Читать книгу: «Постоянная Вселенной», страница 16
Так он и жил, пока в доме не появилась девушка, дочь хозяина от первого брака, Любаша. Девушка надумала пойти в артистки и приехала к отцу в столицу. Узнав о Платоне Ивановиче, она стала к нему захаживать и слушать рассказы о театре, чему тот был несказанно рад. Как-то Платон Иванович спросил у Любаши, отчего она решила пойти в артистки, ведь это не простая профессия.
– А что сложного, посмотрите вокруг, все кого-то из себя изображают, а копни глубже… Вот моя мачеха, строит из себя великосветскую даму, а как начнёт ругаться, то сразу видно её суть, обычная рыночная торговка, как папа этого не видит! – рассуждала девушка. – Да и он сам, с ней один, со мной другой, с подчинёнными третий.
Такой ответ удивил и озадачил Платона Ивановича. Как же так? Ведь он всегда чувствовал, думать стеснялся, но чувствовал, что Господь благословил его талантом, возможно люди и не до конца оценили его, но всё же, он избранный. Вот и сейчас он живёт в доме, его оставили одного из всех соседей за талант, и вдруг оказывается он никакой не особенный, а самый обыкновенный?
Эти мысли растревожили Платона Ивановича, и на следующий день он решил поделиться своими сомнениями с Митричем.
– Актёрское мастерство это от Бога, – говорил он. – Возможно, в жизни люди и притворяются иногда, и лукавят, но разве это игра? Разве в этом есть талант? Актёр заставляет зал плакать, смеяться, вот это истинный талант! – с пафосом закончил свою речь Платон Иванович.
Вдруг Митрич рассмеялся, что случилось впервые за время их знакомства. От неожиданности Платон Иванович умолк, не понимая, что смешного сказал.
– Театры все ваши, это для тех, кто жизни не знает, – наконец изрёк Митрич. – Мне вот когда выпить охота, а денег нет, я своей Клавдии такие спектакли устраиваю! Тут знаешь, какой талант нужен? Она же меня, как облупленного знает, а всё равно – верит! Кто это у вас в театрах говорил: «Верю, не верю»? Попробовал бы он мою Клавку убедить, я бы глянул! А я – могу! – самодовольно говорил Митрич, и в конце своей речи снова рассмеялся.
Комментарий Митрича совершенно расстроил Платона Ивановича, он даже растерялся и ничего не смог ему возразить. Как же так? Как такое может быть?
Вернувшись домой, он сел в гостиной, и, глядя на свои портреты, думал: «Может, они правы и все люди всегда играют свои роли? Ведь говорил Шекспир, что мир театр, а люди в нём актёры?». Платон Иванович вспоминал свою жизнь, и вдруг понял, что он не исключение, ведь в театре он был один, а дома с Таисией Николаевной совсем другой. Это открытие ещё больше опечалило его. «Тогда какой я? Был ли я когда-то настоящим?», – мысли не давали ему покоя, пока воспоминание из детства не заставило забыть его обо всём.
Утром бабушка будит его: «Вставай, Платоша, я пирожков напекла». Он просыпается и ощущает аромат свежей выпечки, чувствует бабушкину любовь и заботу. В душе появляется такая радость! Он бежит к ней, обнимает её, она гладит его по голове, и так хорошо, и больше ничего не надо!
Эти воспоминания растрогали Платона Ивановича. Да, тогда всё было по-другому, ему не нужны были главные роли, известность, слава. Достаточно было чувствовать, что его любят, и эта любовь делала его абсолютно счастливым.
Додумать Платон Иванович не успел, зазвонил телефон.
– Добрый день, Платон Иванович, – поздоровался Савелий Никитич, – у меня сегодня гость, и я хотел бы заглянуть с ним к вам.
Так случалось уже не раз, Савелий Никитич любил приводить гостей к Платону Ивановичу, и обычно предупреждал: «Сегодня можете особо не стараться, мой гость человек далёкий от искусства, хочу его немного приобщить», или «Сегодня постарайтесь, Платон Иванович, человек очень достойный». Только последняя фраза звучала редко.
– Буду рад, Савелий Никитич, как сегодня?
– О, сегодня гость исключительный, постарайтесь, Платон Иванович.
