Читать книгу: «Чайная магия», страница 2
Фин моргнула.
– Не изменит?
– Не сделает тебя умнее, быстрее, сильнее, – сказала Девочка-из-кофейни. – Или ещё красивее. Если тебе надо что-нибудь в этом роде, иди к Талии.
Должно быть, это шутка. Люди не могут измениться… Ну, тем способом, о котором говорила девочка. Только не с помощью чая.
– Изменения не остаются навсегда, – сказал Эдди таким тоном, будто поневоле сообщал плохую весть. – Они держатся… Вроде несколько недель? Не знаю точно.
– Миссис Лю ходит в чайную лавку из-за артрита, – кивнула Девочка-из-кофейни. – Когда страховая компания перестала оплачивать ей лекарства, миссис Лю начала ходить к Талии. Она говорит, что чай возвращает ей гибкость суставов и никакие страховые компании ей больше не нужны.
Девочка нахмурилась.
– Интересно, миссис Лю уже нашла чайную? Кто-то должен в ближайшее время отыскать лавку.
– Талия пошлёт приглашение кому-нибудь из покупателей, – сказал Эдди. – Наверное, миссис Лю или даже моей маме… Мама чай не пьёт, но они с Талией обмениваются книжками про любовь. А стоит одному узнать, где теперь стоит чайная, как слух пройдёт по всему городу. – Он повернулся к Фин и добавил: – Так всегда бывает.
Фин не поверила. Всё это звучало как сказка, как волшебство. А она в ту пору ещё не знала, что из себя представляет Старомирск. Фин тогда ещё ни разу не входила в дверь без таблички – чтобы оказаться в чулане для мётел на другом конце города; не стояла на берегу ручья, глядя, как рука с длинными когтями утаскивает под воду хлебную корку; не видела бредущего оленя, отбрасывающего длинные искажённые тени; не пила чай, пахнущий солнцем и Цейлоном, чтобы впервые в жизни почувствовать себя бесстрашной.
Но, выходя из кофейни, она собрала в кулак то немногое мужество, какое у неё было, оглянулась на девочку и сказала:
– Приятно было познакомиться.
Девочка просияла.
– Мне тоже. Финли, верно?
– Просто Фин.
Девочка переспросила с такой лёгкостью, что Фин выдавила вопрос:
– А… А тебя как зовут?..
– Сидар, – ответила девочка. – Сидар Карвер. У меня просто кошмарные родители, надо ж было так меня назвать.
Она одарила Фин улыбкой, давая понять, что на самом деле её родители вовсе не кошмарные, поэтому о них можно шутить.
Фин постаралась непринуждённо улыбнуться в ответ, но почему-то от этой шутки у неё скрутило живот. Она так старалась выглядеть беззаботной, что к тому времени, как вышла за дверь, снова забыла имя девочки.
3
Большой дом
– Я не возвращаю деньги, – говорила тётя Миртл, когда Эдди толкнул входную дверь.
Фин следовала за мальчиком по пятам. Её сердце колотилось, и, закрывая глаза, она продолжала видеть Талию, которую увозили на носилках.
Ничего страшного. С Талией всё будет в порядке. Она всего лишь упала, люди то и дело падают, верно?
– Нет, – сказала тётя Миртл в трубку городского телефона – других телефонов в Старомирске не было. Сотовые начинали работать только милях в двадцати к югу от города. На этот раз вовсе не из-за магии: просто в пределах города не было вышек мобильной связи.
Тётя Миртл увидела Эдди и Фин, и раздражение исчезло с её лица. Она улыбнулась детям и махнула в сторону кухни.
– Перекусите, – одними губами произнесла тётя. Затем сказала в трубку: – Потому что я гадалка на картах таро, а не предсказатель погоды.
Эдди тихо засмеялся и пошёл на кухню – узкую, тесноватую, с низкими столами, заваленными старой почтой и давно не чищенными морскими раковинами, заставленными растениями в горшках. В большом доме всегда царил беспорядок, но это был уютный, домашний беспорядок. На подоконниках красовались наполовину сгоревшие свечи с потёками воска, с потолочных балок свисали пучки сухой травы, по углам на потёртом полу лежали стопки прочитанных книг.
