Читать книгу: «Темные воды», страница 15

– Добрый день, не могли бы вы соединить меня с доктором Оливией Кэнтон, это Даг Мёрфи.

– А здравствуйте, шериф Мёрфи, конечно, сейчас соединю.

Даг не стал разубеждать Эбби, в том что он все еще состоит на службе города, в конце концов, какое это сейчас имело значение?

– Мистер Мёрфи? Здравствуйте!

–Здравствуйте, доктор Кэнтон! Я звоню по поводу Анны Мартинес, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Конечно, слушаю вас?

– Видите ли, я немного обеспокоен. Сегодня у нее случилось что-то вроде припадка или… даже не знаю, как это правильно назвать. Миссис Мартинес как-то резко и часто начала моргать, из глаз потекли слезы… даже не знаю, казалось, что ей очень плохо.

– Хм… Как долго это продолжалось?

– Недолго, меньше минуты. Ее сиделка сразу сделала ей укол… секундочку… – Даг поднес ампулу к глазам и прочитал название доктору. – Она сказала, что вы предупреждали о подобных припадках и даже выписали миссис Мартинес данный препарат, это действительно так?

– Ну, разумеется, выписала, а что заставило вас усомниться в ее словах?

Даг на мгновение стушевался. Сложно было объяснить доктору, что с тех пор, как ему довелось столкнуться с инопланетным вторжением, он стал довольно мнительным человеком. Вместо этого Даг просто описал свои ощущения. Как любил говорить его отец: если не знаешь, что сказать, говори правду.

– Понимаете, просто это не было похоже на обычный припадок, по крайней мере, в моем представлении, хотя я, конечно же, не врач. И вот какая мысль в связи с этим пришла мне в голову. Глаза ведь единственный способ общения для миссис Мартинес, так?

– Так. – согласилась доктор Кэнтон.

– И мы с вами знаем только, как она говорит «да» или «нет», и все. Но ведь был же у нее с сыном какой-то сигнал на случай ЧП. Например, если ей вдруг станет плохо или больно. Да что далеко ходить, в жизни ведь бывают и более прозаичные ситуации, когда требуется привлечь внимание, например если еда слишком горячая или что-то мешает. «Да» или «Нет» на эти случаи не годятся. Должна же она была как-то сигнализировать сыну, что ей нужна помощь, особенно если это срочно. Некий аналог крика, что ли. И мне подумалось, что частые моргания как раз и могли быть таким сигналом. Рики, к сожалению ничего мне об этом не рассказывал, но, до недавнего времени, я вообще мало что знал о его матери, кроме их условной системы общения «да»/«нет» через моргания, и то, только потому что как-то раз он вскользь упомянул об этом в разговоре. Можете считать меня параноиком, но по-моему, что-то такое определенно должно было быть. И так-как миссис Мартинес заморгала, как только ее сиделка вышла за дверь, то я предположил…даже не знаю, что она пытается подать какой-то сигнал.

– Да, мистер Мёрфи, тут, очевидно, сказывается профессиональная привычка. Зря вы так. Я кончено не очень долго знаю миссис Лосано, но мне она показалась приятной женщиной, по-моему, она искренне привязана к своей подопечной, и самое главное, она сказала вам чистую правду, я действительно предупреждала ее о возможных приступах. После того как Анна Мартинес попала в наш центр у нее было три подобных эпизода. Это реакция на сильное потрясение плюс необратимые повреждения мозга после инсульта. В спокойной обстановке эти приступы должны стать реже, но к сожалению, совсем исключить их мы не можем, сами понимаете у миссис Мартинес поврежден мозг. Просто это не похоже на… как вы выразились «обычный припадок» в классическом представлении, потому что пациентка от шеи парализована и конвульсии проявляются только на лице, а это действительно выглядит довольно необычно для человека непосвященного.

– Но разве не должна была она… не знаю… голову что ли запрокинуть или что там еще бывает в таких случаях?

– Это зависит от обстоятельств. Во время приступа она находилась в своем кресле?

– Да.

– Тогда не должна была. Голова у нее, скорее всего была зафиксирована, в сидячем положении она ведь не может ее держать. Не переживайте вы так, мистер Мёрфи, на мой взгляд, миссис Мартинес в надежных руках. По крайней мере, судя по стабильному набору веса я могу сделать вывод об отменном аппетите, но если бы ее что-то тревожило, вы правда думаете, что она так быстро пошла бы на поправку? Вы же сами видели ее состояние несколько месяцев тому назад.

– Тут вы наверное правы, сейчас она действительно выглядит намного лучше. Но, доктор Кэнтон, насколько опасны такие приступы? Может, нам не стоило забирать ее из больницы?

