Читать книгу: «Игорь Грабарь. Жизнь и творчество», страница 2

В 1882 году произошло событие, коренным образом в одночасье изменившее жизнь Игоря. Эммануила Ивановича неожиданно перевели на новое место службы в Измаил, что было в те времена обычным делом. Перед отъездом родители устроили сына в Московский Императорский лицей в память Цесаревича Николая, основанный видным публицистом и реформатором образования Михаилом Никифоровичем Катковым. Перед мальчиком открылась блестящая перспектива воочию ознакомиться с шедеврами русского искусства в Третьяковской галерее и картинами ведущих современных художников, представленных на многочисленных московских выставках. Кроме того, ему предстояло учиться в достаточно престижном учебном заведении, которое по своим правам приравнивалось к классическим правительственным гимназиям. С 1875 года и до конца жизни обязанности директора в нем исполнял его основатель, и с этого времени москвичи стали называть лицей Катковским. Переезд Игоря из Егорьевска в Москву сыграл огромную роль в его творческом становлении и развитии. Не секрет, что раскрытие творческого потенциала художественно одаренной личности во многом зависит от окружающей его среды и обстановки. Москва с ее разнообразной культурной жизнью буквально потрясла подростка. Первым сильным впечатлением стало посещение художественного отдела Всероссийской промышленной выставки, которая открылась в 1882 году. Вся экспозиция была размещена в отдельных павильонах на Ходынской площади, и главной ее достопримечательностью стало центральное здание, состоящее из восьми расположенных звездообразно и соединенных между собой двумя концентрическими галереями павильонов. В одном из них размещался впервые созданный художественный отдел, в котором экспонировалось более 900 произведений крупнейших русских художников, что стало значительным событием в культурной жизни России. Более всего восхищенный полотнами Ильи Ефимовича Репина, Василия Ивановича Сурикова, Василия Васильевича Верещагина, Ивана Ивановича Шишкина, Игорь приходил в экспозиционные залы много раз и с тех пор стал постоянным посетителем выставок, а также Московской городской галереи Павла и Сергея Третьяковых – знаменитого частного музея в Лаврушинском переулке, открытого для посещения с 1867 года. Впоследствии Третьяковская галерея приобрела статус национального музея, а в наши дни это главный музей русского искусства мирового значения, обладающий богатейшим собранием живописи, скульптуры и графики. От непосредственного живого соприкосновения с работами выдающихся художников Игорь испытывал сильнейшие переживания, неизменный восторг и огромное эстетическое наслаждение. Через эмоциональное восприятие произведений искусства возникало понимание художественной формы и культуры цвета и незаметно совершалась своего рода психологическая подготовка к самостоятельной творческой деятельности.

В Москве, во многом благодаря старшему брату Владимиру, который учился в это время на юридическом факультете в университете, у Игоря быстро складывался новый интересный круг общения. Следует особо отметить, что Владимир Эммануилович, который был на шесть лет старше брата, всю жизнь нес высокое чувство ответственности за его воспитание и образование. Его родственная поддержка и действенная помощь, особенно в студенческие годы, была как воздух необходима пылкому увлекающемуся юноше. Сохранилось огромное количество пронизанных любовью и трогательной заботой писем, которые братья писали друг другу на протяжении всей жизни. Этот уникальный эпистолярный материал содержит интереснейшие важные факты, позволяющие уточнить и дополнить творческую биографию художника. Грабарь очень любил и испытывал чувство глубокой привязанности и уважения к Владимиру Эммануиловичу, который впоследствии стал крупным специалистом в области истории и теории международного права, доктором юридических наук. Художник создал несколько выразительных портретов брата. Следуя традициям реалистического искусства, он пытался создать жизненно правдивый и духовно значительный психологический образ ученого-интеллектуала.

