Читать книгу: «Формула от смерти», страница 13
Глава 8
– Узнай что-нибудь об этом человеке, – Вальнар снимает со стены портрет одного из Колдунов и ставит на стол передо мною.
Узнаю лицо на портрете и без того, чтобы читать надпись под ним. Я до сих пор до малейших деталей помню видение про него и Геву. Метран тогда выглядел точь-в-точь также, как и на своем изображении. Но что-то всё-таки отличалось…
– Как?
Колдун сегодня вместо утренней разминки потащил меня в кабинет с портретами. Он разбудил меня как раз посреди очередного Колиного монолога, чему я ему очень благодарен.
– Ну, через Гевин Дневник ты уже не сможешь ничего узнать, так что воспользуйся Даром, – Вальнар, не сводя с меня глаз, берет со стола стеклянную чернильницу и механически вертит её в руках.
Почему-то меня удивляет, что Колдун предлагает мне воспользоваться Даром. Ведь каждый раз, когда я пользовался им, был случайностью. И он никогда не говорил, что мы будем этому учиться.
Кольцо как будто почувствовало, что мы разговариваем о нём – палец начинает пульсировать. Сжимаю и разжимаю руку, но пульсация не проходит.
Интересно, у Вальнара тоже всё время пульсирует ухо?
– Ну, и до чего мне дотронуться?
Перед глазами встают картины следа на дереве и рассыпавшейся в пепел книги.
– Да, хоть это, – он даёт мне чернильницу. Замечаю, что она довольно сильно нагрелась в его руках и всё ещё тёплая.
– А с ней точно получится?
– Да.
– Ну, ладно.
Переложив предмет из левой руки в правую, стараюсь придумать вопрос, который можно задать.
Всё, что я знаю о Метране – Гева была в него влюблена, и он первый Колдун. И, как я понял, в момент видения он ещё не был им. Да и, если он не был Колдуном, как он сюда попал?
Метран
364 года назад
– Вот, чертяка! Оказывается, дед правду говорил, – перекрикивая шум дождя и шелест листьев, чертыхается Михаил. Он, как и я, уже промок с ног до головы, а до усадьбы Соколицких ещё около версты. Рубашка, штаны и волосы прилипли к мокрому телу. Лошади не могут двигаться быстрее – мешают деревья, грязь и скользкая трава.
– А я говорил, что нам следует послушать, и не ехать, – кричу я, но Михаил не отвечает мне и, хоть я не вижу его лица, знаю, что сейчас он всеми силами пытается придумать что сказать. Любит же, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Усмехаюсь.
Мы выезжаем на поляну, здесь ветер гораздо сильнее. Он сгибает деревья и срывает с них листья. Один из них, врезается в мою щёку и прилипает к ней.
– И стоит ли Мария Соколицкая такого внимания? – убрав лист с лица и вложив в свои слова как можно больше иронии, поворачиваю голову в сторону Михаила, но не нахожу его. – Миша?
Он не окликается. Сердце на секунду замирает, затем ускоряет ход.
Поворачиваю коня.
– Миша! – ветер уносит слова в противоположную сторону, а дождь заглушает их. – Чёрт! Миша!
Вижу человеческий силуэт среди деревьев. Может, Михаил упал с коня, ушибся и не слышит, как я его зову.
Спрыгиваю с коня и, держа его за уздечку, иду по направлению к силуэту. Трава скользкая от дождя и грязи.
– Миша!
Фигура не двигается с места. Я уже начинаю сомневаться, что это вообще человек.
– Миша!
Неожиданно, я поскальзываюсь. Уздечка сдирает кожу на ладони, лошадь ржет и фыркает, и беспокоиться ещё больше.
– Чёрт! Миша!
Я больше не вижу силуэта и в душу закрадывается паника. В голову приходят различные образы того, что с ним могло произойти.
Не стоило нам идти к этой проклятой Мари Соколицкой. Да пусть она пропадёт пропадом, даже если самая красивая во всей России!
– Миша!
– Митя! – голос Михаила глухо раздаётся из глубины леса, но я не могу определить точно откуда.
– Слава тебе, Господи! Мишка!
Дышать словно становится легче.
– Митя!
