Читать книгу: «Хронические одиночки тоже вместе», страница 20

ГЛАВА 20

Аня решала, что приготовить на ужин, по привычке стоя у окна и глазея во двор. На стоянку подъехал сверкающий свежевымытый джип, и девушка болезненно сморщилась, как будто ее ждало испытание.

– Ох, пусть он будет с Лехой… – попросила Аня, взглянув на небо, но Костя был один. Он вышел из машины, любовно окинул ее взглядом и пошел домой, нажав на сигнализацию. Через несколько минут он появился на пороге кухни. Парень и сам выглядел как его любимец, обновив свою аккуратную короткую стрижку. Идеальный вид портила только разбитая губа и мелкий пластырь на брови, но даже это придавало ему какую-то чертовски – сексуальную мужскую изюминку. Он был в спортивной обтягивающей футболке, и старых джинсах, что вообще делало его похожим на дерзкого мальчишку-хулигана. Аня покосилась на его уложенную челку, которая сводила ее с ума, и отвернулась. Она не смогла даже поздороваться.

– Что делаешь? – поинтересовался он.

– Ужин готовлю, не видишь что ли. – грубо ответила Аня, как будто, злясь на него за его обезоруживающую притягательность.

– Перебинтуешь руку? Мне не удобно, правая.

– Я не умею. – соврала Аня, делая вид, что занята нарезкой салата. Только бы не прикасаться к нему!

– Что там уметь. – недоуменно сказал Костя.

Он поставил на другой край стола аптечку и принялся разматывать куски грязного бинта, пока не обнажилась его израненная до невозможности кисть. Аня замерла, с ужасом разглядывая изодранную кожу, а он не обращал на нее внимания и пытался распечатать непослушными кровавыми пальцами новый бинт. Девушка не выдержала, сполоснула руки, забрала надорванную упаковку и вытащила белоснежный рулончик.

– Что сделать? – послушно спросила она, не глядя ему в глаза.

– Открой.

Он дал ей какую-то бутылочку. Рука у него дико болела, потому что три дня назад он сильно ударил Олега в челюсть, два дня назад он выбил клубную дверь, потом опять бил ему морду, а вчера он вообще в беспамятстве избивал его, не чувствуя ничего на свете.

Парень щедро намочила ватку, и стал протирать левой рукой глубокие язвы на тыльной стороне ладони, некоторые из них сразу начали кровоточить.

– Наложи повязку. – попросил он, когда кровь немного подсохла.

Аня села напротив и стала аккуратно перевязывать его кисть дрожащими пальцами. Он смотрел девушке в лицо, и иногда поправлял ее руку, подсказывая, как лучше повернуть бинт. Встретившись с его прямым взглядом, она еще сильнее задрожала.

– Что с тобой? Боишься крови? – улыбнулся Костя, заглядывая ей в глаза.

Девушка как будто и не слышала его вопрос.

– А бровь-то кто тебе? Она же уже давно заклеена. – спросила она не своим голосом.

– Тоже Олежек. Перед этим я двинул ему в челюсть.

– За что? – спросила она, сосредоточенно завязывая бинт.

– Он попросил у меня твой номер телефона. – сказал Костя, опять глядя на ее лицо: – Аня, то, что он сказал про меня, неправда!

Аня издевательски усмехнулась.

– Ну почему-то же он спросил мой номер.

– Я был там всего один раз, и никого не снимал, а просто зашел выпить. Он спросил, почему я пью один, и я рассказал, что ты бросила меня.

– Ты сам сделал так, чтобы я бросила тебя! Ты же знаешь, что это не сложно! – закричала Аня, завязав узелок и отшвырнув его руку, которую только что готова была зацеловать.

Она резко встала и отвернулась, чтобы не заплакать от обиды.

Он встал и подошел к ней вплотную.

– Прости, если обидел тебя.

Но Аня не смотрела ему в глаза, она громко дышала, и пыталась сбежать. С ней творилось что-то непонятное. Гневно толкнув его подальше от себя, она убежала из кухни и скрылась в своей комнате. Костя был поражен ее поведением. Он последовал туда же и присел на кровать рядом с ней. Она резко села, потом снова упала на постель, не зная, куда себя деть.