Владимир Эммануилович познакомил Игоря со своим приятелем по Московскому университету, будущим живописцем, педагогом, членом Товарищества передвижных художественных выставок Дмитрием Анфимовичем Щербиновским. «Я скоро с ним сблизился, – вспоминал Грабарь, – и эта близость, перешедшая затем в дружбу, имела решающее значение в моей дальнейшей судьбе. Я и раньше был уверен, что стану художником, но постоянное общение с Щербиновским и встречи с теми художниками, которые к нему заходили, бесспорно решили мой жизненный путь»⁵. У Дмитрия Щербиновского часто бывали ученики Московского училища живописи, ваяния и зодчества, а также известные мастера русского бытового жанра и исторической картины Василий Дмитриевич Поленов, Сергей Васильевич Иванов и Абрам Ефимович Архипов, встречи с которыми произвели неизгладимое впечатление на Грабаря, еще более укрепив его решимость стать художником. Благодаря новым друзьям у юноши появилась возможность познакомиться с коллекцией западноевропейской и русской живописи московского предпринимателя и коллекционера Дмитрия Петровича Боткина. В приобретении произведений искусства Боткину помогал его друг художник-маринист, мастер русской батальной живописи Алексей Петрович Боголюбов, который начиная с 1871 года постоянно жил в Париже. Впервые Грабарь видел картины известных западноевропейских мастеров и среди них полотна выдающихся французских художников: пейзажиста эпохи романтизма Камиля Коро, оказавшего сильное влияние на импрессионистов, и основателя реализма в живописи Гюстава Курбе. Все это способствовало формированию у Грабаря профессиональной ориентации в мире искусства. Теперь он не только наслаждался созданным живописцем художественным образом, но начинал понимать его особую структуру, обусловленную не только духовным содержанием, но и использованием для воплощения творческого замысла «вещественного» первоэлемента живописи – цвета и линии.

Стремительно возраставшая потребность в творческой деятельности привела Грабаря в рисовальные классы Московского общества любителей художеств, которые он с большим усердием стал посещать в свободные от учебы воскресные дни. Это творческое объединение играло ведущую роль в художественной жизни Москвы тех лет, устраивая периодические выставки, конкурсы, благотворительные лотереи, аукционы, распродажи, вырученные средства от которых направлялись на помощь молодым художникам. Среди преподавателей рисовальных классов Грабарь особенно выделял Владимира Васильевича Попова, который вел уроки рисования и черчения и в Катковском лицее. Попов сразу же обратил внимание на художественно одаренного ученика и стал давать ему ценные указания по рисунку и технике живописи. Первые небольшие натурные этюды с московскими видами Кремля, Нескучного сада, Воробьевых гор, Москвы-реки, с портретами учеников и служащих лицея, а также небольшие натюрморты, по воспоминаниям Грабаря, пользовались неизменным успехом у окружающих. Летом, приезжая к родителям в Измаил, начинающий художник не оставлял работу с натуры: он с воодушевлением писал пейзажи с видами Дуная, старой турецкой крепости, сада, портреты горожан и своих приятелей. Когда осенью 1889 года после окончания московского лицея Игорь отправился в Санкт-Петербург, чтобы по семейной традиции продолжить обучение на юридическом факультете университета, он не забыл взять с собой ящик с красками, кисти и складной мольберт – с этими художественными принадлежностями будущий живописец больше никогда не расставался.

Столичный город со своими знаменитыми дворцами, соборами, проспектами предстал перед Грабарем величественным блистательным видением. Художник вспоминал:

«Петербург поразил меня своей нарядностью, шириной улиц, высотой домов, уличным движением. Вот она столица, думал я, когда ехал на извозчике с Варшавского вокзала на Выборгскую сторону. Недаром Москву называют большой деревней. Я жадно вглядывался в ровные ряды разноцветных пятиэтажных зданий, особенно насторожившись при проезде через Невский проспект и Литейный мост. В этот первый осенний день Петербург показался мне сказочно прекрасным, с сверкающей вдали адмиралтейской иглой, синей Невой, гранитной набережной и Петропавловским шпицем. Таким он остался для меня с тех пор навсегда: самым красивым городом Европы»⁶.

