Читать книгу: «Неправильный ангел», страница 7
Глава 15
о том, что, предавая других, в первую очередь предаёшь себя
Даша никуда не ушла от зеркального портала, уселась на полу, съёжилась, обняла трясущиеся плечи.
Она бросилась спасать дельфина вовсе не потому, что его стало безумно жалко. О жалости-то Даша как раз и не думала. Чувство было совсем другое, какое-то подсознательное, из разряда инстинктов.
Когда видишь что-нибудь вкусное, вроде бы само собой возникает желание попробовать. Когда на тебя замахиваются, голова автоматически пытается втянуться в плечи. Когда видишь того, кому требуется помощь, бросаешься, не задумываясь.
Потому что это – тоже само собой, тоже автоматически. Потому что по-другому – нельзя. Просто нельзя, без объяснений. И тогда, может быть, и навязчивая забота родителей о Даше, и стремление помочь ей кого-то другого – тоже не из жалости? Из нормальной человеческой сущности. Да и не только из человеческой: дельфиньей, собачьей, пингвиньей, даже рыбьей. Любого живого организма. Это естественно, так же как дышать, пить, есть и спать.
И тот, кто стоял на холме, просто ли он любовался на бушующую стихию? Не пытался ли он усмирить шторм?
Идея бредовая. Но ветер действительно притих, и море поуспокоилось. У кого же есть силы сотворить такое? У неизвестного доброго волшебника? Или…
Что-то согревало Дашу, она даже почти высохла.
Девочка водила рукой, меняя картинки, внимательно вглядывалась в незнакомые пейзажи.
Если есть где-то сердце Ригании, Даша непременно почувствует. Лала и королева Магнолия уверены в её способностях. Не зря же! Она докажет, что не зря.
Морской берег и аккуратные улочки Вил-Ланмэ сменили квадраты возделанных полей, раскрашенные в полный спектр цветов от нежно-салатного до спело-желтого, бескрайние луга в сплетающихся узорах тропинок, зеленые холмы, среди которых прятался маленький белый дом с волшебной дверью. Вот широкая дорога, ведущая к королевскому дворцу, огромная поляна на окраине города, знакомая по празднику урожая, и подступающий к ней лес.
Лес всегда вызывал у Даши особые чувства. Долго время он воспринимался, как нечто сказочное и недосягаемое. По нему не покатаешься на инвалидной коляске. А так тянуло побродить среди деревьев, самой сорвать с колючего куста сочную ягоду малины. У лесных особенный вкус, в магазине таких не купишь. Или отыскать замерший в траве пузатый боровичок с налипшей на шляпку соломинкой. Случайно набрести на солнечную полянку и беззаботно поваляться в траве.
Даша опять не сдержалась, опять устремилась в портал.
С ума сойти! Лес. Настоящий лес. Все вокруг зелёное-зелёное-зелёное, а по нему – широкие коричневые мазки древесных стволов, тонкие чёрные росчерки ветвей, белый ажур берёз. Шепот листьев, перекличка птиц, живые шорохи в траве. И вдруг… звук – посторонний, чуждый. Человеческий голос.
Чем дальше продвигалась Даша, тем очевидней становилось: этот голос ей хорошо знаком.
Мартин. Опять Мартин. Куда бы она ни шла, везде натыкалась на него. Вечно он путался под ногами, вечно насмехался и смотрел свысока, появлялся в самый неподходящий момент, но и когда требовалась помощь ‒ тоже появлялся. Правда и тогда насмехался и смотрел свысока.
В сплошной лиственной стене появились просветы, открывая, как по заказу, вид на солнечную полянку. Именно с неё и доносился голос, Даша уже отлично различала отдельные слова.
– Это волшебство отнимает слишком много сил, – жаловался Мартин. – Но, надо сказать, смотрится эффектно.
«Сейчас он, наверняка, усмехается», – подумала Даша и уже собралась выскочить на полянку, но тут увидела собеседника Мартина и испуганно отпрянула назад, спряталась за могучий ствол дуба и там, прижавшись спиной к собранной в грубые глубокие складки коре, перевела дыхание.
Мартин разговаривал не с человеком. Он сидел, скрестив по-турецки ноги, перед невероятным жутким существом. Даша такого никогда не видела.
