самом деле это магический и даже священный омут. Я могу помочь тебе разобраться с твоим прошлым, ты сможешь увидеть все сама.

Я посмотрела на Мигель, чувствуя огромную благодарность ей за ее желание помочь мне разобраться в моей запутанной истории.

– Мигель, – обратилась я к ней. – Я благодарна вам за то, что вы открыли мне всю правду, пусть и так неожиданно. Наверняка во всем этом замешан Димонт, он всегда был рядом с нами и возможно обо всем знал. Он поддержал Дуель, еще тогда я поняла, что Димонт о чем-то молчит, будто что-то скрывает. Я хочу узнать все именно от него.

Мигель, коснулась рукой до края фонтана, что заставило испариться воде, которая находилась в нем.

– Мне бы очень хотелось завоевать твое доверие, – усевшись на полукруглую, устеленную красным бархатным одеялом скамейку, в беседке, сказала Мигель.

Я села рядом с ней и искренне улыбнулась.

– Я верю вам, дело лишь в том, что все это, открылось для меня неожиданно. Кто бы мог подумать, что меня однажды назовут наследницей, да и страны, которой не существует в нашем мире. Я была рождена здесь, ведь так?

– Все верно, – уверила меня Мигель. – Честное слово, моя дорогая Суэлен, я не знаю, почему твои родители никогда не рассказывали тебе о твоем происхождении, но мы все ждали тебя и Теодора. Ты была еще совсем маленькой в тот период времени, поэтому о тебе почти никто и не знает.

– Но теперь я выросла, – с гордостью сказала я.– И теперь я здесь.

Мигель заметила, как я, не скрывая своей уверенности и гордости за себя, пыталась, наконец, принять свой титул и свое происхождение. Мне невыносимо хотелось увидеть Дуель и рассказать ей все, что я узнала. Я понимала, что, прибыв в замок к Анжели, моя сестра наверняка была уже обо всем извещена. Я скучала по своим дорогим сестрам и Димонту, хоть и ждала от него долгих объяснений. Я была готова простить его и маму, пусть они и долгое время лгали мне.

– Я приняла это, – сидя в каминной комнате вместе с Хеймичем, говорила я. – Да, это неожиданно, но это не ужасно…

Хеймич внимательно слушал меня, иногда давая советы, но в большей степени, пытаясь, сгладить вину родителей перед нами. Узнав правду обо мне, Хеймич, как мне казалось, не увидел во мне угрозы. Но ничего не давало мне повода думать о том, что в будущем он не захочет вести борьбу против нашей династии.

Но реакция Беркеля была не такой спокойной, как у Хеймича.

– Что за бред, Суэлен, – говорил он, когда я рассказывала ему обо всем. – Последние правители Таунов пропали много лет назад. При чем здесь ты, как ты можешь доказать, что ты наследница?

– А как же ваш разговор с Хеймичем в каминной? Я все слышала, так что не отрицай своих подозрений. Ты боишься…

– Я боялся, – немного помолчав, пробормотал он. – В то время, когда появилось пророчество о твоем брате. Я боялся за нашего короля и Хеймича, как и все, я знал, что с вашим появлением разразится война.

– В итоге я здесь, – громко сказала я. – И что? Как ты и предполагал, действительно, идет война. Но не я ее развязала, а моя династия в нее даже не вступала.

– Тем не менее, ты представляешь для Хеймича угрозу. Брось, Суэлен, давай посмотрим правде в глаза. Ты наследница Таунов, тебе ничего не стоит скинуть с трона и Анжели и Хеймича, так как народ, естественно, поддержит многовековую династию.

– Теодор безо всякого сомнения мог бы прекратить эту войну, и вступить на трон. Но мне это не нужно, я не собираюсь оставаться здесь.

– Ты врешь. Но не только мне, ты врешь и себе. Ты пытаешься внушить своему собственному разуму, кто ты, и для чего нужна здесь. Но мы с тобой оба прекрасно знаем, для чего. Ты пришла, чтобы править, но от тебя будет избавиться легче, чем от твоего брата. Ты слаба и беспомощна, ты не доверяешь даже себе, ты разочарована в своей семье и своем роде, даже ни на секунду, не задумываясь о том, каким могуществом могла бы обладать, будь ты хоть немного умнее. Мне жаль тебя, Суэлен, ты потеряла брата. Но как по мне, от него было бы больше толку, чем от такой, как ты.

Почувствовав невыносимую злость, я набросилась на него, и ударила по лицу, да так неожиданно, что он еле устоял на ногах.

– Больше никогда не смей говорить о моей семье. Ты говоришь, что ты мужчина, потому что способен управлять мечем. Ты считаешь, что не подобные тебе должны лишь носить юбки. На моей земле мужчина считается мужчиной, когда он умен, когда он знает, что говорить и делать. Ты лишь тупоголовый мешок с костями, способный вертеть оружием у себя в руке. Ты даже не воин, каким считаешь себя.

Беркель, не проронив ни слова, покинул каминную, а я, снова не сдержала слез.

«На меня навалилось столько всего, я даже не могу объяснить, что на данный момент чувствую. Саймон оказался моим нерожденным братом и возможно я никогда его больше не увижу. Моих сестер нет рядом, и я каждый божий день молюсь о том, чтобы они были в безопасности. Мне их не хватает больше чем кого-либо. Именно сейчас, именно тогда, когда я отпустила Саймона, мне захотелось извиниться перед Дуель, я чувствовала себя виноватой в том, что никогда ей не верила. Ее обида, хоть и тщательно скрытая могла бы стать причиной еще одной моей потери, ведь однажды Дуель могла бы возненавидеть и вычеркнуть меня из своей жизни, что было бы для меня хуже смерти.»

Я убрала перо и окинула взглядом свой сундук с драгоценностями, который подарила мне Мигель, видимо считая, что эти побрякушки для меня были важной роскошью. Открыв его, я начала перебирать украшения и на самом дне сундука увидела свою уже начисто стиранную и сглаженную одежду, в которой прибыла в этот дворец. Более всего, мое внимание привлекла рубашка, из кармана которой что-то заметно выпирало. Я достала оттуда три фотографии, которые видела в своем сне, с кораблем, со скалами, и уже знакомым мне замком.

– Что это у тебя?

На пороге комнаты я увидела Мигель, которая скромно попросила разрешения войти.

– Я ведь у вас дома, – дружелюбно сказала я.

– Откуда у тебя это? – Мигель удивилась не меньше меня.

– Я видела их в своем сне, мы с мамой смотрели альбом. Я положила их в карман рубашки, а теперь они оказались здесь.

Я протянула Мигель снимок замка.

– Как это возможно?

– Милая моя, – с гордостью сказала Мигель. – В тебе есть некий дар. Ты способна видеть то, что когда-то было, есть, и может произойти.

– Я видела в своем сне брата, который не родился. Он умер еще в чреве моей матери.

– Мне так жаль, – Мигель обняла меня, чтобы немного утешить. – Но теперь ты сильна, в тебе скрыта такая сила, Суэлен.

– Значит, теперь все, что я увижу во сне, будет иметь смысл?

– Если ты сама захочешь. Ты можешь видеть то, что хочешь. Но иногда ты сможешь видеть то, что вскоре может случиться. Пророчествоведы видят то, что написано судьбой, что нельзя изменить. Но то, что будешь видеть ты, будет изменчиво. Если ты сама захочешь… дорогая, тебе очень повезло.

Поддержка Мигель была дорога мне сейчас, как никогда. Ее искреннее желание помочь сближало нас с невероятной силой, я верила ей даже больше, чем Хеймичу.

– Беркель познакомил нас с лесничим, которого он встретил в тот день, когда пропал, – начала рассказывать Мигель, ведя меня в обеденную комнату. – Как оказалось, он вместе с отцом Беркеля служил во дворце, когда правила твоя мать и Хеймич посчитал, что он может быть нам полезен.

– Чем он может помочь нам? – сев за стол, поинтересовалась я.– Он тоже воин?

– Этого я не знаю, но знаю, что у Хеймича появился план.

– Он рассказал вам?

– Пока нет. Он ждал, пока ты спустишься к нам, но тебя долго не было, и он решил отъехать вместе с Беркелем, чтобы договориться о своем плане с лесничим.

– Димонт, – начала рассказывать я. – Тот мужчина, с которым мы пришли, учил меня несколько лет стрелять из лука. Я отлично владею стрельбой и умею ездить верхом на лошади. Хеймич мог бы обучить меня остальному, что потребуется, и я могла бы сражаться вместе с ним.

– Суэлен, – дотронувшись до моей руки, произнесла Мигель. – Это очень опасно. Я, конечно, не вправе запрещать тебе этого, но пойми, тебе придется убивать. Ты готова?

– Я знаю и это не из приятных. Но я не могу просто сидеть без дела, пока родные брат и сестра ведут кровную борьбу между собой.

– Ты можешь помочь Хеймичу не вступая в эту битву, – сказала Мигель. – Ты могла бы уверить Анжели в верности Хеймича и, наконец, примирить их.

– Так и будет, уверяю вас. Я сделаю все, чтобы Анжели поверила вашему мужу. Но пока мы здесь, я должна быть готова защитить себя и сестер.

– Если ты этого так хочешь. Я могу отдать приказ, чтобы тебя обучили всему, что сама захочешь.

– Спасибо вам, – поблагодарила я Мигель, после чего мы отправились в каминную, чтобы я смогла изучить карту Хендстона.

Я удивилась, узнав, насколько большим является Вениакорский материк. По своей площади, он едва достигал площадь самой Евразии. Вениакор состоял из семи главных стран, седьмая из которых являлась самой крупной и развитой страной под названием Хендстон. Остальные страны – Эррозия, Графориат, Милдранторрия, Кедония, Вербена и Реваргард, являлись своего рода округами столичной страны Вениакора. Правитель Хендстона являлся правителем всего Вениакора, который далее сам назначал правителей других стран, нередко в истории ведущих борьбу за главный титул.

Как позже я узнала, каждая страна во многом отличалась от другой страны материка. По словам Мигель, Реваргард был самой неразвитой страной, что оправдывало наличие старых домов и рынков и что в значительной мере являлось важным для королевств, старинной и безвкусной, по словам Мигель, одежды. Реваргард так же считался самой мистической страной, а проживающие там стаи оборотней и вампиров, водные русалки и лесные сирены являлись причиной тому.

Эррозия и Графориат находились на втором месте по своему развитию после Хендстона. Ранее эти страны были объединены в одно, самое могущественное королевство, не раз нападавшее на великого Вениакорского короля, что заканчивалось, к сожалению, или к счастью не знаю, их поражением. На сей день обе страны, опять же, по словам Мигель, имели достаточно сильное влияние на правителя Хендстона, так как по численности населения они превосходили даже сам Хендстон.

Милдранторрия являлась самой маленькой страной, но, тем не менее, достаточно развитой во всех отношениях. На ее землях добывали алмазы, изумруды и другие камни, которые в дальнейшем отправлялись в ювелирные лавки для гравировки и создания украшений.

Чем больше Мигель рассказывала мне о развитии стран Вениакора, тем больше я сомневалась в том, что нахожусь в, своего рода, средневековом и старом мире. Пятиэтажные здания с торговыми лавками в Графориате, Ювелирные мастерские, богатые золотом и серебром в Милдранторрии, городские постройки с парикмахерскими, мраморной посудой, косметические магазины и даже химчистки, заставляли меня чувствовать себя в какой-то степени в таком же новом и современном мире, почти ничуть не отличавшемся от нашего.