– Если бы это было так, я никогда не дала бы своего согласия на выписку, мистер Мёрфи. Главное, чтобы у сиделки в аптечке всегда был выписанный мной препарат, а где миссис Мартинес сделают укол, дома или в больнице, значения не имеет.

– Что ж, спасибо вам, доктор Кэнтон, вы меня успокоили. Сами понимаете, я чувствую свою ответственность за миссис Мартинес. Это ведь была моя идея – перевезти ее домой.

– Прекрасно вас понимаю, мистер Мёрфи, я ведь эту идею поддержала и поставила свою подпись в документах на выписку. Не стоит так волноваться, вы же сами каждый месяц привозите миссис Мартинес ко мне на осмотр, если что-то будет не так, я это обязательно увижу, даже не сомневайтесь. И, разумеется, если что-то покажется мне подозрительным, я сразу дам вам знать. Ну что, удалось мне развеять ваши опасения?

– Да, доктор Кэнтон, большое спасибо!

– Не за что, мистер Мёрфи, рада была вас слышать и всего доброго!

– Доктор Кэнтон, еще кое-что…

– Да?

– Если можно, я бы предпочел, чтобы этот разговор остался между нами.

– Разумеется, я все понимаю.

Глава XIX
Тссс!

Дверь в спальню распахнулась и в комнату вошла Мария Лосано. Зажав подмышкой принесенную аптечку, она склонилась над постелью миссис Мартинес и потрясла спящую женщину за плечо, но та никак не отреагировала. Шумно втянув ноздрями воздух, сиделка отвесила своей подопечной звонкую оплеуху. Миссис Мартинес распахнула глаза и растерянно заморгала.

– Проснулась наконец-то? Есть разговор. – Лосано придвинула к кровати стоявший у стены стул и села напротив миссис Мартинес так, чтобы видеть ее глаза. Взгляд женщины отчаянно заметался по комнате, в то время как все ее тело оставалось абсолютно неподвижным.

– Ищешь шерифа и его подружку? Они уехали три часа назад. – сухо сообщила Лосано.

Теперь взгляд миссис Мартинес застыл в одной точке, вперившись в часы, висевшие на стене.

– Да-да, милая, ты проспала целых три часа – спасибо твоему лечащему врачу за транквилизаторы, которыми она меня снабдила! – Лосано улыбнулась и помолчав немного продолжила. – Вот уж не ожидала от тебя подобных выходок! Мне-то казалось, такая славная пожилая леди должна знать, как вести себя в обществе, особенно после того, как ей в деталях расписали последствия опрометчивых поступков… – Лосано покачала головой и с укоризной взглянула на миссис Мартинес. – Мы ведь так давно знакомы, милая, я думала, что могу на тебя положиться!

Задумчиво потерев подбородок, словно что-то прикидывая в уме, Лосано спросила:

– Когда, то бишь, твой сын нанял меня в сиделки… года полтора назад, кажется, или немного поменьше? Если вычесть вынужденный перерыв, когда тебе увезли в приют, в общей сложности, я ухаживаю за тобой десять месяцев! Десять! Кормлю тебя, умываю, одеваю… подтираю твой вонючий старый зад! И что я получаю за все это, вместо благодарности?!

Лосано вздохнула и, покачав головой, продолжила свой монолог:

– Да, ты узнала обо мне кое-что новое, но разве же это имеет значение? Не думала я, что ты такая узколобая шовинистка!

Миссис Мартинес отчаянно заморгала.

– А-а, кажется, я понимаю. Ты, вероятно, винишь меня в гибели своего сына? Малыша Рики, пусть земля ему будет пухом!

Миссис Мартинес моргнула один раз, по морщинистой щеке медленно скатилась слеза. Лосано пожала плечами и равнодушно произнесла:

– Зря, ты так, милая, я его не убивала. Если интересно, могу подсказать, кто это сделал, чтобы ты, наконец, угомонилась. Вряд ли тебе что-то даст это имя, особенно учитывая, что оно не настоящее, но я все-таки назову его тебе: убийцу твоего сына звали Миа Томас.

Анна Мартинес устремила на Лосано внимательный взгляд.

– Да-да, ты не ослышалась, я сказала «звали». Миа Томас уже год, как мертва! Можешь благодарить за это своего любимчика шерифа, он ее застрелил! Не скажу, что я этому рада, но возможно, для нее так было и лучше… Бедная девочка! Как вспомню, что ей пришлось пережить перед смертью, внутри все переворачивается! Даже подумать о таком страшно!

Лосано прижала к животу аптечку, которая все это время лежала у нее на коленях.

– Вот уж неудачная вышла инвазия! – добавила она. – Однако, для тебя это должны быть приятные новости. Надеюсь, теперь ты успокоишься, и инцидентов, подобных, сегодняшнему, больше не повторится. Нам с тобой нечего делить, так что давай договоримся, милая: никаких больше тайных сигналов, морганий и прочих попыток предупредить шерифа или кого бы то ни было. Я, как и раньше, буду за тобой ухаживать и жить с дочерями в этом доме, а если ты еще хоть раз попытаешься все испортить… -

Лосано содрогнулась всем телом, практически все ее суставы пришли в движение с омерзительным хрустом перекатываясь под туго натянутой кожей. Внешность женщины стала меняться, она все еще напоминала саму себя, однако в чертах появилась уродливая угловатость. Наверное, именно это и было в ней самым страшным – в этом хищном облике все еще проглядывал человек.

Миссис Мартинес, неспособная не то что убежать, но даже отвернуться от воплощения своего худшего ночного кошмара, зажмурилась, что есть мочи и пролежала так по меньшей мере минуты три. Когда же, наконец, открыла глаза, перед ней вновь возникло привычное лицо Марии Лосано.

Надеюсь, мы друг друга поняли? – Лосано испытующе посмотрела на Анну Мартинес.

Та послушно моргнула в ответ.

– Ах, да, еще кое-что: По-моему, уже и дураку было бы ясно, что твои попытки отказаться от еды не помогают. – она похлопала по аптечке. – Ты ведь уже в курсе, милая, что кормить тебя можно и через силу, а на наших препаратах ты все равно будешь набирать вес, как на дрожжах. Так стоит ли мучить себя впустую? Завязывай с этим!

Лосано открыла аптечку и вынула оттуда шприц, наполненный ярко синей жидкостью. Глаза миссис Мартинес округлились, ресницы задрожали.

– Ах, да! Разумеется, за сегодняшний инцидент последует наказание. Пойми меня правильно, милая, я не держу на тебя зла, хотя мне, между прочим, здорово влетело от доктора Кэнтон, за то что я чуть не поставила под удар всю нашу… скажем так, миссию! – Видишь ли, милая, Мёрфи сразу побежал ей на меня жаловаться! Ей богу, как ребенок! Однако, речь даже не об этом! Своим необдуманным поступком ты подвергла опасности не только меня, но и моих девочек, а этого я никак не могу оставить без последствий. Лучше заруби себе на носу, безопасность моих детей для меня на первом месте. Уж ты то должна понимать.

Лосано перевернула шприц и постучала ногтем по стеклянной стенке. Несколько пузырьков всплыли на поверхность, после чего она вдавила поршень и тонкая синяя струйка брызнула из наконечника иглы.

– Я тебе уже рассказывала про «синий укол», однако до сих пор ты была знакома с ним лишь понаслышке, теперь же тебе доведется ощутить его действие на себе. Можешь не волноваться, он не причинит существенного вреда твоему здоровью. Несколько часов тебе просто будет очень-очень больно и если Олив правильно рассчитала дозировку и ты не умрешь от болевого шока, в остальном, все с тобой будет в порядке. Пойми меня правильно, я сама не в восторге от подобных мер, но ты не оставила мне выбора. Надеюсь, мы друг друга поняли, и больше мне никогда не придется прибегать к этому средству!

Лосано сделала Анне Мартинес укол в вену, невзирая на отчаянное моргание и слезы беспомощной женщины. Закончив, она взглянула на часы и спокойно произнесла:

– Скоро начнет действовать. Через два часа я зайду тебя проведать. Надеюсь, Оливия не ошиблась с дозировкой, мне бы очень не хотелось случайно тебя убить, дом у тебя замечательный!

Миссис Мартинес вздрогнула и резко зажмурилась.

– Что, уже началось? Тогда не буду мешать. Не скучай тут! – произнесла Лосано и выключив свет, вышла из комнаты.

Затворив за собой дверь, она направилась в гостиную. Алисия и Аврора, смотревшие губку Боба по телевизору, не сразу заметили появление матери, но через мгновенье обе, как по команде, обернулись.

Какое-то время они просто молча смотрели на мать, затем Алисия кивнула, выключила телевизор и взяв Аврору за руку, увела ее из дома.

Мария прошлась по комнатам и погасив везде свет, вышла на крыльцо.

Втянув полную грудь влажного ночного воздуха, она улыбнулась дожидавшимся ее девочкам, стянула с себя платье и, сбежав по ступенькам, бросилась через двор прямо к лесу. Девочки переглянулись и, звонко смеясь, побежали следом.