Она осторожно выглянула из-за дерева, надеясь, что страшный зверь ей только привиделся. Но нет. Чудовище было реальным.
В первую очередь в глаза бросался его неестественный пронзительно-алый цвет, будто костёр пылал на зелёной поляне, и не сразу из-за яркости этого пламени удавалось разглядеть отдельные черты.
Зверь был величиной со льва, да и внешне походил на него больше, чем на любое другое животное: грива, мощные мускулистые лапы. А метавшийся по траве хвост скорее напоминал скорпионий. Конец его украшала острая изогнутая игла. Но самой жуткой в облике чудовища являлась его морда.
Слишком мало в ней было звериного, слишком много человечьего, но не доброго и нежного, а грубого, дикого. Голубые навыкате глаза смотрели холодно и жёстко. А Мартин сидел под их взглядом, совершенно спокойный, жевал зелёный стебелёк и говорил, будто отвечал на беззвучные вопросы.
– Нет, они до сих пор не догадываются. И она не догадывается, – он коротко рассмеялся. – По-прежнему пытается искать.
Даша насторожилась.
Мартин её имеет в виду? Это она по-прежнему ищет и никак не может найти сердце Ригании. А о чём она не догадывается?
– Всё-таки хорошо, что я могу так перемещаться. Сразу куда надо. И никто не знает, когда и где я нахожусь. Меня невозможно выследить.
Мартин вскинул голову, глянул чудовищу прямо в глаза.
– Но с каждым днём мне всё труднее скрывать, делать вид, что это случайные совпадения. Рано или поздно она наверняка заподозрит. Вот если бы ты опять мог попасть во дворец.
Красный хвост заметался быстрее, легко срезая верхушки травинок, пасть распахнулась, демонстрируя ряды крупных острых зубов.
Жуткое зрелище.
Дашу передернуло. За все время пребывания в Ригании она только раз слышала о страшном создании. Королева Магнолия рассказывала о мантикоре, напавшей на короля Велмира. Дальше делать выводы не хотелось.
Даже в случае с камнем было ужасно некрасиво, но чтобы вот так… всех обмануть и предать.
Хотя, если хорошенько подумать…
Мартин помешал им с Лалой воспользоваться манящими чарами, потом он отправился с ними на болота и сделал так, чтобы они угодили в ловушку древнего дольмена. Он никогда прямо не отвечал на вопросы сам и прерывал других, стоило заговорить о нём и попытаться выяснить подробности. Он явился к Даше ночью и увёл её из комнаты, так и не объяснив причин и не позволил рассказать о учинённом в её комнате погроме.
Так, может, Мартин сам его и устроил? Предполагая, будто Даша всё-таки что-то нашла и просто скрывает. Он же не прятался вместе с ней, он же уходил. И чудовище в замок запустил тоже он. Сначала расправился с королём, а теперь решил погубить и королеву.
Даша оторвалась от дерева, шмыгнула в заросли, бросилась к порталу.
В первую очередь она отыскала Лалу, с волнением и тревогой спросила у неё:
– Как выглядит мантикора?
И когда принцесса упомянула о львином туловище, о трёх рядах зубов и скорпионьем жале, оставалось только одно: рассказать королеве о том, что увидела и услышала в лесу.
– Ах, вот как! – Магнолия нахмурилась, черты её лица заострились и окаменели. – Немедленно. Всех солдат. Мы должны их поймать.
Королева устремилась к дверям, по пути приказав девочкам:
– А вы идите к зеркалу и наблюдайте за ними. И ни в коем случае – слышите! – ни в коем случае не суйтесь в лес.
А им и в голову не пришло соваться, им и через портал было прекрасно видно, как, заметив окруживших поляну солдат, трубно рыкнула мантикора, напружинилась, готовясь к прыжку, как мгновенно исчез с поляны Мартин. Трус!
Алый зверь взметнулся всполохом огня. Большое количество людей напугало и его, он не решился напасть, попробовал бежать. Но множество веревочных петлей взметнулось сразу же вслед за ним, несколько сетей, раскрывшись в воздухе, прилетели с разных сторон, останавливая высокий прыжок, обвивая паутиной.
Мантикора упала на траву, продолжая дёргаться и извиваться, но петли вокруг неё затягивались сильнее, скручивали, опутывали, лишая возможности двигаться.