Безусловно, во многом выбор места учебы Грабаря был связан с тем, что в Санкт-Петербурге находилась знаменитая Императорская Академия художеств, из стен которой вышли выдающиеся живописцы, скульпторы, архитекторы. Основанная в 1757 году по проекту видного государственного деятеля Ивана Ивановича Шувалова как «Академия трех знатнейших художеств» – живописи, скульптуры и архитектуры, она стала крупным художественным учебным заведением России, сыгравшим важную роль в становлении и развитии русского искусства. Совсем скоро здесь будет учиться и Игорь Грабарь, а пока жизнь студента юридического отделения петербургского университета наполнена нелегким самоотверженным трудом и расписана буквально по часам. Ему предстояло не только овладевать юридическими знаниями, но и самому зарабатывать на хлеб насущный, так как отец не мог оказывать ему достаточную помощь из-за своего скромного заработка учителя. Денег, которые ему регулярно высылались, катастрофически не хватало, и справиться с нуждой ему помогло внезапно обнаружившееся литературное дарование.

Долгими осенними и зимними вечерами Грабарь писал небольшие юмористические рассказы для петербургских журналов, которые, как вспоминал Игорь Эммануилович, весьма охотно публиковали. Университетские годы были ознаменованы важным событием, оказавшим большое влияние на мировоззрение молодого человека. По рекомендации друзей он стал исполнять обязанности секретаря у сенатора Федора Михайловича Дмитриева – историка права, публициста, профессора Московского университета, попечителя Петербургского округа, который из-за прогрессирующей болезни глаз нуждался в помощнике. Грабарь вспоминал о Федоре Михайловиче: «В сенате он выделялся из общего уровня закоренелых бюрократов своим язвительным и временами злобным красноречием, а также сатирическими стихами и эпиграммами, ходившими по Петербургу и создавшими ему репутацию обличителя неправды»⁷. Дмитриев обладал феноменальной памятью, владел французским, немецким, английским и итальянским языками и был широко эрудированным ученым-юристом. Грабарь признавался, что, работая у него, он окончил второй, «дмитриевский», университет, и позже писал: «Федор Михайлович имел решающее влияние на формирование моих тогдашних литературных симпатий и вкусов. Я впервые понял по-настоящему Пушкина, беззаветно полюбив его, ставшего для меня выше всех мировых поэтов. <…> Только благодаря Дмитриеву я понял гений Толстого и Достоевского <…> я слушал его бесконечные рассказы из жизни старой Москвы и старого Петербурга. <…> Я впервые от него услыхал имена славных петербургских зодчих, которых до тех пор не знал: Росси, Стасов, Александр Брюллов, Монферран, Воронихин, Старов, Бренна, Кваренги, Ринальди, Растрелли, <…> Интересом к старине я всецело обязан Дмитриеву, он же привил мне вкус к мемуарной литературе и архивным исследованиям, определив в значительной степени мои дальнейшие пути и перепутья»⁸.

С Дмитриевым Грабарь читал и запрещенную литературу: книги французского либерального философа, писателя и историка религии Эрнеста Ренана, выступавшего за свободу и просвещение народа, которых, по его мнению, возможно было достигнуть без революций и войн, статьи публициста-революционера Александра Ивановича Герцена, труды родоначальника немецкой социал-демократии Фердинанда Лассаля, письма одного из теоретиков анархизма и народничества Михаила Александровича Бакунина, отвергавшего идею любого привилегированного положения человека или класса. Все эти идеи получили широкое распространение среди наиболее просвещенных и революционно настроенных молодых людей, но не повлияли на мировоззрение Грабаря. Сочувствие бесправному положению народа побуждало пылкого юношу с жаром выступать за установление справедливости, но в дальнейшем его «революционность» ограничивалась лишь неприятием самодержавия и чтением «Капитала» Карла Маркса.

В студенческие годы большое впечатление на будущего художника произвели также встречи с часто бывавшим у Дмитриева поэтом-символистом, философом и богословом Владимиром Сергеевичем Соловьевым и Петром Ильичом Чайковским, с которым он познакомился на одном из музыкальных вечеров. Грабарь был страстным почитателем таланта великого русского композитора и не пропускал ни одного спектакля Мариинского театра, на сцене которого шли премьеры «Щелкунчика», «Спящей красавицы», «Пиковой дамы», «Иоланты». На всю жизнь запомнилась художнику беседа с Петром Ильичом о природе творческого вдохновения. Композитор был убежден, что, если вдохновение «не приходит» к человеку творческих профессий, будь то музыкант или художник, он все равно, независимо от уровня его дарования, обязан каждый день упорно работать для совершенствования мастерства и неустанно овладевать все новыми выразительными средствами того или иного вида искусства. Это утверждение показалась юноше необычайно интересным. Он впервые серьезно задумался о том, что уровень профессионализма художника находится в прямой зависимости не только от его таланта, идейно-эстетических установок и от общего культурного и духовного развития, но, что немаловажно, от постоянного, порой изнурительного и не приносящего удовлетворения достигнутым, труда художника. Для Грабаря это было настоящим откровением. Он вспоминал:

«Я долго стоял, раздумывая о новых, глубоко меня поразивших мыслях, остро врезавшихся в мою память на всю жизнь и ставших моей путеводной нитью. Сколько раз, в минуты отчаяния от художественных неудач, они вновь и вновь вливали в меня недостававшую дозу энергии, научив упорством и сугубой работой преодолевать неудачи»⁹.

Свой первый удачный петербургский этюд «Крыша под снегом» (1889) художник написал в ясный зимний день из окна квартиры, которую снимали его университетские приятели. Этот простой по композиции и ничем не примечательный по мотиву городской пейзаж с изображением заснеженной крыши тем не менее обнаруживает тонкую согласованность красочных сочетаний и тональных отношений. Начинающий художник выдержал экзамен на мастерство: его этюд высоко оценили ученики Академии художеств, знакомством с которыми Грабарь был обязан своему приятелю Щербиновскому. Это был первый большой успех, который, безусловно, не мог не радовать юношу. Ранний этюд художника «Крыша под снегом» уже после его смерти был приобретен Государственной Третьяковской галереей.

Как мы уже упоминали, в первый же год петербургской жизни молодой Грабарь начал для заработка активно сотрудничать с популярными еженедельными сатирическими журналами «Стрекоза», «Будильник», «Шут», на страницах которых публиковались анекдоты, пьесы, иллюстрированные карикатурами юмористические рассказы и стихотворения. Многие известные писатели начинали свой творческий путь с публикаций в изданиях подобного рода, и самым знаменитым среди них был Антон Павлович Чехов. Его юмористические рассказы печатались под множеством псевдонимов, а первым и самым известным среди них стал псевдоним Антоша Чехонте. Работа в журналах давала Грабарю средства к безбедному существованию, но не могла удовлетворить его творческие интересы. Все это время он упорно стремился найти сферу применения и своим художественным способностям. Совсем скоро ему удалось получить работу, что называется, «для души» в журнале для семейного чтения «Нива», которым он зачитывался еще в детстве.

Основанное в 1870 году Адольфом Федоровичем Марксом, еженедельное иллюстрированное издание по литературе, политике и современной жизни было невероятно популярно среди читателей: в лучшие годы подписка на него возросла до двухсот пятидесяти тысяч экземпляров. Потомственный дворянин, на гербе которого серебряными буквами было начертано «Неустанными трудами», Адольф Федорович был действительно человеком не только одаренным, но и невероятно трудолюбивым, успевшим сделать многое для процветания издательского дела в России. Так, немало усилий он приложил к тому, чтобы в бесплатных приложениях к «Ниве» выходили собрания сочинений крупнейших русских и зарубежных писателей – среди них Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов, Мольер и многие другие. Это способствовало тому, что журнал стал распространяться по российской провинции огромными тиражами, что безусловно повышало общую культуру населения. Известный книготорговец был также талантливым педагогом и страстным собирателем народных русских песен. После смерти Адольфа Федоровича издательство было преобразовано в акционерное общество «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркса».

Грабарь с энтузиазмом принялся за работу в «Ниве». Он с усердием составлял тексты к репродукциям картин известных художников, занимался подборкой иллюстраций к рассказам и очеркам и самое главное – начал работать над своими первыми статьями по изобразительному искусству. Так, уже в студенческие годы наметились главные магистральные линии творческой деятельности будущего художника и историка искусства, определилось его пристрастие к широкой просветительской работе, без которой не мыслили свою жизнь многие русские интеллигенты. Игорь Эммануилович вспоминал: