Читать книгу: «Зара», страница 3
Глава 7. Концерт Степаниды
Пока Зара приводила в порядок бабушкин дом, и обустраивала быт на новом месте, деревня гудела, как улей. От дома к дому бегала местная сплетница Степанида, и, сочиняя всё новые небылицы, пугала жителей россказнями о ведьме. Бабы кто верил, кто не верил в её выдумки, мужики отмахивались от неё, как от назойливой мухи. Но, когда она уходила, каждый про себя думал:
– Бегаешь? Значит боишься. Чувствуешь вину за собой.
Вслух же молчали, ждали, что будет дальше. А дальше случилось вот что.
В один из дней Зара решила, что пора сходить в деревню, осмотреться, познакомиться, да и продукты подошли к концу, нужно было заглянуть в деревенский магазин. Зара собрала Лисёнка, еле уговорив её оставить Черныша дома, велела Нуару стеречь избу, прикрыла калитку, и они с дочкой отправились по дороге, вдоль которой буйно росли пёстрые полевые цветы. Жёлтые соцветия пижмы яркими солнышками качались на высоких ножках, источая горький аромат, фиолетовые колокольчики и свечечки Иван-чая кивали головками вслед путницам, белые облака ромашек и тысячелистника млели под солнцем, алые гвоздички улыбались путницам, мышиный горошек оплетал всё сиреневыми своими лапками, и кругом разлиты были покой и благодать.
Зара с умиротворением смотрела, как Лисёнок бегает по дорожке, собирая цветочки, и напевая свою незатейливую песенку. Как же тут было хорошо! Заре очень нравилось в деревне, всё было такое родное и близкое, хотя, можно сказать, она и не была ещё собственно в самой деревне – дом бабушки стоял в стороне от остальных, почти у самой кромки леса, на отшибе, и до него практически не доносился шум и суета деревенских будней.
Но вот уже и показался невдалеке магазин. Зара поднялась по тёплым, деревянным ступеням, согретыми солнцем, и вошла внутрь, держа на руках Лисёнка. Магазин был небольшим, но, как и водится в деревенском магазинчике, весьма разнообразным на ассортимент. Тут были и полки с печеньем, конфетами, пряниками и сушками, и стойка с халатами, платками и платьями, и небольшая полочка с игрушками, и прилавок с хлебом и плюшками, и хозяйственный отдел с липучками для мух, гвоздями, краской, щётками, мылом, зубным порошком и прочим.
Зара огляделась. В магазине стояли несколько женщин и разговаривали. Увидев Зару они все разом замолчали и уставились на неё.
– Здравствуйте! – приветливо поздоровалась она.
– Здравствуй, – не сразу, но всё же ответили женщины, после чего смущённо отвернулись, и принялись выбирать товар.
Зара встала в очередь, попутно разглядывая полки, и размышляя, что же ей нужно будет купить. И в этот момент дверь отворилась, и в магазин, словно бешеная муха, влетела, уже знакомая нам, местная сплетница. Поначалу она не заметила Зару, и принялась рассматривать полки, выбирая товар, но как только ей пришлось, соблюдая порядок, встать в очередь, она поняла за кем ей придётся стоять. И тут её понесло.
– А-а-а, – заверещала она, привлекая внимание, и стараясь нарочно говорить как можно громче, – И ты, ведьма, здесь, со своим ведьминым отродьем!
Зара молча повернулась к ней, и встала, глядя на Степаниду. Бабы в страхе отпрянули. Лисёнок же, по своему обыкновению засунула палец в рот, склонила набок головку, и внимательно рассматривала злую тётку, кричащую непонятные слова ей и её маме. А Степанида разошлась не на шутку:
– Чего ты припёрлась сюда, а? Что тебе тут надо? Бабка твоя никакого житья нам не давала, а теперь и ты станешь её дело продолжать, ведьма?!
Зара слушала и ничего не отвечала, лишь крепче прижимая к себе Лисёнка, а Степаниду всё несло. Лицо её, и без того всегда красное, стало и вовсе багровым, глаза превратились в маленькие чёрные точки, а изо рта брызгала слюна. Казалось, что вот-вот её хватит удар.
Зара готова была разорвать эту злую бабу на части, но что-то внутри сдерживало её. Зелёные, яркие глаза Зары потемнели от гнева. Руки сжались в кулаки. Вдруг взгляд её упал на кольцо – камень в нём стал чёрным, словно небо перед грозой, и Зара поняла, что оно впитывает в себя весь негатив, направленный на неё и её ребёнка, защищает их.
Долго ли ещё или нет продолжался бы этот концерт, но у магазина уже столпились люди, пришедшие за продуктами, и в недоумении глядевшие на Степаниду. Продавщице надоело всё это безобразие, и она прикрикнула на сплетницу:
– Так, а ну-ка прекратить этот бардак! Хватит тут устраивать представление! Пришла за покупками, так покупай и уходи, не задерживай мне людей, и концерт не закатывай.
– Я концерт закатываю? – тут же развернулась сплетница к продавщице, обрушивая свою ярость на неё, – Погодите, она вам ещё покажет, долго помнить её будете, как и её бабку! И это ещё только начало её проказ. Посмотрите, сколько воронья развелось в огородах, рассаду топчут, всё клюют, цыплят тащут. А значит что? Ведьма появилась!
Зара не стала слушать дальше её гадости, а развернулась к сплетнице спиной. Продавщица же дружелюбно обратилась к Заре:
– Что вам нужно? Давайте я вас отпущу, вы ведь с ребёнком.
Зара попросила у неё масла, хлеба, муки, крупы и карамелек для Лисёнка, та их очень уж любила, а после повернулась к своей обидчице, и тихим, но твёрдым голосом, сказала:
– А ты б здесь не стояла, а лучше бежала бы домой, у тебя там пожар случился.
Бабы остолбенели и закрестились, Степанида выпучила глаза, и уставилась на Зару, задыхаясь от собственной злобы. И пока она, словно рыба, выброшенная на берег, ловила открытым ртом воздух, подбирая слова для ответа, в магазин вбежал мальчишка, и с порога закричал:
– Пожар! Пожар! Горим!
Все кинулись к выходу, толкая друг друга и торопясь. Зара же спокойно рассчиталась с продавщицей и сказала ей:
– Не волнуйтесь, это не ваш дом горит, у вас всё хорошо. Спасибо вам большое за помощь.
Уже дойдя до двери, Зара вдруг развернулась:
– Вы не переживайте, скоро у вас будет ребёнок, о котором вы так мечтаете, у вас родится очаровательная девочка, и муж от вас никуда не уйдёт.
Продавщица оторопела и вспыхнула:
– Откуда вы всё это знаете?
– Сама не знаю, – ответила Зара, – Просто знаю и всё. Всё у вас будет хорошо.
Продавщица выбежала из-за прилавка и схватила Зару за руку:
– Спасибо вам!
– Не за что, – улыбнулась Зара, – До свидания!
Люди бежали по дороге, кричали «Пожар!», а Зара спокойно повернула к своему дому и пошла прочь. Когда они добрались до дома, Зара увидела, что входная дверь вся расцарапана изнутри – это Нурик пытался отпереть задвижку, чувствуя, что хозяйкам угрожает опасность, и что на них нападает злой человек. Зара присела рядом с Нуаром и, поцеловав его между ушей, обняла доброго пса:
– Дружочек мой, не бойся, меня никто не обидит, всё будет хорошо. Ты ж мой защитник, ты ж моя радость, самый лучший пёс на свете.
Нуар беспокойно обнюхал лицо Зары, и лизнул её в нос, затем подошёл к Лисёнку, и сделал то же самое. И только после этого, удостоверившись, что его хозяйкам ничего не угрожает, успокоился и пошёл во двор, чтобы вздремнуть в тенёчке после перенесённых им потрясений. Однако недолго ему пришлось отдыхать…
Зара принялась разбирать продукты, а затем взялась готовить обед, Лисёнок играла с Чернышом, сидя на половичке, как вдруг в дверь с силой постучали. Зара вздрогнула и подняла голову – с таким стуком не приходят с добрыми новостями. Стук был тревожным и отчаянным. Что-то стряслось.