Крепко связанное, беспомощное чудовище поволокли к городу.
Даша решила, мантикору сразу отправят во дворец, посадят в клетку, но солдаты потащили пленника на площадь, бросили на возвышении, окружили стражей.
Зверь лежал, не шевелясь, тяжело дышал, высоко вздымая алые бока, и смотрел перед собой тусклыми, печальными глазами. А вокруг постепенно собирался народ.
Каждый житель Ригании знал, как погиб король Велмир, и каждому хотелось посмотреть на погубившее его чудовище и ощутить удовлетворение от неминуемости заслуженного возмездия.
Королева Магнолия стояла недалеко от мантикоры, с гордо вскинутой головой, с торжеством на лице. Иногда она оборачивалась и благодарно поглядывала на Дашу.
Если бы ни девочка, ни её любопытство и стремление всё-таки оправдать ожидания, так бы и гулял сейчас по окрестностям опасный, кровожадный зверь, так бы и плёл свои чёрные интриги несчастный подкидыш Мартин. Но Даша вовсе не чувствовала себя героем, что-то смущало её в происходящем.
Вроде бы всё справедливо, но Даше почему-то было неприятно смотреть на самодовольную королеву и слышать обличающие слова:
– Вот он – монстр, убивший нашего короля. Наконец-то мы поймали его. Теперь он ответит за всё.
Чудовище, вопреки словам, красочно рисующим его злодейства, вопреки устремлённым на него ненавидящим взглядам, не бесновалось, не рычало, не скалилось, время от времени посматривало на людей обречёнными, безжизненно-стеклянными глазами.
– Надо же, – раздалось из толпы, возмущённое, – развалился и в ус не дует. Людоед проклятый!
– Выродок! Пугало! – понеслось следом, а кто-то не выдержал и в гневном порыве швырнул в мантикору тем, что оказалось в руке.
Зверь вздрогнул от удара, тяжело вздохнул, и это его движенье всколыхнуло толпу, заразило единым порывом, и уже целый град камней и других, подходящих для броска вещей, полетел в чудовище.
Мантикора не заметалась, не попробовала освободиться, сжалась, закрыла глаза.
– Перестаньте! – протестующе выдохнула Даша, а потом закричала во весь голос: – Перестаньте!
Но сердитый гул толпы перекрыл её крик. Тогда Даша оттолкнула стоящего перед ней стражника, попыталась выскочить вперёд.
Внезапно возле мантикоры возник Мартин. Неожиданность его появления заставила толпу замереть на какое-то время, и Мартин поторопился воспользоваться затишьем, произнёс сердито, громко и твёрдо, будто не попросил, а потребовал:
– Магнолия! Прекрати это!
Королева пронзительно глянула ему в глаза.
– А что взамен сделаешь ты?
Мартин, выдерживая её взгляд, тихо произнёс:
– Останусь здесь и больше никуда не исчезну.
Королева улыбнулась уголками рта, проговорила довольно:
– Наконец-то все виновники в сборе. ‒ И велела страже: ‒ Увести!
Глава 16
о том, что не всякое чудовище обязательно выглядит ужасно
По приказу королевы солдаты поволокли мантикору дальше, за ограду дворца, на закрытый задний двор. Мартин держал слово, послушно шёл следом. Сам.
Никто не осудил его за дерзость, за непочтительное обращение к правительнице, никто не следил за ним. Даже Магнолия разговаривала с ним почти как с равным, и Даша лишний раз убедилась в его особенном положении. То ли Мартина до сих не считали за человека, достойного внимания, то ли значил он гораздо больше, но никто не хотел этого демонстрировать.
Еще на площади Лала взяла Дашу за руку и теперь тащила за собой, куда заблагорассудится. Даша послушно плелась следом, удивляясь своей покорности. В мыслях царил полный беспорядок, и никак не покидало ощущение неправильности, нечестности происходящего.
Увидев, как мантикору сажают на цепь, прикованную к дворцовой стене, Мартин помрачнел, обратился к королеве:
– Зачем ты это делаешь?
Магнолия ответила ему возмущённым взглядом свысока.
‒ А разве с чудовищем не поступают именно так? Чтобы оно не причинило никому вреда.
‒ С чудовищем? ‒ повторил Мартин с негодованием, посмотрел вслед удаляющимся солдатам. – Ты так быстро забыла, кто он на самом деле?
‒ На самом деле? ‒ с изумлением уточнила королева. ‒ Неужели ты сам не видишь, глупый мальчишка? Он жуткий зверь. Монстр. И кем же он по-твоему может быть на самом деле?
‒ Ты правда не знаешь? ‒ поинтересовался Мартин сквозь стиснутые зубы, и Магнолия заверила его убеждённо:
‒ Понятия не имею.
‒ Но разве не ты превратила вот в это своего короля?
Услышав последнюю фразу, Даша ошарашенно распахнула глаза, попыталась что-то воскликнуть, спросить, но Лала крепче стиснула её руку, словно сковала: волю, мышцы, язык.
Магнолия не возмутилась, не бросилась защищаться и оправдываться, взгляд её был внимателен и пристален.
– Теперь я понимаю, ты ведь давно в курсе. Только вот откуда узнал?
– Я, вообще, много чего знаю, – с вызовом откликнулся Мартин.
Королева задумалась на несколько мгновений.
– Тогда, возможно, и где находится сердце Ригании, тоже знаешь?
Мартин презрительно хмыкнул.
– Знаешь? – поначалу не поверила Магнолия, но всмотревшись в лицо мальчика, отбросила сомнения. – Вижу, что знаешь! ‒ Её глаза жадно заблестели, а голос зазвучал не только изумлённо, но и чуть заискивающе. ‒ Откуда? Неужели от Велмира? А он-то как догадался? И молчал. Тогда, может, ты мне расскажешь?
К Мартину окончательно вернулась его обычная вызывающая дерзость.
– Если король сам не доверил тебе этот секрет, зачем его буду раскрывать я?
– Мне нужно, – резко отрезала королева, привыкшая, что её желания выполняются незамедлительно и безапелляционно. Да только Мартин не относился к числу её преданных слуг.
– Зачем? – искренне изумился он. – Ты и так правишь страной. Разве этого мало?
– Правлю? – в восклицании королевы звучало всё то же неподдельное изумление, а ещё – негодование. – Да в этой стране король – всё равно, что пустое место. Его любят! А не боятся. И живёт он не роскошней, чем любой удачливый ремесленник. А где настоящая власть? Где богатство?
– У-у-у! – многозначительно протянул Мартин. – А ты знаешь, Магнолия? Колдуньям не полагается властвовать. Обычно, они живут где-нибудь в неприступных горах или непроходимой чаще, терпеливо ждут, когда кому-нибудь понадобятся, и совершенствуются в своем искусстве.
– Глупости! – гневно выкрикнула королева, притопнула ногой, но Мартина и это не проняло.
– А, по-моему, глупости – это устраивать представление с тучей из тёмных сил.
Королева поджала губы. Мальчишкина осведомлённость поражала и настораживала её, и всё-таки она не отступила, не стала отрицать, продолжила раскрывать карты, по-прежнему не принимая Мартина всерьёз.
– Нужно же было какое-нибудь яркое доказательство, чтобы заставить её действовать. – Магнолия краем глаза глянула на Дашу. – Я же не знала, что она окажется ни на что не способной.
– Она – способна, – совсем тихо возразил Мартин, но королева не услышала его, уж слишком занята была собственными заботами. Она скрестила на груди руки и снисходительно посмотрела на мальчика.
– Так ты расскажешь мне, где находится сердце?
Мартин мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную чёлку.
– Ради чего это?
– Ради чего? – переспросила Магнолия, тщательно проговаривая слова, и вытянула руки в сторону неподвижно лежащей мантикоры. ‒ А вот этого.
Из её развёрнутых вперёд ладоней вылетел чёрный луч, сверкнул над головой чудовища, ударил в стену. Раздался грохот, разлетелись каменные брызги, на прежде гладкой поверхности появилась дымящаяся щербина, от которой расползались во все стороны тонкие трещины.
Мартин стиснул зубы, отступил на несколько шагов, прикрывая собой мантикору.
– Теперь у тебя появились причины обо всем мне рассказать? – с грозным высокомерием поинтересовалась королева, но Мартин только ухмыльнулся в ответ.
Магнолия яростно вскрикнула, и черный луч вновь вылетел из её рук, но уже не демонстрируя силу, а метя точно в цель.