– Почему ты так злишься на меня?! Почему не веришь? Ты теперь даже смотреть на меня не можешь? – сам чуть ли не закричал он, но потом поймал ее лицо в свои руки и заглянул в глаза, в которых было знакомое волнение. – Или…

Костя не поверил, что ему показалось.

– Это не злость?

– Уйди отсюда, я прошу тебя! – выдохнула девушка и умоляюще посмотрела ему в глаза. Потом скользнула взглядом по его шее, рукам и зажмурилась, откинувшись головой на подушку. Ее тело истосковалось по нему. Оно просто отказывалось подчиняться, требуя то, чего у него так долго не было, потом с лихвой восполнено самым страстным и сногсшибательным любовником, и тут же отнято снова. Похоже, они поменялись ролями. Костя пытался выяснить с ней отношения, решить, что делать дальше, а она в это время видела только его тело и мечтала завладеть и наслаждаться им до умопомрачения. Костя сидел рядом с ней, смотрел и не верил глазам. Она сама похожа на наркоманку, отчаянно борющуюся с непреодолимым желанием, которое постепенно становится сильнее ее. Только ее наркотик – это он. Костя моментально понял, что теперь чувствует то же самое. Он схватил ее руку, которая пыталась помешать им стать ближе. Аня не выдержала и резко приподнялась на кровати, скользнула мимолетным поцелуем по его губам, потом со стоном упала обратно и закрыла глаза.

– Уйди. Пожалуйста… – она мучительно отодвигалась от него, все еще борясь с желанием немедленно слиться с ним воедино.

Лицо ее горело, все тело ломило, было напряжено до предела, а дыхание постоянно обрывалось. В животе все жгло. Костя не мог оторвать от нее взгляда, испытывая почти физический кайф – еще никто никогда не хотел его так сильно. А то, что она так отчаянно пытается бороться со своей жаждой, мгновенно лишило его разума. Он почувствовал такое возбуждение, что забыл о своей боли, видя, как ее губы вздрагивают от каждого его вдоха. Константин провел рукой от ее груди к животу, отчего тело девушки выгнулось ему навстречу. Он быстро оказался сверху и начал ласкать израненной рукой ее нежную шею, не оставляя девушке никаких шансов к отступлению. Аня все еще пыталась сопротивляться, больно хватая руками его пальцы, и колотя по груди. Он проник левой рукой под одежду, и голова ее запрокинулась далеко назад, а с губ сорвался громкий стон, который заполнил все его сознание одной только мыслью – поскорее войти в нее. Что он и сделал незамедлительно, за секунды стянув с нее брюки. Они без всяких ласк, сразу вцепились друг в друга, как обезумевшие. Их тела жадно соединились, чтобы быть настолько близко, насколько это возможно.

Аня опрокинула его на спину, она не заботилась ни о чем, только бы скорее освободиться от этой страсти. Она хотела его настолько сильно, что готова была всего искусать, истерзать. Все тело у Кости разрывалось от боли после вчерашнего, и от этого он еще острее чувствовал каждое торопливое ее движение, приносящее одновременно тупую боль и невероятное наслаждение. Он заглядывал в ее глаза, в которых не было ничего, кроме мутного тумана. Только чистая, безудержная страсть. Срочная необходимость, которая не оставляет ничего, кроме невыносимого желания терзать свое тело до изнеможения, пока все не закружится перед глазами от неземного блаженства. Аня бессвязно говорила какие-то слова, из которых можно было понять, что он ее единственный, самый желанный, самый бесподобный, он только ее. Только для нее. Но Косте было и этого мало, он перевернул ее на спину и, оказавшись снова сверху, требовал другого:

– Скажи, что меня любишь!

– Я люблю тебя, только тебя! Еще сильнее! Пожалуйста… Еще! – громко шептала девушка, совершенно не соображая и задыхаясь от этого безумия.

Она жадно скользила ртом по его шее и ключице, растягивая и сжимая его футболку так, что та трещала по швам, обхватывала руками и ногами крепкое тело парня, который резкими, сильными движениями заставлял ее кричать от невыносимого кайфа. Никакого контроля. Только жесткие, грубые, ненасытные толчки, которые все острее пронзали сознание обоих и разбивали его вдребезги. Аня не могла уже даже дышать, она впилась ногтями в его спину. Сильно. Он вскрикнул и лихорадочно вздрогнул.

Всего несколько минут, и они уже лежали, обездвиженные, обессиленные, и совершенно опустошенные. Аня кое-как собралась мыслями и медленно встала, высвободившись из его ослабившейся хватки. Все болело, но это было не важно. Девушка скинула рубашку и осталась обнаженной, а он, наоборот, полностью одет. Аня тихо подошла к шкафу, ничуть не стесняясь своей наготы, как будто она была одна, и стала неторопливо натягивать длинную домашнюю футболку. Он не спускал с нее затуманенных глаз, до сих пор тяжело дышал и не мог пошевелиться. Через минуту парень тоже встал, застегнул свои джинсы и подошел к ней. Он поцеловал ее в плечо, посмотрел на ее руки, покрытые синяками. На бедре тоже были синие пятна, и Костя нахмурился, а тело его напряглось. Девушка заметила это и сказала:

– Ты уже отплатил ему за меня. А это считай моей благодарностью. – Аня кивнула на измятую влажную, перекрученную постель.

– Только благодарность? Мне казалось, что я слышал другое. Да и не только слышал. – тихо ответил он, отказываясь верить в ее напускное безразличие.

– Ты же сам знаешь, что говорится в постели, то остается в постели. Это ничего не меняет. – девушка направилась к двери, но Костя схватил ее за локоть.

– Аня, ты сжимала меня так, что я задыхался! Да я весь в засосах. У меня расцарапана спина. Какая благодарность?

Он не сдержал довольную улыбку. Она только грубо дернулась.

– Думаешь, все кончено?! – громко сказал парень, крепко прижимая ее к себе и не давая вырваться.

– Да. Пусти, мне в душ надо!

Она опять толкнула его и решительно вышла из комнаты.

– Посмотрим! – крикнул он, вне себя от негодования и раздраженно взмахнул руками, Аня его снова моментально разозлила. Он заорал ей вслед:

– Душ тебе не поможет! Ты пропиталась мной, а я тобой, навсегда!

Через полчаса Аня стояла на кухне, заканчивая готовить ужин. Она искренне проклинала себя за слабость, но сердце ее трепетало от воспоминаний об этом инстинктивном, необузданном слиянии, которое закончилось настоящим взрывом эмоций и невообразимым оргазмом для обоих. Девушка услышала, что пришел Леха, и друзья зашли в спальню.

Алексей взглянул на Костю и задумчиво выдал:

– У тебя такой вид, как будто тебя только что дерзко поимели.

Константин сладко зажмурился и со стоном запрокинул голову, улыбаясь.

– Ой, Лех. Ты недалек от правды.

Леха понял, что истолковал все знаки правильно, и без секса тут явно не обошлось. Причем такого, что глаза друга до сих пор горели неестественно ярко, а на щеках прослеживался еле заметный румянец.

– Мммм…. – понимающе протянул Леха, кивая головой. Он приподнял брови, когда рассмотрел друга еще внимательнее.

У Кости зазвонил телефон, и они вместе вышли на кухню.

– Тебя, Соня. – сказал Костя, протягивая Ане свой новый телефон.

Аня с раздражением взяла трубку, меньше всего ей хотелось сейчас разговаривать с сестрой.

– Привет. – Аня зажала трубку между плечом и ухом и продолжала нарезать салат, который сегодня, явно так и не удастся закончить. – Не ори, я потеряла телефон. Да, не важно, где, сама не знаю. Завтра куплю, некогда мне.

Парни стояли тут же в кухне. Соня начала ругать сестру, что она такая рассеянная, потом спросила, как дела с Костей и Аня совсем обозлилась, она закричала в трубку:

– Достала ты! Потом я позвоню. Пока, Соня! – девушка отключила телефон и бросила его на стол, потом поняла, что зря наорала на сестру. Тогда она с ненавистью посмотрела на Костю:

– Я уже стала совсем как ты.

Потом выбежала из кухни, сильно толкнув парня плечом, причем, явно намеренно. Костя слегка согнулся от боли, разрывавшей его грудную клетку.

Леха ошалело посмотрел на друга. Он уже так беспокоился за эту пару, что хотел быть в курсе всего, что между ними происходит. Как будто подсел на интересный сериал.

– А это что такое? – спросил он, имея в виду то, как девушка толкнула его.

– Не знаю. – улыбнулся Костя. – Но я тащусь просто.

Он устало сел за стол и взял нож и овощи, чтобы хоть когда-нибудь поесть сегодня.

– Да, ребята, вы меня удивляете. – совершенно запутался Леха. – Так вы вместе, или нет?

– Вместе. Только она все еще думает, что уедет от меня при первой же возможности.

– Ты же ее не отпустишь?

– Нет, конечно. После такого! Да и вообще, то, что у меня с ней, это просто… даже слов нет. Это космос.

– О! Давай подробнее. Ты про секс? – оживился Леха, ведь не часто Костя делился своими мыслями.

– И про него тоже. Я уже давно понял, все, что было до нее с другими девушками – это просто бессмысленные механические движения, ты даже не представляешь, насколько эмоции преображают все! Любовь, страсть, злость, страх – все это перемешивается, и так усиливает ощущения, как я раньше этого не понимал и не замечал? Я не только про этот раз говорю, а вообще за все время с ней. Жесть! Это просто другой мир. Она меня любит, я знаю. Меня никто никогда так не любил.

– Я уж вижу. Ты столько лет жил в одной колее, а тут за несколько дней успел натворить такого, что я просто в шоке. У тебя, кстати, футболка в крови. Это… Это она тебе спину расхреначила?! – вскрикнул Леха, округлив глаза.

– Я уже замучился каждый день кровь с одежды отстирывать. Но это я оставлю на память. – довольно заключил Костя, потирая спину и морщась от жжения.

Ужинали втроем, но болтал один только Леха, пытаясь развить хоть какой-нибудь разговор. Но у него ничего не получалось, Аня с Костей упорно молча жевали, кидая друг на друга всевозможные взгляды. Определенно, они еще не все выясняли, подумал Леха и засобирался домой, даже не попив чаю.

– Хватит! – не выдержала Аня, когда парень ушел.

– Что? – нагло уставился на нее Костя.

– Смотреть на меня.

– А на кого мне смотреть, тут никого нет. – засмеялся Костя, она такая забавная, когда сердится.

– Ах, было бы тут еще несколько пар девушек, мне было бы легче.

Костя вмиг стал серьезным.

– Мне никто не нужен, кроме тебя.

– Хочешь сказать, что у тебя за это время никого не было? – не сдержалась девушка.

Костя встал и подошел к ней, взяв за руки, только чтобы она поверила ему.

– В тот вечер, когда я был у Олега в клубе, я чуть не переспал с девушкой.

Аня только громко втянула в себя воздух с криком «Ааа!», потом задохнулась от возмущения, и с отвращением вырвала свои ладони из его рук. Она смотрела на Костю огромными глазами, и не верила, что он так просто говорит об этом. Он опять схватил ее за руки и громко сказал, четко выговаривая каждое слово, как будто она маленький ребенок.

– Ничего не было! Я не смог, потому что люблю – тебя!

Аня толкнула его изо всех сил, и парень со стоном зажмурился от невыносимой боли. Девушка на секунду обеспокоенно смотрела на его грудь, не понимая, почему его так перекосило, потом смягчилась.

– Не смог?! Да откуда я знаю, что ты не смог? Да мне достаточно, что ты хотел ее, вот я, например, даже прикоснуться к другому парню не могу, даже смотреть не хочу! А ты еще говоришь, что любишь меня!

Костя пытался ее обнять, он был так счастлив услышать эти слова, но как ей доказать, что ничего не было. Она метала в него ненавидящие взгляды, как молнии.

– Я был в отчаянии, пьян, и еще этот подкат Олега – я понял, что вокруг тебя всегда будет куча парней, и все они лучше меня. Ты поймешь это и забудешь меня. И я захотел стать прежним, но не смог! Почему ты не понимаешь?

– Да как тебя понять, если ты какой-то ненормальный! Я что, должна тебя пожалеть что ли, что ты не смог переспать с другой бабой?! Сказать «спасибо, что сдержался»?

Аня была просто вне себя, и Костя тоже взбесился, потому что не мог доказать ей, что он изменился. А она, дурочка, даже не видит этого!

Они еще много глупостей могли наговорить друг другу, но Косте позвонили и вызвали в больницу. На кольце случилась большая авария, и нужно было как можно больше врачей. Он знал, что может задержаться надолго и, схватив ключи от машины, крикнул ей из коридора:

– Завтра поговорим.

