Читать книгу: «Лепестки в паутине», страница 9

Так, до самого приказа разойтись, все были вполне довольны собой.

5

—Ты уверена, что стоит сегодня этим заняться? – спросил Манель, стягивая с головы широкую ленту, державшую тугой хвост. Он провёл рукой по волосам, которые водопадом упали на плечи и грудь.

– А почему нет, – пожала плечами девушка. – На самом деле, мне кажется, что давно пора поговорить… я просто думала, что это всё как-нибудь само разрешится.

–Лилия! – возмущённо-вопросительно воскликнул эльф; девушка от неожиданности даже вздрогнула.

–Что-о?!

–Если вы поссорились, следовало сказать! – нахмурившись, Манель сложил руки на груди. Дверь сарая, возле которого они стояли и куда только что убрали инструменты, с мелодичным скрипом приотворилась, и эльф раздражённо захлопнул её, набросив на петли два изящных бронзовых крючка.

–Не психуй, – приподняв брови, произнесла Лилия. – С чего надо было об этом говорить? Не маленькие, вроде.

Манель приоткрыл рот, и девушке даже показалось, что у него начал дёргаться глаз.

–Скажи ещё, что я не права. Сегодня – да, у меня возникла проблема, поэтому я прошу помочь. Не стоит так напряжённо к этому относиться. Это теперь куда?

Последний вопрос относился к мешку из грубой тканой материи, который Лилия держала в руках. Последние пару часов они с Манелем выкапывали оставшиеся кусты гороха, и в мешке было много свежих стручков.

–Да ты… Это на кухню, – сдаваясь, бросил Манель, покачав головой.

–Не злись, – снова сказала девушка, взявшись рукой за калитку.

–Я не злюсь.

–Вижу.

Манель скривился и запустил руку в волосы.

–Правда! Я не злюсь, но это всё… и сегодня… Это заставляет меня дёргаться, только и всего.

Они вышли из сада и притворили калитку; Манель остановился.

–Кстати, насчёт того, что было утром…

–О… – Лилия перехватила мешок в другую руку. – Да, извини меня. Я знаю, что это было ни на что приличное не похоже.

–На самом деле, я тоже хотел просить прощения.

Манель немного нервно улыбнулся и помолчал; видно было, что он смущён и растерян. Эльф снова взглянул на девушку.

–Я вёл себя не так, как должен был… знаешь, я сейчас подумал, что тоже, кажется, надеялся решить это как-нибудь потом, или, может, считал, что само пройдёт, – Манель снова смущённо отвёл глаза. – Ты знаешь, что мне не всё равно, но из-за чего-то я не мог ничего толком сделать.

Эльф явно хотел сказать ещё что-то, но Лилия неожиданно улыбнулась.

–Тогда я была обижена, но, на самом деле, ты всё делал правильно.

Манель поднял глаза, и в них отразилось искреннее непонимание.

–Ни к чему было устраивать представление. А я как раз это и сделала, – объяснила девушка.

Лилия развернулась и потянула Манеля за собой. Эльф лишь на мгновение задержался, переваривая её вывод, а потом пошёл с девушкой рядом, забрав у неё мешок.

–И ещё – я знаю, что тебе никогда не бывает всё равно, – сказала Лилия, не глядя на друга.

Она и представить не могла, насколько вдруг разом облегчила его душу последними словами. Ведь, пожалуй, одно это волновало Манеля больше, чем всё остальное, вместе взятое.

Оставив мешок с горохом на попечение эльфов в кухне, Манель и Лилия пошли обратно, к поселению.

–Мне почему-то казалось, что ты должна знать, где живёт Эльдалин.

–Я сама удивилась, когда поняла, что это не так, – согласилась Лилия.

–На самом деле, его дом действительно далеко, если сравнивать. Да и мало кто ходит к нему – обычно он сам где-нибудь по делам. Носится… И к другим особо не заглядывает.

–Это я, пожалуй, заметила.

Лилия скоро начала понимать, что и не ходила никогда этими улицами – им уже несколько раз пришлось подниматься по лестницам и перейти через два полуподвесных моста (на середине они были укреплены сваями, вколоченными на дне тех самых оврагов, через которые, собственно, мосты и переводили). Почему-то холм, по склону которого карабкалась меньшая часть хижин поселения эльфов, был словно специально изрезан глубокими, каменистыми оврагами.