И всё-таки он не попал ни в Мартина, ни в короля-мантикору, ни в камни дворца. В то самое мгновенье, когда с ладоней Магнолии сорвалось темное сияние, на пути его возникла мерцающий серебристый барьер. Луч разбился об него, рассыпался искрами, и тут же раздался сердитый вопль.
– Ты? Ты? Несносный мальчишка, постоянно торчащий у меня перед носом! Ты – сердце Ригании?
Мартин невозмутимо пожал плечами.
– Случается же такое.
Вот это да! Лала от изумления открыла рот, подалась вперед, ослабила хватку. Даша пораженно охнула. Догадка за догадкой вспыхивали в голове яркими лампочками.
Вот почему Мартин перебил на половине фразы малыша Листика, внезапно загоревшись желанием поиграть. Не хотел, чтобы вслед за словами «Но потом пришел…» Даша услышала его имя и задалась вопросом: «Ну и подумаешь – Мартин. Что в нём такого?»
А камень на Синих болотах на самом деле стащила Лала, и потом попыталась свалить на Мартина свою вину. Он промолчал, не стал ни оправдываться, ни выводить воровку на чистую воду. Ни сразу, ни потом. Даже не побоялся Дашиного осуждения. И ведь из бесконечного лабиринта с его способностью он мог перенестись в любой момент в любое место. Но честно всю дорогу таскался с девчонками, пока не выяснилась причина, почему они не могут выйти.
И ночью он действительно спас её от предполагаемой опасности. Вот только неизвестно от какой. Возможно, это как раз на Дашу планировали напасть, напугать, чтобы она усерднее принялась за поиски. Но не найдя её в комнате, от разочарования разметали все вещи. И там, на мысу над морем, тоже был Мартин. Пытался утихомирить бурю. Поэтому Даша и побежала выяснять: «Кто?»
Все эти необыкновенных три дня мальчишка прочно сидел в её мыслях и без конца встречался наяву. А, значит, Даша чувствовала, чувствовала сердце. Она нашла его. Сразу.
Мартин первым встретился ей во дворце. Конечно, не считая стражи. Он откликнулся на её зов, когда они с Лалой пытались использовать манящие чары. Да, она нашла волшебное сердце, а потом ‒ предала.
– Отдай мне свою силу! – вкрадчиво зазвучал прежде металлический голос королевы. Магнолия сложила ладони, почти прижала их к груди в трогательном жесте, и взгляд её изменился, стал мягким, наполнился сочувствием. – Тебе-то она зачем? Ты же ещё слишком юный, чтобы нести подобное бремя. И я представляю, как тебе тяжело. Разве не хочется быть беззаботным? Как все твои ровесники.
Мартин молчал, даже не пытался возражать. Закусил губу и смотрел не прямо на Магнолию, а чуть в сторону. А серебристый барьер мерцал уже не столь ярко.
‒ Отдай, ‒ продолжала королева. ‒ Избавься от нелёгкой обузы. Ты ведь, наверняка, не раз думал об этом. Насколько станет проще. Я знаю, так можно ‒ передать силу сердца другому.
‒ Тебе? ‒ зачем-то уточнил Мартин.
‒ Мне, ‒ поспешно подтвердила Магнолия. ‒ Я взрослая. С жизненным опытом. С колдовскими способностями. А ты будешь свободен.
‒ Ты вернёшь королю прежний облик? ‒ Мартин оглянулся на мантикору.
На этот раз Магнолия не торопилась с ответом, а Мартин пронзительно глянул на неё и, кажется, собрался повторить вопрос, только уже громче и настойчивей.
‒ Ты…
Королева перебила его.
‒ Лучше отдай добровольно, ‒ недобро процедила она сквозь сомкнутые зубы, и Мартин вызывающе вскинулся:
– А то, что?
Магнолия резко выбросила вперёд руку, швырнула один луч, за ним сразу другой, третий. Серебристый экран вспыхивал и дрожал. Перед глазами поплыли светящиеся точки. Даша очнулась от оцепенения, сама ухватилась за плечо принцессы.
– Лала, а ты что стоишь? ‒ крикнула с осуждением. ‒ Останови её!
Та развернулась, смерила Дашу ледяным взглядом.