– Хорошо, Савелий Никитич.
Разговор отвлёк от мыслей, и Платон Иванович стал думать, чем лучше «впечатлить» гостя, какую историю из актёрской жизни рассказать, о каких актёрах вспомнить, с которыми ему пришлось играть на сцене, какие нынче пьесы идут в его театре, и чем они интересны. Потом мысли переключились на то, что одеть, сегодня вечером. В общем, Платон Иванович входил в роль, и вдруг его осенила мысль, от которой он замер на месте, а потом присел на стул. Он подумал, что сегодня вечером будет играть самого себя, только более именитого, более заслуженного. Это поразило его.
Здесь Кира почему-то остановилась, возможно, она почувствовала усталость, но скорее, потому что последняя фраза удивила и её саму, и как закончить рассказ, она пока не знала. Решила отдохнуть, сварить кофе, только отвлечься до конца не получалось. «Как же теперь поступит Платон Иванович? Возможно, решит, что достоин уважения и вечером будет самим собой? Ну, нет, он человек слова и не подведёт Савелия Никитича, да и не в его возрасте становиться бунтарём», – думала Кира.
Чашка вдруг выпала из рук, но не разбилась, зато Кира будто очнулась и вернулась в реальный мир. «Ладно, потом, все потом», – остановила она себя. Кира знала, что ответ придёт сам, немного позже, и может быть, он будет совсем другой, и даже удивит её. А сейчас надо заняться домашними делами, завтра приходит Клара Матвеевна, а в холодильнике не густо. Она решила съездить за продуктами, это поможет отвлечься и отдохнуть.
Так и сделала. Продуктов получилось много, и когда Кира перекладывала их из тележки в машину, то решила позвонить Павлу.
– Павлуша, ты случайно домой не собираешься?
– А что пора?
– Думаю, да, и мне заодно поможешь.
– Вот как! Рабочая сила понадобилась?
– Да, что-то я увлеклась с покупками.
– Хорошо, через полчаса, максимум минут сорок буду дома.
– Жду.
Домой Кира возвращалась не спеша, у подъезда припарковалась и стала ждать Павла. Вскоре появился и он. Забрав продукты из машины Киры, они поднялись в квартиру. Пока муж умывался и переодевался после работы, Кира накрывала на стол, потом ужинали.
– Кирюш, ты сегодня какая-то не такая, – вдруг сказал Павел.
– Какая не такая? – удивилась Кира.
– Будто в облаках витаешь.
– Витаю, это точно, – согласилась она, и рассказала, как ей сегодня работалось.
– Знаешь, Павлуш, мне кажется, у меня получилось.
– Это хорошо, почитать дашь?
– Не сегодня, ещё не закончила.
Теперь уже Кира отвлеклась от своих мыслей окончательно, и стала интересоваться делами мужа, как прошёл день, всё ли хорошо?
– Да, всё в порядке, только вот звонил мой новый заказчик, приглашает пообщаться в неформальной обстановке, – осторожно начал Павел.
Раньше подобные вопросы он с женой не обсуждал, просто предупреждал, но после случая с Жанной подумал, что Кира может заподозрить его в очередной измене. Однако, она была совершенно спокойна, лишь поинтересовалась.
– И когда?
– В конце следующей недели. Отпустишь?
– Неужели не поедешь, если не отпущу?
– Не поеду, только надо причину очень убедительную придумать, а главное правдоподобную.
– Ну, вот видишь, какая сложная задача, так что поезжай, не утруждай себя не нужными заботами.
Павел был доволен, его заказчик слыл человеком богатым и влиятельным, в свою частную жизнь допускал немногих. Попасть к нему было не просто, а тут сам пригласил, это польстило Павлу и вызвало определённый интерес. «Хорошо, что Кира так отнеслась, сейчас не нужны лишние переживания и подозрения. Хватит уже, накуролесил», – думал он.
Глава 10. Искушение
К рассказу Кира вернулась через два дня. Платон Иванович не сплоховал, он блестяще сыграл самого себя, успешного, талантливого, интересного зрителю. Даже Савелий Никитич был удивлён и смотрел на него с восторгом, что польстило старому артисту. Действительно, это была его лучшая роль, и теперь он гордился своим мастерством. «Видели бы они меня! Пусть бы так попробовали сыграть! Сравнили искусство с жалким притворством для достижения своих меркантильных целей!», – думал потом Платон Иванович о Митриче и Любаше.
Перечитав рассказ, Кира вдруг подумала о себе, а какая она, или тоже играет роль? Вопрос удивил, поскольку пока писала, такие мысли не приходили ей в голову. Вспомнилась юность, ну тогда все искали себя. Потом любовь, неудавшаяся карьера, дети, семья, требующая большой отдачи, и Кира старалась, нет, не старалась, она просто любила своих родных, отдавала им всю себя. Тогда вопрос о смысле жизни не возникал, смысл был в семье, в заботе. Сейчас всё изменилось, можно сказать, что она стала менее востребована. Сразу это немного пугало, хотелось вернуться в старую жизнь, где всё просто и знакомо. А сейчас Кира рада, что у неё есть свободное время, появилось личное пространство, которое надо чем-то заполнять. Да, она начала писать, но этого было мало, хотелось ещё чего-то, нового, волнующего, только вот чего, понять она не могла. Тогда Кира решила подумать о сюжете для нового рассказа, но тут зазвонил телефон.
– Здравствуйте, Кира Андреевна, – услышала она в трубке голос Давида.
– Здравствуйте, Давид, – немного удивлённо отвечала Кира.
– Как наши дела?
– Движутся, написала рассказ.
– Да? Хорошо.
– Могу прислать завтра.
– Присылайте, – согласился Давид.
Последовала небольшая пауза, он словно не решался что-то сказать, потом заговорил и голос звучал так проникновенно, чувственно, словно между ними с Кирой уже сложились особые отношения.
– Кира Андреевна, у меня в воскресенье спектакль, мне бы хотелось пригласить вас.
Кира невольно поддалась магии его голоса, а вопрос удивил её.
– Неожиданно, – лишь смогла сказать она.
– Не хотите?
– Хочу, очень хочу, – постаралась сбросить с себя наваждение Кира, – только…
– Что, только?
– Одной не хотелось бы идти.
– Почему одной? Я оставлю в кассе два билета на ваше имя.
– Вот как? Что ж, большое вам спасибо, буду рада увидеть вас на сцене.
– Тогда в субботу в семь, не забудьте, – теперь голос звучал радостно.
– Что вы, буду очень ждать субботу, – немного растеряно отвечала Кира.
Разговор с Давидом был давно закончен, но он словно заворожил Киру. Откуда-то издалека тихо, но настойчиво звучала мысль: «Кира, он актёр», но ей так не хотелось её слышать. Чувство, о котором она, пожалуй, забыла, вдруг наполнило её, какая-то необъяснимая радость, ощущение полного счастья, так не хотелось выходить из этого состояния и возвращаться в реальный мир. Однако, мир ворвался к ней в комнату пронзительным звуком пылесоса, это Клара Матвеевна начала уборку. Тогда Кира быстро собралась и вышла из квартиры, куда идёт не знала, но вскоре оказалась в ближайшем сквере. Она шла в тишине алей, между зеленеющими деревьями, вдыхая пьянящий весенний воздух, глаза наслаждались оживающей природой, только вот пения птиц Кира не слышала, поскольку в её душе звучала мелодия. Эта мелодия была совершенно не на что не похожа, Кира сразу даже не заметила её, ей казалось, что она по-прежнему слышит голос Давида. В голове звучала лишь одна фраза: «Как хорошо! Как хорошо!». Кира полностью погрузилась в свой внутренний мир, испытывая блаженство, позабыв обо всём на свете. Сколько продолжалось это очарование, она не представляла, может полчаса, может час. Наконец, взгляд упал на ближайшую скамейку, она подошла, села, мелодия продолжала звучать, наполняя её ощущением счастья невыразимой радости. Мимо проходили люди, кто-то смеялся, кто-то звал собаку, это вернуло её в действительность. На смену очарованию, пришло удивление: «Что это со мной?». Первая встреча с Давидом тоже не оставила её равнодушной, но увлёкшись работой, она совершенно забыла о нём. Отчего же сейчас небольшой разговор так взволновал её? Неужели… Нет, нет, ну какая может быть любовь с первого взгляда в её возрасте? И у Давида поклонниц не меряно, которые в два раза моложе её.
Вдруг, в голове прозвучал вкрадчивый голос: «Причём здесь поклонницы, звонил-то он тебе». У Киры даже дыхание перехватило, но нет, нет, у неё семья, Павел такого не заслужил! «Какого такого, – не унимался голос, – много ты о нём знаешь». Кира замерла, она подумала о фотографиях, заставивших её усомниться в муже. Только жить в недоверии она не хотела, и решила обо всём забыть, или спрятаться от реальности?
Кира слегка тряхнула головой, будто отгоняя ненужные мысли. «Всё, хватит, а то я сейчас додумаюсь непонятно до чего. Вперёд, домой, к мужу, ужин готовить», – решила она и сразу вспомнила, что теперь ужинами занимается Клара Матвеевна. «Вот, говорят горе от ума, а дурные мысли от праздности», – упрекнула себя Кира, и, встав со скамейки, быстро направилась домой, дав себе слово больше не думать о Давиде.
Только это оказалось не так просто. Дома Кира постаралась занять себя домашними делами, однако мысли всё время возвращались к Давиду, и сразу сердце наполнялось радостью и волнением. Наконец настал вечер, вернулся Павел. Кира стала кормить мужа, говорить с ним, а после ужина спросила.
– Павлуша, а когда ты говорил, уезжаешь?
– В следующие выходные, а что?
– Иннокентий билеты в театр предлагает, говорит хороший спектакль, – солгала Кира, даже не пытаясь понять почему.
– Хорошо, давай сходим, я давно в театре не был.
«Вот и славно, буду с мужем, и не надо мне никаких глупых мыслей, и надежд», – решила Кира. Только весь день в воскресенье она потратила на косметолога, парикмахера, визажиста, затем выбирала наряд, украшения.
– Кирюша, прекрасно выглядишь! – увидев её, сказал Павел.
Кира улыбнулась мужу и промолчала, будто ожидая ещё чего-то.
– Даже помолодела лет на десять, – добавил Павел.
– Спасибо, Павлуша. Ты сегодня тоже ничего, – довольно отвечала она.
В театре Кира сама подошла к кассе, объяснив Павлу, что билеты оставлены на её имя, и ему их могут просто не отдать, но основная причина заключалась в том, что она не хотела, чтобы фамилия Давида прозвучала ненароком при Павле.
Забрав билеты, они направились в зал. Места оказались одними из самых лучших, и сердце Киры наполнилось нежностью и благодарностью Давиду. Прозвучал последний звонок, подняли занавес, и она сразу увидела его. Давид был иначе причёсан, одет в костюм начала двадцатого века, но от этого он казался ещё более привлекательным. Кира не могла оторвать от него взгляд. Как же он был хорош! Как играл! На сцене Давид любил другую девушку, но сердце Киры отзывалось на каждую его фразу.
В антракте они вышли в фойе, и Павел предложил выпить шампанского, она согласилась. Он присоединился к очереди в буфете, а Кира рассматривала публику в надежде увидеть Давида, прекрасно осознавая, что такого просто не может быть. Вернулся Павел.
– Вот, держи, – сказал он, протягивая жене, бокал с шампанским и вдруг замер. Кира поймала его взгляд и удивлённо спросила.
– Что?
– Давно не видел тебя такой.
– Какой, такой?
– Не знаю, у тебя сейчас такие глаза!
– Общение с искусством, а как ты хотел, – постаралась всё перевести в шутку Кира.
– Мы и раньше будто выходили, ты всегда радовалась, но сегодня…
– Так я же всегда была в заботах, и до конца не могла отключиться, то ли дело сейчас, дети взрослые, в доме прислуга. Вот душа и наполнилась радостью, а глаза зеркало души, или я тебе такая не нравлюсь?
– Нравишься, очень нравишься, – любуясь женой, отвечал Павел.
Тут прозвучал звонок, и они пошли в зал. В фойе Кира увидела зеркало, незаметно посмотрела на себя и не узнала. «Глаза, как у влюблённой школьницы! Кира, возьми себя в руки», – приказала она себе.
Только это было совершенно не возможно. Во втором акте Давид страдал от разлуки с возлюбленной, потом радовался встрече с ней. Играл он блистательно, по крайней мере, в этом была уверена Кира. Она не могла отвести от него взгляд, совершенно позабыв о муже. «Как же он хорош, как хорош!», – мелькали слова восхищения в её голове. Павел иногда посматривал на жену, стараясь понять, что происходит. Кира всегда любила театр, и действительно в юности воспринимала всё более эмоционально, потом стала гораздо спокойней. Неужели из-за семьи она потеряла себя? Павел вздохнул, он всегда знал, что жена талантлива, и испытывал определенное чувство вины за то, что она ушла из профессии. Хорошо, что Кира начала писать, видимо ей этого очень не хватало, вот сейчас снова будто девчонка, сидит и не может отвести взгляд от сцены.
Так, каждый со своими мыслями, они досмотрели спектакль, потом долго аплодировали. Во время поклона, Кира встретилась взглядом с Давидом, сердце наполнилось ещё большей радостью. Когда занавес опустили, все стали выходить из зала, Павел сказал.
– Идём.
– Идём, – согласилась Кира и хотела посмотреть на мужа, однако вовремя опомнилась, и не подняла глаза.
Выходя из театра, она постаралась успокоиться и убрать чрезмерную радость со своего лица, разумно рассудив, что чувства чувствами, а семья есть семья. И ей как будто удалось. В машине по дороге домой, Кира продолжала убеждать себя, что подобное поведение приемлемо для юной девушки, а не для дамы, которая в ближайшем будущем станет бабушкой. Разум подбрасывал ей всё новые и новые доводы, но звучал он, как голос за кадром, Кира перестала слушать его. Она будто наяву видела Давида, его глаза полные любви, и в сердце начинала звучать мелодия.
Подъезжая к дому, Павел спросил.
– Ты как?
– Хорошо, очень хорошо, – отозвалась Кира.
– А то я уже начал волноваться.
– Почему?
– Молчишь всю дорогу.
«Даже не заметила, опять прокол», – подсказал разум. Кире так не хотелось его слушать, но надо было уделить внимание мужу, хотя бы в благодарность за его чуткость. Выйдя из машины, она взяла Павла под руку и слегка прижалась к нему.
– Замечательный вечер. Спасибо, Павлуша.
– Не за что, – улыбнулся муж.
Потом Кира делилась впечатлениями о спектакле, стараясь быть не очень эмоциональной. Зато когда легли спать, и муж уснул, чувства вырвались наружу, не позволяя Кире уснуть. Она долго ворочалась в постели, иногда замирая и погружаясь в воспоминания о Давиде. А утром сделала вид, что крепко спит. Павел встал, тихо вышел из спальни и ушёл на работу. Кира облегчённо вздохнула. Вставать не хотелось, и она нежилась в постели, думая о том, что ситуация сложилась не простая, это с одной стороны, но с другой, что сложного! Все люди время от времени увлекаются, даже специально флиртуют, чтобы внести в жизнь немного чувственности, яркости. Это она, Кира прожила всю жизнь с одним мужчиной, и только интересами семьи, что, впрочем, ей всегда нравилось, только теперь реагирует на чувства, как школьница «всё в серьёз».
Кира улыбнулась, она вспомнила фильм «Сибирский цирюльник», и как главная героиня рассуждала о том, какие странные эти русские, на войну с песнями, под венец со слезами и всё в серьёз. Тогда её очень поразила эта фраза: «и всё в серьёз». А как иначе? Кира просто не представляла, для неё это было очень естественно. Вот и сейчас, другая бы просто порадовалась, повеселилась по данному поводу, а она опять «в серьёз».
Всё, конечно, понятно, только как быть дальше? Позволить чувствам завладеть собой, это глупо. Кира представила себя в любовной неге, мысли только о Давиде, семья забыта, все удивляются, осуждают, но она ничего не замечает, окунувшись лишь в свои чувства. Стало смешно, Кира встала с кровати и отправилась в душ. В конце концов, она всегда считала или мужчина, или актёр. Ведь Давид может сыграть любую роль, а из образа героя-любовника возможно вообще не выходит, вот Кира и попалась. Теперь она злилась на себя. «Надо же, в юном возрасте артистами и героями экрана не увлекалась, и вдруг… Кино просто» – упрекала себя, стоя под душем. Эмоции требовали выхода, тогда Кира повернула кран и вода стала холодной, тело отреагировало бурно, ему явно не понравилось. Какое-то время Кира продержалась, потом выключив воду, постанывая, покрикивая от неудовольствия, вышла из душа и стала вытираться. Телу стало приятно, а рука потянулась к махровому халату, но нет, он всегда располагал расслабиться, подумать, в данной ситуации это не допустимо, надо отвлечься, ведь она не вспоминала о Давиде, пока писала!
Высушив волосы, Кира пошла в гардеробную, надела спортивный костюм, включила музыку, сделала небольшую разминку, используя движения йоги, теперь завтрак. За чашкой кофе она размышляла о том, чем бы ей заняться сегодня, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Рассказ Давиду был отослан, можно подумать о новой работе, желательно о романе, сюжет, для которого стал понемногу складываться в голове. Героиня романа в противоположность Кире, предпочитала карьеру, хотя семья всё же имелась. А вот в какой сфере она делает карьеру? Тут Кира задумалась, что она знает, ведь никакой профессиональной деятельностью не занималась, разве что закончила университет. Вот и хорошо, пусть преподаёт, тем более есть Константин, можно будет побеседовать с ним о специфике профессии. И преподаёт пусть философию, всё же из разговоров с Костей кое-какие знания она почерпнула.
Включив компьютер, Кира попробовала писать, и правда, пошло. Герои романа, будто сами рассказывали о себе. Кира увлеклась и забыла обо всём. Вдруг она очнулась, поскольку поняла, что думая о главном герое, видит Давида, мысленно говорит с ним. «Ну, вот, никуда не сбежишь», – расстроилась Кира.
Спасительно зазвонил телефон, это была Наташа. Оказалось, ей сегодня надо идти на УЗИ, они собирались с Егором, но он не успевает, уехал на объект и задерживается.
– Кира Андреевна, может, вы со мной сходите, посмотрите на нашего малыша?
– Я с радостью, – согласилась Кира, – а во сколько?
– К четырём.
– Хорошо, я буду.
Настроение улучшилось. Кира посмотрела на часы, было начало второго. «В два начну собираться», – решила она. Тут снова зазвонил телефон.
– Привет, – услышала она голос Кеши.
– Привет.
– Что не звонишь, не благодаришь?
В голосе друга юности звучали какие-то странные нотки, то ли осторожность, то ли вкрадчивость. Это удивило Киру, а может ей просто показалось?
– Не благодарю? За что? – больше думая об интонации, чем о смысле того, что сказал Кеша, спросила она.
– Кира, была бы ты мужчиной, я бы обиделся, но что взять с вас, женщин?!
Тут, наконец, до неё дошло.
– Прости, Иннокентий, спасибо тебе большое, просто сразу ушла в работу и забыла обо всём.
– Из-за работы?
– Что из-за работы?
– Забыла обо всём?
– Ну, да, а ещё почему?
Действительно, сегодня Иннокентий был немного странный. «Хотя разве только сегодня?» – улыбнулась про себя Кира. Внезапно у неё возникла догадка, даже не догадка, а уверенность.
– Иннокентий, ты, что специально мне такого заказчика «подбросил»?
Кеша весело рассмеялся.
– А я уже подумал, что твоё женское естество полностью атрофировалось за тридцать лет.
– Не хами, Иннокентий, – спокойно сказала Кира. – Размечтался выступить в роли змея-искусителя?
– Почему нет? В этой жизни надо всё пробовать, или ты со мной не согласна? – спросил он и настороженно замолчал.
– Иннокентий, ты явно не гурман, готов употреблять всё, что под руку попадётся, – решила задеть его самолюбие Кира, и ей это удалось.
– Вот сама, чуть что сразу «не хами» кричишь, а что себе позволяешь! – возмутился он, и голос стал раздражённый.
– Ладно, Иннокентий, один один, и закончим на этом. Ты зачем звонишь?
– Уже не зачем! Устроил ей встречу с молодым мужчиной, о котором мечтает половина женщин страны, и что? Ни слова благодарности! Только сарказм!
– Ну, прости, Иннокентий, прости. Давид действительно очень интересный молодой человек.
– Просто интересный? – в голосе Кеши появилась надежда.
– А что ещё? Молодой, красивый, талантливый, только ты забыл, что я замужем.
– Ой, какая ты ханжа, Кира, неужели совсем сердечко не ёкнуло? Только скажи правду, хоть раз в жизни!
– Иннокентий, может и ёкнуло, что с того? Сам говоришь, пол страны в очередь выстроилась.
– Что, конкуренция напугала?
Кира засмеялась.
– Слушай, хватит, а? Не сработал твой план, прими это. Только не пойму, на что ты надеялся? Даже, если у меня ёкнуло, ему-то я зачем? Там конкурентки в два раза моложе меня, а то и больше.
– Глупая ты женщина, Кира, – с удовольствием проговорил Кеша, – возраста испугалась?
– Ничего я не испугалась, просто мне это не надо.
– Тогда хочу тебя успокоить, – будто не услышав, продолжал Кеша, – мужчины начинают замечать возраст женщины, когда у них снижается потенция. Им начинает казаться, что рядом с молоденькой девушкой они взбодрятся, её молодость начнёт возбуждать и с эрекцией будет всё в порядке.
– Фу, Иннокентий, зачем мне эти подробности?
– Затем, что Давид молод, ему это не грозит. К тому же умён, начитан, ценит хорошего собеседника, и в женщине его интересует не упаковка, а содержимое.
Кира молчала.
– Поэтому не теряй шанс, – вдохновился Кеша. – И такого молодого человека оценит самый требовательный гурман, если уж выражаться твоей терминологией. И, Кира, одной, даже самой большой любви для всей жизни мало.
– Откуда тебе знать, – попыталась защититься Кира.
– Возможно, я и не знаю, – легко согласился Кеша, – но и ты не знаешь, тебе сравнивать не с чем! Пойми, Кира, у нас уже возраст, возможно, это твой последний шанс, и какой шанс! По мне, так лучше жалеть о сделанном, чем о не сделанном.
– Иннокентий, ценю твою заботу, только я для себя всё решила. К тому же я послала ему свой рассказ, и если он ему не понравится, то конец нашему сотрудничеству. Мы больше не встретимся.
– Отправила, говоришь? А что ты там отправила? – голос Кеши изменился, он, будто сразу забыл о Давиде.
– Небольшой рассказ, если ему понравится сюжет, то продолжим, а нет, тогда всё.
– Так о чём рассказ?
– Спроси у Давида.
– Вот ты как?
– Да, вот так. Спасибо за поучительный разговор, но мне пора.
– Куда же ты торопишься, Кира?
– На УЗИ.
– У тебя что-то со здоровьем? – с тревогой спросил Кеша.
– Да нет, иду с невесткой посмотреть на внука, так что у меня своя жизнь, свои заботы.
– Ну, ну, – Иннокентий был явно разочарован.
– Всё, пока.
– Пока, пока.
Отключив телефон, Кира вздохнула: «Вот ещё змей-искуситель нашёлся, и далась я ему! К чему он это всё устроил? В гости приходил, с Павлом будто подружился, и вот вам! Неужели так позавидовал? Или решил себя убедить, что все одинаковы, просто у меня шанса не было?». Найти ответ на вопрос у Киры не получилось, время поджимало, надо собираться, а то опоздает.
Теперь её мысли переключились на решение другого вопроса. Отправляясь на встречу с Наташей, у Киры было двоякое чувство. Пока она вынашивала своих детей, УЗИ не было, потом она разных книг начиталась, и теперь думала, стоит ли вообще вмешиваться в это таинство? Ну да раз так сложились обстоятельства, куда деваться, рассуждать некогда, надо поддержать невестку. Только эти мысли занимали Киру, пока она не увидела на экране крохотное тельце, сразу даже не поняла, что к чему, потом разобралась. Вот голова.
– Тело ещё прозрачное, поэтому видно позвоночник, видите? – спросила девушка узист, её звали Оля.
– Да, да, – откликнулись Кира с Наташей.
Вдруг малыш повернулся, и на экране появилась ладошка, Оля успела её зафиксировать и вывела на экран в более увеличенном размере. Женщины умилились, она выглядела совсем по-настоящему. Затем Оля стала измерять рост ребёнка, но ему не лежалось, он опять повернулся и в экране на какое-то мгновение показались ножки.
– Какой, длинноногий, – удивилась Кира.
Наташа была счастлива, Кира тоже, ей было приятно прикоснуться к таинству, и увидеть малыша, который ещё так не скоро появиться на свет.
– В следующий раз обязательно пойду с Егором! – говорила Наташа, – Тогда нам уже скажут пол ребёнка.
Домой Кира возвращалась в приподнятом настроении. Всё в её жизни хорошо, и не стоит Бога гневить, надо жить дальше. И она постаралась жить дальше. Сказала Кларе Матвеевне, что на этой неделе не надо приходить и занялась домашними делами, перебрала вещи в гардеробной, отобрала те, которые уже фактически они с Павлом не носили, и отнесла в пункт, где собирают вещи для нуждающихся, открылся такой недавно недалеко от их дома. На следующий день решила уделить себе внимание, сходила в спа, насладилась покоем, и разными приятными и полезными, что немаловажно, процедурами. Сама готовила мужу завтраки, провожала на работу, а вечером встречала, кормила ужином. В четверг стала собирать ему вещи для поездки за город.
– Павлуша, что тебе положить из одежды?
– Смутно представляю, вначале сказали, что он любит рыбалку, и дом у него на озере, где-то далеко, вертолётом лететь будем. Я подумал, ну рыбалка, так рыбалка, а вчера позвонили, говорят, возьмите смокинг. Поэтому, Кирюш, я сам ничего не понимаю. Вот смокинг – это точно нужен, а что ещё? Будет рыбалка или нет? Не знаю.
– Может твой заказчик «состряпал» себе родословную, и теперь барина из себя изображает?
– Может быть, но не хотелось бы в такое общество попасть, уж очень скучно среди снобов.
Муж ушёл на работу, а Кира раздумывала, что положить ему из вещей в такую странную поездку? Зазвонил телефон, она автоматически взяла трубку, даже не посмотрев, кто звонит.
– Здравствуйте, Кира Андреевна.
У Киры перехватило дыхание, неужели? Постаравшись быть, как можно спокойней, ответила.
– Здравствуйте, Давид. Прочитали рассказ?
– Прочитал.
– И что думаете о сюжете?
Кира старалась, чтобы голос не выдал её чувств и звучал непринуждённо, пока ей это удавалось.
– Неожиданно, интересно и хотелось бы кое-что обсудить.
– Приезжайте, – сказала Кира, ощутив сильное волнение.
– Сегодня точно не получится, я хотел договориться с вами на завтра.
– Хорошо, давайте встретимся завтра.
– Кира Андреевна, а вы бы не могли оказать мне любезность и приехать ко мне? Честное слово, очень занят, жаль время на дорогу тратить.
– Что ж, – Кира немного напряглась, – давайте у вас.
– Серьёзно? Вас это не затруднит?
– Нет, не беспокойтесь, диктуйте адрес.
«Что ты делаешь?! Что ты делаешь?!» – кричал внутренний голос, но Кира записав адрес, постаралась спокойно попрощаться с Давидом и отключила телефон. «А что я делаю? Еду к заказчику», – отмахнулась она. «Ну, да к заказчику», – не унимался голос.
Однако, Кира решила не обращать на него внимание, и не позволила себе разволноваться, а направила мысли в другое русло. Ведь это только её чувства, Давиду и голову ничего такого не приходит, поэтому даже хорошо. Влюблённость всегда способствует вдохновению, а встреча с объектом влюблённости, улучшает настроение, пробуждает чувства, вдохновение. «Нет, вот чувств не надо», – остановила себя Кира, и постаралась отвлечься, включила курс английского языка, и стала старательно повторять предложения за диктором.
Провожая мужа на работу на следующий день, Кира говорила.
– Павлуша, может, потом заедешь за вещами?
– Когда потом? Вылет в три, опаздывать нельзя, причём заедут за мной на работу.