–Ты собираешься сама поговорить с ним? – спросил Манель спустя некоторое время.

–Думаю, да. Я надеюсь, что получится, и он не будет зол.

–Возможно, стоило взять с собой Индила, – полувопросительно, полузадумчиво произнёс эльф.

–Я хотела попросить его, но не стала…просто он занят, – словно извиняясь, сказала Лилия.

–Занят? – кажется, Манель был удивлен.

–Сказал, что будет у короля, – пояснила девушка.

Она собиралась сказать, что Индил будет «у Имирина» или «у отца», но в последний момент она не решилась на это. Ей казалось, что в данном случае это звучало бы…странно. О, этот официоз! Он включается в головах эльфов иногда очень неожиданно, в случае Индила – даже тогда, когда король – твой отец. Сильная штука… но Лилии пока сложно было её понять.

–Ах, да…

Манель замялся, решая, стоит ли заговаривать об этом с девушкой; в конце концов решил, что это необходимо. Она теперь полноправный член их гарнизона, и, к тому же, Лилия и Индил…

–Разведчики приносят плохие новости. Калианты стали подходить очень близко к крепости. Уже больше недели эльфы находят их следы.

–А что им нужно? – спросила девушка; она старалась заглянуть Манелю в лицо, но ничего этим не добилась – эльф снова натянул на себя маску уверенного спокойствия.

–Это самое интересное.

–Что? То есть?

Манель нахмурился и повёл плечами.

–Видишь ли, у них, если подумать, нет веской причины. И не должно быть. Мы не знаем, где их жилище…гнездо… – Манель вдруг затерялся в двух словах и усмехнулся этому, – Как видишь, мы даже не знаем, что представляет из себя то место, где они живут. Это с учётом того, что свой лес и его окрестности знакомы нам прекрасно. Так что потревожить их мы никак не могли, даже случайно, это вообще сложно представить. И мы не трогали ни одного из них, пока не начались нападения.

–Наверное, они просто считают, что лес – их, а вы им мешаете? Может такое быть?

–Такое может быть, да. По сути, только в этом и дело, если рассуждать здраво. Но проблем от этого не меньше… Впрочем, ты знаешь.

Лилия кивнула. Уж точно – она знала. А ещё помнила, как стирала залитое кровью платье и невольно взяла на себя роль гарнизонного госпиталя.

Манель тоже погрузился в размышления. Не могло всё быть так. Слишком просто, даже глупо. Нельзя забывать о том, что они потеряли… Не только возможность лечить своих раненых и больных. Было нечто гораздо большее, кое-что, о чем Лилия не знала, а эльфы не хотели сказать. И, думая о калиантах, Манель боялся, что дело здесь не только в животном инстинкте борьбы за территорию. Калианты не похожи на обычных пауков, ведомых инстинктами, напротив. Не в первый раз уже Манель искренне желал, чтобы его предположения – порой невнятные, туманные, но совсем не лишённые оснований – оказались, тем не менее, ложными, ложными во всех отношениях. И не в первый же раз эльф жалел о том, что Лилия живёт вместе с ними, не зная и половины всего, что может случиться и что уже произошло задолго до того, как судьба привела сюда даже её отца.

Его размышления прервал вопрос Лилии.

–А что Эльдалин посадил возле своего дома?

–Мирт, – сразу же отозвался эльф.

–Мирт? – Лилия наморщила лоб. – Я не знаю о таком.

–Это дерево. Один из королей людей, когда мы ещё были очень дружны, подарил нам их. Откуда они появились у него, я не помню, тогда не слишком этим интересовался. Кажется, кто-то из путешественников привёз его из-за моря, с тёплых берегов. Страна у нас холодная, и потому мирт не прижился нигде, кроме нашей земли. Только благодаря эльфийской магии смог выжить.

–Когда ты говоришь, что это дерево, мне представляется что-то уж очень большое, – призналась девушка.

–На самом деле, это не так, – улыбнулся Манель. – С виду – куст кустом, честное слово. Хотя есть, конечно, отличия. Достаточно необычно выглядит, и, в то же время, невзрачное. И цветы маленькие. Вот такие.

Эльф показал на мизинец своей руки, ногтем указательного пальца отступив от кончика меньше сантиметра.

–Что ж, заодно и посмотрим, – сказала девушка.

6

Пришлось подняться по ещё одной лестнице и перейти несколько улиц (они почти полностью были засажены взрослыми акациями, которые даже сейчас, в столь поздний сезон, стояли в цвету), прежде чем Манель сказал:

–Через два дома свернём налево, и мы на месте.

Лилия не ощущала волнения или страха, даже смущения – хотя до сих пор она не определилась, каким должен состояться разговор с Эльдалином. Прежде – девушка точно знала – ей было бы жутко неуютно от осознания приближения разговора «с глазу на глаз», но, кажется, события прошедшего утра исчерпали весь её запас переживаний на сегодня.

Может, дело действительно было в этом. Но, наверняка что-то, называемое «предчувствием», могло подсказать Лилии таким образом, что разговору не суждено случиться.

А пока друзья завернули за угол, и, пройдя мимо хижины, утопающей в кустах жёлтой акации, остановились.

Зрелище их глазам предстало удивительное.

В плохом смысле.

Хижина выглядела не в пример соседним аккуратно – видно было, что совсем недавно крышу и стены правили, причем заботливо и крепко. Но всё вокруг дома выглядело так, словно о нём забыли и не пересадили деревья в сад.

Это создавало весьма противоречивую картину, которая смутила даже девушку, что говорить о Манеле.

Дома на холме не объединялись в дворы, как в низине. Здесь это было неудобно, так что хижины стояли отдельно, часто в довольно странном отношении друг к другу.

Возле дома Эльдалина оставалось совсем немного места, и всё оно, за исключением узкой тропинки к двери, было обсажено низкорослыми деревцами. Весьма симпатичными…они могли бы быть, если бы за ними ухаживали. От гладких, прямых, идеально круглых в сечении стволов отходила целая сеть тоненьких веточек с вытянутыми мелкими тёмно-зелёными листочками. И если стволы искривились из-за недосмотра лишь у двух-трёх деревьев, то крона находилась в плачевном состоянии у всех без исключения. Ветки не менее чем с одной стороны засохшие и обломанные, а листья, где были, пожухли, а некоторые покрылись светло-жёлтыми пятнышками (Лилия несколько раз видела такое лишь у сиреней, которые росли у деревни, возле вспаханного поля; их более дикие родственницы таким не страдали). Деревца выглядели неаккуратно: и сухие, и живые ветки торчали во все стороны.

–Что за жуть?.. – тихо, обескураженно воскликнул Манель.

Он подошёл поближе, и, наклонившись и протянув руку, пропустил веточку мирта сквозь пальцы. Зелёные листья осыпались от его прикосновения.

–Вон там паутина, – заметила Лилия, указав на одно из деревьев. Его крону полностью окутывала белёсая полупрозрачная вуаль.

У корней миртов росла сорная трава. Манель, как мог осторожно, боком, пробрался на узкую тропинку между деревьями. Вдруг он, заметив что-то, наклонился к самой земле, почти скрывшись в несчастных миртах.

–Что там ещё? – спросила Лилия. На самом деле, она была весьма не уверена, что действительно хочет знать; при виде такого все приемлемые мысли напрочь вылетели у неё из головы. Девушка не могла поверить, что они стоят перед домом Эльдалина, а, значит, именно Эльдалин – Эльдалин! – допустил всё это.

–Это уже…слишком! – задохнувшись от пренеприятнейшего изумления, Манель выпрямился и через мирты протянул девушке зажатую в руке веточку.

Она даже цвела, маленькая жёлтая акация. Всего несколько цветочков, правда.

–Проросла с соседней? – со спокойной рассудительностью бросила Лилия; она всё ещё не верила в увиденное.

–Да. Проросла. Тут их несколько. Все проросли.

–Спокойно, – тихо сказала девушка, разглядывая мирт, оставшийся в довольно сносном состоянии.

–Это же…кошмар! – возопил Манель, широко взмахнув руками, словно говоря «посмотри, посмотри на это ещё раз!»

–Сейчас не время из-за этого кричать, – Лилия покосилась на дверь. – А… как думаешь, он вообще дома?

Нельзя было сказать, рассержен Манель или обескуражен; а если и то, и другое, то в каком соотношении, тоже не ясно. Эльф оглянулся на дверь.

–Тогда он должен был нас услышать, но, если он дома – у меня тоже появился к нему разговор!

–Манель…

Лилия не успела сказать хоть что-нибудь – друг уже твёрдо и настойчиво стучался в дверь.

–Эльдалин! Эльдалин! Ты здесь?

Ответа не последовало, и, оглянувшись на неё, Манель бросил:

–Минутку.

Он обошёл хижину и скрылся из виду. Лилия услышала его зовущий голос.

Меньше, чем через минуту, Манель вышел из дома через дверь.

–Понятно, – протянула девушка.

Манель немного постоял на пороге, и, покачав головой, сошёл с крыльца. Эльф оглядел маленький «садик» и поднял глаза на Лилию.

–Если бы неподалёку ещё кто-нибудь жил, это непременно бы заметили, – печально сказал он.

Девушка огляделась вокруг: действительно, все хижины, доступные взгляду, рядом и напротив, были окружены акациями.

–Что, по-твоему, он не хочет ухаживать за деревьями? Или ему лень?

–Чтобы Эльдалин запустил их нарочно! – воскликнул Манель, всплеснув руками. – Это… нет, я решительно не понимаю! Он всегда был аккуратен, даже когда совсем не доставало времени.

–И давно ты был здесь? – вдруг неожиданно резко спросила Лилия. Манель буквально застыл.

Ведь ясно же было, что всё увиденное сейчас случилось не вдруг. Возможно, за месяц, или несколько; а может, и год.

И всё это время никто ничего не видел? Как же так?

Кажется, Манель понял, о чем думает девушка, и вдруг ужаснулся, но уже не беспорядку и опустошению, царившему среди малюсенькой миртовой рощицы. Ужаснулся тому, что и он, и остальные – по праву считающиеся друзьями Эльдалина – «проглядели» что-то в нём. Конечно, он очень уж замкнут… но они-то, они! Что думали, куда смотрели?

Манель сокрушённо кивнул и протиснулся между миртами к Лилии.

–Да, вряд ли я вправе ругать его… Но это уже большая проблема.

–Выглядит плачевно, но исправить можно, – осторожно сказала она.

–Даже не в этом дело, – Манель погрустнел так же быстро, как и разозлился за несколько минут до этого. – Для нас это слишком важно, чтобы позволять себе такое.

–Что ты имеешь в виду? – не поняла Лилия. – Сады возле домов?

Манель кивнул.

–Я думала, вы просто выбираете, что нравится. Ну, может быть, ему надоело?..

–Ухаживать за своими цветами не обязанность. Потребность. Наш род много веков жил в лесных крепостях, среди деревьев, замшелых холмов и лугов с дикими цветами. Сила эльфов поддерживать жизнь в растениях – самое древнее наше умение, и оно одно осталось при нас – у кого-то больше, у кого-то меньше. Но бросить цветы своего дома никто не может.

–Это как с работой? – спросила Лилия.

–Что? – Манель повернулся к ней.

–Ну, знаешь, у людей так бывает…у хороших, в основном, – Лилия замялась: она впервые пыталась объяснить что-то эльфу о своём мире. – Когда им нравится, что они делают… например, гончарное дело, или… кузнецы, у нас тоже есть…

Манель кивнул, давая понять, что следит за её мыслью.

–Когда они не могут больше заниматься своим делом, они очень сильно страдают. Если болеют и им положено лежать, то целая наука – объяснить им, что придётся недельку потерпеть без дела.

–Надо же… Я думал, таких людей уже нет, – задумчиво произнёс Манель; на вопросительный взгляд Лилии эльф поспешил пояснить: – Раньше, когда мы много времени проводили в городах людей, там было немало хороших мастеров и фермеров. И это действительно чем-то напоминало то, о чем ты говоришь.

–Может быть, в городах мастера ещё остались. Не знаю,– пожала плечами девушка. – У нас такие тёплые отношения у людей в основном только с выпивкой…

Брови эльфа поползли вверх, а Лилия, как ни в чем не бывало, пояснила:

–Ну, в кабак ходят как на работу. Даже регулярнее. А мне лечи их потом от пивных хворей.

Манель снова улыбнулся её словам, несмотря на печаль, охватывающую его. Какой же она ещё ребёнок, как напоминает маленькую! Для неё ведь целый мир был – деревня, бабушка-няня, травы…

А сейчас насколько он стал больше и опасней. А она так и не повзрослела… Или на этот счет он ошибается?

–Что ты думаешь обо всём этом? – осторожно заглядывая другу в лицо, решилась спросить Лилия.

–Похоже, с Эльдалином что-то не так, – признал Манель после короткой паузы. – Даже земля не смогла помочь.

–Это точно?

Манель коротко кивнул, поджав губы. Такого он не ожидал, да и как можно было? То, что они видели здесь, приобретало не абстрактную форму: неприятность эта тесным образом их касалась.

–А, вот, смотри, – Манель сделал несколько шагов в сторону и присел возле крайних миртов. – Вот так они цветут. Обычно вся крона усеяна такими вот маленькими цветочками. Очень трогательно смотрится… – печально добавил эльф.

Лилии тоже пришлось присесть, чтобы на конце веточки, которую придерживал Манель, увидеть малюсенький белоснежный цветок. Пять невесомых лепесточков у основания были очень узкими, так что возле тычинки между ними видно было щёлочки, зато кончики их расширялись и изящным венчиком накладывались друг на друга. Из центра торчали тонкие, но очень многочисленные и заметные тычинки, похожие на усики диковинных жучков.

–Слушай, – не выпрямляясь, Лилия перевела взгляд с цветка на друга, – когда Лизель лежал, кто ухаживал за цветами?

–Алальме и Марли, – сразу же ответил Манель, – а при чем тут..?

Он не успел договорить, как уже понял всё. Девушка поднялась на ноги и смотрела на него как-то растерянно и вместе с тем требовательно.

–Ты думаешь, он болен? – спросил Манель. Он стал очень серьёзен и в этот самый момент и сам пытался ответить на свой же вопрос.

–Я не знаю, – честно ответила Лилия. – Вы болеете совсем по-другому. Ваши раны лечить много легче, а вот то, чем страдал Лизель, было чем-то гораздо хуже… хотя там причина была гораздо яснее, стоит признать.

Манель очень внимательно её слушал, пытаясь решить, есть ли у него самого опасения на этот счет. Или предположения.

Их оказалось слишком много для того, чтобы разобраться в них здесь и сейчас.

–В одном мы сошлись, – произнёс он, – что Эльдалину может понадобиться помощь.

Лилия кивнула.

–Только что теперь делать?

Эльф задумался ненадолго, и, наконец, высказал то, что пришло ему в голову самым первым:

–Я хочу поправить тут всё. Хоть немного.

–А это можно? – Лилия наклонила голову, озадаченная; всё же, как выясняется, в быту эльфов постоянно всплывают какие-то подробности, поэтому лучше уточнять сразу.

–Конечно; иначе я бы не решился, – Манель пожал плечами и вдруг заулыбался, и в какой-то миг стал удивительно похож на Марли. – Раньше, прежде чем ухаживать за девушкой, мы поливали цветы возле её дома.

–Серьёзно? – Лилия удивлённо вскинула брови; всё чуднее и чуднее…

–Да. При этом обязательно, чтобы она не видела.

–А какой тогда толк в этом?.. – неуверенно протянула девушка.

–У нас очень тесная связь с собственным садом. Сначала, – эльф заулыбался ещё веселее, – нужно снискать расположения цветов. А уже потом можно надеяться на дружбу.

Эльф забавно мотнул головой, и Лилия сочла это за что-то вроде: «Ну, дальше тонкости свои».

–Надо же… – до крайности удивленная, Лилия наморщила лоб. Такого ей ещё ни один из эльфов не рассказывал, и подобная информация явно требовала времени на размышления. – Хорошо, если нас за это не убьёт молнией или ожившей веткой, я тоже за то, чтобы навести здесь порядок. Буду с тобой.

–Придётся вернуться и взять всё необходимое, – сказал Манель. – Может, подождёшь меня здесь? Я быстро.

Лилия покосилась на заброшенную, пустынную улицу и на вполне жилую, но не слишком приветливую хижину Эльдалина.

–Нет уж. Лучше лишний раз пройти. Заодно дорогу выучу…может быть.

7

Пока друзья спешно шли обратно, переходя те же мостики и спускаясь по тем же лестницам, девушка решилась задать интересующий её вопрос:

–А ты, Манель, ухаживал за чьими-нибудь цветами?

–Ох, естественно! – неожиданно просто ответил Манель. – И весьма успешно, между прочим. У неё росли жёлтые фиалки. Не самые удобные цветы.

–В каком смысле? – не поняла Лилия.

–Ну, если у девушки под окнами растёт, например, сирень, или взрослые гортензии, или что-то подобное – там хоть спрятаться можно! А тут – фиалки, – друг почти с разочарованием покачал головой. – Простенькие такие, даже слишком. Но мне тоже…очень нравились.

Эльф и девушка переглянулись. Манель улыбался, и Лилия, наверное, впервые видела его таким откровенно счастливым. Очень милая, должно быть, история, но разве смеет она выяснять подробности? Разве не станет другу грустно от того, что сейчас от этого остались одни воспоминания?

Наверняка, у многих её друзей были подруги… Или нет? А если были, где они сейчас? А где их матери и сёстры? Теперь ведь совершенно ясно стало, что раньше здесь располагался не только военный гарнизон. А если так, то…

О, боги!

–Манель, а все вы здесь друг другу…кто?! – выпалила Лилия, остановившись, как вкопанная, посреди улицы.

Вопрос получился, прямо скажем, панически-резким: Лилия ведь и вправду перепугалась оттого, что лишь теперь подумала об этом. Наверное, из-за этой паники Манель не сразу её понял.

–Ну, среди вас есть, например, родные братья? Или отцы с сыновьями?

–О, ты об этом, – Манель вздохнул облегченно, наконец, разобравшись, что, на этот раз, ничего страшного не случилось и не предвидится. – Многие здесь очень молоды и сами не имеют детей. Есть братья – у Ниэля их трое.

–Надо же!

Девушка начала успокаиваться так же быстро, как переполошилась минутой раньше. Манель, всё ещё не совсем понимая причину её внезапного порыва, посмеивался.

–Мы не придаём этому особого значения, – эльф подал плечами. – А почему тебя это заинтересовало?

Лилия уставилась на друга, подняв брови и со всё возрастающим изумлением подбирая слова. Действительно, почему же?!

–А…да, глупый вопрос, – вдруг кивнув, спохватился Манель; до него начало доходить. – Но…что тебя конкретно волнует?

–Я знаю, что Имирин – отец Индила, но только теперь я поняла, что все остальные для меня словно сами по себе…

–На самом деле, мы и есть сами по себе. Хотя это ведь тоже не правда – вспомни, что чаще мы предпочитаем всё-таки определённый круг общения; мне кажется, это видно. – Лилия кивнула, и Манель продолжил. – Но даже если говорить о родственных отношениях, то почти все здесь – сыновья разных отцов. Однако много тех, у кого они были братьями, а матери – сёстрами.

– В смысле, двоюродных братьев? – уточнила девушка. На всякий случай.

Манель на секунду задумался.

–Да, у вас это так называется, я помню. Ну, вот… всё примерно так.

–А это связано с тем, что вы…ну… – Лилия не была уверена, что задаёт вопрос, на который ей ответят, а потому сначала оробела; однако, если задавать этот вопрос не Манелю, то кому же ещё?

–Это связано с забвением? И с тем, что вас тут так…мало?

Как и ожидала девушка, на лице Манеля показалась некоторая отстранённость, которую она всегда наблюдала на лицах друзей перед тем, как услышать, что ответить они не могут. Однако эльф всё-таки снова стал самим собой – серьёзным, но открытым.

–Да, это связано самым тесным образом. Остальной наш народ ушёл, в их числе все женщины и все, кто посчитал нужным. Мы остались здесь… в знак принятия наказания и примирения с ним. И, кстати, не только мы. Через несколько сотен километров расположено ещё одно поселение.

Лилия буквально застыла, пребывая в самом настоящем шоке от количества сказанного. По сравнению с тем, что ей удавалось узнать (в том числе, случайно), это было просто колоссально! И кто рассказывает сейчас ей это – Манель! Самый молчаливый, самый строгий в этом отношении…

–Тебя должно успокоить то, что здесь остались в основном одиночки. Те, кому так и не довелось создать семью.

На мгновение Манель отвёл глаза, и Лилия сразу же поняла – эльф солгал. По крайней мере, сказанное не ко всем относилась в полной мере.

Однако девушка не успела ничего сказать, как друг снова прямо взглянул на неё и улыбнулся.

–Мне очень хотелось сказать тебе об этом. Но ты ничего не слышала. Я молчал. Да?

Несколько секунд девушка стояла, всё ещё поражённая до глубины души…и очень признательная. Манель решил, что ей можно знать – хотя бы это. Лилия неуверенно рассмеялась и кивнула.