Она направилась было к двери, как та уже сама распахнулась, и в избу влетела Мария. Она с порога закричала:
– Зарочка, родненькая, помоги! Я знаю, ты сможешь!
– Что произошло? – спросила Зара.
– Ох, да как же сказать-то тебе… Пожар ведь случился у этой поганки, что в магазине нынче на тебя нападала. Она и бабке твоей Иле покоя не давала, а теперь за тебя принялась. Но ты на неё внимания не обращай, близко к сердцу не бери. Злоба её душит да зависть. Ведь муж-то её всю жизнь твою бабушку любил, хотя она и старше его была по возрасту. А Степанида всю жизнь думала, что Иля его приворожила. Но мы-то все знаем, что не так это было. Иля она честная была. Зарочка, дорогая, помоги, пойдём скорее в деревню!
– Да в чём же дело-то? – спросила Заря.
И в то же мгновение в голове у неё пронёсся вихрь, словно видение увидела она то, что ей нужно взять с собою. Она схватила корзинку, бросилась в подпол, и начала быстро складывать разные баночки и склянки. Они будто сами шли к ней в руки, именно те отвары, которые сейчас должны были помочь ей в работе. Затем Зара резво поднялась наверх и сказала Марии:
– Вы только за Лисёнком присмотрите!
Мария тут же подхватила девочку на руки, и они, не затворяя двери, со всех ног побежали в деревню. Нуар поспешил за ними следом, толкнув лапой калитку.
Глава 8. Первое проявление дара. Спасение Вовки
– Беда случилась, моя дорогая, – на ходу, тяжело дыша, рассказывала Мария, прижимая к себе Лисёнка, и еле поспевая за Зарой, – Когда у Степаниды этой, будь она неладна, дом-то загорелся, все ринулись на помощь. В деревне ведь как, моя миленькая, какой бы человек ни был злой и вредный, а всё своя семья, земляк, следовательно надо помогать. Вот и побежали спасать – кто скотину, кто избу, кто добро стал выносить да подальше от огня таскать.
В общем, отстояли мы дом. А тут Степанида опомнилась напоследок, возьми да и скажи, мол, кот там у меня остался в избе-то. Ну, Вовка, сын председателя нашего, шестнадцать годов ему, и кинулся в дом, кота спасать. Мы все вроде и не спохватились даже, ведь пожар уже потушили, а тут балка возьми да и рухни. И аккурат, когда Вовка выходить начал. По голове его, сердечного, ударило. Ой, Господи, ты Боже мой, упал он, горемычный, лежит, как мёртвый. Люди в сельсовет побежали, скорую помощь вызвали, да только когда она ещё до нас доедет-то, Зарочка? Спаси мальчишку, ты сможешь, я знаю!
Зара ничего не отвечала, лишь вихрем неслась по дороге. Мария указала ей дом председателя. Возле него столпилось много людей, все переживали за Вовку. Завидев Зару, люди расступились и пропустили её. Лишь только она вошла в дом, как тут же, навстречу ей выбежала заплаканная женщина, и кинулась в ноги с криками:
– Зарочка, умоляю тебя, помоги нашему сыночку! Он ведь один у нас. Бабушка твоя ему родиться помогла, если бы не она, не было бы у нас нашего Вовки. А ты помоги сейчас, спаси его! Ты сможешь, я верю! Век тебе благодарна буду, так же, как и твоей бабушке.
Зара ничего не ответила, неведомая ей ранее внутренняя сила нарастала в ней, она чувствовала, как что-то древнее и могучее поднимается внутри, горит и жжёт её изнутри, и как руки её наполняются теплом и этой неизвестной ей доселе мощью, как кончики пальцев начинает пощипывать, будто сотни иголочек впиваются в подушечки, они немеют, а потом вдруг из рук её начал струиться такой жар, что казалось – прикоснись она сейчас к чему-то, и вещь тут же вспыхнет, и сгорит дотла. Зара глянула на свои руки, но ничего не увидела. Внешне всё было, как всегда, и лишь камень в её кольце начал переливаться всеми цветами радуги, как в ту первую ночь.
Зара подошла к мальчику, лежащему на полу, склонилась над ним и увидела, что вся его голова измазана была кровью, он еле слышно дышал, дыхание его было частым, а пульс тоненьким, как ниточка. Что было дальше, Зара и сама не смогла бы позже вспомнить. Как в тумане она видела себя со стороны, она водила руками над мальчиком, совершая какие-то чёткие движения, которых она раньше не знала. Она вливала в поданную ей чашку отвары из разных пузырьков, принесённых с собою, смешивала их, мочила тряпицу, и прикладывала её к ране на голове, из которой текла кровь. Она читала нараспев заговоры, слов которых она никогда раньше не слышала ни от кого и нигде не могла прочитать. Зара закрыла глаза, боясь их открыть, чтобы не исчезли вдруг эти слова из её головы, не пропали, не растерялись, не растаяли в воздухе, ведь тогда она уже не сможет помочь ребёнку.
Очнулась она лишь тогда, когда услышала голос:
– Ну всё, хватит, мне больно, не сжимай меня.
Она тряхнула головой, и увидела, что это говорит Вовка. Он открыл глаза и, морщась, смотрел на Зару. Кровь из раны на его голове больше не текла. Мать мальчика заголосила, и бросилась к сыну.
– Что, как, где, Вовка? Где болит, сыночек?
И тут же Зара услышала шум мотора и громкий говор людей на улице. Это приехала скорая помощь.
Зара вышла к воротам, и присела на лавку рядом с Марией, державшей на руках Лисёнка. Она прикрыла устало глаза и почувствовала сильную слабость внутри. Лисёнок тут же перелезла на колени к матери. Нуар подошёл, и лёг возле ног Зары, внимательно глядя на окруживших их людей. Врачи были в доме совсем недолго, почти тут же они вышли, неся на носилках Вовку.
Один из врачей, пожилой и седой мужчина, в белом халате, подошёл к Заре, на которую ему указали сельчане, и только хотел было заговорить, как словно чёрт из табакерки, из толпы выпрыгнула Степанида и заверещала:
– Это всё она, она сделала! Это она во всём виновата! Её и судить надо! Её давно изгнать надо из деревни, извести, как и её бабку!
Врач же, с недовольством взглянув на Степаниду, сказал спокойно:
– Если бы не эта молодая женщина, мы бы не успели вовремя к ребёнку.
Затем обратился к Заре:
– Ты молодец, если бы не твоя помощь, мальчик бы не выжил. Я не знаю, чем ты ему помогла, без лекарств и прочего, но ты всё сделала правильно. А сейчас он быстро поправится в больнице. Спасибо тебе.
И пожал Заре руку. Врачи сели в машину и уехали, оставив недоумённую Степаниду стоять столбом.
Зара тяжело поднялась со скамейки, взяла Лисёнка за руку, подхватила свою корзинку, и пошла домой. Нуар шёл сзади, охраняя тыл, и оглядываясь на людей, смотрящих им вслед. Чем ближе Зара подходила к своему дому, тем легче ей становилось, тем быстрее шагали её ноги. Когда они вошли в свою калитку, Зара уже полностью восстановилась, и не чувствовала никакой усталости. Радость и лёгкость переполняли её. Карлуша задорно каркнул, завидев хозяек, а Черныш тут же прибежал, и залез Лисёнку на колени, мяукая и ластясь. Зара налила им с дочкой чаю, и, присев за стол, улыбнулась – она была довольна собой, сегодня она спасла человека. Это был её первый урок, который преподала ей бабушка, и она выдержала его. Зара искренне радовалась, как школьница, получившая пятёрку за ответ. На душе у неё было спокойно и светло. Но она поняла, что с этого дня её жизнь переменится…
***
На следующее утро Зара проснулась от гудков машины на улице. Она быстро оделась и поспешила открыть дверь.
– Кто бы это мог быть? – удивлённо думала она.
Нурик тут же поднялся и пошёл вслед за хозяйкой. Черныш даже не открыл глаз, и продолжил спать на подушке в головах у Лисёнка, а Карлуша сидел над ними на своём любимом месте – металлической шишечке в изголовье кровати, и подсматривал за всеми через полуприкрытые, почти прозрачные веки.
Зара с Нуаром вышли за калитку, и она увидела, что это приехал председатель.
– Здравствуй, Зарочка! – с радостным приветствием шагнул он ей навстречу, – Здравствуй, милая!
– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ Зара.
– Меня зовут Владимир Николаевич!
– Очень приятно!
Председатель протянул Заре руку и пожал её.
– Я ночью вернулся из города, Вовку, сына моего, оставили пока в больнице, но с ним всё будет хорошо, сказали врачи. Спасибо тебе, дорогая моя, за то, что ты вчера сделала. Мы вовек твоей доброты не забудем. Можно пройти в дом?
– Конечно, – кивнула Зара.
И председатель, достав из машины две большие корзины, зашагал вслед за Зарой по тропинке к крылечку.
Войдя в дом, Владимир Николаевич поставил корзины на стол, и сказал бодрым голосом:
– Это тебе гостинцы от супруги моей!
Затем он прошёлся по дому, оглядел внимательно все комнаты, поцокал языком, простучал печку, заглянул в её устье, отметил про себя две щели на потолке в спальне, и деловито произнёс:
– Надо бы тебе здесь ремонт сделать. Дом большой, комнат много, а печка работает плоховато, перебрать её надо. Зима не за горами, лето быстро пролетает, не будет тепла в избе. Я тебе отличного печника пришлю, Степана Силантьевича, он у нас на все руки мастер, посмотрит твою печь. Ну, а я пойду, работы много. Спасибо тебе ещё раз за всё!
Зара вышла вслед за председателем во двор. Но тот не спешил уходить, а прошёлся по двору, заглянул за дом, в сарай, и в баню, увидев покосившийся штакетник и высокий бурьян вокруг, покачал головой, а потом спросил:
– Ну, как живётся-то тебе у нас, дочка? Всё хорошо?
– Всё хорошо, – ответила Зара, – Я ни на что не жалуюсь. Спасибо!
– Да-а-а, – почесал Владимир Николаевич за ухом, – Ну, ничего, мы сделаем так, что тебе будет ещё лучше! Всем чем могу, я тебе помогу. Ты живи и никого не бойся. А будут вопросы – обращайся, не стесняйся.
А потом подошёл к Заре вплотную, крепко обнял её и сказал:
– Я тебя, дочка, никому в обиду не дам. Твоей бабушке я и жизнью, и счастьем своим обязан. А теперь и тебе тоже обязан, жизнью своего сына.
У Зары набежали на глаза слёзы. Она никогда не знала отцовской любви и тепла. И сейчас дрожь пробежала по её телу, она поняла, что от этого человека идёт чистота, нежность, тепло и любовь, такие, которые испытывает отец к дочери.
– Ну, всё, я поехал, ты не волнуйся, мы всё решим.
– Спасибо! – от всей души ответила ему Зара.
Председатель уехал, а Зара вернулась в дом и принялась разбирать подарки, которые привёз ей Владимир Николаевич. Чего тут только не было – и баночка с душистым мёдом; и различные варенья, в пузатых банках, горлышки которых покрыты были плотной бумагой и перевязаны шпагатом; и сало копчёное да солёное; и ягоды свежие; и яйца; и мясо; и домашний творог с маслом и сметаной; и конфеты для Лисёнка; и какие-то соленья; и свежие горячие пирожки, видимо испечённые утром, и вот только вынутые из печи; и фруктовая пастила.
Хлебным духом пахнуло из корзины, и Зара глубоко вдохнула аромат, и проглотила слюну. Она взяла в руки вышитые полотенца, которыми накрыты были корзины, и провела пальцами по вышивке. Приятное тепло разлилось по ладоням.
– Это работа очень светлого и доброго человека, – почувствовала Зара.
