Читать книгу: «Венера и Марс», страница 2
– Марк, куда ты так летишь? Возможно, я тебя расстрою, но здесь не соревнуются в скорости просмотра картин.
– Я все равно ничего не понимаю в этом лоском искусстве. Картинки из комиксов выглядят намного интереснее того, что висит здесь на стенах. Что в них можно рассматривать так долго, если картины настолько незаурядные?
– На самом деле, все, что ты здесь видишь, тоже своего рода комиксы. Только вместо привычного текста здесь символы и аллегории, в них тоже есть своя история. Они точно так же, как и слова передают информацию, чтобы картина смогла поговорить с тобой. Правда, этот диалог немного имеет свою особенность…в нем оба собеседника молчат.
Пока Лада сосредоточенно объясняла Марку о соотношении смысла и значения в изобразительном искусстве, о форме и его содержании, в углу зала появился пожилой мужчина. Он надел скорее всего свой самый лучший костюм из коричневого вельвета. Может, в последний раз он надевал его на свой юбилей, чтобы отпраздновать событие в окружении большой семьи, или на свадьбе любимой младшей внучки. Джентльмен молча стоит дальше всех от картины будто выражает ей свое глубокое уважение и не нарушает границы дозволенного. Через каждые несколько секунд он кивает, соглашаясь с полотном. На его лице нет никаких эмоций. Только иногда дергаются кончики его пальцев и кажется, что в эти моменты он осознает что-то важное для себя.
– Ладно, не буду тебя перегружать лишней информацией. Аппетит приходит во время еды. Лучше посмотри на того пожилого мужчину слева от нас. Для него сейчас существует мир, где только он и картина. Ставлю на то, что он вообще не слышит людей вокруг и не осознает, сколько минут там находится. Но не думай, что он просто так гипнотизирует картину. Мужчина разговаривает с ней: задает вопросы и получает ответы либо обсуждает, зудящую тему. Когда я хожу на временные экспозиции, постоянно вижу его только в этом зале напротив одной и той же картины. Видимо у них много общего.
– Славно, конечно. Но для такого погружения мне нужно знать биографию каждого художника, историю создания их полотен. Сомневаюсь, что после такой подготовки у меня останутся силы и желание на них еще и смотреть…– параллельно проговаривая мысли вслух, Марк представлял, как пытается запомнить каждый факт и деталь биографии художника из какого-нибудь далекого 12 века.