–Да, ты отказался отвечать на мои вопросы, – согласилась она с правилами игры.

–Замечательно! – Манель изобразил приглашающий жест и они двинулись дальше. – Ну, так, вот, раз мы заговорили о родственных отношениях… Помимо того, о чем я тебе только что не стал рассказывать, есть ещё кое-что: подобная неродственность почти традиция нашего народа. Родители ждут совершеннолетия, а дальше обязаны отправить детей жить отдельно. На обучение в гарнизоны, на заставы, или просто – в другие поселения. Мы даже не видимся с ними после. Разве что случайно. Королевская семья и семьи лордов-наместников обычно живут вместе, и то – не всегда. Если юные принцесса или принц пожелают – они могут уйти даже несмотря на наследуемость власти.

–Как-то это грустно, по-моему, – сказала девушка.

–Так проще жить. И, в любом случае, все мы любим друг друга. Родители – детей, а дети – родителей, и своих сестёр и братьев, которые тоже часто оказываются в разных местах. Любовь, она ведь никуда не уходит. Мы просто не обременяем друг друга постоянным общением, нахождением «в гнезде»: от этого любовь может утратить свою силу. Всё становится очень буднично.

–Но вы всё равно живёте все вместе, то есть общиной, – возразила Лилия, – вам же это не мешает.

Манель покачал головой.

–Это не то. Любовь, не подкреплённая кровным родством, совсем другая. Она не инстинктивная. Забота о существовании и судьбе другого, когда тебя не принуждает к этому чувство семейного долга или желание защитить честь семьи… подобному важно научиться, важно прочувствовать. В этом вся суть.

–Не могу сказать, что понимаю. Сложно…и как-то… – Лилия машинально потёрла лоб, стараясь сообразить, что же она чувствует и думает в связи с этим всем, но мысли безжалостно разбегались. – Ладно, не знаю.

–Я понимаю, что ты думаешь, – взглянув на неё, сказал Манель. – Всё это идёт вразрез с образом жизни людей. Но ты должна помнить и понимать – жизнь эльфа и жизнь человека понятия несовместимые. Ваши тела и жизненные силы гаснут много раньше, чем успеют затлеть огоньки душ. Вот в чём разница.

Манель ободряюще и вместе с тем вопросительно приподнял брови. Встретившись с ним взглядом, Лилия сначала нахмурилась; но затем смысл слов друга дошёл до неё, и дошёл правильно.

–Наверное…

–В этом нет ничего страшного. Это не причиняет никому боли. Мы счастливы, что может жить так и заботиться друг о друге, перенося дальше то, чему нас научили в детстве и юности наши родители. Ведь это ли не настоящее почтение по отношению к ним? – помолчав немного, Манель добавил: – Иногда вспоминать дом. Такие воспоминания тоже большая радость. Мы не привыкли к другому.

Девушка кивнула. Она начинала понимать теперь, почему пропасть между людьми и эльфами – точнее, их жизнями и судьбой – такая большая. Хотя ведь иногда никакой пропасти на самом деле и нет…

–А твои родители где, знаешь? – спросила Лилия.

–Понятия не имею. Эта крепость – далеко не первое место, в котором я нашёл дом.

–Но они хоть живы?

–Должны.

–Но ты не знаешь точно.

–Никто не знает.

Девушка опять умолкла, но разговор не отпускал её.

–Это точно…проще?

–А ты знаешь, что с твоими родителями? – неожиданно проронил Манель.

Лилия кивнула.

–Тебе легче от того, что ты знаешь?

–Нет, – почти не подумав, ответила она; это девушка осознавала и так яснее, чем что-либо.

–Вот видишь, – мягко произнёс Манель. – Жизнь такая… Нельзя сказать, что проще, знать или же нет. Но у незнания есть одна исключительная черта.

Манель вскинул голову и призрачно улыбнулся, и снова в этот миг стал не похож на себя; но не о Марли напоминала его улыбка, а о Финеле – спокойном, непритворно смиренном…слепом, но только не сердцем.

–Не зная, ты можешь верить во всё, что захочешь. Можешь надеяться. И только это будет твоей правдой.

Сказанное Манелем заставило девушку глубоко – и надолго – задуматься, а сам эльф более не говорил ничего до тех пор, пока они не вернулись к калитке, ведущей в сад.