Тут послышался топот маленьких ножек, и из спальни вышла королева со своей свитой. Зара рассмеялась забавной компании, обняла Лисёнка, расцеловала её сонные глазки, и пригласила всех к столу завтракать. Начинался новый день.
Глава 9. Рассказ Марии о том, как связаны Степанида и бабушка Иля
После завтрака, Зара решила пойти на кладбище к бабушке, она задумала покрасить, облупившийся от дождей и ветров, крест и оградку. Только было они с Лисёнком собрались идти, как в дверь постучали.
– Снова гости, – удивилась Зара, и пошла отворять.
На крыльце стояла Мария с неизменной своей корзинкой, из которой доносился душистый аромат свежей выпечки.
– Здравствуй, милая, – улыбнулась Мария, – Я вот вам молочка принесла, да ватрушек с повидлом к чаю, испекла нынче с утра.
Сзади послышались топотушки Лисёнка, она выбежала на крылечко и бросилась к Марии на руки:
– Баба пришла!
– О-о, а кто это тут у нас? – подхватила девочку Мария, – Да, бабушка вот пришла, тебе молочка парного да пирожочков принесла. Да ты сама у нас, как сладкая булочка.
И Мария звонко расцеловала Лисёнка в пухлые щёчки. Та захихикала от удовольствия и принялась уворачиваться.
Когда они вошли в дом, Мария заметила корзину у порога:
– А куда вы собрались, Зарочка?
– Да вот хотела к бабушке сходить, – ответила та, – Крест бы подкрасить надо да оградку.
– Ой, вот это дело, а давайте-ка и я с вами пойду, тебе помогу, да и бабушку помянем там, а пироги с собой возьмём.
– Я буду рада! – сказала Зара, – Пойдёмте.
На погосте было жарко и солнечно. В кронах высоких тополей и стройных берёз звонко щебетали птицы, душно пахло крапивой, что росла тут в изобилии, и сладким ароматом клевера. Безоблачная синь накрыла куполом холм, на котором раскинулось деревенское кладбище. Где-то внизу протекала речка, и набегавший ветерок приносил прохладу с её берегов. Лениво летали шмели, изредка каркали громко вороны. Ничего не нарушало безмятежности и покоя этого царства усопших, что покоились в родимой земле.
Лисёнок притихла, и чинно уселась на нагретую солнцем скамейку, Нуар лёг возле её ног, высунув язык и тяжело дыша от жары, накатившей уже с утра. Мария подошла к могиле и поклонилась:
– Здравствуй, Иля, вот мы и пришли тебя навестить.
– Здравствуй, бабушка, – тоже сказала Зара, и достала из корзины тряпочки, кисть и банку с краской, купленной в деревенском магазинчике. Выбор был небольшой – голубая да зелёная, и Зара выбрала зелёную. Она любила этот цвет и, наверное, бабушке он тоже должен был понравиться, думала она, ведь это был цвет леса, цвет травы, цвет самой жизни.
Быстро и спорно потекла работа. Лисёнок сидела на лавочке, жуя ватрушку, а после слезла и принялась играть с Нуаром, который довольно перевернулся на спину, подставив чёрное пушистое брюхо маленьким проворным пальчикам, гладящим его, и перебирающим густую, словно у медведя, шерсть. Он и сам был как медведь – огромный, но очень добродушный и ласковый.
– Мария, а вы не знаете, кто поставил крест на бабушкину могилку? – полюбопытствовала Зара.
Мария как-то странно улыбнулась и ответила:
– Как не знать? Мой Серёжка и поставил.
– Ой, спасибо вам большое, – смутилась Зара, – Вы такие добрые люди, дай вам Бог здоровья с сыночком вашим!
– Да чего там, – ответила Мария, – Хорошая она была женщина, твоя бабушка Иля. Многие любили её, многие боялись. К добрым да приветливым людям и она была открыта, а злых она не привечала, на чистую воду их выводила. Вот и наша сплетница Степанида бешенством исходит. А ведь это её семья виновата в том, что Иля от нас так рано ушла. Жить бы да жить ей ещё, сколько дел хороших могла бы она ещё людям сделать, скольким помочь. Э-эх…
Мария махнула рукой.
Зара подняла глаза и с удивлением поглядела на неё:
– А что случилось, расскажите? От чего умерла бабушка?
– Ох, Зорюшка, – вздохнула Мария, – Да что рассказывать… Злых-то людей много на свете, говорят они не ведают, что творят. Да нет, всё они знают и гадости свои людям нарочно делают, чтобы всем плохо было. Тогда им самим хорошо становится. Такой уж это сорт людей.
Бабушка твоя, Иля, с самой молодости тут жила. Откуда пришла она никто не знал, и она сама об этом никогда словом не обмолвилась. Пришла одна. Некоторые говорили, что цыганка она, и сбежала из своего табора, не хотела замуж идти за нелюбимого. Ну, да это ведь только толки людские, а как там было на самом деле, никто не ведал. А потом вдруг пропала она. И появилась лишь через пару лет, исхудавшая, с седой прядью в чёрных волосах, а глаза совсем другие стали – такие, словно всю мудрость житейскую она познала и ещё чего-то, что и не каждому знать-то дано. Даже походка её изменилась. Вся она стала уже не той, прежней Илей.
Поначалу-то мы и не поняли, а чуть погодя догадались, что она стала ведьмой. Настоящей ведьмой. Только не той, злой, что в ступе летает да людей изводит, а самой настоящей, той, что ведает, да помогает своими знаниями другим, людей лечит и беду отводит, ведуньей то бишь. А уж какая она красивая была! Совсем как ты, Зарочка, глаз не отвести, ты вылитая бабушка. Вот и приглянулась она ироду этому, брату нашей Степаниды. Ох, и бегал он за ней, по пятам преследовал, караулил её, добивался. Да только Илюшка-то видела его насквозь, душу его поганую и чёрную понимала, знала, какие козни он людям делает.
А после и муж Степаниды полюбил Илю. Всем сердцем полюбил. Может быть за то, что спасла она его, может за то, что добрая она была, не то что супружница его, Степанида поганая. Он ведь зимой однажды под лёд провалился. Так сплетница к Иле прибежала, в ножки кинулась, помоги-де, спаси. Иля её мужа с того света вытащила, выходила. А Степанида её при каждом удобном случае грязью поливала, да сплетни разносила, что от Или одни беды, мол, в деревне.
Да и то Степанида бесилась, что детей у них с мужем так и не случилось, не дал Бог. Не зря, наверное, не дал, а оттого, что злая она, хуже собаки. А может то купание в полынье сказалось. Но Степанида однако всем трепалась, что это Иля нарочно наколдовала, пока мужа её лечила, силу его мужскую забрала. Да что с неё взять, тьфу одним словом. А Илей твою бабушку назвали в честь того, что родилась она в Ильин день, в день Ильи-пророка. Родители-то её, рассказывала она сама, мальчика ждали, и думали сына Ильёй назвать, а родилась дочка. Вот отец и назвал её Илей.
– А как же умерла моя бабушка? -спросила Зорюшка.
– Так через ту семейку проклятую и погибла, – вздохнула Мария, – Кабы не они, по сей день бы жила, чай, она. Она в лес ходить любила, но никогда зря ни травинки не сорвала, ни веточки не сломала, бережно ко всему относилась – всё для неё живое было. Сама раз видела я, как она с поклоном коренья копала да травы рвала, кланялась им, разрешения сорвать просила, а после благодарила матушку-землю за дары.
В один из дней пошла она, значит, в лес травы пособирать, день был тогда какой-то особый, праздник для трав какой-то, я в этом не понимаю, Зорюшка, не могу тебе сказать правильно. Так вот, не заметила Иля яму, которую выкопал на зверя изверг этот, брат Степаниды. Он охотником был. Да только зверья губил столько, что ни в какие рамки не входит, жадным был очень, до денег охочим, в город ездил сбывать шкуры, мясо.