– Это ещё зачем?
– Как? – Даша опешила. – Я, конечно, понимаю, это твоя мама, но… Неужели ты не видишь? Это она – тёмная сила. Она угрожает Ригании.
Лала рассмеялась в ответ.
– Никакая она не тёмная. И никому не угрожает. Просто как-то надо было заполучить силу сердца. И не считаешь же ты, будто мама не поставила меня в известность, будто я об этом ничего не знала? – она брезгливо стряхнула с плеча Дашину руку. – В жизни не встречала столь наивной дурочки! Хотя… не будь ты такой, возможно, ничего и не получилось бы. – Лицо Лалы перекосила гримаса отвращения. – Глупая, доверчивая, жалкая. Плюс ко всему – ещё и рыжая.
– Лала!
Даша не верила, что слышит подобные слова от лучшей подруги, единственной подруги. Во всяком случае, она так воспринимала принцессу всего секунду назад.
– Думаешь, почему мы позвали именно тебя? – безжалостно продолжила Лала. – Да разве найдёшь что-либо ещё более убогое? Девочка-инвалид, запертая, как в клетке. Которую никто не любит и не полюбит уже никогда. Которая никому не нужна. У которой ничего нет впереди. И которая прекрасно об этом знает. – Принцесса опять рассмеялась. – Сердце просто не могло не откликнуться, не могло не пожалеть такое ничтожество! И заметь – оно ведь откликнулось. Незамедлительно. Стоило тебе только появиться. – Лала страдальчески поморщилась. – Но кто же мог предположить, что оно – это Мартин?
– Хватит! – Даша зло оттолкнула от себя принцессу. – Сама ты – инвалид! Если заодно со своей мамочкой. Если относишься так к своему отцу.
Лалу не смутило последнее замечание, она мельком глянула на связанную мантикору, спрятанную за защитным барьером, и безразлично сообщила:
– Во-первых, он мне не родной. Приёмный. Мама за него замуж вышла, когда мне уже два года исполнилось. И во-вторых… ‒ Лала ухмыльнулась. ‒ А сама-то ты в восторге от всех своих родственников?
Даша решительно сжала губы, подбирая достойный ответ, но тут почти непрерывные чёрные вспышки и ответные серебристые взрывы неожиданно прекратились. Даша и Лала одновременно повернулись к королеве.
В руках у Магнолии рос и наливался силой чёрный шар. Он втягивал в себя энергию, отчего окружавший воздух искрился и трещал, стрелял молниями. Королева не отрывала от шара глаз, и Мартин смотрел, не мигая, опять закусив губу, боялся и готовился.
Сейчас защитный был намного бледнее, чем вначале, по нему перетекали серебристые разводы, почти как по мыльному пузырю, готовому вот-вот лопнуть. Барьер не мог держаться вечно, не мог без конца отражать удары, а у Магнолии имелся огромный запас злой силы, за много дней накопленный в чёрной туче.
Королева развернула ладони, готовясь к атаке. Видимо, последней. Каждый из присутствующих это понимал.
– Не смей! – заорала Даша, но Магнолия не обратила внимания на её крик.
Все свои способности вложила она в решающий удар, все своё мастерство, все чувства и эмоции.
Пальцы королевы дрогнули, шар качнулся, и Даша сорвалась с места, ринулась на Магнолию. Лала попыталась схватить её, удержать, но Даша увернулась и ощутила, как догнали её и стеганули в спину полные ненависти и презрения слова:
– Куда? Что ты сделаешь, калека безногая?
В тот же миг исчезли поддерживающие Дашу силы, ноги опять стали беспомощными и непослушными, не могли уже оттолкнуться от земли. А Даша, по инерции, все ещё летела вперёд.
Она успела подставить руки, упала на локти, ударилась, но не ощутила боли. Вскинула голову и увидела, как медленно отделяется от ладоней королевы огромный чёрный шар.
– Мартин! – закричала, что есть мочи, надеясь хоть этим помочь, но затем собрала остаток сил и рванулась вверх, и поднялась, бросилась между шаром и Мартином, прямо в защитный барьер.
Что-то взорвалось, раздвинуло воздух, мощью хлынуло во все стороны, огнём прошло сквозь Дашино тело, заполнило пространство мерцающим серебром.