– Завтра меня уже здесь не будет! – кинула Аня ему вслед, выбегая в прихожую. Он уже стоял на пороге, но посмотрел ей в глаза и серьезно сказал.

– Попробуй только опять свалить.

И скрылся за дверью.

Аня провела весь вечер в мучениях, представляя, как он еще несколько дней назад целовал другую девушку, и неизвестно, насколько далеко у них зашло. В любом случае это было меньшим, что она сама себе напридумывала до этого. Анна не могла не заметить, что он уверенно пытается вернуть ее, а что, если он и правда ее любит? Готова ли она снова сойтись с ним…

Костя пришел в воскресенье ужасно усталым. В больнице он опять почти не спал, помогая в хирургии, и теперь хотел только одного, обнять свою любимую и крепко заснуть с нею рядом. Парень зашел к Ане, и увидел, что она собирает вещи.

– Комната освободилась, я уезжаю. – жестко сказала она, хотя ее сердце и сжалось от его измученного вида. Она старалась не смотреть на него и продолжала складывать свои бумаги.

– Аня!

Она подняла на него глаза, но ничего не сказала. Он долго молчал, потом сказал, с явным усилием над собой. Как же ему тяжело было кого-то об этом просить.

– Не надо. Не оставляй меня опять.

– Я не знаю, нужна ли я тебе, или ты просто не привык, что бросают тебя, а не ты. Я даже ничего о тебе не знаю, ты совершенно ничего не говоришь мне о себе.

– Я тебя люблю. Этого мало? – грустно произнес он, и нервно сглотнул.

– Мало. Да, мало. Я тебя не понимаю. Кто ты? Что за болезненное желание держаться особняком? Каждый день самозабвенно помогать незнакомым людям, но делать больно тем, кто тебя любит? – Аня встала рядом с ним, чтобы видеть его лицо.

Он понял, что она опять говорит о его семье.

– А кто меня любит? – спокойно спросил парень, но каждое слово доставляло ему скрытую боль.

– Твои родители. Братья, сестры.

– С чего ты решила, что они меня любят? – он прищурил глаза, чтобы не было слез.

– А как иначе? Почему ты ничего не говоришь о них, как будто их вообще нет? Как так можно! Что ты за человек?

Опять эта фраза! Костя понял, что история их ссоры повторяется один в один.

– А что говорить? – вскрикнул он, снова выходя из себя, – что говорить?! Что ты хочешь слышать от меня? Что я вечный изгой? Жалкий отщепенец? Никому ненужный выродок, который одним только своим появлением испортил жизнь целой семье?

– О чем ты? – шокировано произнесла девушка, – ты им не родной?

Парень резко отвернулся и закрыл лицо руками.

– Да если бы! Гораздо легче было бы всю жизнь сносить унижение от чужих людей, но я родной, даже более чем! – Костя заорал как раненый зверь, на лице очертилось отвращение.

– Объясни мне, Светлов!

– Нет! Даже думать об этом невыносимо, не то, что произнести! Не мучай меня. – у него исказилось лицо, по щеке потекла слеза.

Аня подбежала и сжала его в объятиях.

– Скажи мне. Пожалуйста, или я с ума сойду! – она тоже заплакала, не в силах смотреть на его изуродованное болью лицо.

В нем шла немыслимая борьба, и для того, что он чувствовал, не было названия.

– Почему тебе так важно докопаться до этого? Если это так необходимо, я скажу. И живи с этим, как я, и мечтай о том времени, когда ты ничего не знала!

– Расскажи! – почти умоляла девушка.

– Ты вечно спрашиваешь, что я за человек? А я не человек… Мой дядя был наркоманом. Однажды, обдолбанный сверх меры, он накачал и свою двоюродную сестру, которая всегда пыталась помочь ему.

Она в ужасе смотрела на его лицо, теперь отказываясь его понимать и быстро тряся головой. Костя не мог смотреть на девушку. Он себя ненавидел.

– Я не человек, Аня! Я – грязь. Я – омерзительная смесь наркоты, изнасилования и инцеста! Я – нежеланный, ненужный ребенок, которого мать травила еще в утробе, мечтая, чтобы он не родился, а потом всю жизнь смотрела как на чудовище, позорное, тошнотворное пятно в своей красивой жизни!