Эдди подошёл к старому холодильнику и распахнул дверцу.
– Протеиновый шарик? – спросил он, вытаскивая тарелку.
Шарики напоминали печенье из непропечённого теста, но Фин знала, что их внешнему виду доверять нельзя. Наверное, в них семена чиа и примесь овсяной муки.
– Я не хочу есть, – сказала Фин.
Она не лгала. У неё всё ещё трепыхалось в желудке, чтобы думать о еде.
Эдди, пожав плечами, отправил один шарик в рот. Бесстрашный мальчишка, даже в таких делах.
– На этот раз мама добавила кусочки миндаля, – с набитым ртом сообщил он. – Хрустит сильнее.
Фин удивлённо и слегка брезгливо потрясла головой.
– Хочешь сока? – Эдди схватил стеклянный кувшин.
У девочки пересохло в горле, ей хотелось органического клюквенного сока, но снова покачала головой. Фин даже не была уверена, почему отказалась. Ей сразу захотелось сказать, что она передумала, но вместо этого тихо, чтобы не услышала тётя Миртл, она спросила:
– Что же теперь будет?
Эдди выпил сразу полстакана.
– А что будет?
Фин пристально посмотрела на него.
– Что будем делать с научной ярмаркой?
– Надеюсь, скоро закончим наш плакат, – сказал Эдди. – А потом начнём работать над террариумом. Чем хочешь заняться – выкапыванием растений или ловлей ящериц?
– Эдди, – раздражённо буркнула Фин. – Я серьёзно.
– Да, верно, ловить ящериц ты ни за что не будешь. Значит, на тебе растения.
Фин скрестила руки на груди. Она очень любила двоюродного брата, но Эдди никогда по-настоящему её не понимал. Когда Фин однажды попыталась объяснить, что с ней происходит, Эдди озадаченно спросил:
– Если ты чего-то боишься, почему бы тебе не начать думать о чём-нибудь другом?
Фин не знала, как растолковать, что просить о чём-то не думать – всё равно что просить не дышать. Она могла отвлечься на некоторое время, но потом на неё обрушивались прежние мысли. И тогда она начинала гадать – может, с ней что-то не так? Ведь она не знала больше никого, кого по жизни непрерывно сопровождал бы низкий фоновый шум страха. Это был даже не страх перед монстрами, и не страх, что её похитят, и не страх чего-то другого понятного и опасного. Нет – Фин не могла снять трубку зазвонившего телефона, не могла открыть дверь, если не знала, кто за ней стоит. Её голос срывался, когда приходилось разговаривать с незнакомым человеком, она снова и снова проверяла домашнее задание, пока не убеждалась, что всё сделала правильно. И это только те страхи, которые она осознавала. Но были и другие страхи, безымянные, таившиеся в моментах между сном и полным пробуждением. Полузабытые кошмары, которые распадались на кусочки, когда девочка пыталась их вспомнить.
Фин подумала о научной ярмарке и задрожала всем телом.
– Не знаю, смогу ли я справиться.
Эдди легонько подтолкнул её плечом.
– Перестань. Ты прочитаешь несколько строк из блокнота. Постоишь пару часов у террариума и расскажешь, какие виды растений и ящериц встречаются в Северной Калифорнии. Потом мы понаблюдаем, как Ривер со своей удивительной ветряной мельницей из палочек от эскимо, вырабатывающей электричество, выиграет ярмарку… Потому что он всегда выигрывает.
Эдди запрокинул голову и закрыл глаза, как будто представляя себе мир, в котором Ривер Дэвис не ходит в их школу. Похоже, ему нравился такой мир.
– Я не хочу побеждать, – сказала Фин, что было абсолютным враньём. – Я просто хочу закончить выступление без того, чтобы меня на кого-нибудь вырвало.
А вот это было правдой.
– Мне нравятся обозначенные тобой цели, – кивнул Эдди. – Что ж, и вправду пора приниматься за плакат. Хочешь поработать над ним сегодня вечером?
Фин, подумав, покачала головой.
– Сегодня вторник. Можно заняться плакатом завтра?
В глазах Эдди засветилось понимание.
– Ах да. День доставки. Что ж, передай от меня привет мистеру Хардину.
И он схватил ещё один протеиновый шарик.
Послышались тяжёлые шаги тёти Миртл, и она вошла в кухню, как всегда в свободной юбке, с элегантно накинутой на плечи шалью. Ногти на её босых ногах были выкрашены в фиолетовый цвет.
– Кто-то требовал обратно деньги, мам? – спросил Эдди, отправляя протеиновый шарик в рот.
– Человек из Бенбоу хотел, чтобы я предсказала погоду, – раздражённо ответила тётя Миртл. – И слышать не желал, что я могу предсказывать только в пределах Старомирска.
Тётя Миртл была из тех людей, что готовят салаты из зелени одуванчика и ростков репы, щедро приправляя их лимоном и базиликом. Она могла целый час ехать по извилистым лесным дорогам, а когда добиралась до пляжа, собирала там разбитые ракушки и осколки «морских ушек». Из них тётя мастерила ветряные колокольчики и продавала в сувенирной лавке местной гостиницы. Она делала свечи из пчелиного воска и сухих цветов. Она рисовала открытки акварелью. И иногда гадала на картах таро для туристов, которые приходили на продовольственный рынок.
– Почему вы предсказываете судьбу только туристам? – спросила однажды Фин, наблюдая, как трое подростков, хихикая, уходят от стола тёти Миртл.
Девочка сомневалась, как правильно назвать группу подростков – стайкой или стадом. Нет, всё-таки стайкой.
– Потому что здешние люди понимают, что лучше не пользоваться услугами гадалки, – ответила тётя Миртл. – Там, во внешнем мире, предсказанные судьбы будут похожи на плющ: если не найдут почвы, на которой смогут укорениться, засохнут. Но здесь пророчества растут буйно, как сорняки. Вот почему я никогда не заглядываю ни в своё будущее, ни в будущее своей семьи. Никогда не знаешь, к чему это может привести.
Сейчас тётя Миртл налила воды в чайник. Чайник был самой современной вещью на кухне. Тут не было даже микроволновки, и еду приходилось разогревать на старой электрической плите.
– Дети, вы будете работать над проектом для научной ярмарки?
– Мне нужно пойти в «Тов», – ответила Фин. – У них по вторникам доставка.
Тётя Миртл кивнула.
– Вернись к восьми, ладно? После того, что случилось, я не хочу, чтобы вы бродили по улицам в темноте.
Эдди и Фин замерли. Они не смотрели друг на друга, но Фин знала: они делают так скорее по случайности, чем из-за умения обманывать.
– А что такое? – спросил Эдди. – Что случилось?
Тётя Миртл высыпала кофейную заварку в фильтр. Хотя тётя смахивала на человека, которому полагалось бы пить отвар с плавающими в нём цветами, она всей душой пристрастилась к кофе.
– Ах да, я забыла, вы же были в школе, когда это произошло. Сегодня утром ограбили миссис Брэкенбери.
С таким же успехом она могла бы заявить, что у миссис Брэкенбери выросли крылья и она полетела к океану. Фин жила в городах, где следовало опасаться грабителей – у неё даже сохранилось смутное воспоминание о том, как мать отдала свою сумочку незнакомому мужчине на парковке. Но Старомирск был безопасным местом. Тут жило меньше трёхсот человек, по большей части старики и пенсионеры. Туристы приезжали и уезжали. Они носили блестящие ботинки для горных восхождений и покупали по завышенной цене календари с изображением местного леса. Дети привыкли бегать по городу, не опасаясь уличного движения или незнакомцев… Потому что в городке было очень мало и того и другого.
– На неё напали? – без особого интереса спросил Эдди.
Тётя Миртл кивнула.
– Кто-то выхватил у неё сумку с покупками и убежал. Она не разглядела грабителя.
– Миссис Брэкенбери почти девяносто лет, – сказал Эдди. – Кто будет грабить старую леди?
Тётя Миртл посмотрела на сына с полуулыбкой.
– Ты бы удивился ответу, милый.
Она поцеловала Эдди в макушку. У мальчика был довольный и в то же время слегка смущённый вид.
– С миссис Брэкенбери всё будет хорошо? – тихо спросила Фин, думая о Талии, лежащей на полу чайной. Но Талию не ограбили, она просто упала.
– Миссис Брэкенбери не пострадала, – ответила тётя Миртл. – Главным образом испугалась. Она занималась обычными делами: сходила в продуктовый магазин, поговорила с несколькими подругами, заглянула в чайную, а потом кто-то сбил её с ног. Она сказала, что если узнает, кто украл её покупки, натравит на этих людей мистера Булла.
Мистером Буллом звали старого и неуклюжего бульдога миссис Брэкенбери, который целыми днями дремал на крыльце и упрашивал прохожих почесать его за ухом.
– Кошмар, – сказал Эдди, умудряясь сохранять невозмутимое выражение лица.
– Вот почему я хотела бы, чтобы вы оба вернулись домой до наступления темноты, – напомнила тётя Миртл. – Вряд ли вам стоит беспокоиться, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
Доставка редко занимала у Фин больше часа, поэтому она с чистым сердцем пообещала вернуться вовремя.
– А когда мама придёт домой? – спросила она.
Тётя Миртл вздохнула.
– Она работает в вечернюю смену, дорогая. Сказала, что в холодильнике есть остатки обеда… Или можешь поужинать с нами, если хочешь.
Фин кивнула. Она знала, что поужинает в коттедже: ей не хотелось злоупотреблять гостеприимством.
Девочка выскользнула из кухни, прежде чем кто-нибудь заметил, что она уходит.
4
Доставка и болтовня
Некоторые люди думали, что магия появилась после основания Старомирска. Они ошибались – он появился благодаря магии.
Никто не знал, откуда тут взялась магия. Один из старых лесорубов, Фрэнк, утверждал, что это как-то связано с магнитными полюсами. В мире произошёл некий сдвиг, сбой, сделавший невозможное возможным. Другие говорили – дело в том, что сюда не проникли технологии, но это была неправда. Фин знала, что почти в каждом доме есть городской телефон, а в большинстве есть и компьютеры.
Дальше от побережья стоял город Редферн. Он стал заброшенным тридцать лет назад, когда его магия исчезла, чтобы объявиться в десяти милях к западу. Тётя Миртл упомянула, что Ник с бензозаправки нанёс на карту новые границы волшебства, но Фин не была уверена, как он их нашёл. Закончив чертить карту, Ник обнаружил, что магия цветёт буйным цветом на пространстве около семи квадратных миль, большую часть которого занимает секвойный лес.
Магия Старомирска была не такой, как в кино. Никаких тебе заклинаний, никаких слов, которые надо произносить нараспев, ничего подобного. Здешняя магия была странной, стихийной, но жители городка уяснили некоторые её причуды.
Если воронам не давать раз в неделю блестящую безделушку, кусочек булки или ещё что-нибудь вкусное, они найдут обидчика и начнут охотиться за своими лакомствами в его мусорных баках. Часто содержимое баков оказывалось разбросано по всей улице, создавая неприглядный беспорядок. Мэр Даунер однажды подала идею изгнать воронов из Старомирска, но остальные, похоже, сошлись на том, что бесполезно тратить время на такие попытки.
Далее – двери. Двери следовало помечать, иначе они могли завести куда угодно. Фин не верила в это, пока не попыталась воспользоваться туалетом в кофейне, не заметив, что табличка «Дамская комната» отвалилась. Она шагнула за дверь… И оказалась в чулане для мётел в гостинице. Эдди однажды сказал, что это счастье, что люди могут заблудиться только там, где действует магия, иначе они появлялись бы где угодно по всему миру.
Были здесь и другие странности: пророчества всегда сбывались; некое существо в Бауэрс-крик иногда съедало бродячих животных; чайная исчезала и появлялась снова; напитки нужно было выпивать не позднее чем через шесть часов, иначе они превращались в чайный гриб; за переход по заброшенному мосту требовалось заплатить, но никто не знал, какую цену; если человек случайно ранился ножом, нож пытался ещё раз его порезать. Иногда по выходным горожане обменивались такими ножами, чтобы избежать жестоких порезов, а если были при деньгах, просто покупали новый. К счастью, другая домашняя утварь, похоже, не жаждала человеческой крови.
Эти правила никогда не объясняли ни одному туристу.
Старомирск посещали три разновидности туристов: охотники за мифическими животными и магией, любители пеших прогулок и, наконец, люди, которым просто нужно было где-то остановиться, пока они ехали по шоссе 101.
Первая разновидность доставляла больше всего хлопот. Эти туристы приезжали, чтобы найти снежного человека и тому подобных существ. Часто такие чужаки бывали обвешаны фотоаппаратами и компасами; некоторые из них верили в магию, а другие просто хотели верить. Они являлись ради сказок о криптидах, ради сувениров из красного дерева, ради плюшевых белок с оленьими рогами, ради крошечной «лавки чудес», где продавались хрустальные шары, фокусы и карты таро. Большинство жителей Старомирска смеялись над людьми, приезжавшими в город в поисках волшебства, а вместо волшебства увозившими открытки, но торговля такими открытками всё равно не прекращалась.
Что касается любителей пеших походов, их было приятно видеть. Они ходили в спортивных костюмах, покупали карты местных маршрутов, останавливались в гостинице и не проводили в городе слишком много времени. У таких путников обычно были усталые глаза, такие туристы пили много кофе и спрашивали, как найти ближайший общественный туалет.
В летние месяцы наблюдался постоянный поток людей, въезжающих в город и выезжающих из него. Некоторые местные жаловались, другие, наоборот, радовались. Ведь нравилось это старожилам или нет, большинство заведений города держалось на плаву именно благодаря таким заезжим.
Фин было десять лет, когда тётя попросила её отнести кое-что Гарри Хардину – владельцу единственного в городе продуктового магазина «Старомирская бакалея и тов». Наверное, на вывеске сперва было написано «Старомирская бакалея и товары для дома», но остальные буквы проржавели и отвалились, и в городе давно называли магазин просто «Тов».
Помимо гадания на картах таро и изготовления ветряных колокольчиков из разбитых ракушек тётя Миртл рисовала акварельные открытки и продавала их по всему городу.
– Не могла бы ты отнести это в «Тов»? – спросила она, вручая коробку Фин.
Девочка послушно понесла коробку в магазин. Она попросила бы Эдди пойти с ней, но Эдди нашёл упавшее птичье гнездо и пытался пристроить его обратно на дерево.
Когда Фин положила коробку на прилавок перед мистером Хардином, тот улыбнулся и сказал:
– Приветствую.
У него был лёгкий британский акцент, вокруг рта залегли морщинки. Мистер Хардин уже много лет жил в Старомирске и всё это время работал за прилавком магазина.
– Не могла бы ты выполнить для меня одно поручение? – спросил он. – Миссис Лю нужно лекарство, но я слишком занят, чтобы к ней зайти. У неё снова болит бедро.
Фин не сумела отказаться, хотя нервно сжалась при мысли о том, что надо ещё что-то кому-то нести.
Итак, она взяла пакет и бумажку с адресом и вышла из магазина. Идти было недалеко – в Старомирске не бывает длинных путей – и вскоре Фин оказалась на пороге простого белого коттеджа. Пожилая женщина, сунув ей в руку мятую пятидолларовую купюру, сказала, как Фин похожа на свою мать, и как любезно с её стороны принести старушке лекарство, и… Фин ускользнула прежде, чем миссис Лю успела пригласить её на чай с печеньем и разговорами.
Когда несколько дней спустя Фин зашла в продуктовый магазин за молоком, мистер Хардин спросил, не отнесёт ли она пакет с едой одному пожилому джентльмену.
– Давай сделаем так, – сказал мистер Хардин. – Твоя мама брала кое-что в долг, и я буду вычёркивать из списка часть долга за каждую доставку. Справедливо, как думаешь?
Мама работала в гостинице и часто возвращалась домой усталая и бледная. И всё-таки работа в здешней гостинице была лучше, чем в других, в которых она трудилась раньше. Несколько раз Фин подслушивала, как мама разговаривала с тётей Миртл о своих попытках сэкономить, но в гостинице платили мало. Если, выполняя поручения мистера Хардина, Фин поможет маме, она будет их выполнять.
И вот уже целый год Фин по вторникам заходила в «Тов» и разносила заказы для мистера Хардина. В большинстве случаев это были всякие мелочи: лекарства, любимое печенье, особые рыболовные снасти, письма, по ошибке пришедшие в магазин… В Старомирске почтальоны часто сбивались с пути. В общем, самые обычные вещи – хотя временами бывали и необычные. Однажды мистер Хардин вручил Фин живого кролика и велел отнести его молодому человеку на окраине города, а в другой раз запечатанный бумажный пакет требовалось оставить в лесу за кофейней.
Все привыкли видеть, как Фин бегает по городу, выполняя поручения мистера Хардина. Стучать в незнакомые двери не становилось легче, но девочке нравилось, что у неё есть цель: благодаря этому она чувствовала, что может стать в Старомирске своей. И лишние деньги на продукты тоже никогда не мешали.
«Тов» выглядел так же, как большинство деловых зданий в городе. Все такие дома были старыми, из красного дерева, с неровными полами, и даже филёнки их окон были старомодными. Однажды Фин спросила мистера Хардина, почему город так похож на городки из фильмов о Диком Западе.
– Потому что этого ожидают туристы, – ответил он. – Самым большим объёмом экспорта Северной Калифорнии всегда были древесина и история. Сейчас осталось в основном второе.
Сегодня, переступив порог продуктового магазина, Фин увидела, что мистер Хардин стоит на стремянке и меняет лампочку на потолке. У нижней ступеньки стремянки с жалобным мяуканьем увивался кот.
– Я же только что тебя покормил, – сказал мистер Хардин.
Кот обнажил зубы, подёргивая хвостом, сгорбился и издал хриплый звук.
– Нет, – встревоженно сказал мистер Хардин. – Только не в магазине…
Он начал спускаться. Кот кашлянул и выплюнул что-то на пол. Фин с отвращением попятилась. То, что лежало на полу, смахивало на дохлую мышь… Вернее, смахивало бы, не будь у крошечного мохнатого существа десяти лапок.
Мистер Хардин наклонился, чтобы подобрать создание бумажным полотенцем.
– Я же просил тебя не охотиться на нытиков, – упрекнул он кота.
– А я думала, эти твари живут под землёй, – сказала Фин, сморщив нос.
Из всех странных существ Старомирска нытики были одними из самых безобидных. Они рыли лапками запутанные туннели и глодали корни папоротников. Иногда они забирались в чужие сады, но разбегались, стоило посыпать землю кайенским перцем.
– По большей части так и есть. – Мистер Хардин бросил полотенце и мёртвое существо в мусорное ведро. – Но кот всё время тащит их в дом. На прошлой неделе один турист увидел, как кот грызёт такую тварюшку, и решил, что мы пришили мыши лишние лапки.
Фин взглянула на кота.
– Вы уже дали ему имя?
Мистер Хардин покачал головой.
– Стоит дать коту имя, и ты начинаешь ему принадлежать.
Девочка нахмурилась.
– А разве не кот будет принадлежать вам?
Мистер Хардин вздохнул, наполовину раздражённо, наполовину насмешливо.
– Может, с собакой так и было бы, а с кошками всё наоборот.
Фин не стала спорить. У неё никогда не было питомцев, если не считать комнатного растения, которое она оставила в Модесто. А она почти не сомневалась, что суккулент питомцем считать нельзя.
– У вас есть для меня какие-нибудь поручения?
Мистер Хардин исчез в кладовой и вернулся с тремя маленькими коробками.
– Две – для мистера Мадейры. Их должна была доставить почта, но моя жена нашла их возле заправочной станции. Рядом валялось несколько перьев.
Действительно, в двух коробках было несколько рваных отверстий сбоку, судя по величине, проделанных клювом ворона.
– А это для твоей мамы, – закончил мистер Хардин.
Фин взяла три коробки, пристроив самую большую внизу, а самую маленькую наверху пирамиды. Эдди всё время шутил, что ей бы стоило развозить посылки в маленькой красной тележке или в чём-нибудь подобном, но пока Фин справлялась и так.
Мистер Мадейра жил всего в двух домах от магазина. Он работал поваром в гостинице и часто давал Фин булочки вместо чаевых. В это время дня ему полагалось работать на кухне, значит, у Фин один путь – в гостиницу.
