Цитаты из книги «Нежные листья, ядовитые корни», страница 8

школьные обиды превосходно консервируются.

Ему тридцать пять, и он мужчина в расцвете лет; ей тридцать пять, и она… Впрочем, достаточно. Ей тридцать пять, и не нужно ничего усугублять объяснениями.

– Дети – цветы жизни! – провозгласила Наталья.– Угу. А я компост, из которого они произрастают.– Мотя!– А компост, он какой? – упрямо продолжала Матильда. – Правильно: жирный! Так что я устроена в соответствии с природным замыслом.

Маше навсегда запомнилось, как Шверник вступила в спор с химичкой, доказывая той, что можно словесным воздействием изменить температуру воды.– Боюсь, Беллочка, – сказала старенькая Валентина Андреевна, – на это не хватит даже твоих удивительных способностей.Белка настаивала. С пылом рассказывала о последних опытах в Тибете. О биоэнергетической матрице. О знахарстве и вербальных стрелах, посылаемых воде человеком.Валентина Андреевна была миролюбивая старушка в буклях, но она плохо переносила деятельное невежество. Поставив перед Беллой стакан с водой из-под крана, она сунула в него градусник и попросила делом доказать Белкину гипотезу.Шверник набрала побольше воздуха. Шверник открыла рот. Шверник обратилась к воде как к могущественному источнику жизни.– Грейся! – требовала Белла, делая над стаканчиком пассы.– Дай мне тепло! – умоляла она.– Я изменю твою кристаллическую решетку! – угрожала Шверник.Вода насмешливо покачивалась в стаканчике. Градусник невозмутимо показывал двадцать два градуса.Через сорок минут Белка выдохлась. Не доверяя термометру, она макнула палец в воду и зарыдала от осознания своего фиаско.– Голубушка, что ж поделать, – утешала ее химичка. – Это законы природы.– Я тоже природа! – утирала слезы Белла. – Почему я не могу влиять даже на какую-то дурацкую аш-два-о?!Валентина Андреевна сочувственно улыбнулась и заметила, что пока это получилось только у одного человека.– И я хочу быть таким человеком, – выла Белла, у которой рушилась вера в магическую силу слова.

– Боюсь, моя девочка, тебе бы это не понравилось. Из доступных нам свидетельств почти неоспоримо следует, что к его умению прилагалась весьма неприятная процедура.– Какая? – всхлипнула Белка.– Распятие на кресте, – кротко сказала Валентина Андреевна.

Очень трудно быть независимой, когда ты в обносках.