Аня почувствовала, что все проваливается под ее ногами, под их домом, и медленно летит куда-то вниз, страшно затягивая весь мир в эту воронку. И он в самом центре этого, в самом пекле, в самом аду. Она стояла, шатаясь от головокружения, и не говорила ни слова. Костя посмотрел на нее и вскочил, потом метнулся к себе в комнату, чтобы избавить ее от себя. Она не должна быть рядом. Он упал на кровать, успокоился и замер, растянувшись на постели. Аня прибежала сразу за ним и смотрела на него, не зная, что говорить. Все мысли выветрились из головы, оставив только невыносимую боль.

– Прости… – прошептала она, – я не знала…

Аня села рядом с ним и обняла его.

– Я думала, у тебя идеальная семья. Считала, что ты любимый, избалованный, наикрасивейший ребенок, у которого было все.

Костя опять резко дернулся, отворачиваясь, чтобы она не видела его лица.

– Что все? Да лучше бы она аборт сделала! Чем всю жизнь травить меня и тихо ненавидеть. Это даже не скрывали от меня, я всегда знал что – я ошибка. Мать думала, что я слишком мал, и не запоминаю всего, что она говорит мне в гневе. Но я помнил. Каждое слово, «чудовище», «лучше бы тебя не было». С самого детства. А когда мне было семь лет, я впервые попросил, чтобы меня отдали в детский дом! Мне было десять, когда я впервые пытался покончить с собой! Мне было четырнадцать, когда «отец» избил меня до потери сознания! Мать ни разу, ни разу в жизни не поздравила меня с днем рождения. Она даже смотреть на меня не могла, а когда смотрела, во взгляде только лед, отвращение, ужасные воспоминания.

– Перестань! – закричала девушка, она не могла больше этого слушать и упала рядом с ним на кровать, задыхаясь от рыданий.

Она всегда считала, что ей досталось от жизни, но то, что она узнала, было в тысячу раз ужасней. В миллион раз. Аня обнимала Костю, но он отворачивался от нее, из его глаз текли слезы. Только теперь она поняла, насколько искалечена его душа, насколько переломана судьба. Теперь все встало на свои места, почему он такой. Почему он не мог представить, что кто-то может полюбить его, будет заботиться о нем. Почему он иногда такой агрессивный, замкнутый в своих проблемах, даже, почему он стал врачом – хотел быть нужным хоть кому-то! Хоть как-то оправдать свое существование в этом мире. В голове Ани все пульсировало – его не хотели. Его ненавидели. Его травили. Каково жить с этим?

– Прости меня! Прости, что я оставила тебя… – шептала Аня сквозь слезы, и обнимала его. Она не могла вынести, что ее любимый человек на самом деле страдал, и гораздо больше чем она. Чем кто-либо.

Она гладила его всего, прижимала, но теперь он был далек, как будто, открывшись, озвучив этот ужас, тихо умирал. Его голова неестественно упала на бок, а зрачки скатились вниз, глядя куда-то в бесконечность. Взгляд был настолько опустошенным, и Аня молила, чтобы он лучше бесился и крушил все подряд, но только не выглядел вот так. Это был совсем не он, жесткий, упрямый, гордый Костя, а потерянное, сломленное, существо. Он уверен, что не достоин жизни, что теперь она не сможет смотреть на него, любить его, ласкать его. И просто быть с ним рядом.

Аня заливалась слезами, не зная, как вернуть его к жизни. Она лежала на спине и рыдала, запрокинув голову:

– Я ее ненавижу! Я тоже ненавижу ее, твою мать! Почему она не защитила тебя? Как можно тебя не любить?! В чем ты виноват? – закричала она, и тут Костя повернулся к ней. Он осторожно прижался лбом к ее лицу, закрыл глаза. Аня немного успокоилась и крепко обняла его голову.

– Я больше никогда тебя не оставлю, любимый! Слышишь? Я дам тебе все, что только смогу, все, чего у тебя не было, я буду всегда поддерживать тебя!

– Я знаю. – прошептал он. – Ты уже дала. Столько, сколько я и не мечтал.

Они долго лежали так, обнявшись, два одиноких, но таких разных человека, которые, как две половинки, тянулись друг к другу, ни смотря ни на что.

– А что случилось с твоим … ? – холодея от жуткого словосочетания, которое крутилось в мозгу «дядя-отец», спросила Аня, видя, что Костя давно успокоился, и просто лежит, наслаждаясь их близостью.

– Он умер. Или убили. В его мире это обычное явление. Почти сразу после моего рождения. А «родители», не знаю, они решили, что лучше просто забыть об этой истории и сделать вид, что они обычная семья с двумя непохожими сыновьями, потом появилась еще сестренка. И все было бы хорошо, все бы получилось, не будь меня – живого напоминания обо всей этой грязи. Родители часто ссорились, мать молчала, но всегда смотрела на меня с горечью, отец просто старался игнорировать, а вот старший брат в открытую жестоко издевался надо мной. За то, что я был источником всех проблем в семье.

– Ужас… А сестренка? – сказала Аня.

– Лиза? Она меня жалела, но боялась. Я с ней в хороших отношениях, просто она сейчас учится за границей, и мы редко разговариваем. Она твоего возраста. «Отец», Андрей, тоже не плохой человек, я его даже понимаю. Ему было тяжело смотреть на меня. Отпрыска того, кто изнасиловал его любимую женщину. А избил он меня за дело, я в то время был вообще психом. Маленьким я был тихий, но с каждым годом я все больше подробностей узнавал о своем происхождении, и все больше понимал. К переходному возрасту я стал невыносим, я специально провоцировал, терроризировал родителей, изо дня в день, пока Андрей не сорвался. Потом еще раз. Сколько я крови им попортил – уходы из дома, пьянки до рвоты, связи с женщинами, суициды. Не говоря уже об откровенном хамстве. Я не мог иначе выразить свое страдание, и мучил их. На Андрея я не в обиде ни сколько, даже за его побои. Но вот всех женщин я подсознательно ненавидел всю жизнь! Пока не встретил тебя. – улыбнулся Костя, посмотрев Ане в глаза. – Помнишь, ты рассказала мне свою историю, когда мы впервые поехали вместе к Диме, тогда я почему-то почувствовал какую-то связь с тобой, как будто ты пережила часть моей жизни. А когда ты сказала, что всегда будешь любить своих детей, ни смотря, ни на что, во мне вообще все перевернулось. Ты говорила так искреннее, даже не зная моей истории, и я понял, что не все такие, как моя мать.

– И тогда, в машине, ты остановился, чтобы рассказать мне, да?

– Да, мне впервые захотелось поделиться с кем-то, но я, как всегда, не стал. Это не только моя тайна.

– Аааа! – с ужасом закричала Аня, подскочив на постели и закрыв рот рукой! – Дима?! Он тебе не троюродный брат!

– И троюродный. И родной…

– Не могу! Это за гранью моего понимания. – Аня затрясла головой, из глаз опять потекли ручьи.

– Моего тоже… – прошептал парень, скорбно зажмурившись.

Аня схватила его лицо и стала гладить, покрывать поцелуями.

– На тебе это не отразилось ни сколько, слышишь! Ты просто чудо. Ты лучше всех. А Дима знает, что ты его родной брат?

– Конечно. Но он же не горд, что его папаша наркоман-насильник. Поэтому для всех мы троюродные братья.

– А я всегда думала, что вы очень похожи.

– Ты умеешь видеть больше, чем остальные. Я уже давно этому поражаюсь.

Костя тяжело вздохнул и закрыл глаза. Аня еще долго поглаживала его, ласкала, только бы он не думал, что это как-то отразиться на ее любви к нему.

– А я всегда считала, что ты любимчик. Ты же такой уверенный в себе, успешный, как ты вообще после такого детства стал человеком? – Аня приподнялась на локте и грустно посмотрела на Костю. – Ведь тебя могла поглотить улица, ты мог стать преступником, наркоманом, кем угодно! У тебя как минимум должен был развиться комплекс неполноценности!

Но потом Аня поняла, что ляпнула глупость – какой комплекс может быть с такой внешностью? Его красота просто спасла его от ужасной жизни.

– Если не считать переходного возраста, я всегда неплохо учился. Может, хотел таким образом привлечь родителей, попробовать заслужить их одобрение. В школе учителя меня любили, еще и это вдохновляло. Хоть кто-то.