Направляюсь в сторону голоса. Дождь постепенно успокаивается, облегчая передвижение и улучшая видимость.
– Митя!
– Стой на месте, Миша, я иду!
В следующую секунду конь неожиданно встаёт на дыбы, вырывая из рук уздечку, и, толкнув меня, скачет прочь.
Что он такого увидел? Может змея? В такую погоду…
– Митя!
– Я иду!
Я уже собираюсь продолжать поиски, как замечаю в траве нечто блестящее. Ожерелье. Алые и белые камни сцеплены серебром, переплетенным в виде цветов. )
Неужели его испугался конь? Беру украшение. Морщусь от боли – содранная кожа дает о себе знать. Перекладываю ожерелье в другую руку, продолжая его рассматривать. Оно тяжёлое.
Что оно делает здесь посреди леса?
Совсем рядом вспыхивает молния. От яркого света я слепну. А затем голову пронзает невыносимая боль.
– Миша!
Опираюсь на дерево. Пытаюсь не паниковать, но зрение не проясняется, а голова болит ещё сильнее.
– Миша…
Тошнит.
Шагаю вперёд, но поскальзываюсь и падаю. Последнее, что я слышу – звук дождя и голос Михаила.
Глава 9
Вальнар резко хватает меня за руку и выбивает из неё чернильницу. Она падает и, прикоснувшись к полу, превращается в лепёшку.
Непонимающе взглянув на Колдуна и, увидев, как он с тревогой смотрит на мою руку, перевожу на неё взгляд… и вижу страшные отвратительные ожоги. Ладонь практически прожгло до костей, но я не чувствую боли.
Я всё ещё, как будто Метран, и в то же время я вижу, что делает Вальнар. Чувствую панику и беспокойство за младшего брата – Михаила. Мне всё ещё холодно, и я ощущаю тупую головную боль и головокружение.
– Руслан.
Голос Вальнара возвращает меня к реальности. Все чувства и ощущения Метрана отходят на второй план. Остаются только головная боль и головокружение, и боль от руки растет.
– На руку не смотри. Сейчас я её залечу.
Боль становится всё невыносимее и невыносимее, до слёз. Но я, несмотря на слова Вальнара, не могу отвести взгляда от руки. Чувствую запах жженого тела, от него меня тошнит.
Колдун закрывает мою ладонь своей рукой. В первую секунду боль вспыхивает с новой силой, затем утихает. Вальнар убирает руку, когда боль полностью уходит. Моя ладонь как новенькая – ни шрама, ни царапинки. Нет даже намёка на то, что тут секунду назад был сильный ожог.
– Круто.
Голова всё ещё кружится и побаливает, а в желудке просыпается зверский голод.
– Больше ничего не болит? – слышу в его голосе беспокойство и вину. Похоже, ему не нравится мой вид.
– Нет, всё в порядке. Очень есть хочется.
Он хмурится и потирает ладонью шею.
– Хорошо, сейчас пойдём завтракать, – он ещё раз бросает на меня обеспокоенный взгляд.
Уже поворачивается, чтобы уйти, но он неожиданно резко разворачивается так, что я чуть не врезаюсь в него.
– Прости меня, Руслан.
Хмурюсь. До меня не доходит за что он извиняется. И звучит это как-то непривычно и необычно из его уст.
– За что?
– За то, что я не подумал и дал тебе эту чернильницу, – бросаю взгляд на лепёшку на полу, которая когда-то была чернильницей. – Мне стоило дать тебе что-то деревянное или бумажное, а не то, что раскаляется.
И чего он извиняется? Он же не специально, да и руку залечил.
– Да, ничего. Главное, что ты меня вылечил. А ты меня такому научишь?
Перемена темы сразу же разряжает обстановку.
– Скорее всего, да. А теперь пошли. Не хватало мне ещё, чтобы ты в обмороки от голода падал.
Усмехаюсь и иду за ним.
Инара
Гева принесла ещё одну книгу и шахматы.
Не знаю, о чем она думала, но играть с Людором, даже если я к нему больше не чувствую ненависти, я не буду. Но я не отказалась принимать их. Всё-таки Гева пытается хоть как-нибудь скрасить мою скуку.