Оступилась Иля, и провалилась в эту яму, ветками прикрытую, и напоролась на один из острых, заточенных сучьев, что торчали на дне. Ногу повредила она очень сильно и не могла сама выбраться. Долго она там пролежала, больше суток, пока ирод окаянный не пришёл, свои силки да капканы проверять. А как увидел он Илю в яме – испугался крепко, понял, что народ его к ответу призовёт. И так уж давно на него люди недобро глядели, не любил его никто за жадность несусветную, да высокомерие царское, за то, что зверьё зря губил. Ну, и ушёл он оттуда, не помог твоей бабушке выбраться. Что уж он думал, не знаю, может надеялся, что так и погибнет она там и ничего не вскроется. Пришёл бы, поди, потом да присыпал землёй, чтобы вовек никто тела её не нашёл, и его, гада, не обвинил.
Это уж потом на неё, совершенно случайно, бабы наткнулись, что в лес за ягодами пошли. Она ещё живая была, но уже без сознания. Нога у неё распухла страшно и вся посинела, запах от неё дурной шёл. Заражение, видимо, пошло. Вытащили они Илю из ямы, привезли в деревню, доктора вызвали. А тот пришёл, поглядел, и лишь головой покачал, мол, ничем уже не помочь тут. А Иля сама всё это время без сознания была, потому и спасти себя не сумела. Всё хуже и хуже ей становилось. Бабы с ней по очереди сидели.
В тот день, когда умерла Илюшка, как раз я с ней была. Она вдруг на какой-то миг пришла в себя, открыла свои глазоньки, увидела меня, взяла за руку, и заговорила:
– Марьюшка, – прошептала она, – В городе есть у меня дочка и внучка. Мне пришлось оставить её, потому что отец девочки отнял её у меня. Был он чиновник большой, власть имел, и жестоким был очень. Я и рыдала и молила. Да всё без толку. Забрал он у меня дочку. Выросла она матери не знаючи. Да только перед смертью рассказал он дочери обо мне, и приехала она, разыскала меня, внучку привозила показать. Только не захотела она дара моего принимать, вот и не осталась со мной, так и уехала обратно в город. И мне к ним приезжать тоже не велела.
– Вот так вот, девочка моя, – сказала Мария, – И про тебя ведь Иля мне тоже сказала. Что будет ей замена. Придёт в деревню женщина с ребёнком на руках, и будет с ними большая чёрная собака. И когда я тебя увидала, сразу слова Илюшкины вспомнила. Только просила она никому их до времени не раскрывать. Вот я и молчала, Зорюшка. А ведь бабка твоя вот что мне ещё сказала. Мать-то твоя даром не воспользовалась, а если ведьма дар не принимает, то следующая в их поколении двойную силу получит. Значит, ты в два раза сильнее Илюшки будешь, Зара. Вот теперь пусть Степанида живёт и боится.
Заре вздохнула, и вдруг ей очень сильно захотелось поплакать. Но не успела она об этом даже подумать, как с ясного неба заморосил сквозь солнце тёплый дождичек, всё сильнее да сильнее.
– О-о, – сказала Мария, – Значит Илечка нас услышала, это она нам знак подаёт.
– Почему вы так решили? – спросила Зара.
– Ну так как же, Иля ведь в Ильин день родилась, а в этот день всегда дождь идёт, примета уж такая. Слыхала, поди, как говорят – Илья-пророк в этот день на колеснице огненной по небу катается, оттого и гром гремит. Пойдёмте-ка домой, мои хорошие.
Зорюшка подняла на руки Лисёнка, и они быстро зашагали по тропке, что вела с погоста в деревню. И лишь только они дошли до дома, как оглушающим раскатом грянул гром и хлынул сильный ливень. Гром был такой силы, что казалось изба сейчас раскатится по брёвнышку. Сверкали молнии, и потоки воды били в окна. Зара поставила чайник, а Мария, переодевая Лисёнка в сухое, сказала с улыбкой:
– Правильно, Илечка, правильно, вот так, покажи свою силу. Нечего злым людям тут бедокурить ходить. А сплетница эта ещё своё получит. Я это точно знаю.