– Бедный. Не представляю, как тебя можно не любить! Ты же просто солнышко! – Аня обняла его еще крепче.

– Вот можно. Мой брат был раздолбаем, но его все обожали. А мои успехи в упор не видели, и я решил, что назло всем стану хорошим профессионалом, смогу сам себя обеспечить и не зависеть от них.

– А квартира, твоя машина? Я думала, что все это от родителей!

– Квартиру дали моему деду, по матери, он был ветераном войны. И он завещал ее мне, даже не знаю почему, наверное, ему было меня жаль. Он умер. Когда я окончил школу, сразу поступил в медуниверситет, чтобы быстрее съехать от родителей. С семнадцати лет жил один, здесь. Мне стало гораздо лучше одному, и родители тоже вздохнули с облегчением. Они очень богатые и денег мне оставили кучу, положили в банк, поэтому моя студенческая жизнь была довольно веселой. Когда все студенты еле перебивались на стипендию, у меня было все. Они так решили успокоить свою совесть.

– Я представляю. – холодно сказала Аня, понимая, как красивый, богатый и донельзя одинокий студент может проводить свободное от учебы время. Вот откуда столько девушек!

– Деньги я не потратил все, они до сих пор в банке. Я хотел вернуть им, когда уже закончил мед и устроился на работу. Они не взяли, оставили мне, но сказали, что это все, на что я могу рассчитывать. Больше никакого наследства. От меня просто откупились, чтобы я исчез из их жизни.

– А сейчас, что? – Аня спросила. – Когда ты вырос и стал отличным врачом, нужным, достойным человеком.

Костя горько усмехнулся.

– А сейчас, все то же самое. Ничего не изменилось, любимая. Ничего. Я как был отродьем в семье, так и останусь им навсегда.

– Это не справедливо. Ты не виноват, что оказался сыном такой женщины. – Аня поцеловала его в лоб, потом в щеку. – И ты, ни смотря, ни на что, все равно стал прекрасным, независимым, востребованным человеком. Еще и нереально красив при этом, на зависть всем. Так что, ты обязан был появиться на этом свете!

– Ты так думаешь? – улыбнулся он и тоже поцеловал ее пальцы, которые гладили его лицо.

– Уверена. Для всех тех людей, которых ты вылечил, которых ты спас от смерти. И, главное, для меня. Потому что я никого никогда не буду любить так сильно, как тебя. – Аня вспомнила, что отец наркоман, а мать пыталась убить его в утробе, и смахнула слезу, – удивительно, как ты вообще родился здоровым…

– А я и не здоров, Аня. – серьезно посмотрел он на нее. – Я болен душевно, и очень серьезно, ты не замечала? Я всегда был один. Ненавидел всех, кто хотел сблизиться со мной. Ты даже не представляешь, насколько я ненормален. Я ненавидел маленьких детей, только за то, что они любимы родителями, я ненавидел наркоманов, настолько, что не мог их полноценно лечить, я ненавидел женщин, до того, что не мог взять у них ничего, кроме тела. Ты не знаешь и малости того, чем я был до тебя!

Аню опять покоробило, что он даже сказал «чем», а не «кем». Ей вспомнились слова Сони, один в один с только что услышанными. Он продолжал.

– Но появилась ты, и как-то поняла, что я страдаю. Ты почему-то жила со мной, с недочеловеком, и относилась ко мне тепло, с пониманием. Ты заботилась обо мне, как никто и никогда. Не осуждала, не пыталась меня исправить, не пыталась залезть ко мне в постель, как остальные женщины, – Костя улыбнулся. – Хотя это, конечно, иногда раздражало. Твоя чистота просто потрясала. Я не встречал таких. И я влюбился в тебя. Я долго не хотел верить в это, потому что был недостоин. Я считал себя чудовищем, не способным на любовь, и не хотел причинять тебе боль. Ты бы знала, что творилось со мной! Я хотел быть с тобой, но боялся, что буду относиться к тебе, как к своим любовницам, и ты уедешь от меня. А ты была мне так нужна, я так привык, что ты всегда рядом. И я держался изо всех сил, но даже это было приятно, особенно. Ты изменила все. Перевернула мою жизнь, наполнила ее каким то смыслом.