Выглядела она ужасно больной. Никогда не видела её такой. Синяки под глазами, бледная и морщится от каждого громкого звука. Она так и не ответила мне на вопрос о том, как она себя чувствует.
Открываю книгу, чтобы посмотреть название – на обложке оно стёрто.
«Лабиринт. Записки выжившего.»
Автор не указан.
Не может быть!
Я давно мечтала прочитать эту книгу. Существует только три экземпляра, и в Центральной библиотеке Секуавеллии не было ни одной. Если кто-то и ходил когда-то в Лабиринт, то он не выжил – так нам говорили. Только как-то нашли записки о нём, но, так как посчитали, что это неправда, выпустили всего три экземпляра. Об их авторе существует много слухов и легенд, но что из них правда никто не знает.
Я так рада, что на мгновение забываю обо всех своих проблемах. Мне так хочется с кем-то поделиться, но как только я поднимаю глаза, сразу же натыкаюсь на Людора, который смотрит на меня. Настроение тут же портится.
Единственный человек, который понял бы мою радость – это мама. Она знает обо мне всё. Мы с ней всегда были не только матерью и дочерью, но и друзьями. Но сейчас её нет рядом.
Как она?
Она, наверное, страшно беспокоится, а я ничего не могу сделать…
У меня пропадает весь интерес к книге. Хочется только лечь, уткнуться в подушку и плакать, пока не останется сил. Но я не могу показывать свою слабость тогда, когда Колдун может наблюдать за мной прямо сейчас.
Глава 10
Если Гева что-то и помнит после вчерашнего, то никак этого не показывает. Но мне всё равно как-то неловко находиться с нею в одной комнате.
Она двигается медленно, пытаясь не делать резких движений. Но в то же время, не показывает, что у неё ужасно болит голова и хочется спать.
Сижу, не поднимая глаз со стола, но всё равно замечаю, как Вальнар, усмехаясь, смотрит то на меня, то на неё. Не знаю, знает ли он, что я помог Геве вчера или нет. Может, он всегда наблюдает за мной с помощью зеркала.
«Не думай, что ты такая важная персона. Вальнару совершенно не страшно оставлять тебя одного. Ты ведь у нас святоша. Не сделаешь ничего, что может заставить тебя почувствовать вину… »
Вздрагиваю от неожиданности. Голос раздался так громко, что мне показалось, что Коля встал позади меня и сказал мне в ухо.
Мельком взглянув на наставника, продолжаю есть, хотя от ощущения, что Коля стоит за спиной, всё ещё мурашки по коже. Меня удивляет, что Вальнар ни разу не заговаривал со мной насчет моих странных снов с одним и тем же персонажем. Ведь эти сны мне стали сниться как раз после того, как я побывал в «Сфере Влияния» Боланда.
Ещё раз бросаю на наставника взгляд и в этот раз встречаюсь с ним глазами. Чувствую, что он сейчас не читает мои мысли, но мне кажется, он знает, о чём я думаю.
Надо спросить его…
Не знаю почему, но всё моё существо против того, чтобы разговаривать на эту тему с Вальнаром. Может, потому что я боюсь, что это может быть признаком сумасшествия. Но также я знаю, что я обязан ему рассказать. Наставник говорил, что мне нельзя сойти с ума, иначе я могу натворить дел. И он меня… убьет…
Я уже готов выдавить из себя вопрос, но в это самое мгновение Вальнар прерывает меня:
– Сначала ты пойдёшь к Инаре, а затем мы потренируемся с телекинезом.
Всё… Вся моя решимость испаряется.
Неужели Вальнар тоже пытается избежать этого вопроса? Он же видел, что я собираюсь заговорить…
«Из-за своих принципов ты становишься стеснительным, прям как деваха на выданье…»
Достал уже…
Гева
«Дневник для рассудка»
20 июля 1404 год (365 лет назад)
Как только я сделала здесь последнюю запись, ко мне в дверь постучали. Бросив взгляд в зеркало, я подошла к двери и распахнула её. Мама.
– Это правда?! – она была зла и недовольна.
Я вижу это выражение лица чаще всего. Когда мама мной недовольна.
– Что? – я удивилась маминым возмущением.
Она зашла и, захлопнув дверь, подошла ко мне практически вплотную. Мне пришлось отступить, чтобы не стоять, уткнувшись друг в друга носами.
– Ты ему отказала, – я сначала не поняла, про что она говорит.
Кому я отказала и в чём? Но потом до меня начало доходить, что она про мой отказ выйти замуж за Метрана. Я совершенно не думала, что он пойдёт жаловаться на меня родителям. Ведь это всё должно было происходить только между нами. У меня тогда промелькнула страшная мысль о том, что Метран рассказал моим родителям и о поцелуе тоже.
Если так, то я его ненавижу.
– А что, он тебе пожаловался?
– Нет.
– А как тогда ты узнала?
Я почти кричала на маму во весь голос, за что мне сейчас стыдно.
– В месте, где он раньше жил, прежде чем делать предложение девушке, просят разрешения у родителей.
Я стояла где-то с минуту, поражённая услышанным. Значит, он спросил сначала разрешение у моих родителей. И они разрешили!
– Вы разрешили ему взять меня в жёны?!
Мама удивилась выражению моего лица. Тон её голоса смягчился.
– Да, он хороший, достойный и умный молодой человек. И до прихода Тезурии, мне казалось, что ты не будешь против выйти замуж за него. Но, если ты не любишь его, мы не будем заставлять тебя.
И только тогда меня как будто прорвало. Я заплакала. Мама обняла меня за плечи.
– Гевочка, ты не должна выходить замуж за Метрана, если не любишь его, мы с па…
– Мама, я люблю его.
На секунду она замерла, и лицо её стало серьёзным.
– Тогда в чём дело?
– Если он меня любит, тогда почему он выбрал Тезурию вместо меня? Почему он проводил с ней так много времени?
Мама засмеялась и погладила меня по голове.
– Милая моя, Тезурия приезжала к нему только по делам, и между ними нечего не было.
– Откуда ты знаешь?
Внутри меня всё сжалось. Слёзы сразу же высохли. Я была настолько поражена известием о том, что между Тезурией и Метраном ничего не было, что даже не знала о чём мне думать. Я была уверена в этом. Ревновала Метрана. И вела себя как дура.
– Я спросила Тезурию, а затем и Метрана. Гева, между ними ничего не было. И когда он просил твоей руки, я увидела это. Он любит тебя.
Мама поцеловала меня, а я готова была прыгать от радости, неподобающим принцессе образом.
– И что мне теперь делать?
– Иди к нему, – мама улыбнулась, ещё раз поцеловала меня и вышла.
Глава 11
«Ты, наверное, до сих пор думаешь о моих словах. Как же я могу помочь тебе? Да? Ой, не надо врать, Руслан Михайлович, я же знаю, о чём ты думаешь. И, даже если ты со мной не разговариваешь, я знаю, как ты реагируешь на мои слова. Ну? Если спросишь, я скажу, как я смогу помочь тебе с колдовством. Ну и с другим… Не хочешь, не надо.»
Может, всё-таки стоило заговорить с Колей? Не знаю, врёт он мне или нет, но вдруг он правда знает больше, чем я. Вдруг он поможет мне узнать то, о чем не говорит Вальнар.
Вхожу в Инарину комнату.
Не думаю, что мне получится поговорить с ним сегодня во сне. Единственное, что мне хочется, когда я вижу его – надавать ему по морде. Вообще удивляюсь, как мне хватило до сих пор терпения, чтобы не убить его.
Инара находится у окна и смотрит вдаль. На столе стоит нетронутая тарелка с едой. В голову приходит непрошенное воспоминание о попытке самоубийства Инары.
Надеюсь, что мне больше не придётся переживать подобное…
Она поворачивает голову на звук моих шагов и, мельком взглянув на угол с матрасом, улыбается.
– Привет, Руслан.
– Привет, – улыбаюсь в ответ.
В углу ничего нет.
Почему она туда смотрит? В прошлый раз она тоже туда смотрела.
Прошлый раз…
Вспоминаю о своем уходе с мыслями, что наставник хочет убить Инару. Но из-за этого ли я ушёл? Из-за того, что беспокоился за неё? Или из-за открывшейся возможности хоть что-то узнать? Становится совестно. Как вообще ко мне в голову могут приходить такие мысли? Конечно, я беспокоился о Инаре!
Выглядит Инара так, будто целую ночь не спала – бледная, синяки под глазами и лохматая. Хотя, чему я удивляюсь? Вальнар держит её в башне, как Рапунцель, по каким-то причинам, которые не хочет мне рассказывать. Наверное, Инара скучает по своей маме.
– Умеешь играть в шахматы? – она поднимает с пола игру и показывает мне.
– Если они не отличаются от наших, то да.
В шахматы меня научил играть один из парней из детского дома. Мне не особо нравится эта игра, но мне нравилось играть с Яной. Она недолго думала о каждом ходе, из-за этого игра у нас проходила быстро.
Инара раскладывает доску на столе и расставляет на ней фигуры.
– Будешь чёрными или белыми.
– Да без разницы, давай чёрными.
Пока Инара расставляет фигуры, снова бросаю взгляд в угол, где лежит матрас. Возле него стоит пустая тарелка, да и простынь и одеяло до сих пор смяты. Наверное, Гева забыла убрать, у нее же похмелье. Или ей надоело ходить каждый день по три раза по этой лестнице. Как она вообще не устаёт, ведь всю работу в замке выполняет она одна.
– Садись, – Инара отодвигает тарелку и садится со стороны белых, спиной к окну. – Я расскажу тебе правила, если в Иноземии такие же, то мы начнём играть, а если нет, то я объясню то, что непонятно.
Сажусь напротив Инары. Фигуры и шахматная доска выглядят точно так же, как и в моем Мире. Только каждая фигура как отдельный вид искусства, сделана из дерева в виде людей.
Скорее всего, правила тоже такие же.
– А когда ты будешь учить меня?
– Одно не мешает другому.
Она улыбается и показывает на белую фигуру Короля – человек с короной и в мантии, в руках он держит свиток и песочные часы. Лицо у него вырезано с особой тщательностью и кажется знакомым.
– Это Король. Если ему будет объявлен Шах и Мат, значит, игра закончена, и ты победил…
Вальнар
Людор не знает, что я за ним наблюдаю. Он сидит на полу в комнате пыток и смотрит в одну точку на полу.
Я уже давно мог бы закончить с первым этапом Формулы от смерти, если бы Руслан, без моего присмотра, не делал глупостей. Не знаю, как ему удается, но стоит мне даже на одну секунду от него отвлечься, как он делает что-то такое, что едва не убивает его или сводит с ума. Не знаю, о чём думали Колдуны в Коландуре, когда его выбирали, но мне кажется, что Руслан ещё слишком молод для того, чтобы стать Колдуном и понять всё, что мы делаем и для чего.
Перестаю думать о Людоре, фокусирую мысли на Руслане. В зеркале исчезает бывший князь Секуавеллии и появляется наследник Колдунов. Он играет в шахматы с Инарой.
Удивительно, как быстро они смогли подружиться. Я думал, что они всегда будут ненавидеть друг друга – Инара за то, что он учится быть Колдуном, а Руслан за то, что она угрожала ему. Но всё изменила моя попытка остановить Инару плющом-людоедом. Мне и в голову не приходила мысль, что Руслан бросится спасать её. Единственное, что я ожидал от него – бегство, что бы сделал любой нормальный подросток, увидев живое растение.
Но наследник оказался необычным подростком…
– Шах, – Инара улыбается Руслану.
Он хмурится и, немного подумав, передвигает фигуру Коня, закрывая Короля от Ладьи.
Он проиграет.
Усмехаюсь и убираю пальцы с зеркала.
Глава 12
– Ты хорошо играешь в шахматы.
– Спасибо, – Инара улыбается. Она быстро продумывает ходы. И мне кажется, что она уже знает, какой ход у меня будет следующим. Короче говоря, я прямиком иду к провалу.
– Ты когда-нибудь видела Тезурию?
Она переводит взгляд на меня с доски и обратно. Улыбка исчезает с её лица.
– Нет, никто её не видел, кроме Избранных. А каждый из них описывает её по-своему. То она красивая золотоволосая девушка, то она столетняя старуха или старичок, или десятилетняя девочка с огромными зелёными глазами. А был один раз, когда она представилась львицей.