Девочка почесала кота под подбородком и осторожно вышла из бакалейной лавки.
Больше всего Старомирск ей нравился в те часы, когда большинство людей ужинали. На улице становилось тише, меньше гуляющих. Именно поэтому Фин ходила с поручениями в вечернее время: было меньше шансов с кем-нибудь столкнуться.
– Привет, Фин!
Сидар сидела возле «Бодрящих напитков». Фин нравилось доставлять вещи в эту кофейню. У мистера Карвера, папы Сидар, был коричневый загар, непринуждённая улыбка и татуировки на обоих предплечьях. Он всегда закатывал до локтя рукава рубашки, когда наливал эспрессо и болтал с клиентами, и предлагал Фин выпить горячего шоколаду всякий раз, когда та приносила посылку. Миссис Карвер была выше своего мужа, с коротко стриженными светлыми волосами, и каждое утро бегала трусцой из одного конца Старомирска в другой.
Сидар скорее пошла в отца. Её тёмные волосы до плеч напоминали причёски былых кинозвёзд. У Сидар всегда был непринуждённый и уверенный вид, отчего Фин ещё больше зажималась.
Сидар замахала рукой, подзывая Фин, и та натянула на лицо улыбку. Не то чтобы Фин не любила людей, просто любила их на расстоянии. Гораздо комфортнее она чувствовала себя в собственной компании, читая детективные книжки из школьной библиотеки или играя иногда на компьютере Эдди. Со страницами и пикселями легче иметь дело, чем с людьми, – не надо часами размышлять о том, не ляпнула ли ты какую-нибудь глупость.
– Привет, Фин, – сказала Сидар. – У тебя сегодня доставка?
Она кивнула на пакеты в руках девочки.
– Да, сегодня вторник, – сказала Фин – и сморщилась. Зачем говорить о таких очевидных вещах?
Но если Сидар и заметила оплошность, она не подала виду. Фин сделала шажок назад, но Сидар, похоже, не заметила и этого и спросила:
– Для нас что-нибудь есть?
– Сегодня нету.
– Чем собираешься заняться, когда закончишь разносить?
Фин заколебалась. Вопрос казался наводящим… А вот куда он вёл, кто его знает. Может, Сидар пытается увильнуть от работы в кофейне, а может, хочет знать, где сейчас Эдди. Эдди всегда был весёлым и дружелюбным, детям в школе нравилось с ним дружить.
– Буду делать домашнюю работу, – наконец, правдиво ответила Фин. – Математику. И мне нужно поговорить с Эдди о нашем проекте для научной ярмарки.
На мгновение Сидар как будто пала духом, но потом снова непринуждённо заулыбалась и откинулась на спинку плетёного стула.
– А, ну да. Конечно, ты в паре с Эдди. Вы же лучшие друзья, так ведь?
– Он мой двоюродный брат.
– И всё же… – Улыбка Сидар стала слегка задумчивой. – Должно быть, хорошо вот так дружить.
Она кивнула Фин, прощаясь.
– Увидимся в школе, ладно?
– Да.
Фин, повернувшись, поспешила к гостинице. Ей стало немного легче дышать, когда она осталась одна.
Гостиница была крупнейшим заведением Старомирска. Какой-то богатый бизнесмен, живущий далеко, в Сан-Франциско, купил её несколько лет назад, отремонтировал старое здание и нанял на работу ещё больше местных, заслужив тем самым и благодарность, и возмущение старожилов. Мама начала работать в гостинице с тех пор, как переехала в Старомирск: сперва на стойке регистрации, позже – менеджером. Рабочий день был длинный, зато работа – постоянная, и маме нравились её сослуживцы и то, что каждый день на работе можно бесплатно обедать.
Фин отнесла коробки к парадной двери и пристроила их на колено, пытаясь дотянуться до ручки. Дверь распахнулась. Фин вскинула голову. Над ней стоял коридорный Бен – высокий, тощий, с пепельными волосами и глазами скорее серыми, чем голубыми.
– Финли, – с улыбкой сказал он. – Тебе помочь?
– Я сама, – ответила девочка, но позволила придержать для неё дверь. Поправив коробки, она попыталась покрепче их ухватить. – Мистер Мадейра сегодня работает?
– Сейчас у него самый разгар обеденного ажиотажа. – Бен пожал плечами. – Верней, того, что считается ажиотажем в сентябре. Кажется, в столовой не больше трёх посетителей.
Когда Фин впервые познакомилась с Беном три года тому назад, для неё он не отличался от любого другого взрослого. И только недавно она поняла, что Бен ненамного старше детей, ездивших с ней в автобусе в школу. По клочкам чужих разговоров она узнала, что Бен вырос в Старомирске, жил с матерью-одиночкой, потом уехал в Санта-Розу учиться в местном колледже, но вернулся, не закончив обучение, когда его мама заболела раком. После смерти матери он остался в Старомирске и устроился на работу в гостиницу.
– Я могу взять коробки, – сказал Бен. – Непохоже, чтобы у меня было дел по горло.
Фин, покачав головой, повторила:
– Я сама.
Она знала гостиницу не хуже своего коттеджа; иногда делала домашние задания в комнате отдыха для персонала, иногда помогала матери складывать полотенца. Так она могла чем-то себя занять и в то же время видеться с мамой.
Бен кивнул и спросил:
– Ну как там, всё в порядке?
Фин замерла на полушаге.
– Вы имеете в виду миссис Брэкенбери?
– Нет, я имею в виду, что по дороге на работу увидел мигалки «Скорой помощи» и заметил, как ты и твой двоюродный брат вели врачей в чайную лавку.
Холодок пробежал по рёбрам Фин и угнездился в животе.
– О… – пробормотала она. – Я… Да.
Бен прислонился к стойке регистрации.
– Что там случилось?
Простой вопрос. Все в городе любили сплетничать. Но как девочка ни убеждала себя в этом, как ни напоминала себе, что, войдя в чайную, не сделала ничего плохого, всё равно она чувствовала себя как заяц, пойманный лучом прожектора. Слегка поёжившись, она уставилась на дальнюю стену.
– Талия упала. Под ней сломался табурет.
– Понятно, – кивнул Бен. – Моя двоюродная бабушка однажды упала и сломала бедро. Ей пришлось неделю пролежать в больнице. Не знаешь, Талия ничего себе не сломала?
Фин пожала плечами.
– Понятия не имею.
– Что ж, надеюсь, она скоро вернётся. Я знаю, многие пьют её чай.
Бен отступил за конторку, когда в вестибюль вошла женщина в походных ботинках, держа в руках рюкзак. Напоследок одарив Фин улыбкой, Бен повернулся к туристке.
С огромным облегчением Фин поспешила по коридору на кухню. Ещё не успев открыть дверь, она услышала лязг. Девочка толкнула дверь ногой, створка легко открылась, от запаха чесночного картофельного пюре и жареного мяса у неё заурчало в животе. Фин почти пожалела, что не взяла у Эдди один из протеиновых шариков. Почти – но не совсем.
Мистер Мадейра громко отдавал приказания официанту, но при виде Фин лицо повара смягчилось.
– Мисс Барнс! Это для меня?
– Две верхние коробки, – ответила Фин. – Куда положить?
– Просто поставь под стол, он позади тебя. Если в посылке заказанные мной ножи, начну точить их сегодня же вечером.
– Новые ножи? – спросила Фин.
Мистер Мадейра фыркнул.
– У нас новенькая. Она не понимала, что если ножом порезаться, то от него тут же нужно избавиться, и продолжала им пользоваться как ни в чём не бывало.
Фин сморщилась.
Мистер Мадейра сочувственно кивнул, продолжая посыпать стейк солью и перцем.
– С ней всё будет в порядке. Я имею в виду, мы вовремя нашли её палец. Я не знал, которым из ножей она порезалась, а поскольку не мог рисковать ещё одним несчастным случаем, пришлось заказать новые.
Фин поставила две тяжёлые коробки на пол, и у неё облегчённо заныли руки. Хорошо хоть, посылка для мамы была лёгкой.
– Подожди! – Мистер Мадейра кивнул одной из официанток – измученной молодой женщине. – Собери ей еду навынос. Жареная курица, картофель, спаржа. – Он посмотрел на Фин. – Подойдёт?