«Конечно, многое здесь так же не достигло своего пика. Например, оружие и одежда. Так как стрелять из лука и возможно даже в будущем, управлять мечом мне не составит никакого труда, с платьями дело обстоит куда хуже. В Лос-Анджелесе я привыкла носить свободные штаны или такие же, не облегающие платья, в то время как здесь, помимо широких длинных юбок, необходимо туго затягивать на себе неудобный и неслабо удушающий корсет. Со временем, думаю, привыкну, но по возможности, я стараюсь носить обычные, ничем не привлекающие, свободные платья.»

Сделав еще несколько пометок в дневнике и заметив, что утро приближается к рассвету, я спустилась на первый этаж, в каминную, чтобы дождаться там возвращения Хеймича, но как оказалось, он уже вместе с Беркелем и еще тремя неизвестными мне людьми поджидал меня в этой комнате.

– Суэлен. Мы ждали тебя, проходи.

Я, почувствовала себя немного неловко из-за нахождения в компании уже взрослых и довольно – таки хорошо разбиравшихся в ведении политических дел мужчин. Присев на диван и, заметив, как Беркель, после моего прихода попытался отвлечься на какую-то вывешенную на стене картину, я решила не обращать на него никакого внимания, с трудом, не думая о нем.

– Суэлен, познакомься, это Димитрий, лесничий, которого Беркель встретил, когда на вас напали, – указав рукой на сидящего напротив меня старика, сказал Хеймич.

Димитрий принял вид доброжелательного человека, и, улыбнувшись мне и опустив голову, как мне показалось, в знак своего поклонения, выразил свое почтение.

– Рядом с ним сидят Аксель и Якоб, мои самые верные, разумеется вместе с Беркелем воины, – продолжил знакомить меня Хеймич с остальными, находившимися в комнате людьми.

– Мне очень приятно, – искренне улыбнувшись, сказала я им, после чего, невежливо, перебив Хеймича, добавила. – Мигель сказала, что у вас есть план. Расскажите мне о нем.

– Что ж, хорошо, – кивнул Хеймич. -Знаю, тебе такая идея может не понравится, но нужно, чтобы все выглядело правдоподобно.

– Мне понравиться что угодно, если это поможет увидеться с моими сестрами, – ответила я на доводы Хеймича. – В любом случае, если что-то пойдет не так, я смогу защититься.

– Дело сейчас не в храбрости, а в твоей готовности помочь нам, – вмешался Беркель, что снова разозлило меня. – Один неверный шаг и план насмарку.

– Беркель не кипятись, – спокойно отвел Хеймич. – Суэлен должна быть готова ко всему, вдруг на пути к городу, на них нападут…

– На них? – переспросила я.– Вас не будет с нами?

– Для начала послушай, – сказал Хеймич, после чего начал оглашать план. – Через несколько дней весь Хендстон будет отмечать день рождения первого правителя, родившегося триста восемьдесят пять лет назад. Для нашей, как и для любой другой страны это священный праздник, который народ и правители отмечают вместе.

– Что значит вместе? – спросила я.

– Каждый год мы с отцом и Анжели ездили в город и устраивали праздничные мероприятия для народа, – продолжил Хеймич. – Хоть моя сестра по-прежнему носит траур, этот праздник она не должна пропустить.

– Мне тоже нужно будет там быть? – поинтересовалась я.

– Димитрий, Беркель и Якоб с Акселем будут там, вместе с тобой, чтобы проследить за ходом нашего плана.

– Но разве увидев Беркеля и остальных, Анжели не узнает их?

– Беркеля она, несомненно, узнает, поэтому он будет скрываться. Но Якоб и Аксель служат во дворце у сестры, она не знает, что они тайно поддерживают мою сторону, – объяснил Хеймич, а за тем продолжил. – Ты будешь одета как бедная, и попытаешься украсть мешок с деньгами у Димитрия, но неудачно, после чего на площади, где будет праздник, вашей задачей будет привлечь внимание толпы, чтобы Анжели захотела сама вмешаться. Димитрий представит тебя как воровку, и тем временем, твои сестры и Димонт, которые, без всякого сомнения, будут там, узнают тебя.