Что? Кем? В моей голове сразу всплывает изображение львицы, которая разговаривает с человеком и передаёт ему какие-то свитки. Усмехаюсь. «Хроники Нарнии» какие-то недоделанные.
– Шах.
Белая Ладья угрожает моему Королю. Передвигаю своего единственного выжившего Коня, закрывая им Короля. Всё, коняра, тебе кранты.
– А ты до того, как попала сюда, знала о существовании другой Земли?
Ладья сбивает моего Коня и снова угрожает Королю.
– Шах. Да, все с рождения знают о существовании Иноземия. В школах нам рассказывают о ней всё, что знают. А также, у нас есть сказки и легенды о ней.
Сбиваю своей Ладьей её Ладью.
Ну всё, я точно проиграл!
– И что, интересно, о ней известно?
– Очень мало, – белая Пешка избавляется от чёрной Ладьи и начинает угрожать моему Королю. – Шах. Даже, можно сказать, почти ничего. У нас есть только предположения…
Вот это уже интересно. Какие предположения могут строить люди из этой Земле, если даже в моем Мире у каждой страны есть свои стереотипы о другой стране.
– Какие? – теряю интерес к игре, так как и дураку понятно, что моему Королю не жить.
Сдвигаю Короля на свободную клетку.
– Ну считают, что все люди в Иноземии обладают сверхъестественными способностями… – видно, что ей неловко говорить об этом. Она не поднимает глаз с доски, делая вид, что продумывает следующий ход, хотя и так ясно, что, сдвинув Ферзя, она поставит мне Шах и Мат. – Ведь все Колдуны оттуда.
– Что, правда?
Это смешно. У нас если кто-то скажет, что он Колдун, то окажется либо в психушке, либо в телевизоре. Я знаю множество подростков, которые не против были бы оказаться на моём месте, но никто из них не сможет передвигать предметы взглядом или читать мысли.
– Что смешного? Разве это не так? – Инара передвигает Ферзя. Ей не нравится, что я смеюсь над её словами. – Шах и Мат.
– Нет, конечно, – перестаю смеяться. Впервые я жалею, что плохо учился. У меня только общие представления об моем Мире и о людях, на ней проживающих, так я мог бы рассказать ей очень много интересного. – Я не знаю ни одного человека, который обладал бы сверхъестественными способностями без шарлатанства. Ну, кроме Вальнара. У нас Колдуны и Маги только в кино и книгах. Как я понял, способности у нас появляются только после Дара.
Показываю Инаре кольцо.
Она всё время, что я говорил, с любопытством смотрела на меня.
– А что такое кино?
– Сейчас объясню.
Неожиданно во мне просыпается желание сводить её в кино. Уверен, ей бы понравилось.
Гева
– Ну, и почему ты напилась? – голос Вальнара раздаётся из-за моей спины.
Как долго он здесь стоял?
Не обращаю на его вопрос внимания, продолжаю замешивать тесто. Всё равно он прочитает мои мысли.
– Нет, я, конечно, понимаю, что жить так долго сложно, особенно, когда ждёшь своего любимого. Сколько ты уже лет живёшь? Двести? Триста? Я бы сам запил… Но вот в чём проблема – раньше ты не пила. Что случилось? – он хватает меня за локоть и поворачивает лицом к себе.
– Гева, – произносит уже угрожающе и тихо. Его глаза пронзают меня насквозь, но я уже привыкла к его взгляду. На меня и не так смотрели. – Говори!
Как всё-таки они похожи. Те же черты лица, те же глаза, волосы, телосложение…
Чувствую, как по позвоночнику пробегает холодок, оставляя за собой мурашки. Ну, так я и знала, он всё равно прочитает мои мысли. Будет заходить всё глубже и глубже в моё сознание, пока не узнает правду. Я не сопротивляюсь…
– Интересно… – Вальнар отпускает мою руку и усмехается.
Он уже поворачивается к двери, чтобы уйти, но затем останавливается и спрашивает:
– И кто помог тебе добраться?
– Я думала ты.
– Да с чего это? Нет, – и ещё раз усмехнувшись, уходит.
